2023-02-25 07:46
Жизнь и становление господина мага. Книга II — Юность (Глава 31)
Глава 31
19 июля 1938 года — 4 августа 1938 года
Стою перед камерой и читаю список. Уже, наверное, в десятый раз.
«Три женщины и ребёнок, до двенадцати лет».
Сухие строчки Динды почему-то заставляют мои мозги завязываться узлом.
Взгляд упирается в дверь камеры, а потом снова на записку, будто бы ожидая, что она сейчас сменит своё содержание.
Хм… — почёсываю затылок. Что это вдруг на меня нашло? В лаборатории ожидают опыты, а я туплю, смотря в стену.
Пожимаю плечами и беру папку, размещённую около двери в камеру. Кто тут у нас?
Одиннадцать человек. Целый список имён. В основном еврейские, но есть и другие национальности. Даже немка. О, это видимо за какой-то серьёзный проступок…? Нет, просто доля «порченой крови». Что по возрастам? Разброс… непорядок. Можно сделать и поаккуратнее, например, в этой камере от двадцати до тридцати, в следующей от тридцати до сорока и так далее. Подать им что ли идею об этом?
Мысленно усмехаюсь, а потом взгляд цепляется за фотографию пятнадцатилетней девушки с еврейскими корнями. Тали Кемпински. Короткие, но густые чёрные волосы, испуганный взгляд лани, карие глаза… Чем именно она напоминает мне Лин…?
Похожа… Скулы, глаза, строение тела…
Если я возьму её и наложу лицо Мелинды, что хранится в моём медальоне, я верну её? Свою Лин?
Веко правого глаза дёрнулось. Причина?! Я не подавал сигнала!
Слёзный канал. Почему он подал о себе знать в столь необычной ситуации? Нужно проверить… и исследовать это. Подобные моменты в работе просто недопустимы.
— Здесь нет детей до двенадцати лет. Значит, мне нужно искать дальше, — почёсываю нос, — сколько времени уйдёт на это…?
Откладываю папку, ставя себе мысленную пометку. Я ещё вернусь сюда… точно вернусь.
Перехожу к следующей камере, в этот раз уже без рефлексии, сразу взяв папку и посмотрев характеристики.
— Так-так, есть цель. Ноя Пинеро, девяти лет.
У меня больше нет повода затягивать выполнение поручения. Иначе я окажусь в неудобном положении. Мне дали задание, провалить его — показать вверх некомпетентности. Более того — глупости. Я не могу так поступить. Это ни к чему не приведёт. Они уже здесь, уже заперты. Вместо меня пошлют другого! Я…
— Скулю, как побитая псина, — откладываю я папку на место, открывая дверь так, как показывал Динда.
Людей оглушило. Отлично.
— Четверо… — я выбираю трёх женщин, а потом и юную Пинеро.
Хоть не «пионера», — заставляю я улыбаться самого себя. Насколько я помню, если улыбаться, то всё становится чуть менее печальным. А я больше не могу скрывать это от самого себя.
Не по себе мне здесь. Как-то… словно взглянул на самого же себя под кривым зеркалом. И не под тем, которое некогда шло по телевизору, где я, ещё в прошлой жизни, смотрел на кривлянья Петросяна… Нет. Другое.
Телекинез мне в помощь. Предлагали ещё кушетки или эльфа, но в этом нет нужды. Всё что нужно, ношу с собой. Палочка — есть, хоть и лежит в кармане. Амулет от вейл — отключен и пришпилен к груди. Не на кожу, а на мантию. Даже не трансфигурированную мантию.
Угу, расту над собой. Скоро даже волшебство буду творить по правилам, наводя палочку и произнося заклинание громко, чётко и вслух.
Тела… контейнеры для будущих химер, заготовки, я бы сказал, — занимают своё место друг над другом, продолжая парить в воздухе. Я же закрываю дверь и чары автоматически вносят нужные записи в папку.
Поправив своё удостоверение младшего научного сотрудника Четвёртого отдела, Двенадцатой лаборатории, отправляюсь на выход, но уже не один.
Очередной день в Германии. Чем ещё ты порадуешь меня?
— Тебя только за смертью посылать, — буркнул Дедрик, осматривая тела, — бросай их сюда, — указал он на столы.
— Я был аккуратен, стараясь не допустить промашки, — хмыкаю ему, леветируя людей, — впрочем, в следующий раз можешь сходить за телами сам.
— Вот ещё, — фыркает учёный, после чего магией заставляет исчезнуть одежду у своих будущих химер. — Видел такое раньше…? — ехидно было начал он, показывая на обнажённые женские прелести, но тут же что-то вспоминает. Очевидно, это были детали моей биографии, а оттого скучнеет, — ну конечно, ты же не девственник-Вэлд, — махнул очкарик рукой, но, как ни странно, не дождался ответной реакции.
Динда аж очки приподнял, тут же осматривая лабораторию.
— Не слышал что ли? — едва разобрал я его слова. — Уоррен! — громко крикнул он.
— Чего? — недовольно проворчал его коллега.
— Говорю, что ты конченый девственник!
— Пошёл нахер, Динда!
— Во-от! — довольно хмыкает учёный, — теперь правильная реакция! А ты чего встал? — приподнял маг бровь, поглядев на меня, — подготовь тела: очистка чарами, стазис на остальных, кроме той, с кем я буду работать. Тряпки подопытных уничтожить, они уже не понадобятся.
— И с какой же вы будете работать, уважаемый Динда? — едва уловимо растягиваю губы в усмешке.
— Хм… а это вопрос хороший! — он прошёл мимо троих женщин, разглядывая их и изображая задумчивость. А может и действительно задумался? Кто бы его знал… Разум «гениев» — штука сложная. — Давай вот эту!
Или не очень сложная…
— С самой большой грудью? — выгибаю бровь. — Слишком примитивно, герр Дедрик. Какой пример вы подаёте подрастающему поколению?
— О, поверь, это всё, что тебе будет нужно, — отмахнулся учёный. — Характер, внешность, финансовое благополучие, ум — всё это тлен. Сиськи играют ключевую роль, как в выборе партнёра будущей ячейки общества, так и в успешной дальнейшей жизни.
Невольно даже задумываюсь над этим, но тот же выбрасываю слова Динды из головы. Очевидно же, что он шутит. Ведь так…?
— Теперь приступай к поставленной задаче, а я пока… — начал было он.
— Это разве дело? — усмехнулся и щёлчком пальцев выполняю все его предыдущие указания. Они были просты. Я ведь ещё и подлечивал своих бродяг, чтобы они собственными болячками не мешали мне творить. Тут в этом, как я понимаю, нужды нет.
Скорее всего нет. Хм… надо бы уточнить.
— А не нужно лечение? — спрашиваю Дедрика, — то есть, если маглы чем-то больны, то не будет ли правильным привести их в порядок, прежде чем превращать в химер?
— Жирно больно, — отмахнулся учёный, — если у будущей химеры есть дефекты, не позволяющие стать таковой, то это брак. Подобный мусор идёт во Второй отдел, к некромантам.
Угу, значит «ножом по горлу и в колодец». Понятненько.
— Или ты захотел кого-то из них, персонально, «подлечить» перед превращением? — похотливо улыбнулся старик, — так это пожалуйста! Но со своими! И не переусердствуй, ха-ха! А то зародишь новую жизнь! Будет сразу две химеры, вместо одной!
— Слабовато, «Мастер» Динда, — улыбаюсь ему, — кажется, Вэлд расслабил вас. Ощущаю, что навык заядлого шутника стал теряться, ржаветь и покрываться пылью.
— Но-но! — возмущённо поднял он палец. — Ты ещё увидишь меня в Земпере!
Речь об известном в Германии театре. Магическом, разумеется. Хоть люди и смешались, но волшебники продолжают оставаться «высшей расой».
— Разве что в качестве гардеробщика, уважаемый мэтр, — тонко улыбаюсь ему, — не перепутайте мой плащ.
— Вот сопляк, — с явно видимым уважением кивнул Дедрик. — Вэлд, слышал, как нужно отвечать? Вэлд! — оглядывается он, — Уоррен, мать твою!
— Чего надо?! — раздражённо поднимается его коллега.
— Иди нахер, говорю! Задолбал уже, пень глухой!
— Кто тут ещё пень? — показывает мужчина неприличный жест, — всё! Не отвлекай меня!
