Магический ковбой 1-4 главы
(Небольшой подарок к Новому Году. Если хорошо зайдёт, то буду писать на равных с Демократией. С наступившим, пуффендуйцы.)
1 Глава
— ОНИ ИДУТ! К БОЮ!
Темнота вокруг давила на психику, как будто сама зима решила поглотить нас. Я стоял, прижавшись спиной к холодному ледяному торцу окопа, пытаясь перебороть панические мысли, бушующие в голове.
Вокруг меня тряслись другие солдаты, завернувшись в свои поношенные теплые одеяла и сжимая автоматы и винтовки в руках. Одетые в какие-то дрянные тряпки, перемотанные, словно бомжи. Мы выглядели, как жители Кенсингтона — знаменитейшего района Филадельфии.
Каждый дрожал — от холода или от страха, трудно было сказать. Снег сыпал горстями, заслоняя мир белым безмолвием, но он уносил с собой не только звук, но и последнюю надежду на спасение.
«Где я?»
Ловя себя на мысли, что здесь, в этом потерянном месте, где сотрясалась земля от далекого гудения немецких машин и тоска заползала в душу, мне не хватало того чувства безопасности, что было со мной раньше, в моем мире, в моей жизни.
Воздух наполняли тысячи шумов. Крики солдат и офицеров, грохот бронетехники, неотвратимо надвигающейся на нас.
Я не мог понять, как я оказался в теле молодого Аластора Грюма, но сейчас мне не давал покоя лишь его страх. Страх молодого парня, что по дурости сбежал из отчего дома и отправился на войну, стоило лишь появиться возможности, едва услышав о зверствах и ужасах, что творят немецкие маги.
Этот мир не был похож на херову детскую сказку от Коламбуса! Страх, ужас, саспенс — вот что я испытал, оказавшись в мире магии.
Рядом кто-то зашептал молитву, другой нервно оглядывался, пытаясь рассмотреть что-то в далёкой темноте: тени исчезали и появлялись, как призраки, кружившиеся вокруг в ледяной мгле.
«Снайперы»
Я помнил о них из документальных историй о том, как они поджидают свою жертву, о том, что страх о них живет в головах людей, оставшихся в укрытии. И когда это сознание настигло меня, в воздухе повисла зловещая тишина, которая предшествовала буре.
Усатый сержант рядом со мной не глядя просунул руку в задний карман и вытащил на свет маленькую таблетницу. Задорно ухмыляясь, этот придурок всыпал горсть амфетамина себе в рот, после чего вцепился обеими руками в пулемёт.
Сердце колотилось в унисон с отдаленными разрывами — мы были на передовой в Арденнах, среди американских укреплений. От осознания этого в моей душе поселился страх.
Вдруг ослепляющая осветительная ракета вырвалась вверх, разрывая тьму ярким небесным светом. В эту секунду мир словно застыл: вся ненависть, набившаяся в голове дурными мыслями, раздулась, слово пузырь.
Вся паника перешла в один общий крик.
Когда свет осветил наше положение, я увидел их. Выходящих из-под мрака заснеженных деревьев. И они были не одни.
Теневой ужас коснулся моих висков, когда раздались крики:
— Немцы идут! — Гремел голос одного из командиров. Я встряхнулся от шока. Вокруг царила паника, как будто все вспомнили о том, что они не просто солдаты — они уязвимые люди. Мороз сжал нас в тиски, словно не желая отпускать, ледяными укусами тревожа наши больные конечности и сводя с ума.
Я видел, как немцы начали штурм, серые силуэты двигались сквозь снежную мглу, как будто сама зима ожила и встала на защиту того, что пряталось среди их рядов.
Расплываясь чёрным дымом, десятки мужчин в военной форме скользили между рядами бойцов и танков, порой проявляясь мутными силуэтами. Взмахами своих палочек они отправляли в небо светящиеся огоньки.
— Колдуны!
Выстрел. Голова крикуна, слишком сильно высунувшегося наружу, разлетелась, как спелый арбуз. Ошмётки крови, мозгов и осколки костей попали на меня, заставляя крепче сжимать свою палочку, рефлекторно вытащенную на свет.
«Ёбаный в рот!».
Мысли мои метались из стороны в сторону и даже память самого Грюма не могла мне помочь. Прибывший лишь пару дней назад на фронт, он и сам впервые видел, как человеку взрывает голову.
Прикрыв глаза, я постарался успокоиться и сосредоточиться, но сделал только хуже. Грохот военных машин, первые выстрелы и крики заклинаний ударили по ушам…
Танки, тяжёлые и угрюмые, двигались в унисон, издавая свист и гул, разрывающий воздух. Крики командиров с примесью ужаса…
И где-то вдали гремели выстрелы, как злобный, сопровождающий наш предел оркестр, чей режиссёр — сам сраный Сатана.
Я стиснул зубы, тело напряглось, как струна. В голове перемешались страхи и единственная мысль — не расслаблять жопу! Помереть с обосранными штанами — это ли не предел мечтаний?
Мои мысли сбивались в хаотичное состояние, а сердце бешено колотилось в груди, как будто пыталось вырваться на свободу, вернуть меня к тому, что казалось реальностью, прежде чем я оказался в этом кошмарном сне.
Я закрыл глаза, стараясь охватить взрыв эмоций: от страха и отчаяния до смятения и бессилия.
«Нет, не время сдаваться»
Корил я себя мысленно. Или быть может это были остатки Аластора, готового рисковать своей жизнью, дабы сражаться с тёмными магами на другом континенте? Тупой малолетний дебил, сидел бы сейчас в мажористом шотландском пабе, да зажимал девок по углам!
Я знал, что нужно учитывать каждый момент. Вокруг все говорило о том, что наступит «сейчас», когда мне придется принять решение: либо бежать, либо сражаться.
И даже если я не был готов ни к тому, ни к другому, внутри меня взывал к жизни инстинкт, вопиющий о выживании.
«Какие там были заклинания? Авада? Ступефай? Патронус? Сука!».
Рядом с нами разорвался танковый снаряд, погребая соседний окоп и раскидывая тела его жильцов по округе.
Свет, ослепляющий во время яркой атаки, медленно начал угасать, и тени вновь окутали нас. Под шумом и гулом бомбежки я стал фокусироваться на командах вокруг, на лицах, полных боли и страха.
— ОГОНЬ!
Оглушающий грохот выстрелов ручного пулемёта Браунинга вырвал меня из прострации. Крупнокалиберные пули летели в темноту, явно настигая свои цели, ведь в ответ посыпался шквальный огонь вперемешку с разноцветными лучами.
— Хули сидишь, бриташка? Твори своё колдовство, мать твою! Динги-динги-дон!
Заметив мой взгляд, стрелок пулемёта на миг отвлёкся, отчего пуля скользнула по его каске, вынуждая упасть в окоп. С неверием сняв с головы шлем, осмотрел место скола, после чего озарил меня беззубой безумной улыбкой и вновь ухватился за пулемёт.
— Найн! Немецкие гондоны! Не сегодня!
— Великан!
Где-то за нашими спинами раздался испуганный голос. Вытаращив глаза, я перевалился на другой бок и аккуратно выглянул из окопа, не веря тому, что вижу. Подпирая танк своей дубиной, огромная пузатая тварь помогала немецкой бронетехнике проехать через густой лес.
Лысая черепушка, оскаленная морда, увешанная черепами шея… Настоящий монстр из древних сказок, которыми детей до мокрых штанов доводить! Лёгким движением руки он ломал вековые деревья, валя их на землю и давая танкам проехать.
Скалясь в нашу сторону, он порой вытаскивал из-за пояса куски человеческих тел, которые, словно закуски, закидывал в рот.
Хуже всего было то, что набедренная повязка великана слетела во время одного из взрывов и сейчас моим глазам предстал огромный болтающийся хер.
Встретившись взглядом с тварью, вижу его щербатую улыбку. Обнажая жёлтые зубы, он кивнул мне и, не смотря по сторонам, направился в нашу сторону.
— СУКА! — Взмахнув палочкой, я отправил несколько разноцветных вспышек ему в морду и эффект был просто «ошеломительным»! Он почесался, сморкнулся разок, а после чего с куда более весёлым настроем побежал вперёд. — Херова магия!
Выстрел противотанковой пушки повалил его на землю, вынуждая хвататься за культю, что осталась на месте толстой руки. Конечность толщиной с немолодой дуб плюхнулась на землю, покрывая стройные ряды немецкой пехоты кровью.
Но не прошло и минуты, как рядом оказался маг в форме СС и парой взмахов палочки собрал кровищу в кучу, после чего нарисовал пентаграмму прямо под умирающим созданием.
Взмах. Ядовито-зелёное свечение освещает всю округу, заставляя зажмурить глаза.
