*(лат.) Один человек не может быть достаточно разумным
От винта, друзья и враги мои, нынче снова ночной полет,
Разреженный воздух меня делает бесконечно счастливым и пьяным…
«Астральный близнец. Вот уж действительно, устами младенца…»
Луна и вправду была поразительно похожа на Астру. Не внешностью, скорее судьбой. Как оказалось, её род тоже веками служил своему богу и ждал его возвращения. И она тоже с раннего детства привыкла видеть мир по-другому и использовать свои силы совсем не так, как это делали волшебники.
«Мой брат непривередлив», — хмыкала Астра про себя, вспоминая старый разговор.
Ну конечно же! Кто откажется заполучить двух жрецов вместо одного? Кернунн, разве что, но Он — совершенно другая история.
Правда, пока Луна на полноценную жрицу не походила совершенно. Предки Лавгудов не оставили ничего в наставление своим потомкам, и девочке пришлось самой методом тыка разбираться, как работает её дар. За отсутствием опыта и знаний, которые были у Астры, получалось у Полумны не сказать что многое.
Впрочем, теперь ситуация начала меняться. Вновь Астра учила и училась сама, приоткрывая для себя новые грани мира-во-сне, которые Луне были очевидны, и делясь своим опытом уже с ней. Вот только чем дальше, тем ближе открывалась перед ней личность первокурсницы, и, честно признаться, иногда это пугало.
Совсем скоро стало очевидно, что девочки была развита откровенно недостаточно для её возраста. Судя по всему, мораль ей заменила воля Езуса, а его дар постепенно брал на себя отдельные функции, которые должен был выполнять собственный разум Полумны. И теперь, как подозревала Астра, если отнять у девочки её способности, она просто не сможет продолжать существовать, если не обучить её заново, как младенца.
Сама Эванс тоже наблюдала за собой нечто подобное, вспомнить хотя бы время, когда ей пришлось отказаться от изучения теней окружающих, лишь бы не видеть их смерть. Помнится, навыки общения и эмпатия у неё тогда резко упали. Впрочем, ей довольно быстро удалось восстановить их, так что особо волноваться Астра не стала. Теперь же, посмотрев на более запущенный случай, она постановила для себя хотя бы один день в месяц, а лучше в неделю, проводить вообще без использования способностей. Мало ли что может случиться с ней в будущем? Нужно быть готовой.
Хотя у Луны ситуация усугублялась ещё и тем, что на её глазах умерла её мать. Это явно стало большим стрессом для девочки, и она словно вовсе остановилась в развитии на возрасте девяти лет. Кроме того, слишком много психических сил стало уходить на подавление травмирующих воспоминаний, из-за чего вся остальная психика пошла вразнос. Малышке отчаянно не хватало стабильности и опоры в жизни, которые позволили бы набраться сил и сбалансировать себя.
Чем-то она напоминала разбитый сосуд, который склеили, кое-где перепутав черепки местами, а некоторые вовсе потеряв. В результате получилось что-то неказистое, с ярким, но беспорядочным узором. Казалось, тронь — и всё вновь разлетится радужными осколками.
Астра надеялась, что сможет этому хоть сколько-нибудь помочь. По крайней мере первый шаг был сделан — Луна попала в совершенно другую среду, отличную от той, где случилась трагедия. И пусть Хогвартс был не менее травматичным местом, он по крайней мере существенно отличался от той обстановки, где Лавгуд провела детство.
Как ни странно, Мораг и Гермиона почти сразу приняли странную когтевранку в свою компанию. Астра не увидела ни одного косого взгляда в её сторону, чему была откровенно рада. Всё, что сейчас требовалось белому воронёнку, это любовь и принятие. И Эванс не была уверена, что с её кастрированным эмоциями смогла бы дать это в полной мере. Что уж говорить, если обнимашки, необходимые Луне с её тактильным голодом постоянно, Астра выдерживала не дольше двух минут. Так что участие Грейнджер и МакДугалл было просто необходимо.
Трелони нового жителя мира-во-сне, казалось, вовсе не заметила, но пророчицу сложно было винить. Ей бы самой сбалансироваться не помешало. Для Сивиллы опорой, даже основой личности стало служение Кернунну, остальное её волновало постольку-поскольку.
Вообще контролировать пророчицу приходилось постоянно. Она то и дело норовила пойти вразнос и отправиться в большой мир с апостольской миссией, проповедуя веру во владыку подземного мира. По крайней мере уроки прорицания чуть не превратились в нечто подобное. Астра предчувствовала что-то в этом стиле, поэтому сразу же недвусмысленно запретила Трелони распространяться о старых богах. В ответ оскорблённая в лучших чувствах пророчица сделала финт ушами и просто перешла от хрустального шара и кофейной гущи к методике, по которой её саму обучала Эванс. Что характерно, на третьем курсе уже больше половины учеников научилось реально предчувствовать будущее, пусть и настолько невнятно, что это практически можно было не брать в расчёт. На других курсах ситуация была похуже — там уже привыкли спать на уроках, но всё-таки кое у кого тоже появились успехи. И Астра боялась даже представить, во что это выльется в будущем.
Впрочем, как она вынуждена была констатировать, дух безумства, свойственный всем волшебниками, не обошёл стороной и её. Опыт, знания, навыки — всё это не могло удержать в узде мятущуюся душу потомка служителей огненного бога. Напротив, полностью осознавая риски и последствия, Астра сама время от времени искала себе проблем, которые предпочитала называть приключениями.
