Бескрайнее темно-синее море под светом Луны казалось морем ртути, отливая серебряным светом и создавая чудесную картину, которую хотелось сохранить в своей памяти — особенно то, как мерцали на поверхности жидкого металла многочисленные крупные звезды, от взгляда на который захватывало дух…
Момонге хотелось продолжать смотреть на море перед ним, наслаждаясь каким-то вселенским чувством спокойствия перед ним, попыткой вообразить что звезды перед ним не являлись единым покрывалось, а представляли из себя миллионы миллионов бесчисленных далеких миров, там, далеко, за пустотой, окутывающей огромную и в тоже время столь маленькую Землю… Осознать себя столь бесконечно малой и смешной песчинкой в бесконечном пустом океане звезд…
— Хозяин! — однако голос Шалти вырвал Момонгу из созерцания переливающегося всеми цветами ковра над его головой и заставил его перевести взгляд к двум девушкам перед ним, с определенным удовольствием отмечая тот факт, что картина перед ним не особенно уступала картине, что он разглядывал всего несколько секунд назад.
Конечно же в гардеробе Шалти нашелся купальный костюм — даже несколько — впрочем, другого от Перрорончино не стоило и ожидать. На счастье самого Момонги Шалти по итогу все же отказалась от нескольких наиболее фетишистских вариантов — Момонге лучше было не проверять, какие именно мысли может пробудить в нем школьный плавательный костью или микро-бикини, которое наверняка не удалили за нарушение цензуры только потому, что не заметили до этого — и все же предпочла относительно скромное бикини. Относительно — ключевое слово в данном случае, поскольку, как не осматривай внешность Шалти, это было все же бикини. По крайней мере оно все же скрывало самые важные части тела Шалти…
Чего нельзя было сказать об Альбедо, которую спустя мгновение заметил Момонга и отвел взгляд в сторону, стараясь думать о чем-нибудь вроде холодный пустоты космоса… А не горячих объемах женского тела.
Поскольку, в то время как Шалти представляла из себя “идеальную вайфу” Перрорончино, что обожал собирать все возможные виды костюмов и наряжать Шалти в те, оставив Шалти по итогу коллекцию из нескольких сотен предметов одежды — Табула, создатель Альбедо, не озаботился о том, чтобы предоставить ей купальный костюм. Нет, конечно, он подготовил для Альбедо несколько сменных комплектов одежды, но все они так или иначе, являлись бальными платьями или боевыми доспехами, что точно не подходили для купания. А это в свою очередь вызвало некоторую проблему, поскольку Альбедо все же требовался купальный костюм, что Альбедо тут же вознамерилась получить из гардероба Назарика…
И конечно же из тысяч вариантов ей нужно было выбрать единственный, что не был изготовлен из магической ткани, и потому не подстраивался под размеры владельца! И конечно же, учитывая крайне выдающиеся… Пропорции Альбедо — это бикини едва налезло на нее и с каждым движением ее тела, вызывающим покачивание грудей грозилось вот-вот разорваться на части.
Момонга был готов поспорить, что Альбедо сама пыталась каждым движением разорвать ее лифчик изо всех сил!
Именно поэтому Момонга продолжал самоотверженно глядеть на красоту ночного неба, медленно вдыхая и выдыхая. Холодная, бескрайняя пустота…
— Хозяин! — Шалти, оказавшаяся рядом с Момонгой преданно заглянула в глаза Момонге, после чего отвела в сторону руку, указывая на море, залитое серебряным светом,— Прошу вас, пройдемте! Что может быть романтичнее, чем купание под луной!
— Конечно, Лорд Момонга,— Альбедо начала говорить на дистанции в несколько метров от Момонги, однако это все равно не помогло ему — ощущение того, что кто-то горячим языком облизнул ему ушную раковину все равно заставило Момонгу понять, что, вопреки рассуждениям его прошлым согильдийцев, на земле существовали объекты значительно горячее, чем далекие звезды.