— Ну и чёрт с тобой, — отмахнулся Динда, — видишь, в каких условиях приходится работать? — проворчал он мне, — пошли, малец, покажу, как лучше всего обрабатывать тела на начальной стадии. Ты вот, как их в стазис загоняешь? Поди рунами его держишь? А есть вот достаточно интересные чары, которые можно продлевать, лишь зафиксировав единожды. «Эксперт» уровень, но думаю, ты осилишь…
Домой вернулся поздно. Уже в девятом часу вечера. Очень уж качественно относился Дедрик к своим обязанностям. Нет, не подумайте, я не против, а очень даже «за»! Будь моя воля, пару неделек бы точно не выбирался оттуда, но…
— Вольф! — объятия… как давно я не ощущал ничего подобного? Девчонки их любят, даже если уже выросли и завели своих детей. Ты же любила их, Лин? Я помню это. Обожала…
— Мама, — складываю руки за её спиной точно таким же жестом, — мы же виделись утром, на завтраке…
— И что? — глаза Габриэлы лучились весельем, — не будь таким букой!
— Просто веду себя согласно этикету, — тихонько бурчу, проходя в гостиную.
— Ты вчера так поздно вернулся со своего свидания, что мы с Юлькой уже делали ставки, не останешься ли ты у неё ночевать, — хохотнула она.
— Разве что притащил бы в общежитие, где ранее мне давали комнату, — киваю в ответ. К шуткам и невинным подколкам здесь нужно быть готовым каждый миг. А уж на работе так тем более. Да и школьный коллектив у меня тоже… непуганый. Кое-кому не помешало бы сломать нос. Пару-тройку раз. Да, Макс, я о тебе, любимый мой «сосед спереди».
— Так у вас что-то было? — из-за угла показалась голова Юлианны. Краем глаза замечаю, что даже Эмерик с интересом на меня покосился.
— О, и ты сегодня здесь, отец, — киваю ему.
— Я здесь живу, сын, — ухмыляется мужчина, — а ты тему-то не меняй. Раз уж умудрился заинтересовать всю семью, так изволь дать ответ.
— Он удивительно прост и крайне логичен, — ловким движением снимаю галстук. Мне он понравился. Зелёный и со змеёй. Сразу напомнило мой факультет — Слизерин. — У нас ничего не было.
— И удивительно скучный, — притворно фыркнула Юлианна.
— Мог бы соврать, — качнул головой Эмерик.
— У тебя ещё всё впереди, — постаралась воодушевить меня мать.
— Семья, вы что, совсем двинулись? — хмыкаю им, — нам по тринадцать лет. А вы намекаете на секс. На первом же свидании. Куда вы дели нравы чистокровного, снобского общества?
— Здесь их нет, Вольф, я думал, ты подобное уже успел уяснить, — отец улыбнулся, но потом чуть нахмурился, — не пойми неправильно, мы придерживаемся правил и традиций, но уже давно никто не считает постыдным… м-м… ранние отношения. К нам пришло это от маглов и мы, волшебники, не считаем зазорным перенимать их нравы. Хорошие нравы, конечно же.
— Уж конечно, — согласно улыбаюсь я, — как же такие «нравы» были приняты стариками?
— Никак, — прищурился Эмерик, — их почти не осталось. Почему ты думаешь, мы приняли решение спрятать тебя и твоих братьев с сестрой? Тут была бойня. Герр Гриндевальд не скупился в средствах, когда пробивался во власть. Германию лихорадило почти двадцать лет. Кровь лилась в таком объёме, что хватило бы залить весь атриум.
— Ты не говорил об этом, — по иному взглянул я на ситуацию.
— Не было повода, — пожал он плечами, — и разве это что-то бы изменило?
— Кое-что, — киваю в ответ, — моё отношение к случившемуся. Оно тоже играет свою роль.
— И теперь оно поменялось? — приподнял Эмерик бровь.
— Да, — оцениваю я все факты заново, — но не так сильно, как можно было бы надеяться.
— Даже часть — это уже хорошо, — вернулся отец к газете, а потом, внезапно для меня, отложил её в сторону. — Я общался по твоему поводу с герром Кальбом, директором Дурмстранга. Сложностей с зачислением не возникло. Я уже передал всю необходимую информацию, оплату и документы. Но, конечно же, он хочет поговорить с тобой лично.
Пожимаю плечами.
— Не вижу каких-либо сложностей. Наверное во время разговора и распределение по направлению проведём?
Эмерик с улыбкой кивнул.
— Да. Хотя я уже сообщил герру Кальбу, о твоём таланте к магии Жизни. Почти наверняка пойдёшь на Вспомогательное, если, конечно, сам не пожелаешь иного.
Удобно быть сыном барона, особенно такого, как мой отец. Можно пинком открывать все двери, как натуральный мажор. Интересно, как скоро я к такому привыкну?
— На Боевое точно не хочу, — усмехнулся в ответ, — я «маг поддержки», а не передовой линии.
— Радует, учитывая наши таланты, — подняв взгляд к потолку, неспешно произнёс он. — А то современная молодёжь чего только не откалывает…
— Даже не вздумай намекать на возраст! — шикнула на него Юлианна, — мы и сами ещё молоды душой и телом, так и знай!
Эмерик рассмеялся, а потом вновь посмотрел на меня, показывая, что разговор не окончен.
— Поговорим с герром Кальбом после затмения, — с хорошо читаемым намёком, сказал мужчина. — Ты не передумал присутствовать на этом мероприятии? Хоть приглашение и было от самого Повелителя, но он поймёт, если… у тебя не получится. Верность Германии можно дать на следующий день.
— И пропустить такое событие? — скрещиваю руки на груди, задирая нос, — да ни за что!
Отец гордо кивнул.
— Тогда давай лучше, если у тебя ещё остались силы, разберём кое-какие ритуалы. Ты изучил память, которую я тебе выдавал на последней встрече, ещё в Англии?
— Конечно изучил. И ты знаешь, что силы у меня есть всегда. Даже когда их нет, — улыбаюсь я, — что-то задумал?
— Ну вот, — вздохнула Габриэла, — а когда мы будем обсуждать свидание с твоей вейлочкой?
— Да-да, — поддакнула Юлианна, — когда приведёшь её знакомиться? И не переживай, мы её даже пальцем не тронем, — последнюю фразу она буквально пропела.
— Сразу, как у нас будет что-то более весомое, чем простая прогулка и посиделки в кафе, — едва уловимо развожу губы в улыбке.
— Поспеши, Вольф, часики-то тикают, — со смехом, растрепала мне волосы мать, а потом покинула гостиную, вместе с Юлианной.
— Отец, так как ты говорил, женился сразу на двоих? — скрещиваю я руки на груди, — сейчас-то уже можешь расколоться.
— Всё благодаря моему обаянию, — рассмеялся мужчина, — разве можно не полюбить такого красавчика?
— Боюсь, я не особый мастер в оценке внешности мужчин, — качаю головой.
— Но ты ведь признаёшь, что мы похожи внешне? — он колдует зеркало и встаёт рядом со мной, положив руку мне на плечо. По росту я ниже его почти на полторы головы. Но чувствуется, года через два сравняемся ростом.
— Похожи, — соглашаюсь я. Особенно это было бы заметно, оставь я старое лицо. Некоторые черты, такие как родинки, и не очень (как по мне) эстетичные складки кожи, были мною убраны. Но даже так… даже так…
— Разве ты не считаешь себя красавчиком? — подмигивает Эмерик, — и разве тебе этого никто не говорил? Кроме меня с мамой, аха-ха-ха!
— Хорошее настроение? — изгибаю я бровь, — неужто продвинулись в лаборатории? Я вот… тоже… А по внешности — говорили, конечно.
Валери говорила. И Мелинда тоже. Я помню её руки, которые держали мои плечи. Насколько они сейчас холодны? Ползают ли внутри неё черви? Откладывают свои личинки в её чрево? Поедают девственную плеву? Рвут на части сердце и лёгкие? Цикл жизни пошёл на новый круг.
Могу ли я забрать её? Тело… это ключ ко многому. Душу тоже можно вернуть. Не так уж и сложно. А если и нет… я могу взять память. Свою и её родителей. Остальных людей, которые её знали и видели. Сумею ли я на основе этой памяти запрограммировать очищенную душу, чтобы она осознала себя Мелиндой?
Воскресить её?
Но будет ли получившийся суррогат ею?
Это наводит меня на мысли о моих будущих экспериментах создания собственной копии личности. Копии души. Лишь имея копию души, я буду оставаться тем же самым Вольфгангом. Остальное — тлен. А значит, Лин уже не вернуть.
Или… камень воскрешения, который есть у Реддла. Что если… что если создать личность на основе этого слепка? Что это, образ из… памяти мира? Из некой изнанки? Души можно призывать?
Надо бы изучить этот процесс.
