• ВеенРок

• тёмный хогвартс

А-а, в Хогвартсе дети всех свобод лишены.

А-а, в Хогвартсе нравы и порядки страшны.

А-а, в нём страдают идиоты,

А-а, ни любви там, ни заботы,

А-а, молодым там погибай,

А-а, молодым там погибай.

---

1 сентября.

— Джинни, милая, мы так тебя любим, — Молли Уизли прижимала к себе немного растерянную волнующуюся дочь и продолжала ворковать, — всё будет хорошо, ты у нас умница и красавица… Учись хорошо и не забывай, что… Что дома тебя ждут, — миссис Уизли в итоге расплакалась, а муж стал её успокаивать.

Джинни ещё раз обвела задумчивым взглядом всю нашу процессию, взяла в руки свой чемодан с вещами и поднялась в вагон.

— Всё, ребятки, вам тоже пора садиться в Хогвартс-экспресс, — сказал нам Артур Уизли, — Рон, Кайл, Гарри, у вас вагоны восемь и девять. Ну а вы, — кивнул он старшим братьям Рона, — и так всё знаете. Присматривайте за Роном, и не нужно в школе проворачивать свои розыгрыши. Фред, Джордж — это касается вас.

— Да, пап, мы знаем, куда отправляемся. Да и что с Рончиком станется… — протянул с усмешкой один из близнецов.

— Даже если он лишится какой-нибудь своей части, ему пришьют новую, — включился в разговор другой брат-близнец.

— Это совсем не смешно! — грозно ответил Артур своим детям, потрясая кулаком.

Рон напряг скулы и сжал кулаки. Порою шутки Фреда и Джорджа переходили грань: я прекрасно знал, что мой друг всё ещё болезненно воспринимает тот факт, что левая рука мальчика является чужеродным имплантом от другого человека.

И если на замечание отца семейства близнецы никак не отреагировали, продолжая посмеиваться в своей дурашливой манере, то вот после того, как Молли Уизли обернулась к ним в продемонстрировала свой разъяренный взгляд, братьям стало совсем не до шуток.

— Э-э-э… Рон, ты прости нас, дураков, — близнец-Фред поднял руки над собой и стал отступать. Непонятно было, придуривался ли он, или же всерьёз испугался.

— Мы не со зла. Наверное, нам заколдовали языки, — подключился близнец-Джордж, хватаясь за ручки двух чемоданом и отходя вслед за своим братом. А теперь всё стало понятно.

— ФРЕД! ДЖОРДЖ! — гаркнула Молли Уизли на весь перрон, привлекая этим внимание остальных волшебников.

— Да, мама! — крикнул один из удаляющихся братьев.

— Мы тебя тоже любим! — вторил ему второй близнец.

— И мы тоже будет очень скучать!

Близнецы спешно залезли в свой вагон, пока мы смотрели за этим представлением.

— Мы, наверное, тоже пойдём, миссис Уизли, — нарушил я зловещую тишину в нашей компании, — а то отправление скоро, а нам бы свободное купе занять…

Казалось, мои слова образумили разъярённую мать семейства Уизли, которая вплоть до сказанных мною слов всё так же продолжала яростно глядеть вдаль, где последний раз ею были замечены близнецы.

Она очень не любила, когда затрагивали тему приживлённой руки Рона. И близнецы это знали.

— Да… — Молли прикрыла глаза, и открыла их уже совершенно новым человеком, посмотрев на нас с тёплой улыбкой, — идите к своим вагонам, хорошего вам учебного года, Кайл, Гарри. Было очень приятно с вами познакомиться. Если пожелаете погостить у нас в следующем году, мы будем только рады!

— Спасибо, миссис Уизли, нам у вас тоже очень понравилось! — воскликнул довольный Гарри, когда узнал, что и на следующих каникулах ему удастся побывать в гостях у семьи его друга. Гарри Поттер был и правда в восторге от того, как провёл лето у Уизли, даже в большем, чем я.

— Да, спасибо Вам. Будет видно ближе к концу года. Благо, теперь у Рона есть возможность присылать письма, — показал я на клетку с бурой совой мальчика, которую ему купил Гарри.

Правда, Рону предстояло для этого раскошелиться и потратить чуть ли не все оставшиеся в конце предыдущего учебного года баллы, чтобы оплатить наличие питомца и доступ в совятню.

Мы все по моей информации от Филча забрали с собой красные монетки на каникулы. Например, мои почти что две с лишним сотни баллов так и покоились эти два месяца в моём старом чемодане. Хорошо ещё, что я в последний момент вспомнил о них и переложил монетки в новый зачарованный багаж перед самым отъездом.

Так что благодаря этому мне предстояло начать новый учебный год с приличным запасом средств для всяческих замковых приобретений.