Момонга сам загнал себя в эту ловушку, если быть совершенно честным. Он пригласил двух девушек на свидание, желая оттянуть вероятный секс и разбавить тот романтичными диалогами, узнать Альбедо и Шалти как живых существ, а не только как НПС, которых когда-то создала его гильдия — однако выбранный им идеальный романтичный сеттинг превратился в ловушку. Потому, что Момонга не сообразил, что во время свидания на пляже… Ему предстоит плавать. А плавание обозначало крайне открытые тела двух девушек, на свидании с которыми он находился в данный момент. А открытые тела в свою очередь означали, что разум Момонги, с чисто прагматической стороны, через какое-то время предпочел бы оставить романтические разговоры за скобками и перейти к планируемому сексу. В конце концов, зачем было тратить время на разговоры, когда их итог уже был предрешен в любом случае?К тому же, Момонга не мог признаться в том, что он…
Не умел плавать.
Что? Будучи нежитью и магом Момонга мог путешествовать по морскому дну пешком, ему не требовалось поддерживать себя на плаву, а в случае крайней нужды он всегда мог воспользоваться телепортацией или полетом для быстрого перемещения к своей целе в толще воды, в то время как навык плавания был совершенно не нужен Момонге в его прошлой жизни, в реальном мире. В конце концов единственная чистая вода, пригодная для купания, существовала в его мире исключительно в виде приватных бассейнов самых богатых и высокопоставленных работников корпораций, тех, кого Момонга имел возможность видеть исключительно в новостях, и даже в новостях те появлялись несколько раз в год, в связи с поздравлением с Рождеством или Днем Основания Компании. И иногда при объявлении войн и заключении мира, но в Нео-Японии Момонга видел это событие всего несколько раз, так что это событие можно было фактически вычеркнуть из списка.
И вот, оказавшись на пляже, под луной, с двумя потрясающими девушками, буквально пышущими желанием прямо сейчас стянуть с себя свои купальные костюмы, Момонга не мог поделать ничего, кроме как продолжать смотреть на звезды и надеяться на то, что какая-то из них неожиданно промелькнет на небосводе и сработает подобно его Сверх-Ранговой магии и дарует ему возможность избежать позора.
Однако, каковы бы ни были пределы невероятной удачи Момонги, похоже, на падение метеоритов та все же не была способна.
“Ну почему это получается именно так? Я всегда мог подготовить десять планов сражения с боссов, двадцать путей победы в ПвП, но именно в отношении женщин я совершенно бессилен!” — Момонга выдохнул расстроенно, прежде чем улыбнуться Альбедо и Шалти, приняв на веру тот факт, что ему не удастся слишком долго увиливать от двухе девушек после чего с неохотой стянуть с себя полотенце и сделать шаг вперед.
— Ах, хозяин! — несмотря на то, что Шалти, будучи вампиром, была лишена кровообращения и потому физически не могла покрыться румянцем — в нарушение всех законов биологии от одного взгляда на Момонгу белоснежная кожа Шалти оказалась неожиданного ярко-рубинового цвета. Впрочем, Альбедо, если судить по тому, как та неожиданно с душным всхлипом втянула воздух, будто бы неожиданно была поражена молнией, не особенно отставала от своей гаремной сестры…
“Это буквально купальные плавки” — Момонге даже не хотелось заострять внимание девушек на том факте, что в данный момент он был одет в самые простые купальные плавки-боксеры — в других Момонге было слишком некомфортно — исполненным в полную имитацию стандартного мужского купального костюма в этом мире. Если существовало такое понятие, как “анти-эротика”, то Момонга был уверен, что его костюм определенно подпадал под него.
— Ах, Лорд Момонга… — голос Альбедо, что даже на слух был подернут пеленой сгущающегося с каждой секундой возбуждения пробрался до ушей Момонги, заставив его принять решение быстро направиться в воду. По крайней мере в воде он сможет скрыть свою реакцию на голос Альбедо… И почему только Табуле захотелось сделать Альбедо суккубом!
