• Rorshas

• victoria сruenta

0-0 … Понимаете, я просто немного заплутал на дороге жизни, и в общем вот… 7_7

Глава получилась, своего рода, переходной, но зато предвещает скорый махач! С кем, я особо и не скрывал, так что думаю загадкой это не станет, а если нет — то будет небольшой сюрприз!

В остальном, желаю вам приятного чтения, ведь как и всегда — на ваш суд!

---

Полгода пролетели как полдня. Сообщив команде о принятом мною предложении, я дал каждому право решать — идти со мной на Гранд Лайн, или остаться здесь — в Саут Блю. Признаюсь, я ожидал, что как минимум четверть из всего личного состава откажется менять родную и тихую гавань на беспокойные воды Великого Течения, полные опасностей и тайн. Но толи причина в том, что в большинстве своём под моим началом собрались в основном молодые, ещё не успевшие остепениться мужчины, готовые с головой броситься в бездну, потакая своему максимализму и задору, толи я недооценил те узы, что связали нас за несколько лет хождения по этому морю и постоянных схваток не на жизнь, а на смерть. Хотя, скорее всего ответ, как и всегда, где-то между. В любом случае, вся команда изъявила желание перевестись вместе со мной в Главный Штаб, а это, помимо лёгкого чувства довольства, означало очень много головной боли.

Уверен, Сайфер Пол и сам бы прекрасно позаботился о всех деталях и нюансах, но я не настолько доверяю Секретной Службе, чтобы всецело предоставлять свою судьбу в её могущественные и вездесущие руки. Потому занялся этим вопросом лично, хоть и не пренебрегал возможностью иногда козырнуть высоким покровителем. Так уж сложилось, что при малейшем упоминании Конторы, абсолютное большинство чиновников и прочих бумагомарак становились как шёлковые, а необходимые мне бумаги словно по волшебству материализовывались из воздуха, что заметно ускоряло процесс.

Помимо рабочих вопросов я также успел проконсультироваться у Бейкера по поводу моего грядущего места службы и его непосредственного начальника. Всё же Капитан Четырнадцатой Базы куда как лучше был осведомлён о делах по ту сторону Калм Белт. Хотя конкретно в этом случае ничего по-настоящему важного он мне рассказать не смог.

Оно и не удивительно. База G-2, куда меня обещали приквартировать, находиться на особом счету, работая исключительно под грифом «СЕКРЕТНО». Но если опираться на слухи и домыслы, выходит, что там базируются и обслуживаются все разведывательные корабли Дозора, что означает — в этом месте скапливается просто огромное количество информации и разведданных. Так что повышенная секретность — само собой разумеющееся.

В противовес скудным сведениям о Второй Базе Флота, личность Вице-Адмирала Комила была достаточно известна в широких кругах. Не молодой, сорокатрёхлетний Дозорный, входил в десятку сильнейших Вице-Адмиралов Флота, хоть и занимал в ней нижайшую позицию. При этом пользовался большим уважением и доверием, как у высших чинов, так и у рядовых матросов. Характер, если опираться на пересуды, имел сдержанный, спокойный, и в меру расчётливый. При этом отличался определённой мягкостью суждений, в частности, не был преемником парадигмы Абсолютного Правосудия и даже несколько раз публично высказывался против этой концепции, упирая на то, что она подрывает дисциплину и развращает моральные качества солдат, делая их излишне жестокими по отношению к врагу и крайне радикальными, и от того ограниченными, в своих суждениях.

Как не трудно догадаться, сам Говард отзывался о Комиле только в положительном ключе, упирая на то, как мне повезло служить именно под его началом. Да и место базирования, несмотря на почти полное отсутствие сколь бы-то ни было точных данных, отметил как весьма престижное и выгодное с точки зрения карьеры. В целом, он был явно рад за меня, хоть и немного грустил от того, что нам больше не удастся посидеть за чашкой вина и обменяться последними новостями. По крайней мере уж точно не в ближайшие годы.

Мне самому было не радостно оставлять позади такого надёжного товарища как Бейкер, но мало того что попросить за него я просто не мог, так ещё и заменить Капитана на должности управляющего Четырнадцатой Базой было просто некому.

Из смешного, можно вспомнить реакцию моего, пока ещё начальника на новость о моём скором повышении.

Уильям явно был раздосадован тем фактом, что я, хоть и в более младшем чине, но всё же сумел попасть в Главный Штаб, да ещё и по особому приглашению. Как мне позже рассказали, Торн в сердцах разгромил один из ученых полигонов, лишил половину служащих Базы премий по реальным и надуманны предлогам, а после просто заперся в своё кабинете, не выходя на свет почти сутки к ряду. После же, когда его затворничество подошло к концу, вид Капитан имел помятый и не особо приглядный. По крайней мере перегаром от него, если верить немногим очевидцам, разило знатно.

Не могу сказать что понимаю этот его порыв. Нет ничего зазорного в обиде от осознания того, что кто-то обошёл тебя на пути к цели, к которой ты стремился почти шесть лет — это нормально и более чем допустимо. Но топить горе в бутылке и срываться на других… ладно бы на непосредственном обидчике, это хотя бы логично, но учинённая им истерика, а иначе это не назвать, ничего кроме пренебрежения не вызывала. А это явно не тот эффект, которого хочется достичь по итогу.

В любом случае, Торн теперь не моя проблема. Пусть формально я ещё числюсь под его командованием, но скорое повышение и последующее за ним передислоцированние уже не для кого не секрет, так что сделать что-либо Командующий Семнадцатой базой мне уже не сможет — банально побоится.

