Как и всегда, прошу вас оставить лайк и комментарий. Они жизненно важны для дальнейшего улучшения качества произведения.
— Можете одеваться, — доктор в квадратных очках, с очень серьезным выражением лица, встала со своего места рядом с аппаратом УЗИ и отошла к своему рабочему столу, — салфетки там, — бросила она лежащей на кушетке Наташе, а сама она, стерев с себя гель, стала одеваться. Для прохождения полного осмотра, доктор потребовала у нее полностью раздеться и сейчас, натягивая на себя белье, Наташа с интересом наблюдала за специалистом, к которой ее направил Поттер. С виду, доктор Катарина Дженкинс совершенно ничем не отличалась от других врачей, которых Наташа встречала бы за свою долгую жизнь. Вот только от нее так и несло очень своеобразной аурой. Уверенность в собственной правоте… забота о пациенте… осознание собственной крутости… все перечисленное было перемешано в этой красивой женщине традцати-пяти сорока лет с виду.
— Скажите, а вы давно знакомы с Поттерами? — спросила Наташа, на автомате одевая колготки и видя, как доктор Дженкинс заполняет какие-то бумаги.
— С момента их приезда в Штаты, — не сводя взгляда с бланков, ответила доктор, — что же, если судить как по обычным, так и по магическим показателям, то у вас все не так плохо, насколько могло быть, — сказала она, внеся очередную запись, а Наташа застыла на месте.
— Простите… магическим? — удивленно спросила она, встав как вкопанная и даже забыв о том, что вообще-то сейчас наполовину голая. Так и стояла в одних только колготках, трусах и черном бюстгальтере.
— Ах… да! — доктор наконец-то посмотрела на нее, — я и забыла, что вас воспитывали как магла. Дело в том, что вы — сквиб, — пояснила доктор, а у Наташи расширились глаза, — вы знаете о сквибах?
— Да… да, я знаю о сквибах, — заторможенно ответила она, — но… я никогда не видела проявления магии! Может быть, вы ошибаетесь? — спросила Наташа, сев на кушетку и лихорадочно вспоминая все то, что она знает о волшебниках.
— Ну… судя по показаниям датчиков, ошибки быть не может, — доктор постучала накрашенным розовым маникюром ногтем по стопке бумаг, — вы — сквиб. Хм… — доктор задумчиво уставилась в никуда, — вы точно не видели проявлений магии? Или, может быть, просто не обращали внимания? — спросила она, а Наташа покачала головой, — любопытно, — протянула она, но тут же выпрямилась, — впрочем, сейчас это не так важно, — подвела она итоги своим рассуждениям, — важно лишь то, что восстановление ваших яичников — возможно, — сказала она, вновь начав что-то писать. А Наташа, мысленно согласившись с доктором и стараясь сдержать радость, наконец-то натянула на себя свою водолазку и взяла в руки джинсы.
— Какие у меня шансы? — спросила она, встав с кушетки. Все же, одно дело предполагать успех, и друге, знать о нем.
— Процедура будет не самой простой, но…
— Но? — спросила она, натянув на себя джинсы и затянув потуже кожаный ремень.
— Если опираться на теоретичские выкладки, то вероятность успеха — 70%, — сказала доктор, не сводя взгляда с Наташи, — как-то вы слишком спокойно реагируете. Новость о том, что вы сквиб, вы восприняли гораздо эмоциональнее.
— У меня отсутствуют кое-какие из гормонов. Так что я привыкла иммитировать некоторые эмоции, если считаю это необходимым, — сказала она, а доктор задумчиво кивнула.
— Логично, — протянула она и хмыкнула, — теперь ясно, от чего вы не воспринимаете магию, — сказала она и кивком указала на стул перед ней. Наташа, уже полностью одетая, села перед доктором и принялась ждать, — Что вы знаете о магии? — неожиданно спросила доктор Дженкинс.
— Это… тип энергии. Нечто, что позволяет волшебникам колдовать, — вполне спокойно ответила Наташа.
