Genshin. ТК. Глава 37. Время отдыха...
26к символов
* * *
Пьеса в театре была назначена на поздний вечер, почти на грани ночи. У нас оставалось ещё порядочно времени до начала, и я, «такой хмурый» и «такой неразговорчивый» после странной тревоги, вызванной билетом, стал объектом заботы Флорин. Она решительно заявила, что знает «секретное место», где я точно не бывал, и, взяв меня за руку, потащила за собой, уверяя, что это отвлечёт меня от мрачных мыслей. Я не возражал — наоборот, её энтузиазм был как глоток свежего воздуха, и я с радостью согласился. Хотелось взять с собой Торе, но она, с хитрым блеском в глазах, сослалась на «домашние дела»: мол, купила новые занавески, пастельное бельё и всякие мелочи вроде свечей и сушёных трав для аромата.
— «Должна же я быть примерной служанкой и навести уют!» — заявила она с улыбкой, но в её тоне сквозила лёгкая насмешка.
Что-то подсказывало, что она прикупила ещё и пару увесистых томов с историями о сексах в пустынях, собираясь предаться чтению, пока «малышня» шатается по городу. Мысль о Торе, утопающей в подушках с книгой в руках, заставила меня тихо усмехнуться, и напряжение в душе немного ослабло. С лёгким сердцем я последовал за Флорин, которая с каждым шагом всё сильнее нагнетала интригу, бросая загадочные фразы вроде:
— «Ты обалдеешь, когда увидишь!» или «Это место — настоящий сюрприз!» Из её рассказов я уловил, что в столице есть район, где я ещё не побывал, хотя Торе и Флорин уже исследовали его. Это только подогревало любопытство.
Мы обогнули узкую улочку нижнего уровня рядом с водным вокзалом. Флорин уверенно повела меня к широкой дороге, уходящей вниз к высоким приоткрытым вратам, чьи каменные арки были покрыты мхом и потёртой резьбой, намекнувшей на их древность. За воротами открылась неожиданная картина: по бокам тянулись две длинные винтовые лестницы, высеченные в камне и подсвеченные тусклыми фонарями, а посередине возвышалась круглая платформа лифта с массивными металлическими поручнями, покрытыми следами ржавчины. Рядом стоял одинокий жандарм в тёмно-синей форме, опираясь на стенку с ленивым видом, словно привыкший к здешнему спокойствию. Редкие прохожие — торговец с корзиной овощей и женщина с ребёнком — мелькали в полумраке, наводя на мысль, что это место не просто технический ход.
— Ты куда меня ведёшь, маньячка? — пошутил я, бросив на Флорин насмешливый взгляд, пока мы приближались к лифту.
Она обернулась, её светлые волосы качнулись, и она лукаво улыбнулась, прищурившись:
— Ох, судя по твоему кислому виду, в место, где ты ещё не бывал, но которое тебе точно пригодится! Потерпи чуть-чуть, дай мне хоть капельку интриги растянуть, а то ты весь день ходишь как грозовая туча — вот-вот молниями начнёт бить!
— Ладно, убедила, — рассмеялся я, качая головой, и шагнул за ней на платформу.
Лифт дрогнул, издав лёгкий скрип металла, но спуск начался плавно, унося нас вниз за какие-то двадцать секунд. Стены вокруг мелькали, освещённые редкими светильниками, и я почувствовал лёгкое дуновение сырого воздуха.
Когда платформа остановилась, мы оказались… в канализации.
Просторное помещение с высокими сводами, где тусклые светильники на стенах отбрасывали дрожащие тени на мокрые камни, встретило нас лёгким запахом сырости и плесени, хотя вонь была не такой уж сильной. По краям тянулись пешеходные дорожки и виднелись массивные трубы, покрытые зелёным налётом, а в центре протекала мутная вода по каналу.
— Ух ты, — вырвалось у меня, и я приподнял бровь, оглядываясь с лёгким удивлением.
