Курокава нервно облизал губы, дёрнулся и попытался разорвать со мной зрительный контакт.
Я не позволил — даже едва стоящий на ногах и со всего одной нормально работающей рукой я всё равно был сейчас сильнее него. Удержав парня за подбородок развернул его лицо к себе и повторил свой вопрос сквозь сжатые зубы:
— Кто управлял тобой — говори сейчас же.
— П-прости, я… — замялся Курокава. — Мне всё ещё не до к-конца верится, что его больше нет. Что я теперь свободен.
— Пока ещё нет, — возразил я, покачав головой. — И не будешь свободен, пока не скажешь мне всё, что я хочу знать.
— Х-хорошо, да, я попробую, — кивнул Курокава и в его взгляде наконец промелькнула искра решимости.
Я отпустил парня и вернулся в своё кресло. Опустился в него и понял, что всё — теперь я отсюда просто так не встану. Пожалуй когда это кончится задрыхну прямо здесь, положив на стол подушку и уронив на неё голову.
— Говори кто это был, где ты его подцепил, как и когда, — потребовал я. — И чего он вообще добивался всё это время тоже рассказывай.
— Н-ну, слушай, ты прости, но я вряд-ли смогу прямо вот полностью удовлетворить твоё любопытство, — признался Курокава. — Понимаешь, я… ну, сам не совсем понимаю, что со мной происходило в последнее время.
— Последнее время? — переспросил я. — А поконкретнее можно?
— Ну, думаю где-то месяца два… нет, постой — три. Да, точно — около трёх месяцев. Где-то столько времени будто… ну, будто тупо вырезали из моей жизни, понимаешь? Не полностью, конечно, какие-то отрывки я вроде могу припомнить, но только мельком. Как вспышки, знаешь…
Три месяца? Хм-м, вряд-ли это как-то связано, но кажется как раз примерно три месяца назад и началась вся эта канитель — сперва я пробудил уникальный фьюз после встречи с Курутой, потом начал собирать свою банду, бороться с Накадзимой, внедрился в Лабиринт…
Интересное, конечно, совпадение.
— То-есть твой сожитель три месяца назад взял тебя под почти полный контроль, так? — уточнил я. — А раньше как было? Такое уже случалось, да?
— Ага, были моменты, — признал Курокава. — То несколько дней из жизни будто вырежут, то пару недель а то и вовсе месяц. Но чтоб он полностью подчинял меня так надолго это впервые.
Ясно. Что-то мне подсказывает, что если напрячь Курокаву и заставить хотя бы примерно вспомнить конкретные даты, когда с ним такое происходило то они чудесным образом совпадут с теми днями, когда «маска» устраивал свои самые лютые отжиги — например прошлогодний штурм загородной базы «Красных драконов».
А в этот раз, похоже, «маска» увлёкся не на шутку всей этой движухой со мной, Накадзимой, Лабиринтом и так далее. И чтобы провернуть всё в точности со своим планом держал Курокаву под контролем непрерывно на протяжении нескольких месяцев, держа руку на пульсе событий.
Охренеть — это что, получается наш главный загадочный кукловод и сам в итоге оказался не более, чем пешкой? Да ещё и чьей — сраного призрака. Призрака, который… ох, с-сука, надеюсь что я его всё-таки уничтожил, а не…
Нет-нет-нет, нахрен такие мысли! Если бы меня взяла под контроль грёбаная потусторонняя сущность я бы себе скорее мозги вышиб, чем позволил управлять мной как сраной марионеткой без собственной воли и права голоса.
Хотя блин — а как бы я это тогда сделал вообще? Ч-чёрт!
— Ладно, понятно, — кивнул я. — Как понимаю ты вообще ничего не помнишь, да? Ну, с тех дней, когда был под полным контролем, так?
— Ага, верно, — отозвался Курокава. — Нихрена н-не помню. Говорю же — только потом, когда в себя приходил какие-то отрывки незнакомых воспоминаний перед глазами бывало проносились, но ничего конкретного. Просто… ну, вспышки.
— Хорошо, проехали, — похоже выяснить у него что-то конкретное про планы этого загадочного призрака не получится. Жаль, конечно, хотелось бы знать ради чего он всё это делал и чего пытался добиться, но теперь его, надеюсь, уже нет в нашем мире, так что пожалуй перебьюсь. — А кто он вообще был такой? Как давно вселился в тебя?
— Точно не знаю, — скривился Курокава, морща лоб словно пытаясь припомнить. — Понимаешь, он… он будто что-то делал со мной, с моей головой. Каждый раз, когда он брал меня под контроль а потом на какое-то время отпускал я… я всё равно делал не то, что сам хотел. То-есть я продолжал слышать его голос, ловил себя на его мыслях, поступал так, как он говорил.
— Почему не сопротивлялся?
— Тебе легко говорить, ты не ощущал того же, что и я, — покачал головой Курокава. — Понимаешь, этому нельзя просто так взять и начать… сопротивляться. Оно сильнее тебя, сильнее твоей воли. Ты будто взят в тиски, обложен со всех сторон и даже в собственной голове не можешь побыть наедине с самим собой. Это… чертовски страшно, понимаешь?
