На работе всё стабильно — всё ещё дурдом, осложнённый ещё тем, что у нас тут ливневые дожди и всё нахрен затопило. И когда я говорю всё, и имею в виду всё . Улицы, дороги, подстанции. Так что неделька была весёлая: перебои с электричеством, затопленные подвалы домов, доходя до того, что в один из дней какие-то весёлые ребята вытащили лодку и на ней плавали по дорогам, горланя что-то про Тортугу и бравых пиратов. А уж что творилось на работе… В общем, домой я приходил никакой, но всё же умудрился накалякать три главы, которые совершенно не вычитаны, не отредактированы и логически несвязанны, так что, пока всё более или менее устаканилось, я постараюсь их привести в божеский вид и залить, а там уже у меня отпуск начнётся. Осталось всего каких-то пять дней и я наконец-то высплюсь…
А пока вот первая из трёх глав, завтра вечером следующая.
Глава 4.
Проследить за убежавшей девчонкой оказалось сложнее, чем мне показалось изначально — ну не «нидзюк» я, не ниндзюк! Хотя, чувствую, пора этот пробел устранять, а то что-то частенько за последние десять лет я жалел, что всё же «нет». Эх, как бы жилось проще, если бы я был похож на тех шизанутых, прости хоспади, героинь комиксов, которые так любила читать в детстве сестрёнка, где обычная офисная планктонша… Эм, планктониха? Пусть будет представительница гидробионтического сообщества (прим. автора: гидробионт — организм, приспособленный к обитанию в водной среде, т.е. рыбки, губки, планктоны, твои тиммейты в доте и прочая живность), кхм, так вот, батрачит с десяти до пяти, идёт домой, отсыпается, а после полуночи меняет своё заурядное амплуа на костюм борца с преступностью.
Ага, прям «Золушка» какая-то, только наоборот — с наступлением ночи ботанка в очках резко переквалифицируется в харизматичную красавицу «котлетку-атлетку», мастера спорта по всем видам спорта, способную уделать отряд тренированного спецназа в полной снаряге одними голыми руками не повредив маникюр… А ещё ей хватает зарплаты простого клерка на всякие высокотехнологичные приблуды собственного производства, которые она способна клепать на коленке в полусонном состоянии из говна и палок и всё это без магии, мутаций, сывороток суперсолдатов, мам, пап и кредитов, хех. Да-а-а… Было бы неплохо, но, я, так сказать, «пипиркой» не вышел.
Пока занимался поиском, в голове возник простой вопрос: «а, собственно, нафига?» Нет, понятно, что девочка стырила мой бумажник, но… Будем честны, что там такого у меня было? Несколько десяток, пара двадцаток и мелочь, чтобы банально на проезд хватило, перекусить там или что-то срочное. Но ведь, казалось бы, если смотреть на мои, кхм, условия жизни, ради шестидесяти баксов идти искать какую-то там малолетнюю карманницу… ну такое.
Нет, я не мнил себя супер обеспеченным парнем, для которого «жалкая даже-не-сотня» — просто «пшик» и не стоит внимания, как и не старался выпячивать или кичиться деньгами своей матери, прекрасно осознавая, что это её деньги, это она богатая, а не я — мне просто повезло родился в её семье, но это не делает деньги моей матери моими. Я, наоборот, прекрасно понимал цену деньгам, уж не знаю, наверное всё из-за всей той ситуации со своими «попутчиками», вернее контрастом, волей не волей возникающим перед глазами, когда после Сени, жившего далеко не зажиточно (что, впрочем, характерно и другим студентам), когда приходилось считать каждую копейку и рассчитывать, хватит ли денег сегодня нормально поесть, или опять «бичпакетить» придётся, а ведь ещё и прибухнуть надо, ведь как это, студент и не пьёт, и, собственно, Сунь Хэ, считавшего (вполне заслуженно в общем-то) деньги мусором — пшиком не стоящим внимания.
