• Мастер_Угвей

• скованный бог

skovannyj_bog_otrazhenie-62.fb2

Одним из любимейших занятий объекта сто сорок шесть-одиннадцать-омега, или же Хорона, как его знали обычные люди, являлось сочинение лживых предысторий про своё прошлое. Это было его маленькое, но простое развлечение, которое он с легкостью мог совмещать с работой.

Создать правдоподобную биографию — задача не из легких, даже для настоящих профессионалов, посвятивших этому жизнь. Это целое искусство, требующее внимания к мельчайшим деталям, памяти о самых незначительных фактах и умения жонглировать нитями выдуманной жизни.

Нужно знать, какие факты надо вспомнить по щелчку пальцев, а над какими нужно будет подумать. Нет ничего труднее, чем сыграть хорошее непонимание. А уж сколько времени и проработке занимал сам процесс создания правдивой истории — не счесть. В долгих варп-переходах у ассасина всегда было чем заняться.

Хорон являлся мастером перевоплощения и менял личины с невероятной легкостью. Вчера он мог работать торговцем, прибывшем с другой части сектора, чтобы обсудить поставки амасека и генно-модифицированных семян в местечковый мир-улей, а сегодня оказаться бывшим солдатом-ветераном, прошедшем целых три войны с орками. И уже завтра он будет носить новое лицо, держа в уме факты о жизни человека, который никогда не существовал.

Официально, Хорон являлся выпускником Схолы Прогениума, где заметили его уникальные способности, отправив обучаться тончайшему искусству секретных убийств. Эта предыстория была его любимой — маска уже срослась с его лицом и он мог претворяться так хорошо, что даже псайкеры не в состоянии различить истину и вымысел. Врать для него стало также легко, как и дышать, а ложные воспоминания уже начали вызывать приятные чувства, будто он их действительно пережил.

Правда такова, что у Хорона отсутствовала жизненная история до того, как он стал потенциальным агентом трона, скрывающемся в тенях. Он создан в камерах клонирования, выращенный из зародыша как будущей солдат и машина смерти. У него никогда не было даже шанса на спокойную жизнь, однако он не жаловался.

Ассасин не был идиотом и прекрасно понимал, что его жизнь лучше, чем у девяноста девяти процентов всего населения галактики. А подобным уровнем свободы, вероятно, даже инквизиторы не обладают. Ассасинам дают задания, однако попытки контроля лишь повышают риск провала операции, так что у них очень высокий уровень свободы. Особенно если учесть то, как к нему относятся окружающие.

Неприкасаемые, мертворождённые, парии, пустые, бездушные, психические нули — как их вид только не называли. Люди инстинктивно испытывают страх и презрение, находясь рядом даже с самыми слабыми его братьями. Аура же сильной парии вроде Хорона вообще вызывает смертный ужас даже у самых холодных и безжалостных ветеранов, видевших и не такое. А уж на что он стал способен, когда научился осознанно использовать свои силы…

Каждый потенциальный ассасин проходит через безумные тренировки, где большинство умирает, навсегда стираясь со страниц истории. И лишь единицы, лучшие из лучших, добираются до вершины. Сражение с другими сиротами, взрослыми преступниками, дикими опасными животными или даже пойманными ксеносами — отбор безумно жесток для тех, кто станет будущими убийцами королей и великий колдунов. Поэтому меньшее чем совершенство просто недопустимо.

Непростое время, однако Хорон никогда не был слабаком. Он умел убивать, очень хорош в этом, и, не особо скрывая факт, даже любил забирать чужие жизни, чувствуя как кровь бурлит в его венах. Именно во время сражений он чувствовал, что жив.

Но все это было лишь цветочками по сравнению с тем, что началось, когда он остался один на горе трупов. Именно тогда Хорон доказал, что достоин начать настоящее обучения.

Хорон не тешил себя иллюзиями и понимал, что хорошую и сытую жизнь он не получил бы ни при каких обстоятельствах, так что просто не видел смысла жаловаться и просто радовался моменту, по пути выполняя задания.

Порой попадались простые миссии по убийству какого-нибудь завравшегося планетарного губернатора, чьей сынок или дочка оказались несанкционированными псайкерами, или ликвидация лидера культа, достигшего слишком опасного уровня влияния. Но всё стало куда сложнее и интереснее, Великий Магистр направил его в Каликсиду.

Окраина галактики, затерянная аж за самим Оком Ужаса, таила множество загадок и вызовов, достойных его внимания. Здесь, в этом скопище врагов, старый убийца мог найти достойный бой. Культисты плодились, как крысы в сырых подвалах, и Хорон был готов к тому, что именно здесь встретит свой конец.

Каликсида стала его охотничьим угодьем. Она стала полем, где он мог вырезать каждого второго и это не сильно уменьшило бы число противников, столь много врагов Трона здесь развелось. Ксеносов относительно немного по сравнению с другими секторами, но вот от еретиков и культистов отбоя не было. Однако всё стало куда проще, когда он заключил соглашение с инквизицией и Антоном Зербе конкретно.

