Глава 16: Самая отвратительная гадюка Чардрево было любимым местом Артура во всей Королевской Гавани. Здесь, перед своими Богами, он мог расслабиться и забыть о делах Двора на столько времени, сколько Тени было нужно для охоты, или столько часов спать, сколько требовалось для восстановления. Поскольку он прибыл в столицу без сопровождения, король выделил ему стражу для защиты. Однако, так как все они были из Простора, Артур не доверял никому из них и даже подслушивал их разговоры, чтобы убедиться, что они не узнали ничего важного. Последний перехваченный им ворон, направлявшийся в Старомест, упоминал лишь о его растущей репутации при Дворе.
И какая же у него была репутация! Артур едва сдерживал смех, слыша, как дамы и рыцари обсуждали его. Он превратился из дикаря в искусного манипулятора, для одних став колдуном, для других — хитрым политиком. Дамы видели в нём опасного соблазнителя, который пленил сердце принцессы, и некоторые задавались вопросом, не увезёт ли он её обратно на Север. К счастью для него, королева Алисента быстро вмешалась, заверив, что он всего лишь простой человек с острым умом и добрым сердцем, который понимает, что никогда не сможет жениться на принцессе, но будет защищать её честь и добродетель любой ценой.
Артуру не понравилось, что королева изобразила его благородным рыцарем. Это превратило слухи о его предполагаемом романе с Рейнирой в историю о несбыточной любви, что вызвало слёзы у впечатлительных молодых леди. Артур надеялся, что ни один Бард не узнает об этих сплетнях — ни ему, ни принцессе не нужна была песня о них. Особенно принцессе.
Среди рыцарей его репутация была неплохой, особенно после того как он тренировался, спарринговал и беседовал с сиром Харвином и многими воинами, с кем мог, каждый вечер перед ночными патрулями Золотых Плащей. Только люди из Простора не доверяли ему, но с этим он мог смириться. Сир Харвин особенно помог Артуру укрепить авторитет среди Городской стражи. Став их новым Командующим после ухода Деймона, наследник Харренхолла иногда заседал в Малом совете. Хотя это происходило нечасто — ночные патрули утомляли его, и утром он обычно был слишком измотан. Однако он появлялся достаточно часто. Однажды Харвин пришёл с просьбой: получить разрешение и поддержку короля на введение суровых наказаний для преступников столицы, чтобы остановить рост преступности после ухода Принца-вора. Сначала король отказался, не желая видеть половину города искалеченной, но Артур встал на сторону Харвина.
— Ваша светлость, — сказал он, — я понимаю ваше нежелание к жестоким мерам. Однако это ваши законы, законы короля. Эти наказания введены для устрашения потенциальных преступников. Я считаю, что строгость предотвращает больше преступлений, чем карает. Сир Харвин не делает из этого спектакль — он лишь исполняет ваш закон. Если вы не хотите, чтобы воров лишали рук, насильников — мужества, а убийц — голов, вам следует изменить свои законы. Но как ваша Десница, я настоятельно не советую этого делать.
— Как и я, Ваша светлость, — добавил лорд Стронг, Магистр Законов.
Артур продолжил:— Альтернативой было бы предложить преступникам выбор — отправиться на Стену. Но для этого нам пришлось бы реквизировать корабли, клетки и цепи, чтобы доставить их в Чёрный Замок.
— Ваша светлость! — встревоженно воскликнул лорд Бисбери. — Это обойдётся нам в огромную сумму! Постоянная реквизиция кораблей пробьёт брешь в казне! А мы уже потратили немало золота на улучшение Городской стражи по требованию принца Деймона.
— И это подвергнет стражу ещё большей опасности, ведь поймать преступника сложнее, чем убить его, — добавил сир Харвин.
— Кроме того, это вызовет недовольство, — заметил Артур. — Как сказал сам король Джейхейрис: «Ночной Дозор — для людей чести, которые её потеряли и хотят вернуть». Отправка туда насильников, воров и убийц была бы оскорблением для Севера и каждого брата Дозора.
Это была не совсем точная цитата короля Джейхейриса, но достаточно близкая, чтобы оставить простор для толкования. Визерис в конце концов согласился с их доводами, и вопрос был решён в пользу Харвина. В благодарность Командующий Городской стражей помог укрепить репутацию нового лорда-Десницы среди Золотых Плащей.
Конечно, не все вопросы решались так легко, и Артур уже в первый месяц своей службы потерпел первое поражение в должности Десницы короля.
Это произошло на заседании Малого совета, которое, по всем предположениям, должно было пройти без осложнений. Однако появление Верховного септона Королевской Гавани внесло свои коррективы. Он сообщил, что прошлой ночью один из септонов был арестован Городской стражей, и потребовал немедленно освободить его, передав под стражу Веры для дальнейшего разбирательства.