— Хозяин, ваше прекрасное тело… Ах, и почему я не могу стать ветром, ласкающим ваше тело со всех сторон, облизвающим его сотней языков… — Момонга сделал огромное усилие над собой и не отреагировал на Шалти, рассудив, что по крайней мере он не мог утонуть в море, так что именно в море и должно было находиться его спасение от двух девушек.
Опять же, Момонга был совершенно не против самого акта секса — в общем-то, несмотря на некоторые ограничения его тела и ощущений в том, Момонге в прошлом понравилось заниматься тем… Однако у него уйдет долгое время на то, чтобы полностью начать воспринимать реакцию Альбедо и Шалти на него как что-то полностью нормальное. Не говоря уже о том, что он запланировал свидание, романтику! Ему действительно хотелось узнать двух девушек, что когда-то существовали в качестве НПС, а теперь неожиданно оказались живыми, разумными, думающими личностями!
Стараясь не обращать слишком много внимания на восхищенные всхлипы двух девушек, окружающих его в данный момент, Момонга быстро устремился в море, после чего, проделав несколько шагов, оказываясь на всю нижнюю половину скрыт под водой, смог выдохнуть чуть более спокойно и перевести взгляд на двух девушек…
Что уже успели сами переместиться в море и в данный момент подбирались к нему с тревожной неотвратимостью, заставившей самого Момонгу вспомнить о давно вымерших в его прошлом мире, но все еще существовавших в Иггдрасиле акулах, старающихся подобраться к своей жертве.
— Кхм, Альбедо! — Момонга попытался вновь взять себя под контроль и удержаться от попытки отступить от приближающейся к нему акулы,— Кхм, чем ты… Любишь заниматься в свободное время?
— Свободное время? — Альбедо подняла на мгновение голову, неожиданно удивившись словам самого Момонги,— Свободное от чего, Лорд Момонга?
Шалти, впрочем, воспользовавшись тем фактом, что Момонга обратился не к ней, а к Альбедо, продолжила плыть к нему, подбираясь к телу Момонги.
— Свободное от… Своих обязанностей, я полагаю? — Момонга не был уверен, мог ли он однозначно описать действия НПС как их “работу”, так что задал вопрос несколько неуверенно, заставив Альбедо нахмуриться на мгновение.
— Прошу простить меня, Лорд Момонга! Со всей возможной тщательностью я стремлюсь служить вам с абсолютной самоотдачей для того, чтобы не позволить и мановению моей жизни пройти бесполезно! Если вы заметили то, что у меня появилось “свободное время” — прошу вас, накажите меня по всей возможной строгости! — Альбедо мгновенно упала на одно колено, из-за чего наполовину ушла под воду, заставив Момонгу выдохнуть от того, что еще одна заготовленная им тема для разговора ушла в никуда…
Прежде чем Альбедо неожиданно моргнула — совершенно игнорируя попавшие в ее глаза капли морской воды — и взглянуть на Момонгу,— Однако, полагаю, Лорд Момонга… Если вы позволите мне сказать, то, полагаю… Возможно, существует занятие, которым я действительно могла заниматься в “свободное время”…
— Хм! — Момонга приободрился на мгновение,— И чем же ты занималась?
— Вспоминала о незабываемом сексе с вами и фантазировала о его продолжении! — Альбедо мгновенно просияла как самая начищенная на свете золотая монета, заставив Момонгу выдохнуть.
“С другой стороны, похоже, выбора у меня и нет” — Момонга выдохнул, почувствовав, как прикоснулись к нему небольшие ручки Шалти, прежде чем мгновенно найти рациональную причину для своих действий — “Хотя, возможно, после того, как я уберу эти мысли из разума Альбедо и Шалти… Я смогу попытаться поговорить с ними о чем-то романтическом?”
