Королевская Гавань, 288 Э.З.
“Чтобы кто-то принял решение в твою пользу, нужно заставить его поверить в то, что оное решение — его собственное. Если не получилось, то хотя бы дай ему возможность сохранить лицо. Это значительно облегчит финал сделки, и человек будет меньше обижаться на тебя”
Эквитес Лисандер Асимахос.
Командир городской стражи, — Янос Слинт, — оказался весьма пунктуален и прибыл в сопровождении двух крепких Золотых Плащей. Он даже поклонился, проявив уважение и сделав комплимент Капитану Андрейосу во время пышного ужина, который тот подал.
Основное блюдо было простым, приготовленным кондотьерами капитана — сытным, питательными и вкусным, но простым. Сам Лисандер подал лучшие вина, которые только можно было купить за деньги, не менее хороший десерт из испеченных пирожных и прочих кондитерских изделий, сладких, как мессенский тростниковый сахар; также на столе покоились охлажденные засахаренные фрукты.
Командир ел. Ел долго и упорно, столько, сколько хватало места в его брюхе и даже чуть больше.
— Вы уверены, что я не могу соблазнить вас еще одним блюдом, командор Слинт? — Спросил Лисандер с широкой улыбкой, сохраняя дружелюбный фасад и гадая, когда же они перейдут к делу.
— Благодарю вас, Эквитес, но я… — мужчина непроизвольно рыгнул и растянул губы в улыбку, — прошу прощения, я уже наелся.
Всё так же добродушно улыбаясь, Лисандер наполнил кубок командира прекрасным дорнийским красным почти до краев, разумеется, слегка разбавленным. Не плебеи же.
— Ну что ж, раз с любезностями покончено, то смею полюбопытствовать о причине вашего прибытия. Я уверен, что вы здесь не только из желания оценить наше гостеприимство, командор Слинт.
Эквитес отметил покрасневшего командира. Похоже, разбавленное вино ему пришлось не по вкусу. Вот ведь бескультурный варвар. Он ещё более бескультурный, чем все остальные люди в этом забытом Себастократором городе.
— Да. — Слинт кивнул и погладил подбородок. — Вы произвели немалое впечатление на всю Королевскую Гавань с момента своего прибытия, Эквитес.
Он улыбнулся.
— Рад это слышать, командир.
Откровенная ложь. Гораздо лучше было бы остаться незамеченным. Но быстро заработать много монет обычными методами почти невозможно, так что пришлось форсировать события. Что же, он ожидал, что рано или поздно это случится.
— Тем не менее, как командир Золотых плащей, я хотел бы попросить вас о поддержке. В конце концов, ваш бизнес процветает в том числе и от нашей тяжелой работы по сохранению улиц в целости и сохранности.
«Ах, вот оно что. Пора притвориться невеждой»
— Мы, конечно, очень благодарны за неустанную работу городской стражи. — Ещё одна идеальная улыбка. — Но я не уверен, насколько непосредственно нам это выгодно?
Лисандер жестом указал в пол, намекая на нижний этаж, где кондотьеры развлекали двух золотых плащей Командира. Вопрос отнюдь непраздный, поскольку у них имеется своя личная охрана. Довольно большая, к слову.
— О. — Выдал командир, улыбка которого из дружелюбной, стала принужденной. — Мы следим за тем, чтобы не происходило всяких… несчастных случаев. И вы наверняка сами знаете, что с финансированием всегда трудности. С небольшой помощью мы можем сделать так, чтобы ваш бизнес оставался свободным от… саботажа и прочих неприятностей.
Теперь улыбка Яноса Слинта и вовсе превратилось в холодную, прозрачно намекающую, что может случиться, если Эквитес не заплатит.
«Как прямолинейно»
— Понятно. — Эквитес поднялся из-за стола, встав во все свои почти семь футов и кивнул, продолжая в ладони держать бокал с вином, а на лице — нейтрально-доброе выражение. — Дайте мне минутку. Кажется, вот здесь у меня кое-что есть.
Получив согласный жест командира, Лисандер подошел к стопке пергаментов и вытащил один из них, пристально всматриваясь в содержимое.
— Ах, да. Вот оно. — Задумчиво пробормотал Эквитес. — Действительно, ваши Золотые плащи, должно быть, и правда в тяжелом положении.
Командир улыбнулся. В кои-то веки всё идет даже лучше, чем он ожидал, и хоть кто-то идет на сотрудничество без применения радикальных методов убеждения.