— Фили! Не ёрничай, — пробубнила она, спрыгивая с платформы и махнув мне рукой. — Это не просто какая-то вонючая дыра, иначе бы тут не было лифта и охраны. Идём, не стой столбом!
— Черепашка-ниндзя, блин… — пробубнил я себе под нос, спускаясь за ней и косясь на трубы, всё ещё скептически настроенный.
Поначалу я относился к этой «экскурсии» с недоверием, даже насторожённо, когда увидел первые капли воды, стекающие по стенам, и гул где-то вдали. Но чем дальше мы шли по узкому проходу, тем интереснее становилось. Скоро вокруг замелькали палатки по краям туннеля, сколоченные из досок и ржавого железа, самодельные укрытия с натянутыми тканями, и люди — кто-то чинил потёртую куртку у костра, кто-то торговал пирогами с сомнительным мясом, распространяя запах специй. Это был разительный контраст с чистыми, опрятными улицами наверху, где каждая деталь стоила целое состояние. Атмосфера напоминала постапокалиптический мир, где люди прячутся под землёй, типа метро, хотя тут было не так уж плохо — одежда местных была аккуратной и чистой, а лица — спокойными, несмотря на окружение из труб и сырости.
— Не думал, что жильё в столице настолько дорогое, — заметил я, глядя на мужчину, который чинил старую лампу у своей палатки.
Флорин хихикнула, шагая впереди и оглядываясь на меня:
— Ха, да ты сам видел же, как тут всё устроено! Внутри города давно ничего нового не строят, ведь места уже почти нет, а вокруг стен — полный запрет, как мне Навия рассказывала. Получается, хочешь жить и работать в столице — либо каждый день трясись на аквабусе, тратя кучу времени на дорогу, либо ищи себе уголок тут, бесплатно. Вот и выбирают! Даже люди с хорошей работой предпочитают комнату где-то тут снимать, нежели в городе, где цены в разы выше.
— И что, жандармы не гоняют их отсюда? — удивился я, косясь на массивную трубу, из которой капала вода. — Тут же куча важных коммуникаций, можно случайно всё сломать и город утопить… Или себя самих ненароком.
— Важные места опечатаны и под охраной, насколько я знаю, — ответила она, уверенно сворачивая за угол, где свет становился ярче, и снимая шляпку. — А в остальном люди живут на вполне законных основаниях. Навия говорила, что раньше город пытался людей выгнать, но проиграл суд — местные доказали, что это их дом, и что они имеют право на жизнь здесь. С тех пор часть канализации официально считается жилым районом «Флёв де Сандр». Они сами следят за порядком, чинят трубы, так что жандармы сюда почти не суются. Получается, под городом есть ещё один город — можно пересидеть, спрятаться, найти что-то или даже сбежать по трубам. Про это почти не пишут, указателей нет, чтобы район не разрастался. Но мне показалось, тебе это пригодится, — закончила она, повернувшись ко мне с милой улыбкой.
Я улыбнулся в ответ и потрепал её по светлым волосам, чувствуя, как они мягко скользят под пальцами:
— Пригодится, точно. Никто не знает, как пойдёт наш план и сработает ли вообще, так что варианты нужны. Ты молодец, Флори, честно.
— Хе-хе, ну ладно, хвалить не надо, — смутилась она, покраснев и отводя взгляд. — Идём дальше, почти пришли! Впереди центр района, где я уже была с Торе и Навией, там интересно!
— «Госпожа Навия» настолько близка к простому люду? — удивился я, приподняв бровь, пока мы шли по узкой тропе.
— Ещё бы! — кивнула она с энтузиазмом. — Вообще-то именно организация её отца, господина Калласа, как раз занимается управлением тут. Жандармов нет, но кто-то ведь должен следить за порядком, а Навия частенько сюда наведывается — помогает, советует, даже сама что-то чинит иногда. Она не из тех, кто нос задирает!
Её слова укрепили мою уверенность, что Флорин умеет находить нужных людей. Надо бы и самому с Навией поближе познакомиться, но пока Флорин повела меня в сердце «Флёв де Сандра».
