— Праздник в честь геров, ха. Никогда не думал, что окажусь здесь в поисках Женщины-паука, — сказал Райен, скрестив руки на груди. Он был чуть выше меня, блондин, с вечно веселый и фанатеющий от героев. Но так уж получилось, что именно Женщина-паук ему не приглянулась. — Удивительно, что Старк приходится прикрывать Паука. Если бы не это мы бы могли взять эту сучку. Она же вне закона, а они вон, делают с игрушки с её лицом. Кстати, а ты здесь зачем, Джей?
Мы стояли посреди толпы, которая скопилась в Центральном парке, возле фонтана и подиума, на котором сейчас виднелись герои. Женщина в золотисто-красной броне с чарующим, холодным взглядом харизматично приветствовала людей и обещала представление. Возле неё же стояла её абсолютная противоположность — женщина в синем костюме, крепкая, и улыбающаяся Капитан Америка.
— Мы рады всех вас приветствовать на этом Празднике. Хочу представить вам героев, которых мы пригласили специально в этот день, чтобы отпраздновать как следует! — Капитан Америка обернулась назад, где в ряд стояли молодые герои.
Одна из них привлекла мое внимание. Это была Женщина-паук. Она вызывала интерес, потому что в отличие от остальных героинь она единственная без вышла вперед и раскинула руки в приветственных взмахах. Затем Женщина-паук произвела сальто и поразила фанатов невероятными трюками. Добрый и женственный голосок на манер подростка приветствовал всех подряд, и, казалось, нотки в её словах выдавали непередаваемое возбуждение. Потом произошло нечто странное, она как будто бы вышла из состояния ликования и обернулась. Я проследил за её взглядом, и мне показалось, что она смотрела на Железную деву и Капитана Америку. Потом вновь обернулась на толпу, помедлила, и начала свою речь, после которой люди начали задавать вопросы всем героям по очереди.
— Женщина-паук, скажите, вы ведь подросток, верно?
— Да… — с неким смущением ответила она, — но не волнуйтесь, это никак не мешает мне подходить к спасению людей серьезно, — с уверенностью закончила она, и у прессы не осталось слов, кроме восторга.
— Как же она стелет, — фыркнул Райен, сложив руки на груди, — у меня есть подружка в редакции, она говорила мне, что Старк специально подобрала подхалимов для повышения хайпа героев. Что бы Женщина-паук сейчас не сказала — пресса будет на её стороне.
— Хитро, — сказал я.
— Ещё бы…
— И все же позвольте спросить, бы ли у вас случаи, когда вы не справлялись со своей задачей? — внезапно спросила репортерша.
— Что… простите? — улыбчиво переспросила Женщина-паука, почему-то её голос внезапно потерял былую уверенность, хотя ничто не предвещало такого поведения. Мне показалось это странным. Ей всего-то нужно было продолжать играть героиню дальше и отвечать на все уверенно «я бы справилась со всем», — конечно нет. Я всегда ставлю безопасность людей на первое место…
— Но как вы объясните случай на пятом авеню, когда в результате вашей борьбы с Женщиной-Носорогом, так же известной как Алекса Сицевич, пострадало две машины и один мужчина получил серьезный ушиб.
Женщина-паук замолчала, и это молчание, казалось, обладало магическим эффектом, потому что следом за ним пошел многочисленным шепот людей. На лицах возникли сомнения.
Райен присвистнул.
— Неожиданно. Похоже, кто-то что-то не углядел.
— Простите, но это… — замялась Женщина-паук.
Атмосфера вокруг энергичной девушки в костюме паука внезапно померкла. Даже воздух словно стал холоднее.
— Это не то, о чем стоит спрашивать сейчас, миссис…
— Миссис Ленс, — вежливо ответила репортер явившейся Капитан Америке.
Стефани Роджерс вышла вперед на сцену, оградив растерянную Женщину-паука, и улыбчиво подняла руку. Весь шум, шорохи, и говор тут же затих. Она словно обладала магической волей подчинять себе сердца людей.
— Прошу вас, мисс Ленс и остальные собравшиеся друзья, будьте учтивы. Перед вами стоит молодая звезда, которая с нами всего ничего, но уже спасла многих из нас от беды. Не стоит винить её в том, что никто из нас не в силах контролировать все. Думаю, ни от кого не укрылась простая правда: герои не всесильны, и иногда даже мы допускаем ошибки. Самое главное вовремя признать свои ошибки и стараться быть лучше. Даже в моей жизни на первых порах бывали жертвы, но мы не можем обесценивать труд, который был приложен для спасения пострадавших. Если мы будем бездействовать и бояться, что герой может допустить ошибку — тогда мы никого не спасем. Ошибки неизбежны, и иногда, мисс Ленс, во время серьезной задачи, стоящей перед героем, вы или кто-то ещё может получить ушиб, — примирительно улыбнулась Капитан Америка, смерив Ленс давящим взглядом. Репортерша молчала, пока не начала оглядываться по сторонам. Многие смотрели на неё, словно ждали ответа. Но всем было ясно, что её уже осуждали за нападки на юную героиню.
Так Капитан Америка за одно единственное выступление перевернула все с ног на голову.
— Да… я с вами полностью согласна, Капитан Америка.
Площадь захватили восторженные вскрики и горячие аплодисменты. Люди поднимали руки и тянулись к герою.
— Капитан Америка!
— Капитан Америка!
— Спасибо вам всем за внимание! Не нужно, прошу вас, не нужно! Вы меня смущаете, друзья! — смущенно смеялась Стефани Роджерс, прикрывая губы ладонью в перчатке. Она была словно могучая валькирия, которую смутили ангелы.
— Это целый культ героев, можно сказать, — хмыкнул Райен. — Они избранные, у них есть суперсилы, а мы с тобой вынуждены волочить обычную жизнь и наблюдать за ними со стороны. Это немного несправедливо даже несмотря на то, что мы мужчины.
— Да, я слышал, что у некоторых героинь есть особые привилегии. Но разве это распространяется на всех?
— Нет, конечно, не на всех. На единицы, но если ты попадаешь в тусовку Мстителей, — Раейн указал на сцену, на которой стояли светло улыбающиеся личности, от которых исходила аура благоговения и силы. — То будь уверен, твоя жизнь будет не хуже, чем у парня А-класса.
— Буду знать.
— Эх, — Райен потянулся рукам и недовольно выдохнул. — Пойдем, может, купим мороженного, а то я уже устал тут торчать? Они все равно тут надолго…
— Разве тебе не надо было поговорить с Женщиной-пауком?
— А забей, все это условности. Стелла говорила, что недавно пришел приказ о рассмотрении смены статуса по её делу. Думаю, скоро мне не придется таскаться за Паучком. Её дружки её прикрыли.
— Хм… — задумчиво провел взглядом я от Райена до Женщины-паука, которая стояла на сцене уже будучи не такой энергичной, как вначале. — Ясно.
* * *
— Для чего ты это сделала, Анни? — сказала Роджерс, поставив ладонь на стол.
Анита стояла напротив неё с опущенными веками, бледная, как смерть, и смотрела себе под ноги, но не от смущение или стыда, — а от безразличия.
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты подставила девчонку.
— Не подставляла.
— А кто тогда это сделал, если ты не ты? Мы же договаривались, что новичкам должно быть максимально комфортно в наших рядах.
— И им было максимально комфортно, пока ты не начала заливать какую-то чушь про объединение «усилий», — с поддразниванием закончила Анита, закатив глаза. Её холодный взгляд переместился на группу новых героев, которые стояли поодаль от них, возле фургона, и о чем-то взволнованно говорили. — Это лишнее, Стеф, нам не нужен проблемный молодняк. Мы и сами в силах справиться, дай мне только время на разработку хорошего ИИ…
— Анита… — со вздохом опустила голову Роджерс. — Ты же знаешь, что дело не только в том, что я хочу нас объединить, хотя это тоже верно, — покачала головой Кэп.
— О нет… только не затевай вновь эту чушь про убийства героев.
— Но это не чушь, — мрачно сузила глаза Роджерс, и взгляд её сделался настолько неприятным, что это прочувствовала даже доселе безразличная Анита.
— Ну ладно. Может это и серьезно, но я уже начала расследование. Ничто не упущу и все такое.