Н-да уж, бедный практик — это какой-то оксюморон. Имея силу, заработать (или «заработать») себе на, если и не безбедную жизнь, то уж вполне сытую было проще простого — пилюльки там клепать или монстров сходить перебить каких, да даже просто, скажем «пристижу ради», прибиться к какой-либо секте или семье, обладая определённым уровнем культивации, «торгуя свои лицом» (вернее силой культивации) и получая взамен жильё, слуг (готовых едва ли не пятки лизать по любому твоему желанию), еду и всё, что тебе нужно для спокойной жизни, немудрено, что начнёшь считать деньги чем-то абстрактным, низменным и не стоящим внимания.
Наверное, услышь мои слова Сеня, то разразился бы матами, упрекая меня, дескать, когда есть деньги и не приходится думать о выживании каждый день, конечно начинаешь относиться к ним проще, но, я возражу. Имея опыт, благодаря всё тому же Сене, их, денег, кхм, радикального отсутствия и ярого желания ими обладать, начинаешь ценить их, понимая, что они, важны, но не как цель или атрибут присущий условной «Ылите», а скорее, как инструмент. Способ решения проблемы. Помнится кто-то сказал такую фразу: «Если проблему можно решить деньгами, то это не проблема — это расходы», а ещё кто-то добавил «Если проблему нельзя решить деньгами, то у тебя мало денег». К чему я это? А к тому, что кошелёк по определению не мог стать той причиной, что зацепила меня настолько, дабы идти за странной карманницей, которая, к тому же, явно была не обычным человеком.
А что тогда? Полагаю, банальный интерес. Так сказать, детство в попе заиграло. Потянуло на авантюры. Ведь последние десять лет у меня какие были? Серые, монотонные, скучные. Я жил по принципу «сиди в говне и не чирикай»… Понимаю, звучит не очень, но в целом — точно, с той лишь разницей, что я не старался вообще никуда не лезть, не пытался строить из себя самого правильного, не пытался быть защитником сирых и убогих, как и не пытался быть истиной в последней инстанции. Я просто жил, тратя всё своё время на учёбу, будь то школа, либо личное развитие, ведомый целью и подгоняемый страхом того, что в любой момент может произойти какой-то пиздец, а я не успел к нему даже минимально подготовиться. Нет, безусловно я не был тихим смирным мальчиком, который сидит на попе ровно и не отсвечивает совсем, просто я старался обходить стороной всё странное, то, что могло нести угрозу… А встреча с мутантом это и есть потенциальная угроза. Так что же поменялось? Говорю же — детство в попе заиграло. Решил отпраздновать, наконец расслабиться, а дальше оно как-то так само пошло… Как там говорится, бытие накладывает отпечаток?
Так почему же я решил, что обокравшая меня девочка была мутантом? На самом деле это просто моё предположение, построенное на том, что тут одно из трёх: либо моя ровесница гений из гениев в среде фокусниц, либо банальный маг, либо мутант. Первый вариант был самым маловероятным, ведь весь её внешний вид, пусть было видно, что девочка следит за собой, но потёртость одежды, зашарканный рюкзак и такая же шляпа, явно не соответствовали кому-то её уровня, ведь столь юная и гениальная фокусница бы точно привлекла внимание каких-нибудь ищеек «шоубиза» и, если я хоть что-то понимаю в этой жизни, то её бы с руками оторвали, ведь это же уникум — юная фокусница из «высшей» лиги, это же такие деньги рубить можно! А будь она ей, то сомневаюсь, что стала бы на своих уличных представлениях обворовывать зрителей.
Второй вариант то же выглядел не очень. Я не был знаком с магами, лишь смутно помнил их по фильмам. Единственное, что могло бы натолкнуть к тому, что девочка маг, так эти её фейерверки, от которых я смутно что-то чувствовал. Настолько смутно, что это казалось просто предчувствием, чем реальным «чувством». Да и, сомневаюсь, что маг, по сути, учёный, опустится до того, чтобы развлекать немногочисленную уличную толпу, при этом, опять же, воруя. Так что, методом исключения, у нас остаётся только мутант. В пользу этого предположения говорило практически всё: и потрёпанную одежду можно объяснить тем, что девочка часто проводит время на улице, и то, что воровала, как и, собственно, сами уличные представления.
