• Boosty Shared
• Bandileros

• T

• гарри поттер

Мы продолжаем продолжать. Картинка с приблизительным видом Луны в комплекте. Ну примерно так я её представлял.

V16.txt

V16.fb2

Но не успел я дойти до них — влетела Гермиона. Мы с ней виделись каждую ночь — всю ночь — я спал отныне в спальне девочек, на кровати Гермионы. В обнимку с любимой. Любовью там заниматься крайне дискомфортно, но вот обниматься мы любили и спали очень уютно. Меньше я общался с Луной — но Луна очень прилежно училась. И часто заходила ко мне, поцеловать в щёчку неизменно и попить чаю.

Гермиона выглядела взмыленной.

— Гарри, ты должен это увидеть!

— Что? — спросил я.

— В библиотеку Хогвартса привезли твою книжку! Целых три экземпляра купила Мадам Пинс!

— Ого.

— Какую книжку? — раздался голос рядом. Это был Рон Уизли.

— Рон, я тут на досуге написал книжку о своей учёбе на первом курсе. Там и про тебя есть немало, и про Гермиону, — с улыбкой сказал я.

— Гарри настоящий талант! — заявила Гермиона, — он так хорошо пишет!

— А… Серьёзно?

В гостиной ребята приободрились и начали забрасывать меня вопросами — что за книга, откуда взялась, и так далее. Рекламную кампанию ей ещё не устроили — книгу предполагалось рекламировать на первом туре турнира — и продавать там же. Я предложил.

— Эй, ребят, не все сразу. Да, я написал книгу о своей учёбе на первом курсе. Очень увлекательно, по словам Гермионы, написано. Там и про многих из вас есть, и про профессоров немало, и вообще про всё.

— Дай почитать? — появились близнецы.

— Если нам не посвящена целая глава — то мы зря старались.

— Нет, не посвящена. Вы не главные персонажи книги, но весьма неплохо скрашиваете сюжет юмором. У меня нет книги — лучше купите — она стоит очень и очень дёшево. Всего сикль.

— Вот оно что? Тогда закажем.

— Да, могу дать адрес издателя. Он вышлет.

Вскоре адрес взяли человек двадцать — и все решили заказать книжку. Я обещал всем автограф дать на экслибрисе и написать лучшие пожелания.

Гермиона сияла словно выиграла в лотерею — ещё бы — книга! Про нас! Книги для неё священны и непогрешимы. К четырём часам, когда закончились занятия и я вернулся в гостиную — книга «Гарри Поттер и Философский Камень» уже была у всех — и все читали. Поголовно. Такой мёртвой тишины я в гостиной гриффиндора ещё ни разу не слышал, разве что ночью. Гермиона торжественно сказала, входя со мной под ручку:

— Гарри, у тебя настоящий талант. Смотри как все зачитываются.

— Не перехваливай меня. Я просто написал простенькую книжицу.

— Страшно подумать что для тебя не простенькая.

Народ потянулся за автографами — мне пришлось расписаться на каждом экземпляре, поимённо, каждому из своих сокурсников. Больше всего был счастлив Колин Криви — фанат Гарри Поттера, то есть меня, настоящий маглорождённый студент, которому мой слог был по душе. Джинни тоже читала, сидя среди других девочек.

Профессура, как я узнал на следующий день — тоже узнала о книжке, и её прочитали едва ли не все, включая Дамблдора.

От Дамблдора я это и узнал, придя к нему на занятия.

— Гарри, мальчик мой, как успехи в писательстве?

— Сэр?

— Прости-прости, — он встал с кресла, — я читал то, что ты написал недавно. Очень… впечатляет. У тебя талант.

— Спасибо, сэр.

— Хотя тролля не стоило упоминать, да… да и Дурслей тоже, пусть и ты изменил их фамилию. Теперь многим будет легче найти тебя.

— Не думаю, что стало сильно тяжелее по сравнению с прошлым, — я скинул мантию, готовясь к очередному трудному занятию.

— Мне жаль, что пришлось отдать тебя в дом Петунии. Если бы она или Лили были более искренними — ты не жил бы в этом ужасном доме.

— Ничего, сэр. Я пережил этот период, пусть и не без травм, физических и душевных. А что, это так важно?

— Боюсь, на меня обрушатся громы и молнии от взбешённых читательниц. Уже обрушились, — он вздохнул ещё тяжелее, — потому что меня теперь обвиняют в том, что я о тебе не позаботился как следует.

— Но это правда, сэр. Пусть неприятная, но что-то я вашей заботы вообще не ощущал. А дети штука такая — нежная и ранимая. Не так то легко их вырастить нормальными людьми. Нельзя просто бросить ребёнка первой попавшейся чужой семье и сказать, что теперь ты вырастешь, Гарри.

— Я упустил многое из твоего воспитания, — сказал раздражённо Дамблдор.

— К сожалению, наверное. Тем не менее, ваши действия под статью не попадают — а если кто и хочет вам насолить… Малфою и его заносчивости и капризам в книге уделено гораздо больше внимания.

