Совсем не герой глава 17 Папин сын
В отпуск Брока Рамлоу отправили пинком. Можно сказать, силой. На целых две недели. Следом за Барнсом. Директор АНБ поставил вопрос ребром: или Рамлоу идёт отдыхать, или…
Фантазия у начальства была хорошая, так что спорить Брок не стал. Выписал следом за Барнсом отпуск Роджерсу, взял их под мышки, и они передислоцировались на Багамы — отдыхать. Парни в отпуске за всю жизнь ни разу не были. Да и Брок, если честно, тоже.
Вообще концепция отпуска была чем-то новым и неожиданным, но Брок перед трудностями никогда не пасовал, так что тут же пошёл разведывать, как тут дело обстоит с активным отдыхом: валяться на пляже и изображать тюленя никто не собирался. В результате Стиву наняли двух нянек-проводников, которые должны были сопровождать восторженного художника по самым живописным местам, таскать его краски с мольбертами, кормить и поить вовремя и следить, чтобы тот не перегрелся и в гостиницу возвращался вовремя. Ну и не убился по дороге.
Брок с Баки гоняли на мотоциклах и скутерах, играли в пейнтбол, ныряли с аквалангом, лазили по горам и всячески выплёскивали из себя энергию и адреналин. Возвращались они в гостиницу только поспать и проверить, жив ли Стив.
В конце концов Баки утомился от такого активного времяпровождения, сообщил, что хочет отдохнуть уже от отдыха, вытянулся в гамаке в тенёчке и отрубился. Брок, поглядев на такое дело, решил просто прогуляться в одиночестве, проветрить голову и понаслаждаться красотами, пока возможность есть.
Чего он не ожидал, гуляя по пляжу и любуясь океаном, так это совершенно неожиданного гостя, припёршегося лично к нему.
Гость выглядел как принявшая почти человеческий облик лава, хотя нигде поблизости не было активных вулканов. Песок под его ступнями спёкся и потёк, вода Карибского моря кипела.
— Здравствуй, сын, — пророкотал пришелец.
Брок отступил шагов на десять. Как вот это могло быть его отцом, он не представлял.
— Очень просто, — ответил на невысказанный вопрос пришелец. — Путешествие духа и вселение в слабых.
Брок моргнул, пытаясь всё это представить. Нет, про вселение и прочее он знал и механизм представлял. Но увидеть вот это вживую… Совсем другое.
— И как вас зовут? — поинтересовался он.
В лаве сверкнули два огненных глаза.
— Суртур, Владыка Муспельхейма.
Брок вновь моргнул. Что собой представляет Муспельхейм, он знал: после такого короткого, но запоминающегося визита предположительно Локи и Тора аналитики и архивариусы подобрали материалы и дали исчерпывающую информацию по этой теме.
— Зачем? — поинтересовался Брок, имея в виду всё сразу: зачем Суртур заделал кому-то ребёнка в Мидгарде и как; зачем и почему явился к нему именно сейчас. Понятно же, что у существа возрастом в много тысячелетий детей полно, и среди них есть такие же огненные, под стать родителю, в отличие от хрупкого существа из плоти и крови.
— Не поверишь, но совершенно случайно, — развёл руками Суртур. — Я тогда был скован, мои путы ослабил союзник, и я носился везде, где мог, стараясь заключать союзы. Твоя мать… Это была случайная встреча, или Норны пошутили, свив на короткий срок нити наших жизней.
— Кто она была? — поинтересовался Брок, с интересом ожидая ответа.
Он был уверен, что простая человеческая женщина ни за какие блага не смогла бы выносить и родить ребёнка от этого существа. Ну и вообще хотелось знать, кто же она: Брок вырос, считая себя круглым сиротой. Никто и никогда не давал даже намёка на имя родительницы.
Ответ превзошёл все его ожидания.
— Она была тем, кого вы называете Нелюдь.
Брок коротко хохотнул, оценив уровень иронии: нечеловек по отцу и по матери, он защищает Землю от чужаков. Таких же, как он сам. Зато понятно, отчего сыворотка прижилась: она не на людей рассчитана. Интересно, кем был Уоллес?
Сомнений в словах Суртура у Брока не было: не того это масштаба существо, чтобы глупо шутить над смертными.
— Как её звали?
— Кенди, — вновь развёл руками Суртур. — Это была одна-единственная встреча. Я как раз прошёл сквозь портал после очень тяжёлых, но удачных переговоров. Вышел в каком-то огромном помещении, а там бойня. Я аж залюбовался! Как она раскидывала и ломала врагов!
— И? — надавил Брок.
— В общем, она была взбудоражена, я тоже, мы просто завалились на лежащие возле стены мешки и хорошо сняли напряжение. Очень хорошо. Да.
Суртур кивнул, погрузившись в воспоминания.
— А потом мы пошли каждый своей дорогой.
— Обычное дело, — кивнул Брок. — Уверен, у тебя таких, как я, не один десяток.
Лавовое лицо задвигалось, но прочитать его выражение Брок не осилил.
— Ты такой единственный, — заявил Суртур.
— Э? — тупо уставился на него Брок.
— Единственный, — подтвердил Суртур. — У меня всего два потомка. Два. Хеймдалль, Страж путей. И ты. Всё. Никого больше. А твоя мать умерла.
— Почему? — неожиданно тихо задал вопрос Брок, и тут же сам дал на него ответ: — Сила. Ты очень силён. Выносить твоего потомка сможет лишь подобная тебе.
Понятно, почему умерла его мать — истощение сил за время беременности, роды её просто добили. Понятно, почему, всё детство проведя на улице, не умер он сам — потому что нечеловек.
