Кровавый Ворон. Глава 71
* * *
Новая глава, приятного чтения!
Чем дальше пишу, чем ближе история к завершению, тем сложней и сложней идет. И это даже не связанно со всякими проблемами в сюжете, а… Вот просто почему-то не удается набрать столько же текста за условный день, как набиралось раньше.
Удивительное дело. Теперь можно сказать точно, закончу арку Хогвартса — на какое-то время отвлекусь на другие работы. Задумок — море, но вот как бы их реализовать…
* * *
Глава 71.
POV Фред Уизли.
Звон и скрежет стали раздаются на покрытой зеленой травой поляне.
Удар, пирует. Удар, уворот… Удар, удар, отскок, — про себя считал старший из братьев, хмурясь. Понятное дело — противник вновь каким-то образом выгадал момент и перехватил инициативу. Теперь его, Фреда, систематично загоняют в ловушку.
Очередная сшибка, перешедшая в клинч, — Черт! — подумал парень. Поймать мгновение не вышло — соперник сразу же разгадал его отчаянный маневр и был готов к силовому противостоянию.
Очередной отскок назад. И вновь сшибка, на этот раз не мягкая, а полноценная. Когда оба противника вкладывают свой вес в удар… И в нужный момент у парня дрогнула рука — не успел довести кисть и поэтому удар неприятно отдался в костях руки.
— Ух! — только и успел выдохнуть он, как шпагу пришлось перехватывать левой, чтобы успеть отвести укол. Но маневр прошел успешно, пусть и на грани фола. Не ожидавший такого ловкого движения соперник чуть замешкался, и Фред не постеснялся этим воспользоваться, перейдя в атаку.
Удар, удар… Выпад, плавно, но быстро переходящий в еще один хитрый укол в кисть… Не удался. Левая рука — не ведущая, немного промазал. Но этого хватило…
— С-с-с-с, — зашипел парень, почувствовав, как левое предплечье, которое он не успел убрать обожгло болью. Мгновение… Еще одно… И отскакивающий назад парень путается в ногах из-за резко замедлившегося восприятия и падает.
— Парам-пам-пам! И-и-и это очередная победа непревзойденного Джорджа! — словно сквозь толщу воды слышит парень. Черт, снова слил бой, — подумал подросток, пытаясь сморгнуть пелену с глаз, — Фред, ты как?
— Кх-х-х, нормально. Сейчас, секунду… — едва удержав свой завтрак внутри, произнес валяющийся на земле волшебник.
Чувства довольно быстро возвращались, чему помогала, будем честны, больше боль от пореза на руке, нежели воля самого парня.
Ускорение — коварная вещь, значительно поднимающая почти все физические характеристики тела, пусть и на короткий промежуток времени. Но вся проблема в том, что, если не удержать до конца концентрацию — ударит откат, с которым парень сейчас и столкнулся.
Минута бытия сверхчеловеком довольно часто оказывается значительно короче. Боль — штука очень странная. Иногда можно ее и не заметить, а иногда, вот как сейчас…
Чем дальше заходило обучение, тем больше парень начинал осознавать полезность магии Разума, которую в них с упорством вбивает учитель. В данном случае, практикуй Фред ее чаще, возможно смог бы удержать плетение. Собственно, по этому пути и пошел Джордж.
Лишь относительно недавно близнецы начали потихоньку расходиться во мнениях на тему наиболее полезной магии. К примеру, практикуясь с Ускорением они сделали разные выводы: если Фред старался как можно сильнее раскрыть эту магию, увеличивая развиваемую скорость и реакцию, то Джордж поступил иначе. Он сконцентрировал внимание на слабой стороне этой магии — откате. И, соответственно, сделал упор на концентрацию. Он, в отличие от Фреда, в этом бою пропускал удары дважды, но этого, видно, оказалось мало.
Да и вообще, чем дальше, тем больше парни расходились во мнении. Джорджа влекло целительство и ритуальная магия, Фреда — алхимия и артефакторика. Казалось бы, направления смежные, но уже сейчас становится видна разница между братьями.
Фред значительно лучше брата управлялся с магией, требующей усидчивости, знания и запоминания деталей, а Джордж обходил брата в физическом развитии и просто контроле своей магии. Фред знал больше разнообразных чар, плетений и заклинаний, а Джордж больше уделял время отработке и небольшой модификации уже известных, все равно больше отдавая предпочтения как можно более универсальным магическим воздействиям.
