Глава 5. Арканум Эко.
— Арканум Эко, — загадочное свечение захватило все мое внимание, словно имело свою волю.
— Точно также как магия помогает защитить наш мир от иномирных угроз — она защищает нас от разрывов реальности, демонических когтей и даже смертельных ран, нанесенных ударом камня на твоем затылке, — сказал Стрендж, вставая напротив меня. — Магия — наше основное оружие и поддержка в сложную минуту. Сейчас, Джейкоб, — твое тело и душа застыло в подвешенном состоянии между двумя мирами — твоим и нашим. Это состояние находится одновременно в нашем мире и нет. И теперь пока длится Слияние миров твоя жизнь здесь условна. Когда все закончится, ты встретишь свою смерть лицо к лицу… либо успеешь восстановить свое тело с помощью магии и удержать душу в теле Джейкоба Вуда. Обычному смертному такое не под силу. У тебя будет всего один шанс. Испытание длиной в ничтожные три дня, которые решат Твою Судьбу. И если тебе это удастся, Учиха Итачи, — ты Возвысишься над старым собой и станешь Новым собой.
— Ты так и не ответил, почему помогаешь мне.
— Я же сказал тебе…
— Это ложь, — улыбчиво сказал я, не отрывая взгляда от письмен перед моими руками.
Стрендж усмехнулся, и тихо выдохнул, словно собирался с нелегким решением.
— А знаешь, что, ты прав, — внезапно сказал он, покачав головой, словно и сам не знал ответа на свой вопрос, — если честно, я долго ждал этого момента, — Чародей коснулся медного медальона на своей груди, и заметил мой взгляд, — ты очень проницателен, и знаешь, что ничего не происходит просто так, Итачи. Просто считай мою помощь частью твоей новой судьбы.
— В случае успеха тебе понадобится моя помощь, — предположил я самый очевидный замысел его помощи.
— Не буду отрицать саму возможность, — отрезал Стрендж, отшагивая назад от стола, — так уж получилось, что Камар-Таджу нуждается в достойных защитниках. Сильных магов в нашей вселенной мало. Мы испытываем острую нехватку «кадров», к тому же ты алмаз среди алмазов. Если такой как ты останется в нашем мире, я определенно выиграю. К тому же твоя жизнь здесь никак не нарушает наших правил, — улыбчиво закончил Стивен, — грех не воспользоваться такой удачной возможностью, не считаешь?
Между нами возникло на удивление приятельское молчание, которое за последние годы я испытывал только рядом с Кисаме, и то редкими моментами, и мои губы не сдержали слабую улыбку.
Я опустил взгляд на пергамент, в котором кружили несметные тайные знания. Среди них я увидел новый путь, который грезил невероятными возможностями.
Возможно, в них крылось мое искупление.
— Ты больно спокойно отреагировал, — заметил Стрендж.
— Если ты поможешь мне выжить — будущее одолжение тебе будет достойной платой твоей жесту, — сказал я, прикрыв глаза веками. — Это просто выгодная сделка. Я не буду винить тебя за её проведение.
— Я знал, что ты поймешь. Но может быть самую малость попробую оправдаться, — серьезно сказал Стрендж, привлекая мое внимание. Он сделался немного бледным, и устало опустил глаза. — В прошлом я был невероятным хирургом, впрочем, и сейчас им остаюсь, — с гордостью хмыкнул он, но взгляд с потаенной тоской смотрел на собственные руки. — Я пытался добиться несбыточных желаний, возвыситься над другими и доказать, что я один единственный в своем роде. Все другие на моем пути казались мне ничтожествами, что лишь пытаются зарабатывать на бедах других… пока сам не заметил, что уподобился им же. Я стал искать больных, которые могли бы увековечить мое мастерство, позабыв об обычных людях, которые нуждались в моей помощи. Я делал их травмы и увечья своими кубками и трофеями, позабыв ради чего все это начинал. Теперь, когда я пережил все испытание, и осознал на себе всю боль тех людей, я наконец прозрел и понял, что уподобился тем, кого презирал. Теперь я не думаю только о себе, как делал это раньше.
Терзаемый личными демонами, Стрендж гордо выпрямился и направил свой взгляд на меня. Прошлые неудачи терзали душу каждого, и даже такой уверенный в себе человек как Стрендж не был их лишен.