— Вот об этом. Гарри, ты подумал, что Люциус будет в бешенстве, когда это прочитает?

— Это его право. Конечно же, я подумал. И написал всё так, что правдивость событий могу под сывороткой правды подтвердить — комар носа не подточит.

— Тогда будь готов к тому, что он развернёт и усилит давление на тебя со стороны Пророка.

— Он и так будет действовать — я лишь ускорил процесс и обеспечил доведение моей точки зрения до широких масс.

— Дальнейшие события могут ударить уже и по мне, и по тебе.

— Ну это как посмотреть. Надеюсь, не ударят, — я вынул палочку, — займёмся делом, сэр?

— Конечно, конечно, — поспешил Дамблдор, — я вижу, ты стремительно осваиваешь трансфигурацию. Сейчас твои навыки превосходят большинство выпускников.

— Это не моя заслуга, это мой талант.

— Талант это тоже заслуга, Гарри, — улыбнулся Дамблдор в бороду, — давай отработаем сегодня многоступенчатые превращения по римскому методу, а завтра займёмся уже интеграционной трансфигурацией и квазиживой материей.

Дамблдор задал мне исполнить ряд преобразований на старом табурете — а сам сел в кресло, разглядывая как я занимаюсь.

— Очень хорошо, — спустя пять минут заявил он, — у тебя получается очень уверенно. Скорость отработки заклинания во много раз выше ожидаемого.

Дамблдор легко творил магию, на которую у меня не хватало сил и способностей — но оно и понятно. Хотя мне хотелось овладеть трансфигурацией так же хорошо — в ней крылась необычайная сила. Директор не позволил мне продолжать занятия, он остановил меня и объявил, что на сегодня всё.

— Гарри, — прежде чем я начал уходить, он остановил меня, почти в дверях, — ты уже думал над предстоящим туром турнира?

— Да, сэр. Придётся выложиться на полную.

— Твоё право, Гарри. Однако, я напомню, что это чрезвычайно опасная затея. Дракон — это серьёзнейшая опасность даже для выпускников академий — поэтому тебе будет нелегко вдвойне.

— Хорошо, сэр.

— И всё же, следует хорошенько подумать, чем ты собираешься побеждать дракона.

— А другие участники знают о сути задания?

— Да, в целом, все в курсе. И все готовятся — так как это очень опасно — мы сообщили всем о предстоящем задании. Никакого сюрприза не будет, в этой конспирации нет смысла, хотя Бэгмен настаивал на ней.

— Любит мелкие сюрпризы? Вы правы, сэр, подобное не то, что следует держать в тайне.

— Хорошо, что ты это понимаешь, Гарри. Безопасность учеников важнее всего. Пусть подготовятся как следует к своему заданию. Поскольку твоя победа важна для всех нас политически — то я не сочту большим нарушением заранее подготовить тебя к тому, с чем ты столкнёшься — может быть это неспортивно — но нашей целью не является спорт. Да и ты намного моложе других участников — справедливо иметь большую фору! Ты уже изучал драконов?

— Да, сэр. Я прочитал несколько пособий для драконологов и историй о борьбе с драконами. Думаю, можно почерпнуть немало идей из чужого опыта.

— Хорошо, перед заданием я хотел бы провести с тобой репетицию и убедиться, что ты сможешь хорошо выступить. На карту поставлена не только твоя репутация, Гарри, но и доверие людей. А в будущей войне это огромная сила. Ступай.

* * * * * *

Вечер выдался интересным — публика читала мою книжку — она со скоростью пожара распространялась по Хогвартсу. Ещё бы — ведь описывались в книге события трёхлетней давности, глазами одного из учеников — многие застали эти события. А ещё — книга и правда стала популярной.

Причина тому одна — Гарри Поттер. Моё имя пока что кое-что значило для волшебников — и почитать невыдуманную историю Мальчика-Который-Выжил хотели многие — да и расчёт оправдался — стоимость книги в один сикль — оправдала себя — это было очень дёшево, бульварное чтиво практически.

Первые несколько дней после издания книги — прошли спокойно и тихо — но потом мне начали поступать письма — Дамблдор их перехватывал и складировал, проверяя. Точнее это делал не Дамблдор, а домовые эльфы по его поручению — вечером меня на кровати ждала целая толстая стопка самых разных писем от читателей — и это было приятно. Когда люди дают живой отклик на твоё творчество.

В основном письма были примерно одного содержания — ути-пути, ты такой лапочка, ты такой смелый мальчик, мы так тобой гордимся, когда прода?

От последнего у меня мурашки были по коже — не могу же я выдать все три книги сразу — мало того что они не написаны — так ещё и сейчас переедят и не будет что писать потом. Поэтому я тактично не отвечал, решив ответить всем сразу через газету — благо Рита Скитер очень быстро сориентировалась и вскоре на обеденном перерыве совы сбросили нам газеты с кричащим заголовком «Гарри Поттер — Герой-Из-Чулана?».

