VEELA. ch.8
А вот и прода! Сегодняшняя — поскольку ровно текст не резался, пришлось порезать посерёдке диалога. Ну такое. Тут много диалогов и нет экшончика, но зато некоторые вещи из лора прописываются. Да, в фанфике своя система вейловства, которую я придумал — в фаноне не почёрпнуто.
Макгонагалл была из старой гвардии — женщина скажем так, строгих правил. А произошедшее очевидно всем — видимо, кто-то настучал и побежал за преподавателем — и это мне не нравилось. Кто это у нас на Гриффиндоре такой стукачок? Узнать бы.
Ничего, узнаю и с ним посчитаюсь — даже если мы не прятались — бежать за преподом и ябедничать — это совсем плохая идея. Гермиона и я пошли в кабинет Дамблдора, следом за Макгонагалл. В кабинете директор дремал в кресле.
Профессор разбудила его.
— Профессор, можно к вам?
— А? Что такое, Минни, какие-то неприятности у наших гостей?
— Нет, неприятности у наших студентов. Профессор, я застала мистера Поттера в спальне девочек. И мисс Грейнджер, с которой он уединился немногим ранее. И они там на кровати явно не чай пили!
— Вот оно что. Гарри, проходи, садись, — Дамблдор взмахнул рукой в сторону дивана, — я как раз хотел завтра с тобой встретиться, но раз уж ты пришёл сегодня — тем лучше.
— И вам доброго вечера, директор. Да, каюсь, грешен. Уединились, да, занимались любовью. Немного. Неужели это такое большое событие, что нужно аж к директору идти?
— Обычно да, Гарри, студентам не положено совершать аморальные и развратные действия — об этом есть отдельное правило.
— Занятие любовью с девушкой наедине, в кровати, это не аморально, и не развратно, — возразил я, — иначе все вообще развратники.
— Вот оно как… почему бы и нет. Я понимаю, природа требует, — поворчал Дамблдор, — как приступы? Больше не беспокоили?
— Нет, сэр. Я справился с тем случаем и с тех пор никаких проблем не возникало.
— А шрам? Он даёт о себе знать?
— Нет, — покачал головой, — вообще никаких следов активности. Он, кстати, начал медленно зарастать, — я откинул прядь со лба, — совсем чуть-чуть, но всё же. Думаю свести его к чёрту — зачем мне такой сувенир от волдеморта?
— Это хорошая новость, Гарри. Значит, ты более не связан с Томом. Я могу доверять тебе чуть больше, чем раньше. Профессор Макгонагалл, в чём суть проблемы?
— В том, что студенты занимаются сексом! Причём в спальне девочек!
— А где им тогда заниматься сексом? — спросил директор, — в спальне мальчиков?
— Директор! — возмутилась она.
— У Гарри есть исключительное на это право, поскольку он по природе вейла, а значит регулярные занятия любовью ему необходимы. Кстати, Гарри, как обстоят дела с кандидатурами? Ты уже присмотрел себе кого-нибудь из француженок?
— А я погляжу вы оценили их красоту, — хихикнул я, — Да, среди них есть парочка выдающихся девушек, с которыми я не против познакомиться. Только бы не нарваться на взбучку от Мадам Максим.
— Эта девушка, их фаворитка, Флёр… ты общался с ней за ужином. Как она тебе?
— Если вы спрашиваете о её способностях — то не могу оценить. А если о личности — девушка как девушка. Пока ничего непонятно.
— Я о том, есть ли у тебя на неё любовные планы, Гарри.
— О, нет, — я поднял руки, — директор, инцест меня не привлекает. А мы с Флёр всё-таки родственники, как-никак. Наши бабушки были сёстрами.
Дамблдор задумчиво погладил бороду.
— Вот оно что… значит, семья Делакур — я предупреждаю тебя потому, что кое-кто уже положил на неё взгляд.
— Кое-кто очень влиятельный?
— Совершенно верно. И попросил меня не мешать.
— Но она же полувейла. Её не так то просто с кем-то свести без её воли.
— О нет, воля будет её. Она очарует нужного человека, — покачал головой Дамблдор, — это Билл Уизли. Он прибудет в Хогвартс вскоре.
— А, ну тогда ладно, — пожал я плечами, — а то мало ли…
— Понимаю твоё беспокойство, но всё в порядке, — ответил мне старик, протирая очки краем мантии, — она приехала сюда для знакомства с женихом.