Это было огромное пространство с высокими сводами, где по краям тянулись стоки с журчащей водой, а внутри раскинулась почти настоящая улица. Дома были сложены из камня, железных листов и дерева, с крышами из рваных тканей и жести, рядом виднелись мастерские с дымящимися горнами и заведения с вывесками, вырезанными на досках. Воздух, несмотря на окружение, был чистым и тёплым, видимо, благодаря системе вентиляции, и тут толпилось полно людей — кто-то торговал тканями, кто-то чинил инструменты, дети бегали между палатками, смеясь. Атмосфера была живой, почти праздничной.
— «Флёв де Сандр», — гордо представила она, разведя руки, как цирковой ведущий. — Весь перед тобой, в натуральном виде!
— Хм, похоже на бандитское логово, — усмехнулся я, оглядывая толпу. — Но мне нравится, есть душа.
— Ха, вот и отлично! — хмыкнула она, беря меня за руку с лёгкой решимостью. — Идём дальше, Фили, в прошлый раз Навия показала мне одно местечко, где торгуют вином из одуванчиков! Представляешь, как это звучит? Говорят, оно золотистое и с лёгкой горчинкой — надо попробовать! Тут нам точно такое продадут…
Желание девушки испить вина меня немного удивило, но только на мгновение. Ничего дурного в этом я не видел, особенно в вине из… одуванчиков.
Мы спустились по узкой каменной лестнице вниз, и я с интересом последовал за ней, предвкушая что-то необычное в этом подземном мире.
* * *
Путь до театра Эпиклез в поздний вечер прошёл спокойно, почти медитативно, окутывая нас мягким покоем ночного Кур-де-Фонтейна. Аквабус скользил по извилистым водным путям, пересекающим просторы, словно живая артерия. Тёмные воды огромной реки под нами отражали светлое небо, усыпанное первыми звёздами, создавая иллюзию второго мерцающего пространства.
Вокруг нас раскинулись величественные виды: зелёные холмы на горизонте, подсвеченные мягким светом далёких башен и куполов, казались мягкими волнами, готовыми убаюкать любого путника. Высокие водопады, скрытые за древними каменными зданиями с мшистыми стенами, гудели едва слышно, их шум сливался с приглушённым гомоном толпы на палубе. Гид-мелузина, работавшая даже в такой поздний час, с её синей кожей и мягким, почти мелодичным голосом, указывала нам на укромные уголки Фонтейна: на сады, где цветы переливались в лунном свете, и на руины дворцов, чьи тени тянулись к краю водных путей, напоминая о давно ушедших эпохах.
Я наслаждался этой атмосферой, сидя рядом с Флорин, для которой, как и для меня, поездка на аквабусе была в новинку. Мы с интересом смотрели по сторонам, хотя, по сути, это не сильно отличалось от обычной лодки — те же деревянные скамьи, слегка скрипящие под весом пассажиров, и лёгкий запах влажной древесины. Аквабус был полон народу: на верхней палубе сидели люди, спешившие в театр на ночное представление. Они были одеты нарядно — мужчины в элегантных костюмах с серебристыми или золотыми деталями, сверкающими при каждом движении, женщины в праздничных платьях, переливающихся оттенками индиго, сапфира и серебра, словно отражая ночное небо.
Я тоже приоделся для случая: надел чёрные брюки, белую рубашку с аккуратно завязанным галстуком, чёрную жилетку, подчёркивающую фигуру, и тонкий чёрный плащ до колена, слегка колышущийся на ветру. Может, не выглядело это богаче, чем наряды вокруг, но мне казалось стильным и подходящим для такого мероприятия. Флорин же сияла в новом светлом платье, которое ей подарила Навия — лёгкая ткань струилась при каждом её движении, а оранжевая лента на талии добавляла игривости.
