Я уже довольно плохо помню, что ощущал в тот раз, когда вошёл в контакт с «якорем» в особняке Сугавары, но точно уверен, что так тяжко мне тогда не было.
Стоило только соприкоснуться с тем, что носил в себе Курокава, как мною незамедлительно овладело чувство, будто я с головой проваливаюсь в ледяное, всепоглощающее болото. Руки и ноги будто натурально сковало густой жижей, по всему телу прокатилась волна отвратительных ощущений, от которых меня чуть не вывернуло наизнанку.
Хотелось блевануть, отпихнуть от себя этот комок мерзости в человеческом обличье и сваливать от него куда подальше.
Но я поборол отвращение и только усилил хватку, сжимая пальцами лицо противника и изо всех сил стараясь забраться поглубже внутрь его то-ли сознания, то-ли души. Чёрт, понятия не имею, что я на самом деле сейчас делаю — я ведь никакой не посвящённый, во всех этих штучках не разбираюсь и действую тупо по наитию, наугад.
Стоило мне коснуться того, что Сонодзаки назвала «якорем», как Курокава сперва напрягся до предела, выгнувшись так, будто я его электрошокером жахнул а после забился в натуральных конвульсиях, пытаясь вырваться из моей хватки.
Кажется что бы я не делал, это доставляло ему сильные страдания — что ж, значит продолжим в том же духе.
Высвободив раненую руку из хватки ублюдка я навалился на него всем телом, прижимая к полу. Он пытался сбросить меня, словно необъезженный конь всадника, но я даже несмотря на потерю почти всех сил умудрялся удерживать его, не давая вырваться.
И одновременно концентрировался на том, что бушевало у него внутри, мысленно погружая туда руки чуть ли не по локоть и беспорядочно там елозя будто бы в поисках чего-то.
Глава при этом продолжал держать закрытыми, чтоб ненароком не встретиться с Курокавой взглядом. Почти сразу под веками у меня сперва расцвели цветные круги, сливаясь в бесформенные пятна а уже после запульсировали так, словно пытались принимать какие-то более осмысленные формы. Увы, как ни старался я так и не смог ничего разглядеть — а вот расслышать…
— …р-руки, убери от меня свои руки, тварь!...
— …нет, не подходи, не приближайся!..
— …что, думаешь раз глазки светятся то ты теперь весь такой страшный, да?..
— …а-а-а, с-сука! Нет, а-а-а!..
— …не трожь м-меня, урод, н-не!..
Целый хор голосов вопил мне в оба уха на все лады — разобрать удавалось только обрывки отдельных фраз, которые сливались в какую-то безобразную какофонию и не имели на первый взгляд никакого смысла. Но почему-то я каким-то образом осознавал, что это были голоса тех, кому не повезло встретиться взглядом со светящимися глазами Курокавы.
Стоило этому произойти, как он их… ч-чёрт, не знаю как это лучше назвать — поглощал, что-ли? Ну, не самих людей, естественно, а будто бы нечто, что они носили в себе, нечто важное. Может внутреннюю энергию? Да, вроде похоже… Хотя нет, всё равно немного не то…
Ч-чёрт, не понимаю — мной сейчас овладевают совершенно незнакомые чувства, которые я даже описать толком не могу. Да и не до этого мне — нужно разобраться с Курокавой и побыстрее, а во всех этих духовных штучках можно будет и на досуге разобраться.
Сцепив зубы я можно сказать погрузился в мерзкое болото ещё глубже в попытке достичь дна — чую, что там должно быть то, что я ищу, пусть и в душе не имею в виду что именно.
Напрягая всю силу воли, которая только имелась я барахтался в этом болоте, изо всех сил стараясь не позволить ему поглотить меня, засосать в самую глубину и растворить в себе — а оно пыталось, ох как отчаянно пыталось. Ощущая чем дальше, тем более сильное сопротивление я осознавал, что моя цель уже близко.
