Не опуская взгляда. Глава 52
Аккуратно прикрыв дверь, Харальд тупо уставился на самую странную картину в своей жизни. У двери выводила руланды зачарованная арфа. Адский Цербер дрых без задних лап. Вверенный ему в охрану люк нараспашку. Сигнальные чары деактивированы.
Храп был таков, что Харальд поежился. До смерти хотелось вернуться в кроватку, пока Цербер не проснулся, но деваться некуда: Гермиона полезла в бутылку вместе с Роном и Лонгботтомом. Ладно, эти двое — те еще придурки, но Грейнджер вроде как не дура, должна была сообразить!
Может, и сообразила. Правда, решимости остановить приятелей ей явно не хватило. В любом случае, результат налицо: посреди ночи Поттер проснулся от внезапного жжения в груди и сразу понял, что у Гермионы проблемы. Мальчик сразу сообразил, откуда эти проблемы взялись (от тяги приключений на нижние полушария), и поспешил сюда.
Лестницы предусмотрено не было. Внизу не видно просто ничерта, и дело отнюдь не в плохой видимости.
Палочка легла в руку — и Поттера приморозило к месту низким, глухим и очень, очень мощным рычанием.
Можно ли мощно рычать? Столкнувшись с псиной размером с молодого слона, у которой каждая из трех пастей способна целиком вместить человека, Гарри как-то быстро просек: да, еще как можно. Общаясь с Пушком, мальчик твердо усвоил: ни в коем случае не хвататься за палочку. На это Цербер реагировал однозначно.
— Пушо-о-о-ок, — Гарри разжал пальцы, не решившись даже отвести руку. Палочка улетела в черный провал, но лучше так, чем расстаться с горячо любимыми частями тела.
Реакция у Цербера о-го-го какая. При желании страж двигался так быстро, что на его месте оставалась проекция типа голограммы или чего-то в этом роде. Поэтому и прыгнуть Поттер не рискнул: мало ли что ждало внизу (звука падения палочки так и не было), а Пушок при желании раз десять мог его перекусить пополам за момент свободного падения.
Рычание самую малость снизило градус кровожадности. Хорошо зная Пушка, Харальд понял, что прямо сейчас его жрать не станут, но малейшее неверное движение — и один Гарри Поттер осознает себя перекушенным пополам.
— Хочешь вкусняшку? — облизнул пересохшие губы мальчик, очень надеясь, что прозвучало заговорщицки, а не жалко. Да, надежде не суждено было сбыться…
Левая голова Цербера мотнула в сторону двери. Да уж, намек предельно ясен, вот только там, внизу — Гермиона. Если он оставит ее умирать (очень вероятно, учитывая чувство юмора преподавателей), то просто не сможет спать спокойно. Принял вассала — теперь нес ответственность.
Но почему Пушок пару минут назад спал, а теперь — проснулся? Есть возможность как-то усыпить… арфа! Ну, да, полезная информация. Как заставить ее играть без палочки? Заснет ли Цербер сразу — или успеет его сожрать? Скорее второе.
Поддавшись какому-то наитию, Харальд начал насвистывать гимн Британии. Мелодичность была такой себе, но глаза трехголовой псины слегка поплыли, а веки дрогнули.
Музыка? Но это же как-то… работает.
По мере высвистывания третьего куплета, Пушок уже начал укладываться, а на четвертом задал храпака. Продолжая свистеть, Гарри сиганул в люк и шлепнулся на какие-то… стебли?
Подозрительные какие-то стебли. Не должно их быть в каменном замке, тем более толщиной с его запястье. Что это, как не очередная ловушка?
Разом восемь стеблей обвили его руки, ноги, туловище и шею. Причем сделали это подозрительно мягко, но в магическом растении ощущалась мощь, способная вмиг превратить его в нежизнеспособные лоскуты.
Что делать? Однозначно, не дергаться… пока что. Раздвинуть стебли телекинезом? Неплохо, но это грубая сила против грубой силы. А что… так, что это за запах? Чайная роза и миндаль. Псевдоразум. Оплетание попавшего предмета и оценка опасности. Эфирные токи по стеблям.
Дьявольские Силки.