— Ну вот и отлично, — довольно щурится Эмерик, — вот мы и выяснили, что являемся красавчиками. Так что дерзай. Я уверен, что эта птичка не долго будет держать свои пёрышки целыми.
С Фридой мы погуляли вполне хорошо. Девочка поначалу была зажата. Будто бы и не было той беседы на пару часов, прямо в моей комнате. Однако, разговорить свою цель пустой болтовнёй я умею мастерски. И вот, от лёгких анекдотов мы перешли к теме школы, где я позволил ей рассказать мне про Дурмстранг, нагло пользуясь тем, что притворился не знающим о принципе факультетов и распределения волшебников.
— Кое-что слышал, — сделал рукой неопределённый жест, — но без подробностей. А потому, прошу вас, фройляйн, поведайте мне истину.
— Кхм, — Альтенбург аж глазами по сторонам покосила, но никто на нас не смотрел. Так, время от времени бросали взгляды, но не останавливались, спокойно проходя дальше.
Тем не менее, я по инерции коснулся своего амулета защиты от физических атак. Воспоминания о такой же «самой обычной прогулке», моментально всплыли в памяти. Жаль, что он не помог мне по время последнего нахождения в Косом Переулке. Тогда численность противников была слишком высока. Да и магами они были, а не маглами…
Хех, у меня уже целая коллекция разных амулетов! Родовое хранилище, защита от физики, от шарма, кольцо от яда, от слабой магии, уничтожающее выпадающие волосы, отключённые артефакты защиты от легилименции… Развешан, как новогодняя ёлка!
И вот, проболтав порядка часа, неспешно гуляя по улице, мы добрались до Нижнего двора, где вейла провела мне небольшую экскурсию по задворкам, до которых мы с Габриэлой попросту не добрались.
— Здесь кучу всего интересного можно найти, — аж загорелись её глаза, — если знать, конечно же, где искать, — высоко задрала нос.
— Показывай! — её ладонь всё ещё в моей руке. Но я не удерживаю её там на постоянке, нет, действую хитрее. Время от времени, во время разговора, начинаю использовать руки, чтобы что-то показать или просто активно жестикулировать. В эти моменты наш контакт разрывается и… потом я снова, как ни в чём не бывало, беру её за руку.
Это заставляет её с каждым разом всё проще и проще к этому относиться. Девочка привыкает. Пару раз, под конец этого импровизированного свидания, Фрида даже брала мою ладонь сама. Прогресс!
И вот, ещё через пару часов, мы, уже порядком уставшие и голодные, добрались до «Комедии Амми».
— Никогда тут не была, — задумчиво смотрит юная вейла на вывеску, — что это?
— Мне рекомендовали это заведение, но… — пожимаю плечами и хитро улыбаюсь, — без подробностей. Зайдём?
— Зайдём, — ответно улыбается девушка.
Почему-то на миг я подумал, что там внутри будет розово-приторная обстановка, разные сердечки и «атмосфера для парочек». Это было бы неприятно. Тогда, скорее всего, я бы не ждал реакции моей новоявленной подруги, а первым бы извинился и предложил сменить место на более простое. Но нет, это было очень приличное кафе.
Широкое, явно расширенное чарами помещение. Уютная атмосфера лёгкого полумрака. Когда вроде бы всё прекрасно видно, но будто бы уже опустились сумерки. Над каждым столиком горели несколько магических свечей, которые не капают воском. Стены были отделаны деревом и прямо на нём были вырезаны и частично, — специально, как я понял, — окрашены разные сценки и картины. Это придавало атмосфере определённый шарм.
Помещение было разделено тонкими, бумажными перегородками, сквозь которые было видно лишь нечёткие силуэты соседей, позволяя оставаться, как бы со всеми, но при этом лишь своей компанией. Также было видно, что при желании, перегородки легко сдвигались.
Сами столики были квадратными, но со скруглёнными углами, а перед ними располагались массивные диванчики. У стены же и вовсе стоял ряд кресел, на которых были разложены мягкие игрушки в виде самых разных животных. По углам стояли статуи разных людей. Присмотревшись, узнаю персонажей скандинавской мифологии. Что же… интересно.
К нам никто не подходил и не мешал. Людей я, честно сказать, вообще не сразу приметил. Фрида же и вовсе, почему-то, заробела.
Мягко подталкиваю её вперёд и едва ощутимо сжимаю девичью ладонь. Потом и вовсе, показывая пример, захожу в центр кафе и оглядываюсь по сторонам. Занята была примерно половина столиков, так что спокойно подхожу к пустому, одному из тех, что стоял в углу, галантно сажая свою даму на диванчик.
Угу, отодвинуть стул, в этом случае, не представлялось возможным. Потому что это и не стул вовсе. Можно было бы использовать магию, но не думаю, что кресла вообще задумывались, как отодвигаемые.
Вот теперь уже к нам подошёл улыбчивый паренёк, порядка двадцати лет.
— Здравствуйте! Чего желаете?
Намётанный взгляд замечает отсутствие каких-либо артефактов, кроме стандартного амулета защиты от вейл и кольца на пальце, но в такой форме амулеты защиты от легилименции не делают. Может быть, конечно, началась новая мода… Но я решил попробовать немного рискнуть, скажем так. Да и вообще, я «Адепт» Менталистики! Неужели незаметно не смогу хотя бы понять, сумею или нет, пробить защиту Разума? А потому, самым краем своего сознания, я заглядываю в его мысли. И… это был магл. Магл — обслуживающий в магическом кафе! Да в Англии знатные снобы побили бы меня своими тростями, заикнись я о таком нонсенсе!
Стоп, а магическое ли это кафе?!
Хотя… квартал-то магический… тогда как сюда мог попасть магл? Тут же полно маглоотталкивающих чар! Пережиток ещё прежних времён. Впрочем, какие-то приёмы, для этого, видимо есть… Может это самое кольцо и позволяет ему здесь работать…?
— Сделать заказ, — улыбаюсь я, — дайте нам… — выискиваю в его памяти наиболее хорошо готовящиеся десерты, а также напитки, после чего их и называю.
Парень сделал пометку в блокноте, споро поклонился и побежал.
— А говорил, что ни разу здесь не бывал, — подозрительно посмотрела на меня вейла и закинула ногу на ногу.
Откровенно осматриваю её глазами.
— В такой позе ты выглядишь просто очаровательно, — придаю лицу чуть-чуть мечтательного выражения. — Ты знаешь, что для мужчины нет ничего приятнее, чем наблюдать за красивой женщиной?
— Уходишь от темы, — погрозила мне пальцем.
— Прочитал его мысли, — решаю не городить сложности, — он магл, Фрида.
— Это… — её пальцы по инерции касаются своего амулета защиты сознания, — внезапно.
— Что я прочитал его мысли или ты про то, что наш официант магл?
— Пожалуй и то, и другое.
— Пожалуй, — киваю ей. — Какого теперь тебе ощущать себя на месте своих, хе-хе, потенциальных жертв? — лучшая защита — это нападение.
— Что? — аж выпучила блондинка глаза.
Протягиваю руку ладонью вверх. Она секунду смотрит на неё, а потом на меня. Взгляд полон необоснованного подозрения!
— Давай, — улыбаюсь я, на что Альтенбург вздыхает и подаёт мне руку, прямо через столик, который хоть и был квадратный, хотя скорее — прямоугольный, но достаточно узкий, чтобы такое легко можно было провернуть.
— Вот, так гораздо удобнее, — киваю я, на что девушка лишь закатила глаза. — А теперь касательно моего вопроса. Или, точнее, твоего…
— Не тяни резину, — фыркает блондинка, — что значит «почувствуй себя на месте жертвы»?
— Шарм и магия Разума похожи, — пожимаю плечами, — считай, что наш официант оказался без защиты от вейл. Что бы сделал магл, если бы увидел тебя?
— Это не слишком приятная тема, — отводит она взгляд, — скорее всего… возжелал бы.
— То есть, твоя сущность промыла бы ему мозги, — произношу я, но вместе с тем мягко поглаживаю её ладонь своим большим пальцем, как бы показывая, что не хочу никого оскорбить.
Сложно! Но к девчонкам вообще нужно иметь особый подход. Аккуратный донельзя… создания эти воздушны, но вместе с тем коварны. Однако, если смог пробраться в её сердце, то это уже навсегда. Вот в самом деле, на постоянку! Уверен, окажись я сейчас перед Валери и скажи, что всё написанное про меня — а об этом не могли не упомянуть в газетах! — чистая правда, уверен, она даст мне пощёчину, а потом будет рыдать на моём плече, приговаривая, что вместе мы придумаем, как выкарабкаться из этого дерьма.