В котором она по сути ничего нового не сообщила — только обсасывала то, что уже написано в книге, задаваясь целым рядом вопросов — где был Дамблдор? Куда смотрело министерство? Почему так называемым героем волшебного мира никто не интересовался столько лет? Мальчик просто исчез и всё, и никто про него ничего не знает — и всем плевать. Рита проехалась по министерству магии — за то, что оно по сути забросило того, кто его спас, а так же за бездарную политику в отношении сирот и иных детей-волшебников — которых министерство не контролирует, не контролирует их бытовые условия. А вдруг там что-то плохое происходит?

Социальную ювенальную политику министерства Рита переехала асфальтовым катком трижды, туда-обратно. Досталось и Фаджу лично, и министерству в целом — и это на страницах Ежедневного Пророка!

Зеркало министерства начало давать сбои — Рита пользовалась большой популярностью. Я прочитал это, хмыкнул и убрал газету — ну хоть у кого-то появились мозги, чтобы думать.

Этот год определённо был интересней других — люди стали держаться от меня на почтительной дистанции — при этом снова, как в первый год — стали поглядывать на меня как на знаменитость. Угасшая вроде бы популярность начала возвращаться обратно.

Их спасало от фанатения то, что я не пересекался с ними — Дамблдор правильно рассудил — со своими вновь открывшимися способностями я буду ввергать людей в уныние тем, что мне легко удаётся магия, а им нет. В среднем на отработку заклинания от изучения до невербального применения уходит два-три дня, обычный студент за два-три дня может только начать его уверенно применять без осечек. А до невебрала довести — это два месяца упорных тренировок одного единственного заклинания.

Поэтому арсенал моих заклинаний становился больше день ото дня — я переходил с невербальных чар на беспалочковое их применение — и это вот уже было самым крупным — потому что приходилось принимать и всю отдачу, и контролировать процесс — тренировки в основном сводились к тренировкам внимания, выносливости — магической и физической, и умения держать концентрацию. Зато какая скорость! И выглядело для всех это крайне впечатляюще. Большинство авроров умели применять два-три заклинания без палочки, большинство волшебников — едва ли вообще умели — но те, кого можно назвать сильными — определённо. Такие как наши деканы, например.

Нападений на меня больше не было. Но и люди стали от меня дистанцироваться и поглядывать как на знаменитость — а это… раздражало и огорчало.

Зато девочки стали для меня отдушиной в моих тренировках — способом отдохнуть и способом выжить в жестоком мире — я с нескрываемым наслаждением каждый вечер обнимал Гермиону перед сном, поглаживал её стройное тело и дожидался, пока она заснёт. Девушка была… чрезвычайно мила — поначалу я об этом не думал, потом задумался о философии отношений и вообще, почему человеку нужен другой человек? Люди существа автономные, природа создала нас одиночками — но цивилизация и культура — изменили нас. Нам стало нужно обнять другого человека, прижать к себе и насладиться близостью с ним. Мамы у меня никогда не было, никто не обнимал, не целовал, не гладил по головке и не сюсюкался — но всё равно, чувство, что мне это нужно, не покидало никогда — и Гермиона всегда была рада его насытить — она любила тактильность.

В полдень, в день испытания — не было никаких занятий — это была суббота. Двадцать четвёртое октября, незадолго до Хелоуина — настал день и час. Возле Хогвартса возвели трибуны — я наблюдал за тем, как легко волшебникам строить — они легко соединяли деревянные и металлические детали чарами вечного приклеивания, которые по сути сваривали две детали в монолит — им не нужны были гвозди и болты с гайками, сварочные аппараты и многое другое.

Трибуны строились из металла — огромные металлические балки легко взмывали в воздух под действием чар левитации и устанавливаясь на место — приваривались к конструкции — весьма… нелепой — поддерживаемой в том числе сильной магией. Я не был уверен, что без магии такая странная постройка простоит долго. Трибуны были на четыреста человек, примерно — место действия — бывшее поле для квиддича — квиддичные трибуны снесли начисто. Они были старые и из дерева.

Новая трибуна была монолитной, тогда как раньше это были несколько башенок.

Поле перерыли и перекопали, повесили флаги, рядом поставили шатры. Студенты очень внимательно следили за стройкой — ещё бы чем-то нужно себя развлекать. Хотя и сплетни были — я например слышал о скандале с двумя Дурмстранговцами — они успели устроить драку с нашими старшекурсниками. Были и скандальчики на половой почве — куда ж без них — один из студентов Шармбатона успешно оприходовал двух наших девушек-старшекурсниц. С точки зрения маглов — здоровые лбы за двадцать лет, что хотят, то и делают — вот только с точки зрения волшебников это ещё ученики — и за их поведение отвечают профессора и директора. Мадам Максим пришлось разруливать всё это — так как девушки были очень разочарованы наличием у него друг друга и захотели его кастрировать, обе. И Мадам Максим пришлось приносить извинения за действия своего ловеласа.