Я снова ответил:
— Сэр, у меня на родственниц планов быть не может, да и Флёр не в моём вкусе, если честно. Не люблю женщин, которые считают себя красотками и высокомерно смотрят на мужчин. Желаю Биллу Уизли терпения. Без него с такой мамзель никак. Зато мы будем чаще видеться с Флёр — это хорошо.
И правда, Флёр была из тех, что мелочно капризничает, а в пылу своих игр задирает носик и может начать проявлять агрессию к мужчине по мелочам и «показывать характер». Я такое не любил — обычно если девушка начинает по-мелочи доминирование пытаться показать, пользуясь тем, что мужчина на неё западает — то у неё психологические проблемы с эмоциями и затаённая внутри боль от того, что она женщина, несогласна со своей ролью. Такие чаще других в итоге остаются одинокими старухами.
Впрочем, растрачивать впустую такую партию как Флёр — никто не будет, она уж слишком симпатична внешне — и как жена вполне подойдёт.
— Директор, — вдруг вмешалась профессор Макгонагалл, — вы спустите с рук такое поведение мистеру Поттеру? Это неслыханно!
— Минерва, в кой то веки, перестань так давить моралью на окружающих. Мистер Поттер прав — то, что он делает — не запрещено правилами Хогвартса. К тому же у нас полно гостей, и я буду рад, если кто-то из них захочет задержаться в Англии с кем-то из наших учеников. Нашему волшебному миру сильно не хватает новых лиц.
Я был согласен с Дамблдором, что и высказал:
— Звучит как хорошая идея, директор.
— Гарри, я имел в виду не тебя.
— Я тоже имел в виду не себя. То, что цветочек привезли на смотрины — это хорошо, конечно, но и других списывать со счетов неправильно.
— Насколько я понимаю, вы не намерены наказывать мистера Поттера? — Макгонагалл полыхнула недовольством и раздражением.
— Нет, Минерва. У Гарри есть исключительные права делать то, что он делает. Несвойственные другим людям. И вообще людям — Гарри вейла, а это совсем иное. Ему необходимо очаровывать девушек — иначе начнётся ломка. То, что мисс Грейнджер самоотверженно и упорно помогает мистеру Поттеру пережить его трудности, не требуя взамен свадьбы и ограничений, свойственных людям — очень впечатляет.
— То есть как это Вейла?
— Как и моя мама, — заметил я.
— Да, я собирался поставить деканат в известность, но ты привела его ко мне раньше, — с улыбкой сказал Дамблдор, — Мистер Поттер исключение из правил — для него любовь с девушками, весьма телесная, это норма жизни, необходимая ему.
Я кивнул, Макгонагалл же возмущалась, чуть пар из ушей не валил:
— Директор! Такое попустительство может плохо сказаться на учениках!
— Минни, в чём проблема? — Дамблдор явно был раздосадован её идеологией, — всё в порядке, никто не пострадал.
— Директор Дамблдор!
— Минерва! — ответил он чуть сгустив свой лёгкий тон, — Мистер Поттер вейла, это его вид. То, что для нас является личным, интимным и очень эмоциональным, и некоторых немало смущает — для него просто жизненно необходимая рутинная потребность, — Дамблдор испытывал удовлетворение, заставляя отступать Минерву — правила и порядочность которой были слишком строги, даже для Дамблдора, — полагаю, мистер Поттер всё меньше и меньше придаёт этому эмоционального окраса?
Кхм. Это был вопрос — заметил ли я, что начал заниматься любовью рутинно, словно это моя работа. Как какой-нибудь жиголо, который просто должен это делать, потому что работа такая — потребность в деньгах. А удовольствие от работы получают далеко не все. Если так подумать… первые контакты с Гермионой были головокружительными — её эротичное тело и сбивчивое дыхание мне на ухо, стоны и радость — утапливали меня. Со временем и правда это стало… нормой жизни. Вот прямо такой нормой, как будто это регулярный приём пищи. В том, что Гермиона устаёт, но кайфует от этого неимоверно — я не сомневался, раньше она была более раздражительной, стеснительной, а теперь стала слегка пошленькой, конечно, но спокойной и вальяжной женщиной.
— Да, сэр. Мы просто провели время в более приятной обстановке, занимаясь более приятными делами, чем слушать бесконечные споры и бравурные обещания обязательно поучаствовать в турнире. Гермиона тоже, как я заметил, стала меньше придавать пошлого значения этому.
