Новый день наступил — новая прода выложена. На этот раз побольше прошлой, но тоже мягко говоря — текста много, драки мало. Зато новая девушка. Сразу говорю — они не будут пейрингом. Не настраивайтесь. У неё будут другие мужчины, т.к. она вейла. Вообще, вейл-однолюбов в фанфике не будет. Все будут спать с мужиками налево-направо. Даже… так, стоп, это ещё не выложено. Потом узнаете.
Я раньше не был в доме бабули. Оказывается, она жила в очень старомодном и очень приличном поместье. Тут стоит сделать маленький историческо-культурный очерк-пояснение. Во франции у маглов победила революция, республика, всё такое. Аристократию загнали под половицу, у них поотбирали сначала привелегии, потом права, потом земли и замки. Но волшебников это мало касалось — волшебники всегда во времена аристократической франции были привелегированным классом общества. Они владели поместьями, замками, порой даже старыми — весьма безвкусными на мой взгляд нагромождениями камней, а так же многочисленными землями и объектами недвижимости.
Шато Де Ла Кур — было поместьем с приусадебным участком, поместье примерно середины семнадцатого века — эпохи королей. Не дворец и не замок, но шикарное поместье старого аристократа. Здание в три этажа, с высокими конусообразными крышами, увенчанными шпилями, из крыш торчали многочисленные трубы каминов, два здания были круглыми — похожи на старинные башни замков, но явно больше декоративные. С другой стороны находилось здание размером с большой многоквартирный дом в Лондоне.
Между ними помимо третьего крыла — имелся шикарный парадный вход. Мы оказались прямо на нём, прибыв с помощью портключа. Гермиона, Луна и Дафна заозирались, да и я тоже вертел головой. Тут было… приятно. Стояли не лучшие погоды — холодно, снег кружился, фонари разгорелись как только мы появились, и показали нам всю прелестную картину этого старинного поместья. Тут могло бы с комфортом разместиться человек сто примерно, на мой взгляд — или если с большим комфортом — хватит на одну большую многочисленную семью. Коей и была семья Делакур в былые времена.
Перед нами появился домовичок — лопоухое создание.
— Мистер Поттер, — сказал домовичок на английском, — юные мисс, миссис Гринграсс, — поклонился он нам, — добро пожаловать в дом семьи Делакур.
— Бабушку мы не потревожили?
— Нет, госпожа… — домовичок завис на мгновение, — она проснулась. Прошу, проходите за мной, у меня инструкции на случай вашего появления.
Мы прошли через двустворчатые ворота, внутри это поместье было ничуть не хуже чем снаружи. Паркет блистал, зажглись магические светильники в люстрах, а атмосфера… тут была очень не похожая на англию атмосфера. Уже не барокко, уже не старомодность — но не как у маглов. Тут было… светло, изящно, просторно.
Мы смотрелись вполне уместно в своих бально-парадных нарядах. Что и сказала бабушка, появившись словно изниоткуда:
— А вы прекрасно выглядите, молодые люди, — бабушка явилась нам не при параде.
— Бабуль!
— Гарри, как это неожиданно, — бабушка приобняла меня чуть-чуть, — что привело вас ко мне в столь поздний час?
— Зимние каникулы.
— А…
— Там бал, а после студенты закатили пьянку. Ну и сама понимаешь — наши спальни заняли, — развёл я руками, — поэтому мы прямо в нарядах.
— Вот оно что, — бабушка улыбнулась, — Ну-с, юные леди, — она грациозно прошла рядом с девушками, посмотрела на них испытующе, — домовик покажет вам комнаты — там вы можете переодеться.
— А…
— Гарри, не глупи. Прикажи своему домовику принести ваши вещи.
— Точно! — я хлопнул себя по лбу, — у меня же есть домовичок. Сейчас.
Вскоре наши вещи уже были у нас — домовик Хогвартса принёс их сюда, а домовик бабушки растащил по спальням и пошёл показывать, где тут что.
Когда все вещи были уложены — я рухнул на кровать и заснул. Даже не попытался пойти к Гермионе или Дафне, или конечно Луне — плевать. Я хотел поспать один, в гордом и полном одиночестве, столько, сколько смогу спать.
* * * * *
Подарки! О, я не забыл о них — более того, я позаботился о подарках заранее, ещё месяц назад.
Под ёлкой было огромное количество коробочек — мне и моим девочкам присылали подарки, бабушкины домовики сложили их под ёлку. По традиции. Туда же отправились и подарки от меня — мой домовик был проинструктирован положить их в нужное место.
И когда я чуть заплутал по дороге из спальни в обеденный зал — пошёл по ощущению эмоций. Теперь то, идя по коридору вдоль окон, я мог насладиться тем, как это поместье отличалось от сраного Хогвартса! Да, да, от сраного Хогвартса. Начнём с простейшего — здесь были горячие батареи парового отопления. Воду подогревали магически или магловски — я не знал, чары огня нарушали традиционные магловские представления об энергии — огонь, наколдованный в печи, мог гореть пока не кончится действие заклятья — а оно могло держаться месяцами, некоторые заклятья — годами, если волшебник искусен. Конвертировать магию в тепло оказалось не так то и сложно — под окнами были белые батареи, вроде как бронзовые. И было очень тепло, прямо градусов под тридцать. В окна не дуло — вместо богомерзких витражных окон, окна в поместье бабушки были пластиковые! Современные магловские пластиковые окна — как в доме Дурслей. Стылый ветер не продувал, а в Хогвартсе эту задачку до сих пор решить не сумели.
