2024-04-17 07:40

Парадокс второго шанса. Глава 96. Альбус Дамблдор и неожиданный гость

Альбус Дамблдор расслабленно восседал на своем любимом кресле с мягкой подкладкой, которое многим напоминало неказистый трон, наблюдая за тем, как пришедшие на завтрак студенты пытаются за полчаса обсудить все, что только возможно — от финала дуэльного турнира и до квиддича, от третьего испытания и того, кто был пойман сегодня ночью профессором Снейпом.

Беглый взгляд в сторону идущего между столами студента, и всего на миг борода служит неплохим прикрытием для мимолетной улыбки при взгляде на то, как Седрик Диггори подсаживается к своей подруге с Когтеврана… Кажется, ее зовут мисс Чанг, весьма многообещающая юная волшебница из крайне интересной семьи, а уж Седрик…

Пуффендуец лучился счастьем, несмотря на то, что наверняка провел весь вчерашний вечер за чисткой котлов, вот уж воистину сын своего отца в наилучшем смысле этого слова — он взял все положительные черты Амоса, но при этом не стал подхватывать отрицательные за компанию.

В отличие от Амоса, юный Седрик не боялся браться сразу за несколько дел, не боялся пробовать что-то новое и никогда не отказывал в помощи ближнему, на что Амосу порой просто хватало… смерти, видимо. Однажды Помона даже упомянула, что он стал неофициальным старостой Пуффендуя еще на втором курсе, настолько ее впечатлило то, с какой самоотверженностью Диггори относился к другим детям.

И сейчас этот самый Седрик участвовал в Турнире Трех Волшебников, что было бы однозначно радостным событием, если бы не тот неприятный факт, что в Турнир вмешался еще и Том, усложнив все до предела.

— Если продолжишь смотреть в одну точку еще хотя бы минуту, то это станет совсем уж странно, — шепнула Минерва на ухо директору и тот наконец очнулся, покидая круговорот противоречивых мыслей.

Покачав головой, Альбус повернулся к своей заместительнице:

— Может, тогда меня наконец отправят на заслуженную пенсию, а? — с добродушной ухмылкой пробормотал он. — Это является значимым поводом для отставки?

— Я больше не куплюсь на твои шутки про пенсию, — поморщилась Макгонагалл. — Уж мне-то лапшу на уши не вешай, ты ведь законченный трудоголик.

— Твоя правда, — пожал плечами директор, — но пенсия — тоже часть приключения, разве нет?

— Вполне могу представить себе картину… — вздохнула Минерва. — Ты бы наверняка попал на передовицу Пророка уже через месяц, если не раньше. Соскучился бы по работе и попытался проникнуть в Хогвартс через сеть тоннелей или вроде того.

— Ты переоцениваешь мою страсть к приключениям, — фыркнул Альбус. — Я бы наверняка выбрал что-то более гигиеничное и спокойное… Прибыл бы верхом на верблюде через главный вход, например.

— Ага, разумеется, — с улыбкой покачала головой Минерва, — но все же я вижу, что тебя что-то беспокоит. Случилось что-то, о чем мне стоит знать? Это… связано с Орденом?

— Н-нет… — с легко различимой ноткой усталости выдохнул старик. — Думаю, происходящее вполне укладывается в безумие последних лет.

— Безумие последних четырех лет, верно? — прищурилась Минерва. — Давай все же выделим их в отдельный исторический период.

Дамблдор тут же мельком взглянул на стол Гриффиндора, где наследник Лонгботтомов молча ел, пока сидящий напротив Рональд Уизли пытался жонглировать пустым бокалом, манипулируя им с помощью палочки.

— Кажется, юный мистер Уизли делает успехи в освоении магии, да? — тихо произнес Альбус, отрывая взгляд от гриффиндорцев.

— Это так, — с едва различимой улыбкой подтвердила Минерва, — но ты не ответил на вопрос, Альбус.

— Гарри снова нет на завтраке, — сделав вид, что не заметил вопроса, задумчиво пробормотал директор.