— Вы правы. Магия — энергия. Но… не просто энергия, на вроде электричества. Магия — это один из тех типов энергии, что создают саму жизнь, делают ее возможной. Вероятно, ваша магия компенсировала недостающие вам гормоны, из-за чего ни на что другое ее больше не хватило, — сказала доктор и подалась вперед, — вам ведь еще и «сыворотку суперсолдата» ввели, я права? — спросила она, прищурившись и, заметив кивок, откинулась на стуле, — что же. Видимо, ваш вариант сыворотки опирается на восприимчивость к магии. Иначе я не могу объяснить то, что ваш организм не только успешно функционирует, но и продолжает развиваться, — сказала доктор, а Наташа задумалась. Ведь действительно, по идее у нее должны были начаться проблемы со здоровьем, но все это время она совершенно ничего не ощущала.
— А откуда вы столько знаете? — спросила Наташа, не ожидая от доктора Дженкинс подобных познаний.
— Это — врачебная тайна, — сказала доктор, а Наташа прищурилась, — если кто спросит о вас, я отвечу точно так же. Так что проявите уважение к другим, — сказала ей Каталина, а Наташа прикрыла глаза.
— Вы ведь говорите о Роджерсе и Барнсе, да? — сделала она предположение и улыбнулась кончиками губ.
— Не понимаю, о чем вы, — сказала доктор, вот только ее немного резкий ответ явно свидетельствовал о том, что Наташа права.
— Не удивляйтесь тому, что я это поняла. Я просто знаю больше других и могу сложить факты, — сказала Наташа, но доктор ничего не сказала. Впрочем, это скорее понравилось Наташе, чем нет. Не знай Романофф, откуда доктор могла достать подобного рода информацию, вряд ли бы она что-то поняла. Да и вряд ли Каталина стала бы говорить о «сыворотке», не знай, кто перед ней. Так что доктор Дженкинс только что заработала дополнительные баллы в ее глазах.
— То, что вы сквиб, несколько меняет наши планы, — сказала доктор, вздохнув, — возможно, вам придется лечь в стационар, на более глубокое обследование. А значит вы не сможете заниматься… супергеройскими объязанностями, — предупредила ее Дженкинс, на что Наташа пожала плечами.
— Не думаю, что мое отсутствие будет критичным, — сказав это, она откинулась на кресле, — меня больше интересует другое. В случае неудачи, это может как-то повлиять на мою жизнь? Есть ли какая-то опасность? Например, побочных эффектов или чего-то в таком роде?
— При хирургическком вмешательстве опасность есть всегда, — без обиняков сообщила доктор, — однако в вашем случае все усугубляется тем, что процедура — абсолютно новая и мы просто не знаем, какие могут быть последствия, — сказав это, доктор заметила, как Наташа задумалась, — вы можете отказаться от процедуры. Подождать еще пару лет. Вариантов масса, — пожала она плечами.
— Да, вы правы, — задумчиво пробормотала Наташа, — но… я живу очень опасной жизнью и… — сказала она, скрестив руки на груди, закусив губу и устремив взгляд в никуда, — я просто могу не дожить до этого дня, — закончила она мысль и посмотрела на доктора, — я готова лечь в стационар. И готова заплатить столько, сколько скажете, — сказано все это было уверенным, крепким голосом. Деньги не были проблемой. Чего-чего, а всяких разноцветных фантиков, фунтов, рублей, рупий, франков и, конечно же, долларов, у Романофф было припасено в достатке. Не говоря уже о слитках золота, бриллиантах и иных вещах, что может сойти за валюту. Как-никак, она шпионка с мировым уровнем, с кучей кубышек на «черный день».
— Что же… ваше право, — кивнула Каталина и сделала очередную запись, — через месяц мы отправимся в Корею. К этому времени мы с доктором Чо все подготовим. А пока, вот список рекомендаций, — сказала доктор и протянула Наташе бумагу. Красивым каллиграфическим почерком (очень необычным для врачей), на листке бумаги был записан список того, что Наташа должна была делать и что ей делать не рекомендовалось. И если пить, курить, вступать в половые связи она и так не собиралась, то вот необходимость воздерживаться от нервных потрясений ее немного расстроила.
— То есть мне придется уже уйти в отставку? — спросила она, на что доктор пожала плечами.
— Это называется декретным отпуском. Думаю, вам будет несложно договориться с вашим нынешним работодателем, — с явным намеком сказала доктор, показывая, что знает гораздо, гораздо больше чем может показаться.
— Что же… если это необходимо… — Наташа не договорила и встала со своего места, — спасибо, доктор. Я сделаю все, что вы мне посоветовали.