Естественно все мои мысленные доводы легко можно было разрушить банально парочкой фактов, но, признаюсь честно, мне уже было всё равно. Внутри само собой разгоралось какое-то странное чувство азарта, перекрывавшее всё: и слабые «вяки» задавленной паранойи, диктовавшей мне опасаться контактов со всякими там магами, мутантами и прочими мутными личностями, и доводы разума, твердившие, что кошелёк не такая уж и большая потеря и её, в принципе, можно рассматривать как своего рода чаевые за «представление», и даже то, что я, по сути, начал вести себя подобно какому-то хищнику, «вставшему на след» добыче. Вот от осознания последнего я даже как-то слегка опешил.
Наконец, спустя энное количество, бывшее явно больше десяти минут, но меньше получаса, блужданий, я всё же заметил особу в знакомой толстовке с рюкзачком за спиной, торопливо перебирающую ножками в противоположную от меня сторону, и, нет, не потому что меня заметила, а, как я понял, просто старалась как можно дальше слинять от места «преступления». В общем, заметив цель я уже не видел препятствий и подобно осторожному (потому что не напролом) носорогу начал сокращать дистанцию.
— Великая Худини! — окликнул я девочку, когда до фокусницы оставалось меньше десяти метров. Мой окрик заставил её вздрогнуть всем телом, после чего она резко остановилась и ме-е-едленно обернулась, сопровождаемая моей ухмылкой — уж больно она в этот момент забавно выглядела.
Секунда потребовалась Худини на то, чтобы меня узнать, после чего, воровато оглянувшись по сторонам, она взглянула на меня вся сжавшись подобно маленькому нашкодившему котёнку, которого загнали в угол и, вжав в голову, едва ли не пискнула:
— В-вы обознались!
Я же в этот момент снова почувствовал себя подобно хищнику, загнавшему добычу в угол. Хищник, который осознавал, что добыче не уйти и можно с ней немножко поиграть, дабы подогреть аппетит.
— А мне кажется, что нет, — растягивал я губы в лёгкой улыбке с небольшой смешинкой в уголках глаз от созерцания тщетности её потугов. — Всё же я — ваш самый главный фанат и спутать Великую с кем-то просто не мог.
От былой задорности и напористости, показанной на представлении, не осталось и следа, вместо этого девчонка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась обладательницей довольно экзотической внешности, с каждым моим словом становилась всё тише и, словно сжималась вся в тщетной попытке таким образом мимикрировать под окружающие деревца и кустики. Странно, никогда за собой не замечал вот такой вот тяги к смущению своих сверстниц, кои обычно вели себя более… кхм, по-пацански что ли? Нет, не так. Скорее напористее, даже чуточку агрессивнее (самую малость), а тут, как я уже говорил, от былой напористости не осталось и следа. Я действительно начинал себя чувствовать, как какой-то стереотипный злодей, загнавший в угол праведную стесняшку героиню и наслаждающийся её милым и таким ароматным страхом… Бр-р-р, фу таким быть!
— Я-а-а… Прости! — капюшон уже давно был скинут с черноволосой головушки, так что, когда Худини резко склонила голову, её волосы разметались из стороны в сторону, закрывая привлекательное личико. Вообще, я уже успел привыкнуть, что в этом мире крайне мало непривлекательных девушек и женщин. Ну то есть реально мало — меньше было только в мире Сунь Хэ с его обилием женщин практиков, да и то не так чтобы сильно меньше. Но там было понятно, всё же культивация — это закалка, совершенствование тела и духа. Уродствами там обладали либо серьёзно больные люди, либо, просто, больные наголову, что являлось отражением их повреждённой души.