— Мистер Поттер не посещает завтраки с ноября, — отчиталась Минерва. — Альбус…

— Обычный день, Минни, обычный день, — Дамблдор поправил очки-половинки. — Мне кажется, дело вовсе не в пенсии, просто мне необходим небольшой…

— Отпуск? — с сочувствующей улыбкой подсказала Макгонагалл. — Давно пора, Альбус.

— В июле обязательно устрою что-нибудь, — заверил подругу Дамблдор. — И не смотри на меня так, ты ведь сама знаешь, что завал придется разгребать вдвоем.

Лишь только когда Альбус наконец покинул слегка затянувшийся завтрак и поднялся в свой кабинет, минуя обеспокоенную горгулью, он смог наконец расслабиться, хоть и всего на пару минут. Это был бы совсем обычный день, если бы не письмо, что ему утром принес странный беспокойный совенок, проглотивший за пару минут весь запас совиного печенья, что Дамблдор высыпал в блюдце. А уж это письмо…

Одного беглого взгляда на сложенный вдвое и скрепленный печатью пергамент, чтобы выражение лица директора сменилось несколько раз: с настороженного на удивленное, ошарашенное и вновь на настороженное.

— Фоукс… — прошептал Альбус, поднимая письмо и разламывая печать пополам. — Как ты думаешь, к добру ли это?

Феникс, разбуженный еще совенком, что активно царапал оконное стекло, издал невнятный звук, напоминающий что-то среднее между сомнением и осуждением.

— Вот и я не уверен… — Дамблдор трясущимися пальцами развернул пергамент и поправил очки. — Вот уж чего я точно не ожидал…

Николас Фламель — друг, соратник, коллега и даже немного наставник Альбуса Дамблдора, не подавал признаков жизни уже больше двух лет. С того самого дня, когда Альбус вернул знаменитому алхимику философский камень, спасенный Гарри Поттером из проклятого зеркала, оказавшегося одновременно лучшим и худшим хранилищем для ценности такого уровня.

Разумеется, Альбус рассказал Николасу всю историю… Ладно, практически всю, сосредоточившись лишь на финальном этапе и подробном рассказе о том, как именно камень был спрятан, а также кем и при каких условиях оказался извлечен из зеркала. К сожалению, для Николаса это все явно звучало как байки школьного масштаба, потому что особого интереса к произошедшему он не проявил, лишь сказал, что собирается пропасть на какое-то время и не знает, вернется ли.

Именно тогда Дамблдор предложил тихо сообщить миру, что почетный алхимик решил наконец отойти в мир иной, к чему Фламель отнесся положительно. Не делая громких заявлений, Альбус сделал несколько нарочно неаккуратных заявлений в частном общении с коллегами по МКМ, что позволило Фламелю пропасть из волшебного мира без заголовков на передовицах. Хотя… наверное, Альбус просто переоценивал влияние и известность алхимика в современном мире, когда у магов и без того есть, что обсудить за ужином.

И вот, сегодня утром Николас Фламель прислал небольшую записку с просьбой о встрече, что было, наверное, самым неожиданным событием в жизни Альбуса с… конца октября, видимо, когда имя Гарри вылетело из Кубка Огня.

Взмах палочкой — и все портреты, размещенные на стенах кабинета, замерли, а со стороны двери послышался щелчок. Даже горгулья утратила свою способность открывать проход, лишь в камине произошли обратные изменения, ведь потухшее пламя ожило, заставляя щепу весело потрескивать.

— Если эта встреча не является знаком большой беды, Фоукс, — обратился к сидящему на жердочке фениксу Дамблдор, — то я обязательно куплю тебе полтора фунта апельсиновых мармеладок. Помнится, тебе тогда очень понравилось, да?

Если бы Феникс мог сказать что-то внятно и убедительно, то он обязательно бы высказал в лицо старому дураку все, что он думал об этих дурацких мармеладках, которые пришлось в одиннадцать заходов выносить за пределы замка, чтобы выкинуть все запасы, но он лишь гордо промолчал, важно взмахнув крылом и надеясь, что этот жест станет достойным и понятным ответом. К сожалению, напрасно.

— Договорились, — улыбнулся Дамблдор, как только Фоукс в радостном предвкушении взмахнул крылом, явно вспомнив чудесный вкус того странного лакомства из маггловского магазина.