— Рон, держись за своих друзей, — шепнул мальчику Артур Уизли напоследок.

— А-ага, хорошо… — ответил тот рассеянно.

Перси тем временем отправился к началу поезда, а мы втроём забрались в вагон номер восемь.

В первом же купе обнаружились мальчики-когтевранцы: Стефан, Энтони, Терри и Роджер.

— Привет, Роджер, — поздоровался я с мальчиком, игнорируя остальных, — пойдём дальше, тут занято, — сказал я Гарри и Рону, после чего закрыл дверь салона.

Под конец года так уж сложилось, что наш курс поделился на два лагеря: на тех, кто согласился участвовать в испытании, и тех, кто отказался. Ни мне, ни другим ребятам, что прошли через задумку Дамблдора, не прельщало продолжать общаться с трусами как ни в чём не бывало. Роджер Мэлоун в этом случае был исключением.

Всё-таки подавляющее большинство из нас дистанцировалось от отказников. Гриффиндору это далось проще всех, ведь мы проходили испытания всем факультетом. Троица пуффендуйцев Меган-Джек-Джерри, подруги Ханна и Сьюзен, а также когтевранец Майкл вместе с пуффендуйцем Уэйном вслед за нами объявили бойкот остальным ребятам-барсукам. Падма и Роджер продолжили общение, так как были на своём факультете в меньшинстве и уже имели там дружеские отношения с другими воронами. Софи же и до этого ни с кем из них не общалась, а на Драко всем было плевать после его выходки на испытании Снейпа.

Обиднее всего было то, что мы рисковали своими жизнями, переживали потрясения, преодолевали все трудности и теряли однокурсников, а в итоге отказавшиеся трусы так и не понесли никакого наказания за свой страх. Это было несправедливо, хотя думать так было и не совсем правильно. Пусть Дамблдор и говорил, что участие добровольное, но мне до самого конца учебного года казалось, что струсивших первокурсников в конечном счёте ожидает какая-нибудь подлянка, как было на первом уроке профессора Спраут.

Только вот её не случилось, что лишь ещё больше обострило наше прохладное отношение к однокурсникам по ту сторону.

Меж тем второе купе оказалось пустым, и мы дружно в него завалились. Рону через окно купе махали родители, но он лишь зашторил свою сторону занавеской.

— Лучше бы еды побольше приготовили, — пробурчал он недовольно, — могли же ведь запастись вкусностями, с такими-то чемоданами…

— Рон, не забывай — мы же факультет-победитель, у нас приёмы пищи должны быть улучшенные, как в прошлом году у воронов, — подбодрил я своего вечно прожорливого друга. — Да и баллов у нас с Гарри всё ещё достаточно много. С голоду не помрём, гарантирую.

После моих слов Рон немного приободрился. Я не исключаю, что причина его недовольства крылась совсем не в еде, а в страхе. Нам опять вновь предстояло попасть в недружелюбные стены Хогвартса, и из нас троих Рону это не нравилось сильнее всего.

Пока мальчик игнорировал своих родителей за занавеской, мы с Гарри с другой стороны окна наоборот, разглядывали прибывающие группы волшебников и их детей. Повторялись прошлогодние сцены прощания в стороне вагонов первокурсников, а вот более старшие курсы провожали уже куда сдержаннее. Видимо и правда: чем больше ученик уже отучился в школе, тем выше шанс его успешного возвращения. По крайней мере, из выпускников прошлого года мне было известно лишь об одной смерти некой Зои, которая являлась охранителем Рионы во время Хеллоуина и погибла вслед за своей подопечной.

Встречались нам на платформе и знакомые лица однокурсников:

— Смотри, Симус! — воскликнул Гарри, — пойдём, встретим его?

— Конечно. Рон, побудешь здесь, чтобы другие не заняли наши места?

— Ага, — отмахнулся он и стал копаться в своём чемодане, доставая из него приготовленные миссис Уизли бутерброды, — я пока перекушу, но только вы возвращайтесь поскорее.

Мы с Гарри по-быстрому покинули купе, а затем и вагон, чтобы встретить нашего хорошего друга.

— Кайл! Гарри! — он рванул к нам и горячо нас поприветствовал, — вы уже заняли купе?

— Да, Рон уже там нас ждёт. Вон он, — показал я рукой на окно, в котором Рон с набитыми щеками махал Симусу рукой.

— Ха! Только сел в поезд и уже ест… Узнаю нашего Рона, — сказал весело Симус.

— Ну что, пойдём в вагон? Уже скоро отбытие.

— Да, эм… Пока, ма, — Симус подошёл к своей красивой матери, после чего та его крепко обняла и что-то прошептала на ухо.