— Потратьте этот месяц на самоанализ, — посоветовала ей доктор, — Подумайте и решите окончательно, что вы хотите и готовы ли вы к тому, чего хотите, — доктор Дженкинс смотрела на Наташу сквозь очки, понимая, что, в общем-то, всего лишь успокаивает свою совесть. Она ничуть не преуменьшала, говоря об опасности и так пыталась убедить в первую очередь себя в том, что процедура, как она называла эту сложнейшую магохирургическую операцию, не станет фатальной.
— Я подумаю, — пообещала доктору Наташа и, попрощавшись, покинула кабинет доктора Дженкинс.
<tab>Когда Наташа вышла на улицу, она посмотрела в небо. Солнце светило точно так же, как и утром, но теперь у нее не было чувства диссонанса. От меланхолии и печали утра не осталось и следа. Посмотрев на список рекомендаций, Наталья Ивановна Романова сделала глубокий вдох и пошла по мостовой, улыбаясь своим мыслям и миру вокруг. После стольких лет, у нее появилась надежда.
<center>***</center>
— Ну надо же! Какие люди! — Тем временем, к доктору Дженкинс вошла другая рыжая девушка, — еще немного, и вас можно официально объявить штатным доктором команды Мстителей, — молодая девица, которая в подражание своей наставнице, тоже носила артефактные очки, оперлась плечом о косяк двери. Клара Макфолл не пожелала показываться на глаза Романофф, но незримо участвовала в ее обследовании. Именно она управляла магическим оборудованием. И именно она выявила то, что Наташа — сквиб.
— Не иронизируй почем зря. Тебе повезло, что у твоего Роджерса нету подобного рода проблем. А они могли быть, — придавив Клару взглядом, сказала доктор, на что та состроила вид оскорбленной невинности.
— Доктор Эрскин был гением, — буркнула Клара.
— У гениев тоже бывают ошибки, — паррировала Каталина, — впрочем, не о том речь. Готовься. Ты будешь мне ассистировать. И во время процедуры Долохова и операции Романофф.
— Но ведь это две совершенно разные операции! — Кларе совсем не улыбалось лететь в Корею. Дело в том, что отношение со Стивеном вошли в тот этап, когда влюбленные совершенно не могли жить без друг друга. И покидать его сейчас Клара совсем не хотела.
— Если хочешь быть самостоятельным доктором, с правом на практику, ты обязана разбираться в самых разных случаях. И да, в случае успешной беременности у Романофф, именно ты будешь ее вести, — объявила ей доктор, а Клара застонала от досады.
— Я? Наставница, за что? Что плохого я вам сделала?
— Это будет одним из твоих экзаменов, на пути к мастерству, — сообщила ей доктор, а Клара удивленно уставилась на Каталину.
— Вы же говорили, что мне еще лет пять нужно учиться? — спросила она, припоминая разговор полугодовой давности. Дело в том, что параллельно интернатуре, Клара проходила полноценное обучение на семейного колдомедика. Но не как обычно, в специализированном ВУЗе, а через личное ученичество. Путь гораздо более сложный, но почетный. Ведь в волшебном мире по прежнему сохранялась во многом средневековая, цеховая система, при которой некоторые знания передавались только и исключительно от учителя к ученику. Так что волшебник, прошедший личное ученичество, считался специалистом на голову круче, чем те, кто окончил курсы или специализированный ВУЗ.
— Все зависит от того, как ты себя проявишь во время нашей поездки в Корею, — с милой улыбочкой, сообщила ей док, — впрочем, если ты не готова, можешь отказаться. Неволить не буду, — сказала Катарина, демонстративно рассматривая бумаги на своем столе, краем глаза наблюдая, как Клару разрывает от самых противоречивых чувств.
<tab>Романофф была права. Она действительно, по просьбе Клары обследовала Роджерса и даже взяла пробы крови. А еще она обследовала Баки Барнса по просьбе Гермионы Поттер. Так что имела достаточно фактологии по «сывороткам суперсолдата». А еще она прекрасно знала о том, что ее ученица чувствует по отношению к Роджерсу. И порой это мешало девочке учиться. Так что док решила дать ей мотивацию для учебы.
— Как же я вас ненавижу, — пробурчала девчонка и вышла из кабинета. Сама же доктора Дженкинс, подняла голову и хмыкнула.