Взмах. Волшебник бормочет, выстреливая словами в воздух, пафосно и даже красиво выводя фигуры прямо перед собой.
Взмах. Последний штрих в виде надрезанной ладони — и затихшая туша начинает дёргаться с новой силой! Погибший великан поднялся на ноги и не разбирая дороги понёсся вперёд, наплевав на любые раны.
Мелкий калибр отскакивал от его толстой кожи, а пулемёты просто не могли остановить эту огромную тушу, лишь вырывали из него куски. Больше удачных попаданий от противотанковой команды не было, так что уродец бежал к нам на огромной скорости.
— Остановите его!
— Бриташка! Лайми! АЛАСТОР!
Пулемётчик рядом со мной вопил во весь голос. Видя приближение огромной мёртвой туши, бывалый солдат, ветеран, что рассказывал Грюму истории об ужасах войны, был готов побежать куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от этого мистического чудища.
Яркие вспышки зажигательных боеприпасов начали разрываться в воздухе, создавая зрелище, завораживающее и пугающее одновременно. Словно демонстрация силы, немцы начали наступление под плотным огнём, но не просто наступление: при каждом их шаге тьма за ними сгущалась и явственно чувствовалось, что что-то древнее и неспокойное пробуждается.
Несколько вспышек магии ударили по мёртвому великану, опрокидывая его на землю, но не испытывающий страха и боли монстр вставал раз за разом, грозя вот-вот накинуться на наши позиции, как волк на курятник.
Командир, стоящий рядом со мной, закричал:
— Соберитесь! Мы не можем позволить им прорваться к нашему флангу!
Его голос был полон решимости, но я заметил тревогу в его глазах. Это была та тревога, которая могла оглушить человека и повергнуть его в панику. Древние истории о темных сущностях, преследующих солдат на полях сражений, вспоминались в моей голове и я чувствовал, что это не просто мифы.
Схватившись за автомат, я уложил его прикладом на промёрзшую землю. Его холодный металл заставлял меня чувствовать себя немного более защищённым. Каждая капля мужества внутри стремилась проникнуть в мою руку и, казалось, сообщала мне о той цели, к которой я стремился.
Я вдыхал ледяной воздух и замечал, как он, заполненный страхом и адреналином, стал напоминать о самой сущности жизни и смерти.
— Я не боюсь. Я не боюсь. Я не боюсь!
Повторяя из раза в раз, я крепче сжимал одной рукой автомат, пока вторая рука грелась о палочку. Я словно хотел получить её тепло, чтобы оно окутало меня целиком.
«Давай, мать твою! Я же Грюм! Аластор Грюм! Херов магический спецназовец!».
Проклятый холод мешал нормально мыслить и в глубине души я мечтал, чтобы это прекратилось…
Тогда я осознал: что-то изменилось во мне. Страх улёгся и вместо него возникла воля к действию. Я не просто поборол его, а словно отодвинул на задний план, позволяя ему толкать меня, двигаться и дальше, но не повелевать мною. Я был частью великой силы, потока магии, что шёл сквозь меня… Всегда?
Тепло окутало наш окоп, а сам я понял, что неосознанно применил согревающие чары. И стоило лишь разок прочувствовать эту силу, как моя уверенность в собственных умениях вернулась.
Выпустив автомат, я выставил палочку по направлению к магу, что стоял за рядами немецких солдат. Моё желание, страх и обретённое миг назад мужество переплелись…
— Бомбарда-Максима!
Яркая вспышка разметала левый бок танка. Гусеница выпала из пазов, придавив пару тел мёртвых солдат. Куски трупов разлетелись по округе, а стоявший рядом с танком некромант повалился ничком, когда сотня осколков и ударная волна уничтожили его щит, после чего изрешетили тело ублюдка, любящего потереться о холодные тела.
Не добегая до нас пары метров, мертвый великан запнулся о собственные ноги и повалился на землю, пропахав пару метров до нашего окопа.
— Я сделал это…
Трясущимися руками я поднял взгляд с кривой, деформированной черепушки чудовища, чтобы ещё раз оглядеть дело рук своих.
В отсветах пламени, в тени могучих деревьев, я увидел самую жуткую картину, которую видел когда-либо.
Не выдержав напора эмоций, склоняюсь ко дну окопа, выплёвывая содержимое желудка. Живот скрутило спазмом, а всё тело задеревенело от боли и непонятных незнакомых ощущений. Даже в памяти Аластора не было ничего подобного. Парню в жизни не доводилось чувствовать себя так.
Уперевшись рукой в холодную стенку из земли, я блевал целую вечность, пока на заднем фоне грохотала война. Рядом рвались снаряды, а жуткие крики солдат, попавших под заклинания, раскалёнными гвоздями впивались мне в голову.
— Ал! Харэ красить нашу ямку! Хватай автомат, чтоб тебя!
Кто-то пнул меня в спину, вынуждая упасть в другой край окопа, туда, где лежал труп ещё одного нашего соседа. Откинувшись на спину и свесив голову на грудь, рядовой, казалось, мирно спал и в темноте я едва бы смог отличить его от живого человека.
Но стоило очередной вспышке озарить окоп, как становился виден огромный порез через всё тело, пропитанная кровью одежда и настоящая лужа алой жидкости, что натекла под ним.
«Бля… Это труп».
Как-то запоздало пришла ко мне мысль.
— АЛ! ОНИ ИДУТ!
Словно во сне, я потянулся обратно, хватаясь руками за всё подряд, собирая кровь, грязь, собственную рвоту. С горем пополам подняв упавший автомат, пытаясь надеть ремень на шею. Деревянные пальцы не попадали в нужные места, а ремешок больно хлестанул по лбу, когда я случайно зацепился им о собственную шинель.
— АЛ!
Панические крики товарища по окопу привели меня в чувство. Буквально повалившись всем телом на стенку окопа, я высунул автомат над головой и начал поливать местность перед нами, не жалея патронов.
Руки трясло от отдачи. Кисти заболели, а пальцы грозили сломаться, непривычные к подобной нагрузке. Разгорячённые гильзы посыпались мне на голову, так и норовя забраться под одежду, из-за чего я вертелся, как уж на сковородке, матерясь и шипя, отчего мой обдолбанный сосед заливался смехом.
Аромат пороха перебил мерзкую вонь мёртвого великана и собственных отходов, но расплачиваться за это пришлось головной болью. Резкий, словно запах нашатыря, он бил по мозгам, заставляя двигаться, очухиваться и принимать какие-то меры.
Пальцы дёргали курок до последнего. Судорогой сводило мои руки, но я продолжал вдавливать примитивный механизм, пока мой сосед не отвлёкся и не убрал торчащие над окопом руки обратно.
Отрывисто кивнув ему, я начал судорожно бегать по карманам, пытаясь отыскать запасной магазин. Пальцы мои шарили по старой добротной одежде, сделанной из плотных материалов. Ногти зацеплялись за швы и мелкие дырки от осколков, что смогли долететь от меня.
Несколько раз я натыкался на маленькую металлическую фляжку, от которой в голове просыпались приятные воспоминания, что сейчас были совсем не к месту.
Нащупав магазин, дёргано запихиваю его в паз и первые пару секунд не могу понять, почему автомат не стреляет. Моя попытка подойти к соседу за пулемётом чуть не окончилась моей скоропостижной кончиной.
Увидев, как я внаглую топаю к нему, мой товарищ снова пнул меня с ноги, а спустя миг в месте, где я стоял, пролетел зелёный луч. В темноте яркая зелёная вспышка на миг осветила лицо моего соседа. Редкие, закрученные к носу усы, исхудавшее и утомленное лицо работяги, которому впору возвращаться в это время из бара, после рабочей смены, где на него будет ворчать недовольная, но любящая жена…
Правда, сильно выделялись зрачки, что стали размером с глазное яблоко.
Плотный сгусток некротической энергий вызвал по всему телу стада мурашек, из-за которых я мигом вернул себе трезвое состояние. Зелёная вспышка осветила окоп, во всей красе показывая ужас этого отвратительного места.
— Твою мать…
— В укрытие! — За спиной вновь раздались крики. Сидящий в соседнем окопе командир лишь яростнее замахал рукой, призывая самых медленных и тупых поскорее спрятаться в окопах и блиндажах. — Артобстрел! Снова!
«Забавно… Будто бы кто-то не поверит, что может снова начаться артобстрел…»
Как оказалось, могут. Ещё как могут, но сейчас я старался сосредоточиться на главном и простом: выживании. Неподалёку разорвался снаряд. Ударившись о возникший над головами купол, он растёкся огненной вспышкой, освещая всё над нашими головами и подпалив замёрзшие деревья. Жар стоял такой, что брови моментально высохли, а кожа пошла красными пятнами.
