Хината кончила, все ее тело испытало мощнейший оргазм, она содрогалась так сильно, что ему показалось, будто ее душа вылетела изо рта из-за ее криков блаженства. Он тоже зарычал, чувствуя, как ее тиски сжимают его член, и, к счастью для нее, он тоже достиг своего момента. Вид глаз Хинаты, закатившихся до самых глазниц, ее широко раскрытый рот, высунутый язык, изогнутые в улыбке губы — вот что подтолкнуло его к краю.
— Вот оно, Хината. Все, что ты хотела, и даже больше, — Наруто Узумаки задвигал тазом по ее телу, неистово сверля ее киску, выплескивая густые струи спермы в ее плодородные глубины. Хината корчилась и содрогалась в экстазе, дико извиваясь на талии Наруто и смакуя ощущения от сильного оргазма. Вскоре после этого Хината, тяжело дыша с мечтательным выражением на лице, рухнула на него сверху, устало вздохнув, и с ее губ сорвался блаженный вздох.
— Спасибо, Наруто-кун, — наследница Хъюги прижалась к нему, а затем сказала то, что говорила каждый раз, когда они встречались. И слова эти были искренними. Даже без его похотливых прикосновений. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — это была ложь. Конечно, она ему нравилась, и он согласился на их первоначальную сделку, избавив Ханаби и Неджи от бури, которую он принесет через два дня. И, несомненно, она была воплощением классической жены, а ее пышные формы добавляли ей еще больше бонусов, но… он просто не любил ее. А почему он должен был? Обязан ли он был любить кого-то в ответ, несмотря на то, что не испытывал к нему никаких чувств? Нет, но он возьмет ее, если она сама предложит себя, и даже до того, как он начал вводить в нее воздействие своей чакры, она проявляла все признаки этого.
Встав, он хлопнул в ладоши, и через минуту появился Мецу. Он назвал ее Мейо, потому что это была та самая Мейо, которая маскировалась под Утакату у повстанцев; Мей Теруми была очень рада это услышать и даже настояла, чтобы Мейо называла ее «мамой», но он почтительно отказался.
— Мейо, надеюсь, проблем не было?
— Нет, верховный папаша всего тонкого и легкого, — ладно, ему пора завязывать с именами. Было трудно уследить за всеми ними. — Хотя, они хотели бы увидеть тебя в последний раз.
— Глупый старик и Аяме. Все еще пробиваются, несмотря на гендзюцу.
— Ты уйдешь, Наруто-кун? спросила Хината, сжимая простыни, чтобы скрыть свои женские части тела, и махнув рукой Метсу, который склонился перед ней. Это было интересно. С тех пор как Метсу узнал, что Хината Хъюга любила его в романтическом смысле задолго до того, как кто-то признал его, Мет-чан возглавил религиозный крестовый поход, в ходе которого они провозгласили Хинату Всемогущей Матерью, поскольку она верила в их отца прежде всего и заслуживала уважения такого порядка. Это было забавно, особенно когда это не понравилось остальным девушкам. В частности, Карин недолюбливала Хинату, несмотря на то, что никогда с ней не встречалась.
— Да. Мне нужно позаботиться о некоторых вещах. В конце концов, мне нужно сделать вход, — Хината выглядела невероятно настороженной. — Сейчас, сейчас, Хината. Только не говори мне, что ты сомневаешься в этом?
— Нет. Я бы никогда не пошла против тебя, — это была правда. Она не могла предать его, даже если бы захотела. Это было похоже на щенка. Всегда рада его видеть. Может, мне стоит относиться к ней лучше? — Просто… тебе обязательно убивать так много людей?
— Я сеял страх среди гражданских через Метсу. Я обманываю тех, кто по колено погружен в пропагандистскую чушь о лояльности деревни, чтобы они ушли. Я даже дам людям шанс бежать, когда приду сюда, но для тех, кто останется, желая умереть за свою драгоценную Коноху, я исполню их желание, — Он сел на кровать и использовал Силу Творения, чтобы создать что-то из ничего. Белая лилия, которую он положил ей в волосы, и он мог поклясться, что Хината выглядела так, будто вот-вот взорвется от умиления. — Не волнуйся. Неджи и Ханаби будут жить. А вот твой отец… Он слишком увяз в старых традициях.
— Я бы хотел, чтобы до этого не дошло, — несмотря на работу его дзюцу, несмотря на ее преданность, это была настоящая Хината. Пацифистка. Или, как он любил их называть, трусы с делегацией. Он сжал обе ее щеки. — Эй!
— Не унывай, Хината. Через два дня ты отправишься в свой новый дом, — это, казалось, вывело девушку из состояния подавленности, когда она одевалась в короткое боевое кимоно без рукавов и шорты с высокими лямками. Он некоторое время смотрел на ее ноги, прежде чем хлопнуть в ладоши и склониться перед этими тонкими бедрами в шортах с высокими лямками, которые несли смерть и одновременно спасали жизни. Она заикалась от его действий.
— Вставай, Наруто-кун! Не делай этого.
— Сила бедра заставляет меня. Сдерживайся, Наруто. Сдержанность. Еще два дня, и все закончится, — Он вздохнул и впился в губы Хинаты быстрым, жарким поцелуем. — И тогда начнется новая эра, — Попрощавшись, Наруто Узумаки появился в своей комнате, забыв надеть одежду. Мейо наверняка позаботился бы о них, или Хината забрала бы их домой и таскала его одежду по своей киске. Это было странное пристрастие, но он не стыдил людей за это.
