• Boosty Shared
• Gromez

• T

• джутсу учиха итачи 11

Это история об одном лжеце, который получил возможность начать новую жизнь.

Вступление: Идеальный лжец.

— Ты прекрасно описал свой план победы надо мной, Учиха Итачи, но проще сказать, чем сделать. У моей техники нету слабых мест, — сказал Кабуто, демонстрируя свою надменную, змеиную ухмылочку.

— Слабые места есть у любой техники. А слабое место и риск применения этой… Я.

Мастер змей мрачно нахмурился. Он участвовал в военных манипуляциях, и был безумцем воскресившим Учиха Мадару для Великой войны шиноби. Сходя с ума от вседозволенности и собственного могущества, он не верил в возможное поражение.

Но Кабуто не знал, что его использовали как ничтожную марионетку в руках тех, кто скрывался в тени.

— Ну давай, проверим кто из нас лучше! — сказал Кабуто.

Отступник выбросил в Итачи змей, но они прошли мимо тела Учиха, которое разлетелось на множество черных ворон. От увиденного глаза губы Мастера змей исказила неприятная улыбочка.

— Ха-ха… Все играешь с иллюзиями, высокомерный ты ублюдок? Они тебе ничем не помогут!

При их столкновении Итачи выбросил катану вперед и отразил острые клыки змей. Их битва походила на танец ярких вспышек среди затемненной пещеры. Итачи отрезал Кабуто рог, но тому удалось достичь Итачи острыми клыками змей. Из-под земли вырвалась пара змей, и их раскрытые пасти разорвали тело Учиха на две части.

— Вот и конец…!

— Ты ошибаешься…

Мангеке Шариган Итачи распахнулся шире.

Кабуто моргнул и распахнул глаза все в той же пещере, где сражался всего мгновение назад. Он вновь оказался на том месте, где стоял некоторым временем назад, прямо напротив Учиха Итачи. Его противник был цел и невредим.

— Ублюдок… Что… ты со мной сделал? — покрываясь потом, произнес Кабуто.

— Ты находишься в моей технике.

— Это невозможно! Я сильнее!

— Что тебе известно о настоящей мощи клана Учиха? — спокойно сказал Итачи, бросая уверенный взгляд на дрогнувшего соперника.

— Твое время уже давно прошло, Учиха Итачи. Я превзошел тебя во всем!

— Люди живут в соответствии со своими убеждениями, Кабуто. Если же истина для тебя всего лишь иллюзия…, — когда Мастер змей настиг Учиха Итачи и пронзил его тело острыми кольями, реальность в его глазах вновь закружилась и…

Кабуто вновь оказался в том самом месте, где стоял при их встрече, не в силах двинуться от ужасного осознания — он попался во вражескую ловушку.

— Черт бы побрал тебя, Итачи…! — процедил Кабуто.

А в это время за пределами сознания молча Мастера змей стояли два брата и наблюдали за опустившим голову Кабуто. Итачи держал руку на его опущенной рогатой голове, изуродованной чешуйчатой мутацией, и смирял бездвижное тело спокойным взглядом. Он находился целиком и полностью в руках Учиха Итачи.

Так выглядел глупец, полностью уверенный в собственном превосходстве.

— Что ты с ним сделал…? — спросил Учиха Саске.

— Это Изанами. Джутсу выбирающее судьбу, — объяснил Итачи.

— Джутсу… выбирающее судьбу? — поразился Саске.

— Это секретная техника клана Учиха, погружающая жертву в бесконечную временную петлю, из которой нельзя выбраться, пока заключенная в ней жертва не смириться со своей судьбой. В обмен она забирает глаз того, кто её применит, — сказал Итачи, оборачиваясь к младшему брату. Саске увидел правый глаз Итачи, который потерял былой блеск и полностью ослеп. — Пока Кабуто не перестанет обманывать себя и верить, что он непобедим — ему не выбраться из Изанами.

Вся битва происходила в голове Кабуто. Он дрался с иллюзией Итачи внутри своего разума и повторял события за событиями, пока не начал постепенно сходить с ума. Мастер змей из раза в раз пытался убить недосягаемого врага, и вновь оказывался в самом начале пути. Беспомощный принять одну единственную истину — свое поражение.

— Я заставлю его снять Эдо Тенсей, и все призванные им души из Загробного мира исчезнут, — сказал Итачи.

— Как и ты… — взволнованно сказал Саске, не желая, чтобы брат пропадал.

Итачи ничего не ответил, хотя сказанное младшим братом было правдой. Он уже давно умер и сейчас существовал в этом мире лишь как оживленный труп мерзкой техники Эдо Тенсей.

Итачи молча приказал неконтролирующему себя Кабуто отменить технику Эдо Тенсей. Руки Мастера змей начали складывать печати, и вскоре над телом Итачи появилось яркое свечение.

Напоследок Итачи обернулся к мрачному Саске и смерил его оценивающим взглядом. Саске стал взрослее и сильнее с тех пор, как они виделись перед смертью. Более четкая и уверенная чакра обвивало мускулистое, высокое тело. Тело покрывали бесчисленные шрамы, и глаза смотрели с непоколебимой силой, которая была недоступна обычному шиноби.