— На кону стоят человеческие жизни, а ты даже бровью не повела! В последнее время я тебя совершенно не узнаю! Ты вообще в своем уме или…
— Или что… — ядовито прошипела Анита, толкая нахмурившуюся Роджерс в грудь. — Я пью, я загналась? Думаешь я дура? Или в твоих глазах я уже схожу с ума, стараясь тебе угодить и сделать все хорошо за нас всех вместе взятых?! — она раздраженно распахивает руки.
К их разговору присоединились Романофф и Соколиный глаз, но они молча наблюдали за перепалкой товарищей.
— А что вы молчите, а? Давай, Романофф, я знаю, тебе всегда есть что сказать, — плеснула Старк.
— И я скажу, будь уверена. Стефани права, в городе происходит что-то неладное. Только за последние две недели исчезла куча людей.
— Так доверьте их полиции. Наша задача бороться с…
— С чем-то с чем не могут справиться обычные люди, так? — выгнула бровь Романофф, намекая на отчеты, в которых говорится как раз о самых необычных смертях за последнее время. — Они были высушены до капли, Анита. Каждый. И несмотря на десяток жертв мы до сих пор не имеем ни малейшего понятия кто это или что это! Ты говоришь, что работаешь за нас всех, но с начала твоего расследования прошла уже неделя, а трупы лишь множатся, и один из них герой.
Анита не смогла выдержать объединенный взгляд Романофф и Роджерс, отвела его и тяжело вздохнула.
— Хорошо, ладно… Я сдаюсь, — Анита вскинула руки, — допустим, по городу бродит какая-то неведомая хрень, которую мы не в силах поймать. Зачем нам новички, которые даже ответить репортерам не могут?
— Затем, что мы должны защитить их, потому что только герои могут защитить героев. И ты должна понимать это, — серьезно сказала Роджерс.
— Дело в их масках… — задумчиво потерла пальцы Соколиный глаз, — из-за того что герои вынуждены скрывать свою личность, — они не могут попросить помощь у полиции, потому что ещё буквально пару месяцев назад за ними гонялись как за преступниками. Ты должна понимать это лучше всех, Анита, ведь именно ты помогла героям дышать свободнее. Я действительно не понимаю, что на тебя нашло, подружка.
— Ладно. И кого вы хотите принять? — выгнула бровь Анита, и покосилась на стадо, как она видела, «Баранов», которые называли себя «героями», но говорить вслух не стала, отлично зная как на это отреагируют её «бравые» сестрички, — только не говорите, что всех?
— Для начала мы возьмем над ними наблюдение под предлогом отсеивания в кандидаты на вступление в Мстители.
— О…
— А ты серьезно думала, что мы позволим каждой девчонке в красном трико вступить к нам? — сказала Соколиный глаз.
— Нет, конечно, — деловито заявила Анита, — но знаешь, учитывая, как вы порой себя ведете… — усмехнулась в конце, намекая на их недальновидность и скудоумие по сравнению с ней. Недовольство не появилось. Все члены Мстителей отреагировали ровно никак, привыкшие к подколкам своей подруге. И Анита недовольно поджала губы.
«С той девчонкой было веселее», — вздохнула она.
— Кажется, уже даже я нашла причину почему можно завести одного новичка в нашей команде, — саркастично выдала Анита.
— Даже не хочу знать эту причину, — съязвила Соколиный глаз.
— Послушайте меня, пожалуйста, — Стэфани Роджерс привлекла к себе внимание спокойным и приятным голосом, — пока мы не нашли преступника, нам нужно держаться вместе и стараться не делать поспешных решений. Все новички должны быть в безопасности, и у нас ничего не выйдет без твоих возможностей, Анита. Прошу, отнесись к этому делу серьезней.
— Да хорошо-хорошо, — вздыхая, кивнула Анита, сложив руки на груди. Её губы недовольно кривились, но за маской недовольства Стефани видела легкую радость подруги. Анита любила, когда в ней нуждались и просили о чем-то, — я что-нибудь придумаю. Но мы никого не будем принимать пока я не решу, кто может оказаться достойным.
— И это не Женщина-паук? — усмехнулась Соколиный глаз.
— Тц… все, я уже устала от вас. Избавьте меня от этой тупости… — Анита махнула рукой и развернулась к фонтану, — пойду, пожалуй, выпью, найду какого-нибудь красавчика, и проведу с ним прекрасный вечер. Кстати, хорошо бы объявить о поиске партнера для наших юных героинь! — на губах Аниты возникла какая-то холодная, неприятная ухмылочка.
* * *
Пенни Паркер хмыкнула, глядя за тем, как Анита покидала собрание героев. Да, Женщина-паук только что подслушивала их, но какая разница, если Анита сама признала, что следила за ней все это время? Она имела полное право отплатить.
«О чем они вообще говорили? Какие убийства? Кто-то убивает героев? Бр-р, ну и жуть», — скривилась Пенни, и откинулась на крыше трейлера.
Вдруг в её голову пришла на удивление безумная, но очень интригующая идея.
— А что, если я найду этого преступника сама? Судя по манере речи Кэпа, она не против новичков. Конечно, мне плевать на Мстителей, — Пенни буквально чувствовала неприятное чувство в груди, пока произносила это, — но… это отличный шанс уделать Аниту. Представляю её лицо, когда я опережу её и найду преступника первым! — от возбуждения она аж вскочила.
Там, на сцене, Пенни сделала вид, что ощутила себя абсолютно разволновавшейся и растерянной, но… это была всего лишь игра. Ведь она предвидела, что Капитан Америка заступится за неё. И более того, Пенни специально провоцировала Аниту, чтобы отделать её в будущем на глазах у её друзей и увидеть гнев в её глазах.
— Ха-ха-ха… наивная дурочка. Ты даже не знаешь, на что я способна! — Пенни чувствовала, что способна свернуть горы.
Да, Мстители были старше и опытней неё, но ещё с малых лет, в школе, в университете — Пенни не раз доказывала всем, что умна не по годам. Её сверхспособности, по её личным оценкам, превосходили способности их всех. Она могла без труда одолеть каждого.
Основной проблемой представлялись такие герои как Халк и Тора, с которым Пенни не шибко понимала, что делать, — но они, к счастью, появлялись на сцене не так часто.
Иными словами, Пенни превосходила большую часть неудачников из Мстителей и была нужна им, хотели они того или нет.
Но задирать нос было рано, — ещё предстояло много работы по убеждению людей и отдельных Мстителей в её полезности.
Самой желанной целью для первой дружбы и «союза» была Капитан Америка — их непосредственный лидер, но с ней была одна большая проблемка. Для неиспытанного ума Стэфани Роджерс могла показаться самой настоящей доброй дурой, — но это было отнюдь не так. За маской доброй девочки и справедливой валькирии прятался острый ум, прекрасная наблюдательность, сильный дух и, что хуже всего, великая харизма, которая влияла даже на Пенни. Находясь в одной комнате с Кэпом Пенни не раз теряла дар речи и невольно восхищалась ей.
И было ощущение, которое невозможно было просто преодолеть. Возможно, среди всех Мстителей именно Капитан Америка была опаснее всех. Попытайся Пенни начать свою авантюру с неудачного обмана Стэфани Роджерс — для неё все будет конечно сразу же. Именно поэтому стратегия дружбы с Капитаном Америки была только одна — нужно было честно доказать ей, что в Женщине-пауке есть польза. Доказать это делом и без обмана. Тогда как бы Анита не хотела надавить на свою справедливую подругу, — ничего у ней не выйдет.
Вот только была одна проблема, — у Аниты была запись с камер, где Пенни убежала от трупа в Парке. И это сильно напрягало Пенни, поскольку очевидно Мстители только что обсуждали именно одно из этих убийств.
И пока что у Пенни не было алиби, как оправдать себя…
* * *
Лия Картрайт, Ведущий специалист по мужскому репродуктивному здоровью и биопсихосоциальной адаптации стояла в очереди за кофе. День проходил вполне неплохо, за исключением нервного предвкушения встречи с Джейкобом Вудом.
После его повышения класса обязанности Лии Картрайт неизбежно возросли. Хотя была угроза того, что Джейкобу у неё отберут и отдадут другому специалисту пугала её до дрожи в ногах. И все же ей повезло, и сам Джейкоб настоял, чтобы куратор оставался прежним.
Лия мысленно поблагодарила в Несуществующую богиню удачи за возможность курировать Джейкоба дальше. Ведь престиж самого мужчины зачастую зависел от его доктора и наоборот. Связь между специалистом НУРЗ и его подчиненным вообще дело тонкое и нерушимое… редко когда куратор менялся на другого, как и редко когда мужчина внезапно переходил с среднего класса в высший. Это было нонсенсом, от которого у Лии до сих пор иногда покруживалась голова.