Решив, что до визита еще наверняка есть время, Альбус потянулся было за лимонной долькой, но в этот момент в открытом для одного-единственного человека камине столбом вспыхнуло зеленое пламя, в котором тут же появилась человеческая фигура — статный, худой мужчина лет сорока пяти на вид, в темных волосах которого слегка проглядывала седина, а на носу едва держались странные, но такие знакомые Альбусу очки, которые Николас Фламель приобрел у магглов чуть меньше тридцати лет назад.

— Альбус! — радостно воскликнул Фламель, слегка неряшливо выбираясь из камина, но тут же сталкиваясь с небольшим препятствием в лице Фоукса, мигом слетевшего с жердочки и облетевшего круг вокруг гостя, которого не видел уже пару лет. — И Фоукс на месте!

— Николас, — нервно заикнувшись, воскликнул Дамблдор, пытаясь без заминок подняться из-за стола и радуясь, что все портреты в кабинете заморожены, — ты так…

— Похорошел, а? — по-стариковски задорно фыркнул Фламель, энергично пожимая протянутую руку Альбуса. — Не поверишь, но это вовсе не камень, а диета с большим количеством зелени. Одна из жительниц рассказала Пенни об этом года полтора назад и с тех пор меня кормят капустой и травой, прямо как козу какую-то.

— Выглядишь ты даже лучше, чем в пятидесятых, а ведь тогда у тебя был тот агрессивный подход к использованию эликсира, — улыбнулся Дамблдор. — Я рад, что у тебя все хорошо, старый друг.

— Не такой уж и старый, — вздохнул Николас, — хотя колени порой тревожат, конечно. Возможно, сказывается работа в лаборатории.

— Ты вернулся к алхимии? — подняв брови от удивления, спросил Дамблдор.

— Совсем недавно, да, — подтвердил Фламель. — Исследую кое-что, что потенциально может стать интересным открытием, но пока ничего толкового получить не удалось.

— Без подробностей, верно? — уточнил Альбус с хитрой улыбкой.

— Пока что еще говорить-то не о чем, — пожал плечами Фламель. — Ну, как тут у тебя все? Как замок поживает?

— Замок… — Альбус окинул взглядом кабинет, — готов простоять еще тысячу лет, пожалуй. Сейчас идет Турнир Трех Волшебников вот, да и в целом обновление…

— А, я читал об этом, да, — отозвался Николас, с комфортом устраиваясь в кресле, на подлокотник которого тут же приземлился Фоукс. — Сплошные страсти, если верить газетам.

— Да уж, — вздохнул Дамблдор, — я рад, что ты вернулся в строй… Вернулся ведь? Это было бы очень вовремя.

— Пока лишь прощупываю почву, — ответил Фламель, активно почесывая феникса, пока тот мурлыкал, словно кошка. — Начал, кстати говоря, именно с тебя.

— Вот как? — удивился Дамблдор. — Николас, не пойми меня превратно, но последнее время столько всего творится, что я даже и не знаю, с чего начать. Наверное, с того, что твое возвращение сейчас точно не повредило бы, и это еще мягко сказано.

— Неужели есть проблемы, о которых не пишут в британской прессе? — с ироничной усмешкой вздохнул Николас. — Правда, в последнее время у вас пишут о чем угодно, только не о проблемах. Если подумать, то это наблюдение тоже свидетельствует о проблеме, верно?

— Есть такие беды, о которых даже разговаривать не хочется, буду честен, — покачал головой Дамблдор, откидываясь в кресле и со вздохом протирая глаза. — Да и вообще, даже не знаю, с чего начать, потому что твое письмо… признаюсь, оно слегка выбило меня из колеи.

— Пенни не зря посоветовала мне начать с разговора с тобой, — спокойно произнес Фламель. Феникс, почувствовавший смену настроения, мягко курлыкнул и с помощью всего пары взмахов крыльями вернулся на свою жердочку.

— У миссис Фламель все хорошо? — с улыбкой поинтересовался Дамблдор.

— По уши в заботах, несмотря на почтенный возраст, — ответил Николас, — но это может подождать, Альбус. Я хочу еще кое о чем поинтересоваться, после чего мы перейдем к обсуждению всего остального.