А может и нет, аха-ха-ха! Я что, знаток девичьих сердец? Казанова? Угу… Комнатный мачо, со стажем в пятьдесят лет. Соблазнил, наверно, полгорода.
Ладно-ладно… в общем, мне кажется, что я на верном пути. Просто потому что так должно быть. Окклюменция позволяет оценивать её даже без чтения мыслей. Мимолётное движение губ, небольшая морщинка на лбу, едва уловимое изменение положения глаз. Всё это учитывается мною и анализируется. Я собираю статистику и вместе с тем разбираю, на что моя подруга реагирует положительно, а на что не очень.
— Магия Разума тоже способна на это, — продолжаю фразу, — вот только я полностью контролирую себя и узнал лишь то, что пригодится нам здесь и сейчас. То есть — меню и самые вкусные блюда.
— Удобно, — соглашается Фрида. И теперь я ощущаю от неё понимание, а не настороженность. Угу, всё-таки она мне ещё не до конца доверяет. Да и с чего вот так вот сходу доверять практически незнакомому человеку?
Что? Зачем тогда она предупреждала меня о вейлах? Ха, я думаю, она и сама до конца этого не понимает. Но скорее всего здесь сложилось несколько фактов: хорошее первое впечатление и врождённый интерес вейл к людям с сопротивлением к их шарму. Как Фрида сама и говорила, их интуитивно тянет к таким как я.
Так-так-так… а не специально ли она это сказала? Чтобы заинтересовать меня… Или подобное слишком хитро? Тц, я ведь так и не прочитал про вейл! Может, в книгах об этом написано подробнее? А то сейчас гадаю, как на картах Таро, не имея предрасположенности к Прорицанию.
Тем не менее, я практически уверен, что изначально привлёк её именно своим сопротивлением, что бы она в дальнейшем не говорила.
— Слушай, а ты знаешь, кто все эти статуи? — обвожу зал рукой, — сам понял лишь то, что они из скандинавской мифологии. Вот там точно стоит валькирия, — киваю головой в сторону красивой женской фигуры, вырезанной из камня. — Но вот конкретики по остальным не назову. А так, хоть немного просвещусь, пока ожидаем заказ.
— Прости, Вольф, — пожимает она плечами, — я ведь и сама в Германии не так уж и давно. Всего чуть больше двух лет.
— Не извиняйся, это мне нужно было извиниться, — качаю головой, — заставил тебя чувствовать себя неловко.
Ситуацию спас официант, который принёс заказанные сладкие тортики, пирожные и рулеты. Конечно же было и чем запивать.
— М-м! — довольно зажмурилась девушка, пробуя сладости, — удивительно!
— Готовят всё-таки маги, — оценил я рулет, — действительно, весьма недурно.
— «Недурно»! — хмыкает Альтенбург. — Зажрался на баронских харчах. А бедные вейлы…
Хер без соли доедают. Да-а… раса красивых и магически одарённых девушек живёт впроголодь! Не ве-рю! Сказки это всё! Пусть, с ними не хотят заключать браки — в это поверю легко и сразу же, но вот в то, что они бедные и несчастные — ни за что.
Пф-ф! И пусть волшебницы могут накрутить себе косметические чары так, что сами станут красивее вейлы, но это не настоящее. А вот сидящая напротив меня блондиночка — натуральная, от кончиков ушек до пальчиков на ногах. И я желаю… изучить её… полностью. Хех… почему бы не совместить приятное с полезным?
— …такое себе позволить могут далеко не каждый день! Вот так-то.
— Сходим сюда ещё раз, на выходных? — руки мы уже расцепили, но это не мешало мне слегка занизить голос, будто бы делая его заговорщицким.
— Не знаю, не знаю, — с улыбкой машет блондинка головой, — здесь конечно здорово, но что скажут на твоей работе? А, младший научный сотрудник Шахлендорф?
— Так потому и предлагаю на выходных, — откидываюсь на мягкий диванчик, — впрочем, наверное я спешу. Уверен, у тебя будет полно собственных дел.
Рыбку подсекать нужно аккуратно.
— Да… — уже не так уверенно произнесла Фрида, — так и есть, — а вот сейчас кивнула вполне себе достойно. Браво!
Так мы и сидели. Болтали, узнавали друг друга поближе и просто притирались, находя общие темы и интересы. Ведь мало было одной внешности, за которую цепляется глаз. Это — повод, крючок, который является основным. Но если за ним не будет ничего, то зачем такой нужен?
Не оценивать же девушек по размеру груди, как советовал «безмерно уважаемый» мною Динда? Аха-ха!
Альтенбург, кроме красоты, понравилась мне ещё одним, даже двумя своими качествами. Она серьёзно ко всему относилась. Нет, шутки любила и понимала, на чём я построил с ней не одну забавную ситуацию, но серьёзность в более важных вещах ощущалась сразу. Если сказала что-то, то можно быть уверенным, что так оно и есть. Девушка не любила выдумывать или наговаривать. Именно потому, например, она просидела под моей дверью, ожидая тогда, со стопкой книг, выданных Бэйфсдорфом. Просто не могла уйти, не будучи уверенной, что работа доведена до конца. Очень хорошее качество, прямо-таки двумя руками хвалю!
А второе — она желала учиться. Буквально горела желанием нагнать остальных ребят и показать им, что хоть и является вейлой, но далеко не дура и хорошо разбирается в магии.
Надо сказать, за два года, если брать за факт момент, что до прибытия в Германию и покупки учебников (за пару месяцев до поступления в Дурмстранг), Фрида вообще ничего не знала о волшебстве, кроме самого факта его существования… это — достойный уровень.
Самое же, на мой взгляд важное, по итогу этого свидания, которое ничем иным уже просто нельзя было назвать, произошло под конец. Нет, мы не целовались, хотя такое желание и проскакивало, причём явно не у меня одного. Однако… то, что по итогу случилось, лично я считаю большим знаком доверия, чем какой-то обмен слюной.
— Знаешь… Вольф, — тихо проговорила блондинка, поправляя волосы, когда мы уже вышли на улицу.
На небе висела яркая, полная луна. Она была так близко, что казалось, я мог бы достать до неё своей Лозой. Луна шикарно освещала всю улицу, а я осознал, что мы здорово так засиделись. Кафе работало без перерывов. Более того, под ночь сюда набилось даже больше народу, чем присутствовало днём.
Кто-то открыто общался с другими компаниями и они сдвигали столы, убирая перегородки, кто-то сидел чисто своей группой. Было много парочек, которые тихо шушукались, отгородившись ото всех. Атмосфера какого-то спокойствия и уюта завладела мной. И Фридой тоже. Недаром она, когда мы вышли из заведения, сразу взяла меня за руку. Сама.
— Я хотела бы тебе кое в чём сознаться, — она улыбнулась, но улыбка была неуверенной, — кхм… Фрида Альтенбург — не моё настоящее имя. Под ним я живу в Германии и обучаюсь в Дурмстранге. На самом деле меня зовут Ноэль Боде. Я ведь француженка. Но они здесь… не слишком-то приветствуются, — вейла пожала плечами. — Наша община, немецкая, когда мы сюда прибыли, сделали моей семье эти документы. Сказали забыть прежние имена и жить под новыми.
Девушка покосилась на меня, на что я лишь плотнее сжал её ладонь.
— Уверен, все кто надо: из разведки и прочих, знают о тебе всё. Да и лично я не считаю тебя «иностранным агентом». Это же просто глупо. Ты — это ты, под каким бы именем не была известна.
— Я… тоже так думаю. Спасибо, Вольфганг, — блондинка отвела взгляд, — но зови меня Фридой. Раз уж я живу под этим именем.
— И это хорошее имя, — улыбаюсь я, на краткий миг задевая её плечом, — оно подходит тебе.
— Спа-спасибо, — замечаю, как юная вейла утёрла свободной рукою уголки глаз, — давай… давай ещё немного походим. Ты не против?
— Только «за», — отвечаю ей и мы пошли вперёд, по Солнечной улице, залитой лунным светом.
Память о моей «задержке» за мгновение пролетела в голове, в то время как я сам сел за стул, рядом с отцом.
— Итак, какие ритуалы ты хотел бы обсудить?
— Фамильяр, — произнёс Эмерик, упершись локтями в колени, — не передумал его проводить?
— Нет, — пожимаю плечами, — давно бы уже провёл, честно говоря, но никак не было возможности. Постоянно находились другие дела. Да они бы и сейчас нашлись. Что уж там, уже есть! Но это важное направление моего развития. Чем быстрее проведу, тем быстрее стану сильнее.