От осознания выпавшей ей удачи, Лия уже какой день не находила себе мест от радости. И даже сейчас, стоя в очереди за кофе, она не теряла улыбки.
Обязанности личных докторов в НУРЗ варьировались от класса и категории парней, которых они курировали. И как бы ты не хотел, когда у спецов НУРЗ появлялся парень высшего класса повышение не избежать. Во-первых, потому что парень лучшего класса требовал «высокого обслуживания». Например, А-класс, отличающийся идеальным здоровьем в отличие от того же В, мог проходить различные конкурсы. Конкурсы могли быть абсолютно разные, от обычной демонстрации красоты до спортивных соревнований. Вариант со спортом Лие особо нравился, потому что ей нравилось смотреть на парней в форме и представлять, как они добиваются особых успехов на футбольном поле или ринге. Хотя те же единоборства могли травмировать опекуна, многие специалисты придерживались мнения, что это полезно для мужских гормон. Мнение бытовало спорное, поэтому в какой-то определенный момент НУРЗ пришел к созданию отдельной палаты докторов, которым доставались «боевые парни». Звери это были редкие, но самые интригующие и любая женщина трепетала при виде подобных «самцов». Лия была не исключением.
Агрессивный, сильный мужчина, считался эталоном и пределом женских мечтаний. Хотя с точки зрения профессии специалистов НУРЗ как Лия, потакать агрессии мужчин было опасно. Обычно мужчины в ходе подобных увлечений неизбежно получали различные травмы и ранения, что вредило статистике и эффективности работы кураторов… но многие из специалистов об этом умалчивали, поскольку в тайне восхищались подобными мужчинами и через силу (не хотя и одновременно хотя) потакали им.
Таких мужчин называли ещё «настоящими», хотя и водилось их редкость. Лия и сама мечтала о таком, и не могла бы наверняка сказать, что посмела бы его останавливать от желаемых действий. Она бы просто не смогла и все тут, ведь увидев и тем более курировать подобного мужчину была её мечта.
Наконец купив кофе, Лия обратила внимание на уютное кафе, выполненное в комфортном стиле. Тут были деревянные стены, стулья, и все уставлено очень компактно. Окна выходили на улицы города, где неспешно ходили люди, а за ними столпилась целая линия машин. Все спешили на работу. И Лия тоже была на работе, только ей предстояло посетить своего опекуна. Две чашки кофе в руках были заготовлены именно для встречи.
Один кофе должен помочь ей набраться уверенности и бодрости на фоне бессонных ночей. От нервов её разум никак не успокаивался, и она воровалась на подушке, казалось бы, целый век. Но она была счастлива.
Теперь, видя проходящих мимо мужчин по городу, она уже не смотрела на них так жадно как раньше.
И как же до смешного прекрасно это работало!
Стоил ли кто-то из них, этих мужчин, хотя бы мизинца её А-класса самца?! Ни в коем разе! Для неё он был лучшим, и у неё, Лии Картрайт, даже был однажды с ним секс. И не раз.
Она буквально кружила от счастья, да только мысленно, лишь обронив шаловливую улыбку счастья и гордости. Затем почувствовала себя безумно глупой и огляделась ещё раз на проходящих мимо мужчин и женщин, чтобы наверняка закрепить свою уверенность. Вполне симпатичные женщины на высоких каблуках (и вообще-то все они были крайне красивы) шли рядом с одним парнем. Парень был не шибко высок, роста эта сто шестьдесят с копейками. У него была залысина, худое телосложение, и явно класс здоровья не выше С. Лия обернулась на выходящего мужчину из цветочного магазина. Его под руку вела женщина с ярко-рыжими волосам и большим, до безобразия развратным бюстом в корсете. Она была также богата, как и красива и избалованна. Её парень носил уверенный черный костюм, который хорошо сидел на его красивой фигуре. Он был даже немного подкачан. Белый, крашенный волос аккуратно падал на бледное лицо. Глаза карие, хитрые, он видел в своей женщине лишь кошелек. На взгляд Лии, он был прекрасен как Аполлон, и она бы сделала все, чтобы провести с ним время, но… даже он всего лишь В класс, который не стоит её внимания теперь!
Раньше бы Лия завидовала им, но не сейчас. Больше она этого не испытает, поскольку теперь у неё есть Джейкоб Вуд. И никуда он от неё, она надеялась… не денется.
Джейкоб теперь был причиной её гордости и веры в себя. Причиной, по которой она вновь поверила в свои старания и судьбу, которая уготовала ей большее!
Все её бесчисленные часы работы над собой, учеба на специалиста НУРЗ, счастье родиться в семье, которая её поддерживала…! И Лия наконец-то здесь, среди успешных людей, к которым так стримилась!
— Так, сотая улица… — Лия с нервным выдохом сверилась с адресом на телефоне. Это квартира Джейкоба Вуда. Она находилась среди укромной линии кирпичных пятиэтажных домов. Красивых, ухоженных, с небольшим садом у входа. Эти квартиры принадлежали Колумбийскому университету, и несмотря на скромность, внушали Лие легкий трепет при мысли: «Вот отсюда начинал некогда С класс, ставший А-классом!». Эти перемены были важны не только для Джейкоба, но и для неё. Ведь видя его невозможный рост она начинала сама верить в невозможное.
Усмирив свои мысли, Лия выкинула свой стаканчик в металлическую продолговатую мусорку у входа. Поднялась по лестнице к двери подъезда и набрала квартиру сорок два. Джейкоб ответил через десять секунд, и позволил ей войти.
Лия не заметила, как оказалась у входной двери и увидела Джейкоба, раскрывающего дверь. Он стоял перед ней все такой же красивый и высокий, как и при первой встрече. Вот только на этот раз как будто что-то изменилось.
Лия умела определять класс здоровья мужчин «на глазок». С опытом работы в НУРЗ начинаешь уметь и понимать не такое. Изучая Джейкоба взглядом, она сразу увидела его изменения. Ранее бледная кожа стала чуть светлее, но все-равно сохраняла какой-то свойственный Джейкобу холодный оттенок. Голубые глаза светились куда большей жизнью, хоть и смотрели куда-то дальше, чем ей доводилось понять. Черный волос стал куда гуще, и был приятно уложен, по-мужски опрятно и притягательно. Джейкоб носил черную домашнюю футболку на вырост. И тут Лия подметила для себя, что раньше все было иначе: Вуд приобрел привычку носить удобную одежду лишь в последнее время, а раньше предпочитал носить обтягивающее. Сама Лия считала, что раньше он так делал чтобы привлечь внимание женщин, а теперь ему словно было плевать. На ногах Джей носил обычный шорты, носки прятались в обычных, но аккуратных тапочках на женский манер: дизайн простой, без излишеств, и без лишних пышностей, как любили нежные мужчины.
— Лия, рад тебя видеть. Прошу проходи, — Джейкоб позволил ей пройти, раскрыв дверь пошире. Лия занервничала сильнее при виде его красивых губ, и кивнула, заходя в квартиру.
— Вот, это тебе, — она протянула кофе, и вдруг поняла, что тот уже наверняка остыл. Однако отклонять предложение было бы грубостью. Пришлось смириться с тем, что Джей уже его взял. А она даже не успела раскрыть губы, чтобы предупредить его.
Кофе оказался в его рту так быстро, что она только и успела моргнуть. Затем он облизал… нет, сексуально извратился над её нежной фантазией, и заглянул прямо в глаза с легкой улыбкой.
— Спасибо. Располагайся. Я давно тебя не видел, хотелось бы узнать, как у тебя дела.
— Вообще-то, мм… да, спасибо, — хотела сказать она что пришла по делу, но вдруг решила, что не стоило торопиться.
Лия твердо решила, что не отдаст Джейкоба другим кураторам, но решение целиком и полностью зависело от него. Он дал ей возможность остаться с ним, и он мог легко отобрать эту возможность. Если ему что-то не понравится — при желании, А-класс может написать заявку на смену куратора. Это произойдет практически мгновенно.
Жадные-коллеги только и ждут момента, чтобы перехватить инициативу и показать себя в лучшем свете перед начальством. Для них курирование мужчинами равносильно обладанию ими. И ведь это не шутки. Многие кураторы не раз и не два спали и даже выходили в отношения со своими опекунами, называя это «не лишней практикой» или вроде того. Сама же Лия это осуждала, но… сама стала частью этого порочного круга, переспав с Джейкобом. Но тогда она считала, что если он С-класс — в этом нет ничего плохого. Насколько она слышала, у Джейкоба тогда были проблемы с отношениями и состояние здоровья не позволяло легко их заводить. Может, это были враки, но она чувствовала себя, спокойно переспав с ним тогда.