Ещё пятёрка подобных вспышек озарила наши макушки, прежде чем враг вновь пошёл в наступление. Под зычные крики на немецком, полные внутренней агрессии и жестокости, они бежали прямо на нас, поливая наши укрепления всем что есть.
Руки вновь опускают автомат на землю, упирая его цевье в этот ледяной ад. Жутко хотелось пить, но я просто боялся, что если снова выпущу автомат из рук, то просто не смогу взять его обратно.
Пальцы зачерпнули пригоршню снега, споро закидывая её в рот, надеясь напиться и холодом привести разум к спокойному состоянию. Зубы обожгло болью, но она хоть ненадолго вытеснила меня из этого поганого мира, в котором я оказался совершенно случайно.
— Слева заходят!
Моё тело испуганно дёрнулось в сторону, пропуская рядом с собой череду ярких вспышек. Лучи заклинаний пробили пару деревьев и вспахали снег, но в целом они казались мне не настолько опасными, как то, чем я убил великана.
Прижав автомат поплотнее, начинаю просто стрелять в примерную сторону, даже не пытаясь целиться. Приклад болезненно бьёт в плечо, вырывая из моих стиснутых зубов стоны. Лицо обильно потеет и проклятые капли пота стекают прямо на руки, из-за чего автомат так и норовит выскользнуть из них.
«Что-то мне совсем нехорошо…».
Шальная мысль отзывается болью где-в районе сердца. Нервно перебирая воспоминания Грюма, до меня начинает доходить, что своими спонтанными поступками я довёл себя до магического истощения и лишь адреналин, практически заменивший мне кровь, позволяет оставаться на ногах.
Рядом с нами разорвался снаряд, валя на землю мощные стволы деревьев. От ударной волны в воздух поднялся снег и земля, так и норовящие залететь ко мне в рот.
— Надо сваливать, Ал! Слышишь?
Кто-то тряс меня за плечо. Ватные веки не хотели подниматься, да и сам я чувствовал, что медленно превращаюсь в разваренный кусок теста. Лишь мои руки продолжали крепко стискивать автомат.
— Тащите его! Это же волшебник, фрицы вас задери! Проебём, нам головы оторвут!
2 Глава
— Хэй, лайми! Ал! Аластор, мать твою.
Пару раз меня хлопнули по щекам, после чего в лицо швырнули пригоршню снега, что попал в нос и рот. Мигом распахнув глаза, я принял сидячее положение и сходу попытался врезать сидящему напротив.
Мучаемый кошмарами, сейчас перед глазами я видел остатки сна. И не найдя палочку, сделал по-добротному, как поступал в детстве. Бахнул кулаком прямо по ухмыляющейся роже, что появилась напротив.
Лишь когда кулак почти достиг цели, я понял, что совершил ошибку. Благо усатый пулемётчик сумел уклониться и больше испугаться, чем пострадать.
— Какого хрена?! Совсем страх потерял, бриташка?
— Я… Извини. Мне снился пиздец какой жуткий сон, там желтозубый немец в форме СС гнался за мной без портков, волоча за собой огромный… Ладно не важно.
Отмахнувшись от загоготавшего солдата, я огляделся по сторонам, пытаясь понять, где я вообще нахожусь. А находился я… Барабанная дробь. В окопе. Снова. Точно таком же, каким был наш.
— Мы снова здесь?
— Ха-ха-ха… А? — Утерев слёзы, мой сосед, имя которого даже Аластор не запомнил, что уж про меня говорить. Он присел поближе, с залихватски блестящими глазами и вытащил из внутреннего кармана старый портсигар. — На-ка, курни немного, чтобы нервишки не шалили, а потом и побалакаем.
— Да я вроде не курю…
— Тогда пойдёшь яму для говна рыть с салагами и остальными, кто ведёт здоровый образ жизни.
Секунда оглушающей тишины опустилась на окоп. Аристократичное выражение лица сержанта и моя туповатая, вечно удивлённая, рожа смотрели друг на друга, прежде чем я вновь заговорил:
-… Ну, могу и покурить. Чего такого-то?
— Хе-хе, всё же ты больше наш человек, — Ренци хлопнул меня по плечу с такой силой, что чуть не выбил сустав, — нет в тебе этого снобизма лондонского.
Потеребив пальцы перед моим лицом, Леонардо рассмеялся во весь голос, после чего вытащил нам по паре сигарет и всунул одну из них мне в рот, после чего лихим движением кисти раскрыл зажигалку Зиппо и сразу же поджёг её.
Только сейчас я заметил сержантские лычки на его плече. Впрочем на моём собственном красовались точно такие же, чуть возвышая меня над обычными солдатами… Правда, толку-то от этого?
Сидя на каком-то пледе, посреди окопа, я курил дерьмовые сигареты, чувствуя, как дым въедается в длинные волосы, кудрями и клоками свисающие по бокам от моего лица.
Задница уже промёрзла, а руки сводило от непривычной боли. Как мне потом рассказали, пришлось взять меня на болевой, чтобы я выпустил автомат из своих рук, но даже тогда Лео и полевому медику пришлось самолично раскрывать мои задубевшие пальцы и прогревать их, чтобы я не остался без них.
— Спасибо, сержант…
— Леонардо Ренци, можно просто Лео, — он протянул мне свою сухую ладонь, на удивлению горячую, несмотря на жуткие морозы, ударившие по тёплой Европе. Поиграв бровями, Лео откинулся на спинку, подбивая плащ-палатку так, чтобы спина не мёрзла, — после того, что ты устроил, клянусь богом, я женюсь на англичанке, чтобы сын мой был таким же магическим говнюком, как и ты!
— Я шотландец. — В прострации отвечал я на его словесный понос. Пальцы лишь рефлекторно относили сигарету ото рта.
— Так даже лучше! — Воодушевлённо воскликнув, Лео хлопнул ладонями по ляжкам, а глаза его загорелись каким-то нездоровым светом восторга. — Говорят, что вы жарите виски! Это правда?
— Я… Бля… Я без понятия.
— Ну, как завалим старину Адольфа, этого сукиного сына, что устроил весь этот бедлам, — досмолив бычок сигареты до последней затяжки, он щелчком пальцев отправил её за пределы окопа, выдыхая вслед густую струйку дыма, — поедем к тебе домой и перетрахаем весь ваш горный уезд… Или где вы там живёте? Выпьем всё, что только горит, даже заправку для двигателей… А потом, потом поплывём обратно в благословлённые богом Штаты, чтобы ты увидел, какой на самом деле может быть жизнь.
Подмигнув мне, сержант Ренци погрузился в свои фантазии, а я так и продолжал сидеть с выпученными глазами, медленно осознавая творившееся вчера и в какую сраку я угодил.
Под тихий голос Леонардо, что травил мне байки, я старался не заорать и не затрястись. И даже бесшабашный характер Грюма едва помогал мне успокаиваться, ведь знание будущих событий слишком пугали меня.
И это я говорю только про войну. Ведь сейчас было утро шестнадцатого декабря, когда началось немецкое наступление на Арденны… Первый удар которого мы благополучно проебали…
Судорожно затянувшись сигареткой, складываю руки вместе, чтобы согреться хоть немного.
Грюм… Я записался добровольцем, правильнее уже будет говорить именно так. Ведь, как бы я ни пытался различать наши воспоминания, но… Я и был им, а Аластор был мной. Одно целое, прожившее две разные жизни. Даже мелкие привычки, моторика, слова-паразиты… Всё это было частью меня. Как и когда я вспоминал старика-отца, оставленного в нашем доме, на севере Шотландии. И тогда же, когда думал о своей семье, что осталась в другом мире.
«Чёрт… Как хреново-то».
Ещё и то что произошло вчера.
Война.
Магия.
Твари всякие.
Слишком много всего. Не будь Аластор подкован в окклюменции, у меня бы уже «чердак протёк» и начал бы я палить из палочки во все стороны…
«Палочка!».
Подорвавшись с места, я начал шарить по карманам, отчего даже говорливый и плывущий по миру своих фантазий Лео замолчал и обратил на меня внимание.
— Ты чего это?
— Я потерял, — дыхание моё сбивалось. Я буквально задыхался от накатывающей паники, ведь… Палочка — это всё! Вся моя жизнь и моё будущее будет зависеть от неё. Без палочки я всего лишь обычный неподготовленный человек, что припёрся на страшнейшую войну в истории человечества, — палочку… Где моя палочка?
— Ты про эту что ли?
Вытащив из наплечного рюкзака мою палочку, сержант Ренци просто и без затей кинул её мне в руки. Не понимая моей трагедии, он лишь беззвучно пожал плечами и просто вернулся к своим рассказам, добавив:
— А панику-то развёл, подумаешь.