— Спешка хороша лишь при ловле блох. Слышал такую пословицу?
— Кто слишком долго готовится, тому не хватает на поступки либо смелости, либо времени, — приподнимаю я бровь, — время я выделить могу. Так значит, вся проблема…?
— Яйца выеденного не стоит, — кивает Эмерик, — ты прав. Но потому я и хотел бы перепроверить с тобой ритуал и обсудить, как будет лучше всего его провести.
— Есть нечто, что мне нужно знать? — уточняю я и тут же поправляю сам себя, — конечно нужно. Нюансов может быть целый миллион… Что же, ты видел Мерзость. Что ты можешь о ней сказать?
— Без знаний характеристик, даже Динда ничего не смог о ней выдать, — развёл отец руками, — о чём ещё я могу сказать?
— Это нужно? — спрашиваю его, — знать точные характеристики? Насколько я читал о ритуале, там нет каких-то ограничений. Только… Проблема контроля и сопротивляемость магии самого объекта. Разница воли, восприятия…
— Потому фамильяров и не создают из разумных существ, типа других людей, кентавров, оборотней или вейл. Ты никогда не сможешь подавить разум такого существа до конца. Он просто не поддастся тебе.
— Поддастся, если знать, как давить, — для начала стоит сломать колени. Разбить, двумя простыми, но сильными ударами крепкого железного молотка. Только предварительно зафиксировать свою цель. Накрепко. А лучше парализовать. Петрификус будет идеален. Я всё ещё помню Дэвида Гибса, который сгорел прямо на моих глазах, не в силах пошевелиться. Чудное зрелище. Иногда я вспоминаю о нём холодными зимними вечерами и греюсь в лучах того, что некогда запомнил, аха-ха-ха!
— Но будешь ли ты в нём уверен также, как в натренированной собаке? — одной своей фразой отец посеял сомнения в моей душе. Впрочем, до такого я бы всё равно никогда не опустился. До пыток, чтобы кого-то «сломать». Бессмысленно. Верность можно заполучить клятвой. Если же нет возможности её взять, по причине, например, что цель — магл, то нужно превратить её в химеру. В самом крайнем случае — медленный яд или проклятие, которое могу снять лишь я. Ещё вариант — заложник. Однако, последнее тоже не даст гарантий.
Химера — вот то, что никогда меня не предаст. Даже если умрёт.
Слышишь, Лин?! Даже когда Нага сдохла, я ощущаю её плоть, будто бы она лежит под моим боком! Я могу чувствовать её тело силой своей мысли! Эти плавные изгибы и груди, которые оценил даже Том. А что до тебя? Тупая сука, сдохла сразу же, как только я выпустил тебя «в поле» и теперь никак не оставишь меня в покое?!
Окклюменция давит гнев. Я спокоен.
— Ты прав, отец. Животное всегда будет более преданным.
Мужчина довольно кивнул.
— Рад, что ты это осознаёшь. Но как понимаю, проблем с контролем просто не может быть, если речь о твоём собственном создании?
— Судя по тому, что я прочитал, — медленно начинаю говорить, продумывая каждое слово, — при использовании ритуала обретения фамильяра, между магом и, пусть будет зверем, появляется связь. Своеобразная нить. У меня она уже есть. Следовательно, она упрочнится, станет лишь более сильной и крепкой. Мы будем ощущать каждое мгновение друг друга. Всё, вплоть до мельчайших желаний.
— Есть что-то, что может пожелать твоя химера? — серьёзно смотрит он на меня.
— Быть полезной, — улыбаюсь ему. — Все мои создания мечтают лишь о том, как я использую их. Каждое горит жаждой служения. Они с превеликой радостью бросались на авроров, готовые жертвовать собою, лишь бы Мерзость успела пробить проход в подвале.
— Тогда не вижу смысла как-то компенсировать ритуал или перерабатывать его под тебя, — соединяет отец пальцы домиком, — собственно, об этом я и хотел поговорить.
Молча киваю ему, замечая, что мужчина явно хочет сказать что-то ещё, но… не решается. Странная робость, подобное ему не свойственно. Вряд ли это что-то семейное, ведь что он, что Габриэла или Юлианна, достаточно открыты со мной по поводу своих отношений.
Хм… а ведь я могу воспользоваться тем, что его мысли явно где-то далеко. И хоть отец сто процентов окклюмент, но будет ли он хотеть продумывать каждое своё слово?
— Сегодня я набирал людей для опытов Динды, — начинаю я, отслеживая его реакцию. Она была. Эмерик перевёл на меня внимание и немного наклонился. — Объясни мне, я не могу понять, зачем нужно отправлять на… переработку, работоспособных и компетентных людей. Почему не маргиналов, опустившихся бродяг, наркоманов, заключённых и разную, аналогичную им шваль. Разве мало у простецов преступников? Процентов пять или даже десять всего населения. Этого хватит, чтобы набить лаборатории до отвала.
— Ты ведь сам знаешь причину, Вольф, — не моргая смотрит он на меня, желая увидеть малейший намёк, хоть что-то… но не видит. Управление лицом и его мышцами надёжно обезопасило меня от таких умельцев.
— Знаю, — нет, лишь предполагаю, — но хочу услышать всё наверняка.
— Неудачи восхождения Гриндевальда на трон нужно было на кого-то переложить, — открыто произносит Эмерик, — маглам необходимо было показать, что мы не сидим сложа руки. Что маги, подмявшие власть — это не балласт, а те, кто улучшает их жизнь прямо сейчас. Нам нужен был козёл отпущения. Нам нужна была жертва.
— Причём богатая жертва, — намекаю я на евреев, которые издревле занимались ростовщичеством, ювелиркой и прочей, более чем серьёзной и денежной деятельностью.
— Именно, — без тени улыбки кивает отец, — и мы её получили. Кость была брошена. Основной массе людей сообщили про генетические открытия «идеального человека». Конечно же это было обычной байкой. Однако, подобное позволило нам одновременно взять контроль над огромными финансовыми активами, удовлетворить собственное население и дать нашим учёным столько материала, что его хватит на пару десятков лет.
— Я выполнил задание Динды, — дополнил я сказанную ранее фразу, — взял нужных людей.
— Их имена стали проклятием для рядового немца, — откинулся Эмерик на диван, — мы сделали доброе дело для всего мира. Воистину говорят, беда приходит от незваного гостя. Разве к нам кто-то звал евреев? Или может цыган? Негров? Скажи мне, Вольф, почему когда я общаюсь с турком один на один, он создаёт ощущение хорошего и порядочного парня, но когда он идёт по улице вместе с двумя друзьями, то становится бешеным псом, готовым вцепиться в штанину первого же добропорядочного немца?
Стереотип. Но как же ты играешь, отец! Признаю, если бы не окклюменция, ты бы легко заставил меня купиться на твоё поведение.
— Я понял тебя, — прикрываю глаза в притворном согласии и понимании, — никаких чувств в этом процессе быть не может. Лишь холодная голова.
— То, что нужно для будущего учёного, — вот сейчас он позволяет лёгкой улыбке появиться на губах, — не нужно жалеть уже использованную вещь. Это как жалеть яйца, делая омлет. Результат твоей работы будет более ценным, чем яйцо. Вот, что определяет качество. Вот, что нужно Рейху. Вот, что требует Гриндевальд. Покажи нам результат своей работы. Дай понять, что ты смотришь в ту же сторону, что и мы.
— Поверь, ты не разочаруешься, — поднимаюсь я.
Эмерик достаточно долго смотрит на меня, но я легко выдерживаю этот взгляд. Мужчина тоже поднимается на ноги и хлопает меня по плечу.
— Я подготовлю ритуал на выходных. Проведём в субботу, в лаборатории Первого отдела. Выпишу пропуск на тебя и на твою химеру. Отправлю Вагнера Хейсига, он проведёт тебя на нашу территорию.
— У меня будет возможность посмотреть на подготовку того, знаменитого будущего ритуала? — даю волю своему любопытству.
— Нет, — качает он головой. Глаза отца хитро заблестели, — но если я правильно помню, тебя пригласили на его проведение. Сам Геллерт Гриндевальд сделал это. Лично. Большая честь. Уверен, у тебя будет возможность посмотреть на результат наших многолетних трудов из первых мест.
У него уж руки задрожали от предвкушения.
— Это будет лучшее, что когда-либо совершалось на этой земле! Во всём мире! Во все времена!
Осталось лишь зловеще расхохотаться, чтобы за спиной ударила молния. Пф-ф, развёл пафоса, тоже мне…
Поболтав ещё немного, по большей части ни о чём, пошёл к себе. Поднявшись в свою комнату, присел на кровать. Мне нужно было подумать. Причём хотелось сделать это «по старинке» — молча залипая в стену. Иногда своим желаниям нужно потакать. Я стараюсь не обижать себя в таких мелочах. А желаю я… многого. И постоянно приходиться сдерживаться.
