Наброски Упавшая звезда (2)
Старая зарисовка, не вошедшая ни в одну интерлюдию. Возможно, вставлю в дальнейшем, а может быть и нет.
Мистле пренебрежительно фыркнула, глядя вслед медленно, лениво уползающему вверх по реке галеасу. В голове упорно билась мысль: немедля отправиться в секретариат Имперского Ловчего в городе да сдать пепельноволосую беглянку в обмен на амнистию. Притягательная мысль, выгодная, сулящая привычный звон монет и, наконец-то, покой — им с Искрой больше не пришлось бы бежать и скрываться… И столь же тупая, а Мистле не была наивной идиоткой — оказанная услуга не стоит ничего. Ничто не помешает Имперскому Ловчему воспользоваться её информацией, а заодно схватить последних Крыс. Милуют тех, кто может пригодиться в дальнейшем, а не тех, кого можно использовать и подтереться.
Развернувшись на сбитых каблуках поношенных сапог, которым не помог бы уже ни один сапожник, Мистле решительно зашагала к рыночной площади. Нет, ей амнистия точно не светит. Уж они-то хорошо достали Чёрных еще в Гесо, да и в Метинне успели малясь порезвиться. Искру, может, еще помилуют — иногда нильфы были на редкость сентиментальны: «нельзя казнить беременную женщину», «ребенок не виноват в грехах матери» и ещё какая-то пресная лабуда, завязанная на их культ Великого солнца. Скривившись, будто от зубной боли, девушка сплюнула. Вырезать семейные гнёзда «бунтовщиков» от мала до велика Чёрным это ничуть не мешало. Ни в Метинне, ни в Гесо, ни в Мехте, откуда родом была сама бывшая дворянка, а ныне безумно невезучая разбойница.
Неудачи преследовали её одна за одной с самого лета: сперва ранение в одной из вылазок, когда никто из их ганзы по тупости не глядел назад, и её, будто какую-то соплячку ткнул вилами немытый, вонючий смерд. Отделалась она легко — вилы едва чиркнули по рёбрам, но всё равно девушка была вынуждена проваляться на пузе в провонявших припарками и эликсирами повязках добрую пару недель. Да и потом Гиселер частенько оставлял её в лагере или на стрёме под предлогом недавней раны. Как и в тот, последний раз. Эббинг, Ревность, трактир «Под головой химеры»… Там остановился охотник за головами по имени Лео Бонарт, посланный по их души. Гис решил ударить быстро, дерзко, в их стиле, когда никто не ждёт удара… И просчитался. Бонарт ждал Крыс Пограничья и с удовольствием убил всех. Всех, кроме Мистле и Искры, оставленных наблюдать за всем с холма на окраине деревни.
Со злости пнув мелкий камешек, девушка прибавила шаг, лишь бы выкинуть из головы проклятые воспоминания и паскудные мысли. Зачем она вообще таскала за собой Искру? Надменная эльфийка частенько бесила её, и кинуть ушастую да свалить одной куда подальше было бы разумней всего. Шансов уцелеть уж точно куда больше. Так в чём же дело? Да, звучало предельно глупо, но она просто не смогла бросить нерождённого ребёнка Гиселера. Не после всего, что он для неё сделал. Нет, Мисле не была сентиментальной — жизнь давно отучила её от этого, но благодарной она быть умела. И самое меньшее, что разбойница могла сделать для покойного атамана — приглядеть за его любовницей и их ребёнком.
Бросив взгляд через плечо на почти скрывшуюся из виду реку, девушка высморкалась в землю, зажав пальцем ноздрю. Может, и впрямь в Туссент податься? Там тепло, море вина, да и к нелюдям нормально относятся — не то что на варварском Севере. А что? Охомутать там какого-нибудь тупенького рыцаря — личико и фигурка у неё что надо, да и, в конце концов, дворянка она или нет? А Искру взять к себе служанкой и жить себе поживать. Смогла же эта засранка, вывалившаяся на них посреди осеннего леса Минд Маэрок, найти своего рыцаря-ведьмака? Ещё и явно счастливы вдвоём! Конечно, Мистле могла и ошибаться, всё же лица того верзилы она при их первой встрече, ещё летом, не видела. Однако, вряд ли рядом с этой гордячкой сегодня был кто-то иной. Уж такую массивную фигуру даже без доспехов не узнать сложно. По большому счёту, разбойница и наткнулась-то на них совершенно случайно, когда всё же решилась войти в Глен Муэр, не дождавшись возвращения Цири к вчерашнему вечеру. Эти двое в приличных одеждах как раз вышли из крытого возка в сопровождении какой-то девки в латах и с мечом. Не будь у Мистле такой хорошей памяти на лица, она бы и вовсе не узнала Цири, ведь та успела за ночь накрасить волосы так, что вместо пепельного, они стали иссиня-чёрными. Собственно, тогда в голове бывшей разбойницы и созрела глупая мысль: проследить за беглянкой, а потом заложить её ловчему. К счастью, разум и осторожность вовремя взяли верх над жаждой наживы и лёгкого пути.
С силой выдохнув воздух сквозь крепко сжатые зубы, Мистле мотнула головой, отгоняя вновь нахлынувший соблазн поступить именно так. О чём она там думала? Ах, да — разбойница не любила мужчин, предпочитая девушек, и на то были весомые основания, приправленные отголосками болезненных воспоминаний. Это может стать серьёзной помехой в деле соблазнения богатенького рыцарёнка, но не все же мужики мрази, верно? Вон, Гис был вроде ничего. С другой стороны, Кайлей был полным уёбком. Дилемма. Ну, по большому счёту, пару раз можно и потерпеть, а там, быть может и привыкнет. Или отравит недотёпу и станет свободной, богатой вдовушкой.
Осталось лишь придумать, как свести наколку в виде пунцовой розы пониже живота, что с головой выдавала в ней совсем не приличную, благочестивую девицу. А то с её удачей попадется какой-нибудь родовитый дурачок, помешанный на чести — хлопот не оберёшься.