— Ведите себя хорошо, мальчики, и не подбивайте моего сына на всякие авантюры, — помахала она нам пальцем, когда Симус уже поднимался в вагон.

— Ну мам, ребята тут ни при чём, — сказал смущённо Симус из тамбура, — там все наши участвовали, и вообще, Кайл меня спас!

Видимо, они имели ввиду испытания в конце года, когда Симуса чуть не сожрало разумное растение-монстр.

— Знаю я, знаю… Это была шутка. Спасибо тебе, Кайл, — она внезапно подошла ко мне и точно так же крепко обняла, — сохрани его жизнь и в этом году, ладно? — шепнула миссис Финниган мне тихонько.

— Эм… Обязательно сохраню, — кивнул я ей обескуражено, так как грудь волшебницы до сих пор упиралась мне в правое ухо.

— Ма-а-ам! — крикнул Симус возмущённым тоном.

— Всё, всё… Идите, хорошего учебного года, — миссис Финниган меня наконец отпустила, после чего я под смешки Гарри шатающейся походкой пошёл в сторону своего вагона.

Похожие слова мне вчера сказала Молли Уизли. По всей видимости родители учеников видели во мне нечто большее, нежели простого маглорождённого студента Хогвартса, отчего и озвучивали столь значимую просьбу: помочь их детям пережить учебный год.

Но раз так ратуете за жизнь и здоровье своих отпрысков — что мешает вам самим заняться их подготовкой?!

Эта двойственность родителей-волшебников меня просто поражала. То есть обучаться и узнавать их дети всё должны самостоятельно, но вот попросить помощь от однокурсника, который и сам находится в точно такой же зоне риска для них является в порядке вещей. Всё же странные люди — эти волшебники. Ибо я совсем не представляю, как именно они приходят к столь противоречивым выводам.

Усевшись в своём купе, меня довольно быстро отпустило. За детской болтовнёй о проведённом лете с Симусом поведение взрослых волшебников перестало меня волновать: всё же я с ними целый год теперь не увижусь, не считая профессоров, а значит, стоит сосредоточиться на мыслях о другом, дабы лишний раз не заморачиваться.

Когда поезд тронулся, вместе с этим событием спала и пелена беззаботности, что окружала меня эти два месяца.

Безопасный отдых кончился, настало время для новых школьных опасностей.

---

Хогвартс-экспресс мчал на север, раз за разом проезжая живописные пейзажи Англии. И если в начале пути в окно нашего купе пробивался яркий свет летнего тёплого солнца, то чем дальше мы отъезжали от столицы, тем пасмурнее и мрачнее становилась погода. Будто бы постепенное приближение к Хогвартсу по чуть-чуть убирало из мира светлые тона и неумолимо окрашивало действительность в тёмно-серые цвета.

Меняющаяся погода за окном незримо влияла и на настроение у всех пассажиров.

В первые часы пути мы с энтузиазмом направились в путешествие по другим купе, радостно встречая одних первокурсников и старательно игнорируя других.

Какое-то время наша четвёрка провела в купе у Меган, Джек и Джерри, делясь впечатлениями и рассказами о беззаботных летних месяцах. Потом мы ненадолго остановились пообщаться со Сьюзен и Ханной в другом купе, а следом за ними отыскали и наших четырёх девочек с Гриффиндора: Лаванду, Парвати, Салли-Энн и Фэй.

Салли-Энн поделилась о своём проживании у Гилдероя Локхарта, и судя по её новеньким одёжкам и точно таким же, как и у нас, чемоданом, опекун её баловал и совсем не обижал. Девочка достаточно сильно изменилась за это лето: как минимум, перестала быть столь нелюдимой и резкой, какой была на первом курсе. Она очень сожалела, что не смогла взять с собой своего верного любимца Кабарашку, так как девочка ещё не имела достаточного количества баллов, чтобы оплатить его проживание в Хогвартсе как питомца. Однако, Салли-Энн была полна решимости накопить до Рождества необходимую сумму и после праздников привезти-таки его в школу.

Пока что же столь ценное создание из камня продолжало жить у Локхарта, который дал ей слово, что позаботиться о нём и попробует поспособствовать ей получить необходимое разрешение. По словам девочки, при их разлуке Кабарашек должен перестать «линять камнем», что было невыгодно и самому опекуну, так что подвоха я по рассказу подруги в его словах не увидел.

Встретили мы и Невилла, что вместе с Софи и Гермионой занимали одно из последних купе девятого вагона. Перекинувшись парой слов с ребятами, мы довольно скоро направились обратно, так как Рону и Гермионе находиться в одном пространстве было противопоказано ввиду наличия риска зарождения нового конфликта, который в начале года был никому из них не нужен.