Дамблдор заглянул мне в глаза, потом посмотрел на Минерву:
— Профессор Макгонагалл, оставьте мистера Поттера в покое. Он будет заниматься тем, чем занимался, и ничем вы на него не повлияете. Для вейл, насколько мне известно, это не просто норма — они полагают своих любовников скорее, как друзей, а половую связь с ними — как естественный акт половой дружбы, своеобразного любовного симбиоза между собой и человеком, а не любви как союза или обладания, или доминирования. Иначе они сошли бы с ума и вымерли давным-давно. Была у меня одна вейлочка…
— Директор! — макгонагалл совсем раскраснелась, — держите себя в руках!
— Ой, простите… в общем, я знаю не по наслышке, о чём говорю. Это удивительные существа, минерва. Впрочем, любые существа удивительные. Если бы мистер Поттер был Мисс Поттер — уверен, вы бы так не возмущались.
— Почему же?
— А разве вы привели сюда мисс Грейнджер и просили её наказать? — с улыбкой уел её Дамблдор, — Гарри, ты разобрался в личной жизни с подругами? С ними всё хорошо?
— Да, сэр. Вы точно всё описали словами, на поиск которых у меня ушло бы немало времени. Я по-своему очень люблю и Гермиону, и Луну, мы больше чем друзья, но не как между людьми. Они моё сокровище и очень важны для меня, но я не считал свою близость с ними чем-то… — задумался, — как у людей, когда делая девушку своей любовницей этим можно гордиться, хвастаться и чувствовать свою удачу.
— Потому что вейлы не входят в естественный отбор, — пояснил мне Дамблдор, словно мы были на уроке, тоном профессора, ведущего лекцию, — самец выбирает лучшую самку из двух и более вариантов — поэтому они конкурируют. А для мужчины если его выбрала женщина — это важно и приятно. Ведь его выбрали чтобы продолжить род! Вейлы — сами выбирают партнёров, а тем более — не конкурируют друг с другом — вейл мало, людей очень много. Продолжить род может любая вейла с почти любым мужчиной, каким она сама захочет — ей не важно, она и так красавица, а если включит шарм — то никто не устоит. Поэтому, Гарри, у вейл не бывает побед или поражений на любовном фронте. Они вообще не устраивают там баталий. Это накладывает свой отпечаток. Вейлы правда не ревнуют, а ещё часто имеют до десяти постоянных партнёров. Вот помню в сентябре двадцать восьмого года, — погрузился он в воспоминания, — я с одной вейлочкой…
— Альбус! — ноздри минервы начали угрожающе расширяться, а она практически шипела как рассерженная кошка.
— Ой, прости… не важно.
— Спасибо за информацию, сэр. Я лучше понял, почему так отношусь к Гермионе.
— Вот и замечательно. Минерва, останься, нам нужно поговорить. Гарри, можешь идти к себе.
* * * * * * *
Первые несколько уроков прошли вроде бы без особых приключений — что меня искренне порадовало. Особенно мне понравилось у профессора Флитвика. После урока Флитвик, который по случаю приезда иностранных гостей и того, что они изредка сидели на наших уроках — был одет более чопорно, но вёл как всегда. Профессионально.
— Мистер Поттер, задержитесь пожалуйста.
— Да, сэр? — я уже собрался уходить, когда профессор меня остановил.
— Я хотел бы с вами поговорить. Лично.
— Как вам будет угодно, сэр.
Когда студенты вышли — флитвик взмахом палочки заставил дверь захлопнуться и посмотрел на меня с прищуром. Профессор улыбнулся.
— Дамблдор утром на педогогическом совете сообщил деканам, что вы в некотором роде вейла?
— Да, сэр. Это так, — не стал я скрывать.
— Поразительно, — профессор обрадовался, — и вы обладаете магическими талантами вейл?
— Да, это тоже так.
Флитвик встал из-за стола, подошёл ко мне. Он редко так делал, так как роста был — мне по пояс. Рассмотрел меня, внимательно.
— Ваша магическая сила увеличилась?
— Да, увеличилась.
— Пробовали колдовать без палочки?
— Да, и колдовал.
— Какие заклинания уже освоили?
Я перечислил десяток полезных заклинаний первого-второго курса. Профессор обрадованно захлопал в ладоши:
— Замечательно! Замечательно, мистер Поттер, просто великолепно. Ваши способности весьма любопытны. Я заметил, что вы колдуете другой палочкой?
— Да, в ней волос вейлы. Она лучше мне подходит.