— Сейчас я не могу просто так пройти мимо человека, чья жизнь висит на волоске. По крайней мере если это входит в мою зону обязанностей, — улыбчиво сказал он, будто ждал моего вопроса до сих пор.
— Магический мир. Ты помог мне, потому что я прибыл из другого мира.
— Верно. Магические проблемы — это моя зона обязанностей. Теперь я хирург более сложных вещей, например, искаженных измерений и всякой проклятой хвори.
— Но ты не можешь отрицать, что мой случай тебя заинтересовал.
— Признаю, некоторые мои дурные привычки остались со мной. От них, знаешь ли, сложно избавиться до конца.
Убеждения людей — их ахиллесова пята и их же сила.
— Твой случай уникален и сложен. Помочь тебе практически невозможно… но если я смогу, — в глазах Стренджа блеснула еле заметная знакомая жажда знаний и возможностей, которая крылась за самоотверженностью и благородной волей. Тонкая и гремучая смесь, которую не разглядит каждый.
Стараясь не обращать на это внимание, я кивнул.
— И как ты воспринял перемены?
— Как повышение квалификации, — усмехнулся Стрендж, излучая полную уверенность, словно воспринимал все происходящее как интересную попытку эксперимента в магии и помощи пациенту. От того его нужда помочь мне была четко видна.
— Лишь от тебя зависит смогу я помощь тебе или нет. Когда мы закончим ты можешь стать частью этого мира. Нью-Йорк, Камар-Тадж, может быть, даже Святая Святых — в каждом месте ты найдешь себя. Ну и, самую малость, ты можешь изредка помогать мне в маленьких одолжениях. Но так как шанс спасти тебя не стопроцентный, говорить об этом ещё рано.
* * *
— И так, выяснив все детали, мы наконец можем начать. Кстати, ты говорил, что твоему телу… этому Джейкобу Вуду ничего неизвестно про магию? — спросил Стрендж.
Мы стояли посреди библиотеки, и Стивен листал большую пыльную книгу. Поднял выразительный взгляд на меня и ждал ответа.
— Немного известно. В основном что это сказка и выдумки различных фанатиков.
Стредж усмехнулся и покачал головой.
— Стоило догадаться, когда ты упомянул Гарри Поттера. Что-ж, не могу его винить. Для обычных людей область магии и должна выглядеть как притянутая за уши выдумка. Точно также думал и я до прихода в Камар-Тадж. Магия, понимаешь ли, даже для магов чаще предстает неясным образом. Её история тянулась ещё с древних веков как мистичная и натянутая на глобус белиберда, в которой нет смысла. Одни говорили магия может то, другие что она работает так — и самое смешное, что все это было не далеко от правды. Люди склонны разглядеть правду даже там, где её крупицы, но порой в упор не видят очевидных вещей прямо у себя под носом. Вот ты, Итачи, раньше верил в магию?
— В моем мире такие вещи мало упоминались. Думаю, в каком-то смысле чакра и магия работают схоже, но нет, я даже не могу представить, что такое магия в полной мере.
— В одном ты прав, тебе будет проще познавать магию. Не придется избавляться от предрассудков, которые в свое время терзали меня.
— Предрассудки?
Стрендж кратко кивнул, словно глядел в прошлое.
— Магия — довольно капризная штука, другой мой. Она требует от себя высокой концентрации и веры, но раз у тебя с этим проблем нет дело пойдет быстро.
— Как ты собираешься помочь мне восстановить это тело?
— В свое время я повредил руки так сильно, что они практически перестали работать. Мне сказали, что мне до конца жизни придется держать вещи дрожащими как старика руками, хотя я был молод, — он с неприязнью дернул губами, — одна только мысль уже смертельно ранила мою гордость. Я был в ярости и не контролировал себя. Как думаешь, что я сделал? — он протянул мне свои руки и поиграл пальцами. Большие, тонкие кисти, отличались легкой грубостью, но в их движении не было изъяна, — Скажешь, что они двигаются как у старика?
— Ты восстановил их с помощью магии?
— Не совсем. Для начала мне пришлось пройти долгий путь принятия и смирения. Магия, конечно, способна творить чудеса, но поначалу я лишь позволил мистической силе течь через мое тело и двигал своими руками её волей. Это скорее похоже на то, как двигается марионетка в руках кукловода. Магия в данном случае — это нити и кукловод, а я лишь наблюдатель, которому позволено перехватить контроль.
