— Давай же, Видар, делай шаг за шагом… — шептал Малал, пока я с помощью магии создавал из обломков мост для себя и войска позади.
Войско Куама шло далеко позади, то какой на их стороне союзник пока что скрывалось всеми силами, как и то, чем стал или являлся на самом деле их самопровозглашённый король. Но скоро Куаму не понадобится ни диктатор, ни тиран, ни король, ни император, и уж тем более неполноценный и преисполненный злобы божок им тоже не будет нужен.
Правда идти мне становилось всё труднее. Своими же когтями я на ходу разрывал плоть, вырывал органы и разбрасывал их вокруг. Прямо кровавыми кусками — так и бросал, после чего из неё рождались твари похуже типичных слуг Четвёрки. Но через считанные мгновения их уже пожирали либо крысы, либо черви, либо коршуны — всякие падальщики, любящие гнильцо.
— Ты же не забыл на чьей я стороне? И на чьей ты? — шептал Малал, а сам тем временем полз.
Полз по слоям варпа словно крот, которого можно было увидеть в разрезе Царства Слаанеш, если знать куда смотреть. Он был рядом, помогал, следил. Но силы не хватало, ни мне, ни ему, Слаанеш всё ещё слишком сильна и эльдары проигрывали. Император сошёлся в схватке с Кхорном, и только по каким-то неизвестным нам причинам Тзинч и Нургл не вступили в схватку, чтобы помешать.
Но не было сомнений — они урвут свой кусок, как только мы дадим слабину. Ударят в самое болезненное место и в самый неожиданный момент.
И вот я предстал перед разрушенным Дворцом Наслаждений. Всё вокруг усеяно растерзанными душами и трупами, которые сливаются с варпом. Бесчисленное число арлекинов в последней убийственной шутке нападали на стены и снесли их. Поток из иннари, что вела Иврейн не иссякал. И умирали демоны вместе с эльдар, превращая варп в ураган, где сливались совершенное разные типы энергии, питаясь топливом из душ.
— Что же ты… мой Избранный? — шептал Малал, пока его музыка становилась всё громче. — Что же встал? Не можешь отвести взгляда от Слаанеш?
И тут же Принц Наслаждений среагировал, посмотрев на меня. Он мог слышать своё имя даже в мирах смертных, а тут нашёлся наглец, что произнёс его прямо совсем рядом. Столь прекрасный лик… был когда-то… Теперь же изуродован жутким шрамом, а весь тот грим, что подарила Маска был лишь… маской.
Малал видно просчитал всё лучше, специально оставив шрам на её лице, чтобы та лишилась своего главного оружия — красоты, плена которой избежал лишь один мужчина за всё её существование. И тем не менее любовь всей его жизни этого сделать не смогла, что стало величайшим унижением Слаанеш.
Видно именно из-за того она так озлобилась на Короля Демонов, заставившего её превратиться в его собственную любовь. Только просчиталась Слаанеш, не сумев предсказать что тот отдаст свою силу избраннику Малала.
— Смерть… — произнёс я на Языке Богов и тело моё едва не разлетелось на первоосновы сущего.
Когда Король Демон отдал свою силу, я не мог ей воспользоваться в полной мере. Теперь же терять было нечего, как и сам я стал куда могущественнее. И надо было видеть ярость на лице Принца Наслаждений, когда тот услышал моё Слово. Величайшая наглость, смертный стоит в полный рост и пытается Словом убить Бога на его же Языке.
Отвлеклась Слаанеш, снова поток душ эльдар пошёл в наступление. Некоторые эльдары после смерти оказывались в жутких машинах, в каких-то из них ещё горели осколки Кхейна. Из-за этого некоторые изваяния скульптуров казались чем-то вроде… коллективного бессознательного, что обретало мощь и силу, способную один на один победить демон-принца и уничтожить его навсегда.
Но всего этого было мало и все те, кто добирался до Слаанеш всё равно погибали от её руки. Однако радости победы у неё было, ведь с каждой смертью становился всё сильнее Иннеад, готовящийся к своему триумфу, когда падёт даже сама Иврейн.
— Дай мне силу! — прорычал я, готовясь к броску и понимая что без помощи Малала Слаанеш убьёт меня одним ударом.
— Силу? — ещё более злобно прошипел Малал. — Возьми её сам, раз она тебе так нужна.
Совет хороший, особенно когда мысль вкладывается тебе в разум вместе с возможным сценарием. И оскалившись я рванул с места, увидев возможность и сразу её используя. Малал не мог дать ещё больше силы, но он видел куда больше. Видел даже то, как я могу победить Слаанеш без его помощи.