Члены совета нахмурились, обдумывая услышанное. Исключением был только лорд Лионель Стронг, который заранее ознакомился с отчетами стражи. По просьбе Артура он передал документ Деснице, где подробно описывались обстоятельства ареста. Пробежав глазами текст, Артур побледнел, а Рейнира, наблюдая за его реакцией, мгновенно поняла, что вспыльчивый характер друга не позволит ему оставаться спокойным.
— Согласно этому отчету, — вопил Артур, — ваш септон был пойман при изнасиловании девятилетнего мальчика в переулке. Золотые плащи кастрировали бы его на месте, если бы он не утверждал, что является септоном. Его бросили в черную камеру в ожидании суда, а теперь вы ожидаете, что мы отпустим его под вашу опеку после того, как он совершил такое ужасное преступление в городе короля?
Септон, явившийся на заседание, не уступил резкому тону Артура, напротив, его слова зажгли огонь в глазах старика. Он обратился напрямую к королю, что заметно не понравилось Визерису.
— Ваша светлость, — начал септон, — со времен правления Мейегора Вера Семерых предоставила Короне значительную свободу в отношении ваших валирийских традиций. Мы сложили мечи, сыновья Воина подчинились вашей власти. Мы приняли Доктрину Исключительности, зная, что Боги создали вашу королевскую семью особенной. Но мы не можем отказаться от нашего правосудия — оно предназначено для слуг Веры и только для них.
— И о каком «правосудии» идет речь? — резко спросил Артур. — Какое наказание понесет этот человек за преступление столь чудовищного масштаба?
Септон ответил спокойно, с каменным выражением лица:
— Этот человек будет отправлен в Речные земли, где проведет годы в изоляции, покаясь за свои грехи. Как только Семеро простят его, он станет раскаявшимся септоном и сможет продолжить служение Богу.
Артур, ошеломленный дерзостью такого ответа, на мгновение потерял дар речи. Этим воспользовался король Визерис:
— Понятно. Этот человек будет передан под опеку Веры. Спасибо за визит, септон…?
— Орик, Ваша светлость, — с поклоном ответил старик.
— Септон Орик, мы благодарим вас за уделенное нам время. Надеемся, подобные инциденты не повторятся.
— Да услышат вас Семеро, Ваша светлость, — сказал септон и покинул зал.
Как только дверь за ним закрылась, Артур громко выдохнул, привлекая внимание всех присутствующих. Рейнира, сидевшая неподалеку, нарушила тишину:
— Артур…
Но тот не дал ей договорить. С грохотом ударив кулаком по столу, он спровоцировал Белые Плащи обнажить мечи.
— Прекратить! — скомандовал лорд-командующий Гаррольд. Король Визерис кивком велел убрать оружие, но напряжение в комнате осталось. Артур, с трудом сдерживая эмоции, поднял взгляд на Визериса.
— Лорд Десница, — мягко начал король, — я понимаю ваш гнев…
— Нет, не понимаете, Ваша светлость, — горько усмехнулся Артур. — Вы не можете представить, насколько я презираю насильников.
Рейнира обеспокоенно нахмурилась, а лорд Тайланд Ланнистер, качая головой, выразил явное недовольство.
— Прошу прощения за этот спектакль, Ваша светлость, милорды, принцесса, — продолжил Артур, сделав глубокий вдох. — Но вы понимаете, что произойдет, если этот случай станет известен?
— Простые люди примут справедливость Веры, — лениво отозвался Тайланд.
— Я говорю не о простом народе, — резко перебил Артур. — Преступники, узнав, что члены Веры имеют привилегии, начнут массово присоединяться к ней. Как долго пройдет, прежде чем септы переполнятся насильниками? Год? Десятилетие? Это неизбежно, если мы будем закрывать на это глаза.
Члены совета сидели в тягостном молчании. Наконец, король спросил:
— Что же ты предлагаешь, Артур? Я не могу позволить себе конфликт с Верой.
— Может, нам отправить армию в Старомест, чтобы заставить Верховного септона повиноваться? — с иронией заметил Тайланд, надеясь разрядить обстановку.
Неожиданно Артур задумался над его словами, и это только усилило беспокойство Малого совета.
— Возможно, не армия, — согласился Северянин, скрестив руки на груди. — Для решения такой проблемы необходим более духовный подход.
Лорд Тайланд закатил глаза.
— Почему тебя это так волнует? Ты северянин. Ты не следуешь за Семерыми, которые суть Одно.
Рейнира взглянула на Артура с интересом. «И правда, почему?» — подумала она.