Итачи гордился им, но и испытывал легкую горечь несбывшихся желаний. Он мечтал, чтобы Саске жил иначе, чем он, будучи предателем и хладнокровным убийцей одиночкой, но у жестокого Мира шиноби были на это свои планы. Эта тяжелая ноша, возложенная на его плечи, должна была принадлежать только ему, Учиха Итачи.

«Он как чистый лист, на котором можно написать что угодно», — не раз повторял Итачи, говоря про Саске.

Всю свою жизнь Итачи смотрел на хитросплетения лжи и предательства, которыми научился пользоваться для достижений целей. Все встреченные им враги так или иначе скрывали свои истинные намерения, лица и техники. Ведь Мире шиноби порок лицемерия захватил каждого с ног до головы и стал неотъемлемой частью их жизни. И те, кто использовал грязные методы против него от них же и пали. Умирали от его рук даже лучшие друзья. Все, что происходило с ним, было не вечно и лишено постоянства.

Таков был путь ниндзя Итачи. Хладнокровный и полный лжи. Наверное, потому сила Итачи была сосредоточена вокруг иллюзий, несущих за собой заблуждение и призраков чужих ужасов.

Даже совместных усилий Обито, Мадары и Зецу не хватило чтобы остановить Итачи и обернуть на свою сторону, но с Саске все вышло прекрасно, несмотря на то, что Итачи мешал им до последнего момента, не дав подступиться к Конохе и младшему брату годами.

Но стоило ему умереть, как вся тонкая работа пошла прахом.

Они превратили Саске в собственное оружие и подтолкнули к исполнению мести, которой выживший Учиха был искусно обучен самим же Итачи.

Итачи четко разглядел минусы и ошибки своего плана и теперь был вынужден мириться с последствиями: обманув брата он лишь углубил в нём порочную тьму клана Учиха. Дальше Обито легко использовал подготовленную почву, и Саске поддался искусной манипуляции.

Тогда Итачи считал, что иного выбора просто не было. Будучи ребенком правды Саске просто бы не выдержал, но вот уверенная ложь свершила задуманное и сделала из него прекрасное оружие, лишенное всяких сомнений и возможных манипуляций. Единственной слабостью Саске была легкая внушимость, которую Итачи резко притупил всепоглощающим чувством мести к самому себе. Он стал тем, кто истребил собственный клан на глазах младшего брата и дал ему ясную причину для ненависти. Тогда, как бы Саске не повел себя, все его мысли всегда будут сосредоточены на Итачи и ни на ком больше, и он всегда стремился к родному брату, чтобы отомстить ему за гибель клана. Так Итачи держал брата на расстоянии и всегда знал, что тот всегда будет рад найти его… чтобы убить. Это была удобная уловка и сдерживающий фактор для контроля Учиха Саске. Что делать, если не можешь избавить младшего брата от могучей слабости? Используй её сам. Заполни Саске столь сильным внушением, что он перестанет обращать внимание на все другие попытки манипулировать им.

Саске больше никого не слышал, кроме клокочущего в груди чувства мести к собственному брату.

Итачи справился с задачей превосходно, но стоило ему умереть, как жажда мести Саске тут же исчезла и потеряла всякую цель. Тут-то и пришел Обито, который воспользовался потерявшим всякий смысл жизни Саске. Он наделил молодого Учиху новым смыслом жизни — превосходной и оправданной местью за близких и брата. Он рассказал ему жестокую правду, что на самом деле Итачи был вынужден так поступить и что на самом деле он всегда любил и стремился защитить младшего брата.

Наслушавшись речей Обито о страданиях Итачи и собственного клана, теперь Саске искал мести за них. Бескомпромиссная жестокость Данзо, холодное решение Третьего Хокаге, и жертвенность брата вызвали в Учиха Саске смесь непередаваемых эмоций, от которых не было спасения. Они надавили на его самые слабые и уязвимые места, и пробудили в молодом Учиха те единственные страдания и мучений, в которых он так нуждался чтобы оправдать свои жестокие решения.

И теперь месть Саске нашла новую цель: Коноху, Страну Огня, которая и сотворила с его возлюбленными близкими все «те ужасы».

Тончайшая уловка, которая полностью оправдывала смысл жизни Учиха Саске и тесно переплеталась с его собственными желаниями была соткана безошибочно. И поколебать её мог только тот, кто уже давно был мертв.

Так, движимый лишь холодной местью и жаждой неутолимого гнева, Саске вновь вышел на тропу войны без капли пощады и сомнений.

Ничто, даже слова собственного брата, ради которого он все это и замыслил, не могли поколебать его решимость.

Тело Итачи рассыпалось, как прах, и развеивалось в ярком свечении прямо перед младшим братом. Его затухающий блеск уцелевшего глаза созерцал плоды сотворённого им же оружия мести.

— Я не изменю своего решения, как бы ты не просил меня, — сказал Саске, с сомнением поджимая губы, казалось бы, давший слабину только сейчас в один единственный раз. Перед исчезновением единственного брата, которого считал Идеалом. — Даже если ты простил Коноху, я их не прощу!

— Ясно, — спокойно сказал Итачи, нисколько не удивленный словами Саске. — Саске, все ещё есть человек, которому под силу изменить тебя, и это не я. Вот почему все, что я могу сделать напоследок — это завершить технику Эдо Тенсей и хоть как-то помочь тебе напоследок.