* * *
Подобравшись к Лорду Момонге с помощью своей крайней аэродинамичности — в любом случае подкладки и пуш-ап не работали в случае ношения бикини и предполагаемого плавания на пляже — Шалти на мгновение остановилась для того, чтобы оглядеть идеальную форму Лорда Момонги, вынырнув на секунду для этого действия.
В Лунных лучах, играющих отбликами на морских волнах он казался миражом, фигурой, рожденной из самых отчаянных мечтаний разума Шалти, бесконечно прекрасным и бесконечно далеким отражением всех возможных мечтаний о красоте, отразившихся в одном единственном существе, пришедшим в своей бесконечной милости в этот мир. Мир, столь недостойный Лорда Момонги, но столь отчаянно желавший его…
Конечно, положа руку на ее не бьющееся сердце, Шалти предпочитала другую внешность Лорда Момонги — эта белизна ребер, эти очерченные линии таза, эта манящая глубина глазниц — Шалти чувствовала, как от одних воспоминаний о том уровень моря вокруг нее постепенно повышается — однако любая форма Лорда Момонги была величайшей красотой, что Шалти только могла себе представить. Ведь, в конце концов, превыше его внешности стоял факт того, что это был Лорд Момонга — ее возлюбленный, Первый Из Сорока Одного Высшего Существа — мир должен был утонуть в слезах счастья тогда, когда Лорд Момонга благословил тот, ступив на грязную землю этого мира, позволив даже червям вроде людей увидеть его вживую…
Однако, в конце концов, этот мир, несмотря на то, что этот мир представлял из себя грязную клоаку из людей и подобных омерзительных созданий, все же, в том существовали собственные плюсы — и сам Лорд Момонга высветил один из них. Серебряный лунный свет на темных морских волнах — Шалти могла бы потерять себя в созерцании фигуры Лорда Момонги вечность…
Если бы не двигалась в данный момент к его фигуре.
С самого момента состоявшегося в последний раз секса Шалти не могла перестать думать о Хозяине, прокручивая тот раз за разом в своей голове, концентрируясь на одном и другом варианте, замедляя отдельные моменты, переживая вновь и вновь каждое событие и ощущение… Но вместе с тем, возвращаясь к каждому отдельному моменту — Шалти не могла не касаться идеи того, что еще она могла сделать дальше. Повернуться в другую сторону, использовать свои руки, может быть попробовать ее попку? Будучи нежитью Шалти даже не нужно было готовиться к анальному сексу в отличии от примитивных рас вроде людей — она всегда была готова! И не только готова в физиологическом смысле, но и в психологическом! В психологическом она даже не просто была готова — она желала этого!
Конечно же Шалти не позволила бы ее фантазиям отвлечь ее от работы — ведь ее фантазии могли лишить ее шанса превратить эти фантазии в реальность — однако это не значило, что она могла просто отказаться от этих фантазий!
А потому, добравшись наконец-то до Лорда Момонги, Шалти мгновенно ухватилась за его тело, после чего скользнула едва нарушая греблю волн вверх, прижавшись к широкой спине Лорда Момонги — и, пользуясь водой вокруг нее, закинула ноги на пояс Лорда Момонги со спину, тщательно превращая свое тело в неотъемлемую часть тела Лорда Момонги.
Ее бикини, предоставленный Лордом Перрорончино, давно исчез в ее [Инвентаре], позволив голой Шалти вжаться в голую спину Лорда Момонги, отчего тот на мгновение замер, а сама Шалти, не собираясь стесняться предоставленной ей награды, тут же начала тереться о Лорда Момонгу, ездя вверх и вниз по его спине, чувствуя, как трется ее небольшой клитор о спину Лорда Момонги.
Сама мысль о том, что она могла использовать спину ее Хозяина для мастурбации перехватила дух Шалти, одновременно пронзив ее страхом и желанием, заставив ее вжаться в Лорда Момонгу сильнее и начать тереться сильнее, чувствуя, как и без того набухший и столь чувствительный бугорок посылает сигналы, почти чрезмерные для ее тела, напрямую в ее разум.