Лин, ты помнишь тот момент, когда лежала рядом со мной, в одной кровати? Ты чувствовала, как я упираюсь в тебя своим каменным стояком? Уверен, чувствовала. Но я сдерживался. И даже когда ты намекала на «то самое», я опять же сдерживал себя. Ты была ценным трофеем. Аристократкой. С богатыми родителями, связями и перспективами. И рамки ограничивали все мои поступки. Тогда мне пришлось подавить желания и инстинкты.
А потом была Макфи. Она была никем. Моей рабыней, обвешанной клятвами. И когда она нависла надо мной, абсолютно обнажённой, вылизывая моё лицо… то сдерживать себя не было никакого желания. Да и Иви хотела того же самого, пусть и не отдавая себе отчёта. А потому это случилось, вот и всё. Я дал себе волю, пошёл на поводу.
Взгляд в стену и её невольный анализ показал, что она идеально ровная. А ещё в комнате было полно зелёных оттенков. Как я выяснил, подобное сделали незадолго до моего сюда переезда. Однако, комната продолжала создавать ощущение необжитой. Мне мало что было нужно, я неприхотлив. Немного свободного места было бы достаточно. Да что уж там, я даже в чулане Гарри Поттера смог бы хорошо устроиться. Руны на стены дали бы мне объёма, а потом Дурсли пошли бы на химер. Хе-хе.
Здесь не было пусто, как было в моём старом Лондонском доме на Ректори-роуд 72. Здесь даже имелась настоящая, а не трансфигурированная мебель. Шкаф, набитый одеждой, набор артефактов, разложенный на журнальном столике. Три полки, заполненные книгами. Светильники, работающие на магии. Электричества в доме нет, ведь он находится в отдельном домене. Чтобы провести сюда электроэнергию, нужен отдельный генератор. Да и не было в этом особого смысла. Дом старый, хоть и выглядит как новый. Поколения Шахлендорфов довели его до ума, наладив быт.
На полу лежит мягкий ковёр, окно прикрывают тяжёлые, тёмно-зелёные шторы. Ещё бы серебряными змеями их украсили… Будто бы мне не надоела обстановка гостиной за два года почти беспрерывного в ней проживания!
Хм. Да нет, не надоела. Однако уверен, скажи я хоть слово, весь интерьер переделают сразу и моментально. Вот только мне на него плевать. Удобен и ладно. Как я и говорил ранее, даже пустую комнату, с облупившейся штукатуркой, мог бы за полчаса превратить в конфетку.
И тем не менее, я был благодарен. Что мне сэкономили эти полчаса.
Кто-то, — Габриэла, кто же ещё? — постарался позаботиться, чтобы даже в такой мелочи, как цвета спальни, мне было приятно.
Спасибо тебе, мама. Но это было лишним. Всё-таки ностальгии по гостиной Слизерина во мне не было. Если я о чём и жалел, так это об «упущенной выгоде». Речь про связи с британскими аристократами и Реддлом. А ещё мои планы, которые накрылись медным тазом. Например — Гилмор. А ведь герцог был почти у меня в кармане!
Да уж, Рика стала полноценной ученицей, а ещё её начало ко мне тянуть. Пока не сильно заметно, но… это лишь начало. Мне бы ещё два-три года…
И что бы я сделал? Привязал… Накрепко, как Макфи до момента смены личности. Девчонка подчинялась бы мне по всём. Герцогиня уже встала на эту дорожку…
Ладно, хватит ныть, не об этом я хотел подумать.
Расслабляю спину и полностью падаю на кровать, располагаясь на ней поудобнее и закинув руки за голову.
Оказывается, причина, чтобы отправить меня в приют действительно была. Захват власти Гриндевальдом и залитые кровью улицы магической Германии. Надо бы проверить этот факт. Историю этой страны необходимо прочитать в ближайшее время. А ещё про вейл. М-м… скоро уже получу возможность начать работать в лаборатории не только мальчиком на побегушках у Динды. Быстрее бы.
Так… не отвлекайся, Вольф. Родители. Какая разница, что я узнал о случившемся? Имеет ли это значение? Ум говорит «нет», а сердце… оно ещё есть? Ха-ха! Да… гундит на каждый мой шаг. Хватит уже притворяться, что задание Дедрика на взятие людей на опыты не заставило меня расчувствоваться, словно сопливая первокурсница, у которой на глазах задавили щеночка. Тьфу!
Прикладываю руку к груди.
И почему такого не было, когда я резал сам? Потому что брал отщепенцев? Которых не жалко? Опустившихся бомжей, по большей части… Но ведь были же и простые люди! Например в тот раз, когда я взял прохожих из парка, где добывал сколопендр для доработки Наги! Просто случайные мужчины и женщины!
Сжимаю ладонь.
«Ум» и «Сердце». Сволочи.
Теперь вот, родители. Признание Эмерика и любовь Габриэлы… Она ведь заботится обо мне. Да и Юлианна тоже. Неужели они оплетут своими корнями моё бедное сердечко и воскресшую совесть? Вопьются туда, да так, что уже и не вытащишь? А потом ведь сдохнут, по окончанию войны. Не могут не умереть. Уж не знаю, что там отец делает для Гриндевальда, но остальные страны явно не погладят его за это по головке. Разве что предварительно отделив её от тела. А вместе с ними не пощадят и мать.
Может, смогут отсидеться в домене? Хах, разве что решат остаться тут жить, лет, эдак, двести-триста. То есть — сомнительно. Но было бы забавно. Может, так уже кто-то поступал? Вдруг, когда-нибудь откроется проход, где-то на окраине страны и оттуда выйдут потомки колдунов, которым не повезло оказаться на проигрышной стороне «Тридцатилетней войны»? Которых не устроил Вестфальский мир? Хех, кое-что по истории Германии я знаю, признаю.
Но будем откровенны, шанс на это прискорбно мал. А значит, все умрут. Готов я к этому? Ранее сказал бы «да», а сейчас не уверен. А раз не уверен, то выходит, что «нет». Вот! Я умею быть с собой честным! Если не я, то кто? Кто ещё будет со мной честным? Может Дамблдор? Хе-хе… чего это я вообще о нём вспомнил? Может он икать от этого начнёт? Такое, типа проклятия, накладываю на него одними своими мыслями!
Позволяю губам растянуться в улыбке, а сознанию вернуться к предыдущей теме. Ради неё ведь, я и разлёгся тут. «Думаю»!
Окончание войны и смерть всех, кого я знаю. Пока немногих, но даже этих людей немного жаль. И родители, кажется, начинают входить в категорию «свои». Тц… неприятно. И что мне делать с привязанностями в своей душе? Выкорчёвывать из себя эти корни? Или они останутся во мне, начав гнить?
Чтобы ты сделала, Лин?
Девочка появляется перед глазами. Холодная и бледная. Однозначно мёртвая. У неё не было лица, лишь кроваво-красное переплетение мышц и кровеносных сосудов. Я помню это до мельчайших подробностей. Вот рубец от моего грубого разрыва, вот налипшие волосы, которые я также в спешке срезал. А вот и глаза… их я не зацепил. Они пристально смотрят прямо на меня. Такие большие на этом лице.
Да… плоть делает нас совершенно иными. Даёт отличия. Без неё мы похожи, как близнецы. Ты моя сестра, Лин. Ты моя женщина. Стала бы ей. И не спорь, сама знаешь, что я прав. Я мог бы взять тебя ещё в прошлом году. Сама предлагала мне себя. Но не стал. И чем это обернулось?
Не плач, Мелинда, — протягиваю я руку и нежно провожу по оголённой плоти её подбородка, размазывая кровь, — скоро мы снова увидимся…
Вспомнил я и своих сегодняшних подопытных. Эмерик отозвался о них вполне определённо. Впрочем, я бы удивился, отреагируй он иначе. Всё-таки ему положено быть таким, даже среди своих. Иначе… «не поймут» — слишком мягко сказано. Вспомни Альву Раусберг, которая не считала «жидов» людьми. Нормальная практика для нынешнего населения Германии. Идеология без всякой магии промыла им мозги.
Я отличаюсь? Наверное… почему-то меня цепляет это поведение, но я не могу понять причину. Вроде радоваться должен, разве нет? Куча подопытных, бери любого и начинай работать…
Размяк.