Слегка привыкнув к темноте, Гарри сумел разглядеть масштабы растения. Довольно большая квадратная комната метров пятнадцать в поперечнике полностью заполнена вяло шевелящимися стеблями.Примерно до половины высоты к люку (а это метров сорок) по стенам вились побеги различной толщины. Он упал ровно посередине, и, судя по толщине стеблей… главный корень прямо под ним. Да, сомнений нет: оттуда шли и ментальные волны, не похожие ни на что живое в привычном смысле, и энергетические ручейки по всем стеблям.
Интересно: мадам Спраут посадила сюда дикие Силки или селекционировала что-нибудь особое? Гарри бы так и сделал, нивелировав природные слабости растения: огонь и свет. Значит, огонь и свет отпадают: в случае модификации они лишь разъярят растение, да и без модификации вряд ли он выдаст достаточно энергии без палочки.
Поэтому рейвенкловец просто лежал, старательно расслаблял все тело и пытался не сильно вздрагивать от нервоза, пока его тело медленно проваливалось сквозь гущу стеблей. Работало.
Гениальная ловушка. Поттер немало прочитал про самые разные опасности магического мира. Среди них нашел одну-единственную, борьба с которой происходила не активными действиями, а полным бездействием. Дьявольские Силки. Причем накопление энергии или напряжение тела также сводились к действию и пробуждали растение душить предмет во исполнение инстинкта самозащиты. Не, кто спорит, может, есть еще такие ловушки.
Понемногу его спустили вниз и отпустили на высоте с полметра. Больно шлепнувшись о камень, Гарри нос к носу столкнулся с волшебной палочкой, ощутил родное и тут же схватил рукой .Нервоз разом спал.
Так, вроде пусто, эфирное восприятие молчало, как и проявляющие чары. Но это ничего не значило. Учителя Хогвартса, как бы это помягче, несколько более квалифицированы, чем он. Мороз по копчику от мысли о том, чего могли наворотить преподаватели, защищая Философский Камень.
В таком контексте: почему его не сожрали Дьявольские Силки? Почему здесь не ожидали кристаллы-парализаторы или что-нибудь куда менее гуманное? Как будто сделано с расчетом на то, чтобы сунувшиеся студенты не померли по глупости. Кстати, как вариант. Но как остановить злоумышленника?
Значит, впереди есть нечто надежное и опасное. Гарри очень надеялся, что Гермиона так далеко не забралась, но мозги у девочки недурственные, а способности еще лучше. Могла и забраться, м-да.
Тщательно следя за окружением, Поттер без лишней спешки добрался до двери, за которой слышал странный то ли шелест, то ли стрекот. Большое всего это напоминало больших летающих насекомых. Навесив на себя щит, мальчик открыл не запертую дверь и поморщился.
В отличие от темного помещения с Силками и коридора за ними в этом помещении сверху лился яркий лунный свет, отражаясь бликами от роя летавших созданий. Проморгавшись, Поттер убедился в отсутствии агрессии от этих созданий и принялся осматриваться.
Помещение размером и формой напоминало Совиную Башню, только без нескольких тонн дерьма и каких-либо предметов. Голые пол и стены, дверь в конце. Ну и рой летающих существ с единым, магически созданным псевдоразумом… и отсутствием жизненных токов.
Ах, точно. Еще чары против полетов (зачем-то) и довольно мощная защита на двери и стенах. Причем защита на разных уровнях, в том числе и в планарная. Кто-то (наверняка профессор Флитвик) всерьез озаботился, чтобы из этой комнаты можно было выйти только через вход.
Гарри присел, рассматривая темные, серебрящиеся в неверном лунном свете пятна.
Кровь. Мелкие капельки крови забрызгали пол. И небольшие клочки одежды. Кому-то досталось, но, похоже, гриффиндорцы сумели выйти через дверь.
Рейвенкловец поднял взгляд в сторону роя.
Ключи! Это — ключи со слюдяными крылышками! А дверь при ближайшем рассмотрении оказалась очень и очень потрепанной. Словно эти ключи в великом множестве атаковали сбегавших в панике ребят. Размазанная на полу рядом, ручке и косяке кровь показывала, что кто-то упал, подорвался и распахнул дверь.
Любопытно. Похоже, что этот замок открывался артефактным ключом. А рой… разум роя также заточен на самосохранение. Значит, попытка выхватить нужный ключ провоцировала все остальные.
Протегус мигнул, Поттер ругнулся, только теперь заметив, что не мог заряжать щит. Похоже, профессор Флитвик использовал еще и искусственное замедление эфира, тем самым заметно ослабляя всякую творимую здесь магию.