Чем ближе мы приближались к школе, тем меньше разговаривали и становились куда более задумчивыми. По меняющейся обстановке можно было представить, что в поезд вот-вот ворвётся дементор — настолько эта смена настроения контрастировала с радостью в начале пути.

Наконец, когда за окном уже смеркалось, а солнце было не разглядеть даже из-под густых облаков, поезд замедлил свой ход, после чего и вовсе остановился.

— Первокурсники! Все сюда! Первокурсники-и! — услышали мы при выходе из своего вагона голос Хагрида, который находился у выхода из платформы в стороне тропы, ведущей к озеру.

— А ведь они сейчас поплывут на лодках! — сообразил Рон, показывая пальцем на первокурсников, в числе которых была и его сестра.

Я быстро тыкнул его кулаком под рёбра:

— Убери палец и не ори ты так. Забыл правила? Нам отныне нельзя общаться с первокурсниками. Давай не будем наживать себе проблем, когда ещё даже учебный год не начался, — сказал я строго, отчего Рон осунулся и упёр глаза в платформу под ногами.

— Чёрт, прости Кайл, просто… Ну, знаешь, как подумаю, что Джинни сейчас ожидает, так и…

— Ничего, — положил я руку ему на плечо, — я понимаю. Но тебе следует собраться. Близнецы, вон, тоже переживают, но держат себя в руках. Такие уж тут правила, Рон.

— Да, ты прав… — согласился со мной мальчик.

Но несмотря на запрет общаться с первокурсниками, нашему потоку не мешало провожать испуганных ребят сочувственными и жалостливыми взглядами.

Ох, им ещё только предстоит осознать всю ту страшную реальность Хогвартса…

Первокурсники скрылись в тёмном лесу, а мы большой гурьбой последовали за старшекурсниками, что двигались в сторону запряженных карет.

— В очередь, второй курс, — сказал нам надменно какой-то ученик в форме цветов Слизнерина, — вы едете последними.

— Почему же это? — спросил я у мальчика, который выглядел не сильно старше нас самих.

— Потому что курсы отправляются в Хогвартс по старшинству. Ты имеешь что-то против. Голден? — поднял он свою бровь, а за его плечами встали другие два мальчика.

— Смотрю, знаешь меня? А вот я с тобой незнаком, — сказал я нейтрально.

— Акимбо. Учи Акимбо. Третий курс, Слизерин, — ответил он спустя мгновенье.

— Что же, Акимбо. Приятно познакомиться. И нет, если так заведено, то ничего против не имею.

Он одобрительно кивнул и напряженность между нашими курсами заметно спала. Не хватало ещё драку устроить за какую-то глупость. А вот фамилия его мне что-то напоминала — где-то я её уже слышал, вспомнить бы только где именно…

Ближайшие кареты были в темпе заняты учениками старших курсов, так что нам пришлось ещё пройтись, чтобы отправиться в замок на последних повозках, когда другие курсы уже находились в пути.

— А-а-а! — внезапно закричал Финч-Флетчли.

Ребята от крика всполошились:

— Что там?

— Ты чего кричишь, Флетчли?

— Т-т-там! — показал он пальцем в сторону леса недалеко от повозок.

Тогда-то мы и заметили его. Вороного, с гладкой кожей, чёрной гривой и большими перепончатыми крыльями. Фестрала.

Он глядел на нас светящимися глазами, и если бы не они, в такой темноте нам бы и разглядеть-то его не получилось.

— Ты чего, фестрала испугался? — хмыкнула Дафна Гринграсс, — они не агрессивные, и, вообще-то, точно такие же звери запрежены в повозки. Вон, сами посмотрите.

И правда, позади всех карет стояло по двойке фестралов, просто до этого мы не их не видели, так как находились от повозок на значительном расстоянии, а сами они были повёрнуты к нам своей задней частью, скрывая тем самым магических зверей.

— Ну и трус же ты, Финч-Флетчли, — процедил Рон.

А я и сам удивился, увидев подобное создание.

«Фестралов могут увидеть лишь те, кто видел смерть», — вспомнилось мне их описание.

Ха-ха, да мы все тут смерть видели, ещё в самом начале Хогвартса, когда беднягу Кевина сожрал тот кальмар.

— А чего он тогда не запряжён? — задал вопрос кто-то из мальчиков позади.

— А он должен? Все фестралы на месте, а этот просто гуляет по лесу. Хватит страдать глупостями, не маленькие уже, — фыркнула в сторону остальных учеников Дафна и вместе со своими подругами отправилась к одной из карет.

Я, Гарри, Рон и Симус забрались в одну из повозок, после чего фестралы двинулись в путь. Интересно, а если они взлетят, карета последует за ними? Или эти кареты не предназначены для полётов? Тогда зачем запрягать в них крылатых созданий?