Сейчас же Лия испытывала серьезное желание повторить начатое, и проверить насколько Джейкоб изменился «внутри». От одной мысли все снизу начинало кипеть. И вот уже от её старых убеждений оставался только шатающийся фундамент. Буквально любой намек от Джейкоба — и она рухнет без сопротивления.
Сами эти мысли позорили Лию перед прошлой собой, и ей было немного противно за саму себя. Но теперь она лучше понимала своих более успешных коллег, которые смеялись над ней, когда он наивно говорила, что будет держать себя в узде с парнем А-класса.
Сейчас, вспоминая те слова, Лия внезапно осознала, что в глубине души отлично понимала, что врет себе. Просто зависть к той же Эмили Рейн не давала ей возможности признать это и сказать, что та права. Это бы полностью уничтожило самооценку Картрайт…
Эмилия Рейн — больное место Лии и её «злейший враг». Все потому что эта кудрявая бестия с заумным личиком невероятно бесили её. Эмилия не только крайне способный специалист НУРЗ, но самая уверенная женщина во вселенной. У неё было все, и амбиции, и харизма. И даже во время всемирной «нехватки мужчин» та умудрялась произнести правильное впечатление на любого пациента и уж тем более опекуна.
Как-то раз Лия получила под кураторство Кларка Норда, который чудом оказался В-класса. Лия была вне себя от счастья. Он был опрятным, милым юношей двадцати двух лет. В очках, которые ему не очень шли, в клетчатой рубашке, которая ему не очень шла. Казалось, парень вообще не знал, как правильно одеваться, но его здоровье чудом превосходило большую часть мужского населения. Потом Лия узнала, что очки — это так, для виду, и окончательно убедилась, что у Кларка Норда нет вкуса. Но в остальном… он был очень начитан и умен. Работал в ИТ-сфере и хорошо зарабатывал. Раньше он отказывался от привилегий в НУРЗ из-за его матери, но когда она погибла решил прийти к ним и заявить о желании участвовать. Как он признался позже, мать запрещала ему идти в НУРЗ, т.к ходили слухи, что тут совращали парней… Лия с неловким молчанием кивнула Кларку Норду, не став ни опровергать, ни подтверждать слухи. Ей было стыдно.
После поступления в НУРЗ и подтверждения документах об участия в программе, Кларк Норд ровно через неделю кураторств Лии перевелся к… Эмилии Рейн. Это произошло как удар грома среди ясного неба. Лия пришла в офис и увидела заявление о смене куратора на столе, и чуть ли не свалилась на пол от потемнения в глазах.
Как ей сказала другая коллега в НУРЗ, Клара Грэй, Эмилия «мариновала» Кларка у себя в кабинете пару недель перед его поступлением в Центр здоровья. После чего от без предупреждения бросил Лию, перейдя к ней.
Лия пробовала добраться до Кларка, чтобы узнать в чем причина его ухода от нее. Тот сказал, что условия и отношение доктора Эмилии Рейн ему нравились больше…
Непередаваемая обида и злость охватили Лию Картрайт, и до сих пор преследовали её, хотя прошло уже два года. Позже Лия начала наблюдать за Эмилией и поняла, как той удавалось переманивать потенциально интересные для неё кадры. Во-первых, Эмилия была очень опытна в этом. Ей не составляло труда узнать подход к каждому. Во-вторых, Рейн красноречиво говорила о своих плюсах и достижениях, с которыми ни один другой доктор не мог сравниться. На её фоне Лия была новичком, а та — Доктором Наук. Объективно, любой пациент захочет пойти к более опытному специалисту, тем более, когда он сам приходит к тебе и говорит все, что тебе хочется услышать. «Ты будешь лучшим, я повышу твой класс до А, посмотри на моих пациентов и опекунов — я лучшая». Никто не может оспорить это, а значит и сказать против нечего.
Парни и здоровые мужчины переходили к Эмилии Рейн без лишнего сомнения. Она нашла идеальный подход и доминировала над своими младшими коллегами без шанса на достойное сопротивление. Такое было возможно исключительно благодаря её неоспоримому первенству и невыносимой наглости.
Когда в человече сочетались амбиции и талант — это была самая ядерная из возможных смесей. И она приводила Лию в ужас.
Именно поэтому, придя в Джейкобу Вуду сегодня, Лия старалась предупредить возможные посягательство со стороны своих коллег. В частности, Эмилии Рейн, которая и первой подала запрос на смену куратора Джейкоба. На этот раз заявление было брошено сразу и напрямую к директору НУРЗ, потому что любое дело с А-классом имеет первостепенную важность. Скрыть такое невозможно.
Из разговора с Джейкобом, Лия аккуратно вытащила знание о том, что сама Эмилия Рейн ещё не добралась до разговора с ним. Лия мысленно кивнула себе, подмечая, что добраться до Джея не так уж и легко. Он обладал завидной долей самостоятельности и будто умел скрываться от лишнего внимания.
«Возможно, он уже знает, что происходит?», — думала Лия, ловя себя на легких сомнениях. Когда Джейкоб предложил ей свой план по удержанию работы детектива, она не сразу поверила ему. Но когда он начал говорить о том, что его повышение класс неизбежно и что за этим последует — она поняла, что он очень умён.
Каждый разговор после этого с Джейкобом был для Лии легким испытанием. Он будто видел её насквозь и не говорил многое, чтобы оставить её в неведении своих мыслей. А просто не видел смысла говорить больше.
— Твое положение изменилось, Джейкоб. Теперь НУРЗ переживает, что ты можешь пострадать на работе. Ты уверен, что тебя устраивает работа детективом? При желании, ты мог бы выбрать любую другую работу.
— Пока что меня все устраивает. Спасибо за беспокойство, Лия, — спокойно ответил он.
Джейкоб достал холст и поставил его на подставку. Пока они говорили, он рисовал с помощью кистей и краски. Это был далекий космический вид.
— Не знала, что ты любишь рисовать, — улыбнулась Лия, — что это?
Космос глазами Джейкоба был похож на сборище звезд, наложенных на тьму. По центру вихрилось что-то наподобие водоворота из смешанного газа с космическим мусором. Он был зеленый и отдавал серебром. В какой-то момент вглядываясь в него, Лия осознала, что восхищена.
— Это… то, что мне часто снится.
— Это очень интересно, Джейкоб. Может ты хочешь стать художником?
Джейкоб мельком улыбнулся, но ничего не сказал. Потом отложил кисть в сторону и повернулся к Лие.
— Они могут лишить меня работы? — сказал он.
— Нет, конечно. Когда ты был С классом, был риск усугубить здоровье, но сейчас ты находишься на пике. Знаю, это прозвучит странно, но сейчас тебя никто не тронет. Твое мнение важнее всего. Наш директор считает, что здоровый мужчина имеет право выбирать свой путь и делать что хочешь. «Сильный — имеет право направлять людей. А значит его взгляд в той или иной степени верны и служат достойно цели. Именно такие люди ведут общество к развитию».
— Иными словами, она боится, что навредит развитию мужчин, если будет держать их в узде?
— Верно. К тому же наш директор хитрый маркетолог и политик. Если бы она избрала метод контроля, на нас бы неизбежно обрушилась критика общественности. Америка — это свободная страна. Если мы начнем ограничивать свободу и выбор наших пациентов, мы больше не сможем называть себя докторами и тем более теми, кто хочет помогать стране развиваться и идти к лучшему будущему. Сейчас наша страна как раз борется за свободу и развитие людей, особенно мужчин. Мы не можем игнорировать Правительство и выбор населения. Если мы заставим тебя уволиться с работы, мужчину А-класса, — общество увидит в этом ущемление твоих прав. И тогда мы получим такую грязь в свою сторону, что никогда от неё не отмоемся. Может быть, на это уйдут годы, но это будут годы потерянной прибыли и уничтоженной репутации.
Джейкоб задумчиво кивнул.
— Тогда зачем ты здесь?
Лия неловко опустила взгляд, стесняя своих мыслей. Она знала, что несмотря на сказанную речь было много «но», о которых было неприятно говорить. Стоило ли говорить об этом Джейкобу сейчас или нет она не знала.