Интерес Артура к Вере был неожиданным. Раньше он никогда не проявлял заботы о Семерых, наоборот, его хмурое выражение лица каждый раз, когда поднималась тема Веры, было ей хорошо знакомо.
Северянин бросил тяжелый взгляд на Ланнистера.
— Я Десница короля, и мой долг — заботиться о каждом жителе Семи Королевств. Так что, простите меня, лорд Тайланд, если я нахожу возмутительным то, что самая распространенная религия королевства используется как прикрытие для насильников, чтобы потакать своим порокам. Люди Веры должны быть примером для остальных, а не исключением из правил. Этот человек нарушил свои клятвы и был пойман с поличным за насилием над ребенком. Я найду решение этой проблемы. Но не сегодня…
Этим обсуждение было завершено.
Позже Артур, сидя в Королевском саду, прислонившись к чардреву, размышлял о своей неспособности решить проблему. Он ощущал гнетущую тяжесть, но мыслей о достойном выходе из ситуации пока не находилось.
Размышления были прерваны тяжелыми шагами справа. Обернувшись, Артур увидел худого человека с карими глазами и темными кудрями. Тот прихрамывал, опираясь на трость, а правая нога его была в железном башмаке.
— А, лорд Десница, — заговорил человек, когда их взгляды пересеклись. — Простите за вторжение, я надеялся поговорить с вами.
— Нечего прощать, лорд Ларис, — ответил Артур, поднимаясь. — Рад отвлечься, мои мысли были в смятении.
Ларис Стронг бросил задумчивый взгляд на собеседника.
— Жаль это слышать, милорд. Но, знаете, с тех пор как вы стали Десницей, атмосфера Красного замка заметно изменилась в лучшую сторону. Мы все надеемся, что мир, который вы нам предложили, продлится дольше пары лун. Кстати, вы стали весьма популярны при дворе.
Артур прищурился.
«Популярным» он себя не считал. Он знал, что разговоры о нем ведутся ежедневно, но вряд ли популярность могла быть хорошим словом для его ситуации. Единственными, кто по-настоящему его поддерживал, были враги Отто Хайтауэра. После того как тот лишился своей должности, их радости не было предела.
Артур не был высокомерным, как Отто, и умел терпеливо выслушивать людей. Лорды, наследники и рыцари часто приходили к нему в кабинет или ловили в коридорах, чтобы донести свои просьбы. Артур, вежливо, но строго, отказывался тратить время на пустяки и уделял внимание лишь серьезным делам.
Традиционно Десница решал петиции, сидя на Железном Троне, как это делал Отто еще со времен правления Джейхейриса. Но Артур изменил этот обычай, приказав поставить перед Троном простую деревянную скамью. Сидя на ней, он давал понять, что не считает себя равным королю, а лишь его слугой.
Некоторые придворные высмеивали эту «нищенскую демонстрацию», но многие уважали его за скромность.
Рейнира, впервые увидев скамью, закатила глаза и тихо посмеялась, шутя, что она, наверное, ужасно неудобная. На что Артур невозмутимо ответил:“Железный Трон, скорее всего, еще хуже.”
— Спасибо за добрые слова, милорд, — ответил северянин. — Но вы ведь пришли не для того, чтобы обсудить мою популярность, не так ли?
— Разумеется, нет, — с легкой улыбкой сказал хромой мужчина. — Прошу прощения за вторжение. Я хотел лишь узнать, есть ли у вас какие-либо новости о сватовстве принцессы?
Артур замер. Из-за всей текущей суматохи он совершенно забыл о вопросе ухаживаний Рейниры.
— Боюсь, у меня не больше информации, чем у вас, но я уверен, что принцесса сделала всё возможное, чтобы подготовиться к этому.
— О, тогда вы находите меня успокоенным, — ответил Ларис с поклоном. — Многие при дворе задавались вопросом, не выбрала ли принцесса своего будущего мужа. И не потому ли в последние недели так мало воронов покидало Красный Замок. Видите ли, здесь множество лордов, которые всё ещё надеются увидеть своих сыновей женатыми на принцессе. О! А я упоминал, что многие в городе ожидают турнира в честь принцессы? За её ухаживания. Возможно, это было бы…
Артур прервал его, схватив за горло, хотя и не сжал его. Ларис Стронг благоразумно замолчал.
— Вы высказали свою точку зрения, милорд, — резко сказал северянин. — Благодарю за то, что привлекли моё внимание к этому вопросу. Но не принимайте меня за дурака своими намёками и медовыми речами. Хромой человек может найти своё место в этом гнезде змей, только став самым отвратительным из них. В противном случае вы бы остались в Харренхолле, где были в безопасности, управляя владениями от имени своего отца. Но вот вы здесь. И одно это говорит о ваших амбициях.