Флитвик вернулся за свой стол, подумал, продолжил:
— Если вы хотите освоить беспалочковую магию — то я порекомендую вам несколько интересных книг по этой теме, — он взмахнул рукой и из шкафа прилетели к нему три книжки, — вот эти. Однако, помните, что вам не стоит перетруждаться и обучаться колдовству без палочки в ущерб своей нормальной, палочковой магии. Вы в курсе, как работает палочка?
— Да, сэр, мистер Олливандер меня просветил.
— На всякий случай я поясню, что беспалочковое колдовство грозит вам неприятными ощущениями, и несмотря на лучший контроль заклинания — требует большей концентрации. При меньшем, как правило, результате.
— Вас задолбали студенты, которые по наивной дерзости своей считают, что лучше им колдовать без палочки?
Флитвик грустно улыбнулся, ничего не ответив на мой вопрос.
— Однако, некоторые заклинания весьма полезны для мгновенного применения. Такие как протего, например, которые нужно выставлять быстро. Или Экспеллиармус.
— А телекинез?
— Заклятие движения вещей, — согласился Флитвик, — его чаще других используют в быту волшебники. Не удивлюсь, если со своими новыми способностями вы уже прочли учебник за этот год.
— Я прочёл и запомнил все учебники за этот год, профессор. И тренировал большую часть заклинаний, проходимых в этом году.
— Стоило всё же подождать и не бежать впереди программы, — пробурчал крохотный профессор, — но дело ваше, мистер Поттер. Могли бы вы продемонстрировать мне несколько заклинаний, которые я вам укажу?
Флитвик попросил без палочки сотворить некоторые заклятия за четыре курса школы — от вингардиум левиосы до весьма сложных для меня. К сожалению, заклинания четвёртого курса я пока без палочки не умел делать — только конфундус, протего и экспеллиармус.
Этого хватило — профессор остановил меня и попросил повторить с палочкой — с палочкой получилось гораздо легче и быстрее. Что он при этом хотел увидеть — осталось для меня загадкой, но смотрел он крайне внимательно и изучающе.
— Достаточно. Ваша палочка с волосом вейлы гораздо легче вас слушается и творит магию чуть-чуть быстрее. Я слышал так же, что вы стали… как бы это помягче выразиться… гуманитарием?
— Да, сэр. От чисел и цифр меня клонит в сон. Но зато обучаемость стала невероятной — запоминаю книгу с первого раза и прочитываю её очень быстро.
— В таком случае я изменю программу так, чтобы учесть ваши личные особенности и возможности. Хогвартс не то место, где вы можете лениться и отдыхать, пользуясь расовым преимуществом перед волшебниками-людьми. У вас будут отдельные домашние задания и книги для обучения.
Я понял, что попал. Лафы не будет — а я так надеялся отдохнуть! Флитвик только усмехался моей кислой мине.
— Ну что вы, я не буду вас так уж третировать. Вам всего то нужно будет учиться как раньше. Просто темы другие. Я напишу вам список книг, которые вы должны прочитать к следующему занятию — и мы с вами пообщаемся на тему их содержимого.
Флитвик взмахом пальца заставил перо вывести названия на пергаменте и сам пергамент сложиться в маленькое оригами-лебедя, который маша крылышками, подлетел ко мне. Я поймал его.
— Свободны.
Вот так с листком в кармане, отправился в гостиную — раздумывая — сначала туда пойти, или в библиотеку? Пошёл в гостиную — если и идти в библиотеку — то с Гермионой. Гермиона, впрочем, читала за столиком у окна, Парвати и Лаванда сидели поодаль и не общались с ней, остальные… дурачились. Рон что-то там говорил про крама, воодушевлённо.
Но главной фигурой конечно же была мисс Делакур — девушка сидела на подлокотнике кресла, закинув ногу на ногу — юбочка у неё была короткая, модная, а сама она красотка каких поискать — поэтому вокруг неё вились старшекурсники и ей приходилось отбиваться от навязчивого внимания. Едва заметив меня, она встала, поправив юбку — у наших парней уже случился передоз тестостерона, а у девушек — передозировка ревностью. Потому что полувейла для них теперь была врагом номер один — выигрывая по всем пунктам — и я так понимаю, девушкам придётся действовать активней, если они хотят, чтобы на них вообще внимание обращали после такой ослепительной красотки в гостиной.
Зачем Флёр пришла сюда? Посмотреть как живут гриффиндорцы? Вполне возможно, не сидеть же ей вечно в своей карете французов?