— В конце концов, только в прошлом месяце на Стальной улице было продано пятьдесят нагрудников, а тридцать мечей и двести копий три месяца назад!
Лисандер последние несколько слов произнес на выдохе, словно не веря в то, что сам говорит. Попутно он наблюдал за реакцией командира. Тот застыл на месте, а недавно появившаяся робкая улыбка сменилась глубокой хмуростью.
— О чём вы, Эквитес? — Прорычал он.
Эквитес не сдержался: на лице прорезалась хищная, волчья ухмылка.
— Ситуация, должно быть, катастрофическая, раз вам приходится продавать собствнное оружие и доспехи! Я уверен, что мы сможем вам помочь. Услуга в обмен на услугу, верно?
— Верно. — Жестко выдал Командир. — Когда мы можем ожидать оплаты?
«А ты не из тех, кто ходит вокруг да около, а?»
— О, у меня на примете есть одна идея, коммандер Слинт. Вам явно нужно новое обмундирование. К нашей общей радости, я могу похвастаться отменными связями на Стальной Улице, и я уверен, что смогу достать вам оружие с доспехами по весьма выгодной цене.
Коммандер поиграл желваками, поскрипел зубами, но согласился. Экипировка и правда лишней не будет. В крайнем случае, продаст подороже. А выбить что-то большее из Эквитеса, не прибегая к насилию, — которого желательно избежать, — не выйдет.
— Хорошо. — Наконец заключил он, поднялся и коротко пожал руку Эквитесу, после чего зашагал вниз по лестнице.
На втором этаже он жестом приказал двум Золотым плащам следовать за собой. За процессией наблюдал Капитан и два его кондотьера, что непринужденно прислонились к стене и загадочно улыбались.
Едва они вышли наружу, как он заметил, что оба мужчины бледны́, подобно отбеленным шелковым рубашкам, которые высокородные любили надевать под туники, и что от одного из них исходит какой-то… запах.
— Ты обоссался?! — Недоумённо воскликнул он, получив в ответ невнятное бормотание.
Спустя пару дней катастрофа проявила себя в полном масштабе, вызвав у Яноса Слинта позабытый гнев с удвоенной силой. Он понял, что получил от Эквитеса то же самое обмундирование, которое сам же продал на Стальной Улице немногим раннее. Всё бы ничего, вот только цены со «скидкой» были вдвое выше!!!
Королевская Гавань, 288 Э.З
“Из новобранца нельзя выковать ветерана — это может сделать только горнило битвы. Но ты можешь подготовить его к этому”
Капитан Алексиос Андрейос.
Эквитес ждал нападения в течении нескольких дней, и оказался прав в своем ожидании.
Ночью, два человека в масках, попытались поджечь один из опиумных притонов. Они очень удивились, когда он вылил ведро воды на них и их нелепую попытку поджога. Еще больше они удивились, когда оказались внезапно выпотрошенными. Скорее всего, это были переодетые Золотые плащи, но он не узнал их и не мог доказать этого.
Обычно капитан хоронил мертвых врагов на достаточной глубине, чтобы тела не съели дикие звери — вне боя можно позволить себе быть благородным; относись к пленным с уважением, а к мертвым — с почетом, и будет жизнь твоя легче. Новобранцы редко стекались в отряды с плохой репутацией, а враги не сдавались тем, кто убивал пленных без веской причины.
Тем не менее, пришло время создать из трупов наглядный пример, поэтому, несмотря на то что ему это не нравилось, он был вынужден осквернить тела двух Золотых Плащей и по совместительству неудавшихся поджигателей:
Отрезал им члены и засунул в их же рты, после чего вытащил кишки и обернул вокруг шеи, а глаза вырвал из глазниц и поместил в полость, где раньше покоились внутренности. В качестве финального аккорда обоих мужчин завернули в темные плащи, надели капюшоны, опустив их пониже, и положили в сидячее положение, так, чтобы складывалось впечатление, будто они уснули, прислонившись к стене. Стене, что находилась рядом с казармой Золотых Плащей.
Закончив, капитан вернулся в резиденцию чтобы принять ванну и почистить пропитанные кровью доспехи.
На следующий день он облачился в парадную форму: тонкие белые шелковые брюки, заканчивающиеся у колена, малиново-красный шелковый плащ, — который тоже доходил до колена, — и начистил до блеска доспехи. В таком виде он отправился в поход и лично доставил письмо командующему Слинту.