Когда аквабус причалил к водному вокзалу на другом берегу, мы вышли вместе с остальной толпой. Улицы нового района, раскинувшегося за пределами городских стен и широкой реки, встретили нас лёгкой прохладой ночного воздуха, пропитанного ароматом мокрой земли и цветов. Мягкие огни фонарей, отражавшиеся в водных каналах, создавали иллюзию танцующих светляков, а редкие деревья вдоль тропинок шептались листвой под лёгким ветром.
Мы держались чуть в стороне от шумной толпы, неспешно направляясь к театру, наслаждаясь моментом. Глаза сами тянулись к маленьким декоративным фонтанам, журчащим вдоль пути, с водой, подсвеченной изнутри мягким светом, и к статуям, окружавшим их — изящным фигурам с лирами и венками, вырезанным из светлого камня.
Этот путь среди природы пролетел быстро, и вскоре мы оказались на просторной площади с центральным фонтаном перед театром Эпиклез. Высокое здание с колоннами и золотыми акцентами сверкало в свете прожекторов, а вокруг собралась большая толпа. Люди гуляли, оживлённо обсуждая что-то — кто-то размахивал программками, кто-то поправлял наряды, а часть уже стояла в очереди у входа, ожидая начала представления. Это меня удивило: в такой поздний час я не ожидал такого оживления. Судя по билету, пьеса рассказывала про отца и двух сыновей, делящих наследство деда-аристократа — мотивы казались предсказуемыми, но людей собралось предостаточно, их голоса сливались в гул, полный предвкушения.
— Что-то Навию нигде не видно… — немного взволнованно произнесла Флорин, оглядываясь по сторонам и прижимая к себе сумочку. — И Клоринды тоже…
— Да уж, странно, — кивнул я, вглядываясь в толпу, где мелькали элегантные силуэты. — Может, они уже сидят внутри на самых крутых местах? Всё-таки Навия у нас не из простых, наверняка знает, как устроить всё по высшему разряду.
— Хех, это точно, — рассмеялась Флорин, её голос стал чуть легче.
Мы прошли внутрь театра Эпиклез, показав билеты контролёру — строгому мужчине в тёмно-синем мундире с золотыми нашивками, который бегло проверил их под светом маленького фонарика. Оказавшись в просторном фойе, я невольно замедлил шаг, ошеломлённый его великолепием. Пол под ногами был выложен мраморными плитами, отполированными до зеркального блеска, которые отражали мягкий свет огромных люстр, свисающих с высокого сводчатого потолка. Хрустальные подвески люстр переливались, рассыпая блики по стенам, украшенным картинами в массивных золочёных рамах — сцены судебных разбирательств, где фигуры в мантиях склонились над весами и свитками. Лёгкий шорох шёлковых занавесей, колыхаемых лёгким сквозняком из открытых окон, добавлял тишине особое, почти магическое настроение. В центре фойе возвышалась скульптура Гидро Архонта — величественная фигура с мечом в руках, вырезанная из белого мрамора с голубыми прожилками, которую я видел и в Ривьене, и в самой столице, но здесь она казалась особенно живой под мягким светом.
Зал театра оказался ещё более грандиозным.
Ряды сидений, расположенные в идеально выверенных линиях, были обиты тёмно-красным бархатом, который выглядел роскошно и таил в себе лёгкий аромат старой ткани. Каждое кресло оснащено золотыми подлокотниками, отполированными до такого блеска, что в них отражались лица зрителей. В центре зала выделялись несколько просторных мест, очевидно предназначенных для высокопоставленных гостей — с мягкими подушками и отдельными столиками для бокалов. Под балконами зрители уже начали заполнять ряды, их тихие разговоры, шелест одежды и лёгкий звон украшений создавали живую, почти пульсирующую атмосферу. Я поднял взгляд и увидел балконы над залом — их перила, украшенные искусной резьбой с изображениями весов и символов правосудия, сияли в полумраке, а каждая деталь казалась продуманной до мелочей, от изгибов дерева до золотых акцентов. Вероятно, Навия была где-то там.