С чем же был связан подобный феномен, при котором даже полные девушки умудрялись быть красивыми без тонны макияжа, сотен операций и правильного света, я не понимал. Но даже по меркам этого мира Худини можно было назвать очень и очень привлекательной особой. Думаю, большей частью благодаря немного экзотичной внешности. Девочка, нет, молодая девушка обладала явными азиатскими корнями, но при этом как-то даже больше с европейскими чертами лица, что и давало такой интересный контраст.
— Я всё верну! — пока я тут откровенно изучал свою неудавшуюся грабительницу, она стянула лямку своего рюкзака, развернув тот к себе и начала быстро шарить во внутреннем отделении, украдкой поглядывая то на меня, то на прогуливающихся недалеко людей. — В-вот! — я беззвучно ухмыльнулся, когда девочка с видом зажмурившегося котёнка протянула мне мой кошелек, избегая смотреть мне в глаза, предпочитая, по всей видимости, рассматривать землю под своими пошарпанными кедами. Когда же оная вещица была мной убрана, но уже во внутренний карман куртки, девушка подняла на меня немного затравленный взгляд. — Вы теперь сдадите меня полиции, да? — а в глазах самая настоящая умирающая надежда битого жизнью человека, сменяющаяся принятием и безнадёгой.
— Как тебя хоть зовут-то, Худини? — вот как-то даже и «хищник» весь отступил, посматривая на меня с таким выражением, мол, ты сам видишь, я сдохну, если она так будет и дальше на меня смотреть.
— Джубилейшен, — в голове что-то кольнуло, когда она назвала своё имя, словно я его где-то уже слышал, но вот где, хоть убейте, не помню. Может что-то в записях найдётся, но раньше, чем вернусь домой, проверить я этого не смогу.
Отыскав взглядом лавочку, я махнул моей несостоявшейся грабительнице рукой, желая, чтобы та последовала за мной, а когда уместился на уютной деревянной скамейке, находящейся у края тропинки под деревом, девушка всё ещё стояла на том же месте.
— Ну, ты идёшь? — я похлопал рукой рядом с собой.
— З-зачем? — этот вопрос, сказанный слегка осёкшейся молодой девушкой, недоумённо смотрящей на меня, заставил тяжело вздохнуть, закатив глаза.
— Насиловать… — на этом моменте девушка вздрогнула, выпучив на меня глаза, — …Тебе мозги буду на тему того, что воровство — это плохо.
Джубилейшен выдавила нервный смешок, но всё же подошла и села рядом… Ну как рядом, на другой конец лавочки, а она, между прочим, была довольно длинной, так что между нами могло поместиться ещё двое таких же как мы.
— Ну давай, рассказывай, как ты докатилась до жизни такой… — и она начала рассказ. Сначала неуверенно, опасливо, но с каждой минутой слова лились всё свободнее и свободнее.
Не скажу, что история Джубилейшен Ли, или просто Джубили, была какой-то уж изряда вон трогательной или особенной, но это только на мой взгляд. Взгляд человека, который понимает, в каком мире мы живём, да знает примеры куда более неприглядные из мира монаха, но это не значит, что я не испытывал сострадания или, чисто по-человечески, мне не было жалко её, нет. Просто я действительно успел увидеть всякое дерьмо в своей жизни…
Ещё год назад девочка жила спокойной, размеренной жизнью отпрыска процветающих иммигрантов из Китая. Родители владели небольшим, но успешным бизнесом, приносящим хоть и не солидные суммы, но на относительно безбедную жизнь им хватало. Сама же девочка на тот момент жила в Беверли-Хиллз, штат Калифорния. В общем-то ничего необычного — элитная школа, как и подобает отпрыскам богатеньких родителей, такие же богатенькие друзья, занятия спортом — иными словами знакомая рутина.
