Лютер шёл сквозь лес, рубя мечом ветви и корни, что пытались его опутать. Разум его был искалечен и ослаблен, но тем не менее он оставался разумом воина и охотника. Он мыслил в той же парадигме, что и раньше. Следовал тем же принципам, которые привели его к ереси, а затем вывели из неё. Да, звучит забавно, но в жизни людской так зачастую и бывает, делаешь одно и тоже, но получаешь каждый раз разный результат.
Всё из-за того, что мир вокруг меняется куда быстрее, чем даже может кто-то представить. И в результате одно и то же, неизменное, в окружении изменяющегося также начинает казаться со стороны иным. Со стороны тех, кто сначала считал тебя братом, а затем предателем, потом снова братом…
Молча Лютер поднял руку и Падшие за его спиной остановились. Калибан перестал дышать, а значит враг уже был рядом. Эта тишина… будучи молодым Лютер боялся её больше всего и она же зачастую преследовала его. Жестокие были времена, выживали не просто сильные, а сильнейшие и везучие. Разве что только сам Лев был сильным настолько, что удача на него не распространялась. По крайней мере в те дни.
Мгновенно отряд численностью в сто мечей оказался окружён. Тени потоком рассекали внешний круг, но тут же натыкались на яростные удары покрытых порчей мечей. Многие Падшие ненавидели Хаос всей душой, но некоторые из них порой обращались к нему же за силой. Повергая врагов, они подбирали их оружие, зачастую вынужденно, из-за отсутствующего снабжения и просто необходимости как-то выживать.
Хотя находились и те, кто делал выбор вполне осознанно. Ведь Хаос давал очевидные преимущества, порой защиту, а когда ты большую часть времени находишься за Великим Разломом и за тобой охотятся лоялисты… к счастью в этот час такое оружие очень сильно помогало.
— ЗА КАЛИБАН, ОЧИСТИМ ЕГО ОТ ЗАРАЗЫ, КАК УЖЕ СДЕЛАЛИ ЭТО ОДНАЖДЫ!!! — закричал Лютер, после чего начал перестраивать отряд из круговой обороны в клин, что пришёл в движение.
Выдержав атаку, позволив теням войти вглубь строя, где они были изрублены, Лютер начал добивать тварей. Теперь уже они наступали лавиной. Окружить же их не могли, ведь позади шли союзники. Удары меча Льва поднимали ветер и грохот от них был слышен Лютеру. Он не сомневался в том, что Лев не бросит его во второй раз. Ведь на кону стояла судьба осквернённого Калибана, что вот-вот мог пасть во власть врага не менее ужасного, чем Хаос.
Шаг за шагом, удар за ударом. Позади оставались павшие братья, чьи души разрывались и поглощались корнями деревьев. Но лучше уж пусть деревья поглощали их, чем эти тени… ужасные создания, которые лишь разрушали и ненавидели саму жизнь. Их создатель явно был циничен и расчётлив, как настоящий хищник или… или настоящий Бог. На такое громкое название Древние вполне могли претендовать.
И вот показалась прибрежная линия. Падшие вышли к ней первыми и увидели проклятое озеро. То и дело в нём отражались вспышки, также по всей его границе в лесах шли бои. Ультрамарины попали в сущий ад, они были такими же астартес, но не понимали Калибана. Калибан не понимал их. В результате если Тёмные Ангелы с горем по полам могли бороться с этими тварями, то Ультрамарины сражались сразу и против теней, и против леса.
Но хуже всего был застывший пред величественной тенью Робаут Жиллиман. Когда Лев занял высоту на холме, то тоже увидел зловещую картину. Робаут не сражался, просто… просто его душа не могла двинуться ни в одну из сторон. Старый Король всё ещё желал найти себе замену. Тени, что проникли внутрь Старого Короля, хотели убить Робаута. Робаут хотел спасти Человечество, но не знал как это сделать.
Из-за этого и возникала проблема, соблазн. Лев понимал своего брата, ведь помнил под какие речи создавался Империум Секундус. И никакие оправдания про то, что не было связи и не понятно взял ли Хорус Терру или нет, не играли никакой роли.
— Наши ряды… нас осталось очень мало, — произнёс Велиал, Клинок Безмолвия которого заставил навеки замолчать несчётное количество душ, что служили сердцем каждой из теней.
Тёмных Ангелов становилось только меньше, пополнение не приходили, ведь взрастить одного астартес довольно долго. Резервы же теней были бесконечными, ведь прямо сейчас они прорывались в реальность в других местах. Пожирали целые города или порой миры, после чего переваривали души и создавались самих себя. В результате складывалась неприятная ситуация: надо либо побеждать быстро, либо отступать.