— Ну и в жопу, — отмахнулся мальчик и активировал Дефенсер.
Ключи атаковали тут же. Было, честно говоря, неприятно, но мальчик даже не чувствовал ударов, принявшись за взлом замка. Трансфигурировав себе пару отмычек, Поттер вернулся к не самому любимому делу.
Замок оказался весьма архаичен. Внутренности таковы, что можно пальцем проковыряться… если пальца не жалко. Другое дело — запирающая магия. И вот с ней пришлось немного повозиться, но Гарри довольно быстро вычленил зависимость между распределением нужной энергии и нажатием на правильные элементы механизма.
Дверь открылась. Ключи атаковали с утроенной силой и были отброшены заклинанием Звуковой Волны. Поттер шмыгнул в щель, прикрыл за собой дверь и обернулся.
В каменных чашах ярко горел огонь, на колоссальном каменном поле в черных и белых квадратах лежали груды черного и белого камня, а среди них…
— Гермиона! — Поттер шагнул к ней и остановился у самого края… доски?
Это же волшебные мать их шахматы в великанском масштабе!
— Гарри! — воскликнула гриффиндорка. — Не подходи!
— Ага, щас, — пробормотал рейвенкловец и поступил как полный гриффиндорец: вскочил на доску.
Гермиона оказалась на коленях рядом с Роном Уизли. Приятель выглядел бледно и кроваво: ему хорошенько раскроили череп. Впрочем, не все так плохо — грудь слабо двигалась, да и пульсация жизни уверенная. Да уж, нет мозгов — нечего сотрясать.
— Эпискей, — Поттер закрыл рану на темени. — А теперь я хочу знать, какого хуя ты сюда полезла.
— Я… мы… — Грейнджер замялась. — В общем…
— Решили, что вы лучше преподавателей защитите Философский Камень, — пустил яда в голос Харальд. — Кстати, а где Невилл?
— Он… его увел профессор… он обещал прислать помощь… сказал, что ему нужен помощник…
По спине пробежал холодок.
— Это был Снейп?
— Квиррелл.
Дурное предчувствие не отпускало.
— Ты сама как? — Харальд оглядел девочку.
Травмы несерьезные. Так, руки и лицо подрали ключи, да лодыжка, похоже, сломана.
— Нормально. Но я не могу встать. Эти шахматы… Рон победил, но они на нас напали… профессор Квиррелл появился вовремя и уничтожил их.
На эту ночь дежурный профессор — София де Монфор, преподаватель боевой магии. Не Квиррелл. Так почему сюда приперся именно он? Очевидно: за камнем. Удобное время. Архимагов в школе нет: Дамблдора вызвали в министерство, Франкенштейн отбыл на конференцию еще два дня назад и вернется послезавтра, Флитвик отправился домой по каким-то клановым делам… в общем, так или иначе к Хогвартсе нет половины самых сильных учителей, а более молодые уже покинули замок, не обремененные приемом экзаменов.
И Квиринус Квиррелл должен был быть в их числе. Кто бы мог его подозревать в пособничестве Волдеморту или в воровстве камня? А ведь был один: Северус Снейп. Что в этом хуже всего? А то, что мотивы обоих неизвестны. Может, они просто конкурируют за камень. Может…
— Я пошел.
— Но там же…
— Ты бы смотрела вокруг, а не раскрывала заговоры, — Поттер смерил ее тяжелым взглядом. — Квирреллу здесь делать нечего, забыла? Он не в экзаменационной комиссии.
— А ты откуда знаешь?
— Держу глаза и уши раскрытыми, — Поттер шагнул к двери в другом конце зала. — И думаю головой, — и пробормотал под нос. — Впрочем, учитывая, во что я ввязываюсь, это сомнительно.
В следующем зале его встретил стол и выжженный круг на полу с неповторимыми эманациями мощнейшего огненного заклятия. Судя по вяло, но все более интенсивно разгоравшимся огонькам, очень скоро преграда восстановится.
Поттер быстро перебежал зал, ощутив жаркое дыхание в спину, и едва успел притормозить перед хорошо знакомым чувством.
Лабиринт Минотавра был натянут на дверной проем. Но… он тоже наполовину разрушен! И очень быстро восстанавливался. Собравшись, мальчик шагнул вперед и оказался в большом амфитеатре.