Вроде и похожи, а вроде и нет…
— Ты там живой? — Джордж тем временем закончил со своими травмами и подошел ко все еще лежавшему на земле брату.
— Кхм, да-да, — с натугой поднялся Фред, — Ух ё… — он взглянул на свою порезанную руку, из которой все это время сочилась кровь. Прикрыв глаза для пущей концентрации, парень быстро наложил на себя простенькое плетение, призванное остановить кровотечение и принялся откручивать крышку у нащупанной в кармане баночки с бальзамом, должным помочь ему с его небольшой проблемой.
Братья уже довольно давно стали философски относиться к повреждениям, даже таким раньше страшным как тяжелые ожоги, глубокие рваные раны или открытые переломы. Да и как тут по-другому, если, во-первых, учитель — тот еще живодер, а во-вторых, почти любая травма бесследно исчезает уже через десять-двадцать минут после начала лечения.
Конечно, до подобного доводить вне досягаемости опытного медика не рекомендуется, однако даже случись подобное, у парней есть чем «закинуться». Ну а менее масштабные ранения вообще уже за проблему не считаются… Да и в чем она, если предплечье восстановится за считанные минуты, а последствия кровотечения исчезнут через максимум пол часа. Надо только намазать рану пахучей жидкостью и… Все.
— О Мерлин!.. — тем временем практически шепотом провозгласил Джордж, глядя на брата… Или не на брата, а немного ему за спину. Парень обернулся и увидел… Залитую кровью траву. Его кровью.
— Дерьмо… — согласно выдохнул он. Если с одеждой и следами на ней проблем нет — она самовосстанавливающаяся и самоочищающаяся, то вот что делать с такими следами боя… Парни не знали. Более того, с подобной проблемой они никогда и не сталкивались.
— Что будем делать? — брат напрягся и стал коситься в сторону дома — если выглянет мама, а сейчас как раз практически подошло время завтрака и она его готовит, то им, мягко говоря, прибавится проблем.
— Думать… Как учитель избавлялся от… Грязи? — практически в то же мгновение ответил Фред.
— Каким-то плетением зубодробительной сложности, — произнес Джордж, — Что-то связанное с огнем.
— Дерьмо… — повторился парень, — Огонь… Подпалим?
— Ты дурак?
— Справедливо… — вновь погрузился в мыслительную деятельность он, — Точно! Огонь… Вода!
— … Просто залить! — воскликнул брат и тут же достав палочку наколдовал прямо над окровавленной травой сразу литров так пятьдесят простой воды, которая рухнула на землю, — Готово!
— Фу-у-ух, — выдохнул также облитый Фред, но совсем на это не обращающий внимания, — Надеюсь она не заметила…
— Точно не заметила, — кивнул Джордж, — Это же мама… Она бы уже бежала сюда, случись подобное несчастье, — проникновенно произнес парень, передернув плечами, вспоминая импульсивную натуру матушки.
— Ну пошли тогда… А то жрать уже охота.
— Действительно, — прислушавшись к себе, кивнул лучший на свете собеседник, — И побольше…
— Это да…
А в доме в это время уже во всю кипела жизнь… В отдельном его уголке, именуемом кухней. Все остальное пространство спало. Раньше у парней не было другого примера семейной жизни, а потому они думали, что примерно так у всех, однако частые визиты в Екатеринбург смогли довольно быстро переубедить находчивых подростков.
Странное дело, когда всего один человек, обеспечивает всей семье быт. Ну, то есть полностью. Мама встает рано утром, готовит завтрак для всей большой семьи, пытается следить за домом и порядком в нем, ходит за продуктами, заставляет детей делать летние домашние задания и, при этом, не вешается…
Это только кажется, что дел не так уж и много, если взглянуть на частности — можно ужаснуться. Отец просто работает и приносит в дом хоть какую-то сумму денег, Рон и Джинни бездельничают, Перси, Чарли и Билл уже строят свою жизнь, и только Фред с Джорджем остались пока здесь, как единственные, относительно свободные, взрослые люди.
Собственно, еще в феврале парни подумали, прикинули, посовещались, нашли нужную литературу, еще раз подумали и прикинули, посчитали точную цену, составили план и… Решили построить дом.
О чем планировали сообщить семейству как раз сегодня. За завтраком, пока отец не ушел.
— Мальчики, завтрак будет готов минут через десять, — не оборачиваясь, произнесла мама, — Идите пока разбудите всех… И помойте руки!