Но театр Эпиклез был не просто местом представлений — это был и суд, где рано или поздно Крукабену должны были накуканить. Место для судьи находилось прямо напротив зрителей, в небольшом углублении сцены, окружённом резными панелями с морскими мотивами. Судейское кресло, высеченное из тёмного дерева и обитое кожей, возвышалось на массивном пьедестале, а под ним красовался удивительный механизм — Оратрис Меканик Д'анализ Кардиналь. Это были огромные весы, выполненные с изяществом и точностью: отполированный металл сиял под мягким светом фонарей, отбрасывая блики на стены, а два объёмных сосуда по бокам, наполненные голубоватой энергией, переливались, символизируя процесс извлечения правды. Их массивная конструкция, украшенная орнаментами из завитков и лилий, казалась воплощением высшего закона справедливости, почти мистическим в своей неподвижности.
Оратрис был не просто символом — он собирал веру людей в справедливость, трансформируя её в энергию, называемую индемнитиум, которая снабжала Кур-де-Фонтейн и остров Эриний. Кроме того, весы играли ключевую роль в суде, вынося окончательный вердикт в конце процесса — по крайней мере, так утверждали старые книжки, которые я листал в библиотеке. Эта мысль заставила меня задуматься: когда Крукабена предстанет перед этим судом, Оратрис станет свидетелем её судьбы.
— Это что, те самые «весы справедливости»? — прошептала Флорин, подходя ближе и глядя на Оратрис с широко открытыми глазами. Её голос дрожал от восхищения, а пальцы невольно сжали край платья. — Говорят, они реагируют на каждое слово, сказанное здесь, так ведь? Как будто сами знают, кто прав, а кто нет!
— Так говорят, — тихо ответил я, не отрывая взгляда от сияющих сосудов. — Хотя я не уверен, что они правда шевелятся. Но выглядит впечатляюще, не спорю.
Мы проверили билеты вместе, разглядывая их под светом фонаря у входа в зал.
К моему удивлению, места оказались почти у выхода на проходе, разделённые им — я слева, Флорин справа, с парой метров пустоты ступеней между нами. Бумага чуть шелестела, а золотые буквы казались ярче в полумраке.
— Странно, — задумчиво протянула Флорин, нахмурив брови и теребя край своего голубого платья. — Торе ведь говорила, что взяла билеты у какой-то пары супругов. Разве они не сидели бы вместе? Может, они поссорились или что-то случилось?
— Ну, видимо, не всё так сладко в их семейной идиллии, — хмыкнул я, пряча улыбку, хотя и сам был слегка озадачен. — Но ничего страшного, мы же рядом, пару шагов — и уже вместе. Не переживай.
— Тоже верно, хотя немного грустно, — вздохнула она, её голос дрогнул от лёгкого разочарования, и она посмотрела на меня с мягкой улыбкой. — Ладно, увидимся на антракте, не скучай без меня! — она подмигнула и пошла к своему месту.
Я уселся в своё кресло — удобное, но чуть скрипящее под весом, с мягким бархатом, ласкающим спину, — и бросил взгляд на Флорин, занявшую место через проход. Расстояние в несколько метров не казалось проблемой, можно было даже перекинуться шёпотом, если захотим. Сбоку от меня пристроился мужик с залысиной, от которого разило потом, рыбой и таким количеством одеколона, что воздух вокруг становился тяжёлым. Его потёртый костюм с пятнами на рукавах и нервные движения — он теребил программку, мял её в руках, — вызывали отторжение. Предлагать ему поменяться с Флорин я даже не стал: пусть она сидит спокойно рядом с женщиной в элегантном чёрном платье, которая с интересом листала свою программку, попивая что-то из маленького бокала.
Спустя какое-то время ожидания — шорох шагов, приглушённые разговоры и лёгкий звон бокалов из фойе — зал постепенно наполнился. Свет медленно угас, оставив лишь мягкое свечение сцены, где занавес начал подниматься, открывая деревянные декорации с резными деталями, изображавшими старинный дом с покосившейся крышей. Лёгкая музыка заиграла, и я откинулся в кресле, стараясь сосредоточиться на действии, хотя запах от соседа всё ещё отвлекал, смешиваясь с ароматом бархата и старого дерева.
