— Дай писку трахать! — завизжал бешеный гоблин, прыгая на Оливию с крыши сарая.
Та молча поймала его щитом и одним мощным ударом отшвырнула в сторону. Кувыркнувшись несколько раз в воздухе гоблин разбил башкой окно фермерского дома и исчез внутри.
— Обойдёшься, тварь, — фыркнула Оливия, сплюнув на землю.
Я разбежался и прыгнул в окно вслед за уродцем, влетев в дом и одним ударом размазав ещё трепхающегося гада, заодно проломив к хренам доски пола под ним.
— Прошу прощения, — извинился я перед фермером и его перепуганными женой и детьми, которые как раз прятались в углу помещения. — Небольшая осечка.
И тут же выскочил через окно обратно, метнувшись к Оливии, которая как раз опускала край щита на башку прижатого ею сапогом к земле гоблина.
— Эй, Оливия — постарайся впредь не забрасывать этих уродов людям в дома, — попросил я, наблюдая как голова серокожего уродца в мгновение ока превращается в мерзкое месиво. — Я уже задолбался прыгать за ними и добивать.
— Прости, господин, я ведь не специально — оно само так выходит, — развела руками мой Вассал.
Ну да, сомневаюсь что она спецом отбивает прыгающих на неё мерзких гадов так, чтобы те рикошетили в окна и потом пытались добраться до фермерских дочек — просто сплошная череда совпадений, из-за которой нам потом придётся ещё и компенсацию местным выплачивать за разбитые окна, дыры в полу и разбрызганные по стенам мозги.
Между тем нападение продолжалось — мы с девчонками едва успели добраться до ферм и переговорить с местными по поводу задания, как тут очень вовремя появились наши клиенты. Штук наверное тридцать гоблов (а это между прочим не так уж и много для среднестатистического племени этих тварей) выскочили из леса и принялись рыскать по фермерским угодьям в поисках «писки».
Похотливые карлики лезли в дома через окна и печные трубы, визжали и пучили глаза будто перманентно двадцать четыре на семь ловили лютую белку, залазили в коровники и свинарники и грызли бедную животинку — некоторые на моих глазах даже пытались пристроиться сзади к коровам, видать отчаявшись найти более подходящее для своих целей отверстие.
Вообще они вели себя так, будто находились под чем-то — причём под чем-то жёстким. Зная гоблинов не удивлюсь, если эти придурки нарвали где-то каких-то рандомных грибов про запас, а те оказались то-ли сильным галлюциногеном, то-ли ещё более сильным возбудителем — вот теперь и штырит додиков всякий раз, как они ими закусят.
А им кажется даже нравится, когда их вот так бесоёбит — вон какие рожи довольные, лыбятся ещё так. Даже когда пропиздонов получают всё равно лыбятся — точно под дозой твари.
Ну ничего, мы с девчонками из них всю наркоту вместе с мозгами быстро выбьем.
— Хочу ебать! — тявкнул мелкий уродец, выскочив из-за угла дома и кинувшись на меня.
Вцепился в ногу, скотина такая, и давай тереться об неё своей промежностью, как псина какая. То, что это не «писка» а я совсем не женщина его, кажется, нисколько не смущало.
— Фу, с-сука, пошёл нахер! — рявкнул я с отвращением, отпрыгивая от гадёныша и пиная его в грызло со всей дури — да так, что карлик улетел прочь и… торпедировал собой очередное окно ближайшего дома. — Да блять!
Пока я лазил следом и потом ещё гонялся за мелким педиком по всему дому, пытаясь сломать ему колени Кэлия перед этим самым домом успела настрогать штук пять или шесть уродцев покрупнее — она гадов в такое бесформенное месиво порубила, что там хрен разберёшь, сколько точно их было.
— О, Ник, — усмехнулась девушка с забрызганным кровью лицом, оборачиваясь ко мне когда я вышел через дверь, волоча за ногу убитого мелкого. — Кажется почти закончили.
— Ага, поскорее бы, — вздохнул я, мысленно подсчитывая ту часть награды, которую с нас вычтут за нанесение урона имуществу гражданского населения — и это я сейчас не рофлю, а тупо цитирую одно из правил гильдейского кодекса.
Не на шутку разозлившись я решил согнать злость на оставшихся мелких подонках — несколько из них как раз крутились поблизости, видать решая, где ещё стоит поискать свободную «писку».
Вот к ним я и метнулся, на бегу прокручивая в руке молот — пробегающие по нему электрические разряды от этого почему-то становились более интенсивными и концентрировались вокруг бойка, отчего следующий удар становился в разы мощнее.
При виде меня гоблы завизжали и повыхватывали из-за поясов кривые костяные кинжалы, кидаясь в драку — видать испугались, что я попытаюсь присвоить себе все «писки» в округе и им ничего не достанется.
Ну, в любом случае единственное что им досталось перед мгновенной смертью так это удары моего молота — первого ублюдка я смахнул со своего пути, как хлебную крошку со стола. От удара наэлектризованным бойком его прошибло таким мощным разрядом, что в ноздри мне живо ударила вонь палёной плоти и задымившейся волосни.
Второй успел подскочить ближе и махнул перед собой кинжалом, но я ловко отпрыгнул назад и в ответку опустил молот ему на башку, вбив ту в плечи, плечи в грудину, грудину в таз а таз в землю.
Ещё один серый карлик при виде расправы над дружками недовольно сморщил хлебало, отчего его громадный кривой шнобель ткнулся ему в лобешник и попытался поразить меня камнем из пращи. Тот попал мне в плечо и я поморщился — больно, сука.
Со злости я подхватил упавший камень и, подбросив его в воздух, отбил молотом будто бейсбольной битой. Снаряд с хрустом врезался в стену дома, по пути превратив башку носатого урода в облако кровавых брызг.
На Кэлию тем временем кинулись несколько уцелевших гоблинов, десантировавшись ей на голову с ближайшей крыши. Авантюристка просто закружилась на месте, вскинув над головой скрещённые скляритовые клинки и уроды, падая сверху, тупо разлетались вокруг уродливыми кровоточащими кусками мяса — натурально будто под вертолётные лопасти угодили.
Когда я подоспел к ней на помощь эта самая помощь девушке уже не требовалась — она стояла посреди жуткого месива из мяса и внутренностей, с ног до головы покрытая кровью и обвешанная кишками и при этом довольно улыбалась.
— Видал как я их? — с гордостью спросила она. — Думали застать меня врасплох, уроды — ага, ещё чего!
Блин, должен признать выглядит она сейчас довольно жутко — если бы не знал Кэлию получше, подумал бы что она какая-то конченая психопатка, которой тупо в кайф обвешиваться чужими внутренностями и плясать под кровавым дождём.
Вместе мы вернулись туда, где я оставлял Оливию — та уже успела передавить своим щитом всех попавшихся ей гоблинов и методично счищала с него мечом налившее кровавое месиво.
— Кажется всё, — заметила она. — Больше противников не наблюдаю.
— Ага, я тоже, — кивнула Кэлия, протирая глаза от гоблинской крови и оглядываясь. — Похоже дело сделано — пошли за наградой и домой. Мне срочно нужно помыться.
— Ну пошли, — обречённо вздохнул я, мысленно деля награду на две части — окон-то мы в процессе побили знатно. — Ненавижу гоблинов!