— Конечно мам, — хором ответили парни и направились исполнять поставленную задачу.
— Ронни-бой, подъем! Тебя сегодня ждут великие дела! — воскликнул Фред, войдя в комнату к младшему брату… Но в ответ на его речь тот лишь перевернулся на другой бок и захрапел сильнее, — Охо-хо, это ты зря… — хитро улыбнулся парень, хрустнув пальцами.
Так-так, чего бы такого придумать, — хихикнув, подумал он, — Вода? Банально. Подсадить в волосы паучка? Жестко… Звук!
— *Ту-у-у-у* — наколдовав звуковую иллюзию поездного гудка, подросток заранее наложил на комнату сферу тишины и «спустил курок».
— А-а-а-а! — мгновенно подскочил младший в шоке пытаясь понять, где он. Чудесно, — Фред, чтоб тебя Моргана забрала!
— О, ты проснулся? — улыбнулся он, — Чудно, мама приготовила завтрак — вперед кушать!
— Дай поспать… — мальчик вновь грузно плюхнулся в теплую кровать, — Какой дурак будет просыпаться в такую рань, тем более на каникулах?
— О, мой любимый младший брат считает меня дураком? — наигранно печально произнес парень, — Я так расстроен, так раздосадован… Ронни-бой, ты точно хочешь, чтобы я был расстроен и раздосадован?
— Эй-эй, че ты так сразу, -почувствовав, что запахло жареным, мальчик, тяжело вздохнув, поднялся из лежачего положения, — Встаю я встаю…
— Ну вот так бы сразу! — улыбнулся Фред, выйдя за дверь.
* * *
— Ну, парни, рассказывайте, — дожевав яичницу, произнес степенно отец близнецов.
Как обычно, с момента пробудки и до завтрака прошло не десять минут, а все тридцать. Пока все раскачаются, пока в относительный порядок себя приведут… В общем, время так и прошло, что для братьев стало… Странной неожиданностью.
Странной, потому что это… Как бы сказать, привычно-непривычный распорядок. Они по нему жили очень долгое время, но вот последние месяцы у них пролетели в совсем другом темпе. Постоянно, все время нужно куда-то бежать, что-то делать, ни в коем случае не опаздывать.
Тренировки, учеба… Учеба, тренировки. Они постоянно были заняты. Все время горели какие-то сроки, причем разные! То одну работу надо закончить, чтобы успеть на тренировку, иначе один беловолосый маг придумает новый, еще более изощренный способ «повысить мотивацию», то, наоборот, закончить комплекс упражнений и скорей-скорей смотреть что там случилось с экспериментальным составом, оставленным настаиваться…
И ведь нельзя сказать, что это угнетало парней! Наоборот, в какой-то момент они втянулись и сами стали поддерживать подобный «адский» график. Причин тому много: начиная с явно видимого прогресса и заканчивая банальной привычкой… Но сам факт — они изменились.
И на фоне этого, обоим братьям было довольно… Непривычно, странно видеть, что происходит дома. И, в то же время, оба понимали — ничего не изменилось. Привычно-непривычно…
— М-м-м? — поднял взгляд Фред на мужчину, — Что?
— Ну-у-у, — сразу же несколько растерялся он, — Как у вас дела, мальчики? У вас ведь выдался… Необычный учебный год.
— Хах, это еще мягко сказано! — воскликнул сидящий рядом Джордж.
— Все хорошо, пап, — ответил парень, чуть толкнув брата локтем под столом, — Учимся, тренируемся… Растем потихоньку.
— Потихоньку… — добро усмехнулся маг, глядя на сыновей, — Вы изменились.
— Да? — заинтересованно подался вперед Фред, — И в чем?
— Во всем, — улыбнулся отец, разведя руками, — Даже сложно на чем-то одном сконцентрироваться… На целую голову выше, веса набрали столько, что кажется, что вдвое больше стали.
— А… — протянул брат, махнул рукой, — Ты об этом… Веришь, нет, но такая… Резкая трансформация произошла еще с полгода назад. Оставшиеся три дюйма роста не в счет.
— И как вам вообще? — продолжил мужчина, — Нравится учиться?
— Очень, — откинув шутливость, твердо ответил Фред, — Сложно, порой больно, но… Очень круто.
— Даже так… — покачал головой он, — А чему ваш учитель вас вообще учит?
— Знаешь, пап, — взял слово Джордж, — Даже сложно сказать… Всему.