На полу лежал ковёр — весь коридор был устлан длинным ковром тёмно-бежевого цвета, очень тёплым. Я в домашних тапочках и домашней одежде — чувствовал себя словно под одеялом — было очень тепло.
И интерьеры такие, что…
Пройдя через коридор, спустившись по лестнице на первый этаж с третьего, вышел в большой обеденный зал — длинный стол, огромная ёлка, Гермиона, Луна и Дафна — завтракали, сидя за столом и обсуждали подарки. Бабушка расспрашивала их о Хогвартсе и они щебетали о личных отношениях — то есть о своих девичьих чувствах. Дафна как раз объясняла бабушке и остальным суть интриги с её отцом.
— Гарри! — Бабуля улыбнулась, — проснулся, наконец?
— Да, отлично спалось!
— Дом у меня хороший, и энергетика тут замечательная. Там под ёлкой подарки — и тебе прислали много что.
— Правда?
— Ага.
Я пошёл к ёлке, но тут мой путь прервался. Прервался самым неожиданным образом.
— КАРРРАМБА! — раздался грохочущий голос под потолком — нечто пролетело в окошко и описало пируэт над столом, — ДАМБЛДОРРРР ШУТОК НЕ ПОНИМАЕТ, НЕ ПОНИМАЕТ, НЕ ПОНИМАЕТ…
— Фантазёр, — фыркнул я, — что ты со стариком сделал?
— Уизли РРРРЫЖИЕ РРРРЫЖИЕ РРРЫЖИЕ, — пернатое существо приземлилось на стол и осмотрело стол, — УХ ТЫ, ЖРРРРАТВА!
— Ты давай от ответа не увиливай, — чуть приподнял я голос, — ты что с Дамблдором сделал, задница с перьями?
Попугай как-то стушевался, поджал лапки и попятился, воровато оглядевшись по сторонам.
— ПИАСТРЫ, ПИАСТРЫ…
— Ты давай дурочку мне тут не включай, — я поднялся над столом, — что ты Дамблдору сделал?
— ПОНЯЛ НА РАЗ, ГРАЖДАНИН НАЧАЛЬНИК! — попугая зашатало, — СКАЗАЛ ЧТО У НЕГО В БОРОДЕ ЗАСТРЯЛИ КНИЗЗЛЫ! И МОРРРРЩЕРРРОГИЕ КИЗЛЯКИ!
Мы с девочками переглянулись.
— Пока это не тянет на ту блатную истерику, которую ты нам закатил, — заметил я, — колись, или у тебя будет погоняло петух радужный!
* * * * * *
Утро было… страшным. Макгонагалл зашла в гостиную Гриффиндора, ожидая увидеть пьянку — как после сдачи СОВ или того хуже — ЖАБА. Но разгром превзошёл все её ожидания. На столе стояли пустые бутыли — из под вина, огневиски, даже водки и абсента. Много полусъеденной закуски, на диване валялись участники ночной тусовки — девушки и парни вповалку. Макгонагалл поморщилась от резкого запаха перегара и пошла в спальни — если у первокурсников никаких проблем не было — то начиная с четвёртого курса пошёл разврат. В спальне девочек четвёртого курса декан увидела не Поттера, а голых студентов — На кровати Грейнджер — где обычно ночевал Поттер — валялась другая девушка, Патил, вместе с одним из близнецов Уизли. Однако, судя по виду — эта парочка заснула то ли прямо во время коитуса, то ли после него — но вповалку и так, будто отключились оба. С таким градусом в крови у них могло вообще ничего не получиться.
Макгонагалл устала отсчитывать в уме снятие баллов — потому что снимать пришлось бы всё в глубокий минус. В спальне мальчиков картина была схожей. Только там намечалось шевеление среди семикурсников.
Понять их Макгонагалл могла — им уже за двадцать, они уже точно не подростки, даже без всякой натяжки, поэтому вполне резонно, что после возлияний и вечеринки им захотелось продолжить банкет.
Она разбудила всех, и пошла на завтрак в большой зал. Студенты же подходили с большим запозданием, находясь в похмельной прострации.
Дамблдор смотрел на жалобы Макгонагалл сквозь пальцы — в конце концов — среди гостей её факультета были и болгары, и французы. Что она не одобряла — особенно картину где Джинни Уизли валялась голышом в кровати с каким-то болгарским мачо.
Директор её успокоил и приступил к трапезе. На столах появилось… пиво. Холодненькое, по пинте на каждого студента. Те с наслаждением к нему присосались.
В этот момент, когда тишина в зале стояла гробовая — в зал влетел… попугай. Он проделал вираж и сбросил письмо за стол гриффиндорцев, после чего крикнул на весь зал:
— ГУЛЯЙ РРРВАНИНА!
И спикировав, сел на столе преподавателей. Попугай был большой, цветастый, с ярким хохолком. Он обвёл взглядом своих бусинок-глаз всех, набрал воздуха в свою птичью грудь, аж поднявшись по стойке смирно:
— ВОЛДЕМОООРРРРТ! — это привлекло к нему внимание всего зала. Профессора и директора перестали есть. Все смотрели на птицу, ожидая, что она скажет дальше. Попугай, ошалев от такого внимания, вдохнул воздуха в свою цыплячью грудку, чуть расправил крылья и продолжил, с каждым словом тряся головой вверх-вниз, с чувством выстреливать слова почти слитно: — ПИДАРАС!ПИДАРАС!ПИДАРРРРААААС!