Эквитес рассказал ему о его содержании.
“Многоуважаемому командиру Золотых плащей, Яносу Слинту.
Мой дорогой командир. С сожалением сообщаю вам, что вчера вечером произошла попытка поджога одного из наших предприятий. К счастью, капитан Андрейос находился на страже и успел вылить ведро воды и на поджигателей, и на их неудавшуюся попытку поджога.
Дальше идёт новость никак с вышеописанным событием не связанная, но всё же подозрительная.
Мы узнали о двух жестоких убийствах недалеко от одной из ваших казарм. Полагаю, что, если подобное повторится, мне придется использовать свое влияние, чтобы помочь вам даже против вашей воли, попросив аудиенции у лорда Орлиного Гнезда, Смотрителя Востока Джона Аррена, десницы короля, и показав ему собранные мной документы о вашей тяжелой ситуации. Я уверен, что он, несмотря на свою занятость, найдет время, чтобы исправить плачевное положение городской стражи
С уважением.
Эквитес Лисандер Асимахос.
Разумеется, это в большей степени был блеф. У лорда Джона Аррена из Долины, десницы короля, нет времени на такие мелочи, как Золотые плащи и их коррупция. В противном случае, он бы уже наверняка разобрался с проблемой. Капитан понимал, что Десница провел немало времени в южных землях Дорна, заключая мир между принцем Дораном Мартеллом и королем Робертом Баратеоном, и, вероятно, был безумно занят, управляя королевством. Однако он также подозревал, что сочетание реальной угрозы, которую представляли собой тела, и возможности разоблачения коррупции всё же заставят командира Яноса Слинта замолчать и согласиться на выкуп собственной экипировки по вдвое завышенной цене.
Он доставил письмо насупленному, но молчаливому Командиру, улыбаясь жуткими шрамами, и соблюдая всевозможные дружеские и вежливые манеры. Выполнив эту миссию, он вернулся в дом, переоделся в полевую одежду и бодрым шагом отправился за город, на поле, которое они арендовали у местного лорда для тренировок.
Там он застал сира Барристана Селми, наблюдавшего за тренировкой своих людей.
Когда уже немолодой рыцарь появился и вежливо попросил стать свидетелем их тренировки, Андрейос сначала было подумал, что рыцарь передумал насчет давнего предложения на пиру.
Увы, это оказалось не так. Барристан просто по натуре был человеком любопытным, особенно когда дело касалось военного ремесла. Сам Капитан не ожидал, что мужчина, настолько умудренный в плане военных дел своего народа, и удостоенный такой высокой чести за участие в них, будет проявлять интерес к чему-то новому, чужому. Однако, пожилой рыцарь и правда появлялся раз или два в неделю, когда был свободен от охраны короля и его семьи.
— Капитан Андрейос. — Поприветствовал немолодой рыцарь и коротко поклонился.
Капитан поклонился в ответ.
— Сир Барристан. Пришли посмотреть на моих новобранцев?
— Да. — Рыцарь улыбнулся. — Сам король попросил меня рассказать ему о вашем методе ведения боя.
«О. Так вот, значит, в чём дело?»
— Так вот первопричина того, что вы здесь, сир? — Спросил он с улыбкой, растягивающей глубокие шрамы.
— Нет, я получил этот приказ сегодня после того, как рассказал о ваших тренировках на прошлой неделе. Первоначальной же причиной было и остается любопытство.
Как Барристан договорил, по тропинке из леса выбежало около трех десятков мужчин. Краснолицые от летней жары, обвешанные тяжелыми пластинчатыми доспехами, с копьями, мечами, тяжелыми овальными щитами из толстого дуба; и ещё больше копий, мечей и кинжалов!
— Вы заставляете своих людей много бегать. — Отметил немолодой рыцарь.
Капитан согласно кивнул.
— Человек бежит дольше лошади, поскольку способен потеть, пить и есть во время бега. — Уверенно заявил Андрейос и добавил: — Если его правильно обучить.
— Вы хотите сказать, что ваши войска могут маршировать целый день? — Барристан выглядел… сомневающимся.
— Три, если понадобится. — Ответил капитан с хриплым, коротким смешком, к удивлению рыцаря. — Бой — это короткий миг. Вы были на войне, сир Барристан. Вы знаете, что армия марширует целый год, чтобы сражаться несколько часов.
— Это правда. — Старый рыцарь был склонен согласиться. — Значит, вы обучаете своих людей больше маршировать, чем сражаться?