— Как это?
— Математика, нумерология, химия, Алхимия, Зельеварение, Целительство… — начал Джордж.
— Ритуалистика, магия Рун, география, физика, социология, история, — продолжил Фред.
— Магия Иллюзий, Артефакторика, Малефицистика, иностранные языки, теория Чар, теория Плетений, теория Заклинания, магия Оммёдзи, — вновь Джордж.
— Магия Крови, боевые искусства, фехтование, Стихийная магия, полеты на летных комплектах из наручей, пояса и сапог…
— Ну и магия Разума и Йога, — закончили парни хором.
— Как-то это… — аж опешил мужчина, изумленно посмотрев на сыновей, — Не перебор?
— Ну, — задумался парень, — Ты удивишься, но нет. Просто все, оказывается, настолько взаимосвязанно, что тяжело идти лишь в одном направлении. Вот, к примеру, смотри: есть, казалось бы, Стихийная магия. Она отличается своей большой «тяжестью» — заклинания и плетения простые до безобразия, быстрые, убойные… Короче, боевая это магия, но… Они требуют больших единовременных вложений магии.
— Так, — кивнул отец.
— Вопрос: почему один маг может использовать, допустим Огненный шар, а второй нет, при условии, что у обоих примерно одинаковый запас магии?
— Запас магии? — удивился мужчина, — Это как запас бензина в магловских машинах?
— Типа того, — улыбнулся Фред, перехватив нить разговора, — Так вот, есть в нашем теле такие штуки — магические каналы. Как кровеносные сосуды, только по ним перемещается магия. И чем эти каналы круче — шире и крепче, тем больший «напор» может подать волшебник. Укреплять каналы можно по-разному. Кто-то просто тренируется и качает их, словно мышцы, кто-то прибегает к алхимическому «допингу», кто-то использует Целительство для более быстрого и эффективного восстановления… Методов много, но суть одна — казалось бы просто боевому магу, которому нужно всего-то, как говорит учитель, «черпать побольше, кидать подальше, пока летит — отдыхать», даже ему, для большей эффективности, нужно знать многие, «совсем сторонние» направления. И так во всем! Целительство плавно перетекает в Алхимию и наоборот, Артефакторика неразрывно связана с Ритуалистикой и самой теорией Плетений… Все, буквально все взаимосвязанно! — торжественно закончил подросток…
И присосался к графину с водой. Аж в горле запершило от такой долгой тирады!
— О, как, — задумчиво покивал отец семейства… По глазам видно, поняв от силы половину, — Сильно. И-и-и… Вас это устраивает?
— Да, пап, — вновь хором ответили парни, переглянувшись, — Но, вообще, мы сегодня хотели тебе кое-что сообщить.
— И что же? — тяжело вздохнул, спросил он.
— Сегодня мы начинаем строить дом!
Конец POV
* * *
POV Драко Малфой.
Подросток вошел в рабочий кабинет отца и уселся в кресло, стоящее в углу комнаты. Специально поставленное отцом для него, чтобы молодой волшебник мог следить за работой отца и его беседами с партнерами, вызванными «на ковер».
Через долгие пятнадцать минут, входе которых мальчик судорожно укладывал в голове все, о чем планировал поговорить с папой, мужчина наконец оторвал взгляд от бумаг и произнес:
— Я закончил, — он отложил толстую папку с документами на край стола, сложил руки домиком и указал взглядом на стул перед ним, — Садись.
— Отец, — кивнул ему мальчик, — Ты хотел меня видеть, — своеобразный ритуал, непонятно, как и когда появившийся в их общении.
— Да, — кивнул он, — Итак, Драко, — на юного волшебника пристально посмотрели, — Как учеба?
— Хорошо, — сглотнул парень, — Закончил год без нареканий.
— Молодец, — Люциус позволил тени улыбки лечь на свое лицо… Чем поднял настроение сына куда-то в стратосферу, — Но сейчас мне интересно другое… Догадаешься?
— Профессор Ворон, — кивнул Драко, даже не спрашивая, а утверждая.
— Именно. Что ты о нем думаешь? Для начала, как о личности.
— М-м-м, — задумался парень, — Он… Импульсивен. Легко спровоцировать… Но я не совсем понимаю, как этим можно воспользоваться.
— Я недавно услышал одну хорошую фразу: «У носорога плохое зрение, но при его размерах, это не его проблемы» — произнес мужчина и улыбнулся.