Ступеньки кольцом окружили большую площадку, в центре которой стояло… зеркало. Очень нехорошее зеркало: эфир вокруг буквально проседал, искажался, как пространство-время вокруг Черной Дыры. На полу неподалеку — одежда и груда гнилого праха в ней увенчанная наполовину размотанным тюрбаном.
Поттер сразу потерял интерес к тому, что осталось от профессора Квиррелла, ведь лицом к зеркалу непривычно прямо и властно стоял потрепанный и окровавленный Невилл Лонгботтом, распространяя вокруг себя довольно сильную, холодную и темную ауру с нотками безумия и…
Одержимости.
Вот дерьмо. Вот дерьмо! Профессора превратило в нечто невнятное (возможно, тело разложилось, выпустив сущность). Невилл одержим. Возможно, духом Волдеморта.
Как-то сразу закралось понимание: ловить здесь нечего. Усилием воли рейвенкловец отогнал предательскую мысль и сжал зубы.
— Проходи, Харальд Поттер, — высокий, звонкий и холодный голос наполнил зал. — Я ждал тебя.
— Кто ты нахрен такой и что ты сделал с Лонгботтомом? — Поттер направил ему в спину палочку.
«Невилл» повернулся. В глазах алые блики, на губах — чуждая пухлощекому ребенку холодная кривая усмешка, под которой прятался голодный оскал. Лицо немного попорото ключами, но нынешнего обладателя тела это беспокоило примерно никак.
— Ты меня не убьешь, — уверенно заявило существо. — Не дотянешься. Не с твоими скудными…
Невербальный Репульсус вынудил «Невилла» резво отмахнуться палочкой, отбивая чары в сторону.
— Слабо, — бросил одержимый. — И медленно.
Поттер сосредоточился на Секусе, выпуская разом восемь невидимых лезвий — его максимум в невербальном колдовстве без потери качества. Следом пошла цепочка из перемешанных Репульсусов, Петрификусов и Бомбардусов. Чем проще, тем эффективнее, и если задавить врага достаточно плотным потоком чар, ему станет не до хитрых вывертов с окружением, пространством и планами.
Одержимый Лонгботтом что-то парировал, что-то принял на щит, от чего-то уклонялся, но контратаковать не успевал. Попав в тело первокурсника, причем весьма посредственно тренированного (если вообще тренированного), Волдеморт был ограничен его нервной системой. Враг просто не мог двигаться и реагировать быстрее. Сильнее — да, за счет многочисленных разрывов мышц и отрывных переломов, причем до тех пор, пока плоть не превратится в кисель. Но не быстрее. Точнее, не намного быстрее, и уж точно не так быстро, как недурственно тренированный Поттер. сделавший на развитие скорости и реакции большой упор.
Нападения Гарри не ожидал. Совсем. Не от своего альтер-эго. Внезапно Поттер перестал чувствовать тело. Попытка вернуть контроль обернулась такой вспышкой боли, что Круциатус даже рядом не стоял. Но кричать мальчик не мог — его полностью отрезали от контроля над телом.
«Какого дьявола, Джейк?»
Это невозможно! Он — часть сознания самого Поттера! Или же…
«Я разочарован, — в голосе звучал холодный шипящий голос, исполненный презрения. — У тебя было столько подсказок, а ты так ничего и не понял. Ты даже представить себе не можешь, как мучительно было делить разум с никчемным детенышем, не будучи способным вообще ни на что. Каково было мне, великому лорду Волдеморту, снова оказаться в младенческом теле без шанса как-то влиять на мир. Эта пытка длилась годы. Да, годы…»
Детеныш. Младенец. Неужели той ночью…
«Да, с той ночи мы вместе. И все, что у меня осталось — отголоски моей ментальной силы. Но и их хватило, чтобы заставить твоих родственников возненавидеть тебя. Ведь только на грани твоей смерти у меня был шанс вырваться и взять контроль. Я ждал шесть лет — и дождался. Да, Гарри — это я надоумил твоего дядю избить тебя до смерти. А вот дом сжег ты сам, я даже не подталкивал твое астральное тело к взрывному выбросу энергии. Хорошая работа — даже пепла не осталось. Этот же выброс и сломал преграду. Так я выяснил, что от меня осталось совсем немного. Но теперь я мог влиять на тебя. Я начал с тобой разговаривать, сначала через сны, потом — через мысли. Я стал тянуть силы из твоей души, восстанавливая по крупицам собственную. Легко было стать твоим другом. К сожалению, мне приходилось скрываться. Тебя окружили менталисты высокого уровня. Я не мог открыться даже Северусу».