— Арри, — она мило улыбнулась, — как прошёл день?
— Великолепно, — отзеркалил я её улыбку. И перешёл на французский.
Ну а что? У нас в магловской школе французский — был основным иностранным языком. Плюс я учился летом — просто в ожидании гостей из Франции — а с моим вейловским гуманитарным интеллектом — знания укладывались в голову так быстро, что день изучения шёл за месяц, — есть какие-нибудь новости?
Флёр немного удивилась, когда я перешёл на другой язык:
— Ты говоришь по-французски?
— Почему нет? Летом немного выучил, вычитав в газете про визит вашей делегации.
— Летом? — она удивилась, — то есть ты его за лето выучил?
Я пожал плечами:
— По-моему это не так сложно.
Флёр вздохнула поражённо:
— Вейлы удивительны. Да, у меня есть новости, пойдём. Позволишь взять тебя за руку?
Я с улыбкой подставил ей руку и Флёр мило посмотрев на остальных, взяла меня под локоток. Окружающие просто взорвались недовольством и завистью по отношению ко мне. Мы вышли из гостиной. Отойдя на приличное расстояние, Флёр не стала отпускать мою руку, лишь крепче за неё взялась.
— Арри, моя бабушка написала ответ и сказала, что прибудет лично и хочет тебя увидеть. Она вейла и живёт в общине вейл — мы редко с ней виделись. Но бабушка очень важна для нашей семьи.
— Вот как…
— Бабушке уже больше двухсот лет. Она очень строгая женщина. Не вздумай грубить.
— И в мыслях не было, — возмутился я, — как можно грубить женщине? Где она?
— Она ожидает тебя в нашей карете. Там есть отдельный артефакт для перемещения… эм… на расстояния…
— В таком случае ведите, прекрасная леди.
— А твоя девушка не будет тебя ревновать? — с намёком спросила Флёр.
— Ничуть. Ни одна из них.
Флёр была молчалива, пока мы спускались вниз и шли под ручку к каретам шармбатона. Карета их стояла у главного входа, откуда они проходили. Кони из неё были выпряжены и их содержал Хагрид, ухаживая за удивительными крылатыми созданиями.
Флёр забралась первой, я следом за ней — внутри было… просторно. Пространство внутри кареты — размером с небольшой особняк — большой зал, множество комнат, гостиная, шкафы с книгами, всё в стиле лёгком, французском, милом. Здесь было немало французов — юноши и девушки. Девушки особенно внимательно рассматривали визитёра в моём лице, а так же тут же начали шушукаться.
— Пойдём в мою комнату, Арри.
— Веди.
Я улыбался прекрасным дамам, проходя мимо, красуясь. Но Флёр дёрнула меня за руку, не дав особенно задержаться взглядом на одной красивой французской леди — с большими голубыми глазами и милыми ямочками на розовых круглых щеках. Она мне так понравилась, но…
Флёр втащила меня в комнату, после чего вышла. В комнате — размером с нашу гриффиндорскую спальню, был стол, шкафы, кровать, всё в светлых и белых тонах. На диванчике сидела женщина. На вид ей нельзя было дать больше пятидесяти — лёгкие морщинки вокруг глаз, но фигура стройная, грудь пышная, одежда элегантная, но немного старомодная на фоне остальных француженок, молодых. На ней был воротник из белого меха, сидела нога на ногу — к слову, в чёрных брюках с большими стрелками. Она повернулась ко мне, посмотрев пристально.
— Арри Поттер, — женщина встала, грациозно. Я не отрываясь смотрел на редкий цвет глаз — зелёный. Точнее зелёно-изумрудный — такой в природе практически никогда не встречается — обычно в смеси с серым.
— Леди, — я поклонился, — он самый.
— Проходи, — она улыбнулась едва заметно, — меня зовут Натали. Натали Делакур. Мне интересно, что ты знаешь о своей бабушке?
— К сожалению, не так много, мэм. Но я продолжал поиски всё лето и кое-какую информацию мне удалось собрать. Секундочку…
И действительно, я искал информацию. Посредством писем и искал колдографии и прочую информацию. Я достал из-за пазухи большую папку — слишком большую, чтобы она могла уместиться за пазуху. Там небольшое незримое расширение для важных вещей и документов, — кое-что собрано здесь.
— Расскажи сам, — попросила она, — не бойся, я не кусаюсь.