— Странное сравнение.
Стрендж кивнул с блестящими от удовлетворения глазами.
— И не говори, я тоже вначале подумал, что это полный бред. Я привык контролировать свою жизнь сам, а мне сказали отдайся какой-то там магии и отринь свою гордость. Гордость, знаешь ли, это все, что у меня тогда осталось, — ухмыльнувшись, сказал Стивен.
— Разве это не похоже на смирение?
— Попробуй объясни это хирургу моего уровня, который жил за счет своих рук, а потом потерял их, — хмыкнул он. — Но если тебе так будет удобно, то да, ты должен признать магию равной и смириться с тем, что ты лишь пользуешься её плодами. Для излечения тебе потребуется впустить магию в свое тело и ускорить регенерацию клеток в смертельно опасной ране, которая сейчас застыла и не прогрессирует из-за Слияния миров. Твое тело уже отпустило душу Джейкоба, но скажем так, у тебя есть шанс закрыть дыру до того, как твоя душа вылетит из тела также как и предыдущий владелец.
— Но буду ли я при этом оставаться живым человеком?
Стрендж некоторое время смотрел на меня с легкой неуверенностью.
— Хороший вопрос. Все будет зависеть от того, сумеет ли твоя душа восстановить тело во время Слияния миров или нет, — он раскрыл ладонь на запись в книге.
Среди неясных символов я разбирал смысл, который, казалось бы, впитывался через мою душу. В голове даже не возникало мыслей, но я ясно видел смысл, рождаемый на пожелтевших листах. Это было прекрасно.
На картинке возле текста было нарисовано лежащее тело с закрытыми глазами. В его груди торчал кинжал. Это был Мертвец. Над ним «висела» прямоугольная вырезка с узором света — вместе они напоминали проход в Другое измерение. Это был Портал в Иной мир. Между Мертвецом и порталом был нарисован яркий источник света, который летел на встречу, судя по всему, к мертвому телу. Это была душа, нашедшая свой путь в Новом мире. На следующей картинке Мертвец поднялся с земли, а внутри его груди появилась яркая красная точка, от которой исходили «волны», — забившееся сердце внутри Мертвеца, принявшего в себя душу и отбросившего Смерть.
— Это похоже на ритуал, — сказал я.
— Именно. Помнишь я говорил, что для перемещения твоей души в тело должны быть соблюдены три основных условия? Ты и Джейкоб умерли одновременно во время Слияния миров.
— Помню.
— Также нужно чтобы умерший человек был магом. Ну или имел высокий талант к магии, чтобы его тело и душа высоко синхронизировалась с периодом Слияния миров. В этот момент все состояния тела магов, и таких как ты, замирают на одном мгновении. Состояние между жизнью и смертью. Душа уже покидает тело, но само тело находится за миг от смерти.
— Джейкоб Вуд, как и я, имел талант к магии?
Стрендж кивнул.
— Помнишь, я сказал тебе, что магия находится в любом мире, потому что исходит из самой Вечности? Ты не знал о том, что имел талант к магии, но он у тебя был.
— Одно другое не исключает. Это разумно, — подтвердил я, бросив взгляд на рисунок ритуала.
— Некоторые вещи, особенно магические, сложно объяснить словами, но это единственное, как я могу предположить, что происходит. В каком-то смысле это будет эксперимент без гарантий успеха.
— Меня это устроит.
— Хорошо, — кивнул Стрендж. — Думаю, такой перенос душ возможен из-за того, что грань между жизнью и смертью во время Слияния миров стирается. Но это наш шанс. Пока твое тело находится в состоянии между жизнью и смертью и окончательно не сгнило, у нас есть шанс спасти его.
Описанный ритуал в книге и слова Стренджа давали понять, что его слова не взялись из ниоткуда. Но и подтверждение тому, что все выйдет никто не обещал. Передо мной лежало лишь существующее доказательство возможного спасения.
— Что, если после восстановления тела душа Джейкоба вернется в тело?
— Боюсь, это невозможно. Одно дело удержать душу в теле — другое дело вернуть душу из Загробного мира. Это противоречит всем возможным законам магии и чревато последствиями. Это уже будет некромантия, — сказал Стрендж, глядя мне в глаза.