Однако отступление уже даже не рассматривалось. Слишком большие потери понесены, слишком мало известно о том, что будет в будущем, если эти твари наберут ещё большую критическую массу. Как и честь банально не позволит Льву развернуться и осквернить тем самым жертвы своих сыновей.
Но и пробиваться дальше… Лев не сомневался, что весь его легион готов здесь умереть. Но будет ли в этом смысл? Удастся ли сделать хоть что-то или изменить уже действительно невозможно ничего? Сомнения с пылью мудрости слетели с чела Льва, после чего тот положил тяжёлый взгляд на Лютера. А Лютер просто кивнул.
— Сильные духом, вы настоящие хищники, братья мои, — произнёс Лютер оглядев также поредевших павших. — Вас никто не простит, но прощение вам и не нужно. Вы никогда не были виновны в том, что сделал я и другие… Но стоя здесь, глядя на всех вас… Я понимаю, что вы лучшие сыновья Льва. Те, кто всегда понимал важность сражения во тьме, где никто и никогда не узнает о ваших подвигах. Ведь вам не нужны лавры, почести и всё прочее, чем соблазнились другие легионы. Вы — Львы Калибана, вы Чернокрылые Ангелы, вы те, кто обеспечивает спокойный сон бессчётных миров Империума, сражаясь с их кошмарами на яву.
Тяжела была боль и обида в душах Падших. Так много времени их гнали, словно дикое зверьё. Вернувшейся Лев даровал прощение? Но тем, кто пошёл за Лютером, это прощение было не нужно. Они не чувствовали вины, ведь к всему этому их сподвигла жгучая ненависть от собственных братьев. Тех, кто слушать не желал ничего и без устали повторял… раскайся… раскайся… раскайся…
Но они пошли за Лютером, таким же как они. Тем, кто был виновен куда больше, но который был им куда ближе. И вот стоя здесь… Падшие, что не запятнали себя вовсе и не нуждались в прощении Льва… Падшие, что может и нуждались, но никогда его не получат из-за порчи Хаоса… Все они с грохотом ударили себя в грудь, прогремев сталью и громким кличем:
— Веди нас в бой, Лютер!
И в этот момент Лютер впервые за долгое время возгордился вновь. Воспрянул духом и словно бы стал тем, кем когда-то покинул Калибан, отправившись к новым звёздам. Величественный, тот кто предал, но нашёл в себе силы победить Хаос, когда тот уже казался непобедим. И хоть покалечена была душа, но переживший подобное уже не мог быть простым человеком.
И хоть никогда не смогут понять другие Тёмные Ангелы почему эти Падшие видели в Лютере героя и равнялись на него, выбрав себе такой идеал вместо Льва, собственного примарха, но тем не менее все в тот день увидели как Лютер ринулся прямо в озеро, увлекая за собой остатки.
Завязался бой, в котором никто из них не выживет. Обращаясь в левиафанов тени десятиметровыми волнами хлынули на них. Но никто из них не пал на дно, идя по поверхности озера. И глядя за этим Лев сурово сжал губы, издав хрип, что был подобен рычанию. Учившие повадки своего примарха космодесантники поняли приказ.
Рота терминаторов выстроилась, на себе они несли сверхтяжёлые болтеры, что создавались ещё во времена Великого Крестового Похода и передавались от лучшего к лучшему. Даже не все те, кто помог быть удостоен чести носить терминаторский доспех, получал право владеть подобным оружием. Ведь каждый болт был по сути своей маленькой атомной бомбой.
Загрохотала смерть, вспышки озарили светом атомного пламени забрала шлемов. Это были последние боеприпасы, а большинство Тёмных Ангелов уже перешло на исключительно оружие ближнего боя. И пока Падшие вместе с Лютером создавали плацдарм, привлекая к себе внимание теней. Эти боеприпасы израсходовались с максимальной эффективностью.
Не дожидаясь конца обстрела, Лев и сам рванул в бой. Но было уже поздно. Едва он достиг тел Падших, как пал последний из них. Шествуя прямо по их телам, Тёмные Ангелы продолжали расширять брешь.
— БРАТ МОЙ, ОЧНИСЬ!!! — взревел Лев, призывая Робаута вернуться в реальность и покинуть плен тысяч зеркал.
Робаут лишь слегка двинул рукой. Вызов был слишком силён и захлёбываться начала атака. И вдруг Щит Императора стал слишком тяжёл. Он упал, заставив самого Льва припасть на колено. Тени тут же начали обволакивать его руку, утягивая её вглубь озера. Сыновья пытались что-то сделать, но слишком плотной стала концентрация теней.
— ОТЕЦ!!! — на том холме, где ранее стоял Лев, встал Сайфер, приводя последний резерв из Апостолов Калибана.