— Я хотела поздравить тебя с повышением класса и попросить не перетруждаться. Даже несмотря на твое положение, не стоит давать НУРЗ лишний повод для пересмотра своего решения. Сейчас они не смогут уволить тебя, но если ты дашь им повод…
— Например, если я попаду в аварию.
— Да, если ты попадешь в аварию и твое здоровье начнет ухудшаться. Это будет худший расклад.
— Как часто такое происходит?
— Не знаю. Это очень редкие случаи, как правило, потому что А-классовые мужчины редко выбирают опасные профессии. Согласно нашей статистике больше семидесяти процентов таких мужчин не работают вовсе, а занимаются споротом или чем-то более спокойным. Остальные тридцать либо попадают под опеку как мужчины с высоких тестостеронов к профильным специалистам, либо не занимаются ничем, кроме плановых оздоровительных программ. Меньшая часть из них увлекается чем-то ещё, например, выращиванием сада или ведением кулинарного бизнеса. В таких условиях сложно ухудшить здоровье. Но исключения есть всегда. Как-то раз к нам попал А-классовый мужчина с типом «гарца»…
— Гарца?
— Это сленговое обозначение среди докторов. Вкратце, мужчины с высокой агрессивностью. Они часто увлекаются боевыми или экстремальными видами спорта. Их здоровье под угрозой каждый раз, но благодаря нашим специалистам риск осложнений минимален. Работа сложная, но самая престижная и оплачиваемая. Так вот того мужчину звали Эдрик Марс, он обладатель высокого уровня тестостерона, что большая редкость. Он увлекался боксом, дрался до последнего. Даже когда его сильно избивали. К сожалению, его класс здоровья после длительных битв сначала упал до В, а потом скатился до С.
— И что сделал НУРЗ?
— Ничего. Это редкость. С мужчинами его типа что-то поделать крайне сложно. Они склонны к агрессии и для них это норма. Если ставиться такой диагноз с повышенным тестостероном, мы можем только уменьшить риски и все. Хотя я не знаю всех нюансов, ведь мне ещё расти и расти до уровня тех специалистов что курируют их.
— Это редкий случай, и он исключителен даже среди мужчин.
— Были и другие случаи, когда мужчины А-класса страдали в авариях. Но опять же это не твой случай, Джей, — взволнованно сказала Лия. Ей с трудом удавалось сдерживать слова «никто в здравом уме не стал бы работать в полиции в твоем то положении», но вдруг она осознала, что может была не права.
«Никто кроме Гарцев», — мысленно удивилась она, исподлобья аккуратно глянув на Джея.
— Не стоит переживать, Лия, — вдруг сказал Джей. — Все будет хорошо.
Она неуверенно кивнула.
— Тогда я хотела бы поговорить ещё кое о чём. Касательно одного специалиста по имени Эмилия Рейн…
— Что-то особенное? — спросил Джейкоб.
Лия не могла поверить, что действительно собиралась сказа это, но… Это был единственный способ обезопасить своего опекуна от Эмилии Рейн.
— Она один из ведущих специалистов по репродуктивному здоровью. Она лучшая из нас, — честно призналась Картрайт, чтобы усилить последующий эффект другой правды, — но о ней ходит много неприятных слухов. Она совращает мужчин и только спит и видит, чтобы собрать вокруг себя гарем, — после сказанных слов повисло напряжение. Состояние Лии можно было описать дрейфующим посреди бури кораблем. Казалось, она вот-вот рухнет на пол. Настолько непривычно врать и преувеличивать для нее. И все же она осталась стоять, подчиняемая твердой уверенностью в своей правоте. Её уверенности также способствовало спокойствие Джейкоба, который меланхолично наблюдал за ней и не подавал обеспокоенности. Пока вдруг он не задал вполне очевидный вопрос:
— Довольно интересно слышать это от вас, мисс Картрайт. Учитывая тот факт, что вы работали с ней довольно долго, — сказал он, пронзая её холодным взглядом. Её бросило в дрожь, и она сглотнула вязкую слюну.
Казалось, Джейкоб смотрел в самую суть и без задержки раскусил основную проблему её замечания. Лия Картрайт работала в НУРЗ очень долго. И если там и были какие-то неприятные слухи — она должна была знать все наверняка. Джейкоб сразу увидел эту несостыковку и указал на неё.
Почему Лия Картрайт наговаривала на свою коллегу, прикрываясь слухами, когда должна была лучше всех остальных знать правдивы они или нет? Создавалось впечатление, что она ничего не знала или валяла дурака. Любой человек в здравом уме способен сказать, что не узнать своего коллегу за пару лет работы невозможно. А если возможно, значит этот человек наверняка не очень дисциплинирован и не шибко интересовался своей работой. И раз так, значит его компетентность вставала под большой вопрос.
— Я… просто хотела сказать, что мне не очень удобно говорить всю правду напрямую, — выдавила через силу Лия Картрайт.
— Но все же вы здесь, — Джейкоб провел ладонью по стаканчику кофе и поставил его на стол. — Можете не беспокоиться, я вас услышал.
— Правда? — видя спокойную речь Вуда, и его переходящие из тёмно-серого свечения глаз в спокойный голубой, почему-то облегченно выдохнула. Будто он разрешил ей это сделать. Джейкоб медленно, задумчиво кивнул словно сам себе, смотря куда-то вдаль. То, о чем он думал, определенно вызывало у Лии интерес, но спросить напрямую было бы ещё большей ошибкой, чем продолжать этот ужасный разговор. — Я думаю, она собирает своей гарем или вроде того, — и все же, сквозь поджатые губы прорвался голос. Лия не хотела уступать Джейкоба Эмилии Рейн даже если все её слова сейчас пошли бы прахом!
Для мужчин слово «гарем», в котором они — предмет украшения, звучало как вопиющее безумие и оскорбление. Сейчас, исподлобья глядя на Джейкоба Вуда, Лия Картрайт всем сердцем надеялась, что он разозлится.
* * *
Лия Картрайт покинула мое скромное убежище, оставив после себя легкий осадок досады. Мне не совсем были понятны ей намерения, но поведение местных женщин продолжало немного удивлять.
Напоследок Лия обронила просьбу в течение недели явится на так называемую «Встречу», которая должна состояться в ближайшие дни. Там мне предстояло выбрать несколько женщин в пару на протяжении недели.
Я не являлся туда уже как три дня, игнорируя их просьбу, но Лия предупредила меня, что мое бездействие может сыграть со мной злую шутку.
— «Конечно, мы не можем принуждать вас к исполнению ваши обязанностей в рамках программы. Все-таки нет единого закона, обязующего мужчину строго подчиняться установкам НУРЗ. Но в вашем контракте есть условия, которые обязывают вас выполнять определенные задачи в обмен на предоставляемые Льготы. Вам необходимо выполнять условия НУРЗ, иначе все ваши привилегии в Особой программе будут приостановлены. Это один из основных механизмов нашей организации для контроля дисциплины и соблюдения условий договора»
Однако проблемы в НУРЗ было меньшим, что меня волновало сейчас. Я не ходил туда не из прихоти, а потому что уже какой день не мог спокойно сомкнуть глаза.
Мне мерещилось, словно что-то наблюдало за мной и околачивалось рядом. Сначала я видел сны с Космическим Порталом Забытых Хранителей. Потом мне приходили видения о том, что происходило в тенях города Нью-Йорк. Я чувствовал надвигающуюся тьму, но не мог определить её местоположение.
Вне всяких сомнений это был Охотник за душами.
Подойдя к окну, я отодвинул занавеску пальцами, и смерил спускающуюся по лестнице Лию Картрайт. Даже сейчас, находясь рядом с ней, я испытывал это холодное, скользящее по спине чувство. Ощущение чужого присутствия рядом.
Что за ним следовало мне было неизвестно. Оставалось только готовить и сохранять спокойствие. Стрендж не отвечал на связь и не выходил на контакт. Я приходил в Санктум Санкторум вчера, чтобы найти его среди библиотеки, но нашел лишь улыбчивую Вонг. Она сказала мне, что Стрендж не появлялся с тех самых пор, как ушел искать способ остановить Охотников на души. А тёмная аура тем временем продолжала нависать над Нью-Йорком.