Искупление, — это слово ненавязчиво проносилось в мыслях иначе вновь и вновь, но Итачи старательно не придавал ему значение, ведь для него уже все было конечно.

«Мои ошибки будут исправлены другим человеком», — непривычная мысль пронзила угасающий разум Итачи.

Последнее, что Итачи хотел оставить младшему брату перед своей смертью — это поддержку, какой бы она ни была и к чему бы в итоге не привела.

Итачи подошел к дрожащему и растерянному Саске, и приложил свой лоб к его лбу. Вместо всяких бессмысленных красивых слов и очередных попыток влезь в его голову хитрыми манипуляциями, Старший брат улыбнулся и сказал:

— Я буду любить тебя вне зависимости от того, какой путь ты выберешь.

В лучах света тело Итачи исчезло, оставив Саске с молча опущенной головой.

Напоследок Итачи разглядел в тёмных глазах братана неугасающее остатки Воли Огня.

Несмотря на тёмные стороны Конохи и всю жестокость Мира Шиноби, в жизни Саске Учиха ещё существовали те, кому можно было довериться.

Саске нужна была новая цель, чтобы отбросить бессмысленную месть и противостоять Истинному врагу.

Искупление.

Тело Итачи растворилось на ветру. Его разум оказался во тьме и начал медленно тонуть во всеохватывающей пустоте. Исчезли чувства и забылись воспоминания. Он больше не управлял собой. Названный предателем наконец закончил свою миссию и обрел покой. Пока однажды его глаза не открылись вновь…

Глава первая: Слияние миров.

В то же время где-то далеко во Вселенной одиннадцать.

Нью-Йорк. Блинкен-стрит сто семьдесят семь-А.

Небо над Святая Святых еле заметно колебалось. Одна из его хранителей вышла на улицу вместе со своим Мастером. В небе над ними пролетала стая птиц и внезапно растворилась в воздухе, будто причудливый мираж. Птицы должны были вылететь из облаков, но, к удивлению, звук взмахов крыльев раздался прямо под их ногами. Стая голубей массивным потоком вылетела из асфальта, словно шумный поток летучих мышей.

— Что это такое, черт подери?! — вскрикнула Вонг, отпрыгивая назад. Она носила одежду монаха, была лыса, и имела корейские черты лица. — Голуби не должны вылетать из земли!

Стройный мужчина со строгим взглядом встал возле неё и задумчиво хмыкнул, изучая картину сходящего с ума мира. Его тело облачала синяя мантия волшебника, поверх которой аккуратно лежал превосходный красный плащ с важным, высоким воротником.

— Происходит «То самое», Вонг, — спокойный, собранный голос дал объяснение: — Невероятно редкое событие, которое я мечтал увидеть ещё со времен, когда впервые стал магом, — сказал Стрендж, хмуря взгляд. — Но, похоже, что-то пошло не так.

Затянутая облаками высь развернулась опасными вихрями, от которых Высший Чародей прикрылся рукой. Нежное, голубое небо разорвало на две части тёмными бороздами. Пространство разделилось на две части тонкой черной линией, раскрываясь подобно дьявольскому карману. Из углубления вырвался ало-красный свет, испускающий потустороннюю кровожадность. Воздух застыл, наполняясь незнакомыми металлическими запахами.

— Вонг, готовься, — мрачно сказал Стрендж.

На край портала легка черная, когтистая лапа с тремя жилистыми пальцами. За неё выглянула массивная остроконечная, рогатая голова с острыми клыками. Объятое мышцами хищное тело выпрыгнуло из разлома и приземлилось прямо перед Стренджем, от мощной массы создавая грохот, под котором промялся асфальт. Явившееся существо походило на извращенную природой тварь с еле проглядывающейся грацией кошачьих хищников. Удивленный ропот людей зашелестел в воздухе.

— Только этого мне не хватало, — сказал Верховный Чародей, подняв руки с магическим свечением.

Рогатая тварь по хищному огляделась на толпу людей и приложила лапу на капот желтой машины. Металл прогнулся от легкого касания. Водительница с криком закрыла руками глаза, когда под ней образовался портал, в который она провалилась и с криком упала у ног Стренджа. Ничего не понимая, женщина вскочила на ноги и захлопала глазами, не понимая, как вдруг переместилась в другое место?

— Иди уже, и не оборачивайся! Потом ещё память тебе стирать, — вздохнул Стрендж.

Раздался стук лап о асфальт. Стрендж приготовился к схватке, когда при виде бегущего на него чудовища целая волна людей повыбегала из машин и целой волной ринулась в бегство. Нью-Йорку было не привыкать к постоянным стычкам героев, но на этот раз инстинктивны страх свел их с ума!

— Чудовище!