На меня смотрели с ожиданием — когда наконец я начну доставлять проблемы? А я не спешил с этим — наоборот, мне удалось познакомиться с участниками из Дурмстранга — ребята очень крепкие, и узнать, как у них проходит подготовка, чему учат. С шармбатонцами вообще появились тесные связи — Флёр познакомила меня как своего родственника с другими ребятами, их было всего шестнадцать человек. Я узнал много нового, проводя досуг с французами — у них было очень интересно. И занятия были почти такие же как в Хогвартсе, но отличались в сторону большей современности. Всё-таки англия — это оплот традиционализма и средневекового феодализма. Настолько, что даже десятичную систему ввели маглы позже всех — а волшебники видимо никогда не сподобятся.

И… нет, я не соблазнил ни одной француженки — но я заигрывал со всеми, вызывая у них явный зуд в одном месте и томные взгляды, которые они на меня бросали — к неудовольствию своих парней. Которые начали активнее за девушками ухаживать, вступив в конкуренцию.

От Флёр я узнал, что их мужчины на её памяти никогда не были настолько озабоченными и приставучими.

Я же заходил к ним попить чаю после ужина и поболтать, ведь с нашими ребятами количество тем уменьшилось — о чём общаться? На уроки мы вместе не ходим, видимся только в большом зале, квиддич отменён, а все игры в картишки и плюй-камни вечерами мне заменил досуг с Гермионой — мы вместе читали книжки и кое-что ещё делали, для чего нужно было отослать её соседок из спальни.

Впрочем, я не один такой — студенты активно спали друг с другом на шестом-седьмом курсе, как правило, это были совсем взрослые мужчины и женщины, а не подростки — только наглости делать это прямо в спальне не у всех хватало. Для этого были походы в Хогсмит по выходным.

В день испытания я позавтракал тарелкой овсянки, не став больше ничего есть, выпил стакан сока, и отправился в шатёр чемпионов в означенное время. Гермиона и Луна сопровождали меня, девушки шли рядом и волновались так, что не могли усидеть на месте и замолчать. Луна успокаивала Гермиону, которую трясло от страха — ведь это целый дракон! Против меня! А если со мной что-то случится?

Мы дошли до оцепления — и прошли через сигнальные чары, отправились по тропинке к шатру, в котором должны быть чемпионы. Возле шатра уже толпились сопровождающие Виктора и Флёр — видимо, они пришли раньше, от нашей школы только Чжоу Чанг — девушка и, как я прекрасно чувствовал — любовница Седрика. Моё приближение китаяночка заметила издалека.

— Гарри, ты не боишься опоздать? — окликнула она меня.

— Нет, Чжоу, меня волоком притащат мои валькирии, — ухмыльнулся я, получив два тычка с боков. Девушки, которые держали меня под руки, всё же были веселы.

— Ух, я вижу, ты под плотным контролем, Поттер.

— Да, если бы не вы, прекрасные девушки — мы, мужчины, вообще ни к чему бы не стремились и ничего не добивались. А как там Седрик? Мандражирует?

— Вот сам у него и спроси. И удачи тебе, Поттер. Надеюсь, ты выживешь.

— Я тоже надеюсь. Простите, девочки, дальше вам нельзя.

— Мы будем ждать здесь.

— Хорошо.

Внутри палатки чемпионы уже были все — Флёр ходила из угла в угол. Одета она была не в стандартную форму, а в красивый костюм, похожий на дуэльный или старый костюм дамы для конных прогулок. Седрик и Виктор предпочли что-то напоминающее униформу для квиддича. Скинув мантию, я явил себя миру в строгом чёрном деловом костюме, с галстуком, очень элегантный, пошитый специально под меня в одном французском ателье, куда я отправил мерки. Стоил как дракон, но зато и пользы от него было много. И выглядел он так, что в нём не стыдно идти и на бал, и на приём, а вот для турнира это выглядело гротескно.

Флёр остановилась.

— Арри, братишка, ты решил выпить чаю с драконом за светской беседой?

— Совершенно верно, сестрёнка, — я уменьшил мантию и сунул её в нагрудный карман, преобразовав в маленький носовой платочек с помощью трансфигурации, — как-то у вас тут холодно, — и слегка двинув рукой, создал чары согрева воздуха. Разновидность огненных чар без пламени, согревающие воздух — очень непростые, кстати, потоковые.

— Скоро начнётся, — это мне сказал Седрик. А вот виктор смотрел как на идиота. Что закономерно, кстати.

— Жду с нетерпением!

Через минуту в шатёр вошёл Людо Бэгмен — пухленький низкий человек в… вырвиглазном жёлто-чёрном костюме в полосочку, напоминающий большую жирную пчелу. Он остановился, оглядел всех с улыбкой.

— Вот и все наши чемпионы! Как это замечательно. Что ж, дамы и господа, задание приближается — вы все подготовились? Мистер Поттер, вы не хотите переодеться?

— Нет, сэр, — я поправил галстук, — мне вполне комфортно.

— Как пожелаете. Первыми идут наши гости.