Я же не слушал его, а в оба глаза пялился на магический инструмент, что отзывался теплом во всём теле. Стоило только взять её в руки, как сейчас я в полной мере смог прочувствовать — это моя палочка. Моя и ничья больше.
«Терновник и сердцевина дракона, жёсткая, одиннадцать дюймов».
Выученная назубок информация под звук печатной машинки отчеканилась в мозгу. Воспоминания Грюма нахлынули в голову, показывая мне, сколько всего успел пережить семнадцатилетний долбоё… юный волшебник и сколько раз эта самая палочка выручала его из беды.
Аластор знал свою палочку наизусть. Каждый миллиметр, каждую вмятинку и выбоину, все изгибы и пределы её жестокости и прочности. Он ухаживал за ней годами, каждый день полируя её круче любого даньтяня культиватора.
— Фух, боги…
— Мда, Ал. Ты эту деревяху обнимаешь так, как не каждый любовник свою синьорину. — Залихватски подкрутив ус, мужчина упёр правую ногу в землю, облокотившись о собственное колено. Между пальцами у него покоилась сигарета, а сам он приобрёл такой одухотворенный вид, словно познал все тайны Вселенной. — Как там говорят французики? Жё нё пё па ви зён туа.
— Чё?
— Эх, шотландская деревня, — натурально махнув на меня рукой, Лео выпустил облачко дыма в воздух. Задрав голову к небу, сержант, жутко картавя, пропел какую-то французскую песню на английском, — Я не могу жить без тебя… Твою мать!
Резко рыбкой нырнув в сторону, Ренци успел ухватить меня за шкирку, уволакивая следом за собой. Упав на дно окопа, он закрыл голову руками и весь сжался, стараясь укрыть уязвимые места…
С языка у меня рвались сотни вопросов, но тело всё поняло гораздо раньше, чем тормознутый мозг. Повторив за Лео, я таким же комком устроился рядом, а в следующий миг на нас с небес посыпались бомбы.
— Обстрел! — Следом за выкриком с небес послышался свист и вскоре снаряды столкнулись с землёй.
Панический крик какого-то Капитана Очевидность прервалась взрывом и мерзким хлюпаньем. В своей голове я прямо представил, как тело бедолаги, что по уставу начал выкрикивать очевидное, разорвало на куски… А вместе с ним, скорее всего, и всех, кто сидел в окопе.
Бомбы рвались долго. Одна за другой, они падали с неба и в какой-то момент я даже смог привыкнуть к этому.
Извернувшись, направляю палочку в небо, но мою руку останавливает крепкая хватка сержанта. Дёрнув ладонь с палочкой на себя, он подбирается поближе, пытаясь перекричать непрекращающиеся взрывы.
— Не тра… силы. Окоп… от осколков… Снаряд пробьёт…
Думаю, если бы он ещё и не матерился через слово, то всё можно было сократить до того, чтобы я просто сидел и ждал конца артподготовки.
Лёжа лицом в земле, чувствуя, как на голову то и дело падают комки земли и снега, я судорожно копался в воспоминаниях Грюма, пытаясь выудить оттуда хоть что-то, что поможет в нынешней ситуации… Но ничего кроме банального щита просто в голову не лезло… Просто артиллерийские снаряды немного мешали сосредоточиться, особенно когда соседний от нас окоп подлетел в воздух, вместе с боезапасом базуки.
Окоп разворотило, как очко портовой девки после прихода флота в порт. Жуткое зрелище, явно не для слабонервных. Когда после боя я подошёл глянуть на этот ужас вместе с остальными, меня в очередной раз чуть не вывернуло. Благо я был не жравши пару дней, так что в целом всё не так уж и плохо.
— Аластор! Скоро закончат! Слышишь, ритм замедляется. — Похлопав меня по плечу, Лео тыкнул указательным пальцем вверх и, последовав его наставлению, я начал и сам пытаться уловить ритм… К моему удивлению, это оказалось крайне просто. Легче от этого, правда, не стало. — Сейчас в атаку пойдут!
— Что? Уже!?
— Ха-ха-ха, расслабь булки, Ал. Но не слишком сильно! — Погрозив мне пальцем, сержант чуть осмелел и даже позволил себе приподняться на корточки, когда частота выстрелов упала до двух-трёх раз в десять секунд. — А не то наловишь немецких колбасок, они туда с радостью пристроятся! Ха-ха-ха-ха!
Мерзко загоготав, Ренци подхватил свой карабин и, высунувшись из окопа, оглядел округу. Пару раз матюкнувшись, он вернулся ко мне и начал споро собирать скинутый впопыхах пулемёт, устанавливая его на краю нашего укрытия.
— И как там?
— А сам-то как думаешь? Расхуярило всё по округе. Деревья повалили, ни черта не видно. Богом клянусь, Гансы уже начнут драть нас во все щели и только тогда мы их увидим!
Закинув пару высыпавшихся лент на плечо, Ренци подтащил ближе к стене окопа пулемётные коробки, полные патронов.
— А ты чего сидишь, глаза выпучил? Давно под жопу не получал? Вставай, горец херов, и бери в руки оружие… Или палку… Или хер. Мне насрать, чем ты собираешься отбиваться от орды фрицев!
— Ага, да… Понял.
— Господи ты боже мой, Ал. Как такого додика, как ты, вообще в армию взяли?
— Я же маг…
— Блатной британец, — сплюнув на землю, Ренци тем не менее рассмеялся, толкая меня локтем, — повезло тебе, что повесили на мою шею. Ладно, создавай свой щит или любое другое магическое дерьмо… Нам это не помешает.
Сам же Леонардо начал споро вытаскивать набившуюся в окоп землю, которую забросало взрывами. Стянув с пояса лопатку, он выкидывал лишнее рядом с пулемётом, после чего трамбовал это, создавая небольшой холмик, чтобы прикрывать себя с боков.
«Точно! Трансфигурация. Вот же я баран».
Отложив автомат под внимательным взглядом сержанта Ренци, я начал своё первое, осознанное и адекватное колдовство в этом мире. Строчки формул, правила и слова-заклинания, когда-то прочитанные и заученные Грюмом, всплывали в голове. Легкость, с которой я создавал укрепления из трансфигурированной земли, обратившейся в стальные листы, поражала воображение. Никаких излишеств или красоты, лишь полукруглые укрытия из плотного куска стали.
— Вот это я понимаю, ебучая магия!
Довольно потерев руки, Леонардо заулыбался ещё сильнее, когда над нашими головами я начал укладывать поваленные деревья, заодно расчищая обзор. Вингардиум Левиоса — простейшие чары, изучаемые на первом курсе, но сколько же от них сейчас было пользы.
— Ты не просто раскидывай деревья, а лучше закинь их парням. Какая-никакая, но защита, авось в лоб пулю и не остановит, но на излёте или под углом — другое дело…
— Точно, — ринувшись было из окопа, я под одобрительным взглядом Ренци вернулся обратно и только повесив автомат на плечо, побежал к остальным солдатам, что такими же осоловевшими глазами смотрели за моими манипуляциями. Пускай существование магии раскрыли перед бойцами, но одно дело слушать командира и молчать в тряпочку и совсем другое, когда доходяга Грюм начинает ворочать столетние дубы и ели взмахом палочки, — скоро вернусь!
Путешествие по ближайшим окопам прошло на славу. Солдаты буквально встаскивали меня в свои укрытия, зорко наблюдая, чтобы единственного волшебника на сотню метров фронта не пристрелили. Оказывается, во вчерашнем бою погибли двое моих коллег… Ну, точнее, один погиб, а второго за ноги уволокли фрицовские маги. Бедолага так орал, когда его тащили, что парни даже выпустили пару пуль в него, дабы подарить быструю смерть.
Но волшебник немцев такого подхода не оценил. Глянув на то место, где раньше были укрепления первой линии обороны, я, признаться честно, чуть не напрудил в штаны.
Выглядело всё так, словно посреди игрушечных солдатиков подорвали петарду с кислотой. Даже с такого расстояния я видел вплавленные в камни, землю и деревья фигуры, искаженные агонией и ужасом перед столь жуткой кончиной.
— Да ты не ссы, лайми. Мы в следующий раз по этому хрену фугасным ёбнем, чтоб не повадно было. Наших пацанов замучал, старый мудак. — Сделав последнюю затяжку, боец передал мне почти докуренный окурок, который мы разделили на пятерых. Сделав пару тяжек, отмечая общую черту дерьмовых сигарет, что гуляют по всем окопам, я с трудом удержал лицо, чтобы не поморщиться. — Ещё лощённый весь такой, словно не на войну, а на парад пришёл. Сразу видно — важный хер, если такого завалим, то может и в отгул пустят. В Париж там или куда поюжнее, где девки покраше…
Погрозив кулаком в сторону фронта, весёлый, улыбчивый парень, имевший в своём роду явно латино-американские корни, только успел повернуться ко мне…
Как крупнокалиберная пуля снесла ему половину черепа к хренам.