— Повторяешься, милая. Ты вчера уже это говорила. Как и позавчера. И позапозавчера. И все те два года, что ты у меня учишься, — покачав головой, доктор вздохнула и откинулась на стуле. Необходимо было предупредить доктора Чо о том, что им предстоит не одна, а целых две операции. Пускай готовиться.
— Да и мне надо перепроверить записи, — сказала доктор самой себе и, встав со своего места, пошла в сторону защищенного сейфа.
<tab>Ей предстояло много работы.
<center>***</center>
<tab>Последующий месяц Наташа провела максимально следя за собой. Здоровое питание, умеренная нагрузка, минимум переживаний и много свежего воздуха. Под это дела она взяла в аренду небольшой коттедж в Хэмптонсе, одном из самых элитных курортных поселков недалеко от Нью-Йорка, и, как только утрясла свои проблемы с Мстителями и ЩИТом, обосновалась там.
<tab>Она довольно легко нашла общий язык со Старком, который, по сути, подмял под себя все то, что осталось от ЩИТа после зачистки от агентуры ГИДРЫ, так что отпуск по болезни (до декрета пока далеко) ей оформили достаточно быстро. В отличии от директора Фьюри, который был сильно недоволен ее отъездом. Вот только сейчас он сильно просел по влиянию и был вынужден считаться с мнением главного «держателя акций фирмы», как о себе говорил Тони. Так что ЩИТ, можно сказать, уже превратился в личную собственность Тони Старка. А Фьюри был в ней, по сути, лишь наемным управляющим, которого Старк терпел за неимением альтернативы. Он не забыл Фьюри ни попытки манипуляции, ни сокрытие информации о своем родителе. При этом к Наташе продолжал относиться вполне дружелюбно.
<tab>Так что Наташе, как и наиболее профессиональным агентам организации, не испорченными такими глупостями как корпоративная солидарность, было глубоко наплевать, кто реальный начальник: Фьюри или Старк. Она, как и Бартон, отнеслись к подобному по-философски.
— Все еще не вериться, что ты согласилась на это, — Клинт Бартон по кличке Соколиный глаз, старый друг еще с девяностых, лежал на кушетке, под пляжным зонтом. Он был одним из немногих настоящих ее друзей. Не счесть, сколько раз он прикрывал ее на самых опасных миссиях. И не сосчитать тех случаев, когда она сама прикрывала уже его.
— Готовься. Скоро тебе предстоит нянчить моих детей, — сказала она, наливая другу отборный шотландский виски, — рассчитываю на уроки стрельбы из лука, — Наташа, взяв щипцы, опустила в стакан два кубика льда и передала его Бартону.
— Жду не дождусь этого дня, — улыбнулся он ей и, взяв бокал, сделал глоток, — ммм. Шикарно. Мне даже как-то совестно пить такое чудо одному.
— Увы и ах. Я могу только наблюдать за тобой, но никак не участвовать, — притворно, с ироничной улыбкой, вздохнула Наташа, усевшись на шезлонг и взяв бокал с апельсиновым соком, — но какая бы я была хозяйка, если бы не уважила друга лучшим алкоголем, — улыбнулась она и стала пить сок с помощью трубочки. Они сидели на той части пляжа, что был закреплен за ее коттеджем и смотрела на бескрайние просторы Атлантического океана, — спасибо, что навестил, кстати, — поблагодарила она его с улыбкой. Наташа была одета в купальник и завернута в цветастое парео. На голове широкополая соломенная шляпка, а на глазах солнечные очки. Пользуясь случаем, она наслаждалась отдыхом и отрывалась впервые за последние пару лет.
— Ну… я же твоя «подружка». Не с Фьюри же ты будешь обсуждать то, что тебе предстоит, — усмехнулся Бартон. Он был в своей обычной кожаной куртке, черной водолазке, джинсах и армейских ботинках. Как сказал сам Бартон при встрече: «Проезжал мимо, дай думаю загляну». Как это вязалось с большой корзинкой с фруктами, что сейчас стояла в гостиной, Наташа не знала.
— Да уж. Тот только и будет думать, как использовать моих детей себе на пользу, — пробурчала Наташа, а Клинт усмехнулся, — что?