— Хозяин… Хозяин… — протяжные стоны и жаркое дыхание Шалти мгновенно сбилось в невразумительные всхлипы, стоило ей только потереться от спину Лорда Момонги несколько раз — глаза Шалти начала заволакивать пелена — и только осознание того, что она могла кончить вперед Лорда Момонги, не доставив ему удовольствия, заставила Шалти мгновенно подобраться вновь, открыв глаза…
Только для того, чтобы увидеть, как эта большеротая горилла Альбедо использует свой упомянутый большой рот для того, чтобы нырнуть вниз к нижней части Лорда Момонги, погруженной в воду.
Спустя мгновение трусы Лорда Момонги оказались стянуты вниз, обнажая нечеловечески огромный член Лорда Момонги, заставив Шалти мгновенно замереть, концентрируясь полностью на картине перед ней. Огромная, наливаящаяся кровью розовая колонна, манящая Шалти, заставляющую ее неосознанно тянуться к нему…
Даже если Шалти уже видела его ранее — каждая новая секунда наблюдения за чем-то столь невероятным отпечатывалась на внутренней стороне век Шалти раз за разом, мгновение за мгновением. Освещающий лунный свет звал Шалти растворить в нем для того, чтобы окутать своим телом Лорда Момонги, насадиться на его член и навсегда забыть любое место, кроме этого — полностью слиться с Лордом Момонгой до тех пор, пока ее вагина не станет единственным местом, где член ее Лорда может находиться. Всегда. Везде.
Шалти потянулась вперед, ее ноздри сами по себе раздувались, стараясь уловить каждую частичку запаха Лорда Момонги — соль от морской воды, прохладная свежесть ветра, тепло от тело Хозяина, и феромоны, врезавшиеся в ее нос и, кажется, выжегшие любую возможность для Шалти чувствовать любой другой запах, кроме запаха Лорда Момонги.
“И пусть” — разум Шалти начала заволакивать розовая пелена — “Мне больше ничего и не надо. Даже лучше — теперь я всегда смогу найти Лорда Момонгу по запаху. Как гончая. Сука, всегда возвращающаяся к Хозяину, держащему ее поводок и ошейник… Ах, пахнет лучше чем кровь…”
Шалти перестала дышать, перестала двигаться, кроме как пытаясь приблизиться к члену Лорда Момонги — ее губы непроизвольно вытянулись в трубочку, а язык потянулся следом, все в мире перестало существовать. Сама Шалти ощутила себя рабой перед святыней, пытающейся дотронуться до частички божественного великолепия, прикоснуться к Нирване, припасть губами к реликвии…
Пока половина члена Лорда Момонги вдруг не исчезла!
Шалти замерла на секунду, выбитая из своего транса, пытаясь понять, что она увидела перед собой — темнота неожиданно поглотила половину члена ее Хозяина — прежде чем понять, что эта темнота шевелилась. Черная, переливающаяся на серебряном свету темнота. Черная как…
Шалти захотелось напрыгнуть на Альбедо и впиться зубами в нее, выдрать из нее кусок плоти — как она посмела! Как она посмела отобрать возможность Шалти наслаждаться видом члена Лорда Момонги! Как она посмела сделать что-то столь отвратительное, богохульное, как скрыть самое прекрасное, что только может быть на этом свете, от ее взгляда!
Шалти резко щелкнула зубами, закрывая свои челюсти, ощущая, как одновременно изнутри ее разрывает зависть к Альбедо и… Благодарность.
Потому, что Альбедо доставляло удовольствие Лорду Момонге — и Шалти была безмерно благодарна ей за это. Соперницы или нет, однако Альбедо ублажала Лорда Момонгу, и за это Шалти не могла быть не благодарна ей.