Стряхнув с потухшей сигаретки пепел и куски лица, я как-то пофигистически отложил её в сторону, после чего подхватил свой автомат и помчался обратно в окоп к Ренци.
Лицо моё не выражало никаких эмоций и лишь рука судорожно сжимала палочку, вырисовывая пируэты с правого боку.
Новая немецкая атака наконец-то началась.
Вокруг свистели пули, постоянно сбивая мне щит Протего. Слабенькое заклинание, способное защитить от пары пуль или лучей проклятий, оказалось абсолютно не готово к тому, что по нему будет стрелять МГ-42.
Прозванный среди солдат «Циркуляркой Гитлера», пулемёт МГ выплёвывал в мою сторону пули сплошным потоком. Он следовал за мной по пятам, игнорируя многих других и я прям чувствовал азарт и предвкушение немчуры, которая сидела за пулемётом.
Мелкие деревья, что чудом уцелели после обстрела, валились под потоком пуль, так мало того, рядом пролетела вспышка заклинания, разрывая какого-то бедолагу на десяток частей.
«Блеать, блеать, блеать…».
Матерясь и паникуя про себя, снаружи я оставался нерушимой скалой, что вызывала восхищение у солдат в окопах, мимо которых я пробегал.
В левой руке автомат Томпсона. В правой палочка, что постоянно что-то колдует. Рожа суровая, плечи прямые… Очко сжато так, что можно иглу переломить и скомкать.
У меня ещё и блондинистые кудри развевались по бокам.
«Ну прямо герой…».
И только стоило дать слабину и позволить краешкам губ изогнуться в улыбке, как немецкая САУ пальнула по мне осколочно-фугасным, разрывая в клочки деревья, поднимая килограммы земли, а самого «героя» отправляя кувырком в полёт в сторону ближайшего окопа.
3 Глава
— Ха-ха-ха! Я же говорил, живой, — протянув мне руку, солдат резко дёрнул меня вверх, поднимая на ноги, — шотландская кровь, с-сука!
Пригнувшись от пулемётной очереди, пара бойцов затолкала меня к стене окопа и пристроилась рядом. Ещё плохо понимая, что происходит, я мутным взглядом оглядел своих соседей по окопу… Хотя, если так посмотреть, то это скорее я был гостем в их «загородном имении».
Первый был мулатом. Явно с примесью индейской крови. А ещё у него была привязана пачка сигарет к каске. Классическая военная форма армии США украшалась грязью и кровью, явно не своей, а его друга. Лютая неулыбчивая морда с квадратной челюстью в стиле Бэтмена из старого готического мультфильма и взгляд настоящего убийцы.
Второй же был одет в коричневую шинель войск второго эшелона. Держа в руках винтовку, он криво лыбился, демонстрируя пару выбитых зубов. На голове у него болталась окровавленная самодельная повязка, прикрывающая глаз. Точнее то место, где он должен быть, но судя по обилию натёкшей крови…
Лихой придурковатый вид, с чуть съехавшей набок каской, лишь добавлял антуража. А недельная щетина и запашок, как от бомжа… М-м-м.
Выглядели эти двое из ларца жутковато, таких в переулке встретишь — будешь до конца жизни кирпичами срать.
— Спасибо, парни. — Стряхнув с формы куски земли и снега, пробегаюсь руками по телу, до последнего боясь обнаружить незапланированное отверстие в теле, но так ничего и не обнаружив, позволяю себе облегченно выдохнуть. — Где там сержант Ренци? Мне надо к нему…
— А, это тебе туда надо. — Тыкнув пальцем себе за спину, «циклоп» загоготал. — Глянь, не тушуйся, фрицам до нас ещё сотню метров идти.
Последовав совету, высовываюсь на пару сантиметров из окопа, чтобы чуть не словить в голову красную вспышку заклинания. Ударившись о землю, она выбила пучок грязи прямо мне в лицо.
— Бля, он реально глянул туда, — толкнув молчаливого соседа, циклоп противно заржал, после чего не размениваясь по мелочам, вырвал чеки из парочки гранат и лихим броском отправил их вдаль, — бейсбольная областная лига, лайми.
Пояснение было к месту, ведь сложно было поверить, что обычный человек может так высоко и сильно бросать гранаты.
— Три… Два… Один, — дублируя отчёт пальцами, циклоп безумно поглядывал на край окопа, пока его товарищ споро перезаряжал своё оружие, — побежал! Быстро, быстро, быстро!
Подставив мне сложенные руки, он толчком выбросил меня из окопа, стоило мне только наступить на импровизированную подставку. Подлетев на полметра, я встретился взглядом с охреневшим немцем, что подобрался ближе всех. Упав на пузо руками вперёд выстреливаю по фашисту оглушающим заклятьем, отправляя его оседающее тело на пару метров назад.
— Охуеть…
— Работай руками! Хули встал!?
Послушавшись совета, срываюсь вперёд, активно работая локтями. Сраный автомат бился о грудь, а палочку пришлось держать вертикально, чтобы случайно не сломать.
— Красавчик! Моло…
Счастливый крик циклопа оборвался взрывом за моей спиной. Глянув назад, я лишь увидел разлетающиеся куски коричневой шинели. Окровавленная ткань слегка тлела.
Проследив за направлением выстрела, вижу всё ту же самоходку, которая начала медленно разворачиваться в мою сторону.
— Блять, блять, блять!
Паникуя и чуть ли не крича себе под нос, выпускаю в землю заклинание. Порыв ветра поднимает ошмётки снега, грязи и пепла в воздух, создавая небольшую завесу.
— Давай, Ал! Давай, чтоб тебя! Давай, давай! Ну же!
Подбадривал я сам себя сквозь плотно сжатые зубы, ощущая мерзкий холод в груди. Заледеневшая земля больно кусалась, стоило задеть малейший камушек, ветку, гильзу или… Чей-то кусок тела.
— Фу-у-у, чтоб тебя. Почему я? Какого хера?
Судя по всему, у меня начиналась истерика, да только вот немцы, и в особенности волшебники на их стороне, не собирались давать мне времени на терапию и отдых.
Обратившись в сгусток чёрного дыма, прямо передо мной приземлился волшебник в форме «СС» и, наставив палочку мне прямо в рожу, без слов и движений выпустил заклинание.
Кувыркнувшись в сторону, пытаюсь ударить в ответ, но следующее заклинание выбило мой артефакт из рук, отправляя его в грязные фашисткие лапы. Ловко перехватит палочку в полёте, нацист возвёл вокруг себя купол, оберегая себя от шальных пуль и автоматной очереди из соседнего окопа.
Взмах руки и пара солдат оказались нанизаны на земляные пики. Предсмертные крики и мерзкие чавкающие звуки ударили по мне, подобно ледяной воде, вылитой за шиворот.
Резко распахнув глаза, я мельком глянул на жуткую смерть парочки американцев, что попытались мне помочь. Изувеченные тела, с литрами кровищи и жутким выражением белеющего на глазах лица.
— Сука!
Подхватив с земли ком снега и грязи, бросаю его в сторону нациста, но добиваюсь лишь того, что мой снаряд вяло скатился по щиту, пока сам немец презрительным взглядом смотрел на мои потуги. Пробормотав что-то на своём, он недовольно качнул головой, словно бы сокрушаясь падению уровня волшебников и вновь навёл палочку на меня.
Вокруг начали пробираться немецкие солдаты, водя дулами своих винтовок и автоматов, они перебирались сквозь поваленные деревья, ведя редкую стрельбу с уцелевшими защитниками сектора.
На моих глазах несколько фрицев вытащили из окопа сопротивляющегося парня. У бедолаги не было левой ноги и он едва ли осознавал, что происходит. Один из нацистов что-то сказал, на что второй засмеялся и резко вонзил штык-нож в горло молодого парня, едва ли старше меня.
— Тебье стоит волноваца о себье. — После чего он заговорил на немецком, явно понося меня и всё вокруг… Ну, это немецкий, там так все фразы слышатся.
Заслонив мне обзор, фашистский маг встал передо мной и, убрав одну руку за спину, послал простейшее Остолбеней мне прямо в грудь. Завалившись набок, я всё так же мог видеть вражеского мага, а также снующие повсюду толпы немцев, которые начали закрепляться на позициях.
Они без сомнений скидывали трупы в кучу, обирая их на предмет патронов и оружия, некоторые же забирали и мелкие полезные вещи, как, например, сигареты.
