Корабль Гаморы почти пуст. Здесь есть несколько небольших отсеков, выходящих в личные комнаты команды, которой сейчас нет. Не скажу, что здесь чисто, но и не шибко грязно. Можно даже сказать я удивлён, с учетом того какая Гамора порой грязнуля.
Её банда зачастую не шибко опрятна, так что я ожидал бардак.
Проходя по коридору, я выхожу к командному мостику. Тут стоит стол с открытой проекцией галактики, на котором отмечен через светящиеся звезды наш конечный пункт — Штаб Галактического Альянса, где заключена Руби, и где меня ждет нелегкий разговор с той самой женщиной, являющийся нашим агентом.
Только поговорив с ней я смогу помочь Руби, не вызывая лишнего внимания со стороны Альянса, ведь моя персона очень приметна. Хоть меня и напрягает в какой ситуации мы находимся, — я нахожу свое путешествие возбуждающим. Только подумай, Джонни! В открытом космосе и без собственных сил (я их сдерживаю), только Карнадж.
Азарт разжигает в моих венах отнюдь на кровь, а что-то нечто большее.
Я как будто вновь стал обычным человеком, способны серьезно пострадать, хоть и привираю.
Гамора смотрит на меня с неким подозрением, скрестив руки на груди, и спрашивает.
— Что?
— Просто удивлен, что тут так чисто. Ты у нас обычно…
— Эй, заткнись.
Кажется, она обиделась. Гамора отходит к бортовому компьютеру и нервно дергает ладонью, что-то хватает и кидает подальше. Кажется, это был кусок ткани.
И вдруг я оказываюсь сбоку от Гаморы, выхватывая из её рук пустой контейнер…
— Что это? — говорю я, протягивая банку к носу; пахнет алкоголем, — Уу…
— Дай сюда! — хватает она, но я резко убираю руку и улыбаюсь.
— Вот это я понимаю Гамора… Только не говори мне, что ты прибиралась здесь ради меня?
— Заткнись и отдай, я сказала! — уже шипит она… и это становится опасно, потому что следующий её удар бьет мне в живот, и вот в девочке просыпаются инстинкты убийцы. Хочет Гамора того или нет, в такие моменты с ней шутить себе дороже. Я ловлю опасные удары у уязвимых точек по пути к горлу и так и быть, отдаю ей банку с алкоголем. — Ладно-ладно. Не возбуждайся так!
— Тц, — Гамора выбрасывает контейнер в открывшийся шкафчик.
— Ощущаю себя невинным мальчиком, в комнате хищной девушки.
— Заткнись уже. И это не мое, а моей команды.
— Как скажешь, — киваю я.
В корабле никого кроме нас, потому что я попросил Гамору оставить наше перемещение в полной секретности.
Она и сама понимает, что нам нельзя светиться, пока мы путешествуем по галактике.
Все дело в нашей «популярности», которая только набирает обороты. Танос, наемники по на нашу голову, куча обезумевших ученых, у которых я стырил изобретения на пару с Ракетой… и так далее.
Я дал осечку, когда решил игнорировать слова Гаморы по поводу своей известности. И если раньше никто не знал, кто такой Саяджин и где его искать, — то сейчас все знают, что Гамора, дочь Таноса, знает где его можно найти.
В итоге получается, что я теперь привлекаю лишнее внимание не только к себе, но и к Гаморе, вот мы связаны по самое не балуй!
В широкой и практически безграничной Галактике это не то чтобы страшно, но все-равно напрягает когда пересекаешь определенные сектора, планеты или звездные стоянки. При желании, ход твоих кредитов могут отследить даже в другом конце галактики, а потом прийти по твою душу пока ты будешь развлекаться в баре с девчонкой, чтобы приставить лазер-пистолет к твоему виску.
С одной стороны, моя репутация отпугивает людей, ведь Танос ищет со мной встречу, и никто не хочет переходить ему дорогу; но с другой стороны все, кто не сражается за Таноса, — теперь стараются общаться с Гаморой на «вы», ведь иначе саяджин их грохнет. Кроме этого, есть куча крыс, которые готовы сдать нас любому наемнику за крупную сумму.
И пока Гамора рассказывает мне все это, я посмеиваюсь в кулак.
— Это вовсе не смешно, Джонни. Если раньше Танос искал только меня, то теперь будет и тебя.
— Да и какая разница? Они все-равно не знают, кто я и где я. Им известна только моя кличка.
— Для моего отца этого уже достаточно.
В чем-то Гамора права, но давай не перебарщивать, Джонни. Это целая ебучая Галактика… Даже Танос не найдет нас так просто среди кучи звезд. Как минимум потому, что ему самому не дадут свободно перемещаться по секторам, ведь есть Галактический Альянс и куча других неприятелей известного Титана, которые хотят его убить, остановить и так далее.