Лапы мои позволили оттолкнуться и достичь необычайной скорости. Плащ Изменений тенью скрыл истинную скорость рывка, а коршуны и крысы попытались сожрать лицо Слаанеш, запутав её. И приблизившись в упор я вонзился в её сочный бок, вкусив саму страсть. Нежнейшая плоть, бархатная кожа, вместо крови — соки из эйфории и экстаза.
Я вырвал клыками её печень, после чего был отброшен словно шапка. И хоть удар был сильным, почти убийственным, но… с ужасом Слаанеш стояла и смотрела, как её частичка начинает перевариваться внутри. Восстанавливаться и перевариваться, раз за разом, почти бесконечный источник энергии. Любой другой наглец, что посмел бы попробовать переварить плоть Бога стал бы его частью.
Но злоба и ненависть были слишком сильны, отравляя наоборот саму печень Слаанеш. И только теперь она начала понимать, насколько же сильно её водили вокруг пальца: эльдары, Император, Малал, я и… и конечно же Тзинч, план которого продолжал реализовываться.
— Ха-ха-ха… — раздался самый мерзкий смех, после чего внутри груды плоти, коей я стал после удара, появилась маленькая крыска.
Почти миленькая, с флейтой в руках, умытая кровью и глазами преисполненной злобой. Желание забраться внутрь горячего тела, пройти по кишечнику, разрывая острыми когтями всё на пути и там же зачать потомство, чтобы вскоре вся туша взорвалась и океан паразитов хлынул наружу. Слаанеш пошатнулась, впервые почувствовала слабость.
А тем временем иннари подобрались ещё ближе. Удар за ударом, Слаанеш легко разила величайших героев, а скорость её оставалась неимоверной. В какой-то момент до неё добралось пятеро владельцев Старушьих Мечей, с ними уже было сложнее, Шёпот Иннеада становился всё ближе.
Острые ногти Слаанеш подобно когтям вскрыли глотку одному, второму, третьему… даже Визарх ничего не смог сделать и всё случалось также, как было в пророчестве. Оставалась одна Иврейн, которая слабела и отдавала последние силы Иннеаду. Девяносто процентов их расы уже отдала жизни в обрядах или же прямо здесь в бою.
Конец их расы… останется только Комморра, где всегда жили те, кто не способен признавать и исправлять собственных ошибок. Да небольшие группы чудом выживших, вроде экзодитов и других везунчиков или… мучеников, что будут наблюдать за последними бесславными днями некогда великой расы, что сама себя изжила.
— Ха-ха-ха… — смех стал тише и немного другим.
После чего прямо с грудой моей плоти появился арлекин в уж больно странной маске. Я видел много трупп, некоторые мои осколки путешествовали с ними, а другие вовсе были при дворе. Но эта маска… она была слишком старой и слишком напоминала вольные пересказы тех, кто знал больше других.
— Последняя убийственная шутка, — произнёс Цегорах, склонившись надо кучей мяса.
После чего разрезал свою ладонь кинжалом, поделившись кровью и силой. Восстановление ускорилось, а сам он впервые снял маску, после чего с жуткой улыбкой безумного шута посмотрел в лицо Слаанеш, занесшей удар над павшей на колени Иврейн. Она замерла, глядя на Цегораха, душа которого была треснута и расколота. Главная брешь, которую создала своим рождением сама Слаанеш — эта самодурская манера шута, что в Принце Наслаждений стала уже королевским самодурством — кусок был вырван и стал силой Слаанеш.
— Ты пришёл просто сдохнуть? — Слаанеш не могла в это поверить и начала поглощать Цегораха, а тот даже не сопротивлялся.
Зато я быстро перегруппировался и впитав вместе с кровью ещё одну мысль, в этот раз уже не Малала, а Цегораха, оказался за спиной Иврейн. И рывком отбросил её назад, не давая сдохнуть. Убийственная шутка… я видел её очертания, будучи искушён в божественный комедиях как Тзинч, потому лучше понимал что может выкинуть Цегорах. Но теперь последние маски сняты.
— Безумец! Только Иннеад может убить её! — завопила Иврейн, но лишилась своего меча, что сжимал в зубах я. — Дай мне завершить начатое! Пусть она убьёт меня и после падёт от пяти клинков Шепчущего Бога!
И в этот момент всё запуталось ещё сильнее. Печень Слаанеш переваривается внутри меня, сама Слаанеш переваривает Цегораха, а тот мешает это делать изнутри и смеётся, вызывая несварение. Где-то играет на флейте сам Малал…
А сама Слаанеш всё слабеет и слабеет. Её сила ослаблялась всё это время, то Малал личико изуродует, то Бог-Император обожжёт лик, потом Кхорн половину царства обрушит в бездну, а тут ещё я печень вырвал и иннари сделали массовый суицид, попутно истребив кучу демонов. А раны оставленными мечами Старухи перестали заживать.