— Да вот смотрю на тебя и удивляюсь. Ты как-то слишком быстро привыкла к мысли о детях, не находишь это странным? — спросил он, а Наташа… посмотрела на него из-за темных очков. Умный, добрый, храбрый, красивый… короче, настоящий мужчина мечты, если подумать. Вот только Наташа прекрасно понимала, что ей, как бы она не старалась, ничего не светит. Клинт был упертый однолюб. Он обожал свою жену, которая согласилась пойти за ним в неизвестность и обрекла себя на жизнь в дали от людей из-за опасной специальности мужа. Любовь и чувство благодарности… мощная смесь, от которой на свет появилось уже два маленьких Бартона. А третий был на подходе.
— Я просто не говорила об этом. Думала, что это не имеет смысла. А теперь… сам знаешь, — пожала она плечами, и сделала новый глоток сока. Может быть, не будь она «дефектной» во время их первой встречи там, в Будапеште, Наташа и поборолась бы за Бартона, но… поезд ушел. Надо найти кого-то иного. Того, кто будет достоин подарить ей детей и разделить с ней старость, когда она наступит. Конечно, в крайнем случае, есть искусственное оплодотворение, но ей, почему-то, хотелось чего-то традиционного. Настолько, насколько было возможно в ее случае. Дурость, конечно, но какой женщине не хочется чего-то этакого? И плевать, что в ее случае романтики и любви требовало чувство справедливости, по-принципу, «почему другим можно, а мне нет?», а не гормональные особенности женского организма. Ей хотелось именно влюбиться.
— Что же… скажу сразу, как опытный папаша. Дети, это не только постоянное умиление и вообще цветы жизни. Это куча соплей, нервов и постоянная, перманентная бессонница, особенно до одного года, — авторитетно заявил Клинт, сделав глоток виски.
— Тебе напомнить, кто менял подгузник твоей Лайле, пока вы с Лорой отдыхали на Багамах? — усмехнулась Наташа, а Клинт хмыкнул. Действительно, пару раз случалось, что Наташа сидела с их детьми, когда не была занята на заданиях. Хотя, это как посмотреть. Охрана детей одного из лучших агентов ЩИТа — тоже своеобразное задание. Да и вообще она частенько бывала в их доме. Тетя Нат, так ее называли Купер и Лайла, — так что не пугай меня трудностями. Я представляю, на что подписываюсь, — сказала она и, почувствовав легкий морской бриз, зажмурилась от удовольствия.
— Ну, тогда могу только пожелать удачи на тернистом пути материнства, — отсалютовал он ей стаканом виски. Наташа, улыбаясь, подняла свой стакан с соком и они чокнулись.
<tab>Дни шли своим чередом и Наташа, не забрасывая упражнения и витаминную диету, что ей прописала доктор Дженкинс, придавалась лени. Приехать в Хэмптонс было правильным решением. Здесь, в дали от города, она закрылась в коттедже и отдыхала душой. Сериалы, книги… иногда болтовня с редкими гостями. Вот только за неделю до ее отъезда, к ней приехал неожиданный гость.
— Мисс Романофф, — у двери стояла шатенка с большими карими глазами и римским профилем. На лице квадратные артефактные очки, а сама она одета в довольно строгий брючной костюм, что лишь подчеркивало ее элегантность.
— Доктор Поттер? — Наташа, что только закончила обед, с удивлением осмотрела жену Гарри Поттера. И… напряглась. Уж кого-кого, а встретить волшебную мозгоправшу она совершенно не ожидала.
— Рада видеть вас в добром здравии. Я здесь по просьбе доктора Дженкинс, — сообщила ей Гермиона, а Наташа, поколебавшись на мгновение, пустила неожиданного гостя в дом.
— Проходите, пожалуйста. Чай, кофе, сок? Чего-нибудь покрепче?
— Я бы с этой жары не отказалась от сока, — не стала скромничать психолог, — впрочем, он подождет. Я здесь, чтобы оценить ваше психологическое состояние перед «процедурой», — официально сообщила ей Гермиона, а Наташа встала как вкопанная. С Гермионой Поттер она особо не пересекалась. Когда-то она была одним из ее объектов слежки. Потом они виделись только по делу, когда она навещала ее мужа для новых техномагических «девайсов». Ну и иногда видела ее в Башне Старка. Она по прежнему курировала все, что было связано с Максимоффами и Баки Барнсом. И если Барнс уже спокойно перемещался по башне и не вызывало сомнений, что его скоро отпустят, то вот эти двое… впрочем, Наташе было не до них. Надо было выяснить, что мозгоправша имеет ввиду под проверкой.