— Э-э-э, — Драко завис, судорожно вспоминая, что такое «носорог», однако, когда мыслительная деятельность, наконец, завершилась успехом, едва не рассмеялся. А потом задумался, — То есть, импульсивность — это не слабость?
— Зависит от вводных, — кивнул маг, — В данном случае, именно так. Импульсивного человека легко спровоцировать на нужные тебе агрессивные действия, чтобы появился повод для ответа. Как правило, ответа жесткого, но в нашем случае встает важный вопрос, даже два: удастся ли пережить «импульс» и, второй, будет ли эффект от агрессии?
— Эм… — подросток удивленно покачал головой, — Логично. Тогда, получается, у него нет слабостей?
— Для нас, — кивнул Люциус, — Сын, на земле живет множество удивительных людей… И ты должен усвоить одну простую вещь — среди них найдется тот, кто будет сильнее.
— Сильнее кого? Меня?.. Или тебя? — робко спросил парень.
— Кого угодно, — улыбнулся аристократ, — Всегда будет кто-то выше, сильнее, влиятельнее, хитрее или просто богаче… Ты слышал о покушении на Ворона?
— Конечно, — с готовностью кивнул он, — Но ты это к чему?
— Знаешь, Драко, существует один крайне распространенный порок среди людей, обличенных власть, богатством и влиянием, — мальчик затих, — Страх.
— Страх?
— М-м-м, боязнь за собственную шкуру, — искривил губы аристократ, — Не обыкновенная, присущая всем разумным видам, а… Двуличная. Таких людей легко распознать по практически отсутствующему состраданию. Они мнят себя умными, могущественными магами. Хладнокровными кукловодами. Однако, когда опасность, неожиданно касается именно их — мгновенно теряют всякую честь и достоинство, превращаясь в мерзких крыс, — мужчина сжал кулак, — Я сам был таким когда-то…
Драко изумленно выпучил глаза.
— Таким был и Фредерик Дойл, недавно погибший в «необъяснимо возникшем пожаре», — маг жестко ухмыльнулся, — Искусный зельевар, любящий проверять результаты своих экспериментов на маглах. Достаточно сильный маг, известный дуэлянт, однажды даже взявший первенство на Французском дуэльном турнире… Он сильно огорчился своим сгоревшим инвестициям в общину вейл и, найдя единомышленника, решил отомстить.
Драко молча слушал отца, даже задержав дыхание.
— А едва по острову прокатилась новость о гибели клана убийц… Здесь, на этом самом месте, на котором ты сейчас сидишь, передо мной по полу катался, обливая его соплями и слезами, некогда гордый маг, искренне ссущийся за свою жалкую душонку, — лицо волшебника застыло в гримасе отвращения, — Никогда, Драко, никогда не позволяй себе уподобиться подобным… Тварям.
Мальчик с непониманием в глазах смотрел на мужчину.
— Пойми, сын, любое, повторюсь, любое твое действие и бездействие имеет последствия. Это важно понимать, — он вздохнул, — Любое решение, слово или покупка, всё. И ты обязан держать на них ответ. Не перед окружающими, упаси Мерлин, нет… В первую очередь, перед собой, понимаешь?
— Э-э-э, да.
— Поразмысли над моими словами на досуге, — усмехнулся аристократ, потрепав сына по голове, — А теперь, будь добр, расскажи, чему ты научился за этот год в школе?
Конец POV.
* * *
Я шел вдоль не самой многолюдной улицы, нервно раскручивая подаренный учениками ножик. Сердце колотилось в груди, вызывая давно забытый мандраж… Я думал, что меня очень непросто вывести из себя.
Сегодня, буквально в течении часа, должно проснуться Эйш.
Дата стала известна еще неделю назад от связавшегося со мной Ника, который сухим тоном поведал, что было неплохо подойти к клинике в этот ответственный момент. И, за одно, поискать друзей и знакомых вампирши, в том числе и тех. С кем она встретилась уже после школы и которых не должна знать сейчас…
Странная методика, однако, проверенная. Разумный намного быстрее вливается в общество после отката, если с ним контактируют «забытые» друзья. Как бы подтверждая, что он не выпадал из жизни на долгие годы.
Ну и я что? Пошел искать. Сразу же вызвался Гюнтер, и без того довольно сильно нагруженный, ведь немец, к собственному удивлению, сейчас является полковником МВД и руководит одним из отделов милиции в Челябинске.