Я пытался развить в себе новую силу, которая помогла бы мне остановить Охотников на души без помощи Стренджа. Но, к сожалению, для воплощения подобной силы мне требовались надежные знания, которых я был лишен. В тот момент при Слиянии миров я мог обратиться к своим прошлым техникам и использовал огнь для формирования огненного шара. Это был феноменальный прием, объединивший в себе мои прошлые знания и новую силу, обращенную к магии. Но то, что я сделал тогда — было проходящей через меня таинственной силой. Я обратился к ней невольно, ведомый загадочным наваждением, но теперь потерял его.
Тогда мне придавала силу тонкая связь со Слиянием миров. Я служил проводником между мирами, и информация тайных знаний циркулировала через мой разум, будто настроившись на определенную волну.
Сейчас же я не чувствовал той волны. Только изредка мне приходили видения и неясные ощущения вдалеке, которые я не мог определить.
Известные Камар-Таджу и Стренджу заклинания лежали в моих тетрадях. Я переписал необходимые мне заклинания на свой лад, используя ясные мне терминологии. На расшифровку магических текстов ушло больше недели и ещё больше сил, но я добился определенного успеха. Более десяти ключевых заклинаний лежали готовые к использованию.
Но каждого из них было недостаточно. В основе магии Мастеров Мистических искусств лежал свет. Они производили искры и огненную энергию в жёлто-оранжевый цветовой палитре. Будучи очень универсальной, она позволяла обладателю создавать конструкции из материальной энергии. Например, щиты, мечи, или копья. Примером тому служило классическое заклинание «Дао-Мандалос», которые формировали щиты из мистической энергии. Также эта магия позволяла накладывать определенные зачарованы, например, на те же мечи, наделяя их эффектом горения. Вот только, как и любая магия, источник света требовал от чародея соблюдения конкретных образований и геометрических узоров. Иначе эффект попросту рассеивался и вместо копья из света в руках мага возникали тухнущие искры. Несомненным плюсом магии света была простота, надежность и универсальность, но самое главное — минимум риска. Даже при самой грубой ошибке в худшем случае неопытный маг обжигал свои руки. В лучшем, ему на помощь приходило крепчайшее оружие из сотканной материи света, способное разить что угодно, включая созданий тьмы. Не зря именно эту магию преподавали в Камар-Тадже даже тем, кто впервые знакомился с азами чародейства.
При достаточной концентрации магия света могла использоваться как источник жизненны сил и исправлять дефекты в человеческом теле. Так, например, Стрендж смог излечить свои искореженные после аварии руки, которые не поддавались лечению.
Из существенных минусов магии света можно было выделить только один: несмотря на доступность, она была очень слаба и сильно зависела от таланта чародея.
В основном все имеющиеся у меня заклинания света создавали щиты, оружия, и области для сохранения от злых сил. Все заклинания предельно ясно передавали идею света, который стремился уберечь людей от зла.
Если приглядеться к общему списку возможных заклинаний, можно понять, что все они направлены на борьбу с угрозами за пределами нашего «плана». Такие заклинания как «контроль над чужим рассудком» или мощная боевая магия находились в закрытых разделах. Большая часть заклинаний, влияющая на живой разум, находилась под запретом.
Учение Камар-Таджа гласило, что никакое живое существо не должно быть подвержено влиянию магии. А все, что неразумно и приходит из-за пределов нашей реальности — опасно и должно быть остановлено. Само понимание магии у Мастеров магии склонялось к тому, что создания из иных планов не должны пересекаться с людским миром. Это противоречит всем законам мироздания, но как и в любом правиле даже здесь есть исключения. Некоторые силы просто созданы, чтобы вести мир к так называемому Хаосу.
Это заключение приводит меня к очередной мысли о запретных заклинаниях. Их использование склоняло чародеев к Той стороне и лишало рассудка. Используя темную силу, они пропускали через себя запретную энергию миров, которая навсегда меняла их. Потому что любой контакт с тьмой был необратим и неизбежно извращал душу.
Для дальнейшего развития магии мне требовались знания куда большие, но любая погоня за запретными знаниями означала риски.
Я склонился над столом и приложил палец к нижней губе в легкой задумчивости.
— Мне не нужны риски, — словно не я, мои губы прошептали очевидный вывод.
Я посмотрел на свою раскрытую ладонь и заметил на ней серебристо-зеленые искры, которые тут же исчезли. Моргнув, я возжелал убедиться, что мне не привиделось, но искры больше не появлялись.
Что-то подсказывало мне, что я должен был продолжать развивать доступную лишь мне Арканум Эксо. Эта сила помогала мне связываться с другими измерениями, чтобы творить иную волшбу, отличимую от этого мира. Однако связь с Зелено-серебристым измерением сейчас была оборвана. Но что это тогда было только что? Если эти искры явились передо мной сейчас, значит существовал какой-то источник, который позволял ей воплощаться в наше мире.
Я замер на месте, осознав одну простую истину: я же всегда был этим проводником. Вот только я почему-то не чувствовал никакое измерение. Но было кое-что, что связывало меня с моим измерением — и это моя душа.
Через связь со своей душой, через использование Арканум Эго (магии, черпающей энергию через меня самого) я мог использовать свои навыки из прошлой жизни.
Я уже смог овладеть рисованием, вернуть утраченные боевые навыки без использования чакры, и даже умение готовить. Все это получилось освоить в течение месяца на приемлемом уровне. Оставалось только поработать над концентрацией, чтобы усилить эффект и придать ему стабильности. Дело в том, что используя Арканум Эго я был вынужден постоянно удерживать контроль над магией. По началу это ощущалось как сложная, продолжительная тренировка для новичка в тренажерном зале. Только вместо физических упражнений я удерживал мысль в приказе «дай мне возможность использовать тайдзюцу (технику ближнего боя из прошлого мира»). Со временем мне стало проще удерживать мысль. Я словно ходил с утяжелителями и испытывал легкую опустошенность при долгом поддержании связи с Арканум Эго.
Мои потоки мыслей были полны тумана в первые недели. Я ложился спать полностью опустошенный, и мой разум отключался сразу же, как голова встречала мягкую подушку. После двух недель мои мысли стали более чисты, сосредоточены, и я большен не утруждал себя особым удержанием мысли.
Мой контроль над Арканум Эго значительно улучшился и теперь был частью ежедневной рутины. Для продолжительного боя это состояние будет тяжелой ношей, но для тренировки не составляло труда.
Учитывая новые реалии мира, ничто не помешает моему развитию. Войны здесь, в отличие от Мира Шиноби, происходили крайне редко.
По моим приблизительным подсчетам, через около полугода я смогу не замечая пользоваться прошлыми силами без существенной нагрузки.
* * *
Закончив плести узор магического купола, который охватывал всю мою гостиную, я отшагнул назад и смерил работу взглядом. Светло-оранжевая энергия обволакивала стены и защищала квартиру от вторжения иномирных сил. Если Охотник за душами явиться по мою душу, сначала ему придется пробить барьер. Приложив руку к стене возле входной двери, я провел пальцами по обоями и нарисовал пальцем магический узор. Это была прямоугольника пентаграмма с мистическими знаками «щит и невидимость», которые на нашем языке звучали иначе и читались задом наперед. После завершения символики, щит в квартире исчез, словно его и не было. Но стойкое, слабое ощущение барьера зависло в воздухе.
Постучав рукой по стене, я увидел еле заметные волны, которые исходили при столкновении моей кисти и стены. Барьер стал невидим и выполнял свою работу, не смущая мой взор и, возможно, моих будущих гостей.
На этот раз это стало двадцать первым испытанным заклинанием в моем арсенале. Магические щиты — одна из самых базовых разновидностей магии. Конкретно мой был немного тонковат и сделан на скорую руку, однако пока больше и лучше создать я не мог. Любое сотворение магии включало себя не только четкое следование узоров и правильная последовательность их начертания — но и навык, с которым эти узоры и последовательности были соблюдены.
Условно, я накладывал магию тонкими слоями не потому, что хотел ослабить барьер, а потому что при больших затратах магии моя концентрация ослабевала и заклинание рушилось в процессе. Я словно пытался закинуть на себя больший груз, чем мог унести, и спотыкался из-за потери равновесия. Мои руки при этом выполняли работу с хирургической точностью… но разум противился тонкому восприятию и терял четкость мысли каждый раз, когда я пытался взять чуть больше магии, чем мог осилить сейчас.
Отложив тетради с заклинаниями, я силой мысли поднял опустевший стаканчик с кофе, который принесла Лия Картрайт, и выкинул его в мусорный бак на кухне. Как показала практика, телекинез давался мне легче, потому что он заключал в себе меньшую степень контроля магии, но большую часть волевых усилий.