— О чем же?

— Помнишь наш разговор в июне девяносто второго? — спросил Фламель. — Когда я пришел и… А, вижу, помнишь.

— Насчет Тома и камня? — уточнил Альбус.

— Насчет первокурсника Гарри Поттера и камня, — поправил директора Николас. — Волдемортовы проблемы меня мало интересуют.

— Вообще-то совсем скоро мы рискуем… — вздохнул Дамблдор, но тут же сменил тему. — Да, я помню.

— У вас намечаются проблемы с Волдемортом? — Фламель притворно удивился, позволяя Дамблдору сместить тему беседы в сторону. Альбус всегда мастерски умел направлять тему разговора в необходимую ему канву, но зачастую это можно было сделать взаимовыгодным подходом.

— Разгребаем их уже четвертый год подряд, — устало ответил директор. — Ладно, об этом мы еще точно поговорим, а вот насчет…

— Ах, да, — Николас постарался максимально убедительно отыграть реакцию на возвращение к первоначальной теме, — мне хотелось бы встретиться с юным Гарри.

— Ч-что? — Дамблдор чуть было не поперхнулся от неожиданности и мигом распрощался с расслабленным состоянием. — Зачем? То есть, я не имею в виду, что… но ведь…

— Просто побеседовать, — пожал плечами Фламель, — мое исследование… Ладно, скажем так, оно может быть связано с тем, что Гарри смог получить камень тогда. Мне хотелось бы кое-что проверить, а заодно… Кто знает, быть может, оценить его потенциал свежим взглядом со стороны. Совет, что дан вовремя, порой ценнее золота.

Дамблдор поджал губы, задумчиво смотря на Фламеля, после чего почесал лоб и одновременно с этим пожал плечами:

— Ты же понимаешь, что я не имею ничего против, но я вроде как лично сказал мальчику, что ты решил… отойти в мир иной.

— Ох, насчет этого не переживай, — махнул рукой Фламель. — В конце концов, это ведь была и моя идея тоже, так что я возьму ответственность на себя. Ну, устроишь нам встречу где-нибудь?

— Я-то не против, но мистер Поттер у нас участник Турнира, — со смешком ответил Дамблдор, — его порой непросто отыскать.

— Принято, — усмехнулся Николас, — отыщем в два счета. Ладно, раз с этим решили, то пора перейти и к твоему рассказу. Ну, так что там у тебя?

Дамблдор вздохнул и медленно поднялся из-за стола, после чего приложил ладонь к одному из ящиков и открыл его, как только тот издал стрекочущий звук. Несколько секунд раздумий — и на стол перед Фламелем опускается частично разорванная тетрадь в кожаной обложке, листы которой покрыты чем-то, что напоминало смесь крови и чернил. И темная магия… Ох, Николас сразу ощутил это слабое дуновение, словно прохладный порыв ветра в осеннее утро, от которого начинают ныть зубы.

— Интересно… — пробормотал алхимик, присматриваясь к тетради, но не касаясь ее. — Ох, и впрямь интересная штука.

— Я помню, что ты не любишь обсуждать магию души, — помедлив пару секунд, произнес Дамблдор, возвращаясь в кресло, — но вот эта вещь напрямую относится к ней.

— О-о-о, — протянул Николас, в чьей руке внезапно появилось тонкое лезвие, острием которого он приподнял часть слипшихся листов, — какой… любопытный выбор предмета, а?

— Поистине гениальный, я бы сказал, — с досадой поморщился Дамблдор.

— Надо полагать… — Фламель нахмурился. — Мистер Темный Лорд решил, что это хорошая идея, не так ли? Испугался смерти, но выбрал легкий путь — расколол душу и создал крестраж…

— Крестражи, — поправил алхимика Дамблдор.

— Даже так? — хмыкнул Фламель. — То есть, сейчас его сторонники ищут эти вещицы, чтобы вернуть своего лидера? Ох, я и впрямь вовремя решил выбраться из дома…

— Не уверен, что план крутится вокруг крестражей, но и такое вполне возможно, — кивнув, задумчиво пробормотал директор.