Это было хорошо, так как молочное чудовище, известное как Самуи, только что проснулось, и ее пот покрывал ее тело, а ее женские соки покрывали его простыни, возможно, матрас тоже был испорчен, учитывая то количество, которое она выпускала. Она была мягкой, несмотря на свой спокойный характер. Эта большегрудая, хладнокровная, голубоглазая, толстозадая, коротко стриженая куноичи превратилась в трепещущую, брызжущую соками сущность, как только он коснулся ее Амурной Ладонью. Он еще даже не трахнул ее, поэтому оставил своему клону обязанность. Каждые тридцать минут медленно вводить ей дзюцу, разжигающее похоть. И менять постельное белье, пока они будут этим заниматься. Ее руки были привязаны к изголовью кровати, так что она мало что могла сделать, хотя он был уверен, что она пыталась.
— Хороший сон, Самуи?
— Ты! — это было нехарактерно громко с ее стороны. Ее голубые глаза были темными, особенно радужная оболочка выглядела почти пустой, а слюна с губ, стекающая по глянцевым дынькам, вызывала умиление.
— Да, я, — Наруто поднялся на кровать и встал над ней. Его нога легла на ее упругое бедро, и девушка задрожала от прикосновения. Проведя пальцем по ее шелковистой гладкой коже, он погладил Самуи по лобку, и от этого женщина вскрикнула, а затем снова извергла свой сладкий нектар. Он начал смеяться, а она выглядела такой обиженной. — Прости, это уморительно.
— Я убью тебя!
— Почему?
— Ты испортил меня…
— О, пожалуйста, Самуи, я еще не испортил тебя, — он встал на кровати, обнажив свой член перед ее ртом, и с силой насадил ее на себя. С первого же толчка Наруто вогнал его прямо ей в горло. Его руки были зажаты в ее волосах по бокам головы, и когда он прижал ее рот к своему члену и уткнулся носом в ее колени, он постарался удержать его там на долгое, болезненное мгновение. Из его горла вырвался хищный рык, и Самуи тут же начала бороться, пытаясь освободить руки от оков, чтобы снять себя с колен Наруто, чтобы заставить себя уйти. Ее горло было переполнено членом, по бокам рта текли струйки слюны, которые совпадали с дорожками слез и пота, покрывавшего ее обнаженную фигуру. Вкус его члена заполнил ее чувства, и она была совершенно не в состоянии отстраниться, когда он заставил ее прижаться к его коленям, убедившись, что она получила полную дозу члена.
— Вот так, Самуи. Прими его. Это то, что тебе было нужно. Ты столько раз кончала, что, наверняка, это приятная перемена для тебя, — Наруто ухмыльнулся, глядя, как голубые глаза женщины скрестились, едва не задохнувшись на его члене. — Кроме того, я измеряю стандарты минета здесь, и пока все хорошо. Не разочаруй меня.
Его слова, должно быть, шокировали и напугали Самуи до глубины души, так как она выглядела так, будто молила о пощаде глазами. Глупое милосердие, от которого он отказался и начал медленно, жестоко, яростно трахать ее лицо. Его бедра качались назад, а затем подались вперед, и его пальцы вцепились в ее светлые волосы, гоняя его член вперед и назад, заставляя ее горло раздуваться от его огромных размеров. Голос Самуи, наконец, был слышен в воздухе, но только в виде придушенных вздохов и бульканья; эти звуки говорили о том, что ей нужно больше воздуха.
Глупая Самуи уже сдается. Ты можешь лучше. Слюна брызгала с губ и капала на массивную грудь, под глазами пролегли темные морщинки от быстро растекающейся туши, и как она ни старалась оттолкнуться от Наруто, чтобы подышать воздухом, его рука не давала ей этого сделать. Это происходило, и она ничего не могла сделать, чтобы остановить это. К тому же, она поблагодарит его за это позже.
Наруто застонал от первобытного вожделения, впиваясь в рот Самуи, дико раскачиваясь назад, чтобы потом со всей силы вонзиться в нее. Она была так спокойна и точна во всех этих словах, когда ее схватили. Слышать ее булькающие хныканья, чувствовать, как ее трепещущее горло отчаянно пытается обхватить его член, слушать ее частые звуки кляпных мольб… все это доставляло ему наслаждение.
Рука Самуи крепко вцепилась в ее волосы, а другая держала его ствол у основания, и он дал ей несколько коротких секунд, чтобы перевести дух, пока вытаскивал член из ее горла. Пока ее лицо оставалось покрытым слюной и слизью, Наруто шлепал ее по лицу взад-вперед своим членом, только усиливая ее всхлипы, когда он говорил тем же тоном.
— Разве это не намного лучше, Самуи? Теперь ты можешь кончать и получать что-то взамен, — он торжествующе ухмыльнулся и откинул ее голову назад, чтобы его толстый, твердый член лег ей на лицо, на этот раз прямо на переносицу, потирая ее взад и вперед. Когда он скользнул вниз по одному из ее закрытых глаз, его член двинулся по нему, вытирая его и размазывая по остальной части ее лица. Как только его кончик снова уперся в ее губы, он был готов снова вогнать себя в ее горло, что он и сделал, сделав толчок, от которого его яйца шлепнулись на мягкую, нежную плоть под ее подбородком. — Черт. Твое горло такое горячее.
Совершенно беспомощная и находящаяся в оцепенении от — Амурной пальмы- , Самуи медленно, но верно начала двигаться в ритме с его членом, облегчая себе траханье в горло. Ее слезы продолжались, хотя это было вызвано тем, что ее рот был так широко открыт, а челюсть, несомненно, болела. Самуи подчинилась. Она сделала единственное, что было в ее силах: стала для него компетентным членососом, позволив ему свободно распоряжаться ее ртом и волосами в надежде, что когда он кончит, она сможет выскользнуть из его жизни с позором и сожалением. Это было то, что он чувствовал от нее, и Наруто усмехнулся тому, что он чувствовал.