Она не очень понимала, хорошо это или плохо. По всему выходило, что внутри неё боролись две стихии — смерти и огня. И то покой, то страсть одерживали верх. Сейчас как раз был последний случай.
«Покой нам только снится», — вздыхала девочка, пробираясь после отбоя в туалет Плаксы Миртл под мантией-невидимкой.
Нет, ну а кто бы отказался пробраться в Тайную Комнату, имея такую возможность? Нет, понятно, что любой, но то речь о нормальных людях. А к их числу Астра никогда не относилась.
Меланхолично похрустывая рассыпанными на полу костями, девочка шагала во тьму. Для Поттера это было инициацией — метафора спуска в подземный мир, а дальше — сражение небесного бога с мировым змеем. Классический индоевропейский сюжет, пришедший из глубины веков, повторяющийся раз за разом — от Тора и Ёрмунганда до Георгия Победоносца, от Индры с Вритрой до Перуна и Велеса. Здесь за змея был василиск, а за бога грома — мальчишка с молнией на лбу. И история едва не повторилась, с той лишь разницей, что вместо бога была бы его посланница.
Но теперь всё было иначе. Спускаясь всё ниже и ниже по пологому коридору, Астра совершенно не рассчитывала на сражение. В конце концов, змея — один из символов Кернунна, и раз она всё ещё может разговаривать со змеями, то и с василиском договорится. Постарается, по крайней мере.
— Откройся ! — приказала девочка, когда извилистый тоннель привёл её каменной стене с высеченными на ней змеями.
Секунду ничего не происходило, а потом внутри стены что-то сухо щёлкнуло, и между двумя змеями образовалась тонкая щель. После ещё одной паузы створки с каменным скрежетом разошлись в стороны, открывая проход в длинное мрачное помещение.
— Ну и урод ты, старик, — вздохнула Астра, оглядывая зал.
Колонны, увитые каменными змеями, высокий потолок, теряющийся в зеленоватом полумраке, гигантская статуя напротив входа — всё было покрыто толстым слоем копоти. А в центре, на закопчённых плитах, лежал, свернувшись замысловатым узлом, огромный змеиный скелет.
Медленно приблизившись, девочка прижала ладонь к холодной словно лёд кости черепа. Она не собиралась погружаться глубоко, прекрасно понимая, какую опасность может нести в себе объединение с разумом такого древнего и далёкого от человека существа. Но узнать, что здесь произошло, было необходимо.
Это было похоже на шторм. Гнев, боль, ярость — их было так много, столько, сколько ни один человек не смог бы уместить в своём сердце. Даже Астру, которая только краем коснулась воспоминаний древнего змея, тряхнуло так, что она едва смогла удержать себя на месте.
Василиск был в бешенстве. Разорвать, убить, превратить в камень яркую птицу, которая одним своим присутствием заставляла гребень на хребте вставать дыбом! Он был так увлечён сражением, что не успел среагировать на человека, вышедшего из-за колонны. Он был таким же ярким, как птица, но та переливалась алым и оранжевым, а этот — всеми цветами радуги. Он поднял руку, в которой было зажато что-то чёрное, словно поглощающее свет. А через секунду из первозданной тьмы хлынуло бордовое пламя, заливая всё на своём пути, бессильно стекая по стенам и полу, радостно вонзаясь тысячью лезвий в шкуру и плоть древнего существа.
Конечно, он пытался бороться, стараясь выплесками энергии отогнать враждебную стихию. Но всё было тщетно, и, погибая, василиск видел лишь сосущую чёрную пустоту, окружённую радужным ореолом ауры могущественного волшебника.
С всхлипом оторвав ладонь от ледяной кости, Астра не удержалась на ногах и хлопнулась на пол. Там же, не находя в себе сил подняться, она задумалась. Что-то во всей этой ситуации не давало ей покоя.
Для девочки Дамблдор всегда был опытным и продуманным стратегом, который никогда не станет бездумно уничтожать потенциально полезные вещи, даже если они несут опасность. У него всё приходилось ко двору, взять хотя бы состав Ордена Феникса. Директор не отличался чёрно-белым взглядом на мир, и то, что он так решительно избавился от потенциально очень полезной зверушки, наводило на размышления.
Наклонившись, Астра заглянула в клыкастую пасть и разочарованно поморщилась. Кости, хоть и выглядели массивными, на деле то там, то тут пошли трещинами. Волшебное пламя не смогло пожрать пропитанный магией скелет василиска, зато их взял самый обычный жар. Он сделал кости хрупкими и, что самое обидное, выжег драгоценный яд.
И вновь вопросы — чем василиск был так опасен для Дамблдора, что он уничтожил его, даже не оставив для себя шанса разделать его на бесценные ингредиенты?
— Козёл, — с чувством резюмировала девочка, так ни к чему и не придя. — Такой козырь мне обломал.
Аккуратно поднявшись, она неспешно направилась к дальней стене зала, то и дело повторяя приказ « Откройся ». Раз Дамблдора в Тайную Комнату перенёс феникс, то вряд ли тот проверял, есть ли здесь ещё двери, открывающиеся парселтангом.
К несчастью, от приказов девочки в окружающей действительности ничто не изменилось, поэтому она попробовала уже проторенный путь:
— Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четвёрки!
С каменным скрежетом челюсть статуи пошла вниз, образовывая тёмный проход двух метров в диаметре. Вскарабкаться к нему по складкам мантии труда не составило, и уже через пару минут, засветив над ладонью пригоршню изумрудного пламени, Астра шагнула внутрь.