— Я родился здесь, на Земле, — заявил Брок. — Это мой мир. Я его защищаю и собираюсь защищать впредь.
— Хорошее место для роста и взросления, — согласился Суртур. — Но когда-нибудь тебе здесь станет тесно.
Брок фыркнул. Он человек — не по происхождению, а по менталитету. И осознавать, что он, похоже, из долгоживущих, он будет не один десяток лет. Так что сейчас это не самая актуальная проблема.
— Нам спешить некуда, — заверил его Суртур. — Расти. Развивайся. Живи, как считаешь нужным. Я вмешиваться не собираюсь. Единственное — прошу разрешения тебя навещать. Ну и с братом познакомлю.
— Хеймдалль… — нахмурился Брок, вспоминая. — Погоди! Хеймдалль? Считающийся по Эддам сыном Одина?! Этот?
— Заложник, — словно камень в лавовое озеро упал, и даже брызг не было. — Хочешь, я расскажу тебе, как всё изменилось?
— Хочу, — тут же ответил Брок. — Я должен знать, откуда может прилететь и чем этих пташек отстреливать.
Суртур опустился прямо в линию прибоя и окутался паром.
— Долгая будет история, сын.
Брок кивнул, отгоняя от себя дурацкую мысль о том, что он даже и в тридцать был бы счастлив, объявись его… папа. А сейчас как-то уже и ни к чему. У него названные племянники есть — братцы-зайцы.
А ведь реально племянники! Может, стоит это закрепить официально? Он сел рядом с уставившимся на океан Суртуром — вода была просто горячая, нагреваясь от лавы, дул ветерок, шумел прибой, и, несмотря на вроде как равнодушное принятие новостей, неожиданно мелькнула мысль, что зря он так. Он всё равно рад. Люди, да и нелюди в большинстве своём существа стайные. И от факта родства не деться никуда.
— Рассказывай, отец, — покосился на живую лаву Брок.
Суртур довольно оскалился и принялся просвещать своего потомка о прошедших в Асгарде и соответственно мирах Иггдрасиля переменах.
— Офигеть, — высказался Брок, глядя на темнеющее небо и вспыхивающие то тут, то там звёзды. — Вот же Один мудила тупой.
— Самомнение и стагнация губят сильнейших, — согласился Суртур. — Хороший урок всем нам.
Брок кивнул.
— Хела на Землю не полезет? — спросил он.
— Не полезет, — заверил его Суртур. — Ей не до Мидгарда будет. У неё и без того дел полно: супругу дорогому припоминать всё хорошее и следить, чтобы не загнулся. С бастардами бороться. Придворных в бараний рог скручивать. Напоминать окружающим о том, что она жива и недовольна. Невпроворот дел. Ну и с экономикой разбираться: с отцом отношения восстановить и договоры заключить. А так как мы с Лафеем союзники, то и со мной тоже. Плюс ещё и сварты зашевелились, будет на ком пар выпустить. А про Мидгард я поставлю её в известность. Ты мой сын, а значит, теперь эта планета — твоя вотчина.
— Спасибо, отец, — улыбнулся Брок. — Роскошный подарок. Но местным об этом знать незачем.
Ему и без официального звания хозяина Земли хлопот хватало даже в пределах США. Рано ему пока к более масштабным задачам переходить.
— Я собираюсь объявить об этом в кругу равных позже, но ты знай сейчас, — пророкотал Суртур. — Ты мой наследник.
— Почему не Хеймдалль? — вырвалось у Брока. — Он первый. И старше.
— Не хочет, — пожал плечами Суртур. — Он тысячи лет был практически рабом. И сейчас, освободившись, хочет отдыхать и путешествовать. Мы разговаривали, нет в нём хозяйской жилки. Да и вообще желания управлять. А ты управлять умеешь, — улыбнулся Суртур. — Вон как резво порядок наводишь! Так что живи, тренируйся. Когда решишь сам, что пора, тогда и решим, что и как.
— Спасибо, отец, — облегчённо выдохнул Брок. — До этого славного момента дожить ещё надо.
— Доживёшь, — убеждённо кивнул Суртур. — Ты прошёл первую черту, изменился, и теперь будешь меняться дальше. Медленно, но так и торопиться незачем. Пусть идёт, как идёт. Не стоит нестись сломя голову и надрываться. Ничем хорошим глупая торопливость не заканчивается.
— Спешка хороша только при ловле блох, — согласился Брок. — У меня тут завелись подопечные. Названые племянники. Люди. Это чтоб ты знал. Хорошие парни. Значит, Кенди?
— Кандида, — изрёк Суртур. — Но она велела звать её Кенди. Племянники? Это хорошо. Надо будет глянуть.
— Кандида, — пробормотал Брок. — Редкое имя. Надо будет поискать, вдруг найду. А с племяшками познакомлю. Но предупреждаю: Стив у нас художник на всю голову, так что полезет щупать и будет просить позировать.
— Творец? — заинтересовался Суртур. — Это хорошо. Это радует. А второй?
— Отличный убийца, — похвалил Баки Брок. — Тихая смерть.
— Добро, — улыбнулся Суртур, вставая. — Пошли. Знакомить будешь. Чего время терять?
— Я их лучше сюда позову, — покачал головой Брок, поднимаясь. — Они в гостинице. Там люди.
— Зови, — велел Суртур. — Нас никто не потревожит. Я позабочусь.
Брок достал тяжёлый неубиваемый телефон и отошёл на несколько шагов, пока Суртур любовался океаном.