Тёмная тварь бросилась на Стренджа, хищно раскрывая острую пасть, но ударилась носом с внезапно возникшим барьером из света. С раздраженным рыком отпрянув назад, хищник блеснул ненавистью в тёмно-фиолетовых глубоких глазах, похожих на бездны. Пару раз стукнув лапой по асфальту, хищник прыгнул в сторону. Стренджу показалось, что этот маневр был лишен смысла, пока перед мордой твари не появился портал, в котором она пропала. В следующее секунду воздух над Стренджем завибрировал неясной силой, и маг хмуро свел брови с приподнятой головой. Неизвестная тварь умела открывать порталы в другие измерения. Над головой Стренджа резко распахнулся тёмных портал, и оттуда вылетела тварь. Чародей еле успел заблокировать смертельно острые когти выброшенным магическим щитом. Золотая преграда лопнула от единственного удара и разлетелась вдребезги. Стрендж взлетел в воздух, еле избежав смертельной опасности, а тварь рванул за ним.

— Вонг, защити людей, пока я отвлекаю его!

— Легко сказать! — плавным жестом Вонг выбросила в Хищника золотые диски, но те беспомощно разбились о крепкую, тёмную плоть твари.

Существо продолжало гнаться за улетающим Стренджем, по пути зацепляя пастью убегающих людей, которые не успели убежать достаточно далеко. Одно слабое касание Хищника мгновение валило убегающих на асфальт, а их тела высыхали подобно мумиям, застывшим в гримасе ужаса перед самой смертью.

— Что это за тварь?! Она как-то высасывает жизненную силу! — закричала Вонг, продолжая бросать атаки в чудовище, которое лишь воротило нос и словно усмехалось в лицо чародеям.

Хищник продолжал бегать между вставшими в пробке машинами, отталкивался от них как от батутов и пытался зацепиться за парящего Стренджа, словно тот был его игрушкой. Стренджу удавалось маневрировать, но в какой-то момент Хищник прыгнул вверх, оттолкнулся от кирпичной стены дома, обрушивая песок и камень на пробегающих снизу людей, и набросилась прямо на Верховного Архимага. Это был момент слабости, потому что Стренджу пришлось выбирать — спасти себя или защитить людей, на которых падали обломки здания. Он решил выбрать все. Стрендж круговым взмахом применил сразу несколько мощнейших заклинаний, который были подвластны лишь Высшему Чародею. Воздух перед ним завибрировал от невероятной силы, и все в пределах его видимости внезапно поднялось вверх, словно подброшенное сошедшей с ума гравитацией. И Хищник, и люди, и камни, которые должны были обрушиться на них, — все внезапно взлетело в воздух. Тёмные, покореженные бездной когти вновь пронеслись у глаз Доктора Стренджа, всего в миллиметре отделяя его от скоропостижной смерти. Архимаг новым усилием воли отбросил тварь светящимся диском. Громоздкое тело потустороннего хищника по-змеиному извернулось и ударило Стренджа длинным, массивным хвостом. Стрендж развел руки в стороны в магическом жесте, но созданный им барьер не выдержал атаку и взорвался от мощи Потусторонней твари. Чародея отбросило к дому, пока он пытался совладать с неподконтрольным полетом и рухнул на прилавок.

Стрендж встряхнул трещащей от боли голову и обнаружил себя среди капусты, тёмно-зеленые глаза блеснули неприятным осознанием:

«Он стал сильнее после поглощения души»

Поднимая сосредоточенный взгляд на беспомощно барахтающегося в воздухе массивного зверя, Стрендж в осознании приподнял брови.

— Он не умеет летать. Нужно этим воспользоваться, — лишь усилием мысли обретая почву под ногами, Верховный чародей выбросил руки в стороны. Его кисти в резких, точных движениях скрещивались в пальцах, и пространство задрожало от пропитывающей его магической мощи. Тонкие бледные пальцы разошлись в полукруговых, мистичных движениях, вырисовывающих древние символы с точностью хирурга и изяществом художника.

В следующее мгновение неприметный амулет на его груди поднялся в воздух и засветился зеленым свечением. Воздух замер. Само пространство и время остановилось. А затем окружающее пространство начало оттягиваться назад немыслимой силой Мироздания.

Стрендж уверенно шагнул вперед, и киоск с овощами над ним начал возвращаться в прежний вид; разрушенные здания собираться заново, а смятые машины и утраченные жизни возвращаться обратно в тела. Все, что было сотворено хищником — в одно мгновение обратилось вспять.

Это было Могущество, доступное лишь единственному Хранителю Ока Агамотто, Верховному Чародею Святая Святых, — и непревзойдённому обладателю Камня Времени.

Проходя сквозь изменяющиеся потоки времени, Стрендж встал напротив Хищника Бездны, который вновь осматривал своих жертв и повторял то, что уже делал до этого. Время вернулось к обратной точке, когда все только началось. Однако лапа, которую Хищник бездны должен был опустить на капот такси внезапно замерла. В тёмных глазах-пустотах блеснул блеск удивления.

Стрендж напрягся.

— Вот же-ж… Не добавляй мне работы, дружок. Иди к папочке, — раскрытые пальцы пустились в новом заклинании. Окружающая их реальность вновь заколебалась от переполняющей её силы.

Охотник бездны обернул морду на Верховного Чародея, который уже выбрасывал в него ладонь, чтобы заключить тварь в Зеркальном пространстве. От хлопка Стренджа в стороны зверя пошла волна раскалывающихся зеркал, который стремительно настигали свою жертву.

Охотник издал скулящий рык, наконец осознав, что это не он был Хищником.

Он был добычей!