Курокава дёргался как паралитик, будто я натурально дёргал его за оголённые нервные окончания, заставляя тело ублюдка биться в припадке. Он уже не пытался осознанно меня оттолкнуть и освободиться, нет — скорее его уже просто чисто на автомате колотило пока сам он благополучно лишился сознания.
Ощутив, как сопротивление мерзкой жижи внутри его сознания ослабло я усилил напор, сцепив зубы и зажмурившись изо всех сил. Беспорядочные голоса уже просто неразборчиво орали мне на уши, надрывая барабанные перепонки… или нет? Блин, я ведь их не в реальности слышу, а только…
Ага, нашёл. С-сука, нашёл — понятия не имею, на что это я внезапно натолкнулся, но почему-то твёрдо уверен, что это именно то, что мне и нужно.
Ощущения были такие, словно я внезапно, загребая руками вслепую густую болотную жижу, наткнулся пальцами на какой-то предмет. В отличие от самого болота он был горячий — даже не горячий, а прямо таки раскалённый. Коснувшись его я чуть не задохнулся от боли — будто голыми руками уголёк из полыхающего костра выхватил.
— Убери от меня свои руки, подонок! — так, стоп — а вот этот голос уже обращается непосредственно ко мне. Кто это — Курокава? Да вроде не похож. — Убери лапы, пока я тебе их в жопу не затолкал.
Так, всё — теперь я на сто процентов уверен, что это именно то, что мне нужно. Сжав зубы и превозмогая боль я, недолго думая, принялся как бы сдавливать горячий предмет своей волей, словно кроша тот самый уголёк пальцами.
— Нет, не смей, я не хочу!.. — голос резко оборвался, стоило этой раскалённой хрени рассыпаться под натиском моей воли.
И резко всё само-собой прекратилось — ледяное болото рассосалось и меня будто бы выплюнуло не берег. Тело Курокавы расслабилось и перестало дёргаться, распластавшись на полу без чувств. Я открыл глаза, расцепил сведённые судорогой челюсти и тоже завалился набок, шлёпнувшись рядом с ним.
Странно, внутренней энергии во мне ни капли, но я почему-то будто бы стал чуточку сильнее после того, что сделал с Курокавой. Не уверен, что правильно понял случившееся, но часть его силы будто бы перетекла в меня когда я раздавил уголёк.
Вернее не уголёк — это походу как раз и был тот самый «якорь», который мне велела найти Сонодзаки. Так, погодите — а разве она же не говорила раньше, что «якоря» это такие штуки, которые привязывают призраков к нашему, материальному миру?
Погодите-погодите, ещё она говорила, что привязываться они могут не только к местам своей смерти, но и, например, к орудиям убийства или самим убийцам. Может ли это значить?..
Я настороженно скосил глаза на Курокаву, который вроде как валялся без сознания но я всё равно на всякий пожарный отполз от него подальше. Пока полз понял, что так-то могу позволить себе и на ноги встать. Ощущения, честно говоря, странные — вроде как внутренней энергии ни капли, тело вялое и едва слушается, но при этом… слушается, да.
Будто бы лишившись основных запасов энергии оно как бы переключилось на резервное управление или как-то так. Я понимал, что стоит только расслабиться и я тут же снова свалюсь с ног, но умудрялся удерживать себя в вертикальном положении буквально усилием воли. И нет, это я не для дешёвого пафоса говорю, типа я весь такой превозмогатор и все дела.
Не знаю, как это лучше объяснить, но я действительно словно бы сам себе приказывал оставаться на ногах и тело вроде как отлично слушалось — странно, раньше ничего подобного за собой не замечал. Неужели это из-за поглощённой силы Курокавы?
Чёрт, а что я вообще с ним сделал?
На всякий случай проверив гада я убедился, что он жив — дышит, скотина такая. Просто без сознания. Выпрямившись, я огляделся и первым делом подобрал с пола свой телефон, который ранее запустил ему в хлебало. Понадеялся что тот ещё каким-то чудом пашет, но увы — аппарат вдребезги, придётся походу брать новый.