Мужчина был достаточно разумен, чтобы по достоинству оценить способности невероятно сильной и опасной парии, обученной всеми видами лишения жизни, отчего стал направлять его к самым опасным врагам, которых необходимо уничтожить. И хоть Хорон делал вид, что работа его раздражает, на самом деле каждое новое задание заставляло его сердце биться сильнее, а мозг работать на пределе возможностей.

Он стал хищником, существующим от одной битвы до другой, для которого нет ничего кроме вечной охоты.

Один день он помнил до сих пор. Зербе тогда призвал его к себе по особому каналу связи, который используется только для экстренных ситуаций. Лёгкий интерес разжёгся в нечто большее, когда он впервые в своей долгой жизни увидел напуганного и нервничающего инквизитора. За десятки лет совместной работы, Антон стал доверять ассасину свою жизнь, при этом уважая его интеллект и готовность выполнить практически любую работу.

Именно поэтому именно с профессиональным убийцей он и поделился сверхсекретной информацией — Золотой щит Императора прибыл к Зербе с заданием найти какого-то ребёнка. И до того, как он отыщет его, Атрей будет вести ходить вместе с инквизитором, подобно второй тени, при этом скрывая свою сущность. Подобные слова сразу же очень сильно заинтересовали старого охотника и он решил сам проследить, что с чем.

Хорон никогда не скрывал, что любит играть с огнём, балансируя на грани между жизнью и смертью. Поэтому он с самого начала стал подначивать Золотого стража, надеясь выведать подробности и, чего греха таить, однажды сразиться с ним. Но несмотря на все его колкие замечания и завуалированные оскорбления, Атрей оставался невозмутимым, как скала, для которого не существовало ничего, кроме выполнения миссии.

Спустя несколько лет бесплодных попыток Хорон просто махнул рукой и снова погрузился в охоту на беглых псайкеров и ведьм, практически забыв обо всем остальном. Он сделал лишь одно исключение, решив охранять Зербе во время празднования на Сцинтилле в честь годовщины Крестового похода Друза. Кто же знал, как оно закончится…

Сперва встретив пацана, Хорон не понял, что в нём такого особенного, раз целый Кустодес отправился его искать. Ну да, сильный псайкер, который имеет потенциал вырасти в настоящую катастрофу. Вот только стоил ему подойти ближе, он увидел… ничего. Парень являлся сильным псайкером, однако лишь слегка нахмурился, встретив неприкасаемого вблизи. Это было первым звонком, что с ним что-то глубоко не так.

Хорон с первого взгляда увидел это в его глаза. Это было что угодно, но не взгляд ребёнка. Слишком разумные и осознанные, даже особые личности с вложенными знаниями, выращенные в камерах и пробирках техножрецов, выглядели не так. И в разговорах с псайкером, Хорон увидел лишь то, что это кто-то, носящий внешность дитя как костюм. Переговорив с Зербе, они оба удостоверились в своих мыслях, однако неясно, что делать дальше.

Первым порывом Хорона было уничтожить это странное создание — будущего могущественного колдуна. Однако рядом всегда находился золотой страж, стоявший на защите «ребёнка». Ассасин мог бы рискнуть, если бы Зербе попросил его ликвидировать цель, вот только Антон так и не дал отмашку.

Знание о расположении даже частичного СШК стоила рисков сотрудничества с неизвестным чудовищем. И пусть это шло против всего, чего учили его Мастера Ассасинорума, однако слово инквизитора было важнее. Нарушать его… можно, но приведёт к слишком большому числу проблем, которых не избежать даже ему. Он желал достойной смерти, но вот её собраться по ордену точно не дадут. Эта будет мучительная, неожиданная и довольно жалкая погибель.

Хорон лишь провожал взглядом странное дитя, Кустодеса и ведьму, оставшихся на диком, никому не известном мире. За годы он даже не вспоминал о нём, вновь погрузившись в свою вечную охоту. Но судьба ничто забывает.

И вот он снова встретил «Габриэля». На мире, практически погрузившемся в лапы демонов. Во время того, как тот организовал огромный культ в подулье, с помощью психических сил сделав себя практически божеством, окружённым сотней других несанкционированных псайкеров. Хорон даже поразился, насколько точно он собрал все пометки в списке «при встрече уничтожить любой ценой».

Если бы не безумная инквизиторша, он бы прикончил того не глядя. По крайней мере, попытался бы. Рэтбоун сошла с ума в самый неподходящий момент, так как Мальфи и сам долгое время отлично работал как рассадник ереси. Она же только подлила топлива в этот костёр, который потенциально мог сжечь весь сектор и больше. И необычные культисты, начавшиеся сражаться друг с другом, и Бледная толпа, и мутный альфа-плюс псайкер — всё было не просто так.

Немного понаблюдав за Габриэлем и увидев его в деле, в Хороне начали появляться сомнения. Пацан, которого уже можно было называть просто парнем, стал куда опаснее. На порядки. И шанса старого убийцы выйти живым из их противостояния преступно малы.