Но вот время просмотра бесплатного кинца подошло к концу и, подчиняясь резкому выкрику волшебника, меня за ноги поволокли за линию фронту, в сторону немецких позиций.
Похлопав меня по щекам, пара немцев убедилась, что я смотрю на них и ещё жив, после чего заговорили шёпотом, испуганно поглядывая на отвернувшегося от них мага.
Время для меня, казалось, замедлилось и я с трудом борол в себе панику. Хотелось кричать и плакать, ведь участь оказаться на каком-нибудь алтаре или быть скормленным великанам или троллям… Такое себе.
Но тут что-то изменилось. Парочка фашиков бросили мои ноги и начали пристально вглядываться куда-то в сторону американских позиций. Один из них даже успел потянуться за своим оружием на спине, но тут огромная цепь обхватила его за шею, после чего в тело прилетела вспышка заклинания. Второй же боец был сражён метким выстрелом. Мне даже показалось, что на миг я увидел, как пуля входит в его грудь, ломая кости и выпуская немного крови наружу.
Ухватившись за место ранения, фриц повалился на колени, продолжая пытаться снять винтовку с плеча. Но новая вспышка заклинания отправила его в полёт, оставляя на снегу кровавый след…
— Кавалерия прибыла!
С радостным возгласом рядом со мной опустилась молодая девушка в явно британской форме. Помесь знаменитой куртки лётчиков и бронежилета никак не мешала ей активно двигаться, а вышитые на одежде руны мирно светились белым цветом.
Минутку, красавчик, — наставив на меня палочку, она без слов расколдовала меня, позволяя вновь ощущать мир в полном объёме, — вот так-то, а теперь хватай винтовку и палочку! Наведём шухер!
Пробежавший мимо солдат бросил мне в руки немецкий МП-40, после чего припал на колено и открыл беспорядочную стрельбу из точно такого же.
Перевернувшись на живот, стараясь не вздрагивать от стрельбы немецкого оружия над ухом, я прицелился в ту же сторону, но застыл с раскрытым ртом.
Прямо на моих глазах разворачивалась масштабная магическая дуэль, в которой ясно был виден победитель.
Размахивая палочкой, рыжеволосый волшебник теснил фашистского мага. Оперируя всем, что попадётся под руку, он буквально менял вокруг себя реальность, создавая десятки и сотни объектов с помощью трансфигурации и натравливая их на своего противника.
Оживали деревья — шевеля ветками и закидывая превращенные в лезвия листья на голову бойца магического «СС», летали каменные птицы, разрываясь шрапнелью, пряча за взрывами другие заклинания рыжего мага, корни превращались в змей, желая хоть на миг замедлить противника. И всё это время земля ходила ходуном, расплываясь подобно воде, выстреливая пиками или создавая огромные пасти, что пытались поглотить немца.
Чередуя трансфигурацию с остальными заклинаниями, он запустил вокруг себя, словно по орбите планеты, десятки камней и огненных шаров. Чередуя их между собой, рыжий поливал ими врага, просаживая щит Протего.
Целых пять секунд я наблюдал за этой пугающей дуэлью, пока в плечо меня не ударили кулаком и раздраженный солдат не тыкнул в толпы немцев и других волшебников, что бежали нам навстречу.
— Наступают!
— Нам нужно выиграть время! Пару минут!
Вокруг меня неожиданно оказалось очень много народу. Откуда ни возьмись над головой прошагал огромный энт! Да, мать его! Живое, сука, дерево! Не такое, как созданное рыжим! А огромное, почти восемь метров в высоту!
Натужно взревев, разинув дупло, что заменяло ему пасть, оно воткнуло руки в землю и огромные плотные корни, словно тысячи змей, ринулись вперёд, оплетая впереди бегущего великана и заставляя тёмную тварь припасть на колено.
— С ними тролли!
Стрельба не прекращалась ни на миг. Присоединившись к общей кавалькаде выстрелов, я как завороженный наблюдал за приближающимися отрядами врага, спешащими на выручку немецкому волшебнику. Они буквально бросались под пули, чтобы следующие за ними могли пройти.
— Плотнее! Стреляйте плотнее! Не подпускать!
Крик впереди стоявшего бойца оборвался, когда немец отбросил винтовку и припав к земле прыгнул вперёд… На сраные двадцать метров!
— Твою мать!
В полёте эта тварь стянула с лица платок и разинула пасть, полную клыков, которым любая сраная акула позавидует. Раскорячившись, уродец влетел в несчастного бедолагу, опрокидывая его на спину и вынуждая хвататься за порванное горло.
Обернувшись к нам, словив несколько пуль… Вампир, гуль, вурдалак?! Хуй знает кто! Демонстративно проглотил вырванную гортань, после чего побежал дальше. Пока дружный залп десятка винтовок не повалил его в снег с разорванной крупнокалиберными пулями башкой.
— Они близко! В рукопашную!
Вскочив на ноги, вместе с остальными, навожу свой автомат на несущихся на нас тварей, которых с каждой секундой становилось всё больше, а ведь среди их рядов ещё затесалось очень много и простых людей, которые не переставали поливать нас огнём.
Руки крепко держали оружие и, зажав курок, я без промедления высадил весь магазин в бегущего на меня людоеда. Грохотал МП-40, орали пожираемые заживо люди, горели в магическом огне вампиры, а я только и мог, что смотреть на разрываемое тело урода, что из последних сил топал ко мне, теряя конечности и другие важные части тела.
Даже когда он упал мордой в снег, я продолжал высаживать в него пули, одну за другой, лишний раз убеждаясь, что тварь мертва.
— Сука! — Истерично выкрикнув, тянусь за дополнительным магазином, но нахожу лишь обоймы от Томпсона, который потерял, казалось, целую вечность назад. — Да чтоб вас!
Прыгнув в сторону, уклоняюсь от удара дубины тролля, которая застряла в снегу. Чудовище начало натужно вытаскивать своё громоздкое оружие, когда ему в голову отлевитировали связку гранат, разрывая башку чудовища.
Подхватив М1 Гаранд мёртвого бойца, тело которого выпотрошили, как свинью на бойне, только успеваю развернуться, как пришлось судорожно зажимать на курок, отстреливая налетевших на наши головы… Бесов? Мелкие зубастые твари нападали пачками по пять-шесть штук, вгрызаясь в беззащитные шеи солдат и магов.
Несколько волшебников попытались возвести щит над нашими головами, но огромный белый оборотень, вылетевший со стороны немецкой части леса, снёс тщедушное тело английского волшебника, начиная рвать его на части ещё в полёте. Второй же, не в силах удержать барьер в одиночку, принялся вновь вычерчивать фигуры в воздухе, посылая в тварей вокруг себя огненные волны, медленно превращая всё вокруг в филиал ада. Под напором его магии деревья начинали загораться, наплевав на всякий холод и ледяную кору.
Припав на колено, целюсь из винтовки, после чего убиваю парочку подбирающихся к нему чудовищ, за что получаю благодарный кивок, но безумие битвы раскидывает нас в разные стороны, заставляя бороться за свою жизнь.
Тут из подлеска выехала злоебучая САУ и на полном ходу начала обстреливать застывшего в одной позе энта, посылая в него один снаряд за другим. Грохот выстрелов, шальные попадания по своим и чужим…
И вот самоходка на полном ходу врезается в ожившее дерево, снося его к херам собачим в кювет, после чего пытается переехать и задавить волшебное создание.
Но неизвестно откуда в белом шлейфе дыма появляется волшебник и, закинув на задницу боевой машины липкую связку взрывчатки, стремительно летит дальше, на ходу проявляясь, в свободном падении постреливая заклинаниями, помогая себе офицерским пистолетом.
Несколько секунд я перезаряжал Гаранд, поглядывая по сторонам, пока летающего волшебника не выловила парочка вампиров. Ухватив его за ногу, они стащили парня к себе. Грубая возня, вспышка заклинаний и знакомые слова заставили меня прыгнуть в ближайшую ямку, накрывая голову.
— БОМБАРДА МАКСИМА!
Взрыв разнёсся по округе, повалив всех в радиусе десятка метров на землю. Народ вообще едва понимал, что происходит и, к нашему сожалению, магическая нечисть приходила в себя быстрее, чем простые люди, которых на нашей стороне было большинство… Не считать же пяток магов и энта?
На четвереньках я добрался до откинутого взрывом тела мага и с остервенением попытался вырвать из замерзающих пальцев пистолет. Но крепкая хватка волшебника…
— Твою мать, дружище! Ну-ка, давай. Отдай пушку! Чтоб тебя!
Вдруг за спиной послышалась возня. Бросив взгляд назад, я вижу, как из леса вернулся белый оборотень и теперь веселясь потрошил наших парней, медленно загоняя в угол ту девчонку, что спасла мою задницу.
