В итоге почти весь день я провёл по уши в корпоративной работе. Бумаги, звонки партнёрам, согласование сделок и поставок, договоры с сотрудниками, сверка финансов… Да, Наташа и взятая ею под крыло Эмбер многократно облегчили мне работу, но всё ещё оставалось много того, что должен был сделать и утвердить я сам. В конце концов, я не давал Романофф права, к примеру, заключать от моего имени соглашения на производство мерча паучьей тематики и тем более лекарственных препаратов моей компании. Женщины предлагали и подготавливали варианты, но мне всё ещё нужно было вникнуть в их преимущества и выбрать лучший.
Отдельной строкой шли потенциальные льготы от государства, которые я, оказывается, всё это время мог получать, если бы заранее обратился куда нужно.
На самом деле, при должном желании и настойчивости можно было и вовсе переложить чуть ли не половину финансовых затрат на правительство, ведь лекарства, тем более такие инновационные, — это крайне важный для страны товар. Нужно только подписать ряд бумаг и взять на себя некоторые обязательства, при этом лишившись некоторой части самостоятельности и раскрыв кучу конфиденциальной информации… Да, чем больше я вникал в условия государственной поддержки, тем меньше мне эта идея нравилась. С тем же успехом я мог бы начать продавать акции и чуть ли не в мгновение ока стать миллионером. Ну, знаете, эти стартапы, которые за счёт маркетинга и презентаций раздувают невероятный хайп…
Нет уж, лучше контракт с ФростИнк на производство игрушек. У них вроде бы довольно качественные товары, а момент для заключения сделки лучше и не придумаешь. Ну а отдача от этого появится практически сразу, ведь сменить принты на футболках и кепках, которые они производят, — дело пяти минут. А где-то через месяц они смогут выпускать игрушки и прочие более сложные товары… Единственная трудность — глава компании хочет устроить личную встречу со мной, прежде чем подписывать договор. Обычно это не стало бы большой проблемой, но глава ФростИнк — Эмма Фрост. Телепатка, с которой у меня в прошлой жизни были пусть и не враждебные, но всё же не самые дружественные отношения. И она наверняка попытается залезть мне в голову во время встречи. К мутантам я пошёл без защиты, потому что был более-менее уверен в том, что Джин и Ксавьер не станут своей силой злоупотреблять. Фрост же — другой разговор. Даже если она не станет пытаться ничего мне внушить, я не хотел бы раскрывать ей тайну Человека-Паука. Надо бы что-то придумать. Может ли симбионт дать моему разуму защиту? Вроде бы у них есть какая-то зачаточная телепатия, но сам я даже не представляю, с какой стороны к этому подобраться. Надо думать, но сейчас есть более срочные дела…
На завтра уже назначена первая из запланированных операций с использованием репрограммированных стволовых клеток. Джейн, как и обещала, связалась с несколькими своими бывшими коллегами, которые из-за травм лишились работы. Но первой на очереди была офицер Доакс, которая пострадала во время того покушения на мою жизнь, когда Кимура обстреляла их с ЛаГуэртой машину из пулемёта.
Если честно, я думал, что Доакс может вовсе отказаться от лечения из-за предубеждений на мой счёт, которые она копила ещё со времён нашей первой стычки, но сержант, наоборот, вызвалась быть первой. И поскольку я сомневаюсь, что она внезапно преисполнилась ко мне доверием, подозреваю, что это такой способ проявления жертвенности с её стороны. Что-то вроде: «Если этого подозрительного типа всё равно не остановить, то я возьму риск на себя!»
Ну, я так думаю…
Сама технология уже была готова и отработана Коннорс и Гвен на животных, но я хотел ещё немного потренироваться в работе с симбионтом, на случай, если что-то всё-таки выйдет из-под контроля и придётся спасать пациенток. В прошлый-то раз мне «ассистировал» Веном, сейчас же придётся взять всё на себя.
И для этого нескольким ни в чём не повинным кошкам и собакам придётся сегодня стать моими подопытными. Увы, слово «пациенты» тут неуместно, ведь чтобы натренировать способности экстренного исцеления, мне сначала придётся неоднократно наносить им те самые травмы, которые я собираюсь исцелять. Впрочем, им вовсе не обязательно находиться при этом в сознании, так что если я нигде не облажаюсь, то ни одна животинка сегодня не умрёт.
*** Несколько часов и двадцать две успешные операции спустя ***
Не скажу, что это было просто, но у меня получилось. Вначале я допустил пару ошибок, но быстро их исправил, а за последние пятнадцать попыток не было ни одного сбоя. Я успешно отрабатывал сращивание костей и кожи, восстановление мышц и нервов, даже создал слепому псу новые глаза и полностью вернул ему зрение, которого он был лишён несколько лет назад!
Животное всё ещё дезориентировано, просто от самого факта, что способно снова видеть, но глаза работают исправно и не видно никаких отклонений от нормы.