Ларис не сразу ответил. Он взял себя в руки и улыбнулся искренней улыбкой.
— У вас лучшее чувство реальности, чем я ожидал, мой лорд, — сказал он, наклоняя голову настолько, насколько позволяла рука Артура. — Прошу прощения за то, что недооценил вас.
— Так-то лучше, — прокомментировал северянин, отпуская его. — Я что, единственный, кто видит это представление насквозь? Неужели возможно, чтобы столько людей оставались такими глупыми так долго?
Ларис усмехнулся, глядя на чардрево.
— Иногда мне самому трудно в это поверить.
— Вы не должны этого делать, — резко сказал Артур. — Люди здесь ослеплены своим непомерным эго. Никто из них не ожидает, что хромой человек, который не умеет ни сражаться, ни охотиться, может быть опасен.
Ларис снова усмехнулся.
— Вы попали в точку, мой лорд. Хотя, я подозреваю, что они также недооценили бы человека, который не следует их богам и не носит их шелка, считая его столь же безобидным. Отто Хайтауэр ничего не думал о вас, несмотря на то зрелище, которое вы устроили во время вторых именин принца Эйгона. И это стоило ему всего.
— Добродетель его дочери стоила ему всего, — подумал Артур, но оставил свои мысли при себе. — Итак… чего вы хотите, лорд Ларис?
— О! Мне нужно многое, мой господин. Я бы хотел, чтобы вы поговорили с нашей принцессой, которая не спешит возобновлять ухаживания, как демонстрировала это в последние недели.
— А зачем вам турнир?
Ларис не сводил глаз с чардрева, его улыбка не дрогнула.
— Турнир придал бы всему официальный характер. Это событие привлекло бы больше женихов, чем принцесса могла бы пригласить сама. Все рыцари, которые будут участвовать, будут жаждать её руки. Это был бы турнир века.
— И это заставило бы принцессу выбрать жениха к концу, — бесстрастно сказал Артур. — В противном случае это вызвало бы скандал, который мог бы стоить ей её права.
Ларис оторвал взгляд от чардрева, чтобы посмотреть на Десницу короля.
— У вас очень хорошее чувство реальности, мой лорд, — его улыбка осталась прежней.
Старк покачал головой.
— Победитель турнира не станет хорошим супругом.
— Простите, лорд-десница, но зачем нашей принцессе хороший супруг, если у неё есть вы?
Артур опасно сузил глаза. Он прекрасно понимал, насколько провокационным было это заявление, и был почти готов сломать хромому мужчине вторую ногу. Плохой супруг мог бросить вызов Рейнире, плохо воспитать детей, которых они могли бы завести, и обладать достаточным влиянием, чтобы начать войну из-за самой ничтожной причины.
— Лорд Ларис… если ты ещё раз примешь меня за дурака, я сломаю тебе вторую ногу, — произнёс Артур холодно.
Второй сын лорда Лайонела склонил голову в знак извинения.
— Мне искренне жаль, что я оскорбил вас, лорд-десница. Поэтому я скажу следующее: супругом принцессы не обязательно станет победитель турнира, но это также не может быть кто-то, кто в нём не участвует.
Артур тут же понял, что это значит, и его глаза на мгновение расширились. Ларис был прав. Если он сам не примет участия в этом турнире, все слухи о нём и Рейнире прекратятся. И дверь к возможному браку между ними захлопнется навсегда. Это была возможность — слишком значимая, чтобы её упустить.
Но в то же время… не означало ли это предательство доверия Рейниры? Если она поймёт, что единственной целью турнира было вынудить её действовать и заставить его отступить, она этого не простит. Артур знал это слишком хорошо.
Однако… она тоже солгала ему. Если слова Лариса правдивы, и она действительно не предприняла никаких шагов, чтобы возобновить ухаживания, то её обещания становятся бессмысленными. Ему нужно было поговорить с ней. И чем скорее, тем лучше.
Но сначала…
— Возможно, вы правы. Благодарю за совет, лорд Ларис. Однако мне неясно, какую выгоду вы получите, рассказав мне это, — сказал Артур, внимательно наблюдая за собеседником.
Хромой человек всё так же улыбался.
— Если вы этого не видите, лорд Хэнд, то, боюсь, это ваша единственная слабость.
Артур фыркнул.
— Довольно справедливо, — бросил он, проходя мимо Лариса. — Хорошего вам дня, милорд.
— Вы тот, кто сделает его хорошим, мой Лорд, — последовал загадочный ответ.
Артур задумался, предпочитает ли он действовать открыто, как северянин, или ему стоит научиться играть в Игру престолов по её традиционным правилам. В конце концов, это было неизбежно.