* * *
На сцене разворачивалось представление, и реплики актёров привлекали внимание. Мужчина в богатом, но слегка помятом камзоле, с лукавой ухмылкой, шагнул вперёд, обращаясь к своей «подруге» — женщине в откровенном платье с глубоким вырезом.
— Ох, дорогуша, твои прелести сегодня так и манят, что я готов разорить дедовы сундуки, лишь бы заглянуть поглубже! — прогудел он, подмигивая и похлопывая себя по бедру, вызвав смех в зале.
Женщина, игриво закатив глаза, ответила с хрипловатым смешком:
— Ну-ну, милый, не торопись! Сперва докажи, что твой кошелёк не пуст, а то я уж лучше с братом твоим повеселюсь — он хоть знает, где искать мои слабые места!
Зал взорвался хохотом, а я, к своему удивлению, тоже ухмыльнулся — вульгарность их диалогов была такой откровенной и забавной, что настроение сразу поднялось. Похоже, пьеса про наследство деда обещала быть не только предсказуемой, но и весьма пикантной. Но, с другой стороны, чего-то такого и следовало ожидать от Торе.
Я бросил взгляд на Флорин через проход — она сидела, чуть подавшись вперёд, с горящими глазами и лёгкой улыбкой, явно увлечённая этим зрелищем. Её интерес только подогревал мой собственный, и я внутренне порадовался, что выбрался сюда. За пределами театра остались все эти мрачные мысли о мести всяким безумным старым тёткам — здесь я мог быть просто зрителем, почти как обычный NPC из своего прошлого мира, без бремени судьбы. Впервые за долгое время я чувствовал себя спокойно, погружаясь в нелепый сюжет, где актёры вовсю предавались своим страстям. Запах пота и одеколона от соседа больше не отвлекал — я настолько втянулся, что лишь изредка поглядывал на Флорин, проверяя, всё ли с ней в порядке.
Но когда я снова повернулся в её сторону, сердце пропустило удар — её места было пусто, как и кресло женщины, что сидела рядом. Паника кольнула грудь, но я не стал сидеть и гадать, что случилось. Молча поднялся, стараясь не привлекать внимания, и направился к выходу в фойе, где стоял один из контролёров — высокий парень в форме с золотыми нашивками, лениво опирающийся на перила.
— Слушай, — начал я, подходя ближе и стараясь говорить тихо, но твёрдо. — Не выходила ли тут девушка в белом платье? С ней была женщина. Куда они могли пойти?
Контролёр прищурился, оглядев меня с ног до головы, а затем кивнул:
— Да, была такая. Ушли пару минут назад, вместе. Направились в дамскую комнату. Вон туда, — он махнул рукой в сторону коридора.
— Где тут дамские и мужские комнаты? — спросил я резковато, чувствуя, как напряжение сжимает горло, словно тугой узел.
Контролёр кивнул в сторону единственной двери слева от входа в театр:
— Идите влево по коридору, третья дверь — дамская, четвёртая — мужская. Таблички там есть, не заблудитесь.
Кивнув, я быстро шагнул в фойе, где мягкий свет люстр отражался на полированном полу, а шорох моих шагов эхом отдавался под высокими сводами, усиливая ощущение пустоты. Фойе было почти безлюдным — лишь пара слуг с подносами мелькнула в дальнем конце, — и я легко прошёл через боковую дверь, которая, судя по всему, вела к боковым балконам зала и прочим помещениям за пределами основного пространства. Коридор, куда я попал, оказался подозрительно пустым и тихим: стены, обитые тёмной зелёной тканью с золотыми узорами, поглощали звуки, а тусклые светильники едва освещали узкий проход, добавляя напряжения. Каждый шаг отдавался лёгким скрипом под ногами, и я невольно напрягся.
Решив не рисковать, я активировал духовное зрение — мир вокруг приобрёл сероватый оттенок, но ничего подозрительного не увидел: ни теней, ни следов магии, только обычная энергия здания.