— Моя бабушка — Жозе Делакур, из известных мне достоверно фактов… — я скрестил пальцы перед собой, задумавшись, — что она очаровала одного волшебника. Септимуса Уизли, родила от него девочку, Лилиан Делакур, — ответил я спокойно, стараясь не нервничать, — после её рождения — вышла замуж за магла по фамилии Эванс. Жила небогато, магией не пользовалась вообще. Скорее всего, была сквибом или лишилась её из-за клятвы на магии. Умерла восемнадцать лет назад — незадолго до моего рождения.
— Вот как… — лёгкая тень грусти и печали проскользнули по лицу и эмоциям женщины. Хотя она их закрывала умело, — как это грустно… А её дочь?
— Лилиан Делакур, она же Эванс. Вейла, в шестнадцать лет пробудилась. Сошлась с Джеймсом Поттером, родила ребёнка. Меня. Погибла… впрочем, как она погибла в Англии знают все.
Пожилая красотка подлажа губы, от чего они сошлись в одну линию. Она выглядела знакомо — в ней было что-то общее с мамиными чертами. Но особенно — глаза, зелёные как два чистых изумруда. Такие же, как у меня — нечеловеческий цвет.
— Я считала, что моя младшая сестра давно погибла во время войны. Тогда были суровые времена — и она пропала без вести. Значит, она потеряла магию и сбежала в Англию… — женщина покачала головой, — была ли она счастлива?
— Скорее всего, мэм. Хотя я не знаю. Из всех кто видел её лично своими глазами в школе есть один человек — профессор зельеварения, Северус Снейп. Но мы с ним в плохих отношениях, мэм.
— Вот как… я поинтересуюсь его воспоминаниями. А это что?
— Пара фотографий, которые нашлись у друзей моих родителей. Мама не любила фотографироваться с родственниками, так что у меня всего одна колдография бабушки и дедушки, — я развернул папку и подвинул ей, — сделана примерно двадцать лет назад.
Женщина взяла колдофото, всмотревшись в лица.
— Да, это точно она. Хотя она сильно постарела, что необычно для вейлы, — женщина тяжко вздохнула, прикрыв глаза, — значит, ты мой родственник. Внук моей нерадивой взбалмошной и свободолюбивой сестры. Но что более важно — ты вейл.
— Да, мэм.
— Зови меня бабушкой. Это было бы справедливо, — улыбнулась она, — знаешь, как редко встречаются вейлы-мужчины?
— Очень редко.
— Не то слово. Я встречала за свою жизнь только троих. И третий — ты. В мужчинах дар вейлы пробудиться может очень непросто. Как ты пережил это?
— Так же, наверное, как переживают все вейлы. Долго терпеть не стал, благо у меня есть верные подруги, всегда готовые помочь.
— Это хорошо, потому что мужчина-вейла очень ценен для общины вейл. Крайне ценен.
— И чем же?
Женщина фыркнула:
— А ты не догадываешься?
— Нет… — я задумался.
— Гарри, включи мозги. Иногда ты так похож на свою бабушку… — улыбнулась она тепло, села рядом и обняла меня. Внезапно. Потрепала по голове.
— Я всё поняла сразу по глазам. Такого цвета не бывает у простых волшебников, или он крайне редок. А среди вейл зелёные глаза — это черта нашего рода. К сожалению, почти утраченная — ведь у меня появился только один ребёнок. И тот мальчик, а у него — моя внучка, Флёр… Она не вейла, хотя кое-что умеет. Я думала, семья вейл Делакур уже безнадёжно канула в лету. Ещё одно поколение и дети Флёр даже лёгкий шарм не смогут использовать. Но тут внезапно появляешься ты! Неожиданный потомок нашего рода. Причём чистокровный вейл. Ещё и мальчик. Прости, мужчина, конечно же… — она мило улыбнулась, — Знаешь, чем ты ценен?
— Нет, бабушка.
— Кто родится от вейлы и человека?
— Скорее всего вейла.
— А от двух вейл? — выгнула бровь бабушка.
— Э… вейла?
— И да и нет. От двух вейл родится очень сильная и чистая магически вейла, которая очень ценится нашим народом. Ценится потому, что её наследственность сильнее, чем у других, и её магия тоже. Поэтому мужчины-вейлы — редкий и очень ценный экземпляр для всех вейл. Вскоре тебе посыплются предложения невест и даже целых гаремов, — фыркнула бабушка, — или что более вероятно — предложения посетить их и их дочерей для обычного оплодотворения.
Я икнул.
— Нет, спасибо. Становиться быком-осеменителем как-то не хочется.