Я кивнул, увидев связь между Эдо Тенсей и данным случаем.
— Джейкоб умер своей, естественной смертью. Нарушать естественный порядок запрещено. Но твой случай уникален. Перерождение в твоем случае можно назвать повторной жизнью, хотя не исключает в себе долю сомнительных манипуляций, — на секунду в голосе Стренджа послышались озорные нотки. — Даже при всем желании я не смогу найти душу Джейкоба в другом мире чтобы вернуть её обратно в тело. Да и боюсь все-равно ничего не выйдет. Он недостаточно талантлив, чтобы научиться сложному ритуалу за пару дней.
Исходя из слов Стренджа, я должен был восстановить тело Джейкоба Вуда за три дня, в течение которых происходит Слияние миров. Когда Слияние закончится, моя душа покинет тело и я погибну окончательно.
Улыбчиво хмыкнув, я оттолкнулся от стены и прошелся до стола с открытой книгой.
— Больно ты веришь в незнакомца, — сказал я.
— Не верил бы, если бы не знал на что ты способен, — твердо отрезал Стрендж, вызывая во мне легкое удивление. — Слияние миров будет длиться всего три дня, поэтому тебе нужно научиться использовать магию и восстановить свое тело за отведенный промежуток. Шиноби обязан выполнить поставленную задачу вне зависимости от условий, не так ли? — сказал Стрендж, сохраняя на лице эталонное подобие серьезности, но в глазах блестели озорные нотки.
— Если потребуется.
Задумчиво склони голову я, не открывая взгляда от ритуалов и приготовленных Стренджем заклинаний. Больше десятка описаний и магических методик по контролю новой, незнакомой мне силы.
— Твои глаза горят, Итачи, — сказал Стрендж.
Но я никогда не исключал своей любви к познанию нового и неподконтрольного мне стремления к Совершенству. Наверно, именно поэтому мой глупый братец смотрел на меня горящими глазами и стремился сделать невозможное. Я дал ему плохой пример.
— И как быстро ты овладел магией?
— Ну… пару месяцев, — улыбнулся Стрендж, видя мой скепсис, — не переживай. Ты, в отличие от меня, уже владел одной из мистических энергий. Чем-то наши источники сил похожи, а значит какой-никакой опыт у тебя есть. К тому же твой талант к магии не хуже моего. Да и будем честны, ты ничего не потеряешь даже если у тебя не получится.
— Сомнительное утверждение, но ладно, — без тени сомнения ответил я, проводя пальцами по первым намеченным методикам. Среди всех бесчисленных вариаций, пожалуй, стоило начать именно с неё.
Стрендж неожиданно замолчал, и мне пришлось поднять голову чтобы увидеть его взгляд на моих пальцах.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке, — задумчиво ответил он. — Я хотел сказать тебе, что то, что однажды услышал от своего Мастера. Что тебе нужно забыть все, чему тебя учила жизнь, то-есть Джейкоба Вуда, — поправляется Стрендж, — но, пожалуй, сейчас тебе нужно только вспомнить все, чему тебя научила жизнь Учиха Итачи. Нужно вновь научиться видеть больше, чем способен увидеть своими глазами обычный человек.
Глава 6. Начало начал.
Дао-Мандалос — заклинание на основе магии света, делающее акцент на манипуляции реальностью и включающая в себя формирование предметов из мистической энергии.
В её создания входят руны олафа, символизирующую силу и стойкость, и гальда, означающая энергию и трансформацию. Их потоки направляются и укрепляются геометрическими фигурами и знаками, создающими магические поля и защиты.
Я стоял посреди затемненного зала, тускло освященного свечами. Руки были сложены в медитативной печати; корпус прямой, глаза закрыты, тело расслабленно, а разум свободно гулял в стенках сознания.
У моего уха мягко звучал напряженный голос Стренджа, который контролировал каждое мое движение, подсказывал и наставлял, направляя мои жесты и мысли в нужное русло, чтобы добиться наилучшего результата.
