Извинясь за задержку, на работе аврал — сменщик решил подписать контракт и свалить, а замены начальство не нашло, так что пришлось пахать без выходных. Писал в кратких перерывах… Не хочу так больше делать — мысль скачет, приходится каждый раз перечитывать написанное, дабы не теряться в повествовании, но вроде говорят, что с понедельника выходит новый сменщик, так что думаю нормально будет.
P/S/ Ещё одно изменение о котором я забыл упомянуть в прошлый раз: теперь это будет полноценный Марвел 11, а не странный огрызок в попытках усидеть на двух стульях. Вооот. Приятного чтения и, пожалуйста, пишите комментарии с тем, что думаете по этому поводу, где текст проседает, на что обратить внимание и так далее, а то я пока ещё не восстановился до приемлемого уровня и нужна ваша обратная связь, дабы смотреть куда в первую очередь обращать внимание.
Глава 1.
Первое, что я сделал, когда понял, куда попал, так это начал судорожно вспоминать и записывать всё, что знал об этом мире из «памяти» Сени. А, что? Как понял, спрашиваете? Так тут не нужно иметь семи пядей во лбу, когда по телевизору видишь очередную программу, где рассказывают о подвигах и влиянии, которая оказала на мир такая личность, как Капитан Америка.
Личность, которой приписывают львиную долю победы над «страшным» врагом, ибо «благодаря «Кэпу», мы имеем возможность жить в Оплоте Свободы, а не колодках, подобно жалкому скоту под каблуком нацистов». В общем, н-да, понять, что это знакомый Сене по фильмам и комиксам вымышленный мир, оказалось довольно просто. Вот только чем больше я ворошил память, тем больше понимал, что, либо у Фролова был какой-то неправильный Марвел, либо у меня… Но обо всём по порядку.
Помнится, я говорил, что не чокнутый и «мама меня проверяла»… Так вот, это не присказка ради «красного словца», а самая настоящая реальность. Нет, ну а чего ещё можно было ожидать от любящей и накрутившей себя едва ли не до безумия матери, когда её ребёнок начинает вести себя совершенно не так как два дня назад, пусть даже его похитили и успешно вернули.
Тут я, каюсь, недоглядел — слишком сильно меня… ну пусть будет, озадачило, текущее положение. Как сейчас помню тот момент, когда резко выдернутого из своих мыслей, меня застали в врасплох.
— Солнышко, у тебя всё хорошо? — ещё с первых слов можно было догадаться, что вопрос тут, так сказать, с подвохом, но задним умом мы все крепки.
— Мамочка? — я настолько погрузился в собственные мысли, что даже не услышал, как дверь в мою комнату открылась, а о том, сколько времени мама стояла рядом и смотрела как я бормоча себе под нос орудую кисточкой, усердно что-то записывая, мог лишь догадываться.
— А что ты тут делаешь? — вопрос, заданный очень мягким голосом, так словно боясь спугнуть, заставил все мои мысли застыть, словно оленя, посреди дороги, ослеплённого светом фар несущегося на него грузовика. Но это была лишь секундная заминка, после которой мозг, словно со старта разгоняясь от «нуля до сотни» за две десятых секунды, начал судорожно придумывать отмазки.
Обведя взглядом картину вокруг, я стал понимать, что выглядит это не самым хорошим образом: разбросанные вокруг альбомные листы, на которых чёрной гуашью (палево) с помощью кисточки (ещё раз палево) было упорно перенесено всё то, что смог вспомнить из не очень обширных познаний себя и Сени о Марвел, но будь всё так просто, то я бы мог ещё отбрехаться, мол, сон приснился или историю придумываю, чтобы потом сестре рассказать. Да, звучит спорно и не очень правдоподобно, но всё же более-менее укладывается в рамки… Вот только выбивалось из всего этого одна ма-а-аленькая деталь. Малюсенькая. Совсем крохотная.