Мгновение стояла тишина, после чего захихикал Дамблдор. Птица вежливо поклонилась ему.
Однако, Дамблдор был вынужден удалить птицу из зала — и попытался поймать попугая. Магией — попугай отпрыгнул от него, взлетел и закружил по залу, уворачиваясь от заклинаний. И в конце концов, спикировав словно магловский бомбардировщик, прицельно отбомбился прямо на шапочку Дамблдора. Этим самым. А потом вылетел из зала уже под всеобщий хохот.
Дамблдор раздражённо убрал последствия нападения и тяжко по-старчески вздохнул.
— Директор…
— Молчи, Минни.
— Я не об этом. Что делать будем? Вы бы видели, какой бордель устроили студенты из гостиной гриффиндора! Старшекурсники совсем с ума посходили.
Дамблдор неодобрительно покачал головой:
— Я разрешил им немного выпить.
— Немного. Там похоже они забыли о приличиях и мерах, перепились все, и заняли спальни по двое. Не все, но многие.
— Вот как… — Дамблдор задумался, — Хорошо, пускай.
— Директор! А вдруг наши студенты что-нибудь подхватят? Они же пьяные все были — какая там контрацепция! Они наверное и не осознавали что и с кем творят!
— Минерва, не будь так строга к студентам. Всё у них будет хорошо. Кстати, мисс Делакур в твоей гостиной?
— Нет, её нигде не было видно. И мистера Уизли тоже.
— Что-то я их не вижу тут, — директор оглядел зал, — мадам Максим меня спрашивала про своих студенток и свою чемпионку.
— Оставьте их. Они мило обжимались на балу, сейчас им явно не до мадам Максим.
— Ах вот оно что, — глаза у Дамблдора едва заметно сверкнули, — что ж, интересно, никогда не понимал, как женщины из множества красивых, умных и статных людей умудряются найти себе какого-нибудь дурашлёпа. При этом все всегда продолжают в один голос твердить, что им нравятся умные, красивые и состоятельные джентльмены.
— Вам не понять.
— Да, пожалуй, женская логика — это самая большая тайна во вселенной. Я пойду раздавать наказания, — Минерва встала, — сегодня будет жаркий день.
— Оставь их, Минерва, — Дамблдор качнул головой, — у них праздник — позволь им хоть немного отдохнуть от нравоучений. Тем более что каникулы уже начались.
В зал вошли Флёр Делакур и Рон Уизли. Под ручку. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что они провели ночь вместе — Флёр слегка тащила своего кавалера, якобы держась с ним за руку. Рон поглядывал на остальных — к его огорчению, никому не было дела до него и его спутницы — просто потому что у большинства присутствующих, кроме младшекурсников, настроение было… утро после большой пьянки. Им совершенно не хотелось даже голову поворачивать — и Рон оказался за столом Гриффиндора. Сел рядом с Джинни, которая задумчиво гипнотизировала бокал с тыквенным соком, погрузившись в свои мысли и думая, было ли что-то ночью у неё с Колином или нет? Они смачно выпили, и она многое не помнила.
* * * * *
Последний день каникул ознаменовали собой сразу два скандала, которые свалились на Дамблдора почти одновременно.
Первый — Он узнал таки, чем занимался Гарри Поттер — в Пророке не печатали новости с континента — но Дамблдор получил сразу три газеты — из Италии, Франции и Германии — три могучих магических державы. Правда, итальянцы и немцы учились в академии в Швейцарии, как и большинство других стран европы, так как содержать по академии в каждой из стран было накладно. Дурмстранг преимущественно представлял интересы восточной европы, а не западной — западная не разделяла дурмстранговских идеалов. В Шармбатоне учились преимущественно жители франкоязычных стран — Франции и Бельгии.
Ежедневный Пророк совершенно не хотел печатать и не печатал новости, которые обрушились на другую прессу — зато журнал Придира, а так же другие новостные газеты волшебной англии — не поскупились, и иностранная пресса тоже. Особенно Французская — именно французы получили свежие номера газет и зачитали их своим соседям-англичанам, видя, что у тех в газетах даже не было самой интересной новости. Правда, зачитали только краткую информацию с передовицы:
«Гарри Поттер против министерства Англии!»
«Пятого января, в первый рабочий день суда, состоялось заседание по делу Поттер против министерства Англии. Гарри Поттер — знаменитый в Англии юный волшебник, подал иск против газеты Ежедневный Пророк и министерства англии. Отвергнув все обвинения как абсурдные и снова повторив клеветнические высказывания по поводу автобиографической книги, опубликованной мистером Поттером, министерство англичан было вынуждено соблюдать закон о международном правосудии и экстрадировать во Францию четырёх чиновников, которые позволяли себе неразумные и скоропалительные высказывания. В частности, они утверждали, что написанное мистером Поттером в автобиографии ложь и инсинуации, мальчик врёт и хочет привлекать к себе внимание.