— Тебе не убежать, — с металлическими нотками изрек Стрендж, сжимая кисть в волевом магическом жесте, и вокруг твари внезапно схлопнулись могучие стены магической ловушки.

Цепи они достигли цели, но разбились об удар молниеносного хвоста испуганного Хищника Бездны. Загнутый в ловушку зверь повернул мощный, царственный корпус боком, и завыл в мощнейшем рыке. Над её головой открылся портал, в который он прыгнул, прежде чем Зеркальная волна накрыла его!

— Нет! — напряженно выкрикнул Стрендж, когда тёмная воронка захлопнулась!

Искореженное пространство повисло в тяжелой тишине, и Верховный Чародей с ощущением великой тяжести сжал напряженный кулак.

— Ушла… — устало выдохнула Вонг, опираясь руками о дрожащие колени. — Что это было…?

Стрендж нахмурился и остановился, возвышаясь над крохотной Вонг с блестящими от злобы глазами. Сначала она испугалась, что он обвинит её во всех грехах, но заметив, что его потемневший взор был устремлен в пустоту, поняла, — Великий Чародей злился на себя самого.

Люди вокруг них убегали или скапливались на бордюрах, фотографируя и указывая пальцам на высокого мужчину, чье аристократичное лицо обрамляла редкая седина. Они были испуганны, взволнованы, и ошеломлены. Никто из них ещё не видел Супергероя, способного сражался так невероятно.

Но Стрендж не обращал внимание на восхищенные рукоплескания. Его мысли и взор застыли на области пространства, куда мог сбежать Охотник Бездны.

— Я полагаю, один из Паразитов параллельных измерений, который вышел на след нашего мира, воспользовавшись образовавшими проходами Слияния миров, — спокойным, твердым голосом наконец ответил он на вопрос Вонг. — И судя по всему, он может чувствовать изменения в течение времени, — заключил Верховный Чародей.

Стрендж развернулся и прошел мимо подбежавшей к нему воздыхательницы, которая протягивала ему ручку и блокнот. Взмахом пальцев он создавал магический портал, который открыл им вход в библиотеку Камар-Таджа.

— Не так я себе представлял знаменательное магическое событие. Идем, Вонг. У нас мало времени. Нам нужно найти это существо прежде, чем оно успеет разгуляться.

— Простите… можно узнать ваше имя? — звучало где-то на фоне нежный, растерянных голосок.

— Постой… а как же все эти люди? И не говори мне, что ты знал, что это произойдет?! — говорила Вонг, стараясь не замечать восхищенные взгляды окружившей их толпы женщин и поспевать за удаляющимся магом через стены шумных тел. Вот только если для Вонг это было испытание, — Стрендж даже не обращал на них внимания, движимый лишь холодной волей и металлом собранного разума.

Все, что его волновало сейчас — защита Земли и его собственный долг, как Избранного и Сильнейшего Хранителя земли. Как и завещала Древняя.

Даже не задумываясь и не колеблясь, он только что спас сотни жизней и продолжал идти к цели, преследуя Опасную и неизвестную тварь, — с содроганием думала Вонг. После ужасного сражения на улице не осталось ни единой жертвы и даже следа разрушения. И при всем этом люди даже не поняли, что произошло и каких усилий ему это стоило. Однако сосредоточенное лицо Стренджа даже не коснулась тень усталости. В то время как Вонг уже выдохлась и еле стояла на ногах, он подгонял её заняться неотложным делом. Нехотя, но Вонг признала, что несмотря на скверный характер Стренджа и его Заоблачное Эго — ему не было равных.

— Не обращай внимание. Все-равно они вскоре все забудут, как и всегда, — без тени сомнения изрек Стрендж, и шагнул в портал.

Использованное им око Агамотто было ключом к разгадке. Ведь вмешательство в течение времени было запретным искусством, но… раз он использовал его, значит ситуация была не многим хуже, чем при его столкновении с Дормамму.

Пространство в воздухе продолжало незаметно дрожать, намекая на свою нестабильность и оторванность от естественных потоков времени.

Глава вторая: Очнувшийся лжец.

В одиночестве часто думаешь о разном. Как бы ты поступил, если бы у тебя была возможность все исправить. Или как бы смог жить, если бы в определенный момент все твои выборы изменились на правильные. Потом ты думаешь, а смог бы ты их изменить, даже если бы знал, что правильно, а что нет. Потом понимаешь, что некоторые выборы приходится делать, даже если знаешь, что они не правильны. Мир устроен не так, что наш выбор всегда что-то может изменить. Иногда ничего не меняется, даже если ты стараешься изменить все. Иногда правильно принять эти изменения и подстроиться под них. Иногда правильно это то, что лучше для других, но не для тебя. Иногда правильно это сделать лучше для себя, позабыв о счастье других. Но тут же уже зависело от того, во что ты веришь. Действительно ли для тебя счастье других важнее чем собственное или же наоборот.

Я всегда считал, что люди живут в соответствии со своими убеждениями.

Мои убеждения привели меня к этому моменту, и я ни о чем не жалею.

В одиночестве частно думаешь о всяком. Особенно когда единственный твой собеседник это ты сам, и поделиться своими мысли не с кем. Путь шиноби преисполнен одиночества и долга, и в нём мало места для дружбы и доверия. Все это скоротечно и непостоянно.