Однако на всякий случай я создал в ладонях два ледяных шара, холодных и гладких на ощупь, и пустил их катиться вперёд по коридору. Сначала они двигались по инерции, но через секунду ускорились, подчиняясь моей воле — первые успехи в изучении големики по книге, что подарила Дотте. По сути, это были ледяные гранаты на мысленном управлении, через которые я мог наблюдать духовный мир, закрыв глаза. Не самые удобные миньоны, конечно, — их управление требовало сосредоточения, — но для начала сгодятся. Более сложные конструкции пока выходили из-под контроля, и я не хотел экспериментировать в такой момент.
Параллельно, следуя советам Дотте, я начал распространять вокруг себя рассеянный крио-элемент — воздух в коридоре стал заметно холоднее, пар вырывался изо рта с каждым выдохом, а стены покрылись тонкой изморозью. Это был важный этап для мага, готовящегося к бою: магия в пространстве, пропитанном твоей энергией, работает быстрее и эффективнее, а для противника, особенно с противоположным элементом, становится сложнее. Я не рассчитывал на схватку и надеялся, что сейчас просто найду Флорин, чтобы отчитать её за такую безответственность, но сердце билось так, будто предчувствовало беду, вопя, что всё не так просто.
Добравшись до третьей двери с табличкой «Дамская комната», я без промедления распахнул её, и она с глухим стуком ударилась о стену. Внутри открылось просторное помещение: вдоль одной стены тянулись раковины с большими зеркалами в позолоченных рамах, а сбоку выстроились деревянные кабинки с потёртыми дверцами. Один ледяной шарик стремительно покатился вперёд, осматривая пространство и готовый поразить врага, пока я медленно шёл за ними, открывая каждую кабинку по очереди. Тишина была гнетущей, лишь эхо моих шагов отражалось от кафеля.
— Флорин? Ты здесь? — позвал я, стараясь унять дрожь в голосе, но ответа не последовало.
Шарики завершили осмотр, вернувшись ко мне и растворившись в воздухе, — никого. Я стиснул зубы, чувствуя, как гнев и тревога смешиваются в груди.
— Сука… — зло прошипел я, выбегая обратно в коридор.
Но не успел я шагнуть к выходу, как вдруг с резким скрипом краны над раковинами резко открылись, и из них хлынула горячая вода, заполняя помещение паром. Я уже было собрался метнуть ледяные снаряды в ту сторону, напрягая волю, но тут заметил, как запотевшие зеркала покрылись странными следами — кто-то невидимый, словно пальцем, выводил текст, который проступал сквозь пар:
— «Не выходи отсюда! Снаружи засада! Флорин в девятой комнате, одна, связанная, но сейчас в безопасности. Охота за тобой! Пройди в последнюю кабинку слева, я открою секретный проход к ней. Они ждать вечность не будут! Уже убили двух жандармов! Быстрее!!!» Сердце заколотилось быстрее, и я проверил связь с ледяным шариком снаружи — она пропала, как отрезанная, что подтверждало слова на зеркале. Не знаю, кто решил мне помочь — дух театра, какой-то союзник или просто случайный спаситель, — но эта помощь явно была ценнее, чем надежды на жандармов с их дубинками. Почти не раздумывая, я решил довериться этому загадочному посланию и бросился к последней кабинке слева.
Отворив дверь, я увидел, что за унитазом, где ещё пару минут назад была просто стена, теперь зиял узкий проход. Светильники с тусклым голубоватым светом освещали каменные ступени, уходящие вниз в темнеющий коридор. Не теряя времени, я шагнул внутрь, и в тот же момент услышал, как с громким стуком распахнулась входная дверь в уборную. Кто-то ворвался — тяжёлые шаги и глухие голоса эхом отразились от стен. Но проход за мной тут же исчез, скрывшись в всплеске голубоватой энергии, которая мгновенно превратила его в сплошную каменную стену, отрезая меня от преследователей.