Потом, была найдена Элиза Дюбуа, та самая вейла, с которой мы познакомились на задании в Сёгунате. Ну а дальше, собственно, никто не откликнулся… Из тех разумных, кого я знал. Пришлось идти в архивы, прикрываясь именем Елены, как щитом от излишней бюрократии, и выискивать сослуживцев вампирши.
Как ни удивительно, но успешно. В итоге почти двадцать разумных должны подойти в течении для, чтобы встретиться с девочкой, которая в скором времени очнется, искренне считая себя шестнадцатилетней школьницей.
Черт, до чего же несправедлива жизнь…
Именно в такие моменты начинаешь понимать, ясно видеть, что несмотря на всю обоснованность позиции наших врагов, всю логичность происхождения их общества… Они — враги. Позиция палачей Эйш может быть сколько угодно обоснована, их поступки могут быть вызваны не желанием, а непосредственной нуждой или, там, прямом приказом… Они запытали до овощного состояния мою Эйш.
Если взял в руки оружие — будь готов умереть. Совершил поступок? Будь готов к возмездию. И это распространяется не только на них, но и на меня. Я вполне готов принять мысль, что где-то далеко-далеко какой-нибудь мальчик или подросток искренне горюет об убитом мной отце и прямо сейчас изо всех сил тренируется, чтобы когда-нибудь прийти за мной… Или моей семьей.
Можно сколько угодно понимать вражескую позицию и ее обоснованность, однако, если эта позиция — прямая угроза для уже моих близких… Даже вызванная именно моими действиями… Что же, пусть приходят. Иначе, приду я сам.
Есть другой выход? Разумеется! Забиться в угол и тихо удавиться… И то, не факт, что жаждущий крови мститель удовлетворится и все же не придет за семьей, будь у него на это силы и возможности.
Значит, выход прост — быть настолько сильным, чтобы одна только мысль о противостоянии вызывала животный страх вперемешку с четким пониманием — умрет не только мститель, но и все дорогие или просто связанные с ним разумные.
Жизнь — несправедлива. И, к сожалению, лекарства от этого просто нет.
Подойдя ко входу в военный госпиталь, я остановился у входа… И после недолгих раздумий отошел от двери и перилам, облокотился на них и закурил.
Ничего… Пусть и несколько жаль, что последние минуты последнего из моих врагов ознаменовались его моральной победой, он все равно труп. Менять же решение и отменять отправку тела семье я не буду принципиально. Раз победил, пусть хоть эта малость будет его наградой за победу.
Но, несмотря на это, факт остается фактом — мои враги мертвы. Пусть и будет излишним преувеличением сказать, что на том свете именно все. Но до остальных добраться решительно невозможно.
Губернатор Гу, убивший Славу — сильный и умный магистр магии, достать которого не представляется возможным. Он достаточно умен, чтобы не быть спровоцированным сорваться куда-то из-под защиты Империи и, несмотря на некоторые свои проблемы, остается достаточно влиятельной фигурой в узкоглазом обществе, чтобы его защищали. По крайней мере от меня.
Нет, я могу попытаться прийти за ним, но это почти гарантированное самоубийство без какого-либо результата. «Почти» не в смысле, что у меня есть шансы выйти из этой авантюры живым, нет, тут вообще без вариантов. Это в смысле, что существует лишь небольшой шанс достать этого урода перед смертью.
Потом, Генерал Мо. Так и не удалось доподлинно выяснить, кто именно был «отобранной любимой игрушкой» узкоглазого ублюдка, и, боюсь, так и не удастся… Но мучают меня иррациональные подозрения, что ей была именно Эйш. Несмотря на то, что фактов указывающих на это нет… Как и противоречащих.
Но, в любом случае, именно по его указке был убит Слава… Однако, не мой уровень. С какой стороны не посмотри. Нет, конечно, были в истории зафиксированы случаи, как магистры и даже мастера убивали архимагов, но все это — исключения. Ядреная смесь невероятной удачи, невезения и пренебрежения противником. Такое в теории возможно, но на практике рассчитывать на подобное — верх глупости.
И еще остается с десяток магистров, или как они себя называют, «практики тиранической ступени». Но тут… Вражда в большей степени не личная, а структурная. Убить их должен, как Сергей Ворон, так и лейтенант второго отряда.
— Сергей, — послышалось из-за спины.
Взгляд Виталика, парящего над крышами перенесся к дверям, в которых стоял… старый друг.