— Надеюсь, ты мне сейчас все подробно объяснишь, Альбус, — Николас поморщился, заставляя нож исчезнуть. — И да, постарайся без утаиваний, пожалуйста. Я знаю, что ты любишь сцеживать информацию по капле в год, но со мной такой подход сыграет в минус именно тебе.

— … вот он и привел тех, что с клеймом. Я терпеть не могу работать с идейными, а Нотт как раз из таких, но с ним в роли посредника было относительно просто. По крайней мере, пока речь не шла о внутреннем устройстве, потому что он работал через давних партнеров Геллана… Фирсов и Риверов, кажется, или вроде…

— Слушай, ну ты бы хоть предупредил, — вздохнул Поттер, когда закованный в магические кандалы Филипп Шейтер склонил голову и за несколько секунд сплюнул на грязный дощатый пол целых полстакана крови.

— Ты… думаешь… — пленник откинул голову назад и попытался отдышаться, — все так просто? У этой херни нет индикатора или внятного предупреждения.

— Никто не заставлял тебя давать кровную клятву без нормально прописанных условий, — пожал плечами Поттер. — Ладно… Может, воды?

— Не помешало бы, — прохрипел мужчина.

Гарри щелкнул пальцами и что-то пришло в движение: стоящий на кухонном столе графин с водой взлетел на несколько дюймов над поверхностью стола и медленно накренился, позволяя воде литься в появившийся из ниоткуда стакан. Пара секунд — и этот стакан летит к пленнику, после чего примыкает к его губам и тишину комнаты нарушают звуки судорожных глотков.

— Может, еще и кандалы снимешь? — ухмыльнулся Филипп, как только пустой стакан исчез.

— Не-е-е, — протянул Гарри, — с этим у нас строго.

— У нас?

— У меня и моего воображаемого друга, чьи приказы я выполняю, — объяснил Гарри. — Итак, продолжим. Я понял ситуацию с Ноттом, и раз детали там под клятвой, то пока что плевать на них. Тем более, что и помимо него белых пятен хватает.

— Так…

— Все это разбитое финансирование, что идет через Верхета, оно вообще хоть где-то еще светится? Знаю про болгарское Министерство Магии, — Гарри начал загибать пальцы, — пожирателей, бордели, теперь вот эти Риверы. Еще что-то?

— Слушай, парень… Если Геллан не вымарал все упоминания о своей семейке из каких-нибудь архивов прессы, то тебе стоит наведаться туда. Я знаю то, что мне положено знать, для меня он просто работодатель. Такой же, как и любой другой, только платит больше.

— Многовато крови для обычного работодателя, не находишь?

— А, да кому на это не плевать? Ценность человеческой жизни всегда колебалась на высоте пары сантиметров от пола. Может, подсчитаем, скольких убил ты?

— Может и подсчитаем, — пожал плечами Поттер, — но давай сначала все же проясним вопрос.

— Ты догадался и без меня, — усмехнулся Шейтер. — Сквибы-посредники с чистой репутацией, участие в переправке и перепродаже людей, эти чертовы бордели, даже Гринготтс… Когда речь идет о бизнесе такого масштаба, то даже гадать нет смысла, все и так ясно.

— По описанию, конечно, все это сильно напоминает карточный домик, убрать Геллана — и все рухнет. Может, подскажешь, как именно это можно сделать?

— Боюсь, ты похитил слишком мелких пешек для таких вопросов, — усмехнулся Шейтер. — Тебе стоило приходить сразу к болгарскому Министру Магии или кому-то того же уровня, чтобы получить ответ на такой вопрос.

— Начинать надо всегда с малого, — пожал плечами Поттер. — Тем более, что мне твой масштаб мелким не показался.

— Спасибо на добром слове, — Филипп издал болезненный, хрипящий смешок. — Наверное, не сведи нас судьба в таких условиях, мы даже сработались бы.

— Да, такое возможно, — кивнул Гарри, — ты удивительно договороспособен на фоне моих предыдущих гостей.

— Захочешь жить — запоешь, — отозвался Шейтер. — Кстати, кто нас сдал-то?

— Корбан Яксли, — отчетливо произнес Поттер, — один из старых пожирателей, но ничего особо интересного, раскололся он довольно быстро.