Единственное, чего я пока не рисковал касаться, это мозг. В теории, восстановление повреждённых участков мозга не должно стать проблемой, а собственный опыт пересадки и «раскидывания» этого органа по комнате лишил меня большей части пиетета перед работой над ним, но я решил пока повременить. Всё-таки одно дело — относительно естественная регенерация, и совсем другое — восстановление мозга при помощи симбионта.
— Эй, — неожиданно вокруг моей талии обвились знакомые руки, — так и будешь всю ночь изображать из себя Франкенштейна?
— Я практикуюсь перед операцией, — ответил я Ванде.
— По-моему, этот пёс уже совершенно здоров, — протянула она, заглядывая мне через плечо, чтобы оценить результат работы. — Это тот, у которого не было задней ноги?
— Да.
— По-моему, ты тут уже слишком долго, работаешь сутками. Тебе нужно сделать перерыв, и у меня как раз есть для тебя сюрприз, — сказала она, отступая назад и утягивая меня за собой. — Никуда твой зверинец не денется.
Она права. На самом деле, я ещё несколько часов назад мог закончить с этим, не говоря уже о том, что почти наверняка эти навыки не понадобятся мне на завтрашней операции. Я просто перестраховывался.
— Что за сюрприз? — спрашиваю, позволяя женским рукам оттянуть себя прочь от операционного стола.
— Сначала тебе нужно принять душ. А то от тебя несёт мокрой шерстью с кровью, — заявила вдруг она. — Иди, а я пока рассажу твой спящий зверинец по клеткам.
Быстро поцеловав напоследок мои губы, она оттолкнула меня в сторону выхода, а сама развернулась к столу.
Хм… и она отказалась от возможности пойти в душ вместе со мной? Не припомню, чтобы она раньше так поступала. Даже интересно, что же там за сюрприз такой.
Десять минут спустя, когда мои волосы и тело снова стали чистыми, а дыхание свежим, я вышел из душевой в одном лишь полотенце, только чтобы обнаружить, что вся моя одежда куда-то пропала. И как это понимать? Не может же подобный дурацкий розыгрыш и быть тем самым сюрпризом, который она обещала?
— О, ты быстро, — но сама Ванда всё ещё тут. — Я едва успела рассадить всех твоих пёселей по местам.
— Где мои вещи? — спрашиваю.
— Они тебе не понадобятся, — с лукавой улыбкой тут же ответила наёмница. — Только это.
Она вытащила из кармана красную ленточку и, подойдя вплотную, аккуратно завязала мне глаза.
«Плотная…» — успел подумать я, прежде чем почувствовал прикосновение её губ к своим. И этот поцелуй был куда глубже и чувственнее предыдущего едва ощутимого касания губами.
О… ну, я так и думал, что её сюрприз будет связан с чем-то пошлым.
Конечно же, я сразу ответил ей, включаясь в игру и уже собираясь обнять её руками, но…
Она вдруг отстранилась.
— Нет, ещё рано, — Ванда взяла мои запястья в свои руки и развернула меня в другую сторону. — Я покажу дорогу.
— Ну ладно… — вот теперь я и правда заинтересован. — Веди.
Даже без зрения я всё ещё мог по количеству шагов догадаться, где мы находимся, так что легко понял, что женщина ведёт меня к своим апартаментам.
Скрипнула дверь, Ванда завела меня внутрь, подвела к кровати, развернула лицом к себе и снова поцеловала, но стоило мне попытаться включиться в игру, как она опять меня остановила.
— Без рук, — потребовала она. — Просто отдыхай и получай удовольствие.
Она толкнула меня в грудь, заставляя упасть спиной на кровать, а сама навалилась сверху, прижимая меня своим телом и снова начиная целовать с ещё большими страстью и жаром, чем раньше.
Убедившись, что я не собираюсь сопротивляться, она чуть отстранилась, отпустив мои руки и губы и начав покрывать поцелуями сначала шею, а затем и грудь, постепенно спускаясь вниз. Одновременно с тем её правая рука тоже сместились вниз, стаскивая с меня полотенце и начиная играть с членом, в то время как левой она продолжала гладить мои грудь и живот.
Пребывая в полной тьме на волнах удовольствия, я мог только по ощущениям своего тела отслеживать её движения, но и этого было вполне достаточно. Губы, язык и пальчики Ванды, как всегда, творили настоящую магию с моим телом.
Хотя не могу сказать, что завязывание глаз вызывает во мне какое-то особенное возбуждение, как и любые другие игры в подчинение — да, забавно и ново, но… нет у меня мазохистских наклонностей.
Заставив мой торс покрыться мурашками от удовольствия, она слезла с кровати, устроилась на полу передо мной, провела пальцами по моим ногам от бедра до колена.
Несколько секунд я вообще не чувствовал её касаний — только горячее дыхание. Дразнит, зараза!