Но я же привёл Дедрику людей? Привёл. Поработал бы с ними сам, если бы поступил такой приказ? Поработал бы. А потом увлёкся и про всё бы забыл. Осталась бы лишь магия и тело на столе. Вскрытое и постепенно меняемое.
Тали Кемпински… помню эту девушку, так похожую на Лин. На два года старше меня, заболеваний нет. Это всё, что было указано в той папке. Посмотреть, что ли, архивы…? Сугубо из интереса, само собой.
Уши различают звук. Достаточно привычный звук, который, тем не менее, не должен был здесь прозвучать. То есть… звучать в моей комнате. А самое невероятное, звучать из моего нашейного медальона.
Взяв его в руки, я задумался. Звон Сквозного зеркала я узнал сразу. Более того, в рунах моего «контейнера», висящего на шее, была возможность настройки, с которой я разобрался, когда «расшифровывал» его. Логично, что я «включил» в нём возможность слышать звук вызываемого Сквозного зеркала, помещённого внутрь.
Только кто это может быть? На меня провели ритуал необнаружения, отсекая все контакты. Кто-то обошёл ритуал? Не верю! Будь отец обычным магом, то пожалуйста, а здесь — это фигура. «Мастер» Ритуалист и Рунист. Следовательно… Подстроено? Да или нет? Если «да», то зачем? Какая-то проверка? Или я ошибаюсь? Кто хочет со мной связаться? Том? Нет, у последнего для этого есть химеры. Правда они в Хогвартсе, но… Реддл бы не стал рисковать, пытаясь поболтать со мной напрямую. Опасно-с, могут следить, как за мной, так и за ним. Парень отлично это понимает, а потому такой глупостью страдать бы не стал.
Отбило мозги из-за «перерождения»? Сомнительно. «Новый» Том был признан мною почти полной копией прошлого. Может, в чём-то отличается, но… несущественно.
Кто ещё?
Гилмор? Как раз недавно её вспоминал. Но что ей нужно? Газеты ученица читать умеет, про моё положение знает, а потому… первым делом попыталась бы выйти на Тома. Написать ему и узнать подробности. Уверен, он дал бы ей ответ, пусть даже краткий. И ежели так… предупредил бы об опасности связи, пускай даже и завуалированно. Только Эрика тоже не дура, намёки видеть умеет. Да и с ней я также планировал связаться, при помощи мошек-шпионов в Хогвартсе. Этот актив оставлять на самотёк я не желаю.
Тогда кто…? Могла бы быть Иви, если бы не факт её «смерти».
Впрочем, чего гадать?
Настойчивый сигнал продолжал действовать на нервы, так что открываю медальон и вытаскиваю Сквозное зеркало. Реддловское зеркало.
Тц, самый нереалистичный и одновременно тревожный знак.
Прежде чем принять вызов, создаю иллюзию, прикрывая ею своё тело. Не заморачиваюсь, а просто добавляю тёмного тумана на место лица и всего себя. Заодно скрываю и обстановку вокруг. Всё-таки у меня нет гарантий, что это именно Том. Кто угодно, при желании, мог использовать этот способ связи. Нужно учитывать подобное в уме.
Что же… — провожу рукой по зеркалу, принимая вызов. На том конце находился Реддл.
Настоящий ли?
— Вольф, — произнёс он со стандартной и давно привычной ухмылкой, — опять вырядился?
Явный намёк на прошлое общение, когда я был под лицом Хоукинс. Это действительно он…?
— Том, — голос тоже был изменён иллюзией, — странный выбор связи.
Парень едва заметно дёрнулся, будто бы я ткнул его заточенной палкой.
— Ничего необычного, — пожал он плечами, — я всё ещё в гостях у… друзей. Так что пользуюсь их защитой. Здесь нас не подслушают.
— Кроме твоих друзей, — киваю я ему, а потом мысленно морщусь, ведь из-за иллюзии он всё равно не видел моего движения. — И наблюдение возможно не только с твоей стороны, — тонкий намёк. Надеюсь, не слишком тонкий? Да не, он же не придурок у меня, как тот же Китзбан.
— Зато я хотя бы знаю, что ты жив, — чуть заметно прищурился Реддл. — Это уже многое значит.
— Нет, — в этот раз сохраняю неподвижность, — ты позвонил мне не для этого. Что случилось?
— Для начала скажи, что насчёт безопасности с твоей стороны? Прошлый ответ был недостаточно информативным.
Ух, какие тяжёлые фразочки! Давно ли ты стал так выражаться Том?
Или я накручиваю себя?
По инерции обернулся, чтобы взглянуть на стены. Они оставались по-прежнему бесстыдно зелёными. И ни одного намёка на камеру или прослушивающие устройства!
Мои движения, из-за тумана, остались для собеседника тайной.
Эх. Я не знаю, есть ли здесь прослушка. Чисто логически, я бы её добавил. Но то я, а то семья. Габриэла бы подобное не одобрила, я её уже успел узнать. Правда я также знаю и то, что если Эмерик скажет, то она подчинится.
— Можешь не опасаться, — отвечаю ему.
Я всё равно не собираюсь выдавать или спрашивать что-то важное.
— Это хорошо, — задумчиво постучал он пальцами по столу, — хорошо…
— Том, — привлекаю его внимание, — скажи-ка, а какая девочка тебе нравилась?
— Что?! — чуть не подскочил он, мгновенно зло оскалившись, — никакая!
— Мне нужно быть уверенным, что ты — это ты, — заставляю иллюзию тумана крутануться по своей оси, — так что говори. Сам же признавался мне.
Реддл замолчал. Его взгляд не отрывался от Сквозного зеркала. Слишком пристально… будто бы боится разрыва связи. Или… там есть кто-то ещё? Хе-хе, накручиваю… наверно.
— Вторая Макфи, — наконец буркнул он, почти через минуту молчания.
— Да-а… Хлоя была сочной штучкой. Мне она тоже нравилась. Жаль, что всё так с ней случилось. Я доволен, Том, а теперь…
— Не неси чушь, — сверкнул Реддл глазами, — ты понял о чём я. Вторая личность Иви Макфи! Вот, кто нравился мне. Моей, — указал пальцем себе на грудь, — прошлой личности!
Почему-то вспомнились бразильские сериалы. Там тоже постоянно теряли память. Это считалось столь очевидным поворотом сюжета, что уже никого и не удивляло.
— Хорошо-хорошо, не кричи так, вон, зеркало слюнями забрызгал, — замахал я руками, а потом спохватился и заставил иллюзию продублировать жест, выпустив псевдо-конечности.
— Где ты познакомился с Хоукинс? — мрачно выдал Том свой вопрос.
— Слишком просто, — отвечаю ему, переводя взгляд чуть в сторону.
Лин, он хочет знать, где мы познакомились, — вытягиваю руку, — ты помнишь этот миг? Злополучная ступенька! Если бы не она, то ты была бы жива.
— Лестница между третьим и четвёртым этажом Хогвартса, — отвечаю ему. — Ну вот, мы и прошли проверку, верно? Наши, хе-хе, любимые девочки были упомянуты в этом разговоре. Кста-ати, — стало мне интересно, — а её похоронили?
— Кого? — не сразу понял Том, — Хоукинс? А ты как думаешь? Оставили лежать в том кафе? — он ухмыльнулся, — почём я знаю? Наверное. Может сожгли, как принято у некоторых магов.
— Я даже не знаю, есть ли у них своя крипта, — загрузился, поднимая окклюменцию, — на участке не видел, но это ничего не значит. Могла быть за ним, либо в отдельном месте…
— Какая разница? — нахмурился Реддл, — не плевать ли? Да хоть пустили на котлеты бездомным. Я вообще не за этим звоню.
— Так давай, — возвращаю на него свой взгляд, — жги. Зачем же ты звонишь?
— Макфи пришла в себя, — выдал парень удивительную вещь, — полностью в сознании. Нормальном сознании.
— Неожиданно и приятно, — ухмыльнулся и плевать, что никто не видит. Я был доволен! — Смог проверить разум?
— Амулет и твоя химера, Вольф, — пожал он плечами, — разве что в Мунго обращаться, но… сам понимаешь.
— Понимаю, — задумчиво почёсываю висок. — Проверить её разум бы не помешало… Что говорит сама Иви?
— Что твоя работа была сделана почти до самого конца. Ей хватило суток, чтобы соединить все осколки. Осознала себя незадолго до нападения авроров. Ушла гулять и вернулась, когда уже всё закончилось.
Удачно. Даже очень удачно…
— И что она собой представляет? — наклонился я ближе.
Том поморщился.
— Другую личность. Смесь старой и новой.
Винегрет, значит. Ожидаемо.
— И как? Она тебе не понравилась, верно? — подпёр я голову рукой.