Вот только старый ассасин никогда не боялся смерти и если ради убийства своей последней цели придётся пожертвовать собой, то он так и сделает. Однако это последняя мера и всегда нужно искать более хитрый способ поразить свою цель.

Поэтому он решил стравить два зла и добить того, кто выйдет победителем. Он воспользуется мощью безумца и его карманной армией, чтобы ликвидировать культистов прямо в их сердце, до того как они закончат ритуал.

Хоть Зербе и приказал ему не трогать монстра, а Атрей открыто угрожал расправой, но ассасину не ведом страх. Ибо он сам его воплощает.

. . .

Чем дольше продолжался бой, тем сложнее прорываться вперёд. С каждым шагом появлялось всё больше культистов, демонов и колдунов, ордами пытавшимися меня остановить. Число псайкеров сильно ограничено, однако марионеток, накачанных пагубной силой, можно было делать в промышленных масштабах, что я видел собственными глазами.

И поэтому даже я со временем стал уставать, руки начинали предательски дрожать, а шепоты на краю сознания становились только сильнее. К сожалению моих врагов, это всё просто значило, что стал использовать более эффективные способы их ликвидации.

Взмах рукой, и несколько сотен колдунов впереди меня, чьи тела оказались покрыты рунами хаоса, мигом попадали на землю. Не было красивых вспышек колдовского пламени или искр от молний, ни искажений пространства-времени, ни звуков движения костей и плоти, вызванных биомантией.

Лишь небольшая дрожь воздуха, пока серое облако стальной пыли наполняло лёгкие врагов человечества. А без них прожить не получится даже особенно «успешным» культистам. Тем же, кто ещё барахтался и захлёбывался серой кровью, я просто ломал черепа металлическим мусором, поднятым телекинезом.

Выдохнув, при этом продолжая едва слышимо читать Исчисления, я огляделся, ища новых врагов. Вот только видел лишь горы трупов и реки крови, окрасившей пол в багровый цвет. А за закрытой стальной дверью творилось нечто проклятое.

Одна мысль и она слетела с петель, сразу же давя десятки стражников, охраняющих место проведения ритуала. В меня полетели огненные копья и шары черного пламени, но я легко увернулся от них, двигаясь с нечеловеческой скоростью.

Щепотка биокинеза и врожденная сверхчеловеческая сила, усиленная неведомой силой. Мой рост — практически в два с половиной метра — тому подтверждение. Хотя я усердно тренировался и ел, подобный скачок произошел после путешествия в лабиринт. Хотя это и не особо интересовало меня, так как в моих возможностях было изменять рост по щелчку пальцев с помощью способностей.

Сделав несколько шагов вперёд, я видел шесть шестируких могущественным псайкеров, стоявших в круге и произносящих какие-то молитвы. Вся их кожа была покрыта алыми кровавыми рунами, слегка светившимся в темноте, а глаза сияли чёрно-оранжевой радужкой. Весь пыл, кроме ритуального круга, оказался покрыт обугленными костьми людей, пока стены увешаны подпалённой человеческой кожей.

Едва я переступил порог, как все колдуны разом повернулись ко мне, в их глазах пылала неприкрытая ненависть. Они подняли руки, и в комнате резко стало жарко, пока вокруг их тел начали плясать языки пламени.

К их сожалению, я изначально догадывался, что в именно в конце встречу самых могущественных культистов, так что приготовился. Так-то по плану с ними должен был разобраться куда-то пропавший ассасин, но и не думал слишком сильно на него полагаться. Чем дольше он отсустствовал, тем больше подтверждались мои не самые лучшие мысли.

Я не стал устраивать дуэль психических сил с могущественными псайкерами и колдунами, накачанными демоническими силами. Они сейчас походили на спички, которые могут вспыхнуть ярко, однако быстро погаснут. И так как я устал и приходится сдерживаться, чтобы самому не мутировать, то у них были реальные шансы меня побороть.

Вот только вместо подобных игр, я просто максимально сильно ускорился, за мгновение подбежав к каждому из проклятых чародеев. Никаких фокусов — один хороший удар в висок и даже их усиленные черепа трескаются. Повторить такое шесть раз, пока они даже не осознали, что происходит.

Шесть трупов рухнули на пол, не успев осознать, что произошло. Этому приему меня научил Атрей — он идеально подходит, когда нет времени на затяжные бои.

Начав тяжело дышать, я постепенно расслаблялся, чувствуя, как пропадают последние эманации силы после гибели колдунов. Но чтобы наверняка…

Телекинетический напор и вырванная дверь ломает пол и уничтожает ритуальный круг. Вот теперь всё.

На время закрыв глаза, я открыл своё сознание, чтобы увидеть, как изменилась обстановка на поле боя. Тысячи моих людей погибли и продолжали умирать, однако моей поддержки всё-таки было достаточно, чтобы мы вышли победителями. Ну наконец-то, теперь можно…

— Ну и куда ты направился, дорогой? Всё только начинается…

Неожиданно, словно из ниоткуда раздался голос, исходящий будто бы из самой тьмы. Тьмы, которая, клянусь, ещё секунды назад отсутствовала.