Так, ладно, со всем, что я только что сделал и как оно на меня повлияло можно будет разобраться и позже — при первой же возможности постараюсь подробно расспросить Сонодзаки, а пока…
Проверив Кэт убедился, что она тоже жива и без сознания. Чёрт, ублюдок здорово попортил ей лицо — надо бы в больничку. Осмотревшись в квартире я никого больше не обнаружил — похоже те, кто тут жили уже успели свинтить. Вон, даже дверь в подъезд открыта. Что ж, это хорошо.
Недолго думая я взвалил себе на плечи Кэтрин, подцепил за воротник Курокаву и потащил их обоих к выходу — тело натурально действовало как механизм, работая на пределе возможностей но вроде как пока не планируя разваливаться.
Кэт я нёс осторожно, стараясь не задевать ею стены и углы в подъезде. Курокаву тащил как получится, постоянно врезаясь его башкой в лестничные перила. Спустившись до второго этажа понял, что таким образом очень быстро достигну своего нынешнего обновлённого предела и, недолго думая, тупо пихнул ублюдка ногой с лестницы.
Покатился он как надо, аж до первого этажа сам добрался. Я спустился следом, снова подцепил гада и потащил наружу — за дверью подъезда суматоха, устроенная волной чёрного фьюза уже успела улечься.
Да ещё как улечься — большая часть «красных повязок» вперемешку с членами других банд лежали и сидели кто где, приходя в себя после нешуточного кипиша. Перекрёсток на пересечении двух Струн превратился в какое-то натуральное лежбище, среди валяющихся тут и там тел бродили отдельные фигуры, пошатываясь и держась за головы. При этом большинство «красных повязок» выглядели так, будто их натурально отпинали со всей дури по яйцам — морщились, корчились, стонали и местами даже натурально блевали, согнувшись в три погибели.
Так, стоп — чёрный фьюз ведь не должен так работать. Неужели это последствия того, что я сделал с Курокавой? Похоже они все действительно были с ним связаны и благодаря этому каким-то образом получали свою силу, а сейчас, когда связь прервалась разом лишились её и мгновенно ослабли.
Ладно, это мне только на руку. Аккуратно уложив Кэт у выхода из подъезда я вытолкнул тело Курокавы наружу, распластав по асфальту. Встал одной ногой ему на грудь и, прочистив горло, проорал, привлекая внимание всех, кто ещё был в состоянии сохранять здравый рассудок:
— Эй, вы все, а ну внимание сюда! Я победил этого ублюдка, можете полюбоваться на него теперь — гляньте, какой разукрашенный! Теперь я тут король — все слышали?! Я, мать вашу, грёбаный король грёбаного Лабиринта! Есть возражения?!
Несколько боссов из местных банд сбились в кучку чуть в стороне, приходя в себя после всего случившегося. На меня они глянули настороженно и я уже приготовился к возражениям, но надо же — ни один даже рот не открыл, чтобы что-то вякнуть.
Чёрт, неужели всё будет так просто? Хотя блин, по-моему всего того трешака, что сегодня творился на этих улицах уже с головой хватило даже таким отбитым гопарям, как эти.
Да-а, думаю события этого чертовски длинного вечера взбудоражат не то что Лабиринт, а вообще весь Накано — даже в нашей не самой благополучной дыре подобная движуха случается далеко не каждый день. Даже не знаю, что я должен чувствовать, приложив ко всему этому руку.
Хотя «приложив руку» это ещё мягко сказано — скорее уж сыграв одну из главных ролей. Нет, стоп — почему «одну из»? Самую, сука, главную из всех — и пусть хоть один ублюдок теперь попробует с этим поспорить.
Окинув взглядом теперь уже свои, честно завоёванные владения я ощутил, что непроизвольно усмехаюсь, скалясь как кровожадный шиз. Хотя по большому счёту радовать, мягко говоря, рановато — чувствую, что с этого момента в моей жизни станет ещё меньше спокойных минут, чем прежде.
Хрен ведь знает кому и как скоро захочется лично испытать на прочность того, кто осмелился назвать себя новым королём Лабиринта.