После тщательного допроса всех обвиняемых в клевете, было установлено, что лично министр Корнелиус Фадж потребовал от них распространения клеветнических заявлений, а так же никаких доводов или аргументов в пользу своей правоты, у них нет, кроме того, что написанное мистером Поттером не соотносится с их официальной версией министерства, что и послужило причиной организованной травли и клеветы на истца. Мистер Поттер на допросе в суде подтвердил правдивость всего написанного, под действием магии и сыворотки правды.
Судья парижского гражданского суда мсье Льеж постановил выплатить компенсацию мистеру Поттеру в размере четырёхсот галеонов, а так же разместить опровержение своей лжи в главной английской газете — «ежедневный пророк».
Все лезли в Ежедневный Пророк, но передовица как назло — пестрела совершенно бессмысленной чепухой. Полностью лежащая под министерством газета не стала публиковать ни строчки о прошедшем во франции судебном процессе и тем более — оправдываться или опровергать.
Зато издания, издателям которых Гарри давал интервью, прислали своих журналистов — «Ведьмин Досуг», «Какой Колдун», «Придира», «Ведьмополитен» и дамский журнал «Спелла».
В них произошедшее стало новостью номер один — поэтому на газетных прилавках пестрели передовицы из зала суда с Гарри в деловом костюме, рядом с которым были его девушки, жена и бабушка.
Женские журналы, впрочем, акцентировали внимание больше на тайном браке между Гарри Поттером и Дафной Гринграсс — красивейшей ведьмой в Хогвартсе и безупречной слизеринкой.
Светская жизнь кипела.
Студенты дружно разглядывали и собирали коллекцию колдографий из разных журналов — больше всего обнаглела «Спелла» — внутри журнала была красочная колдография целующихся Гарри и Гермионы, а потом едва оторвавшись от неё, его губы тут же были украдены Дафной, а Гермиону поцеловала… Лавгуд. Взасос. Прилюдно и на колдографии. Сразу по выходу из зала суда.
Такое плейбойство было мягко говоря неприличным для англичан, да и не для англичан тоже.
Журнал Спелла активно сплетничал на тему того, какой Гарри великолепный мужчина и делал предположение «Наверное, вейле Гарри Поттеру хватает сил на трёх своих обожаемых девушек, хотя по нашим данным, любовниц у него куда больше и те, с кем мы пообщались — на условиях анонимности сообщили нам, что проведённое с ним время — самое яркое в их жизни!
И всё в таком духе — журнал Ведьмополитен обсуждал больше косметику и костюм Гарри Поттера, который явился в зал суда в дорогущем и крайне зачарованном костюме, в котором выступал в первом туре.
Придира публиковала гораздо больше личной информации — в том числе интервью, которое у Гарри взяла Луна, и фотографию, на которой она сидела у него на коленках и они мило целовались и обнимались. Правда, эта статья была щедро разбавлена сообщениями про мозгошмыгов и прочих существ. Зато в Придире была большая колдографическая коллекция из двадцати снимков — Гарри в зале суда, Гарри в поместье своей бабушки, Гарри в Париже, Гарри в костюме, Гарри с Сириусом Блэком — своим крёстным, оправданным во Франции, обнимается.
Последнее вызвало зубовный скрежет в министерстве, который можно было услышать за тысячи миль. Ведь в Англии Сириуса Блэка не оправдали — просто его дело официально отправили на доследование — но он подлежал аресту где бы ни находился, чтобы ему избрали меру пресечения. Зато во Франции он разгуливал свободно по улицам рождественского парижа и наслаждался жизнью.
* * * * * * * *
В последний день каникул случилось это. А именно — Сириус и его невеста поругались.
Я был вызван бабушкой — которая все каникулы пропадала на различных приёмах, в гостях и на балах — она домой заходила только чтобы отдохнуть. А я… Я писал книгу — «Гарри Поттер и Тайная Комната». Вторую.
Пора было жахнуть — девочки меня иногда вытаскивали, в суд сходил, посидел, посмеялся над тем, как французы, страдающие извечной любовью к англичанам, унизили прилюдно министерство англии и министра персонально.
Ну и наконец — бабушка пришла к нам, когда я уже дописал книгу и занимался правками, и позвала меня.
— Гарри, пойдём со мной. Там скандал намечается.
— Какой?
— Сириус и его невеста поругались.
— Разве? Ну пойдём, посмотрим, — я поднялся из-за стола.
— Ты пойдёшь прямо так?
— Почему нет? Приличная одежда. Мы ведь на улицу не идём, верно?
— Да, конечно.
И мы двинулись к одному из многочисленных каминов. Пережив перенос, я вышел из камина вслед за бабушкой. В квартире новоявленных родственников Сириуса. Однако, у них какие-то склоки?
Бабушка прошла в гостиную, я за ней. Сириус улыбнулся мне:
— Привет, сохатик.
— И тебе, кобель. Как жизнь?
— Нормально, — Сириус вздохнул, — могло быть и хуже.
— Что у тебя тут стряслось?
— Это ты у Жаклин спроси.
Девушка сидела неподалёку и пила чай. И была… Ну я такой взгляд видел — слегка надменный, пустоватый, направленный куда-то в сторону, словно она из мягкой и живой стала отстранённой и колючей, одеревенела.
— Инициация подоспела, да? — спросил я участливо.
— Ага, — Сириус взъерошил волосы, — а потом оказалось, что я не гожусь.
