Чем отличается подготовленный, тренированный и прошедший горнило реальных операций спецназовец от обычного обученного и воевавшего бойца? Не просто умением почти мгновенно реагировать на угрозы. А еще и знанием, как это сделать. Правда, Антона не учили, что делать, когда посреди города внезапно накрывает цунами. Зато с большими волнами на мелководном побережье он бороться умел. Резкий рывок навстречу стене воды, интенсивная работа руками и ногами — и вот уже контролируемое плавное касание грунта с другой стороны.
Как-то организовать соратников Синицин даже не попытался: Тамако не рассказала, как будет проводить демонстрацию — а потом не оставила времени на оценку угрозы. Действия спецназовца были не то, чтобы бездумными — но по большей части рефлекторным ответом на происходящие события. Кроме того, он держал в голове вводную от Амакава: остановить её любым способом. И перед атакой выяснилось, что из пистолета этого, похоже, сделать не выйдет. Зачем выдавать тогда оружие?
Тем временем, волна накрыла остальных. Правильнее сказать — достала: и Пархоменко, и Кузнецов сумели добежать до укрытий. Один рыбкой нырнул в пустой дверной проём, другой руками и ногами обхватил торчащую бетонную балку. А вот добрый доктор не добежал никуда — возраст. Отчего оказался подхвачен на удивление чистой и прозрачной — и, казалось, сейчас будет разбит о стену полигона. Но нет: нарушая физические законы, жидкость остановилась, выпучив из себя вверх огромную перевернутую каплю, в центре которой обнаружился пузырь с Зеленко.
Военврач еще несколько секунд оставался выставлен на общее обозрение — и вдруг пропал. Как и Алмаз до того: Синицин заметил, что ледяная фигура, вроде как вморозившая в себя копейшика, разбилась о стену льдом без вкраплений частей человеческого тела.
“Я вас вылечу, если что” — припомнил подполковник и сделал вывод, что опасность на самом деле не такая большая. Чтобы там не говорили ему глаза. Все, что он увидел за последнюю минуту, казалось какой-то ненаучной фантастикой, сценкой из второсортного ужастика — но спецназовец даже не пытался анализировать свои чувства, полностью отдавшись сохранению жизни и выполнению поставленной боевой задачи. Позволяя подсознанию улавливать зависимости в происходящем и искать способ выбраться из-под ударов и, возможно, победить.
Вода, еще раз плеснув, вдруг собралась в высокие столбы, дотянувшиеся до потолка пещеры… и расплескавшиеся по нему!
— Это ведь ты, Семен, сомневался про мощность демонической магии? — из остатков влаги на полу поднялась полностью прозрачная женская фигура, шагнула к бетонному основанию, за который держался боец. Тот успел среагировать — но водяная фигура, на весь полигон говорящая голосом Тамако, вырвала у парня пистолет, вызвав болезненный вскрик. Сам Антон уже успел добежать до дальнего целого здания и забраться на третий этаж. В оконный проем без рамы он выглядывал так, чтобы оставаться незаметным для возможных наблюдателей. — Узри же!
Вода под потолком вдруг начала смерзаться в подобие огромных наконечников копья. Считанные секунды — и снаряды полетели вниз. Причем не просто под собственной тяжестью, а оставляя за собой реактивные следы! Удар получился страшным: от грохота заложило уши, место поражения секунд на двадцать затянуло снежно-водяной взвесью. А когда туманная дымка рассеялась — очертания домов и куч строительного мусора изменились. Стали существенно ниже, деформировались. Только вокруг Пархоменко и водяного образа Тамако осталось не испытавшее убийственный удар пространство.
— Ну что, убедился? — спросила Амакава у потрясенного парня. Молодого мужчины только и хватило, что судорожно кивнуть. — Кстати, у вас минус два: перекрытия не выдержали, пришлось выдергивать еще и твоего командира. Ты тоже иди отдыхай пока.
И боец просто исчез.
— А у нас остался только один…
Стрелять Антон начал сразу же, но первые выстрелы пропали втуне: Тамако, вернее, её водяного образа — там уже не было. Клон, или что оно там было, мчался просто с невероятной скоростью, наплевав на инерцию и человеческие возможности. Рваные зигзаги, резкие прыжки на несколько высот своего роста, бег по стенам — а в руках еще и незнакомое оружие. К счастью, пистолет не подвел. Отдача у него оказалась совсем маленькой, а вот попадания в камень или бетон неизменно вызывали град обломков и оставляли после себя нехилые кратеры. Кулак спокойно поместить получилось бы.
И все-таки противница не справилась даже со своими “читами” — теперь уже у неё не хватило опыта. Тех секунд, пока она сближалась с Синицыным, подполковнику хватило для вычленения рисунка движения. И подловить. Водяному клону хватило бы и одно попадания, но спецназовец всадил две. Корпус и голова, как учили. После чего он резко крутанулся на каблуках, целя дверной проем за собой. Растяжку, пусть даже без гранаты он просто не успел сделать. И тут что-то холодное почти не больно укололо в шею сзади, войдя между каской и воротником броника. Тело сразу стало ватным, мысли стали путаться, сознание стало меркнуть, веки потяжелели…
Пришел в себя Синицин лежащим на полу, рядом с товарищами по группе. Без пистолета и брони. Все остальные выглядели целыми и невредимыми… и галдели так, что у подполковника немедленно заболела голова.
— Тишина! — Кузнецов, когда надо, мог орать так, что закладывало уши. У Антона сразу разболелась голова. Впрочем, ему это не помешало рефлекторно ухватиться за руку, протянутую Тамако. Р-раз — и хрупкая девушка одним движением поставила весящего вдвое больше её мужчину на ноги. И мимолетно провела по лбу свободной рукой. Секундное ощущение легкого покалывания — и боли как не бывало.
— Надеюсь, второй демонстрации не потребуется и теперь вы готовы меня слушать?
Ответом ей стала гробовая тишина… и выпученные глаза. Ведь полигон вокруг выглядел словно ничего и не произошло. — Отлично. Начнем, пожалуй, с того, что вас больше всего шокировало. “Мистический дом” — это сложный прием магии Пространства. Он позволяет…
— — — -
Прошу прощения за недельный перерыв в продах, у меня внезапно все слегли с температурой, пришлось ухаживать. Потом и самого догнало, но было уже полегче. Еще не поправился до конца. Но попробую некоторым образом восполнить упущенное. Спасибо, что поддерживаете меня! Это очень ценно и важно.