Так все эти годы… он носил в голове Волдеморта? А… кто тогда в Невилле? А профессор Снейп-то почетная крыса. Впрочем, именно в этом Харальд не сомневался вообще.
— Тоже я, — ухмыльнулся гриффиндорец, небрежно разоружая Поттера. — Задаешься вопросом, как такое возможно? О, для этого нужно быть великим. Но важнее то, что я встретил тебя и вступил в контакт с моей частицей в тебе. Так я получил доступ к твоей силе. Особенно прекрасно то, что твой настоящий рост был настолько стремителен, что этот старый магглолюбец даже представить не мог, чтобы Гарри Поттер питал собой лорда Волдеморта.
Давление изнутри сознания было не бог весть каким. По крайней мере, не хуже того, что делала Книга. А потому, немного потерпев и собравшись с силами, Харальд ментальным импульсом вернул контроль и вышвырнул вопящего Волдеморта на край сознания. Хотел изгнать, но ублюдок слишком плотно сросся с ним.
Удар телекинезом в грудь «Невилл» парировать не успел. Палочка прыгнула в руку. Изящный взмах — и тело гриффиндорца опутано крепкими веревками так с головы до пят.
— Ублюдок… так вот почему ты так боялся Книги.
— О, да, — оскалился «Невилл». — Книга уничтожила бы мою часть в тебе, ведь тот осколок слишком слаб. Но теперь все это не важно.
— И почему же?
— Потому что ты здесь, передо мной, и нам никто не помешает. Я предлагаю тебе сделку, Гарри Поттер. Прими меня в себя, и я открою тебе такие тайны этого мира, что ты даже представить себе не можешь!
— Как-то по-гейски прозвучало.
Волдеморт расхохотался, запрокинув голову.
— О, нет, не в этом смысле. Впусти меня в свой разум. Твоя душа — алмаз чистейшей воды. Со своим опытом Архимага я разовью твои силы так быстро, как ты только можешь себе представить, а взамен ты будешь носить меня до тех пор, пока я не воссоздам свое тело.
— Звучит здорово, но есть один нюанс: почему бы тебе не стереть мое сознание?
— Потому что сильных, могучих магов слишком мало. Стерев твое сознание, я не смогу пользоваться твоими силами на правах хозяина. Я не возрожу собственное тело и не восстану в мощи, которой не достичь ни одному из смертных. Даже тебе.
— Предположим, я согласен. Что будет со мной?
— Я разрешу тебе использовать твое тело по ночам, пока мой разум будет спать, а затем, когда я возрожусь, ты встанешь рядом со мной как мой ученик и ближайший соратник.
Если Волдеморт так распинался вместо того, чтобы просто захватить, ему нужно доброе согласие. Поттер немного знал об одержимости, но этого было достаточно, чтобы ни в коем случае не соглашаться.
— Плохой выбор, — прокомментировал эти мысли темный маг.
Палочка прыгнула в руку в середине взмаха:
— Экзорцио!
«Невилл» страшно закричал, наполняясь изнутри белым светом. Палочка билась так, что Гарри пришлось держать ее двумя руками. Силы уходили потоком, Волдеморт внутри бился и пытался помешать, также отвлекая, но чары понемногу продавливали, вырывали врага из тела приятеля.
Харальд знал, что будет. Изгнание — это лишь начало, ведь Волдеморту не придется больше тратить ментальную силу на подавление Лонгботтома. Настоящая битва вот-вот начнется.
Покой — ложь, есть только страсть.
Сквозь веревки сочился черный дым, собираясь в образ мага в длиннополой широкой мантии. На бледно-сером лице полыхнули багровые глаза — и в голову штопором ввинтилась невыносимая боль.
Гарри ослеп, оглох, потерял чувство пространства и времени. Осталась только боль.
В страстях я черпаю силу.
Поттер зарычал, инстинктивно собирая боль в точку и выбрасывая навстречу Волдеморту. Вместе они провалились во внутренний мир.
Враг был высок и строен. Когда-то, наверное, даже красив. Бледно-серая кожа с чешуйками. Редкие черные с проседью волосы. Вдавленный нос. Красные глаза с вытянутыми по вертикали овальными зрачками. Тонкие, бледные с синевой губы разошлись в ухмылке, оглядывая убранство.