Мне привиделись тёмные ночи в лесах. В полной тишине под яркими звездами. В поисках целей для ликвидации. В поисках захвата джинчурики. Сотни километров вокруг тебя либо животные, либо враги, либо те, кому ты не можешь доверять в силу обстоятельств.

— Вы больно задумчивы сегодня, Итачи-сан, — вежливо обратился ко мне Кисаме. Такой же убийца и ниндзя-отступник, как и я. Выходец из деревни Скрытого тумана.

После присоединения к семи-ниндзя отступникам Кисаме отказался от своего дома, а затем вступил в преступную организацию Акацуки, где стал моим напарником.

Он был высок, мускулист, и обладал исключительной «акульей» внешностью, делавшей из него ещё большего монстра, чем он есть на самом деле. Мало кто был способен остановить его в прямом бою, единицы, но против джинчурики даже такое чудовище как Кисаме могло не устоять.

Мы долго преследовали цель, бежавшую из Деревни Скрытого облака. Девушка джоунина Югито Нии. По слухам она полностью контролировала двухвостого демона зверя и была достойным стратегом. В свое время она загнала в ловушку двух членов Акацуки, запечатав комнату взрывными печатями, тем самым эффективно отрезала путь к отступлению.

Я опустил взгляд в низ, на небольшой отряд, который устроил лагерь в лесу. Они ещё не заметили нас, но их расслабленность была подозрительной.

— Не хотите говорить, не надо, но я удовольствием порежу этих ничтожеств на ленточки, — Кисаме хищно усмехнулся, собираясь спрыгнуть вниз. Укутанный бинтами меч на его спине задрожал, — Самехада возбуждена и уже предвкушает вкус чакры джинчурики, но эта образина может нехило огрызнуться. Я аж весь дрожу!

Раскрыв глаза, я медленно расстегнул воротник плаща и вытащил одну руку. Мой шаринган раскрыл весь облик притаившегося леса, среди которого я заметил несколько спрятавшихся шиноби. Голубоватая чакра в телах выдавала их даже умело спрятанная в тенях высоких деревьев. Они ждали нас и хорошо подготовились, чтобы их джинчурики смог уйти в случае внезапной атаки.

«Ясно. Джинчурики соответствует своей репутации. К тому же весь лес напичкан взрывными печатями», — подумал я, но подобные уловки и обман был мне слишком хорошо знакомы.

А вот поспешность Кисаме никогда не была его сильнейшей стороной, и он, не разбираясь в тонкостях вражеских техник, предпочитал тут же ринулся в бой. Как и следовало его неудержимой натуре. Силы ему не занимать, но я бы не хотел превращать легкий бой в настоящий фарс.

— Кисаме, нет, — сказал я, прежде чем мой напарник сорвался с дерева. Кисаме замер на месте, обернувшись на меня круглыми, маленькими акульими глазами. — Это будет не эффективно и слишком рискованно. Я займусь джинчурики, а ты отвлеки на себя его телохранителей. Я закончу все быстро.

— Если бы я не знал вас, то подумал бы, что вы спятили, Итачи-сан. В одиночку на джинчурики, способного стереть в порошок целый лес… Хе-хе, как скажете, с радостью подготовлю для вас сцену, — сказал он, растягивая радость в голосе от предвкушения резни…

…

…

…

— … это Стелла Мартин, десятый участок полиции Челси. Мы находимся на улице между двенадцатой и тринадцатой, в переулке возле доков! У нас перестрелка! Мы под огнём! Мой напарник ранен! Срочно нужна медицинская помощь и подкрепление! Враг вооружен, и мы не можем отступить!

Звонкий лязг ударил на фоне чужой речи, и пока разум медленно выходил из туманной дрёмы, я свободно лежало на твердой поверхности и испытывал всепоглощающую слабость в каждом уголке тела.

— … Повторяю, ситуация критическая! Требуется немедленная поддержка!

Я моргнул под головокружительным небом, скованных рамками высоких кирпичных стен, и затуманенный разум пронзили тысячи острых иголок. Сотни мыслей разбились и бросились в бег пустующего сознания, наполняя меня потоками нечетких образов и незнакомых голосов. Ранее неизвестные символики сразу же приобретали ясность и накрыли меня подобно холодному душу, резко и беспощадно. Я снова и снова обращал внимание на странные объекты и звуки, в которых не узнавал знакомые очертания Мира шиноби.

«Где я…?», — возникла первая мысль на фоне бесконечного шума мыслей.

Казалось, совладать с этим хаосом было невозможно. И оставить его нельзя. Пока в определенный момент все внезапно не утихло, словно сброшенный с головы песок.

Я вновь огляделся и почувствовал себя пустым, и следом чужом голос тут же разорвал её:

— Чёрт, не на это я рассчитывала когда хотела спокойно выпить кофе с пончиками!

Благодаря этому голосу я осознал, что лежу прямо напротив неё, и тут же опустил взгляд на его обладательницу.

Ей оказалась женщина средних лет, которая имела яркий пшеничный волос, густой волной спадающий хрупкие плечи. Она взволнованно держала в руках два незнакомых предмета: продолговатый, издающий шорохи, и металлический, который она крепко сжимала, словно то продолжение собственной руки. Её бледная ладонь быстро закрепила на груди продолговатую вещь, в которой я узнал рацию, и перебивающийся шорох в воздухе внезапно прекратился.