— Чем яснее и четче ты представляешь картинку перед собой, тем легче будет использовать магию. Попробуй расслабиться и сосредоточиться на конкретной задаче. Сейчас ты пытаешься освоить первые печати Дао-Мандалос — заклинания стихи света. Они требуют особого подхода и расположения духа. Представь как перед тобой возникает тонкая прозрачная оболочка из магии. Попытайся представить её прочность и силу. Полностью доверься ей и позволь стать частью себя, своих мыслей. Недоверие здесь недопустимо. Любое сомнение оборвет вашу связь и низвергут светлую энергию обратно во тьму, лишая тебя поддержки. Отринь все лишнее, запахи, физические ощущения, цвета. Глаза не должны ставить условия твоему духу, как и уши властвовать над твоим внутренним колебанием силы.
Первые всполохи энергии родились из легкого, почти небрежного жеста. Перед моими пальцами возникло синеватое свечение, похожее на призрак, и ласкало мои пальцы теплым чувством. Но стоило мне восхититься его великолепием, как оно уязвимо колыхнулось и исчезло без следа. Я вздохнул и вытер влажное лицо тыльной стороной ладони.
— Малейшее колебание мысли разрушает эффект единения. Это похоже на ходьбу по узкому канату, — спокойно сказал я.
— На первых этапах всегда сложно, но твой прогресс не может не впечатлять.
— В моем мире все происходило иначе. Тогда я четче чувствовал свою силу, — сказал я, подмечая любопытный факт для себя и Стрендажа.
На что он с удовольствием подыграл мне.
— Если верить твоим словам… — приложив длинные, бледные пальцы к губам, Верховный чародей сделал предположение: — твоя чакра имела четкую и ясную систему работы. Такие вещи для хирурга золотая находка, но магия — это не то, что прямо принадлежит нам. Могу предположить, что сейчас ты концентрируешься на лишнем. Теперь тебе не нужны руки для того, чтобы воплощать свою силу в реальность. Все, что тебе нужно, — это чистый и открытый разум.
Я опустил взгляд на раскрытые ладони. Техники, печати, — раньше для использования своих сил я был обязан применять их руками. Сейчас же мои пальцы против моего желания двигались во время применения магии. Это движения были рождены привычкой.
— Я понимаю, о чем ты, — сказал я. — Я излишне концентрируюсь на движениях рук и визуальном образе.
— Это сила твоей привычки. Преодолеть её сразу не выйдет, все-таки будучи шиноби твои рефлексы были обнажены словно лезвие.
Я сосредоточенно прикрыл глаза, вспоминая холодные дождливые дни, мелькающие у глаз лезвия, тускло блестящие в ночи.
— В бою любое колебание означало смерть. С целью предупредить сомнение и неуверенность, шиноби оттачивали техники на протяжении всей жизни, сотнями тысяч однотипных движений тела и рук в попытке сотворить одну единственную технику идеально. Зачастую мы даже не думали, когда использовали её. Наши тела вел чистый рефлекс, а разум был чист от мыслей, которые могли отбросить тень на безупречное исполнение удара и отвести мимолетный атаку от намеченной цели. Наши тела и разум становились едиными с этими техниками и зачастую формировали наш образ и репутацию, — я закрыл глаза, вспоминая пролетающие образы Шарингана и врагов, поверженных Гендзюцу, — В прошлом мои противники не столь знали имя Учиха Итачи, сколько трепетали перед мощью Клана Учиха и наших техник.
— В магии тоже существуют жесты, — кивнул Стрендж, — но они призваны облегчить создание необходимого образа в голове и сократить время создания заклинания, но не являются основой для создания заклинаний. Условно, жест — это упрощение мысли, а образ в голове — желаемый результат. Так что полностью отказываться от своих старых привычек не стоит, но ограничиваться лишь ими не выйдет. Наверное, стоит кое-что объяснить для понимания. Оно поможет тебе в освоении магии. Магия — это сила, которую мы, чародеи, в основном черпаем из источников, находящихся за пределами наших пяти основных чувств. Чаще всего этот источник находится в другом измерении или мире, а мы просто перетягиваем его в наш мир и используем как дополнительные руки или глаза. Именно поэтому в освоении магии не столь необходимы такие вещи как глаза, пальцы или слух. Маги могут колдовать и без этих вещей, а иногда эти вещи даже мешают концентрироваться на первостепенном — связи с ментальным миром.
— Получается… — я опустил руки к животу и расслабленно хмыкнул. — Раньше моя сила находилась в моем теле, а теперь её приходится заимствовать у кого-то другого.