Ну это просто нереально встретиться нам случайно. Если только мы пересечемся где-то по воле насмешливой судьбы Марвел, на что я не рассчитываю. Либо если Танос внезапно получит дохрена Камней бесконечности, чтобы найти меня по щелчку пальца. Но сейчас это тоже нереально, ведь как минимум до двух камней ему точно не добраться.
В общем, я расслабленно лежу на сидении и смотрю на скопление ярких звезд перед собой, пока Гамора сидит сбоку за штурвалом от меня.
— А слушай, как думаешь, какой сувенир можно взять девушке? — кошусь на неё, и Гамора смотрит на меня как на придурка.
— Ты летишь в ядро Галактического Альянса, нас могут убить или повязать. Какой ещё нахрен сувенир?
Вздыхаю, и отворачиваюсь от этой вредины.
— Да ладно тебе, не будь столь серьезна. Не я же попросил сувенир, а моя подружка.
— Тебе стоит меньше уделать время незрелым девчонкам.
— Это был упрек или ревность? — ухмыляюсь я, и вижу её острую улыбочку. Окей, понял. Самое смешное, что тоже самое Синди говорила про Гвен и остальных.
— Если идеи, чего хочет та сучка из Штаба?
— Никаких. Это Суверенка, их интересы абстракты и непонятны лично для меня. Эта раса золотозадых сучек, который словно в вакууме живут.
— Подожди… ты сказала Суверенка?
— Да, а что? — с любопытством косится на меня своими тёмным симпатичными глазками.
— Да так…
Я пару раз трахнул дочь одного консула… или подожди, она была консулом, а её мужик был судьей? Да, точно.
— Что-то обзавелось их в Альянсе, — задумчиво говорю я.
— Не нравится мне это, Джонни. Что ты опять наделал?
— А тебе лишь бы о плохом? Может я хорошее сделал.
— Не верю я в твое добро.
— Обидно, знаешь ли.
Суверенка, которая хочет моего личного присутствия? Что она хочет попросить? У них вполне себе спокойный золотой мирок, который вполне себе могущественный и прогрессивный.
При желании Суверены могут позволить себе все, что только хотят.
Не понимаю я этих инопланетян, у них вообще свой образ жизни и мышления. Как будто я на другую планету попал и теперь обязан им всем зад подтирать из-за их обычаев, традиций или че они себе там выдумали.
Но когда речь касается Руби, думаю, можно посмотреть, что скажет эта Суверенка.
Тем более у Суверенок, несмотря на немного заумный глуповатый манер поведения, очень милые личики и сочные упругие попки. Маленькие, конеш, но очень гладенькие и удобно ложатся в ладошку.
В постели та девчонка вела себя очень покладисто и миленько, так что в целом опытом знакомства с их расой я очень доволен.
Наверное, одни из лучших женщин, что я пробовал на вкус.
И ведь не удивительно, ведь их гены — это целое искусство, ведь они выращивают себя через пробирочки, отсеивая лишнее. А это тебе женщина без кривых носов, с идеально гладенькой кожей, и царственной осанкой, и тоненькими прямыми пальчиками. Груди не всегда большие, но я ценю и поменьше.
Можно даже сказать, что мы очень совместимы, ведь генетика Саяджина одна из самых совершенных во вселенной. И если я вершина эволюции, сосредоточенная на доминировании и покорении, то эволюция Суверена наделила их умом, красотой и какой-то возвышенностью, от которой текут слюнки, если держать такую девочку в руках.
Меня тянет к ним, наверное, даже на уровне разной физиологии, хочется чего-то такого экзотического моему гену.
Как минимум с Суверенкой говорить приятно, и это какой-никакой опыт.
Ну и я любитель умненьких, Джонни, тебе ли не знать. Хотя с твоим-то вкусом на всяких Руби…
— Кхм.
— Что такое?
— Да не, просто вспомнил кое-кого, — задумчиво стучу пальцем по нижней губе, — сувениры, значит.
Надеюсь, в Штабе Галактического Альянса есть сувенирная лавка для туристов, потому что возвращаться с пустыми руками к Синди я не намерен.
Есть идеи, Джонни?
И пока ты думаешь, я замечаю кое-что за панелью бортового компьютера.
— А это что…? — тянусь к выглядывающему алому куску ткани с подозрительными кружевами…
— Джонни, хватит трогать мои вещи… ты достал! — пихает меня Гамора.
Билинг-билинг-блинг.
Это у тебя или у меня, Джонни?