Путь проходил спокойно, хоть повозку и трясло на неровной тропе. Багаж мы вновь оставили в поезде, так как его должны были переместить в наши комнаты, чтобы ученики сразу направлялись в Большой зал на пир, а не разбредались перед этим самостоятельно по гостиным. Так, по крайней мере, сказал нам Перси Уизли ещё на каникулах.

Цепочка из карет двигалась в сумерках в сторону замка, что возвышался на отвесной скале. И где-то там, на озере, сейчас плыли новые первокурсники, которым предстояло испытать на себе жестокий сюрприз Хогвартса, хоть и далеко не последний.

— Рон, ты как? Нормально всё? — потормошил я своего друга, — думаешь о сестре?

— Да… А что если… Ну, она, того… — сказал он еле слышно.

— Не высокого же ты о ней мнения. Думаю, Джинни додумается держаться за лодку достаточно крепко.

— Я вот не догадался… Успел в самый последний момент, когда её уже начало трясти из стороны в сторону.

— А нам Кайл сразу посоветовал держаться покрепче. Он перед самым отплытием догадался, что Хагрид это сказал не просто так. Помнишь, Кайл? — влез в разговор Симус, — Я ещё с Дином посчитал, что ты параноик, ха-ха… Да, с Дином…

— Так, давайте не будем копошиться в страхах и воспоминаниях, — обрезал я депрессивный настрой мальчиков, — я понимаю — настроение не ахти и всё такое. Как насчёт того, чтобы прибавить оптимизма?

— А ты, Кайл, прав! Оптимизм — это ко мне, — хмыкнул Симус, выветривая из головы мысли о погибшем друге.

— Рон, и ты взбодрись. Уже совсем скоро ты убедишься, что всё с твоей сестрой в порядке, а потом наступит пир, где мы наконец-то набьём животы. Всё, что будет дальше сейчас не столь важно.

Карета скакала на ухабах, прямо как наши эмоции при приближении к замку. Позитивный настрой сменялся мрачным, тот уступал место любопытству и всё повторялось с самого начала. Всё из-за нервозности.

Подъехав к главным воротам замка, мы увидели пустые кареты, которые везли фестралы дальше по дороге, и учеников старших курсов, что входили двери Хогвартса, направляясь на пир.

Замок ничуть не изменился с тех пор, как я отправился на каникулы. Он был всё таким же величественным и монументальным, а ночной сумрак придавал ему наравне с воспоминаниями о событиях на первом курсе особую мрачность. Такую, при виде которой по спине бегут мурашки, а мозг старается определить, куда в случае чего бежать, спасаясь от смерти. Пусть и спасаться бегством здесь бесполезно.

У входа в холл замка стоял Филч, что подгонял других учеников:

— Живее! Шевелитесь, скоро прибудут первокурсники, а им и без вас, хе-хе, хватает забот. Заходим в зал, заходи-им… Голден, чего это твой курс такой вялый? Расслабились за лето, да? Ну так мы это быстро поправим, хе-хе, — оскалился завхоз, вызвав у некоторый девочек писк своими гнилыми зубами и безумными глазами.

— Нет, мистер Филч. Мы собраны и готовы к обучению, — ответил я завхозу, — давайте побыстрее, ребят, — обратился я для вида к другим однокурсникам, раз уж смотритель акцентировал своё внимание на мне. А то вдруг он решит, что меня следует наказать за нерасторопность других учеников. Чур меня, чур.

— Старый добрый Филч, да? — спросил у меня тихо Гарри, когда мы прошли в Большой зал и стали рассаживаться за пустые столы.

— Старый? Да. Добрый? Я бы не был столь категоричен в суждениях, — отшутился я, вызвав у Гарри улыбку.

Преподаватели все были на своих местах, и никаких новых профессоров заметно не было. В центре как обычно восседал директор Дамблдор, который о чём-то переговаривался со Снейпом. МакГонагалл же, как только ученики расселись по местам, отправилась на выход, забирать первый курс у Хагрида.

— Невилл, ты куда сел? — сказал я мальчику, что зашёл одним из последних и пристроился на знакомом месте, — обратно на первый курс захотел? Подвигайся к нам, туда будут садиться новенькие.

— Ой, — подскочил пухлый мальчик, — я просто привык быть за этим местом, вот и забыл…

Со стороны третьего курса послышались смешки, да и Рон тоже прыснул с глупости Невилла. Тот растерялся и неловко пересел на своё новое место. Уже не в конце зала, а поближе — там, где сидят второкурсники.

По всему залу ученики тихонько переговаривались и ожидали, когда же, наконец, прибудет первый курс и можно будет поесть, да отправляться спать.