— Это если быть более точным, — важно заметил Стрендж, — в свое время моя Наставница обходилась только туманными выражениями «слепо доверься силе и прими то, чего ты не понимаешь. Тогда для тебя все откроется». Все, потому что открытой душе даже не нужно ничего понимать, чтобы воплотить магию. Признаю, я тоже грешу этими красивыми выражениями, но зачастую они не передают всю суть, а иногда даже путают. Теперь ты знаешь чуть больше.
— Самую малость. Разве что действительно слегка запутался, — усмехнулся я.
Стрендж вздохнул.
— Со мной было тоже самое, но я хотя бы оставался в приятном неведении. Поверь, если знать все наперед, можно ужаснуться скрытой тьме в нашей вселенной. Магия отнюдь не сила добра. У неё есть множество граней, включая самые тёмные. Такие, от которых человеческий разум придет в ужас и сойдет с ума, но нам повезло этих граней не касаться. Наверное, поэтому наставники Камар-Таджа доверяют запретные и сложные знания только опытным магам.
— Тогда почему ты решил рассказать мне все сейчас?
— А ты как думаешь.
— Доверить тайны потенциальному трупу равносильно разговору с самим собой. Никто ничего не узнает.
— Ты мыслишь жесткими образами, хотя в чем-то ты прав. Но все куда проще, я просто знаю, что тебя это не испугает. В первые после той аварии, когда я потерял руки… мне казалось, что я больше не принадлежу сам себе. Мои руки были для меня всем, моей карьерой, моим самоуважением, моей жизнью. Без них я буквально ничего не мог. Я потерял все, а когда мне сказали, что я могу восстановить их с помощью магии мне показалось это шуткой. Я думал, «как это возможно?». Мне казалось, что магия это что-то что я должен был подчинить своими руками, чтобы перестать чувствовать себя беспомощным. Мне хотелось верить, что я до сих пор могу контролировать все вновь, как делал это раньше, но ничего не выходило. Как бы я не использовал магию — у меня даже не получалось создать слабенький портал.
Я слушал Стрендаж и молчал.
— Ответ покажется довольно смешным, но мне просто предложили усмирить свою гордость и не пытаться подчинять магию, а позволить ей соединиться со мной. Стать с ней единым целым. Я пришел к магии с целью подчинить её своими руками, но… мои руки не могли подчинить даже обычную ложку, — усмехнулся Стрендж, — тогда-то я и понял, что изначально подошел к изучению магии ошибочно. Не я должен был подчинять магию сломанными руками, а магия должна была позволить моим руками вновь стать прежними. Я унял свою гордость и позволил себе увидеть больше, чем раньше. Поэтому сейчас я стал Верховным чародеем и мне немного стыдно за свои прошлые деяния.
— За глупость.
— Да, не буду отрицать. Я терпеть не могу идиотов, а когда понял, что ничем от них не отличался стало совсем грустно, — улыбчиво подметил Стрендж.
Я посмотрел на свои руки и сжал пальцы. Мое состояние было ещё хуже, чем у Стренджа. Мало того, что моя жизнь висела на волоске, так ещё и тело вовсе не мое. Старые привычки давались мне хуже, и даже прежняя острота ум притупилась на фоне спутанности. Я совершенно не понимал как с этим уживаться.
Однако кое-что стало для меня совершенно ясно: овладеть магией мне мешали не руки и даже не отвлекающие образы, а просто непринятие. Сначала мне следовало принять нового себя, а потом уже пытаться пропитать приобретенное тело магией, чтобы спасти его от смерти.
Все это время я подсознательно отрицал свою новую жизнь и считая это тело не своим, — я отрицал саму возможность спасти себя. Так же как я не признавал магию, которая могла заменить мою прошлую силу, с которой была связана моя гордость и честь Клана Учиха. Заменить чакру на магию странным образом ощущалось как предательство всех учений моей семьи, нашей долгой истории и всего того, чему я учился долгими годами. Просто так выбросить в топку все мои воспоминания и то, на что я угробил всю свою жизнь небрежным жестом? Это казалось пыткой, хотя умом я понимал, что это не так, — но мое сердце и душа противились гласу рассудка.
Я думал, что это будет также, как и раньше. Мои собственные усилия и упорство принесут плоды, но сейчас я понимал, что глубоко заблуждался. Магия не требовала от меня постоянных физических тренировок и невероятных усилий.
Я даже достаточно четко видел её образы, но и это было не то.