— Понимаю, — сказала Наташа и проводила Гермиону в гостиную, — но… в чем заключается эта проверка?
— Несколько вопросов. И несколько ответов, — ответила Гермиона и хмыкнула, — ничего особенного, — сказала она и уселась на диван.
— Но в чем причина подобного внимания? Я проходила стандартный тест на психологическую устойчивость три месяца назад, — сообщила она Гермионе, усевшись в кресло, на что та улыбнулся.
— Не путайте холодное с горячим. Цель теста выяснить то, насколько вы действительно осознаете то, в чем собираетесь участвовать. Одно дело боевые операции. Тут ваша квалификация вне сомнений. Но другое — эксперимент на здоровье, с вероятностью осложнений, — сообщила ей Гермиона и достав из портфеля, что носила с собой. блокнот, начала задавать вопросы.
<tab>Постепенно, Наташа расслабилась. Вопросы, на которые она отвечала, мало отличались от тех, что ей задавали каждые три месяца, когда она проходила стандартное психиатрическое обследование. В конце концов она настолько расслабилась, что стала отвечать как обычно, на автомате, совершенно не думая об ответах.
— И последний вопрос, — сказала Гермиона со скучающей интонацией, всем своим видом показывая насколько ей скучно, — как назовете? — вот только сам вопрос оказался неожиданным. Настолько, что Наташа проморгалась и уставилась на Гермиону.
— Простите?
— Я спрашиваю, как вы назовете своего малыша? — спросила Гермиона, а Наташа все поняла. Все это делалось именно для последнего вопроса. Именно он определит то, готова ли Наташа Романофф к предстоящему. И Наташа… не знала ответа…
— Я… не думала об этом, — честно сказала она, а Гермиона вздохнула.
— Не думали или боялись думать? — решила она уточнить, а Наташа пожала плечами, — делать выводы по одному ответу не очень правильно. Но… как правило женщины, кто имеет в планах материнство, держат в уме один-два варианта имен для девочек.
— Это значит, что я не прошла? — немного враждебно спросила Наташа, но наткнулась на удивленное лицо Гермионы.
— С чего вы взяли? — пожала она плечами, — это же не конкурс. Сейчас вы решаете для себя, готовы ли вы рискнуть собственной жизнью, чтобы дать этому миру ваше продолжение или нет. Не больше, но и не меньше. И это решаю не я, а вы. Моя задача, как психиатра, лишь сподвигнуть вас к самоанализу и внутреннему диалогу. Что вы решите для себя сами — целиком и полностью на вашей совести, — сказав это, Гермиона бросила взгляд на свои записи в блокноте и вновь посмотрела на немного пришибленную от такого ответа Наташу, — в целом, как я и ожидала, у вас все в порядке. Так что если не передумаете, через неделю доктор Дженкинс заберет вас с собой в Корею, — Гермиона встала с дивана, спрятала блокнот и посмотрела на задумавшуюся Наташу, — надеюсь, что вы получите то, чего действительно хотите, мисс Романофф, — сказала доктор Поттер, кивнула Наташе на прощание и пошла в сторону двери.
— Надя, — но вдруг, она услышала задумчивый и тихий голос Романофф.
— Простите? — Гермиона обернулась и увидела на лице Наташи улыбку.
— Я назову ее Надежда. Надя, — повторила она и Гермиона сама улыбнулась.
— Если меня не подводят знание русского, то я могу предположить, что это имя отлично отображает ваше нынешнее состояние, — сказав это с понимающей улыбкой, Гермиона вновь кивнула Наташе на прощание и, дождавшись ответного кивка, наконец-то покинула этот коттедж.
«Эта женщина для себя уже все решила», — подумала Гермиона и аппарировала домой. К мужу и детям.
Примечания.
Ку-Ку. Такая вот глава. Я не знаю, насколько вам интересно читать подобного рода повседневки. Писал постоянно думая, что пишу что-то не то. Если наберутся лайки, значит зашло, если нет, то придется менять вектор повествования.
А так, это пробный камень сюжетной арки, которую я про себя называю "История доктора Поттер". То есть будет именно что больше Гермионы, а не Гарри. Психологические сеансы, работа с проблемами суперов, взаимодействие семейства Поттеров между собой, друзьями и мстителям… ну и всякое разное.
И да, планируется Локи. Но когда, не скажу.
Так что пишите комментарии. Мне они жизненно необходимы!