При визуальном контакте с ней невольно всплыли воспоминания в белом, незнакомом помещении:

«Рада познакомиться с тобой, Джейкоб. Меня зовут Стелла Мартин. С этого дня ты с тобой напарники. Убойный отдел», — приветливая улыбка на фоне собравшихся людей, запах кофе, и пончиков.

На этом воспоминание схлопнулось и потухли во тьме памяти.

Сбоку вновь раздался лязг пуль. В нас стреляли с противоположной стороны улицы. Стелла Мартин сидела боком и напряженно сжимала пистолет в руках. В какой-то момент она вынырнула из укрытия, и громкие взрывы разорвали воздух.

Из пистолета в её руках со звоном выпала тонкая, продолговатая деталь, и ударилась об асфальт. Обойма. На освободившееся место резко «зашла» замена.

Стелла внезапно замерла, заметив мой взгляд на себе.

— Джейкоб! Слава Богине, я думала ты помер!

Я слабо кивнул Стелле Мартин, подтверждая, что я в порядке. При виде моего жеста лицо Стеллы Мартин просияло.

— Я в порядке, — повторил я, и первыми же словами после пробуждения стала привычная ложь.

Сбоку вновь ударили пули, и Стелла напряженно обернулась.

— Прости, Джей, но тебе придется потерпеть, — сказала она. — Ты можешь встать? Мне нужно чтобы в худшем случае ты смог убежать.

— Я попробую, — сказал я, опираясь о кучу коробок, на которой лежал, и заметил упавшую с моей груди пулю. Новые воспоминания обрушились на меня, словно ливень.

Перед глазами мелькнул образ смуглого парня, который стоял в окружении двух подозрительных женщин. Парень протягивал третьей женщине в красной бандане, судя по всему, их сообщнику, небольшой сверток черной ткани, в котором лежал кинжал. Они о чем-то говорили, когда под моей ногой хрустнуло разбитое стекло. Их головы повернулись ко мне, глаза распахнулись от удивления и страха, и парень в их рядах не раздумывая открыл огонь по мне. Дальше мое тело дрогнуло, получив дробь в грудь; ясное сознание пронзила тугая боль. Последнее, что я помнил, как я рухнул на асфальт… а потом каким-то образом очнулся здесь.

В момент падения на мне были рабочие тёмно-синие штаны и белая рубашка, под которой прятался мягкий пуленепробиваемый жилет. Именно жилет защитил меня от смертельного выстрела. Возле моей ноги лежал темный агрегат из железа, размером примерно с мою руку, который я выронил во время падения. Это был Glock 17, 9 мм, который «по-моему» мнению, был достаточно легок, надежен и имел низкую отдачу.

Встав на ноги, я ощутил легкое головокружение, которому не придал значение. В руке пушка оказалась ровно такой же, как и в воспоминаниях.

— Эй, Джей, с тобой точно все в порядке?

Я медленно кивнул и отошел поближе к укрытию, стараясь игнорировать тяжесть во всем теле.

Очевидные вопросы «как я здесь оказался» и «почему «Джей» это я оставались без ответа. В нехорошем предчувствии я сжал рукоять пистолета и замер, прислушавшись к ощущениям. Стрелок из Джея, то-есть меня (в голове по-прежнему путаница и я ещё не собрался с мыслями до конца) был посредственный. Я это помнил, хорошо. Девять из десяти выстрелов Джея в моей памяти практически всегда попадали мимо цели. И Стелла Мартин это знала, что отчетливо было видно на её бледном лице, когда её взгляд остановился на Glock 17 в моих руках.

Осознав всю плачевность своего положения, я обратился к чакре в моем теле, в попытке вызвать Шаринган, но мысленный приказ не отозвался в моем теле. Связи между мысленной командой и реакцией тела не произошло. Чакра в моем теле не отозвалась.

В этот момент с другой стороны улицы выбежали две девушки в серых одеяниях и открыли в нас огонь. Мы со Стеллой только и успели, что бездумно ответить пулей на пулю, лишь бы нас не подстрелили. Моя острейшая реакция неожиданно дала осечку. Стелла словила пулю, вылетев впереди меня. Её тело вздрогнуло в движении и повалилось на асфальт. Одна из пуль резанула по моей ноге, подкосив колено. Я не выдержал и упал, пару раз выстрелив в ответ.

Тело Стеллы Мартин лежало прямо передо мной, а я осел перед ней и затих. Наши противники вновь скрылись, испуганные моими выстрелами, но это ненадолго.

Я ощутил резкую путаницу в воспоминаниях, но на этот раз руки не слушались моих команд как прежде. Мои движения и память не соответствовали друг другу. Точность движений ослабла, и боевыми привычки утихли. Раньше я был способен предвидеть телепортацию Шисуи, а теперь мои пальцы еле удерживали баланс одного оружия. Пришло четкое осознание, что Джей и я, Учиха Итачи, — очевидно разные люди, а не моя разыгравшаяся фантазия или альтернативное эго, найденное в психо-лечебнице.