То ли я так торопился перенести всё, то ли из-за шока от осознания, где всё это время жил, то ли просто из-за привычки и, так сказать, замыленного взгляда, но я использовал не английский язык и даже не русский, которым свободно владел (всё же двадцать с лишним лет жить там, где на этом языке разговаривают и не выучить его — невозможно), а псевдокитайский. Тот самый, на котором говорил и писал Сунь Хэ. Тогда я ещё не знал, что это не китайский, а лишь очень сильно похожий на него язык.
— Р-рисую… — Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу, но делать было нечего, тут либо идти до конца, либо сдаваться на милость победителю и что-то мне подсказывало, что первый вариант куда лучше второго.
— А что ты такое рисуешь? — видя мою заминку, мама каким-то своим внутренним женским чутьём поняла, что на верном пути и начала «давить» дальше.
— Ч-червячков? — застигнутый «со спущенными штанами» (хотя пусть лучше бы так — можно было бы легко всё списать на возраст), мой ответ прозвучал больше вопросительно, чем утвердительно.
— А почему их так много? — взяв в руки один из моих «рисунков», мама начала его внимательно изучать, не забывая временами поглядывать на меня. А я же корил себя за невнимательность. Ну благо хоть в моём исполнении иероглифы действительно больше были похожи на червячков, чем на, собственно, иероглифы.
— Чтобы им не было одиноко, мамочка, — нужно больше честности в глаза. Ещё больше! Ещё!
— А почему они чёрные? — но мама не сдавалась.
— Потому что они были в земле, — произнесено это было с таким видом, будто объясняю прописные истины туземцу, а внутри была паника. Нет, не так, Паника! Все же обманывать маму плохо, но в то же время мне очень сильно не хотелось объяснять, что со мной произошло и почему то, что я тут запи… «рисовал» так важно.
— Но ведь земля коричневая, — попыталась поймать меня мама на несоответствии, беря в руки другой листок.
— Потому что… — а ведь действительно, почему? Думай голова, шапку куплю!
И нет бы сказать, мол, земля «черная — потому что чёрная», ведь я — ребёнок и мне, как бы, можно. Ну или придумать ещё какую отмазку, звучащую хоть условно правдоподобно, но вместо этого я сказал то, за что мне потом ещё несколько месяцев было стыдно, хотя, признаюсь, логика тут была… И, нет, я себя не успокаиваю. Не успокаиваю, говорю!
— Коричневый — это какашки! — постаравшись придать голосу максимум уверенности, а лицом не дрогнуть, выпалил я, внутренне крича и содрогаясь от жесткого приступа стыда.
В общем, поговорив ещё немножко, мама, со словами «я возьму у тебя один листочек, обещаю верну, просто хочу показать, как ты у меня умеешь классно червячков рисовать подругам» ушла, оставив меня наедине с собственными мыслями. И, пусть она и сделала вид, что поверила, но по глазам было видно, что прокололся я сильно и так просто мне не отвертеться. Да и этому её «покажу подругам», мог бы ещё ребёнок поверить, но не я, и ведь не прогадал — буквально на следующий день, под благовидным предлогом, что доктор хочет со мной поговорить и беря на «слабо», дескать, ты же не боишься, ведь ты у меня такой сильный и храбрый, меня повезли к психологу…
К счастью, я это предвидел, так что продумать возможные варианты разговора и как себя вести… нет, было не просто, но заранее выбрать линию поведения и придерживаться её я смог.
По итогу, поговорив с доброй и улыбчивой докторшей по душам, поотвечав на её ненавязчивые вопросы из разряда «а кто тебе больше нравится: кошечка или собачка?», а так же просьбы сказать, что «вижу на этой картинке», меня оставили в комнате с кубиками, где я честно строил башенки, тем самым успокаивая нервы — как-никак не всем быть «ниндзюками 80 уровня», что способны обводить вокруг пальца всех, при этом ходя в ясли. Так что, да, я не был уверен ни то что на сто процентов, а даже на десять, что мне удалось провести психолога, отчего и пытался успокоить нервы, подспудно ожидая, что вот прям сейчас сюда придут добрые дяди в белых халатах, скажут, что у них и для меня такой есть, красивый, с кучей классных застёжек и пригласят примерить, после чего меня «комарик укусит» и очнусь я уже в большой белой комнате с мягкими стенами. Так что, да, кубики-кубики, где вы там мои хорошие?