Он достал из кармана мешочек, потряс его, и предложил нам:

— Здесь то, с чем вам придётся столкнуться! Вытаскивайте.

Виктор первым сунул руку в мешок и достал… миниатюрного анимированного дракончика.

Очередь дошла до меня — я вытащил из мешка последнего. Кхм… венгерская хвосторога — очень опасный зверь! Людо это и сказал, обявив, что чемпионам пора выходить — первым будет Виктор.

Виктор приосанился, оглядел нас, ещё раз с сомнением осмотрел мой франтоватый вид, и пошёл за Бэгменом. Мы же, оставшиеся, сидели в шатре и слышали только звуки — трибуны приветствовали героя, раздались аплодисменты, потом крики, рёв дракона, кричалки «крам-крам-крам-крам», звуки сражения…

Флёр уже дрожала от волнения.

— Да не трясись ты, — я хлопнул её по плечу, — не съест он тебя. Как-нибудь справишься.

— Хорошо бы, — Флёр поджала губы, — я не уверена.

— Сестрёнка, никто не требует от тебя победить всех. Просто расслабься и сделай что сможешь — этого достаточно. Ты неплоха в магии.

— Спасибо.

Вскоре в шатёр вошёл Крам — он был слегка подпаленный, держал в руках золотое яйцо размером со страусиное, грубо свалился на скамейку. А дальше пришла очередь Флёр. Она вышла. Я же решил написать пока письмо — достал из-за пазухи своего пирата — Попугая, который тут же огласил шатёр криком:

— БУХААААТЬ!

— Заткнись, пират, — я поставил этого бандита на скамейку, и нацарапал на небольшом клочке пергамента записку для Рона. И дав её попугаю, который уже начинал травить матерные анекдоты, вышвырнул птицу из палатки.

Написал я, что неплохо бы ему встретить здесь, у палатки, девушку которая ему так важна. Рон примчался на крыльях любви — и когда Флёр возвращалась — крепко обнял её и поцеловал. Она расслабилась, обхватив его руками.

— Спасибо, дорогой. Я думала, ты не придёшь.

— Ну разве ж я мог?

— Рон, не задерживай, — это уже голос Гермионы, — подождёшь вместе с остальными.

— Вот-вот, — подтвердила Чжоу Чанг.

Флёр вошла в шатёр. Пошёл Седрик. Диггори вернулся спустя пять семь минут. И подошла моя очередь. Я поправил галстук, и вышел из палатки. Самомнения у меня конечно полные штаны — но Дамблдор уверял, что хоть опыта у меня нет — но отработанность большинства заклинаний на высоком уровне. Началось шоу. Я прошёл через проход в трибунах и вышел на арену — поле для квиддича напоминало скалы — камни, и в противоположном углу сидел дракон на цепи, на кладке яиц.

Публика встречала меня двояко — не так восторженно, как Крама. Мой внешний вид, наверное, заставил их задуматься. Пройдя по совсем не подходящей для прогулок поверхности из камней, я оглядел трибуны, трибуну судей, и пошёл в направлении дракона. Дракониха уже сидела на яйцах и смотрела в мою сторону — она начинала тревожиться, когда я к ней приближался и встала, чтобы отогнать — но цепь ей не дала. Когда расстояние между нами чуть сократилось — в меня полетел поток пламени. О, да, огромный поток — словно из огнемёта — огненная стенка приближалась. Такая может спалить — одни угольки останутся. Я выставил руку, применяя заклинание трансфигурации — и создавая перед собой щит из инертного газа — метровая в толщину стена из углекислого газа.

Драконье пламя не было чем-то сильно волшебным — хотя оно и было магическим по своей природе — основывалось оно на обычном горении, которое можно было потушить не только магией. Конус огня, летящий в меня, просто остановился на созданной мной стене. Я почувствовал покалывания в кончиках пальцев — поддержание такой трансфигурации требовало сил и концентрации, а ещё давало отдачу. Но пламя просто затухало мгновенно, попадая в среду, в которой оно гореть не могло.

Невидимый щит защитил меня — выглядело это весьма эффектно, должен заметить. Я пошёл вперёд к дракону, приближаясь всё ближе и ближе — Дракониха же разозлилась и продолжила атаковать огнём — который всё так же сталкиваясь с инертным щитом — мгновенно исчезал. Прекращалась реакция горения.

Едва ли волшебники действительно знали физику, и что огонь не горит в углекислом газе — это знал каждый магл, но для волшебников это выглядело как невероятное чудо — потому что попросту не существовало лёгких волшебных способов защититься. Пламя было насыщено магией, и щиты — вроде протего, и других защитных заклинаний, вроде заклятия недосягаемости или огнеупорного заклинания — не выдерживали дракона. Пламя сжигало такой щит за секунду, что значительно усложняло бои волшебников с драконами — иначе всё было бы слишком легко.

Так я вызвал вздох восхищения у публики. Когда очередной поток огня в меня полетел — я сжал защиту до купола вокруг себя, в двух дюймах от кожи — и когда пламя пролетело ко мне, и поглотило фигуру — трибуны взорвались криками и воплями ужаса. Дракон тоже был доволен, судя по виду — но стоило огню улечься — им предстал я. Смахнув невидимую пылинку с плеча.