— Не воспринимай это так близко к сердцу, — сказала вейла, — просто у меня свои резоны.
— Ну вот, я же говорил, что сначала пусть тебя поломает, а потом уже говори. Ну не надо в такую позу вставать, дорогуша, секс для нас это так же естественно, как дышать. Это не то что у людей — которые этому придают чуть ли не экзистенциальное значение, — я размашисто сел напротив неё.
Одна из проблем вейл… они, как и многие женщины — плохо находят общий язык друг с другом. Просто потому что они все женщины и их силы очень слабо действуют друг на друга. Или не действуют вовсе. Так что в отношениях друг с другом вейлы — очень… человечные.
— Что ты хочешь этим сказать, Поттер? — посмотрела на меня юная красавица, — тебе не приходилось спать с взрослым мужиком.
— Дорогуша моя, — я усмехнулся, — когда у меня крышу снесло — я переспал с тётей. Не родной, но глубоко ненавистным мне человеком, которая к тому же некрасивая, стервозная и всё моё детство на меня кричала и оскорбляла. Она — это последнее место, куда я захотел бы засунуть свою «волшебную палочку» — предпоследнее это мясорубка.
Сириус кхекнул.
— И ничего, это ты ещё только начала перестраиваться, поэтому такая… человеческая реакция, — я улыбнулся ей, несмотря на серый от эмоций и холодный взгляд, женщины так свои странные эмоции переживают, — это пройдёт.
— Не думаю.
— А я знаю точно. Что впрочем не меняет факта вашей размолвки. Сириус, ты её инициировал как надо?
— Обижаешь! — возмутился крёстный, заработав холодный взгляд от вейлы.
— Она ещё пока в первом шоке и начала перестройку, — сказала бабушка, — я это много раз наблюдала среди вейлочек. Человеческая сущность постепенно сливается с сущностью вейлы, но пока они разделены и пробуждены обе…
— Я думаю, Сириус ей не понравился.
— Поддерживаю, — кивнула бабушка.
— Или мы ошибаемся? — уточнил я у девушки.
— Почему вы вообще обсуждаете мою личную жизнь?
— Потому что твоя личная жизнь — не только твоя, — ответил я ей, набрав твёрдости в голос, — но ещё и Сириуса. А ещё я получше него понимаю, что значит быть вейлой. Итак, тебе Сириус не понравился? Староват или что?
— Нет, Сириус замечательный, но… — она замялась, — я бы хотела пожить немного для себя, понимаешь? Сразу после инициации замуж — это слишком. Для вейлы. Мама хочет, чтобы я родила детей. Сириус тоже.
— Детей?
— Да. Мне страшно.
— Наехали на женщину как дракон на пикси, — буркнул я недовольно, — Дорогая, дети это твой выбор — а не мамы или Сириуса.
— Вот именно. А ещё… — она задумалась, — ещё я бы хотела любить того, с кем это делаю.
— Как я тебя понимаю. Я бы тоже не смог без своих девочек. Обажаю их.
— Раз ты вейла, то посоветуй мне что-нибудь. Маму лучше близко не подпускать — у неё свои планы на мою жизнь.
— Ищи. Вейлы отнюдь не угнетённый народ, может быть, ты найдёшь себе хорошую пару, — пожал я плечами, — и не исключаю, что сможешь продолжить общение с Сириусом, если он тебя устраивает. У порядочной вейлы любовников много.
— У меня больше трёх за раз никогда не было, — заметила бабушка, — я не про постель. Хотя и про постель тоже.
Юная вейла порозовела, представив секс с тремя мужчинами сразу и отвернулась. Сириус хмыкнул.
— То есть мне быть одним из мужчин этой очаровательной леди?
— Это предположение, Сири. Лучше, чем таскаться по борделям, не думаешь? Хотя конечно дело не в этом.
— Да понял я, — Блэк поджал губы, — нет, я намерен жениться, как и планировал. Жаль, что Жаклин меня отвергла.
— Пф, нашли проблему, — бабушка растрепала ему чёрные лохмы, — Сириус, у меня тут вейл сорок на выданье — возрастом от шестнадцати до восемнадцати лет. А про вейл постарше и говорить нечего. Кстати, Гарри, ты не забыл наш первый разговор?
Я вздрогнул.
— Ба, ты что, хочешь…
— Не я, а другие хотят. Тут есть определённые сложности, юридического характера — но я это исправлю. Это уже разговор семейный — пойдёмте. Жаклин…
Мы поднялись. Она тоже. Сириус подошёл и поцеловал её в щёку — но девушка явно не была от этого в восторге.
— Сири, дай девушке совершить своё окончательное формирование. А потом будете спорить и думать. Но Жаклин — если ты не против — Сириус пока ещё холостой, да и договорённости уже есть.
— Я поняла, Гарри. И буду иметь это в виду. Простите, мне нужно… отдохнуть.
— Конечно. Если случится ещё один приступ — а он может случиться — зови Сириуса. Ну не хочешь Сириуса — вызывай меня, я помогу.
— Спасибо, я надеюсь обойдётся.
— Как скажешь. Сириус, пойдёшь с нами?
— Куда ж я денусь?