Большой рабочий стол, стеллажи с книгами, пара удобных кресел у камина. Отделка красным деревом и гобеленами, окно с плотно задернутыми шторами, несколько ламп, наполнявших рабочее пространство теплым желтым светом.
Сквозь силу я познаю могущество.
Пространство слабо вибрировало, наполняясь ментальной мощью. Его, Харальда Поттера ментальной мощью.
— Неплохо для мальчишки, — Волдеморт вытянул руку, в которой возникла изогнутая белая волшебная палочка. — Авада Кедавра.
Усилие воли — Убивающее Проклятие на полпути превратилось в безобидные зеленые искры… и превратилось в цепи, сковавшие его запястья и лодыжки и крестом растянувшие к углам.
— Но этого мало, — оскалился вторженец. — Круцио!
Могущество дарует мне победу.
Харальд закричал, вкладывая в крик весь гнев, яркой звездой горевший в груди. Звуковая Волна столкнулась с ментальной силой Волдеморта, обращенной бледным красным лучом. Мгновение длилась борьба прежде, чем Темный Лорд сломал его атаку.
Новый крик был криком боли. Гарри не знал, сколько бился в путах. Ему казалось, что пытка затянулась на часы и дни, ведь время во внутреннем мире довольно субъективное понятие.
Боль — это гнев. Гнев — это сила. Сила — его инструмент.
Победа разорвет мои оковы.
Цепи лопнули, Волдеморта оттолкнуло на шаг назад ударом в грудь.
— Смирись и покорись, — прошипел враг. — Иначе я тебя уничтожу.
Лишь сила освободит меня.
Гарри собрал всю ментальную мощь в одну точку, весь гнев и злость, все желание победить и разорвать врага. Палочка возникла в руке и была направлена на грудь противника.
— Вперед и с песней, — усилие воли изгнало мучительные судороги из тела. — Редукто!
Белый луч развеялся на полпути. Сильный невидимый толчок опрокинул его в жесткое кресло. Тело захлестнули кожаные ремни, перехватив не только руки и ноги, но туловище, шею и подбородок.
Эти путы воплотили в себе подавляющее превосходство в ментальной силе. Обидно и горько, но перед ним — Архимаг. Другого исхода быть не могло.
— Уверен, что сможешь одновременно подавлять меня, скрывать и жить в моем теле? — прорычал мальчик и рванулся всей силой.
— Уверен, — раздался голос Джейка, и из-за спины вышла точная копия Волдеморта, скаля бледно-синие зубы. — Наконец-то я свободен.
Два Волдеморта слились в одного, неуловимо меняясь. Надо сказать, изменения пошли ему на пользу. Кожа лишилась чешуек и из мертвецкой стала просто бледной. Волосы пришли в подобающий вид, приняв вполне человеческую густоту и черный с проседью цвет. Глаза утратили насыщенность алого цвета, став темнее, а зрачки пришли в норму.
Ментальная сила также изменилась качественно. Стала более… ровной, что ли? Более плавной, твердой и контролируемой.
— Я ведь предлагал тебе по-хорошему, — Волдеморт материализовал кресло и сел. — Знаешь, Гарри, я бы с огромным удовольствием стер тебя, но ты не хуже меня знаешь, почему так нельзя. Душа сложна и многогранна. Нельзя просто взять и заменить одну ментальную оболочку другой. Точнее, можно, но не в твоем случае.
— Так вот что ты пытался сделать тогда! — осенило Гарри. — Ты не убивать меня пришел, а заменить меня собой!
— Десять баллов Рейвенкло, — ухмыльнулся Волдеморт. — Действительно, это можно сотворить с младенцем. Желательно, конечно, чтобы младенец был твой плоть от плоти, кровь от крови, но для меня такие условности играют мало роли. Но твоя мать… — на лице мага вздулись желваки, а глаза загорелись ненавистью. — О, твоя магглокровка-мать смогла мне помешать. В отличие от твоего дурачка-папаши, она не верила в Питера Петтигрю и решила пожертвовать собой. Можешь себе представить: ничего не знающая о конструировании мистерий магглокровка выиграла в лотерею с магией, кустарно, но довольно успешно воплотив старинную кельтскую магию: Ритуал Жертвенной Защиты.