Как оказалось позже, такие умения как телекинез больше были связаны с человеческой натурой, чем казалось на первый взгляд. «Телекинез» больше относился к Арканум Эго и потому легче давался в освоении, но по твой же причине он сильнее истощал тело и разум человека. Такое обоюдно острое лезвие, вроде бы и легкое, но с существенным недостатком.
В прямом бою или в домашнем быте использовать телекинез крайне затратное дело. Если сравнивать усилия: поднимание мешка с мусором силой мысль в десять раз сильнее истощает мою выносливость, чем если бы я поднял его с помощью рук. Дело в том, что любое использование телекинеза — это не только красивое представление, но и поднятие тяжестей силой разума. А поскольку разум «невесом», он и требовал от себя больше мысленных и энергетических усилий. Условно, здесь можно было привести сравнение в массе, которая помогала нам поднимать тяжести используя мышцы рук. Само наличие мышц и их размер играл мне на руку при поднятии тяжестей. Это тело с рождения развивало мышцы… генетически выстраивая из меня достаточно сильного человека для ежедневной рутины. Но привычный разум человека никогда не был приспособлен поднимать вещи силой мысли. Иначе говоря, я должен был развивать свой разум с абсолютного нуля, чтобы поднимать вещи с помощью одной лишь мысли. Условно говоря, я «качал новую мышцу» в своей голове. И не удивительно, что на это могли уйти десятки лет, как при развитии мышц начиная со стадии младенца до подростка.
Поскольку сила мысли изначально не обладала никакой массой, вся её сила определяется количеством мысленно затрачиваемой энергии мага.
Формула примерно такая: физическая сила/или её масс была равна массе, или количеству затрачиваемой магии при поднятии тяжестей телекинезом.
Таким образом поднимать пакет с едой рукой в десять раз проще, чем делать это силой мысли. Мысль здесь будет невесома. Я не почувствую той тяжести, которую испытал бы, беря пакет руками, но когда я подниму пакет силой мысли — истощение почувствует мое астральное тело. С истощением астрального тела я почувствую неясную слабость в теле и сильно ослабну.
Мое тело будет физически неуставшим, но вся энергия «магическим образом» исчезнет, словно её и не существовало.
Я бы назвал это выносливостью астрального тела. На его крепкость влияли такие вещи как магический талант и опытность самого мага. Сила души развивалась вследствие роста и развития самого мага. Используя заклинания из раза в раз и практикуя мистические практики, маг укреплял и свой дух. Однако эффект роста был таким медленным и незначительным, что на обретение стойкой души могли уйти десяти лет непрерывного труда.
Иначе говоря, как бы маг не старался перепрыгнуть свои врожденные пределы, — его ждал лишь заготовленный судьбой предел.
В этом плане, как сказал Стрендж и уже понял я, — я отличался от обычных людей.
Даже сейчас, бросив пустой стаканчик кофе, я не ощутил никакой тяжести. Моя ментальная форма находилась на пике силы, и даже не думала уменьшаться. Я думал, это как-то связано с моими духовными тренировками в прошлой жизни.
Мои ментальные способности уже превосходили обычных людей.
Моей единственной проблемой на текущий момент было только усвоении концентрации для реализации больших сил.
И дело было не в том, что я плохо контролировал свой разум. Дело в том, что для использования связки Арканум Эго и Арканум Эксо с последовательным объединением моих прошлых и настоящих сил требовалась концентрация, которая заставляла использовать меня более чем три заклинания одновременно.
Насколько я знал, на такое были способны лишь исключительные мастера. И многие из них были записаны в Хроники и Легенды.
Я бы хотел узнать, как много магов справлялись с этим, чтобы принять их знания и научиться лучше контролировать магию, но… Стрендж сказал, что подобные силы доступны только тем, кто заключил контракт с Мерным Лордом. А таких могущественных магов в Камар-Тадже не было кроме самого Стренджа.
До сих пор продолжать исследование моей связи с Забытыми Хранителями и тем Загадочным измерением было рискованно. А теперь появился Охотник за душами, что приостановило наши поиски правды.
Я был вынужден поглощать имеющиеся знания Камар-Таджа и готовиться к неизвестности.
Дверной звонок заставил меня обернуться к входной двери. Уже был вечер, и я не ждал гостей. Я перевел взгляд на барьер и не заметил никаких изменений, что намекало на отсутствие угрозы.
Я открыл дверь и увидел на пороге рыжеволосую девушку, которая приветливо улыбалась мне. Она носила черный аккуратный плащ. Её длинные, чуть кудрявые волосы, вились до самых бедер. Она создавала впечатляющий образ уверенного в себе человека. Прямая осанка, блестящая улыбка, практически никаких изъянов в поведении. Она олицетворяла собой самую вежливость и милость. Я видел её впервые.
— Добрый вечер. Прошу простить меня за беспокойство, но я пришла по важному поручению. Как понимаю, вы Джейкоб Вуд?
— Верно, — огляделся я, пытаясь понять, что из себя представляла женщина передо мной.
Она протянула тонкую руку и улыбнулась спокойной, располагающей улыбкой.
— Позвольте представиться. Меня зовут Эмилия Рейн, и я ведущий специалист по репродуктивному здоровью НУРЗ. Мне нужно с вами поговорить касательно вашей «Встречи» и дальнейшем плане развития вашего здоровья.
Без лишних слов я позволил ей войти и принял ладонь, которую она протянула мне. Рукопожатие — чисто символическое действие, в основном приятное между женщинами в этом мире. В отличие от моей Страны, где в основном принято приветствовать человека устно или поклоном, это правило прижилось здесь очень хорошо. И практически любая деловая встреча не обходилась без рукопожатия. В отдельных странах и моего мира рукопожатие пользовалось небольшой известностью, но в основном я узнавал об этом путешествуя за границами стран в поисках Биджу.
Биджу — один из девяти демонических зверей, которые терроризировали мой родной мир. Они же являлись частью хитрого замысла моего далекого предка Учиха Мадары.
— Вы пришли весьма неожиданно, — сказал я, наблюдая за тем, как девушка с улыбкой оглядывается на мои апартаменты.
— Вы живете очень скромно для мужчины «высшего класса», мистер Джейкоб, — с улыбкой полной заботы и беспокойства сказала Эмилия, оборачиваясь ко мне, и снимая плащ. Всего на секунду, еле заметно, в тоне промелькнула тень лживости.
— Я ещё только знакомлюсь с особенностями вашей программы, мисс Рейн.
— Вот как, ясно… видимо мы не привыкли к роскоши, доступной таким как вы. Вроде бы и не прошло месяца с тех пор, как вы стали лучше, — сказала она, делая сильный акцент на последних словах, словно для неё это означало больше, чем просто статус.
Её внимание внезапно привлек пейзаж на холсте возле окна.
— Это нарисовали вы, Джейкоб? — указала она плавным движением пальца.
— Все верно.
— У вас настоящий талант. Надеюсь, я не отвлекаю вас сильно, потому нам желательно обсудить все за один разговор. Либо у вас есть возможность прийти ко мне лично, возможно даже в мой особняк.
— Я не против обсудить все сейчас.
Карие глаза Эмилии Рейн одобрительно блеснули светло-золотистым блеском, и она мило улыбнулась.
— Скажите, что для вас значит обретенный статус в НУРЗ?
Я отвел глаза, не зная, что и сказать. Идеи были, но все недостойны упоминания. В «Моем мире» (понимании) такие вещи не имели особого значения.
— Я привык добиваться всего своим трудом, так что слабо знаком с такими поощрениями как благотворительные программы.
— Какое прекрасные слова вы выбрали. И все же ваше положение это нечто большее, чем просто статус или денежная привилегия, — она как-то по торжественно-важному раскрыла ладонь в мою сторону, — вы, Джейкоб Вуд, куда больше чем обычный мужчина. И это никак не связано с вашим положением. Нет, ни в коем случае. Только наивный человек будет так думать, но я вижу, что с вами можно быть откровенно честной. По вашим глазам я понимаю, что вы человек умный и проницательный.
Я оставался спокоен и не выражал никаких эмоций. Но девушка напротив меня впечатляла своим умением понимать все по моим глазам. К сожалению, некоторые вещи, например то, как я на неё смотрел, скрыть было не так просто. Более того, я не собирался этого делать.
— У вас поразительная наблюдательность, Джейкоб. Так скажите, как вы думаете, что определяет вас как особенного мужчину?
— Мое здоровье, — без труда раскусил её игру я.