Мы вернулись в поместье бабушки. Блэк тут уже бывал, судя по всему. Домовик пошёл показывать ему его спальню, девочки… девочки мои сейчас почему-то тренировались в магии — используя палочки, колдовали. Мы вышли из камина в соседней с ними комнате. Бабушка улыбнулась Сириусу:
— Не печалься. Вейлы меняются со временем — я говорила своей подруге — дай девочке сначала инициироваться, потом заключай помолвку — но она была уверена, что так будет надёжнее. Но не всегда это работает.
— Я понимаю. Зато я побыл женихом, — сказал Сириус, — уже хоть что-то.
— Не волнуйся, такой жених как ты у нас долго не застоится. Как только о вашей размолвке узнают — а о ней узнают — желающих стать твоей женой станет много больше. Если бы не отношения между Роном и Флёр — я бы посоветовала тебе свою внучку. Возраста она уже немалого, красива, очаровательна, сильна. Гарри, пойдём со мной — я тебе должна кое-что объяснить. Сириус, можешь с нами, если хочешь. И девушек позовите.
Вскоре мы все зашли в обеденный зал. Бабушка села за стол, домовики подали ей кофе. Она вальяжно рассмотрела всех нас. И обратилась ко мне, по-моему её тон был настороженным:
— Гарри… видишь ли, моя семья — семья Делакур, в плачевном состоянии. У нас нет наследницы — две мои сестры оставили потомство, но из всех выжил только один человек — ты. Мой сын… любимый, не унаследовал способностей вейлы — а его дочь Флёр — полувейла, она уже человек с некоторой магией вейл, а не вейла.
Я аккуратно кивнул, ожидая продолжение. Бабушка пояснила свою позицию так:
— К сожалению, детей я уже иметь не могу, возраст, вейлы могут иметь детей примерно до ста лет — а жить могут долго, до трёхсот или даже более. Сам понимаешь — секс продлевает нам жизнь и держит в тонусе. У меня сейчас двое любовников, их вполне хватает, чтобы стареть как можно медленней.
Я снова кивнул.
— Так к чему это я? — она подобралась, — помнишь я тебе говорила про то, что твои дети будут наиболее сильными вейлами?
— Помню.
— Так уж получилось, что чем сильнее вейла — тем больше она живёт и тем больше её и магические, и вейловские способности. Если бы не родство — я бы не раздумывая сделала так, чтобы от тебя родила Флёр. Ребёнок был бы идеальным, но природа вейл не любит кровосмешения, очень не любит. У вейл есть ещё проблема — фертильность. Видишь ли — мы можем рожать редко — обычно раз в двадцать-тридцать лет, не чаще. Наш организм и магия после рождения ребёнка сильно истощаются и приходят в готовность к новым родам через лет тридцать примерно.
Я её услышал. Гермиона, Дафна и Луна, которых позвали домовики, слушали внимательно.
— Но ты исключение, Гарри. Ты мужчина — твой организм вообще не устаёт. Ты можешь связаться с человеком и родится вейла — и ты можешь иметь десять, двадцать, сто детей. Популяция вейл — очень болезненная тема для нас — мы с трудом рожаем детей, и очень высоко ценим каждого ребёнка, особенно вейлу. Мы вымирающий вид, Гарри, поэтому мы стараемся не ввязываться в войны, конфликты и прочее, что угрожает нам смертью. Насильственная смерть вейлы — это потеря для всего нашего общества. Ребёнок-вейла для нас почти что святое существо.
— И я могу настрогать много вейл?
— Да, Гарри. Ты надежда нашего рода не только не угаснуть, но и стать намного могущественнее… и многочисленнее. Так уже было в истории, и не раз — рождение мальчика-вейлы для нашего вида — это настоящий подарок судьбы. Но есть проблема — чтобы родилась магически чистая вейла — её мать должна быть не из нашей семьи. Кровосмешения наша природа терпит намного меньше, чем человеческая.
— Тут есть проблема, да? — спросила Гермиона.
— Да, девочка, проблема. Я не сомневаюсь, что вы станете прекрасными матерями для юных вейл — но тут есть загвоздка. Чистыми вейлами они не будут.
— Бабуль, давай к делу, — попросил я, — ты хочешь, чтобы я обременил кого-нибудь из вейл?
— Да, — ответила бабушка, — но тут есть проблема — ты уже женат, принять эту девушку в нашу семью через брак будет невозможно, а значит на чистую вейлу претендовать будет другая семья — а это громадный просчёт. Ты не посоветовался с бабушкой. Да, свою интригу в сторону Гринграсса ты развернул красиво — но она не соответствовала моим планам. И серьёзно нас подставила. Разорвать ваш брак было бы… — качнула головой бабушка, — несвоевременно. Поэтому я искала решение этой проблемы. Юридической.
Мы слушали. Бабушка, выдержав томительную паузу, продолжила:
— Для начала — я предлагаю удочерить Гермиону Грейнджер. Это значит, что ты войдёшь в семью, — пояснила она шокированной Гермионе, — станешь Делакур, и ваши дети — тоже будут делакур. Поскольку официальной женой Гарри ты не являешься — дети между Гарри и Дафной — если такие будут — будут носить фамилию Поттер, а ваши — ваши фамилии.
— Я тоже хочу, — сказала капризно Луна.
— У тебя уже есть отец.
— Но нет мамы. Она погибла несколько лет назад, — грустно сказала Луна, — а ещё у папы новая жена и наследник — мальчик. Летом должен родиться.