«Блять! Блять! Что делать?! Была бы палочка… Идиот! Палочка!».
Ринувшись ко второй руке мага, понимаю, что вот её-то как раз и нет и когда отчаяние уже начало заволакивать меня с головой, я увидел оторванную конечность с нижней половиной тела бравого вояки.
В паре метров от меня лежал магический инструмент… Ну, как лежал? Он был воткнут в глазницу вампира, кусок головы которого лежал неподалёку. Видать, мощность заклинания была такой, что сначала разорвало башку и потом ударилось об землю…
Кувырком преодолев расстояние, я ощутил, как магическое тепло вновь разливается по моему телу. Прижав палочку к телу, оглядываюсь по сторонам. В округе остались лишь трупы и только оборотень, что добил всех вояк на правом фланге, сейчас подбирался к девчушке, с вывернутой в другую сторону рукой.
— Ну, повоюем. — Вскочив в полный рост, выставляю руку по направлению к чудовищу и сипло хрипя выдавливаю из себя название режущего заклинания. — Секо!
4 Глава
Режущая волна вспорола промёрзшую землю, врезаясь в тело оборотня, но застревая в его густой шерсти. Я пустил ублюдку кровь, что отчётливо было видно на его вонючей прочной шкуре, но большего, увы, не достиг.
Болезненно взрыкнув, тварь уставилась на меня своими жуткими глазищами, после чего ринулась по дуге в мою сторону, прикрываясь деревьями и редкими уцелевшими кустами.
За спиной что-то кричали солдаты. Рядом порой падали тела, но я не обращал на них внимания, полностью сконцентрировавшись на приближающейся твари.
Огромный монстр с белой шерстью, словно чувствуя мой взгляд, протяжно завыл в небо, оглашая округу своим противным голосом. В нём явно чувствовалась насмешка и азарт от охоты. Оборотень не считал меня равным противником и в целом я понимал, почему.
Трясущиеся ноги, на которых я стоял лишь благодаря адреналину и стойкости самого Грюма. Деревянная рука, что едва поспевала и переводилась следом за огромный гуманоидным волком… И пропитавшее меня насквозь чувство страха, ведь существо было и вправду опасным и быстро приближалось, а я же…
Да блять. Я едва осознавал, что творю и только какое-то наитие и проснувшееся мужество толкали меня сражаться дальше, а не показать скалящейся пасти спину.
Рядом ударила автоматная очередь, а следом за этим мимо меня пролетело тело американского солдата, одного из тех, кто пришёл на выручку. Раскидывая собственные кишки, бедолага вопил от боли, пока на него со всех сторон наседали бесы.
Уроды веселились и аплодировали, буквально!
Они наслаждались страданиями человека, по капле впитывая его отчаяние и страх, что вытекал вместе с живительной влагой из огромной жуткой раны.
Развернувшись на пятках, я нашёл в себе гораздо больше уверенности, чем было пару секунд назад, и сходу отправил заклинание заморозки в крылатых исчадий ада.
— Иммобулюс! — Просмотренный в детстве фильм всплыл перед глазами, только вместо невесомости и легкого оглушения орава бесов словно попала под ударную волну гранаты. Контуженные и потерявшие ориентацию в пространстве, они разлетелись в стороны, продолжая висеть в воздухе. — Сука!
Мимо меня пролетел однорукий вампир. Уродец похабно-кровожадно улыбнулся и не размениваясь на приветствия ринулся вновь в атаку, но в этот раз я был готов. Новая порция Секо подействовала куда лучше, оставляя на лице удивленного вампира огромную полосу. Досматривать процесс я не стал, ведь уже мёртвое тело нежити повалилось на землю.
— А сработало лучше, чем на оборотне…
Пробормотав себе под нос, удивленно распахиваю глаза. Только сейчас я снова вспомнил о самой главной опасности для моей малолетней дурной головушки. Пригнувшись, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и чуть ли не нос к носу встречаюсь с огромной волчьей пастью, что летит прямо на меня.
— СТУПЕФАЙ!
Мой голос сорвался на крик, немного детский и пронзительный, он пронёсся сквозь поле битвы. Повалившись на землю, на подкосившихся ногах начинаю отползать в сторону, пока задеревеневшая туша пролетает надо мной, обдавая смрадом мертвечины и мокрой псины.
Повернувшись на бок, чувствую, как последние остатки желудочного сока просятся наружу, но яйца мои были сжаты в кулак, потому я перевернулся на живот и начал посылать одно оглушающее заклинание за другим, причём каждое третье отправлялось в оборотня.
На нашем участке фронта начал устанавливаться паритет. Остолбеневшие фашисты и магическая нечисть становились лёгкими противниками для взвода солдат при поддержке парочки знающих волшебников.
Но долго я так продолжать не мог и вот уже тридцатое заклинание спустя моё дыхание вновь стало сбитым, а руки налились свинцом, показывая, что ещё парочка подобных выкрутасов обойдутся мне ой как дорого.
Глаза забегали по сторонам в поисках оружия и как бы жутко это ни звучало, но его вокруг валялось в избытке, ибо предыдущие владельцы больше никогда не смогут его использовать.
Лёжа перекатившись влево, я добрался до точно такого же автомата Томпсона, как и был у меня час назад. Присыпленный землёй и снегом, он хранил на себе остатки крови и нагара, явно показывая, что предыдущий владелец не сдался без боя.
Правда, самого тела я рядом не нашёл, отчего моя напуганная всем происходящим задница напряженно сжалась.
Новый магазин легко встал на положенное место. Рывок — и патрон догоняется в патронник. С легким ударом приклад упирается в плечо.
Моя левая рука всё так же судорожно удерживала палочку, что выглядело немного нелепо, но отказываться хоть от какого-либо из моих средств защиты я не собирался.
— ГРА-А-А-А!
Заторможенно, будто крутя проржавевший механизм, я повернул голову в сторону громкого рыка, всколыхнувшего округу. С кривой ухмылкой на лице я наблюдал за тем, как наполовину парализованный оборотень голыми руками разорвал пополам ещё одного волшебника, который подошёл к нему слишком близко.
Невнимательный маг всё ещё был жив и на секунду мы даже встретились с ним взглядами. В его глазах было море обиды, а на лице помимо боли и отчаяния застыли удивление вперемешку с сожалением.
Но мгновение улетучилось и обрывки тела разлетелись в разные стороны, орошая чёрную землю новой порцией свежей крови.
Именно тогда волк вновь обернулся ко мне и рваными прыжками-полушагами начал ползти в мою сторону, скаля кровавые клыки, пуская изо рта слюну напополам с алой пеной.
— Да чтоб тебя, — наведя Томпсон на морду зверя, без сомнений нажимаю на курок, выпуская очередь в тушу твари. Первый, второй, третий… Пули очередями впивались в плотную шерсть матёрого оборотня, вызывая на его лице усмешку с примесью боли, — да бля…
Новый магазин. Ещё один. Ещё. ЕЩЁ…
Я всадил в ублюдка столько патронов, что любого нормального человека бы разворотило к чертям собачьим, но этот! Он продолжал ползти ко мне, оставляя за собой рваный кровавый след.
Один его глаз вытек, пару зубов скололи пули, а левая рука обзавелась целой вереницей дырок…
Но проклятая нечисть всё равно упрямо шла вперёд! Игнорируя большую часть выстрелов! Только когда я попал ему в глаз, он на пару секунд замедлился, но потом начал ползти с куда большим рвением и желанием впиться мне прямо в рожу!
Я, блеать, не шучу! Он клацал зубами и явно показывал, что со мной будет.
Отбросив автомат Томпсона в сторону, тыкаюсь руками по карманам, пока в который раз не подмечаю зажатую в руке палочку. Инертность мышления, несмотря на всю память и привычки Грюма, слишком сильно действовала на меня.
Направив палочку в сторону беловолосой нечисти, я перебирал в голове заклинания, пока одно из не всплыло в голове, вместе с лекцией на уроке по Защите от Тёмных Искусств для седьмого курса.
Подборный разбор старых тем. Волколаки, оборотни, вервульфы…
Прочная шкура, отличная скорость. Нюх, слух и возможность сразить противника всего каплей крови или слюны.
Использовать воспламеняющиеся чары или точечные, воздействующие непосредственно на цель.
И у Грюма в запаса были такие заклинания. Годы тренировок, отличная обучаемость, можно сказать, талант. Любознательность и буквально дар к боевой магии позволили к семнадцати годам знать довольно много опасных заклятий.
Напрягая лёгкие во всю мощь, словно бы от этого моё волшебство станет сильнее, я из последних сил навёл палочку на приближающуюся морду. Миг концентрации. Дыхание остановилось, сердце замедлило свой бег.