Магии лишь требовалось, чтобы я принял её вместе с новым телом, которому нужна была помощь. И всего-то.
Для меня такая простота, после всех перечисленных заданий и сражений… казалась немыслимой.
Я устало расставил руки за своей спиной в сидячем положении и поднял голову к серому потолку небольшого зала внутри Храма Камар-Таджа.
Только перестав воспринимать свое тело как нечто инородное и враждебное, я наконец смогу принять в себя целительную силу магии, которая и укрепит меня.
Доверие… никогда ещё не думал, что от этого непостоянного чувства будет зависеть моя жизнь.
— Принятие нового себя — это и есть часть пути по обретению новых сил, — заключил я.
Наверное, именно поэтому Стрендж там много посвятил времени нашему общению, а не бросил меня сразу практиковать магию. Разум — вот что главное. И перед началом тренировок ему нужна была поддержка. Поддержка, которой был изначально лишен Учиха Итачи.
Закрыв глаза и представив себе магический барьер перед своей ладонью, я наконец начертил заклинание в воздухе и распахнул глаза над яркой-синей вспышкой, которой и оказался мой первый крепко созданный барьер. Он выглядел как идеально ровный круг, прозрачный и очень тонкий, но почему-то я чувствовал, что через него не смог бы пробиться ни один мой враг.
Однако через несколько секунд барьер потерял силу и исчез без следа, как и при прошлых попытках.
Сбоку раздались хлопки, и я увидел Стренджа, который с улыбкой подошел ко мне.
— Превосходно. У тебя получилось, — он положил руку на мое плечо и сказал, — поздравляю тебя, Учиха Итачи. Это первый и очень важный шаг в освоении магии.
Внезапно пол под нами вздрогнул, и над головой возникли падающие книги, которые Стредж подхватил магией и отбросил в сторону. В этот момент мое сознание начало гаснуть, в глазах потемнело, и я еле удержался на ногах. Стредж помог мне удержаться рукой.
— Ты как?
— Что-то не так, — сказал я, касаясь неожиданно влажного затылка. Стрендж тоже это заметил и обошел меня со спины, напряженно замолчав.
Проведя пальцами по шее, я обнаружил на своей руке влажную, холодную кровь. И мой рассудок пронзила сильная боль.
— Это Слияние миров, — сказал Стрендж, бросаясь к столу, — как не вовремя. Похоже, я переоценил его длительность. Я думал у нас будет чуть больше двух дней, но эффект слияния уже начинает ослабевать. Именно поэтому твое тело постепенно возвращается к прежнему состоянию и постепенно умирает.
— Сколько у нас ещё осталось времени? — спросил я, поглядывая на свою дрожащую руку. Движение пальцами… давалось тяжело.
— Не знаю. Может…, — Стрендж с подозрением покосился на мои пальцы, — с тобой все в порядке?
— Просто немного перенервничал, — сказал я, с трудом сжимая руку в кулак и опуская её, чтобы не вызвать подозрений. Но на текущий момент — моя кисть полностью утратила чувствительность.
Вскоре идущее от пальцев онемение начало распространяться до плеча и охватывать шею с частью нижней губы. Удерживая в груди нарастающее волнение, я молча поднялся на ноги и уверенно кивнул Стренджу.
Но никаким сомнениям, страху и слабости не удалось поколебать моих движений.
— Продолжим, — сказал я.
* * *
— Для того, чтобы добиться успеха тебе не нужно овладевать магией на моем уровне. Тебе достаточно будет лишь ускорить собственную регенерацию до состояния когда доктора смогут спасти тебя, — сказал Стрендж, поднимая руку перед моим лицом. Затем его рука коснулась моего тела и… прошла через мою грудь. — Знаешь почему я не могу помочь тебе, даже если хочу этого? — его голос звучал как-то строго и заумно, но в нём просачивалась еще слышимое волнение.
Я пытался понять смысл его слов, пока наблюдал как его рука возвращалась обратно через мою грудь. Казалось бы, он на что-то намекал, но ничего не смысля в магии мне приходилось лишь догадываться о чем он хотел меня предупредить.
— Ты не можешь использовать свою магию на мне?