Однако вместе с этой благодарностью пришла зависть — Шалти должна была быть на коленях перед Лордом Момонгой! Шалти должна была охватить своими губами член Хозяина! Шалти должна была пройти по нему — проводя его глубже и глубже в глубины самой Шалти! Глубже, до желудка, дальше желудка, пока Шалти на насадят на самый прекрасный кол на свете, где она отныне и останется на всю свою жизнь! Где она проведет следующую вечность! И еще одну после нее! И еще бесконечное число вечностей!
Однако когда испепеляющая зависть Шалти вступила в реакцию с ее благодарностью, на мгновение заставив Шалти потеряться в хитросплетениях ее эмоций, она вдруг ощутила, как сильные и уверенные руки Лорда Момонги протянулись к ней, подхватывая ее под руки, прежде чем вывести Шалти к самому Хозяину.
— Ну-ну, не стоит переживать… — голос Лорда Момонги пробежал множеством уколов тупых игл по венам Шалти, заставляя ее мертвое сердце неожиданно замереть в трепещущем порыве от голоса Лорда Момонги, от его слов, ободряющих и совершенно немного издевательских, разжигающих пожар в сердце самой Шалти,— Я думаю, я могу немного помочь тебе с этой проблемой…
Спустя еще мгновение Шалти ощутила, как по ее вечномолодому телу заскользила рука Лорда Момонги, обходя совсем небольшие бугорки ее груди, заставляя каждым прикосновением к ее стоящим до болезненной твердости соскам Шалти содрагаться, непроизвольно выплескивая немного сока, прежде чем спуститься вниз — к ее начавшему было стимуляцию бугорку клитора, прежде чем ухватиться за тот, заставив Шалти тихо заскулить от чрезмерных ощущений и эмоций, пробивающихся сквозь ее разум,— Здесь? Я думаю да — именно здесь и находится твоя самая большая проблема, с которой я могу тебе помочь…
* * *
Альбедо пыталась изо всех сил насадиться на член Лорда Момонги. Она действительно пыталась — выломать свою челюсть, пробить свою глотку, изменить всю свою внутреннюю анатомию — но проглотить весь огромный толстый и теплый кол, сделав его неотъемлемой частью себя… Но не могла сделать этого.
Совершенно нечеловеческий объем не мог поместиться ни во рту, ни в глотке Альбедо, заставляя ее кривить ее тело для того, чтобы впихнуть в себя лишний сантиметр плоти, но плоть, кажется, не собиралась заканчиваться вовсе. Сантиметр за сантиметром члена Лорда Момонги пробирался в ненасытное чрево Альбедо, но перед лицом Альбедо оставалось все равно слишком много, слишком много плоти, что она пыталась ублажить и никак не могла пропихнуть внутрь.
Альбедо чувствовала, как с каждым уходящим внутрь нее сантиметром она теряет какую-то частичку себя — вкусовые рецепторы плавились, стекая вместе со слюной внутрь ее желудка, пока на ее языке не остался только один вкус — чуть солоноватый, чуть сладкий, терпкий вкус, который казался Альбедо единственным настоящим вкусом во всей ее жизни. Будто бы все вкусы до этого были фальшивкой, обманом органов чувств с помощью дешевых заменителей и раздражения нужных зон на языке. Но этот вкус был настоящим — единственным настоящим во всем мире.
Как и запах. Как ощущение тепла. Как восхитительная полнота в ее горле. Как легкое подрагивание. Как ощущение пульсации.
Альбедо казалось, что она сходит с ума — что по ее ногам стекает не ее сок, а ее мозг, вытекающий из нее с ее возбуждением, как будто каждое мгновение, что она проводила с членом Лорда Момонги во рту ее интеллект падал вполовину, отправляя половину ее разума на то, чтобы ощущать, анализировать, запоминать каждое ее ощущение. Вкус, запах, тепло, объем, пульсацию…
Альбедо рвало на части — ей хотелось продолжить свое движение вперед, продвинув вперед себя еще немного члена Лорда Момонги — и остановиться для того, чтобы впитать в себя без остатка все ощущения, что прямо сейчас бегали по ее телу, от губ до пальцев ног и обратно.