К сожалению, в один «прекрасный» день сказка рухнула, разлетаясь на осколки подобно стеклу. Её родители потеряли все деньги, друзья отвернулись от резко обнищавшей семьи, а спустя месяц родители Ли и вовсе погибли в автокатастрофе, оставив свою дочь одну в этом мире. Дальше был детский дом, где Джубили отчего-то невзлюбили как сверстники, так и воспитатели. Долго в гнетущей атмосфере, когда, казалось, весь мир восстал против неё, девушка выдержать не смогла и, повинуясь порыву, сбежала.
Вот только не всё оказалось так просто. Человек, такое существо, которое должно кушать, а растущий человек — кушать много и, желательно, вкусно. А ещё спать, да-а-а, без сна никуда. Первая неделя скитаний по переулкам и паркам казалась ей настоящим адом, из-за чего девушка не раз порывалась вернуться, наплевав на всё, но каждый раз одёргивала себя, прекрасно понимая, что побег лишь усугубил ситуацию и, если она вернётся… Ну, спокойной жизни в приюте ей не видать.
Несовершеннолетней сложно найти работу (легальную я имею ввиду), там сердобольные люди быстро позвонят в соцопеку, дабы сообщить что некая молодая особа почему-то постоянно ходит в одном и том же, а там уже добрые тёти придут и поинтересуются, а кто ты, собственно, такая, дитятко? А там и до выяснения, что данная особа оказывается сиротка и сбежала из приюта недалеко… Так то, думаю, добрые тёти всё же должны поинтересоваться, с чего это она убежала, а уж когда услышат о не самом хорошем отношении со стороны работников, то они обязаны провести хотя бы проверку и урезонить или наказать причастных и виновных, а также направить пострадавшую в другой приют, ведь так же? Этот вопрос я и задал Джубили, на что получил усталый и саркастичный вопрос, мол, где гарантии, что на новом месте всё будет иначе? Резонно…
Казалось бы, проблемы определены, нужно их решать, но есть ма-а-ленькая загвоздка — полиция. Дело в том, что работники детдома обязаны сообщить в полицию, когда один из доверенных им детей внезапно пропадает, а те уж, ясно-понятно, начнут поиски. Нет, не так чтобы активные, когда с собаками и цепочкой людей прочёсывают леса (ага, знаменитые Калифорнийские леса, хех), но патрульным сообщат точно, а дальше уже ясно, попался — отправился обратно. Вот чтобы исключить подобный вариант, девушка решила перебраться в другой штат, благо кооперация полиции разных штатов была… ну, скажем так, далеко не на самом высоком уровне. Они, департаменты полиции разных штатов, предпочитали вообще друг друга не знать и кооперироваться лишь в серьёзных случаях.
Но это не решало проблему пропитания, отчего голодающей девочке ничего не оставалось кроме как начать подворовывать. Не сказать, что всё у неё шло гладко, по первости и ловили и били, и пытались сдать в полицию, но Джубили удавалось каждый раз выворачиваться, нарабатывая какой-никакой опыт. Щипачка из неё, в общем-то оказалась действительно неплохой, просто ей не повезло нарваться на меня — человека, владеющего внутренней энергией, отчего более чувствительного и внимательного, нежели обычный обыватель (ага, а ещё с шилом в жо… пониже спины).
Когда же я похвалил её навыки, девочка усмехнулась говоря, что всё это благодаря занятиям спортивной гимнастикой в школе, где она даже на соревнования участвовала и занимала первые места и тому, что родилась азиаткой. Казалось бы, если ещё гимнастику я понимал, то причём тут азиатские корни? А всё оказалось просто — мелкая моторика, с самого детства развиваемая благодаря… палочкам для еды! Уж не знаю, насколько это правда, но звучит забавно. Да и видя моё скептическое выражение лица, девочка, немного повеселев достала из кармана монетку и сноровисто начала перебирать её между пальцами, перекатывая так ловко, что монетка даже ни разу не дрогнула, плавно перетекая от пальца к пальцу назад и вперёд.