Ну да, догадываюсь. Чёрт, такими темпами я его ещё жалеть начну. Хотя он ведь по сути не виноват, что оказался в такой ситуации — он ведь вроде бы обычный человек без всяких способностей. Как такой мог бороться с призраком? Да ещё и таким сильным.
— Значит ты не помнишь ни что он делал твоими руками, ни когда это началось, — подытожил я. — Как там тебя зовут, напомни пожалуйста.
— Рё. Курокава Рё.
— Ты же в курсе, что ты вроде как считаешься сейчас одним из королей академии Озаи. Причём самым загадочным и, пожалуй, самым могущественным.
— Да, в курсе, — кивнул парень без особого энтузиазма. — Ну, это ненадолго. Как только приведу себя в порядок я сразу уйду из академии — хватит с меня этого места. Оно будет вызывать неприятные воспоминания.
Ясно, выходит у нас минус один король. Итого, считая утративших свои позиции Накадзиму и Хирокадзу, остаётся только… ч-чёрт, похоже я косвенно поспособствовал тому, что сейчас у академии всего один полноправный король.
И этот король — грёбаный Курута Акихито.
Носом чую — он станет проблемой. Вернее он и так с самого начала был моей проблемой, но теперь… Ох, теперь эта чёртова заноза в заднице разболится не на шутку.
Будто у меня и без него дел недостаточно, мать вашу!
— Твоё дело, — вздохнул я, махнув рукой. — Послушай, не буду на тебя давить, но ты всё-таки постарайся припомнить хоть что-то про этого призрака. Что угодно.
Парень нахмурился, морща избитое лицо то-ли от боли, то-ли напрягая воспоминания. Так он просидел почти минуту, пялясь то в пол, то переводя взгляд на потолок и стены.
— Н-нет, прости, — разочарованно выдохнул наконец. — Не уверен, но думаю он что-то сделал с моей головой, что бы я не мог ничего никому рассказать про него. Говорю же — даже когда я вроде как был самим собой, его воля всё равно не давала мне, например, рассказать кому то о том, что со мной происходит или попросить о помощи.
— Неужели совсем ничего? — чёрт, а вот это обидно, конечно. — Мне хватило бы даже какой-нибудь мелочи, Рё.
— Мелочи, да? — вдруг призадумался Курокава, будто что-то вспомнил. — А з-знаешь, может, м-может быть… хотя нет, вряд-ли…
— Ну же, давай — скажи мне, — подался вперёд я.
— Думаю, кто бы он ни был, мой мучитель, он возможно, только лишь в-возможно, как-то связан с… с одним человеком.
— Что за человек?
— Не уверен, но вроде бы в тех обрывках воспоминаний, которые мне доставались от этого призрака, или чем бы там он ни был на самом деле, часто… ну, вернее время от времени повторялся один и тот же образ. Человеческий силуэт, тёмный, лица не разглядеть, но судя по фигуре мужчина. Такой, не очень крупный, но довольно высокий.
— Какие-то детали? — продолжал допытываться я.
— Глаза — единственное, что я мог различить, стараясь изо всех сил, так это глаза. Они…
— Светились, да? — нахмурился я. — Светились белым светом?
— Д-да, светились, — кивнул Курокава и внезапно добавил. — Но не белым, нет. Они светились красным, неприятно так светились. Всякий раз, как этот образ возникал в моей голове его взгляд будто бы прожигал мою душу насквозь. Ужасное ощущение, поверь, не хочу его даже вспоминать.
Так, стоп — какого хрена? Разве глаза посвящённых не светятся белым, как у Сонодзаки и самого Курокавы, когда он ещё был одержим «маской»? Да и президент ведь говорила именно так, верно?
Я ведь точно помню её слова: «отличительная особенность посвящённых — белые глаза…»
Но красные? Впервые слышу про такую срань. И мне это чертовски не нравится. Что-то подсказывает, что у хорошего человека глаза красным светиться точно не будут.
Ох, чё-то мне вдруг резко захотелось чтобы вечер пятницы наступил поскорее — не терпится уже перекинуться парой-тройкой слов на эту тему с Сонодзаки Горо как с понимающим куда больше меня во всех этих делах человеком. Учитывая, что он сам первым выразил ко мне интерес думаю нам удастся найти общий язык и прийти к какому-то компромиссу. Даже если он попросит поработать на него я пожалуй соглашусь в обмен на всю возможную полезную информацию, которую он сможет мне предоставить.
Надеюсь только, что он окажется сговорчивым человеком. Надо будет при первой возможности как следует расспросить президента, чтобы получше узнать Горо заранее и подготовиться к переговорам.
Итого все ниточки так или иначе ведут к семье Сонодзаки — без них я больше ничего по этой теме не выясню.
В итоге я позвал парней, чтобы они увели Курокаву, доставили его быстро за пределы Лабиринта и отпустили там на все четыре стороны. Больше этот парень мне был неинтересен.
Когда его увели я вздохнул, потёр переносицу, напряг последние оставшиеся в организме силы и кое-как поднялся из-за стола. Прошлёпал к дивану и рухнул на него спиной. Повалялся минуту-другую, усилием воли заставил себя забросить на него ещё и ноги, после чего натянул до подбородка одеяло и закрыл глаза.
Всё, на сегодня с меня хватит приключений.