На всех парах он рванул вперёд, собираясь сделать то, что обязан был. Лев же зарычал в безумстве. Он уже отказал однажды и разве что-то поменялось? Он не собирался брать свой Меч, что был осквернён им самим. Братской кровью и Хаосом, то оружие более не было нужно Льву. Так он считал, отказавшись от своей силы, безумной львиной ярости и гордыни.
Верность стала его новым оружием и щит лёг во вторую руку.
— Верность кому? — тем временем вторая тень, такая же что стояла перед Робаутом, встала рядом со Львом. — Король должен быть всегда…
Вся жизнь в этот миг вновь пролетела пред глазами Льва. Та битва с Лютером… кровь… безумие… бойня… Он был силён как-никогда и злее самого Кхорна, но было ли то правильным? Глубокое отвращение испытывал Лев к себе за сотворённое. Покаяние он искал всё то время, что находился в добровольном изгнании. Так почему Щит столь тяжёл? Неужели он… не такой?
Рука начала выкручиваться. Лев стиснул зубы, борясь с тенями под лязг деформирующейся брони. Одним за другим его сыновья погибали. Лютер принёс себя в жертву. Робаут скоро станет их рабом…
— Кому ты хранишь верность, Лев? — повторила тень, что была велика и смотрела на Льва, заставив того поднять свой взор.
И в тени Лев узнал самого себя. Его бескрайняя гордыня, все его грехи, они собрались здесь и отравили Калибан сильнее всего. Ни один из тех грешников, что питал его, ни один из безумцев, что убивал своих братьев в тот роковой день — никто не мог сравниться в нанесённом вреде со Львом. В этом была правда.
Как и в том, кому на самом деле теперь хранил верность Лев. После всех тех битв, после Рангды и уничтожении собственных братьев впервые… нет, тот Лев должен был умереть, также как умрёт гордыня и бешенство. Всё это Лев увидел в отражении глаз своей тени, что приняла его молодой облик.
— ОТЕЦ!!! — вновь заорал Сайфер, покуда вокруг Льва смыкалось окружение.
Добраться до него уже было невозможно и тогда Сайфер просто сорвал из-за спины меч и бросил его со всей силы.
— Человечеству. И только ему, — зло ответил Лев, бросая во тьму глубин озера Верность и позволяя утонуть там же Щиту Императора.
Вставая, прямо в полёте он вырвал свой Великий Меч из ножен, нанося сокрушительный удар по собственной тени.
— Очнись же, брат! Ты сильнее своих слабостей! — взревел Лев, превратившись в ураган смерти, прямо как в день Падения Калибана.
Но в этот раз он полностью себя контролировал, не питал лишних иллюзий, использовал мудрость, что поборола гордыню и более… более не был ослеплён не нужными наивностями. Он был верен Человечеству, а не Императору, что создал в честь себя культ и ныне хотел стать Богом.
Пусть то Человечество само было радо такому раскладу, веря своему пастырю. На это Лев плевать хотел, он считал Императора Богом, не принял его плана на будущее. Всё что ему нужно было — возможность исполнять цель, для которой он был создан. Уничтожать врагов Человечества, коих было очень много. И только это он будет делать, а не строить чьи-то империи, что создаются и уничтожаются.
Ведь не Империум главная ценность мира людского, а каждый человек по отдельности, из которых состоит Человечество.
— Очнись, брат, — уже положив руку на плечо Робаута, произнёс Лев, взявший всё лучшее от молодого себя и отринувший всё худшее от старого, что был преисполнен неподъёмной мудрости.
И загорелись голубые глаза Робаута, что с трудом, но начал двигаться. Сначала то были движения пальцев, что рвали тюрьму разума. А затем уже рука резко поднялась, после чего сам Робаут положил на плечо своего брата свою руку.
— Прости… я… я чуть не пал во тьму… это я виноват… Ты всегда знал, что я слаб и что могу…
— Нет, Робаут, я всегда знал лишь то, что ты учишься на ошибках быстрее любого из нас. И для того, чтобы вырасти как личность тебе не понадобилось тысячи лет бродить по лесу и выть словно побитый зверь, — прорычал Лев, что ни капли ни лукавил и не льстил.
И Робаут благодарно кивнул, после чего раздался демонический вопль. Белакор уже был близок и покуда сила теней ослабевала из-за смерти Старого Короля, надо было расставить все точки над "ё". Тени должны были быть уничтожены окончательно, потому что никто ими правит не будет и сила такая забесплатно никому не нужна кроме испорченных тварей варпа.
Но какой бы демон не попытался её заполучить или отворить Ключом Замок, чтобы получить Оружие — все они будут убиты здесь и не добьются желаемого, покуда дышит грозный Лев Калибана.