Руки Альбедо, что должны были потянуться к ее вагине замерли, стремясь дотронуться к священному алтарю, что она пыталась пропихнуть внутрь себя, не решаясь опорочить что-то настолько прекрасное своими грязными уродливыми пальцами. Все мысли, царящие в ее гениальном разуме, исчезли полностью — только бьющаяся в голове мысль о том, что она должна была продолжать делать это. Должна была делать больше. Должна была раствориться в своих ощущениях, должна была задохнуться, должна была подарить последние секунды своей жизни этому члену. Должна была до самого последнего момент сжимать, пробовать, ублажать Лорда Момонгу.
Конечно же Альбедо была защищена от чего-то столь мелочного как удушение, однако ощущая, как член Лорда Момонги закрывает все ее горло, Альбедо показалось, что в ее глазах постепенно начинает темнеть — или таков был результат ее возбуждения, ломающего ее психику с неотвратимой верностью вскрывающей ее разум пилы, для того, чтобы напрямую вбить в ее разум директивы ее новой жизни?
Ублажать член Лорда Момонги. До конца времен.
И в этот момент, когда разум Альбедо начал окончательно спутываться в непролазные комья, застревающие на половине пути по ее нейронам, Альбедо ощутило прикосновение руки к своим волосам. Движение пальцев, пробирающееся по ее коже, ласкающее все ее тело одновременно, как будто кто-то одновременно решил пробежаться по всем ее нервным окончаниям. Нет, не “кто-то” — конечно же она бы вырвала руки любому неизвестному, кто попытался бы только прикоснуться к ее телу. Лорда Момонга, ее прекрасный Лорд, ее великолепный Хозяин — только его прикосновение могло вызвать такую бурю эмоций в Альбедо.
— Хорошо… — голос Лорда Момонги показался Альбедо самой прекрасной музыкой на свете,— Хорошая девочка.
Разум Альбедо, спутанный до того ощущениями, прояснился на мгновение, прежде чем взорваться феерией ощущений, заставив ее застонать — однако вместо стона содрогнувшееся горло Альбедо только сжалось вокруг члена Лорда Момонги сильнее, словно бы в попытке навсегда отпечататься каждый контур того внтурь самой Альбедо, заставить ее с этого момента и до самого конца ее существования помнить о том, как ощущается ее настоящее место в этом мире — на коленях перед Лордом Момонгой.
Альбедо ощутила, как от этого сжатия содрогнулся член — и разум Альбедо взорвался вновь, на этот раз ощущением того, как содрогается уже ее собственное тело — и резкая дрожь заставила Альбедо осознать, что ее купальник только что стал еще мокрее, чем был до этого, буквально плавясь от соков Альбедо.
“Я кончила” — Альбедо осознала мгновенно, чувствуя, как ее лицо, ставшее гримасой подобострастного обожания, стремится растянуться в безмозглой улыбке — “Я уже кончила… А мы даже ничего не начинали… Ах, какая жалость, какое бесстыдлство… Лорду Момонге придется наказать меня…”
Мысль о том, что Лорд Момонга “накажет” Альбедо превратилась в мысль о том, что именно из себя может представлять это “наказание” — и Альбедо содрогнулась еще раз, чувствуя, как пытаются расплавиться от жара ее трусики бикини.
— Общение во время секса дается мне слишком сложно… — мозг Альбедо уже не мог обработать слова Лорда Момонги, что она слышала, но Альбедо все равно отметила их, на будущее, чтобы сообщить Лорду Момонге о том, что она прослушала его слова… Тогда он накажет ее еще раз. А может быть наградит за прилежность…
Впрочем, в голове Альбедо как наказание, так и награда представляли из себя одно и тоже.
— Хотя, у меня впереди, кажется, наблюдается много времени для практики,— голос Лорда Момонги совершенно потерялся на границе сознания Альбедо, как и его вздох в конце произнесения фразы,— Но после этого… Наверное, стоит все же по крайней мере попытаться поговорить с ними…