Мы оба замираем, и краем глаза вижу, как Гамора нажимает на продолговатую синюю кнопку. Перед наши возникает сигнал о помощи, который исходит от одной далекой планетки.
— Вот же чёрт.
— Что такое?
— Мои парни попали в передрягу и просят помощи, — Гамора опускает глаза и сжимает пальцы на в кулак.
— Все как всегда вовремя, — вздыхаю я, откидываясь на сидении и поглядываю на её взволнованное личико.
— Это Черный Орден.
— Я вижу, и скорей всего им конец, — Черный Орден, Джонни, не шутит ни с кем, и забирает жизни также, как щёлкают семечки бабки у подъезда, — не раздумывая, важно, и с сочным причмокиванием. Знаю, сравнение дрянное, но и они те ещё кадры.
Гамора мрачнеет, и долго зависает. Для неё тяжело осознание того, что её парней сейчас разорвут на части из-за неё, просто потому что она есть. Часть из них росла вместе с ней. Новенькие и тупые, смышленые и не-очень, — но всех их объединяет один капитан, которым Гамора и является.
— Я…
Вздыхаю и встаю с сидения, направляясь к голографической карте по центру командного мостика. Верчу эту хренью пальцами, и наблюдаю как галактика крутится вокруг своей оси с причудливым мерцанием планет. Провожу пальцами по космической проекции и отмечаю планеты на нашем маршруте.
— Джонни, что ты делаешь? — удивляется Гамора, разворачиваясь ко мне.
— Пытаюсь понять, где находятся твоя команда. Ты же хочешь их спасти?
— Я не хочу обременять тебя, — твердо говорит она, отбрасывая чувства как истинный убийца, — они знали на что шли и, если их схватят это только их вина. Танос беспощаден.
— Знаешь, — чешу нос, — за что и люблю тебя, так это за твое доброе сердце и невероятную решимость, но сейчас от них нет толку из-за бури эмоций в твоей головке. А ещё ты очень сексуальна, когда делаешь такие холодные глазки.
— Джонни, сейчас не время восхищаться моей красотой, — закатывает глаза Гамора.
— Все то у вас женщин не вовремя, и когда вам тогда комплименты вообще делать? — вздыхаю я.
Гамора смотрит серьезно, и не прекращает.
Вновь вздыхаю.
— Вот видишь? А другая бы уже давно улыбнулась. В общем, ладно, они находятся на Ар-340549999. Эта планета немного задержит нас, но в целом если мы заскочим на неё, то не сильно отклонимся от заданного маршрута.
— Джонни, — вскакивает Гамора с сидения, — это может быть ловушкой. Черный Орден давно следит за мной. Скорей всего они поняли, где я скрываюсь и решили воспользоваться моими людьми как живой приманкой, — она надкусывает нижнюю губу и цокает, неприятно извиваясь от нервов.
— Но это я подставил тебя, попросив помочь мне. Если бы не это, вы бы сейчас отжигали где-то в баре или…?
— Я сама приняла это решение, и не говори чуши, раздражаешь. Я бы и без тебя нашла проблемы на свой зад.
— Хе-х, не сомневаюсь.
— Джонни, — цедит она.
— Ладно-ладно, — вскидываю руки, — Я уже все решил, так что мы едем, — отмечаю новый маршрут на карте и прохожу к своему сидению, разворачивая его к себе пальцами. Гамора стоит напротив, вся злая и холодная, как ледышка. — Ну, долго ещё будешь дуться? Знаешь, если бы ты бросила своих парней в беде, я бы в тебе разочаровался.
Гамора стоит, стоит, стоит, злая, злая, злая… и вот опускает голову с легкой усмешкой.
— Придурок.
Я жду от неё признание моей правоты и пафосных восхвалений моей крутоты… но вместо этого она молча подходит ко мне и шепчет на ухо, «Если будешь вести себя так и дальше, я сяду на твое лицо и накрепко сожму твою наглую харю между своих бёдер»
* * *
Где-то далеко на Суверене.
Верховная Жрица Аиша отправила к консулу Лиране посланников с целью узнать, как некий Саяджин связан с происходящим нападением на их семью.
Лиране пришлось обмануть своего мужа и заставить его перенести суд над Галактической Стражницей Руби, но об этом прознало руководство. Назревает конфликт, который она не в силах контролировать.
Среди Галактического Альянса и Суверенами начались разбирательства и выяснения происходящего.
И вот перед Лиране, одетой в одежду для деловых встреч с властью, стоят золотые стражи в длинных плащах.
Сглатывая слюну, она ведет себя как можно спокойней, потому что знает, чего стоит ей правда. Суверен и Верховная жрица еще не знают, что произошло, поэтому только ей решать врать или нет.