— Никита, — произнес я, так и не обернувшись, — Началось?
— Еще где-то час… Может два, — после недолгой заминки, сказал медик, также, как и я подойдя к перилам, облокотившись на них и закурив.
— Не знал, что ты куришь, — несколько удивленно произнес я, взглянув на метаморфа.
— С такой работой, попробуй не закурить, — усмехнулся он, выдыхая облако дыма, — А ты, слышал, взял учеников?
— Есть такое дело, — я невольно улыбнулся, взглянув на ножик, так и остававшийся в руке, — Как раз они подарили…
— М-м-м, — маг кинул взгляд на поделку, — Серебро… Нет, серебро-вольфрам.
— Глаз-алмаз, — усмехнулся я, пряча ковырялку в тенях, — Хорошие ребята. Думаю, лет через пять все трое выйдут на уровень хороших срочников после учебки…
— Ну удачи, — лишь усмехнулся Змиев, глядя в небо. Эх, все-таки не понимаю я этого назойливого пренебрежения моими соотечественниками всех остальных наций… Пожалуй, кроме цинцев. Тех ненавидят, но без этих дурацких «понтов».
— Как у тебя? — поинтересовался я.
— Три недели назад получил крайнее мастерство. В этот раз в магии Крови.
— Ого, -присвистнул я, — А нафига?
— А что еще делать, — впервые посмотрел на меня аристократ… За эти годы парень вообще не изменился. Только волосы перестали постоянно менять цвет, — Целительство, Алхимия, Малефицистика, Гербология, Друидизм, Артефакторика, Иллюзии, Боевая магия… Теперь, вот, закончил с Кровью, а до магистра так и не дотягиваю.
— «Собери из всех», — я едва не рассмеялся, чем заработал вопросительный взгляд, — Забудь, это так, рекламный слоган, приевшийся на Альбионе… Получается, ты взял Мастера во всех факультетах.
— Факульт… — повторил маг, а потом-таки понял, что действительно закрыл все академические факультеты, — Действительно. А я и не заметил… Быстро летит время.
— Не говори, — только и ответил я, закуривая еще одну сигарету, — Девять лет уже прошло…
— Девять лет, — со вздохом повторил Змиев, чей взгляд разом опустел. Ведь действительно, целых девять лет уже прошло с момента окончания Академии. Тогда мы воспринимали это, как наконец открывшуюся дорогу в мир, а теперь можем только с ностальгией вспоминать те действительно счастливые дни, по сравнению с тем дерьмом, которым оказался этот мир…
— Погоди, а когда ты получил мастерство в Боевой магии? — я вынырнул из воспоминаний.
— Два месяца назад, — еще сильнее помрачнел старый друг, — Кипр. На этот раз, наверное для разнообразия, верх начали брать персы.
— Погоди, наши войска воевали на стороне осман? — мои глаза натурально полезли на лоб.
— А вот нефиг было сваливать хрен пойми куда, — огрызнулся врач, — Но, ты прав, наше присутствие, мягко говоря, не афишировалось… Командовал экспедиционным корпусом известный тебе Георгий Григорьевич Ратов, лейтенант из Пятого отряда.
— Да, хороший мужик, — я кивнул.
— Вот, а я начальствовал у него над медиками, — вновь вздохнул Никита, — Раненых было — тьма. Честно скажу, я столько не видел даже в Индии… У чертовых осман подготовка — просто мое почтение. Три заклинания заучили и все «Султан верит в тебя, воин». Причем, ни одного из них защитного. Как ты понимаешь, подобная «стратегия» не лучшим образом сказывается на выживании личного состава.
— Да уж, — усмехнулся я. Интересно, а Ник знает, что я примерно также учил большую часть подотчетных мне индусов, в наглую списывая поставляемые на них припасы и медикаменты, передавая их как раз стоящему напротив меня метаморфу. Но меня извиняет, что тогда я ехал крышей… Однако, честно признаться, сейчас вспоминая все это, не испытываю ни малейших угрызений совести.
— Не смешно, — вздохнул аристократ, — Это был натуральный Ад… Пока не начался абсурд.
Я заинтересованно наклонился.
— Я тогда отправился поближе к передовой, в самый нагруженный госпиталь, — глаза мага остекленели, — Никогда еще не сплетал благословения с такой скоростью и в таких масштабах. Что бы я не делал, как бы не надрывался, все равно не успевал пропустить через себя весь поток раненых… У меня на руках умирали люди.