Теперь третий курс, который в прошлом году был на нашем месте, не игнорировал нашу компанию, а вполне себе дружелюбно общался и знакомился. Весь прошлый год мы сидели за столами совсем рядом, постоянно пересекались в гостиной или коридорах и уже привыкли, что на нас не обращают внимания, так что это новшество ощущалось достаточно ново и необычно.

— Я Ричард Кут, это Кормак Маклагген и Ангус Мэтлок, приятно познакомиться, — сказал третьекурсник, который сидел к нам ближе всех, — вас мы знаем, успели уже прослышать о «Деяниях Мелюзги», что подарили нам в прошлом году Кубок Школы. Респект.

— Спасибо, Ричард, Мы тоже рады знакомству, — ответил я за всех.

— Можно просто Ричи, — махнул он рукой, — меня так все зовут.

Из гриффиндорцев с третьего курса Ричи оказался самым общительным. Кормак всем своим видом показывал, что с младшими общаться ему не пристало, а Ангус выглядел достаточно скромным, чтобы не включаться в разговор. Последнего я, кстати, помню. Это именно тот мальчик, которого я расспрашивал в свой первый учебный день в Хогвартсе, встретив того в умывальнике.

— Ну что, скоро там первый курс придёт, или как? — спросил нетерпеливо Рон, находясь в заметном напряжении от переживаний за сестру.

— Расслабься, — откликнулся Ричи, — мы вас ждали дольше, и нам говорили точно так же год назад. Так что придётся ещё посидеть в ожидании.

И в этом Ричи Кут оказался прав, так как ожидание распределения затянулось на целых полчаса.

За это время мы вдоволь пообщались между собой и даже успели порасспрашивать третий курс о наших грядущих занятиях, которые, по сравнению с прошлым годом, почти не поменяются. Теперь у нас не будет бытовой магии и полёта на мётлах, а заместо них будут дополнительные занятия под названием «Магические расы» и «Магические существа повышенной опасности». И вести их будет, вот уж неожиданность, Хагрид.

— Кто-кто?! — воскликнул испуганный Гарри, у которого лично мной была диагностирована самая настоящая хагридофобия, — но он разве преподаёт?

— Основные и профильные предметы нет, — Ричи пожал плечами, — а вот дополнительные занятия у второго и пятого курсов проводит, да ещё и профессору Кеттлбёрну иногда помогает на полноценных уроках по магическим существам.

— А чем отличаются занятия Хагрида от профильных уроков профессора Кеттлбёрна? — задал я мальчику интересующий меня вопрос.

— Ну, как нам объясняли, Хагрид рассказывает и показывает, как себя нужно вести в общении с разумными расами и как действовать при встрече с опасными созданиями. Демонстрирует всё самое базовое и необходимое любому волшебнику, так сказать. Ну а профильный урок уже конкретно изучает каждый вид: опасный ли, или безобидный, разумный или безмозглый — без разницы.

Когда темы для разговоров уже окончательно иссякли, а из звука урчащих животов студентов можно было составить симфонию, закрытая дубовая дверь в Большой зал наконец открылась.

В этот раз профессор МакГонагалл сама вела учеников к помосту для распределения. То ли среди новых первокурсников не нашлось тех, кому она могла доверить подобное шествие, то ли это мы являлись исключением — неизвестно.

Мы во все глаза глядели на проходящих мимо учеников, что несмело шагали вслед за профессором. Выглядели они вполне опрятно, только вот выражение лиц первокурсников выдавало их с потрохами: сценарий на озере повторился, и на этот раз тоже не обошлось без жертв.

— Вон, Рон. Джинни идёт, — шепнул нервничающему другу Гарри.

— Я же говорил: не стоит недооценивать свою сестру, — сказал я мальчику, который после того, как увидел Джинни, заметно расслабился.

— Когда я назову ваше имя, вы выйдете вперёд и сядете на табурет. Начнем. Блишвик, Леонард! — начала церемонию распределения МакГонагалл, когда первокурсники построились у помоста.

— Интересно, сколько из них попадёт на Гриффиндор, — сказала заинтригованная Лаванда.

— Уж моя-то сестра точно окажется здесь, не сомневайтесь, — ответил ей с уверенностью Рон.

— Их, кажется, меньше, чем было нас? — предположил Невилл.

Наш поток состоял из пятидесяти учеников, включая Кевина. Сейчас же перед распределительной шляпой стояла двойная шеренга из сорока шести человек — я сам подсчитал.

— Меньше, но не сильно, — ответил я ему.

— ГРИФФИНДОР! — выкрикнула шляпа, и Леонард под активные аплодисменты гриффиндорцев самым первым отправился за наш стол.

— Только не забывайте, что с первокурсниками общаться нельзя, — сказал со своего места Ричи Кут, — а то получите как от старшекурсников, так и от декана. Проверено ещё два года назад.