— Знал, что ты быстро поймешь меня. Знаешь ли, мы с тобой в чем-то схожи, хотя и не полностью, — сказал он, заметив в моих глазах явное непонимание, — ты… тоже умеешь думать головой и не ведешь себя как идиот. Видишь ли, я пытался показать тебе, что не в силах коснуться твоего Астрального тела, а значит и не мою повлиять на твое состояние магией.
— Разве моя душа и тело не существуют отдельно от друг друга?
— Это не совсем так, иначе бы люди не теряли души при смерти своего тела. Но ты немного отличаешься от всех нас, потому что твое тело изначально принадлежало Джейкобу, а не Учиха Итачи.
Стрендж создал магический круг и окружил им меня, сомкнул его вокруг моих рук и сжал его, но круг внезапно рассеялся. Тогда Архимаг устало вздохнул и указал на мои запястья, которых коснулась заклинание, пальцем.
— Вот про это я и говорил. Сейчас твое тело находится в нестабильном состоянии и фактически не является частью нашего мира. Оно находится под действием Слияния миров. Даже если бы я сильно хотел помочь тебе, у меня ничего не выйдет. Твое тело словно окружено мощным пространственным барьером, которое рассеивает всю мою магию. Сейчас ты единственный, кто может помочь себе. Поэтому сосредоточься и не расслабляйся слишком сильно. Сейчас только ты можешь спасти себя.
Я просидел в Камар-Тадже весь день и всю ночь после того, как попал сюда впервые. Одним из преимуществ моего предсмертного состояния являлось то, что я практически не испытывал усталость. Мое тело и душа зависли в одном неопределенном состоянии, когда я ощущал себя постоянно спокойно и как-то отстраненно от всего мира. Мне казалось, что мир вокруг меня был не такой яркий и четкий, как обычно.
Стрендж объяснял это тем, что моя душа была вырвана прямо из Загробного мира, где не существует места для чувств и разума. Я должен был прибывать в забвении вечность и исчезнуть в небытие, но вместо этого насильно заперт в этом теле, которое ещё испытывает часть незабытых воспоминаний, чувств и ощущений.
В перерыве, когда Стрендж ушел, я встал с ковра и подошел к балкону, откуда исходил мягкий утренний рассвет. И моим глазам представлялся вид на просторный Тибет, заполненный небольшими китайскими домами с плоскими крышами и острыми наконечниками, устремляющимися в небеса. Все это храмы или жилые дома. Их окружали высокие заснеженные горы, которым казалось, не было конца. И люди здесь были приветливые, добрые и очень вежливые. Я и сам того не ведая преисполнился тепла к ним.
Их одежда немного напоминала ту, которую носили в моей стране. Это были плащи, покрывающее все их тело, разных цветов, и которые они называли чупа. Их ноги покрывали мешковатые штаны, видавшие виды сапоги. Иногда они носили шляпы, а иногда ходили в капюшонах. Стрендж говорил, что немногие из них были магами, потому что в их мире маги — это большая редкость, особенно такие талантливые как я или такие могущественные как он.
Но что больше всего удивляло меня в новом мире — это количество женщин, которых было больше, чем мужчин. Стрендж объяснил это особенностью их вселенной, которая довольно сильно отличается от других реальностей.
Когда я спросил его, с чем связана такая большая разница между женщинами и мужчинами, — он ответил, что некоторые вещи бессмысленно знать даже если очень интересно и что мне нужно сосредоточиться на медитации. И хотя я остался неудовлетворен ответом, я пообещал себе в будущем разобраться в этом вопросе, потому что врожденная жажда знаний и любовь к усвоению нового не оставили бы меня в покое. А как бывший шиноби Анбу я четко понимал, что должен был различать личные интересы и практическую пользу, от которой сейчас зависела моя жизнь.
Так, вновь отбросив свои сомнений и интересы, я принялся медитировать и практиковать магию, в надежде что у меня получится успеть вовремя.
На протяжении всей тренировки мне приходилось периодически отбрасывать свои сомнения и страхи. Холодным разумом я понимал, что мои шансы преуспеть стремились к нулю, но сердцем и душой я продолжал бороться за собственную жизнь даже если в конце все мои попытки окажутся тщетными.
Мне было не привыкать висеть на волоске от смерти ради достижения личных целей, поэтому вновь и вновь я отбрасывал упадческие мысли и продолжал практиковаться и практиковаться, пока наконец с моих пальцев не срывается чистая и уверенная вспышка магии.