Я мог только искривить губы. Обычно целители сталкиваются с этим едва начнутся хоть какие-то боевые действия, однако Нику удалось избежать подобного благодаря невероятному мастерству и самоотдаче. Но судьба любого медика все же настигла его.
— А потом у меня под ногами тупо обвалилось здание, — рыкнул он, сжав кулаки, — Со стороны персов в поле вышел ихний (П.А. не ошибка) магистр. По факту, просто очень сильный мастер, но там стандарты сильно ниже… А чертовы турки побежали! Представляешь, не начали отступление, а именно драпанули в строго противоположную линии фронта сторону!
— Бывает, — я лишь пожал плечами, — Сам не раз добивался похожего эффекта.
— Нет, Серый, ты не понял, — шевелюра старого друга почернела, — Они бросили не просто голимый укреп, а населенный город-крепость, который сел в осаду немногим позже моего прибытия… Знаешь, как персы относятся к пленным? Никак! Они их не берут! Представляешь, что начало твориться в домах, в которых прятались простые разумные?!
— Еще как… — я только и вздохнул, отгоняя от сознания неприятные моменты из прошлого.
— В общем, обо всем этом я тогда не знал, как и не знал, что буквально единственны бойцом там остался. Я серьезно, когда они дошли до госпиталя, оставшихся турок или поубивали, или они свалили сами.
Я снова вздохнул, уже представляя, что будет дальше.
— В тот день город был потерян… Но фронт не сдвинулся. Я убил их, Серег. Убил всех.
— В смысле, — я не наигранно удивился.
— Знаешь, на меня тогда такая злость напала — словами не передать, — прикрыл глаза мужчина, — Вот я лечу людей… А через мгновение все они — мертвы. Или умрут буквально в течение минуты под завалами. Нас, Змиевых, охрененно сложно убить, так что сам я испытал не более чем неудобство, а вот все остальные, кто там был, погибли почти мгновенно. Трое моих помощников прожили немногим дольше последних турок — их быстро добил тот ублюдок.
— Магистр?
— Да дерьмо он, а не магистр, — фыркнул он, — Стоило мне осознать ситуацию, как я себя больше не контролировал, — его рука покрылась черной, как смоль, чешуей с мощными когтями на кончиках пальцев, и сжалась в кулак, — Я их рвал, давил и резал минут сорок в полном одиночестве. Никогда не убивал так много… Двести три человека — остальные сбежали. «Магистр», девять мастеров и сто девяносто три простых мага — стольких я убил в тот злополучный день… И не смог спасти ни одно.
— Да уж… — я выдохнул облачко дыма, — Тяжко.
— Тяжко, — повторил он, — По иронии судьбы на следующий день было объявлено перемирие, а еще чуть погодя подписан мир.
— Совсем дерьмо.
— Знаешь, все это время я искренне считал себя правым… Ну, в нашем споре. А стоило всего на мгновение оказаться на твоем месте — я поступил точно также, — совсем поник аристократ, — Даже хуже, в отличие от тебя, я никого не смог спасти, даже своих.
— …Дерьмо случается, — после минуты молчания, я нарушил тишину, положив руку на плечо собеседнику, — Самые важные уроки мы, к сожалению, выучиваем только в такие моменты…
— Как ты тогда сказал? — опустил голову он, — «Если тебе будет удобнее, то можешь считать, что я променял сострадание на жизни моих разумных…»
— Ник, ты это… — я замялся, — Хватит себя изводить, все позади.
— А я тогда ответил: «Эйш бы ужаснулась, увидев тебя таким.»
— Ошибся, с кем не бывает, — только и оставалось усмехнуться мне в попытке разрядить мрачную обстановку.
— Нет, Сергей, — покачал головой он, — Тебе тогда было в разы тяжелее… В общем, я хотел извиниться. А еще… Мне жаль, что на осознание ошибок понадобилось так много времени.
Он стоял, молча склонив голову передо мной, а я… Просто не понимал, как реагировать. Но положение спас пискнувший телефон.
— Ладно, хватит тут нагнетать, — я постарался добавить в голос позитива, несмотря на мандраж, — Серьезно, Никит, я не держу на тебя зла и… Если тебе это важно, то прощаю.
— Спасибо, — только и произнес он, без малейшей капли иронии.
Что же… Даже если окажется, что медики накосячили с расчетами восстановления Эйш, этот день можно считать успешным!