Было непривычно и даже немного неприятно старательно не обращать внимание на одинокого мальчика, что сидел от меня совсем рядом — прямо на том самом месте, куда по ошибке сел Невилл по прибытию в зал.

И ведь придётся целый год подобно нашим старшекурсникам наблюдать за будущими страданиями первокурсниками, будучи не в силах ни помочь, ни подсказать им хоть что-то.

Нет, конечно, можно это провернуть. Но высок риск оказаться на месте Оливии Райли, которую прилюдно «наградили» зачарованными плетями после Хеллоуина в прошлом году. А подобного я всеми силами старался избегать, что и планирую делать впоследствии.

Среди распределённых первокурсников присутствовали и знакомые мне по канону имена: с Джинни я уже был знаком и она ожидаемо направилась на Гриффиндор, компанию ей составил Колин Криви — маглорождённый мальчик с фотоаппаратом, а на Когтевран поступила Полумна Лавгуд.

И мне ради собственной же совести необходимо было принять этот порядок вещей. Первокурсники, как бы жалко их не было, для меня не существуют.

---

Распределение и последующий за ним пир прошёл почти так же, как всё было год назад. Только мы с ребятами уже были курсом повыше, отчего чувствовали себя более уверенно и привычно, да и Дамблдор на этот раз не говорил никаких загадочных предложений, как и про третий этаж не заикнулся: с момента прохождения испытаний вход в то крыло стал открытым и общедоступным.

А ведь Дамблдор устраивает подобное каждый год… Кто же на этот раз окажется в его прицеле? И что ждёт нас на Хеллоуине?

Надеюсь, в садистских игрищах директора не участвуют два раза подряд. Будет круто, если второй курс пройдёт максимально отстранёно от любых здешних придумок. Хватит, наигрался.

По окончанию пира мы — сытые и сонные, отправились вслед за старшекурсниками в гостиную.

— Лестницы… Опять эти злобные лестницы, — поделилась мыслями Салли-Энн, — вот уж по чему я точно не скучала, так это по ним.

— Не думаю, что хоть кто-то с тобой не согласится, — ответил я, внимательно смотря под ноги и привычно выискивая исчезающие ступеньки.

Первокурсники не среагировали вовремя, так и оставаясь на своих местах в Большом зале, когда мы уходили. Новые старосты пятых курсов, видимо, не решились взять прошлогодний пример с Оливии и не подсказали им необходимость направляться за своим факультетом. А когда дети образумились было поздно: мы в это время уже покинули цокольный этаж, так что догнать нас, не зная расположения замка, не представлялось возможным.

— Вот вам, Гектор и Обри, и предстоит после начала отбоя идти и ловить их по всей школе, — громко говорил Дилан Блэр — новоиспечённый староста школы, — так оно и должно работать, без всяких там подсказок. Получат своё первое наказание — быстрее привыкнут к Хогвартсу и его правилам. Разве я не прав?

Несогласных с влиятельным семикурсником на Гриффиндоре не нашлось, так что мы продолжили двигаться по этажам навстречу своей гостиной.

— Так, по спальням не расходимся, общий сбор в гостиной, обсудим этот учебный год, — сообщил всем Дилан, когда портрет с немой Полной дамой отворился, пропуская нас в гриффиндорские апартаменты.

Полный состав шести курсов набился в гостиную. Кресла и диваны заняли шестые и седьмые курсы, и даже все стенки помещения облюбовали студенты курсов с третьего по пятый, так что нам невольно пришлось стоять в проходе прямо в центре.

— Итак, — хлопнул в ладоши Дилан, встав со своего места, — старший курс выпустился, младший к нам присоединился, — кивнул он нашей группе, — поприветствуем наших однокурсников, что сдюжили не только первый курс, но и испытания директора!

Гостиная заполнилась аплодисментами, свистами и приветствиями.

— Благодаря этим ребятам мы вырвали у барсуков Кубок Школы, так что мои предостережения в прошлом году можете считать забытыми, — сказал он нам, — и даже ты, Фэй Данбар. Хоть я и получил на прошлом Хеллоуине из-за твоих ранений, но так уж и быть, ты прощена.

Девочка совсем смутилась, когда на неё обратил внимание весь факультет. Она привыкла быть в компании серой мышкой, а тут такое…

— И раз уж вы под конец года заработали такое количество баллов, а я знаю, что вы догадались их взять собой на каникулы, то у меня вопрос: сколько у каждого из вас сейчас их при себе?

Ко мне закралась мысль, что их сейчас у нас отнимут.

— Ну, начнём с тебя, Голден.