Тут темный маг начал посмеиваться, явно предаваясь приятным воспоминаниям.
— Честно говоря, я до сих пор поражен тупостью и недальновидностью твоего отца. Идиот, сущий идиот! Ты даже представить себе не можешь, насколько могущественной защитой обладает Поттер-мэнор. Даже с моей тогдашней силой такую магию с наскока не сломать, а осада даже в течение нескольких минут привела бы к нежелательной схватке с Альбусом Дамблдором на его условиях. Да хоть бы сделал Хранителем старого магглолюбца — и к тебе было бы не подобраться… какое-то время. Найти и сломать можно даже Фиделиус, тебе ли не знать.
— Так ты его боишься.
Волдеморта перекосило от злобы.
— Темный Лорд никого не боится! — прошипел вторженец и рывком встал с кресла. — На сегодня, пожалуй, достаточно бесед. Никуда не уходи, Гарри.
И исчез.
— Очень смешно, — комментарий упал в пустоту.
Да уж. Он оказался в на редкость поганой ситуации. Даже мозгами не пораскинуть так, чтобы это не стало известно Волдеморту. Но в одном есть плюс: никаких сводящих с ума пыток не будет, потому как захватчику действительно нужен целый и здоровый разум Гарри Поттера.
Безвыходных положений не бывает. Бывает мало усилий. Как говорил один классик, даже если вас сожрал дракон, есть как минимум два выхода. И одним из выходов могло бы стать обучение у Волдеморта.
* * *
Мадам Помфри отпустила ее, Невилла и Рона следующим вечером, но Гарри так и остался лежать без сознания. Стыд жег Гермиону каленым железом. Из-за нее пострадал сюзерен, а на вопрос “что случилось?” мадам Помфри только отвела взгляд и поменяла тему разговора.
— Но как он попадет домой? — не выдержала девочка.
Хогвартс-Экспресс отходит завтра в десять-тридцать, а Гарри, судя по всему, не выпишут еще дня два или три.
— Вас это не касается, юная леди, — рассердилась мадам Помфри, доведенная приставаниями Грейнджер. — Заботьтесь о себе, а мистер Поттер позаботится о себе сам.
Далее был допрос соседок по комнате, которые не успокоились, пока не вытащили из девочки все подробности прохождения. Как им повезло с Цербером. Как пришлось сражаться насмерть со стаей летающих ключей. Как Гермиона оказалась фигурой в шахматной партии против каменных големов, которые после проигрыша просто и незатейливо атаковали их. Как пришел на помощь профессор Квиррелл и почему-то увел Невилла дальше. Как появился Гарри и отправился следом за ними…
— Ты не знаешь? — возбужденно подпрыгнула Лаванда. — Профессор Квиррелл все это время был слугой Сама-Знаешь-Кого и охотился для него за Философским Камнем! Он и Гарри сошлись в неравном бою, но наш герой одолел его!
Глаза Браун возбужденно блестели. Кажется, в следующем году Поттеру придется отбиваться от очередной фанатки. А уж курсе на третьем на него явно обратят самое пристальное внимание.
— Нет, за камнем охотился профессор Снейп, — вмешалась Патил. — Он сразился с Квирреллом, а Гарри помешал ему реализовать коварный замысел и вынудил спасать.
Одна версия лучше другой, м-да.
— Да что вы несете? — вспыхнула Тейлор. — Профессор Снейп не мог сражаться с профессором Квирреллом, потому что они — любовники!
Гермиона не выдержала и рассмеялась. Эмили обиженно надулась и уже не так уверенно добавила:
— А за камнем отправился Квиррелл, и Снейп метался между любовью и долгом, пока Гарри…
— Любовью? — беспардонно перебила Лаванда. — Снейп — и любовь?
Тейлор бросила на соседку гневный взгляд и отвернулась.
— Что бы там ни происходило, главное, что все вы живы и здоровы, — искренне произнесла Парватти. — Ну, кроме профессора Квиррелла…
Если Гермиона о чем-то и жалела, так это о том, что на месте Квиррелла не оказался Снейп. Вот уж кого точно не жалко.
Праздничный ужин прошел… скучно. Директор проводил выпускников напутственным словом, поздравил Рейвенкло с получением Кубка Школы в этом году, напутствовал всех возвращаться, «ведь за каникулы вы забудете то, чему научились». Эта фраза откликнулась легким смехом, пробежавшимся по столам, но Гермиона не смеялась.