— О, я обучаю их и сражаться тоже. Но армия, которая остается в движении, пока враг отдыхает, может врага обойти, окружить или, по крайней мере, расположиться между ним и его линией снабжения.
Новобранцы выстроились со щитами в две линии глубиной и в две шеренги каждая, после чего начали толкать друг друга, не теряя при этом строя. Вспаханное, но не засеянное поле было грязным, немного липким, и сильно неровным; мужчины падали и получали удары щитом по затылку. Однако строй, как правило, удавалось удержать. Этому изрядно помогали задние шеренги, которые в ответственный момент старались ухватиться за ремень впереди стоящего соратника и удержать его на ногах, или, как минимум, не дать противнику затащить его к себе, тем самым выбивая из битвы.
— Похоже, эти ремни помогают держать строй. — Прокомментировал старший рыцарь.
— Именно для этого они и созданы. Ну, и для того, чтобы держать ламеллярную кирасу. — Ответил капитан со всё той же улыбкой. — Рекрут Клиган! Никаких флангов, держи человека впереди себя на ногах!
Этот внезапный приказ был отдан глубоким, темным баритоном, от которого Барристан невольно вздрогнул, — едва заметно, — и нашёл взглядом провинившегося новобранца. Крупный мужчина в задней шеренге немедленно повиновался.
— Индивидуальное мастерство мало что значит на войне. — Капитан заметил, что рыцарю неприятно было это слышать, но продолжил. — Отряд с лучшим строем и умением его держать, неизменно разобьет отряд противника при прочих равных. Когда враг бежит — начинается резня.
Немолодой рыцарь кивнул, пусть и неохотно. Он понимал, о чем идет речь, но хотел бы возразить. Однако, ещё больше он хотел увидеть, как капитан воюет, поэтому промолчал.
Толкание продолжалось еще некоторое время, за которое Алексиос ещё не раз выкрикивал замечания или приказы, и длилось всё до тех пор, пока одна сторона не дрогнула: несколько человек одновременно оттеснили, других окружили, ещё пару сбили с ног. Этого хватило, чтобы строй наконец сломался. Победили немного поколотили проигравших, но так, не особо, после чего мужчины уселись в поле, задыхаясь, потея, делясь водой, смешанной с вином, — один к десяти, — и маленькими кусочками хлеба, сдобренными вяленой колбасой.
— Пора креститься. — Произнес капитан с неописуемой гримасой на лице, усугубляемой шрамами.
Некоторые из новобранцев, служившие чуть дольше остальных, скорчили не менее забавные выражения, но иного толка — омерзения. Остальные же удивленно переглянулись. Капитан подошел к покрытому холстом деревянному лотку для кормления скотины и отдернул ткань, демонстрируя, что он наполнен… насколько понял старый рыцарь, это была смесь из свиной крови и разных внутренностей с огромным роем жужжащих мух. Сильная жара усугубляла всё десятикратно.
— Каждый погрузится в жидкость. — Капитан ударил бронированным кулаком по столь же бронированной ладони другой руки, намекая на последствия неповиновения.
— Но… зачем? — Слегка скривившись спросил Барристан, прижимая к носу платок, дабы защититься от ужасного запаха.
Нескольких новобранцев неудержимо рвало, как внутрь лотка, в который уже залезли, так и за его предел.
— Это не сделает из них ветеранов. Но закалит.
— Купание в свиных кишках?
— Помните свое первое убийство, сир Барристан? — Ответил капитан вопросом на вопрос.
— Да. В Тироше. Я пронзил его копьем.
— Было трудно?
— Да. Я замер при виде его крови. — Сир Барристан поморщился при этом воспоминании.
— Полагаю, со вторым было легче. А с третьим и вовсе легко.
— Да.
— Ветеран может выдержать кровь и отвратительный запах поля боя. Новобранца может стошнить, затрясти, он может замереть или даже запаниковать.
— Верно. — Подтвердил рыцарь, уже понимая, к чему клонит капитан.
— Это… — Андрейос жестом указал на отвратительную смесь, в которую новобранцам приходилось погружаться. — не делает их ветеранами. Но снижает риск того, что они не смогут удержать строй в первой битве. Если они не смогут привыкнуть даже к такому, то и вовсе не должны быть солдатами.
Немолодой рыцарь долго молчал. Выдохнув, убрал платок и неохотно признал:
— Кажется, я понимаю.