— Двести пятнадцать, — решил ответить я чистую правду. Было слишком боязно обманывать старосту школы, который, вполне возможно, мог как-то отследить, сколько их я снимал в прошлом году.

— Слышали, ребят? Двести пятнадцать! Не хило так. А у других?

Мои однокурсники поочерёдно называли свою цифру. Сильнее всего переживал Рон, так как ему ещё предстояло оплатить новую сову, с которой он совсем не хотел расставаться.

— Значит, я скажу следующее. Обычно, второй и третий курсы не блистают баллами, а что копят — сразу сливают на всякие улучшения и хавку. Но раз уж у нас такие уникумы на втором курсе, а я являюсь старостой школы, то вот вам моё предложение: план на этот год — улучшение гостиной. Сами подумайте — Кубок Школы наш, а значит, акцентироваться на еде не так важно. Базовый капитал у мелких имеется… Справимся, ребзя? — оглянулся Дилан на других учеников, которые обдумывали его слова.

— И… По сколько на курс? — спросил у него какой-то студент с шестого-седьмого курса.

— Если десять тысяч баллов для гостиной, то… Эл, сколько там выйдет?

— Тысяча шестьсот шестьдесят шесть баллов на курс, — ответил тот самый Эл.

Кто-то присвистнул.

— Вот вас десять учеников со второго курса. По сто шестьдесят шесть баллов скинуться же сможете? В конце учебного года, конечно.

— Эм… Дилан, а можно узнать, что вообще означает — улучшение гостиной? — задал я вопрос, пользуясь добродушным настроем парня.

— Ах, да… Короче, каждую гостиную можно за баллы улучшить: она станет шире, добавится мебели и разных прикольных штук. Сейчас все факультеты имеют третий уровень — самый середнячок. Если факультет занимает последнее место в школьном соревновании, то на следующий год уровень гостиной снижается, и им нужно пять тысяч баллов, чтобы перейти со второго уровня на третий. А им хочется перейти — поверь мне. Мы сами так делали, когда оказывались последними, ибо в столь тесном помещении с парой кресел проводить время вообще не в кайф. Я же предлагаю скакнуть сразу на четвёртый — для вас же стараюсь, мне то последний год отучиться и всё. В случае успеха обеспечите себе куда более крутую гостиную на следующие года. Что скажете?

— Мы за, — ответил парень, который спрашивал про необходимое количество баллов.

— Мы тоже, — последовал за ним от девушки с пятого курса.

— И мы, — в один голос сказали близнецы.

— Мы тоже за, — сказал Ричи Кут.

Всё внимание обратилось на меня.

— Мы… — я оглядел своих друзей и пожал плечами, — как и большинство, за.

— Вот и чудно! Так что копим, ребзя, копим, — сказал на это Дилан, — а ты, Голден, хорош, если судить по прошлому году. Вписался в Хогвартс как родной. Завтра вам пришлют приглашения, и ты пойдёшь в Дуэльный клуб. Понял меня?

— Предельно, — кивнул я в ответ.

Дуэльный клуб? Похоже, на меня у Дилана образовались какие-то планы. Вот уж чего не хватало…

— Ладно, Гек, Обри, идите уже за перваками. Отбой наступил. Остальные — можем расходиться по спальням. Хотя… Не, погодите, тут ещё один нерешённый вопрос назрел. Оливия?

Оливия Райли поднялась с кресла, которое было повёрнуто к нам спиной, из-за чего до этого мне девушку было не видно.

— Ты точно хочешь этого? — спросила она у Дилана.

— Нет, подруга. Это ты этого хочешь, не забывай, — улыбнулся староста школы.

Оливия зло вздохнула и резко повернулась в нашу сторону с палочкой наготове:

— Игнис Торментис! — выкрикнула она заклинание, которое попало прямиком в Гермиону Грейнджер.

Девочка отшатнулась в сторону от вошедших в неё чар, и удивлённо посмотрела на Оливию:

— Что это… — договорить Гермиона не успела, так как вся её одежда, её лицо и волосы в один момент вспыхнули подобно спичке, поглощаясь взявшимся из ниоткуда пламенем.

Она закричала, а после и вовсе завизжала, мечась по гостиной, стараясь сбить пламя и отпугивая своим состоянием других учеников.

— Никто не любит предателей. Запомните это, — спокойно сказал Дилан Блэр одновременно со звуками истошных криков девочки, после чего отправил невербальное заклинание в сторону Гермионы, которая уже каталась от нестерпимой боли по полу.

Всё произошло так стремительно и неожиданно, что я даже не успел сдвинуться с того места, где стоял.

Пламя угасло столь же быстро, как и появилось. Осталась лишь Гермиона Грейнджер: со сгоревшими волосами, прожжённой и запёкшейся одеждой, с обезображенными одним сплошным ожогом лицом.