— И ты так долго искал? — хмыкнул мужчина. — Мы ведь и не скрывались даже.

— Всему свое время, — склонил голову Поттер.

— Предпочитаю говорить так только тогда, когда сильно опаздываю.

— Интересная концепция, — усмехнулся Гарри. — Слушай, мне все еще не слишком понятно, почему именно такой путь. Не обидно за растраченный потенциал?

— Знаешь, — усмехнулся Шейтер, — сколько бы масок ты на себя не напялил, по таким вопросам сразу становится понятно, из какого именно ты социального круга.

— Ну-ка, удиви меня.

— Безвыходная ситуация для тебя — это что-то из старых художественных книжек, — закатив глаза, пробормотал пленник. — Не уверен, является ли для тебя главным мерилом тяжесть кошелька, но вот чистота крови для тебя наверняка важна, хотя ты сам не понимаешь, что именно стоит за всем этим, ведь никогда не смотрел под ноги, общаясь лишь с теми, кто находился на уровне глаз.

— А ты, значит, из тех, кто болтается под ногами?

— Как и все те никчемные чистокровные, чья кровь никому не нужна, пока кошелек тоньше тетради, — хмыкнул Шейтер. — Ты и впрямь мозгоправ, да? Мне даже полегчало, гляди-ка. А ведь я был уверен поначалу, что просто время тянешь.

— Честно говоря, мне всегда было плевать на чистоту крови, да и на размер кошелька тоже, — вздохнул Гарри.

— Это не делает тебя лучше автоматически, ты в курсе? — уточнил Шейтер. — Нельзя просто выйти на трибуну и заявить, что ты отрекаешься от мирского и оцениваешь по поступкам.

— Уверен, что нельзя? — поинтересовался Гарри, продолжая сидеть на кухонном столе и слегка махать ногами.

— Можно обмануть окружающих, но не самого себя, если только ты не псих, — фыркнул мужчина. — Скорее всего, ты такой, как я и описал, просто смотришь на все под другим углом. Дай-ка угадаю?

— Попробуй.

— Хм, полагаю… Для тебя все происходящее — это политический конфликт, но все методы уже исчерпаны, остается только сила, верно? Вот только ты один, ведь окружающие тебя не понимают.

— Поймут.

— Не-е-е, — покачал головой Филипп, — черта с два, не поймут они нихера.

— Интересная точка зрения, хотя не сказал бы, что сильно удивлен, — вздохнул Поттер. — Видишь, теперь ты тоже мозгоправ.

— И правда, — тихо рассмеялся Шейтер, — как забавно жизнь повернулась… Слушай, если ты добиваешься встречи с Гелланом, то зря, поверь мне.

— Что такое, телохранителей много?

— Немало, но бояться стоит всего одного… — пленник закашлялся, отхаркивая кровь. Поттер скривился, наблюдая за этим.

— Опасный?

— Ты и секунды… бы… не выстоял… — прошептал Филипп.

— Клятва нехило тебя опутала, — вздохнул Поттер, спрыгивая со стола. — Мне кажется, еще пара вопросов и твои внутренности окажутся на полу.

— В таких делах без клятвы… никуда, — продолжал шептать Шейтер. — Р-разбуди моего брата. Дай мне посмотреть на брата. Он может знать, то что я не знаю…

Гарри скривился, взмахом руки освещая комнату так, чтобы остававшегося в тени Оливера Шейтера наконец-то можно было разглядеть. Выглядел тот не очень — лишь сейчас Филипп заметил, что его брат-близнец был покрыт уже подсохшей кровью чуть ли не с ног до головы.

— Слушай, тут такое дело… — вздохнул Поттер. — Я вообще-то уже допросил его, ты вроде как второй в очереди.

— Ты ведь сказал, что изменишь память и… — невнятно пробормотал Филипп, не в силах отвести взгляд от мертвого брата, скованного теми же кандалами, что были на нем.

— Есть такое, да… — протянул Гарри, готовясь к ментальной атаке, которая после относительно спокойного разговора и прощупывания почвы должна была пройти как по маслу. — Извини, слукавил чуток. Легилименс!