То, что всё более-менее прошло удачно я понял, когда в комнату зашла явно чем-то раздражённая мама. Окинув меня вмиг потеплевшим взглядом, женщина взяла меня за ручку и сказала, что мы идём домой, а потом, как ей показалось, тихо, раздражённо бросила:
— Будет она тут ещё моего сыночка макакой называть, хамло подзаборное…
Правда гадать, что там у неё случилось долго не пришлось, ведь буквально через пару секунд соседняя дверь распахнулась и оттуда показалась явно чем-то всполошённая доктор.
— Нет, миссис Харди, я не это имела ввиду! — и замявшись на пару мгновений, немного сбивчиво добавила, — Просто теория такая есть, теория… Про обезьяну и пишущую машинку…
Вы когда-нибудь видели, как с доброй и всепрощающей улыбкой на лице зачитывают приговор? А я вот видел. Мама остановилась, присела на корточки, отчего её лицо оказалось на уровне моего, а затем одарила меня одной из самых добрых улыбок, наполненных любовью, лаской и нежностью.
— Томми, подожди меня минуточку, хорошо? Мамочке нужно сказать глупенькой тетенькой о том, что она… очень глупенькая, — после чего не меняя выражения лица направилась к слегка сбледнувшей «глупенькой тётеньке», которая явно слышала её слова.
Весь разговор я пересказывать не буду, да и не слышал я его — так лишь отрывки, среди которых мелькали фразы «я поговорю с главврачом», «вас вышибут отсюда как пробку», «была одна простая работа, на которой вы умудрились обосраться». В общем, н-да, мама у меня боевая.
Естественно на одном походе всё не закончилось и через парочку дней мы вновь вернулись в ту самую больницу, только «глупенькой тётеньки» на этот раз не было вместо неё был… Странный мужичок, хотя какой там мужичок — так, «мужчинка», с легким, но заметным макияжем, «ноготочками» и прочими «атрибутами», за которые в родном городе Сени с него бы «спросили»… А потом, так сказать, «по-мужски», объяснили всю неправоту его взглядов и предпочтений, да. Кхм, в общем, странный мужик, но видя благосклонность мамы и её тихий шёпот, обращенный к самой себе, дескать «вот — сразу видно, нормальный детский психолог», мне оставалось лишь пожать плечами и «проследовать» на разговор.
Тут тоже не было ничего особенного, посидели, мужичок меня поспрашивал, показывал картинки, а под конец я понял, что даже получилось несколько расслабиться, под его мягкий и заботливый голос. Потом были снова кубики, которые я на этот раз уже не собирал, а попытался подслушать разговор врача и мамы. Пусть я и слегка расслабился, но бдительность не отпускал. Всё же, не знаю, как правильно объяснить, но вызывал этот доктор внутри что-то нехорошее. Я, конечно, склонялся к тому, что всё это влияние моих «попутчиков», на… таких вот «мужчинок», но всё равно было странно. Нет, из памяти всё того же Фролова я знал что, кхм, «таких» в последнее время становилось всё больше и пусть на Родине моего первого попутчика их было и не так много, да и не жаловали их особо (про монаха и говорить нечего — такой бы из дома не вышел, его бы собственная родня прихлопнула «во избежание» так сказать), но вот уже на моей — да. Только была одна загвоздка — сейчас на дворе был тысяча девятьсот девяносто седьмой год и что-то я сильно сомневаюсь, что в это время даже в Америке «такие» были в порядке вещей, тем более, если они работают детскими психологами.