— Вот как… — бабушка задумалась, — что ж, это не противоречит моим планам и раскладу в целом. Если ты так желаешь — я с радостью удочерю и тебя, Луна Лавгуд.
Луна просияла.
— Таким образом, ваши дети тоже будут носить фамилию Делакур, — предупредила она.
— Меня это только обрадует, это будет им очень полезно в будущем.
— Ах, да, ты же экстрасенс. Редкий дар, если он передастся по наследству в нашей семье — это будет очень… хорошо.
Луна кивнула и улыбалась загадочной улыбкой.
Бабушка потёрла руки.
— Итак, я планирую совершить удочерение уже трёх девушек. Гермиона, Луна, и ещё одна девушка-вейла. Её дочь станет чистой вейлой и пополнит ряды нашей семьи — сделав её значительно… авторитетнее.
— Нам рожать рано, — сказала Гермиона.
— Ага, ещё десять лет ждать, — ответила ей Луна.
— Вам рано — а девушка, про которую я говорю — готова на это пойти. Гарри, ты ведь не против иметь такую любовницу?
— Конечно нет. А кто она?
— Это младшая подруга Флёр, по имени Софи. Я заговорила с тобой об этом — потому что у неё уже началась инициация. И предвещая твой вопрос — она ещё девочка.
— Ещё одна такая же история?
— Нет, Софи не обещает быть верной женой. Наверное. Она круглая сирота — её родители погибли, я в какой-то мере воспитывала её, пока она была маленькой, моя невестка тоже приложила руку. Неделю назад у неё началась ломка — пока что она держится. Софи стесняется… видишь ли, она очень… стеснительная девушка. Я бы даже сказала — пугливая.
— Это пройдёт.
— Вот и хорошо. Я наконец-то удочерю Софи, и мы породнимся через тебя. Ты готов?
— Зачать детей?
— Да. Она конечно молода, но согласилась войти в семью и стать мамой. Я уверена, она тебе понравится.
— Девушки? — бросил я взгляд на девочек.
— Я пойду с тобой, — сказала Луна, — она будет очень нервничать, её надо успокоить.
Бабушка хмыкнула и вскоре к нам через камин привела девушку. Находящуюся в состоянии ломки — это была хрупкая, милая, красивая вейла — и правда молодая, грудь не очень большая, фигурка стройная и хрупкая, но такая миленькая! Девушку колбасило — она, увидев меня, обдала меня своим вейловским шармом, совершенно не желая этого. На меня это конечно не подействовало, но я его ощутил как будто горячим воздухом прошлись по мне.
— Софи, позволь представить тебе лично, Гарри, мой внук. Гарри, Софи Орфевр, — бабушка положила руки ей на плечи, — ей сейчас очень плохо.
Девушка смущалась — у неё загорелись щёки, она потупилась.
— Простите… я не хотела, но… оно само вырывается.
— Всё в порядке, дорогая, — бабушка погладила её по голове, — Гарри, окажи первую помощь и поговори как следует.
— Девочки, можете оставить нас наедине? — я взял Софи за руку, заглянул в глаза. Голубые. Улыбнулся. Она была в состоянии постоянного лёгкого возбуждения, покусывала губки, всем своим видом демонстрировала, что хочет уединиться. Взяв её за руку, я повёл её в спальню.
Софи смущалась, но дрожащими руками начала расстёгивать на себе мантию, потом блузку, и осталась в белых трусиках, топлесс. Смущённо отвернулась.
— Я… я боюсь, — сказала она тихо, — это больно?
— Не очень. Но можешь выпить обезболивающее — тогда больно не будет, — подошёл и обнял её, погладив по гладкой бархатистой коже спины, поцеловал в щёку для начала, — Софи… знаешь, ты мне уже сильно нравишься.
— Я? Мы не знакомы.
— Я вейла, как и ты. И я чувствую партнёров, — сказал я мягким томным голосом, слегка с хрипотцой от возбуждения, — ты нежная. Милая. Скромная. Добрая… — нашёптывал я ей, — ты замечательная. Я считаю, что мне оказана великая честь помочь тебе пройти этот трудный для вейлы этап в жизни, — и поцеловал в щёку, — но потом станет легче. Ты поймёшь всё. Я буду нежен и не начну сразу с главного, конечно же. Расслабься и дай волю чувствам. Тому, что скрыто и рвётся изнутри.
Софи вздрогнула. Ей было… неловко. Она стянула с меня одежду, я же приступил к долгим и красивым ласкам, прежде чем сделать это. Она так мило смущалась и даже не заметила болевых ощущений, целиком погрузившись в процесс, а уж когда всё началось — начала улыбаться.
Да, возможно это самый красивый из всех половых актов, которые я совершал — в своём ритме и с огромным наслаждением. Софи была отзывчивой, красивой, вейла всё-таки. А секс с вейлой… очень и очень необычен. Она вела себя немного не так, как люди — она была активней, стонала, хрипела, улыбалась, это её… заводило и веселило и дарило наслаждение её вейловской сущности, как и моей — и это наслаждение не то же самое, что секс с человеком. Мы слились воедино на несколько томительно долгих минут, прежде чем остановиться на достигнутом. А потом ещё раз, и ещё, и ещё…
Софи в конце концов разжалась окончательно и её вейловское я явно завладело телом. Она обняла меня и крепко поцеловала, забравшись сверху.