Гарри не было за столом Рейвенкло. От этого грустно. Да и директор казался вовсе не таким веселым и позитивным чудаком, как обычно.
Про их приключение не было сказано ни слова. Стало очевидно, что администрация школы решила этот вопрос замять. Но удастся ли им? Смерть учителя, серьезно пострадал ученик, слухи, которые уже расползлись по школе…
Внезапно навалилась усталость. Гермионе просто все осточертело. До смерти хотелось просто выспаться, а потом — домой. К сожалению, очередная громкая гулянка, приуроченная к окончанию очередного учебного года и проводам выпускников, не оставила ей шанса.
После посадки в Хогвартс-Экспресс Гермиона обошла все купе, но так и не нашла Гарри. Его приятели ничего не знали, только Терри обмолвился, что Поттер остался в больничном крыле, «пострадав в ходе какого-то эксперимента». Немного поболтав с ним, Грейнджер вернулась в ское купе где собралась заснуть — и снова разговорилась с соседками по комнате о том, о сем.
Так они и трещали без умолку до самого прибытия.
— Обязательно позвони мне, — помахала рукой Эмили. — Как-нибудь встретимся!
— Конечно, — улыбнулась Гермиона и принялась шарить глазами по толпе в поисках родителей.
Они просто стояли чуть в стороне от остальных. Стояли и смотрели так, что сердце ухнуло в пятки.
Отец — непривычно суровый, с поджатыми губами и взглядом, выражавшим лишь презрение и стыд. Мать, разочарованная и подавленная. Родители даже не шевельнулись ей навстречу, просто смотрели.
Гермиона поняла: они знали. Знали, что с ней произошло. И без сомнений во всем обвинили ее.
— Приятных каникул, Мио, — пропел рядом знакомый голос.
Алисия Спиннет помахала ей пальчиками и убежала навстречу своему отцу — представительному немолодому мужчине в форменной мантии Аврората.
Звуки отдалились, все вокруг исчезли. Осталась только эта сука, по вине которой все случилось. Гермиона шагнула вслед за ней, потянувшись к палочке. Мыслей не было — только предельно четкое намерение разорванной Редуктусом головы.
— Стой! — воскликнули совсем рядом, и тонкие, но сильные пальцы схватили ее запястье, возвращая в реальность.
Парватти. Индианка глядела на нее большими, полными боли и сочувствия глазами.
— Не надо, — шевельнулись ее губы.
Гермиона мотнула головой, прогоняя наваждение — и почувствовала мороз в кишках.
Тот аврор, отец Алисии, внимательно смотрел на нее. Потом оглянулся на ее родителей, что-то спросил у дочери, но та лишь хихикнула что-то пренебрежительное. Впрочем, ее пренебрежение и настрой были уничтожены одним холодным взглядом отца.
— Успокойся, — Парватти крепко обняла ее. — Гермиона, прошу тебя: не делай глупостей. Хорошо?
— Ладно, — прошептала Грейнджер. — Но она…
— Получит свое, — глаза индианки недобро блеснули. — Но не сейчас. Когда наступит момент. А до той поры мы подождем, хорошо?
Звучало убедительно. Да и что Гермиона могла сделать? Только навлечь проблемы на Гарри… если уже не навлекла. Напоследок аврор еще раз оглянулся на нее. Цепкий, короткий, очень неприятный взгляд, суливший проблемы.
— Хорошо, — опустила голову Гермиона. — Спасибо.
— Пиши мне в любое время, — солнечная улыбка. — Я улетаю в Индию на две недели, а потом мы обязательно встретимся.
Расставшись с подругой, девочка нерешительно подошла к родителям.
— Твоя подруга? — вместо приветствий бросил отец.
— Привет, папа. Я рада тебя видеть.
— Такая же шлюха, как и ты?
— Не здесь, Сэм, — шикнула мать.
— Не смей называть Парватти шлюхой, — сжала зубы Гермиона.
— Да как хочешь, хуже опозорить меня тебе не удастся, — отец протянул руку и взял чемодан, постаравшись не коснуться ее руки. Мама глянула в глаза, явно желая что-то сказать…
— Идем, — бросила она, опустив взгляд. — Пора домой.
Гермиона покорно последовала за родителями. Да уж, эти каникулы запомнятся надолго…