— И это всё? — невольно спросил у дракона.

Это его взбесило окончательно и он рванулся на меня что есть силы, всем своим весом навалившись и рванув цепь, на которой сидел. Цепь вылетела из земли, где была плохо закреплена — я подумал, что у организаторов сегодня будет очень трудный день. Я их буду убивать, медленно и с чувством — они пренебрегли правилами безопасности. Дракон вырвался и побежал в мою сторону, его клычищи меня напугали всерьёз. Я не знал, что делать — сразу не сообразил, и после короткого замешательства — использовал телекинез. Простейшее из умений беспалочковой магии — поймал, выставив руку, цепь, волочившуюся по камням, в невидимый захват, и потянул в сторону. Тут уже сила отдачи была огромной — руку словно било током из розетки — но дракона отволокло в сторону так, будто собачонку маленькую злой хозяин дёрнул за поводок и та покатилась по дороге. Дракона протащило по камням. Он перекувыркнулся, я невольно выпустил цепь, которая ударила по трибуне — слава богу, ни по кому не попала — только разбила часть конструкции. Дракон снова заревел и бросился в мою сторону, но на этот раз я уже был во всеоружии — повинуясь моему телекинезу с земли поднялись два камня — оба по полтонны весом — и я метнул их в дракона, ударив его по голове сначала одним камнем, отчего дракон сбился с шага, а потом другим — заставив дракона затихнуть. Рептилия была жива и здорова, но в нокауте. Камни мягко парили надо мной, готовые сорваться во врага. Ещё бы — полтонны веса — это не шутка таким получить по морде.

Пока дракон был в нокауте — я дошёл до кладки, выбрал из яиц дракона ненастоящее, поднял его и взяв в руки, пошёл обратно. Дракон зашевелился, посмотрел на меня с немым укором «ну что я тебе сделал то?». Я предпочёл не отвечать — и поправив галстук, преобразовал один из камешков в аккуратную подставку под яйцо, заставил её лететь рядом, а сам поправил галстук, слегка выбившийся, стряхнул пыль с рукава и пошёл прочь.

Как истинный английский джентльмен в образе Дживса. Осанка прямая, лицо бесстрастно-вежливое, поведение в высшей мере спокойное в любых обстоятельствах.

Подошёл к шатру — там уже ждали — Гермиона, Луна, Рон, и рядом с ними едва заметно стояла Дафна. Заметив меня, девушка плюнула на конспирацию и бросилась поперёк всех ко мне, стиснула в объятьях. Она была… нервной, у Дафны руки тряслись, в отличие от Гермионы она не знала, на что я способен, и едва сознание не потеряла, когда меня предположительно спалили. Она схватила меня стальной хваткой, и расцеловав в щёки, прижалась всем телом.

— Гарри, ты засранец, засранец! Зачем так напугал!? Подлец! Разве можно так?

Я обнял её и Дафна чуть-чуть расслабилась. Гермиона и Луна смотрели с недоумением, а вот Дафна — через несколько секунд смачно меня поцеловала. Взасос. И я не мог ей не ответить.

— О, как это мило, — раздался певучий голос Риты рядом, — первая любовь!

— Рита, — я посмотрел ей в глаза, — Вижу, вы полны сил и энергии?

— Гарри, это так интересно! Мисс Гринграсс, не хотите дать интервью?

— Рита, — угрожающе начал я, — не мешайте нам пока что. Сенсаций и без меня хватает.

— Ну что вы, Гарри, без вас совсем скучно.

Гермиона и Луна наконец-то отмерли и подойдя ко мне, поцеловали в обе щеки, обняв вместе с Дафной, крепко. Я оказался со всех сторон зажат грудями и волосами — две блондинки и шатенка, Рита на это посмотрела с лёгкой завистью.

— А ты популярен у девушек, мистер Поттер.

— Да, мисс Скитер. Но если хотите — я мог бы дать вам ещё одно интервью. Если вас это интересует. Чуть позже.

— Ну… — она так сильно смутилась, что краснота аж сквозь щедро напудренные щёчки проступила, — потом, не сегодня.

Ей было… страшно. Видимо, она ещё не отошла от прошлого интервью. Только зельями начала отпаиваться.

— Сопровождающие, отпустите чемпиона, — строго сказал Бэгмен на девушек, — всё, всё, хватит вешаться — нам нужно объявить победителей.

Когда он пришёл — я не заметил. Девушки расцепили руки и освободили меня. Гермиона и Луна с большим любопытством поглядывали на Дафну, а Дафна — смущалась. Она раньше никогда прилюдно такого внимания не показывала, всегда была холодной и чопорной — а уж поцелуй прилюдно — даже между супругами-чистокровными считается чем-то из ряда вон выходящим и пошлым. Дафна смущалась того, что сделала — тем более, наш поцелуй попал на фото.