В мире, где в первую очередь все боролись за выживание человеческой расы и стремились к размножению. Мир, в котором деньги выбрасывались только для того, чтобы сделать мужчину более здоровым и пригодным для размножения. Это было везде и повсюду. Игнорировать подобные мотивы было невозможно.
— Все верно, — с возбужденным придыханием сказала Эмилия Вуд. — Вы тоже понимаете это. Неважно что будет происходить в мире, вы всегда будете в спросе. При желании, ваша сперма, извините меня за выражение, будет дороже чем любая дорогостоящая машина. Никто не вправе запретить вам жить свободно, и все же мы оба понимаем, что это не совсем так.
Я смерил Эмилию Вуд холодным взглядом, и она тут же примирительно подняла руки.
— Прошу не воспринимайте мои слова так прямо. Я всего лишь хотела объяснить вам как устроен наш мир, раз уж вы оказались в классе людей, которые неизбежно фигурируют в нашем обществе. Теперь вы будете играть важную роль в обществе, хотите вы этого или нет. Я хотела узнать, что вы в полной мере осознаете свою позиции и не будете считать себя просто бывшим «С» классом. Так как сейчас вы совершенно иной человек, более совершенный.
За речью Эмилии Вуд я внезапно почувствовал некое волнение в воздухе. Оно исходило с улицы, где-то в стороне Центрального парка. И по моей руке, незаметно для моей гостьи, пробежались зелено-серебристые искры.
Я с трудом сдержал волнение и неспешно выдохнул, разворачиваясь к разгоряченной ораторше. Сейчас она объясняла мне, что я должен был принять свою роль и прийти в НУРЗ.
— У вас очень высокое мнение обо мне, но мы знакомы всего пару минут, — спокойно заметил я, отходя к окну.
«Что же это?», — подумал я, и заметил, как высоко в небе завихрился черный туман. Мои брови чуть приподнялись. Это было тоже самое ощущение, что и при появлении Охотника на души.
— Джейкоб, вы слушаете меня?
— Простите, но я вынужден отклониться, — сказал я, бросаясь к вешалке и хватая куртку.
— Постойте, куда же вы? А как же наш разговор!
Голос Эмилии Рейн пропал за моей спиной, когда я спустился на нижние этажи подъезда. Не обращая внимание ни на что, я вышел на улицу и столкнулся с идущей женщиной. Не успела она удариться о мою грудь, как моя рука рефлекторно перехватила её за кисть и увела в сторону. Она была одета как байкер, и носила кожаную крутку. На голове пестрился алый ирокез. Мы были одной роста, и она удивленно усмехнулась мне в лицо. Не дожидаясь её речей, я пробежал несколько шагов в лево и завернул в переулок, где стояли мусорные баки. Скрывшись за ним, я магическим усилием нарисовал магический круг, сконцентрировавшись на соседней улице. Там, по моим ощущениям, происходило что-то, чему не место в этом мире.
* * *
Вечерний Нью-Йорк. Пенни Паркер дежурила на освещенных яркими фонарями улицах, свисая со стены и наблюдая за проходящими мимо людьми. Сегодня она намеревалась найти того преступника, который исчез словно призрак и до сих пор не появлялся.
Она изучила всевозможные новости по зацепкам Мстителей, которые нашла во взломанном ноутбуке Стэфани Роджерс. И за это действие она нисколько себя не винила, даже не боясь, что этот взлом могла обнаружить Анита Старк.
Пенни была уверена, что любое средство хорошо для достижения цели. В особенности, если всю жизнь ты был загнанным ботаном, не видевшем хорошей жизни. Плохая жизнь, как показывала практика, не делала людей лучше, а лишь озлобляла их.
Тем не менее самая Пенни была настроена позитивно и не теряла боевого настроя. Она также верила в свою «доброту» ровно настолько, насколько в неё верили любимые фанаты.
В определённый момент Пенни осознала, что её безрезультатные поиски не принесут плодов. Тот случай в Парке… если бы она знала, что больше никогда не наткнется на того убийцу, гналась бы за ним до последнего. Но в тот момент её сковал страх и странное чувство бессилия, словно все инстинкты кричали ей бежать.
Сейчас, очистив голову от заблуждений и стараясь думать рационально, она поняла, что запаниковала.
— Простите… почему вы сказали мне, что Джейкобу Вуду угрожает опасность? — раздалось откуда-то снизу.
Пении, сидевшая на крыше, внезапно прислушалась к голосу снизу. Возле заброшенного завода, где тускло светили фонари, показалось два силуэта. Но ни один из них Пенни не могла разглядеть, как бы не приглядывалась, даже несмотря на хорошее зрение.
— Что такое… — она протерла глаза, но ничего не менялось. А затем паучье чутье забило тревогу, и она резко вскочила с места.
— А-а-ааа!!! — пронзительный вопль разорвал воздух.
Сотрясаясь всем нутром, Пенни вскочила с места и замерла от ужаса. Прямо внизу над головами двух людей завихрилась густая тьма.
— Вот же чертовщина!
Пенни надела маску и сорвалась с крыши. На огромной скорости зацепилась паутиной за стену дома и влетела с двух ног в черный силуэт, который был объят тьмой.
Чистые рефлексы заставили тело Пенни принять паучью позу при приземлении. Прямо перед ней лежала девушка.
— Эй, ты как, подружка?!
— Ха-ха-ха… как она, спрашиваешь ты? — со стороны темного силуэта, окутанного черным туманом, раздался душераздешрающий смех. Силуэт был женским, искажен тьмой, и в центре его груди светилось что-то ослепительно яркое и белое. Пенни с трудом смотрела на этот безумный контраст света и тьмы, и казалось, тело искажалось от безумной силы. — Ей уже не помочь. Ты опоздала, смертное создание…
По коже Пенни пробежались мурашки от исходящего от чудовища давления. Она мельком опустила взгляд на девушку у её ног и скривилась от увиденного. Прямо перед ней лежал иссушенный труп некогда живого человека, но теперь от него осталась лишь кожа да кости. И лишь длинные волосы, и женская одежда напоминали о том, что это была девушка.
«Точно такой же труп, как и тогда в парке…»
— Это ты! — воскликнула Пенни, но даже осознав, что наконец нашла убийцу что-то в ней не решалось продолжать с ним разговор.
Чудовищное тело убийцы исказила страшная, теневая улыбка. Лица по-прежнему было не разобрать из-за охватывающей его пелены тьмы.
— Ты будешь следующая, — указала на неё Тень.
— Это мы ещё посмотрим, — нервно улыбнулась Пенни.
«Я не могу рисковать и бросаться на неё сломя голову. Она подозрительно уверена в себе, хотя наверняка знает кто я такая», — Пенни зацепила мусорный бак паутиной и бросила его в тень.
Раздался грохот, за которым мусор разлетелся в стороны. Паучье чутье Пенни забило тревогу, и она краем глаза заметила движущуюся по асфальту тень. Словно змея она ползла по асфальту и вскоре вынырнула из под её ног. Пенни успела зацепиться паутиной и отлететь в сторону, но Тень успела коснуться её ноги через одежду… вызывая ужасную иссушающую боль, от которой Пенни выпустила крик.
— Ха… какого черта…
Зацепившись за стены, Пенни с ужасом смотрела на улыбащуюся ей Тень. Казалось, она играла с ней, но почему же тогда преследовала дальше, раз так легко могла убить её?
Пенни осознала, что до жути хочет сбежать и ни секунды больше ждать не собиралась.
Да, героем быть хорошо, но спасать больше некого. А вот без жизни героем явно не будешь, поэтому она, не раздумывая решила бежать.
Вот только стоило ей моргнуть, как Тень вошла в асфальт и растворилась под темными мусорными баками.
— Что… происходит.
— Происходит твоя смерть… — раздался едкий шепот за её спиной.
Паучье чутье забило тревогу и рефлексы оттолкнули Пенни от стены ещё раньше, чем она успела понять, что уже летит в воздухе от вражеского удара. Однако этого было мало. Тень ухватила Пенни за руки и начала сжимать их, вызывая невыносимую боль, словно все соки в её теле разом высыхаи. Однако в какой-то момент руки Пенни засветились золотыми свечением, и опалили лицо Тени.
— Аааааархааааааааааааааа! — завопила Тень, искажаясь темными языками.
Они с Пенни рухнули на сложенные у кирпичной стены шины. Пенни ударилась затылком и потеряла сознание, а Тень над ней исчезла без следа.