У Учиха Итачи были силы, которые я называл чакрой. С помощью неё я использовал потомственную клановую технику Шаринган, которая передавалась по наследству в узком кругу моей семья. А Джейкоб Вуд — это человек, который работал в полиции убойного отдела, и ни разу не убивал человека. Он был посредственным новичком детективом, не отличающийся талантом, и не имел выдающихся способностей. Блеклое пятно на фоне бесчисленного общества однотипных людей. Все, что знал человек по имени «Джейкоб Вуд», — исключало из себя знания Учиха Итачи.

Я поднял взгляд на кирпичную стену с выбитыми окнами. Оттуда доносились шаги. Два человека шагали громко и неуверенно, словно неумелые шиноби… нет, неподготовленные гражданские.

Я выбросил Glock на землю и приложил раскрытые руки к раненной ноге. Напряженные пальцы пару раз ударили в окровавленную область, задействовав скрытые точки человеческого тела, и те отозвались сильной пульсацией. Мышцы пронзило острой болью и сдавленным, тянущим напряжением, пуская по телу горячую волну покалывающих ощущений. В этот момент из-за угла появились две женщины.

Рыжая и темноволосая, на первый взгляд здоровые и натренированные. У первой хорошая постановка корпуса и движений; уверенная осанка. Вторая чуть горбатилась, движение рук замедлены и подрагивали от напряжения и нервов. В случае потери концентрации она будет колебаться и ослабит бдительность.

Я поднял руки.

При виде моей реакции они заторможенно сделали шаг вперед и еле-заметно, краем глаз, переглянулись между собой. Их поведение говорило мне об их сработанности и крепкой связи.

* * *

— Один из них парень, — бросила Джесси, выглянув за угол краем глаза. — Он сдался, поднял руки.

— Сдался? — удивилась Мелидора; и на губах возникла нервная усмешка.

После попадалова на вербовке новой девчонки для Культа, Мелидора уже подумала, что им конец. Копы взялись буквально из ниоткуда, и казалось, что на ними следили. Дебил Майлз открыл огонь, задев парня копа. Джесси еле удержали себя в руках, чтобы не отделать засранца.

«Нам нельзя чтобы они узнали о Культе. Будь начеку и проверь что там с бабой копом», — Джесси показала сигналы пальцами, и напарница кивнула.

* * *

— Ого… так значит мне не показалось, это парень, — сказала Мелидора, нервно шагая вперед. По её коже обильно стекал пот.

— Я же говорила тебе. Не стреляй, Мелидора, мы потом проблем не оберемся, если кокнем парня, — сказала Джесси.

— Да знаю я… не ссы, пристрелила бы уже давно, если бы думала, что он баба. Но и баловать его не буду, если вдруг решит по-геройствовать.

Согласно воспоминаниям Джея понять ход их мыслей стало не сложно: Мелидора и её напарница осознавали мою ценность как мужчины. Здесь, куда я попал, мужчины вымирали или просто вырождались. Это было связано с неизвестной генной деградацией населения, отвечающей за оплодотворение и формирования плода в матке. Учены так и не выяснили причину, поскольку человеческое тело хранило тьму нераскрытых загадок. Так мужчины по всему миру стали на вес золота. И зачастую даже люди вне закона старались лишний раз не расправляться с нами, если на то не было особой причины. Например, Смертная казнь или необратимое предсмертное состояние, которое прекращали в качестве Милосердия.

— Молодец, парень, ты облегчил нам всем жизнь, — сказала та, что была с густой тёмной шевелюрой. Несмотря на грозный облик и округлые мышцы, как у бодибилдера, она обладала приятным, успокаивающим голосом. Я предположил, что её навыки не ограничивались разбоями. Она умела договариваться.

— Я не буду причинять вреда, — сказал я, обращаясь к Черноволосой. Она промолчала и обернулась на подругу.

— И что мы будем с ним делать? — бросила Мелидора, лениво подходя ко мне. В её глазах играло возбуждение, свободная рука нервно впивалась в губы. Она напряженно отпнула лежавший у моих ног пистолет и прошлась по мне оценивающим взглядом. — Придурок Майлз чуть ли не убил такого красавчика. Ты уж извини нас. Я вообще придерживаюсь веры в мужского Бога и понимаю, что убивать мужчинок тяжкий грех, ибо вы все невинные ягнята.

«Вера в Мужского бога?», — пронеслось у меня в мыслях, и память Джейкоба отозвалась ответами: «В обществе присутствовало Божественное верование в то, что на самом деле Единый Бог был мужчиной, а не женщиной. Это убеждение шло в противовес веры в Единую Богиню, которая произвела на свет по своему образу и подобию, а потом из своего ребра «родила» мужчину».

— Дождемся Майлза и новенькую, а потом сразу же валим, — сказала Джесси, и громко крикнула, обернувшись на улицы, — Майлз! Мы закончили! Иди сюда!

— Хорошо, как скажешь, сестрица Джесси, — названная Мелидорой напряженно вытерла пот со лба и с интересом провела большим пальцем по моим губам. Только коснувшись моей кожи, её пальцы внезапно отпрянули, — Эй, да ты весь холодный, как будто из морозильника! Ха-ха, ты что, так испугался, миленький?

— Наверное из-за раны на его ноге, — вскользь бросила Джесси.