Бэгмен вошёл в шатёр следом за мной и объявил:

— Господа и дамы, я здесь, чтобы огласить вам ваши результаты. Третье место — Флёр Делакур. Второе место — Седрик Диггори. Первое место — Виктор Крам. И четвёртое место с нулём баллов — занял Гарри Поттер.

— Почему это Гарри четвёртый? — возмутилась Флёр, — он вроде бы целый вернулся!

— Да, да, — сказал Седрик, — Гарри не мог так плохо выступить. Он достал яйцо!

Бэгмен слегка сдал под их напором и тут же вернул себе самообладание.

— Успокойтесь. Мистер Поттер заработал максимальный балл за участие. Он вырубил дракона, который сорвался с цепи, защитился от пламени, показал могущественную беспалочковую магию, бросая несчастную рептилию по полю словно мячик, и легко достал яйцо. Кстати, Гарри, ты пользовался палочкой?

— Нет, сэр.

— Я так и думал. Но как тогда ты… — он замолк, — ладно, это не моё дело. Однако, набрав высший балл, — Бэгмен посмотрел на остальных, мы, устроители турнира, учитывая нелегальность участия мистера Поттера, обнулили все его баллы после получения, в связи с тем, что он не является законным участником турнира.

Я сжал ладонь Флёр:

— Успокойся. Так и должно быть. Всё в порядке.

— Позвольте выразить вам восхищение, мистер Поттер. Вы показали действительно могущественную магию. Пусть и не все понимают её сути. Как вы остановили пламя дракона? Это какой-то щит?

— Это трансфигурация, сэр. Беспалочковая трансфигурация воздуха.

— Ах, вот оно что… я всё равно ничего не понял. Но звучит убедительно.

— А как вам удалось так легко бросить его в сторону? Драконы ведь имунны к магии!

— С помощью цепи, которая на нём осталась, — пояснил я, — я подхватил её телекинезом и рванул в сторону. А дракон уже полетел за ней следом.

— Восхитительно, просто восхитительно! Пять тонн кинуть так легко — это надо быть очень умелым волшебником. Да, — Людо задумался, — вы развлекли публику как надо, мистер Поттер. Надеюсь, мы увидимся на втором туре.

— В этом я уже не уверен, сэр. Я не считаю нужным участвовать в турах дальше. Это слишком опасно — ведь те, кто подстроил моё участие — могут напасть на меня.

— Мистер Поттер, вы привлекли столько внимания! Вы можете спасти этот турнир и сделать его зрелищней. Пожалуйста, не отказывайтесь.

— Я вынужден всё же отказаться, сэр.

— Очень жаль… — он пробормотал про себя, — сегодня многие попали на бабки… Так, о чём это я? — поправился он, — до встречи на втором туре испытаний, мои дорогие.

Чемпионы расслабились, и я тоже. Я кивнул и пошёл на выход первым, попав в окружение толпы — сюда прибежали все. Дафна стояла рядом с Гермионой, её под руку держала Луна и они о чём-то мило разговаривали. Колдокамеры начали щёлкать нас — я наложил на глаза заклятие от вспышек — стандартное противоослепляющее заклинание, и приосанившись, улыбнулся и вышел в толпу.

— Мистер Поттер, — раздался голос из толпы, — что вы применили для защиты от драконьего пламени?

— Мистер Поттер, это правда, что вы не пользовались палочкой?

— Мистер Поттер, как вы объясните слухи, что у вас две девушки?

— Мистер Поттер, ходят слухи, что вы…

И это всё практически хором, без перерывов, порой весьма грубо и бесцеремонно — а как вы объясните. Ага, как вы объясните, что кто-то назвал вас дураком набитым?

И попробуй объяснять начни — подтвердишь, что дурак.

Журналистов пришлось заткнуть массовым силенцио на толпу. Они все затихли молниеносно — я только пасс рукой сделал.

— Господа, вам не кажется, что от такого настойчивого внимания любой адекватный джентльмен захочет дистанцироваться? Если у вас есть ко мне вопросы — прошу задавать их в тактичной форме, и по очереди, я не намерен препираться с кем бы то ни было. И напомню, что вопрос журналиста не должен содержать утверждений — это проявление непрофессионализма и провокаций. Я сам буду предлагать вам задать вопрос, и будьте добры не перебивать других, — я снял силенцио, — Мисс Скитер, вы как уже знакомая мне журналистка — можете задать вопрос первой.

— Гарри, я хотела спросить, про тебя ходят слухи, что ты как бы это мягче выразиться… любишь многих девушек, и они не против такого — что за разврат у вас творится?

— Мисс Скитер, разврат — это утверждение. Это непрофессионально. Да, у меня есть отношения с несколькими прекрасными леди, поскольку я вейла, а не человек, для меня это абсолютно нормально. И девушки не против, поскольку ни одна из них в единственном числе не выдержит партнёрства с вейлой. Вейлы не люди, у нас совсем другие инстинкты и чувства — так что то, что кажется странным и непонятным для вас — вполне нормальные и гармоничные отношения для нас. Девушки довольны, я тоже. Теперь вы, — я кивнул мужичку, которого затирали более бойкие журналисты.