Реддл покосился куда-то в сторону от зеркала.
— Верно, — добавил парень, — я ненавижу её.
— Как говорится, от любви до ненависти один шаг, — хмыкаю в ответ. — Да и ничего я уже не могу с этим поделать. Разве что попросить тебя переслать её мне сюда, запечатанной в посылку. Либо трансфигурированной. Поверь, я оценю это, друг. Тут так одиноко… А наше последнее с ней общение было очень плотным и тёплым. Я бы сказал — горячим…
— Она его помнит, — хмыкает парень, — правда о впечатлениях я не спрашивал.
— Спроси, друг, — хохотнул я, — нет, на самом деле. Мне интересно, насколько я хорош? Ей понравилось? Хочет ли повторить? Предложение о её перевозке всё ещё в силе!
— Очень смешно, — фыркнул Том. — Но вообще… можешь рассказать, как устроился?
Его взгляд был заинтересованным. Но вот сама тема разговора… Положим, я готов был принять факт того, что Реддл смог защитить нашу беседу, но разве параноидальный Том стал бы задавать такие вопросы иначе, чем находясь в моём или своём разуме?
— Пока ничего не могу сказать, Том, — пожимаю плечами, уже не забывая повторить туманом движение, — очень неопределённое положение.
— Я был на допросе в Министерстве, — начал ходить он из стороны в сторону, — твоё дело привлекло слишком большое внимание. Даже Министр был на моём допросе! — криво улыбнулся парень. — Но не это основное, — Реддл снова куда-то покосился, — наставник сражался за тебя, как горный лев. Как ни странно, на его сторону встал и наш старый знакомый, Леланд Селвин.
— Глава Отдела Тайн? — выгибаю бровь, — ему-то какой резон?
— Всё предельно открыто, — кашлянул Том, — он смог продавить факт того, чтобы в будущем ты вернулся в Англию. Как честный и добропорядочный маг, — Реддл дёрнул уголком рта, — но при условии, что десять лет проработаешь в Отделе Тайн…
— Слишком мягкие условия, — прерываю я его. Что-то не сходится. — И зачем им это? Кончились другие волшебники?
— Их интересует твоя магия, Вольф. А остальное… Детали можно оговорить позже, — устало вздохнул Реддл, — я откровенно наврал им, что не имею никакой возможности связаться с тобой. Для этого пришлось через Розье доставать антидот к сыворотке Правды. Но если Леланд серьёзно… Его влияния хватит, чтобы вытащить тебя из этой передряги, Вольф. Прикрыть от общественности или даже перенаправить волну негатива в обществе. Если конечно вы договоритесь. Но я думаю, что за этим дело не встанет. Всё-таки твои таланты сильно заинтересовали их. Химеры — это очень перспективно. А десять лет — пф-ф! Это ничто! Да даже если вы измените условия на что-то иное, я не думаю, что это будет проблемой. Подумай! Ты ведь сам говорил… — он оставил фразу незавершённой, но я понял, что друг хотел сказать. Про проигрыш Германии в будущей войне. — Пока мне интересен лишь факт того, согласен ли ты вернуться? Если представиться такая возможность, само собой.
В голове крутились сотни мыслей. Часть была матерной. Мне не нравился этот разговор по многим причинам. Мордред! Да любое моё слово может быть фатальным! Если я скажу, что не вернусь, то как минимум, это может попортить отношение с Реддлом, а как максимум — на самом деле лишить меня возможности вернуться на родину.
Даже если я, лет через пять-десять, после войны, вернусь туда инкогнито, то неужели меня не узнают по навыкам? Ладно, притворюсь магом с палочкой, но… шанс на раскрытие всё равно будет велик. Скрываться всю жизнь? Идея не из лучших.
Если же я скажу «да», то… во-первых, тут может быть прослушка и уже сегодня ночью за мной приедет отряд полиции, усиленных боевой группой магов, как за тем сквибом… А там — мои кишки намотают на палку, превращая в очередного Крикуна. Динда не забудет пошутить по этому поводу, а потом погрозить получившейся конструкцией Вэлду, сказав, что такая дубина отлично будет смотреться в его заднице.
А бедный Вольф примерит на себя шкуру собственного творения. Отличная вторая жизнь! Продержался аж почти до третьего курса! Погиб, в возрасте тринадцати лет. Герой…!
М-м, выбор между двумя стульями, на одном пики точёные на другом… кхм… Как я люблю, когда жизнь подкидывает мне такие занимательные ребусы!
Ладно, своя шкура дороже.
— Давай поговорим серьёзно, Том. Ты уже взрослый мальчик, так что должен понимать. В моей ситуации нельзя быть в чём-то уверенным. Она слишком… нестандартная. Речь идёт не только о высокой политике, но и о моей жизни. Поцелуй дементора, Том. Ты знаешь, о чём я, по глазам вижу!
Реддл тут же отвёл взгляд, будто бы опасаясь, что я прочту его разум через Сквозное зеркало.
— И ты предлагаешь мне вернуться? — продолжаю я. — Серьёзно? Довериться Селвину? А кто он такой, этот Селвин? Глава Отдела Тайн, который принудил дать ему клятву? Сколько клятв мне придётся ему дать по итогу? Я же буду в полной власти Леланда и остальных! Буду делать всё, что он скажет! Ты хоть понимаешь это, Том? Или нет? Осознаёшь, какую глупость сморозил? Предлагаешь рискнуть жизнью, но ради чего? Ты уж прости, я понимаю, что нам вдвоём было весело, но мы имеем возможность, ха-ха, поддерживать дружбу на расстоянии! Как говорится, проверим искренность наших чувств! Иначе же никак, увы. Я останусь в Германии, раз уж получилось связать с ней свою судьбу. Но ты всё ещё можешь выслать мне подарок, в виде перевязанной ленточкой Макфи. Я даже извлеку из неё химеру.
— Это сильно осложнит наш план, Вольф, — качает Реддл головой, — это охренеть как его осложнит! Мне что, самому всё впрягать?!
Крик души. Знакомое явление.
— Ты что, прослушал все мои слова? — фыркаю в ответ, — давай так, крутани их у себя в голове ещё на разок. А лучше на два. Потом скажи, какие у меня шансы сохранить свой зад целым, если я вернусь в Англию? Обстоятельства сильнее нас! А я, увы, пока не могу ломать их об колено.
— Не можешь… — тихо ответил Том. — Боюсь, мне пора… друг. Может быть ещё наберу тебе.
Не дождавшись моих ответных слов, Реддл закончил вызов, проведя по зеркалу рукой.
Сукин сын!
Гневно бросаю Сквозное зеркало в стену, но тут же подхватываю его телекинезом, не давая долететь до твёрдой поверхности и разбиться. Нет, эта вещичка мне ещё пригодится.
Развеиваю иллюзию и почёсываю лоб. Странно. Разговор всё ещё не сходится…
Британия, Отдел Тайн, взгляд со стороны
— Ты правда любил меня, Том? — с улыбкой спрашивает Иви, — правда-правда?
— Закрой свою поганую пасть, тварь, — дрожащим от гнева голосом произносит Реддл. — Иначе пожалеешь об этом.
— Я уже жалею, — поправила она свои мягкие и послушные волосы, закрученные в причёску, которую как-то раз ей показывала Лукреция Пруэтт.
Том заскрипел зубами. Теперь девчонка неподвластна ему. Пришлось забрать свою клятву. Потому что так ему приказали.
— Так что же, насколько Вольф хорош? Он просил узнать. Тебе понравилось? Хочешь повторить?! — на последней фразе Реддла аж тряхнуло от едва сдерживаемой ярости.
— Ты всегда делаешь то, о чём тебя просит Вольф? — спросила она. — Впрочем, о чём это я? Конечно всегда.
Том замер, будто по новой обдумывая какие-то свои мысли и совершенно выкидывая девочку из головы. Она фыркнула.
— Да! Мне понравилось! — выкрикнула Иви, желая уколоть его посильнее, хотя бы словесно.
Парень перевёл на неё свой расфокусированный взгляд, но через мгновение собрался с мыслями.
— Не боишься, что тебя, с отдельным заданием, отправят в Германию? — постарался улыбнуться он, что получилось с заметным трудом, — перевязанной ленточкой, в виде посылки?
— А я, может и не против буду, — ухмыльнулся Макфи, скрещивая руки на груди.
— Не ссорьтесь, дети мои, — довольно прикрикнул Селвин, — несмотря ни на что, мы узнали достаточно много сведений. А тебе, Иви, может быть и действительно придётся съездить в Германию, ха-ха! Скажем, после затмения…