Но если Лиране скажет правду, то под удар попадет не только она, но и её семья, а может даже и вся гордая планета Суверен.
Как одна из самых умных представительниц расы, Лиране отлично понимает на что способен Саяджин. Она лично интересовалась его историей, поскольку на их планете изучение превосходящих форм жизни являлось основой для образования. Ведь сама суть прогрессивной и совершенной расы заключалась в том, чтобы стремиться к совершенству и интересоваться всем новым.
Вся их вера и учение вело их к зарождению совершенной формы жизни, которую они пытались создать путем продвинутой генной-инженерии. Они подчиняли себе саму природу ради достижения Великой цели.
И потому им был так интересен Саяджин, чья грубая и жестокая природа хоть и отвращала их стремление к спокойствию и миру, — тем не мнее никак не могла избавить их от восхищения и желания к познанию его генетического кода. Ведь никто так не верил в генетику, как Суверены, никто так не восхищался и не превозносил её, как они.
Все это порой доходило до безумной тяги, но в обществе Суверенов о таком никогда не говорили. Обычно от таких фанатиков избавлялись или перепрограммировали на биологическом уровне, все-таки в процессе постоянного совершенствования даже они способны были допустить ошибки.
— Лиране… я понимаю, что тебе пришлось пережить, но мы хотим знать, что произошло ради твоего же блага и блага твоей семьи. Так называемый Саяджин был здесь, и он убил твоих братьев и сестер. Зачем он приходил, скажи мне и помоги своему народу отыскать правду.
— Я… не знаю… все что он просил, это перенести суд.
Смиряя заинтересованным взглядом, Калистия, Верховная Защитница и Судьба Суверена, молча разворачивается к выходу из комнаты Лиране.
— Да будет так. Мы не сомневаемся в своих Совершенных, поэтому оставим тебя, Лиране. Но будь добра, если вдруг что-то вспомнишь или поймешь, обязательно сообщи нам.
— Хорошо, — кивает она.
Выходя на улицы прогрессивного города, над которым возвышаются высокие серебристо-золотые башни, над которыми летают машины, Калистия разворачивает к своему помощнику.
— Мы не можем доверять ей, Госпожа. Она очевидно что-то скрывает.
— Скрывает или нет, это не столь важно. Мы не вредим своим совершенным, если это не требует особый случай, но мы не простим оскорбления нашей расы Саяджину.
— Саяджин как-то замешан с судом Галактической Стражницы Руби. Её кодовое имя — Комета-Альфа. Мы можем подать запрос их Штабу и выяснить дополнительные детали.
— Мы уже это сделали, Кларац, — смиряет его важным взглядом Калистия.
И он послушано кланяется.
— Саяджин познает весь гнев Суверена, — поднимает ладонь она, — подойди сюда, Адам.
Напротив Калистии встает высокий золотистый мужчина в крепкой броне. У него широкая мощная грудь, крепкие руки, и сам он выглядит как настоящий титан. Его волосы длинные и золотые, а кожа того же цвета объята ещё более яркими линиями, которые вьются по всей коже. Его лицо гордое и серьезное, как у величественной статуи.
— Я услышан вас и пришел согласно воле Суверена. Где тот, кто обязан почувствовать раскаяние и боль?
— Кто это? — спрашивает Кларац.
— Это Адам — Великое творение Верховной жрицы Аишы. Это дитя Новая ступень нашей эволюции. Могущественное. Безупречное. Способное уничтожить этого… Саяджина.
— Вы собираетесь убить его?
— Верно. Ждать решение Галактического Альянса бессмысленно. Они никогда не отдадут Саяджина в наши руки, чтобы мы смогли с честью казнить его и показать другим пример, что наша Величественная раса не потерпит оскорблений. Никто не смеет вламываться в дома наших Совершенных и честь Суверена. Никто не смеет безнаказанно убивать и обманывать наших людей. Только своими руками мы сможем вернуть Справедливость.
— Как мы найдем его?
Калистия махает рукой рядом стоящему прислужнику, и он показывает им открывшийся системный список.
— В последнее время в этих местах были замечены слухи, связанные с тем, кого мы ищем. Посети все эти места, Адам, и найди того, кто нам нужен, а затем избавься от него.
— Я с радостью и исполню вашу волю, о Прекраснейшая, — кланяется Адам, и резко оттаивается от золотистых плит под ногами.
Его могучее тело обвивает золотистое свечение, и он скрывается за пределами облаков, а затем и вовсе пропадает.
— Последнее место… Некий бар, который основал Енот по прозвищу Ракета, — говорит Адам, разрывая космическое пространство высокоскоростным полетом, — займусь им в последнюю очередь.