— Ты знаешь, что хочет от меня твоя бабушка?
— Ребёнка.
— Да. Ты не против? Я… — она замялась, — быть любовниками и иметь детей — это разные вещи.
— Я не против, — погладил я по очень аппетитной попке сидящую на мне девушку, — более того, я только что понял, что очень даже хочу такого. Ты замечательна, и будешь очень хорошей мамой.
— Спасибо, — хихикнула она, — мне важно это услышать.
— Ты необычная. На фоне других… людей, я имею в виду. Ты такая миленькая и внешне, и внутренне…
— Кто знает, может мне захочется в загул по мужикам пойти?
— Ты же вейла, конечно захочется, — я поймал её губы и страстно поцеловал. Она легла рядом, прижавшись ко мне.
— А ты мне тоже понравился. Знаешь… правда понравился.
— Как хорошо, что ты подождала немного. Софи, у меня есть жена и две любовницы.
— Я знаю. Но может быть, ты захочешь третью?
— Это предложение отношений?
— Ага. Моя вейловская сущность внутри урчит как котёнок рядом с тобой. Ты ей очень нравишься. Долго думать не буду — будешь моим?
— Да, не против. Мы, правда, редко сможем видеться.
— Да, ты учишься в Хогвартсе, — девушка задумалась, — впрочем, пока я беременна — секс мне не будет нужен. А потом… мы что-нибудь придумаем, верно?
— Можно, — согласился я, — Софи… мы друг о друге ничего не знаем.
— Мы вейлы — мы чувствуем друг друга лучше, чем люди могут друг друга узнать за год, — заметила она глубокомысленно, — к чему пустые разговоры. Я знаю от мадам Делакур, что ты её родственник и сирота. Я ей не родственница, но тоже сирота. Так что знакомство с родителями отменяется.
— Софи… — я погладил её по стройной ножке. Боже, какие красивые ножки у неё, — а сколько раз это надо делать, чтобы забеременнеть?
— Один. Если вейла хочет детей — она должна настроиться на это и тогда всё точно получается. А если не хочет — то захотеть чтобы не было — и тогда зачатия не происходит.
— Ты уже настроилась?
— Ещё нет. Но сейчас настроюсь.
Мы повторили ещё раз — ещё красивее и с поцелуями, ласками и кувырканиями. Софи положила голову мне на грудь.
— Я почувствовала тепло внутри.
— Так это…
— Да, это она, но я говорю про магию. Сработало. Наша магия сама соединяет яйцеклетку со сперматозоидом, — просветила меня Софи, — процесс уже начался.
— То есть… ты уже беременна?
— Ну, да, — она улыбнулась, поднявшись надо мной на руках, — уже.
— А… — я задумался, — можно узнать — ты учишься в Шармбатоне?
— На четвёртом курсе, как и ты. Меня конечно же не взяли в Хогвартс — туда набирали только старшекурсников. Мадам Николь и другие вейлы оплатили моё обучение. Дети у нас — большая редкость, и беспризорных не бывает — все вейлы — моя семья.
— Какая большая теперь у меня семья, сколько тёщ, — хмыкнул я.
— Мадам Николь предложила удочерение. Ты об этом знаешь?
— Да, бабушка только что мне всё объяснила. Она удочерит тебя и моих любовниц — Гермиону и Луну. Тебе стоит и с ними познакомиться, они… они замечательные. Поверь.
— Верю, — в её эмоциях не было ревности, только интерес, — ты с ними давно?
— Гермиона мой лучший друг. Луна… Луна это чудо. Ты поймёшь. Ещё и экстрасенс и предсказатель. Чудаковатая, но это такая милая чудаковатость!
— Мне правда нужно с ними познакомиться.
— Давай оденемся и пойдём поговорим с бабушкой. Она только в общих чертах описала свой план.
— Пойдём. Я тоже хочу похвастаться.
— И Софи… — я остановил её, когда она натягивала трусики. Взял их и аккуратно натянул на неё, пригладив округлую белую попку, — Тебе правда лучше? Всё прошло?
— Да, словно камень с души упал. Я наконец-то счастлива и довольна жизнью, — она мило улыбнулась, — Как приятно быть собой!
В отличие от бывшей невесты Сириуса, Софи приняла свою вейловскую сущность абсолютно без нареканий и даже жаждала её. И это было… правильно. Мы оделись и спустились в гостиную, где бабушка общалась с Сириусом, а так же с девочками. Она потягивала вино и объясняла Бродяге, какие у неё есть невесты — даже показывала фотоальбом. Он разглядывал, слушая биографии девушек.
Видимо, желание породнить вейл и семью Блэк — воспользовавшись тем, что единственный её наследник здесь — было немалым. Капиталы у Блэков были огромные, а ещё бабушка хотела породнить такое известное в прошлом семейство с вейлами. Это пошло бы на пользу и вейлам и Сириусу.
Когда мы вошли, всё стихло. Бабушка смотрела на нас испытующе.
— Вас можно поздравить? — спросила она, — или не срослось?
— Всё хорошо, — улыбнулась Софи, — Мы с Гарри понравились друг другу.
— Всё так, — я обнял её за талию, — Софи очень хорошая девушка. А уж на хороших девушек у меня нюх как у собаки, глаз как у орла!