— Я? — он удивился, — хорошо. Журнал «Дэйли Мэджик», мистер Поттер, нас очень интересует новое заклинание, которым вы остановили поток пламени дракона. Что это за чары?

— Это трансфигурация, сэр. Я преобразовал воздух перед собой в инертную среду, не поддерживающую горение пламени — и огонь потух, попав в неё. Удостоверившись, что пламя останавливается надёжно, я сформировал вокруг себя купол, который не пропускал пламя. Теперь вы, мисс…

— Рейвенкур. Журнал ведьмополитен — мистер Поттер, вы сами решили выйти в костюме? Что это за покрой, где вы его взяли?

— Это индивидуальный заказ у одного известного модельера из Франции. Костюм из волшебных компонентов с множеством полезных бытовых чар. Очень хорошая вещь, долговечная, комфортная, надёжная. Кусается только цена — двадцать пять тысяч, но это того стоило. Паучий шёлк, ткань из шерсти вампуса и ещё некоторые очень ценные материалы. Ещё вопросы?

Ведьма округлила глаза. Двадцать пять тысяч… это огроменная сумма. Это целое состояние для средней такой семьи волшебников — волшебнику этого хватило бы на всю жизнь. Ведьма удивлённо охнула и отошла назад. Следующей была другая ведьма — из журнала «Ведьмин досуг» — это была пухлая женщина, добрая и дородная на вид, как Молли, и она спросила, почему я так и не воспользовался палочкой.

— Честно говоря, хотел испытать себя в реальной обстановке. Палочковая магия конечно намного комфортнее и надёжнее беспалочковой, но палочку можно и потерять, её можно лишиться из-за обезоруживающего заклинания, сломать, в конце концов. Беспалочковое колдовство хорошо мне удаётся — хотя и требует значительно больше усилий и способностей, чем обычное. Большинству людей оно вообще недоступно, только если очень сильно постараться. Но у меня есть талант к магии, что значительно упрощает освоение магии.

— Ходят слухи, — сказала она, — что вы вообще не посещаете занятия с остальными студентами.

— Да, мэм. Так как мои способности позволяют несколько вырваться в учебном темпе — меня решили учить отдельно от остальных. Сейчас я полностью прошёл программу до С.О.В. включительно и обучаюсь по собственной программе, весьма строгой и требовательной.

— Мистер Поттер, — влез один из журналистов, но тут же был заткнут невербальным силенцио.

— Ещё вопросы, господа?

— Ту книгу, которая у всех на слуху — правда написали вы? — спросила юная журналисточка, по виду вчерашняя студентка.

— Да, прекрасная леди, это написал я.

— А в ней написана правда?

— Истинная правда. Если кто-то усомнится или захочет меня обвинить в клевете — я могу подтвердить это под сывороткой правды. Я конечно добавил много описаний и художественных элементов, но все события изложенные в книге имели место быть.

— Неужели вы правда столкнулись с духом того-кого-нельзя-называть?

— Да, волдеморт пытался вернуться, — поморщился я, — к счастью, у него это не удалось в тот раз. Но к сожалению, поймать и ликвидировать его никто так же не сумел. Где он сейчас и что замышляет — для нас загадка. Хотя недавние нападения на чемпионат мира по Квиддичу говорят о том, что он активизировался и возможно уже на прямом пути к своему возвращению.

Девушка испугалась.

— Мистер Поттер, не говорите так!

— Увы, мисс, я вынужден говорить правду, — развёл я руками, — Обществу, конечно, неприятно это слышать, ведь проще успокоить себя мыслью, что никакого волдеморта нет… но боюсь, это преждевременно. Есть политические силы, которым очень выгодно сделать вид, что никакой опасности нет — потому что его фигура угрожает этим политическим силам. И к сожалению, эти силы — я не буду показывать в них пальцем — очень хотят навязать всем, что никакой опасности нет. Возможно даже сами себя в этом убедили.

Заметив оживление и страх у людей, я продолжил уже более уверенным тоном:

— Но не беспокойтесь — волдеморт очень опасный террорист, маньяк, убийца, который привлекает таких же как он — обиженных, озлобленных, страдающих от душевных травм. Он никогда не сможет победить — просто потому что психопат может убить здорового человека, но горстка психопатов — никогда не сможет управлять министерством, обществом, издавать законы и делать это так, чтобы это всё работало и общество было довольно. В конце концов, пусть адекватных волшебников и абсолютное большинство — чтобы оно отреагировало — нужен серьёзный повод. Психопат вроде волдеморта такой повод даст — и общество его растерзает. Сейчас его сторонники уже утратили былой лоск и из «благородных чистокровных» превратились в горстку сумасшедших маньяков и уголовщины, ещё и из числа чистокровных семей. Уголовник — всегда уголовник. Волдеморт тоже — уголовная морда. А теперь позвольте прекратить общение — меня видимо ждут…