Опять же, я не «ниндзюк 80 уровня», чтобы услышать разговор двух людей, сидящих в другой комнате, но, плотно прильнув к двери, отрывки слышал. Из них стало понятно, что Штирлиц в моём лице хоть и был близок к провалу, но всё же не провалился, но «обратить внимание всё же стоит — сами понимаете для мальчика, тем более его возраста, всё это большой стресс».
Итогом всей этой истории стало то, что я теперь действительно могу говорить, что не сумасшедший и «мама меня проверяла», а ещё то, что я упустил одну небольшую деталь мира, о которой смог догадаться (к своему большому сожалению) лишь спустя ещё пару дней. Всё дело в том, что этот мир сильно отличался от привычного Сени или Сунь Хэ. Опять же, не знаю, заслуга ли это «Марвела» или ещё что, но привычный мне уклад тут был перевернут с ног на голову¹. Мужчины тут не сильный пол, а женщины не слабый и прекрасный. Наоборот. Тут, мать их спасительницу, всё наоборот. Почему? Какого хрена? Как так получилось? За что? Ответов на эти вопросы у меня не было. Да, тут действительно всё было наоборот. Все президенты Америки — женщины, даже, так называемые «отцы основатели», тут были женщинами и назывались «матерями основательницами». Джейн Адамс, Джанин Франклин, Александра Гамильтон, Джейн Мэдисон, Джорджия Вашингтон… Да что там основательницы, даже другие известные исторические личности были женщинами! Взять ту же Александру Македонскую, Юлию Цезарь… Даже Бога тут было принято называть Богиней, а Еву её первеницей, из ребра который был создан Адам — первый мужчина!
Нет, поначалу я подумал, что это какая-то шутка. Даже проскользнула мысль, что меня всё же тогда «рассекретили» и вот так решили проучить (ага, специально ради шутки переписали целую кучу книг, состарили их и разложили в публичной библиотеке), но оказалось, что всё это реальность, а не чья-то дурацкая шутка. Оказалось, что двести с лишним лет я привыкал к тому, что мужчина — сильный пол, мужчина — глава семьи, добытчик, привыкал, смотря за жизнями своих «попутчиков», их бытом и приключениями, а потом вдруг оказалось, что в своём родном мире мне, мужчине, уготована честь быть напомаженным «членом на ножках», капризным, плаксивым и тем, кого «женственные» женщины должны оберегать и защищать! И когда я говорю «женственные», я не имею в виду чувственные, заботливые, нежные и прочее, что было характерно для привычного мне женского пола, нет, женственные тут это стойкие, стремящиеся брать ответственность, благородные и доблестные!
Честно признаться, стоило понять, что с этим миром что-то «не так» ещё на моменте той документалки про Капитана, когда на экране вместо знакомого по фильмам Криса Эванса, в образе мускулистого красавчика-блондина с голубыми глазами выступала его женская версия с большими… кхм, голубыми глазами и длинной гривой золотых волос, сплетённых в тугую косу, но я не обратил внимания на эту ма-а-аленькую деталь, больше налегая на тот факт, что это Марвел! Ну мало ли в фильме была одна неточность, ну бывает же.
Естественно, мириться с таким порядком дел я совершенно не хотел, даже в страшном сне не желая представлять себя хиленьким напомаженным мальчиком, готовым заплакать по любому поводу и которому жена будет сопельки бегать вытирать! Не для того я двести лет смотрел на мир чужими глазами, впитывая как губка опыт и представляя, что бы сделал, окажись там, на месте своего «попутчика», чтобы, наконец обретя свободу тихо мирно сесть в уголочке и принять уготованную мне судьбу! Хрен вам всем на рыло, как любил говорить Сеня и «поцелуй мой большой нефритовый жезл!», как любил говаривать монах! Так что, слышало мироздание? Хрен тебе, а не напомаженный Томас Уолтер Харди, я сам буду строить свою судьбу!
______
1 — Гг не знает о Марвел-11. Я решил, что не всем попаданцам «выпала честь» быть знакомыми с 11 вселенной, да и прикольно это на мой взгляд, показывать реакции не знающего о такой вариации мира, героя.