— Конфринго!
Со вспышкой света, заклятие моментально достигло своей цели. Наплевав на прочную шкуру, легко преодолев природное сопротивление к магии, Конфринго сделало свою работу, повергая моего врага.
Взрывные чары вырвали руку по ключицу, разворотив половину грудной клетки и задев голову. Удивлённая волчья пасть, вывалив язык, завалилась на тающий снег.
Из раны брызнуло огромное количество крови, которая с паром и шипением попадала на остатки снега.
Оборотень даже не успел вскрикнуть, как уже секунду спустя упал мордой вниз.
Прижав палочку к груди обеими руками, я неотрывно следил за каждым шагом волка, боясь, что он может ожить в любой момент, стоит мне только расслабиться.
Но проходили секунды, а ничего так и не произошло, по крайней мере для меня…
Бой подходил к концу. И когда я всё же смог оторвать взгляд от мёртвого чудовища, моим глазам в полной мере предстало торжество магии над простыми людьми.
Даже спустя десятки лет я всегда, когда мне говорят, что лучшие из простых людей легко могут сравниться с лучшими из волшебников и одолеть их… Три раза «ха».
Рыжеволосый маг с платком на лице. Покрытый гарью и с тлеющим шарфом. Тот, который смог одолеть волшебника из СС. Ныне он стоял во главе небольшого клина из волшебников, оперируя потоками магии и направляя своих менее опытных коллег.
Широко расставив ноги, выпрямив спину и гордо подняв подбородок, мужчина без какого-либо страха смотрел вперёд.
Взмах руки. И боковая броня выехавшего из подлеска танка стекает, словно воск с оплавленной свечи. Закрутившись на месте, рыжий создаёт множество укрытий вокруг, за которыми мигом скрываются уцелевшие в этой бойне солдаты.
Правая рука волшебника устремляется к небу. Палочка выстреливает пучок синего цвета, который взрывом расползается по округе, создавая огромный синий купол, с бегающими по нему электрическими разрядами.
Над головами начинают рваться снаряды, не долетая до нас. Огромные ветвистые молнии выстреливают в небо, из раза в раз поражая бомбы нацистов, что щедрым градом сыпятся на наши головы.
Шаг вперёд — и без всяких слов и концентратора рыжий скрючивает пальцы, словно хватает что-то прямо перед собой… И земля под бронемашиной разверзается пастью огромной птицы, которая перекусывает БМП пополам.
В ответ из леса началась ураганная стрельба. Рвались снаряды, а немцы активно занимали позиции. Обвешанные тяжёлым вооружением, они щедро поливали нас боеприпасами, вообще не жалея сил и ресурсов.
Но рыжий на это даже не поморщился и только щёлкнул пальцами, после чего небо озарила вспышка.
Над нашими головами раздался клёкот. Вздёрнув голову, я с сомнением в собственном уме увидел, как огромная птица обратилась в пламя и миг спустя врезалась в землю, создавая настоящую стену из пламени.
Подпалив деревья, технику и даже… Камни? Это существо устроило столь грандиозный пожар, что я даже испугался, а удастся ли нам вообще выбраться из леса?
— Это что за магия такая, нахуй? — Отскочив в сторону, прикрываюсь рукой от накатившего жара. Кончики моих волос затрещали и начали сворачиваться дрелью. — Мы же в Гарри Поттере, а не в сраном ДнД или Вархаммере!
— Всё, быстро! Отступаем!
Но мои высокоинтеллектуальные размышления прервал голос знакомой девушки, которая шустро собирала вокруг себя людей. Уцелевшей рукой с зажатой в ней палочкой бойкая девица, наплевав на все раны и переломы, носилась по округе, утаскивая поддавшихся жажде крови солдат.
— Эй, красавчик, тебе отдельное приглашение нужно?
Подорвавшись с земли, я тем не менее подхватил и валяющийся рядом Томпсон, после чего протиснулся сквозь плотные ряды столпившихся солдат. Все они, без шуток… Держались за огромную палку.
— Эм… Ладно. — Под чьи-то смешки я также ухватился за деревяшку, но стоило мне это сделать, как нас начало закручивать вокруг своей оси. Секунда дезориентации — и толпу мужиков раскидывает по округе, пока довольная девчуля нагло спускается с небес, сияя блистательной улыбкой.
— Портал… Точно.
— Хе-хе, а я уж было подумала, что ты совсем безграмотный, — приземлившись рядом, она взмахнула палочкой, приводя себя в божеский вид, после чего принялась за солдат, — помогай давай, если силы ещё остались.
— Я не знаю целебных чар…
— Эх, всё же деревенщина, — недовольно поджав губы, девушка сдула выбившуюся прядку белого цвета. После чего поправила свой берет и вновь принялась магичить, пока вокруг неё собирались бойцы, — а я-то надеялась…
Не слушая её бурчание, отхожу в сторонку, чтобы не мешать. Пройдя сквозь нестройные ряды американских военных, выхожу на открытую полянку, где без сил падаю у ближайшего дерева.
Тело начало отпускать и меня дико потряхивало, а рука так сильно сжимала палочку, что, казалось, приложи и крошку усилий и она треснет.
— Какой-то сраный сон…
— Отнюдь, юноша. — Вздрогнув, перевожу взгляд на выходящего из пламени мужика. Рыжеволосый, аккуратный и ухоженный. С платком на лице и в потерянной в начале боя шапке. Будто бы не он только что обратил в бегство роту фашистов, с пулемётами и бронетехникой… Ах, да. Ещё убил вражеского мага из СС, а может и ещё кого. — Рад встрече, Аластор.
— Ага… — Сначала я хотел отмахнуться, но что-то в памяти Грюма зашевелилось, когда я увидел этот гордый английский профиль. Пару секунд я разглядывал волшебника, прежде чем вновь заговорить, параллельно пытаясь вспомнить, где же я мог его видеть раньше. — Добрый вечер.
— Хм… — Глянув на небо, мужчина почесал пальцем подбородок, после чего кивнул своим мыслям и чему-то улыбнулся. — Однако и вправду добрый… Но ты желаешь мне доброго вечера или имеешь в виду, что это добрый вечер, хочу я этого или нет; или что ты чувствуешь себя хорошо этим вечером; или что это вечер, в который можно быть добрым?
Заторможенно кивнув, пожимаю протянутую руку, после чего меня рывком поднимают на ноги. Пара движений ладони и по телу проходит волна, снимающая грязь и усталость.
— Вы что, цитируете Хоббита?
— Хм, не ожидал, что ты узнаешь, — покачав головой, словно только что узнал какую-то страшную тайну, мужик упёр руки в бока, осматривая меня с головы до ног, после чего похлопал по плечу, — расскажу о тебе старине Рональду, уверен, он будет в восторге, что и магическая сторона мира интересуется его творчеством.
— Эм, спасибо. — Со мной возились, как с ребёнком. Пару раз волшебник диагностировал меня с помощью палочки и продолжал пристально осматривать на предмет ранений. — Спасибо ещё раз, но я в порядке, сэр.
Не дослушивая меня, рыжий всё же проделал все манипуляции от начала и до конца и лишь после этого вернулся к разговору, всё это время бормоча себе под нос какую-то околесицу.
— Вот так-то лучше… М? — Отвлекшись от своих важных дел, рыжий улыбнулся одними глазами, после чего, поняв свою оплошность, стянул с лица платок. — Неужто ты не узнал меня?
— М-а-а, — хлопая глазами и разинув рот, я с трудом собрался с мыслями, что наводнили голову. Конечно, теперь-то я узнал его, не то что в пылу боя, когда он стоял вдалеке и вокруг рвались снаряды… Да и люди рвались на куски, чего уж тут.
Сейчас же я вообще был под действием аффекта и едва соображал, что происходит. Вообще весь этот разговор проходил для меня фоном, ведь все свои силы я тратил на то, чтобы не уснуть на месте.
Так что прокашлявшись, я вновь протянул рыжему руку, которую тот с удовольствием пожал.
— Простите, профессор. Действительно не узнал. — Правда, в моём голосе не было ни капли раскаяния, что мой собеседник явно заметил и отреагировал лёгкой улыбкой. Он вообще очень много улыбался. — Да и сами понимаете, не до того было…
— Понимаю. — Поправив вновь целый шарф, он вытянул руку в сторону, куда миг спустя приземлилось настоящее воплощение магии и красоты. Огненная птица, воплощающая в себе жизнь и смерть. Феникс. — Ну-ну, я уже не твой учитель, так что зови меня по имени.
— Как скажете… — Поймав его насмешливый взгляд, резко поправляю себя. Сам я всё никак не мог оторвать взгляда от мифической птицы, что, не обращая на нас внимания чистила перья. — Как скажешь, Альбус.