Сама смерть воззвала ко всей той силе, что поглотила Слаанеш. И прямо внутри неё начал рождаться Иннеад, которому надо было ещё чуть-чуть силы. Одной Иврейн более чем хватит, с учётом того что она главный его актив. Вот она убийственная шутка Цегораха? Нет, на самом деле вовсе нет.
— Стой, — раздался голос Сиберуса, стальная рука которого легла на плечо Иврейн.
— Оставь меня, ман'кей, я должна искупить грех своей расы, — шипела Иврейн, не желая слушать Сиберуса. — Я привела всех сюда и…
— Иша… она ослабла ещё сильнее. Она жизнь и будущее твоей расы. Именно она, а не злоба и ненависть, — давя на плечо Иврейн, твёрдо говори Сиберус, пока позади едва шагая поднимался Закеиль.
После чего поток из крыс устремился со всех сторон прямо к возвышенности, где замерла Слаанеш и Избранный Малала. Именно туда бежали все крысы, что сожрали и друзей, и врагов, и слуг Бога-Император, и павших героев Куама. Все крысы несли в своих зубах крохи силы, а я чувствовал что наполняюсь мощью ещё большей. Вспороть брюхо Слаанеш и позволить оттуда выпасть рождённому ей Иннеаду?
Уже не выглядит столь невозможным. Надо только ещё чуть больше силы…
— Проклятье… — прошептал Сиберус, который знал как закончится его путь, но… не думал, что всё будет ощущаться настолько плохо.
Рывком от швырнул опешившую Иврейн в разлом, обратно на Куам. Сам же сквозь поток крыс, давя их своим берцами, добрался до замершего Закеиля. Душа его уже сдалась, и тело просто шло по инерции. Исполняя своё обещание, Сиберус помог Торквемаде сжечь остатки, не дав Нурглу ничего, даже пепел забрал, сделав его частью своей кожи. А затем… затем направился в сторону Видара.
Видара, который уже отдал крысам приказ забрать всю силу у трёх своих отголосков, которые копили силу на протяжении всего их пути. Сиберус не был против этого, ведь и сам был преисполнен злобы, как и пламя Торквемады без труда окрасилось в чёрный цвет ненависти. Их души растворились за считанные секунды, став идеальным источником силы.
— Время… погибать… — прошептал я, оскалившись и начиная идти вперёд, чувствуя как моё превосходство всё увеличивается.
А вот Слаанеш… Слаанеш слабела, разрываемая изнутри куда большим количеством эльдарских душ, чем она могла себе позволить переварить. Жадная… жадная и глупая сука, которая помимо гордыни сожрала и всю жадность людскую и эльдарскую. То что было её главной силой, то что она так дарила всем своим слугам и чемпионам — это и стало её главной слабостью.
— Пир начался… — прошептал Тзинч, тоже хватая свою часть пищи.
Малал тут же прыгнул на его спину, ведь именно и ждал этого момента, зная что Тзинч прибудет в последний момент, чтобы урвать своё. Щупальца Нургла тоже вылезли из глубин, начав поглощать вытекающую кровь. И пока я потрошил Слаанеш, те кто был даже сильнее меня, уже пожирали самое вкусно. Только Бог-Император и Кхорн не стали участвовать в делёжке, но… их это и не заботило, ведь совсем рядом был исток, где тлели души Эльдарских Богов. А темница их начала ослабевать, после чего просто взорвалась.
Весь нижний слой наполнился новой энергией. Возродится боги эльдар уже не могли, у них не было на это сил, сами они как сущности отжили своё, а сами эльдар не могли укрепить их своей верой, ведь… ведь стали частью Иннеада, который также пожирал Слаанеш изнутри, готовясь родится.
— Хороший бой… — проревел Кхорн, буквально вдыхая в себя осколки душ Кхейна и насыщая себя ещё большей силой. — Приходи обратно, когда станешь ещё сильнее.
А Бог-Император отступил, не сумев победить Кхорна, ведь потратил слишком много сил на Слаанеш. Как и сам Кхорн сейчас был сильнейшим из Богов. И хоть на делёжке тушки Слаанеш Кхорн не присутствовал, но именно его царство быстро заняло большую часть Дворца Наслаждений.
Первый Бог был мёртв. Но ничего в корне не поменялось. Весь сама масса Хаоса как была неизменной, так и осталось. Просто… просто поменялись руки, что эту массу держали. И появились последствия, за которые придётся платить цену тем большую, чем больший кусок был урван.