В остальном, эти месяцы прошли на удивление мирно и спокойно. Несколько удачных Рейдов, пара облав по наводкам, единожды пришлось прийти на помощь патрулю, что как раз отражал атаку пиратов на небольшой городок. Одним словом — рутина.

Закончив заполнять бумаги с перечнем отданных под суд пиратов, я приложил к нему уже отредактированный список реквизированного имущества, за личной подписью Блейка, и детальный отчёт по всей операции, за авторством мисс Роуз. Чтож, теперь осталось только занести папку в головной отдел, и можно было с честью идти на заслуженный отдых.

Чуть помассировав пальцами налитые свинцом веки я уверенно констатировал — не можно, а нужно. Дальше работать в таком темпе просто контрпродуктивно, а любые ошибки — это потраченное насмарку время, которое после придётся множить, исправляя недочёты.

Кивнув собственным мыслям я уже было поднялся с кресла, бросив быстрый взгляд в окно, сквозь которое в кабинет попадали тусклые лучи предзакатного солнца. Быстро прикинув удастся ли мне сегодня заглянуть в тренажёрный зал, с прискорбием был вынужден констатировать — едва ли. В это время он уже закрывается. Нет, можно было бы проявить настойчивость и потребовать ключи, но это явно было уже лишнее. Тем более что Джо и так каждый раз чуть ли собственные усы не съедает, когда застаёт меня на работе после тренировок. От опытного медика сложно что-то утаить. Да, пожалуй дам старику передышку, пусть хотя бы новые ругательства придумает. Завтра их и послушаю.

Всё для себя решив я быстро привёл рабочее место в порядок, и взяв с вешалки плащ, уже потянулся было к дверной ручке, как та вдруг дёрнулась прочь от протянутой руки, обнажая дверной проём, посреди которого застыл матрос с нашивкой дежурного по этажу:

— Лейтенант-Коммандер Свейн? — дождавшись моего кивка дозорный протянул мне в руки небольшой, помятый конверт. — Для вас письмо.

В этот момент я не на шутку удивился. Не существованию почты как таковой, но её адресату. Родных у меня не было, немногочисленные друзья среди Флотских либо предпочитали являться лично, либо использовали служебные каналы и Ден Ден Муши.

— Благодарю за службу. — стараясь не подавать виду, я взял конверт в руки.

— Рад стараться, сэр! — отдав честь, матрос поспешил убраться восвояси, аккуратно прикрыв за собой дверь. А я остался, недоумённо разглядывая конверт.

При детально осмотре тот оказался не просто мятым. Уж не знаю через что ему пришлось пройти, но если это был шторм, то как минимум одиннадцатибальный. Все края были погнуты, на самой бумаги, помимо адреса и имени получателя, множество разводов и пятен. Среди которых я, к своему изумлению, распознал несколько капель засохшей крови.

Не став больше тянуть, быстро распорол бумагу, на секунду трансформировав край пальца в острое лезвие.

На пергаменте, со следами слёз, кривым, детским подчерком, явно дрожащей рукой, было выведено всего четрые строчки:

Дяденька Пират пожалуйста памагите!

На деревню напали злые чудовища!

Они убили маму! Спасите нас, пожалуйста!

Нодзико.

---

Уже собираясь отходить ко сну, Уильям вдруг услышал несколько сильных ударов о дверь, после которых та с грохотом распахнулась, явив ему того, кого он бы и при дневном свете не пожелал увидеть:

— Я на сегодня закончил, Свейн. — стараясь даже не смотреть в сторону обскакавшего его выскочки, сухо бросил Торн. — Приходи завтра. — а лучше вообще никогда.

— Моё дело не отнимет у вас много времени, Капитан. — шагнув за порог, тот словно нарочно выводил его из себя. — Необходимо оформить командировку в Ист Блю, для меня и моей команды.

— Я кажется предельно ясно выразился, Лейтенант-Коммандер. На сегодня мой рабочий день окончен. — из последних сил сдерживаясь, Уильям почти выплюнул окончание фразы. — Если вам так неймётся, можете написать в Главный Штаб. Там ваши капризы точно рассмотрят в кратчайшие сроки… — и не сдержавшись всё же бросил полный презрительной насмешки взгляд на склонившуюся над столом фигуру, и тут же почувствовал, как его прошиб холодный пот.

Свейн возвышался над ним словно штормовая волна, прожигая холодным, убийственно острым и вместе с тем тяжёлым, как океанское дно, взглядом. Таким нерадивого офицера Торн ещё никогда не видел.

— Весьма дельное предложение, Капитан. — тихо ответил тот, но от чего-то каждое слово разрывалось в голове Уильяма подобно пушечному ядру. — В таком случае, возможно мне стоит добавит в своё прошение ряд замечаний касательно вашей работы? Злоупотребление властью, превышение полномочий, наплевательское отношении к жизням подчинённых, препятствие работе Офицера Флота при исполнении, сговор с целью препятствия работе Офицера Флота при исполнении, попытка саботирования работы Офицера Флота при исполнении, попытка подлога статистики работы Базы и сокрытие информации. Мне продолжать?

— Это… Это всё вздор?! — молодой Капитан хотел чтобы его крик прозвучал грозного, но отчего-то из груди вырвался лишь полузадушенный хрип. — Вам никто не поверит! Нет доказательств!

— Это решать следствию. Хотя, в целях обеспечения безопасности прилегающей к Базе акватории, я могу продублировать бумагу и направить одну из копий в Сайфер Пол. Думаю, им будет не меньше интересно узнать о ваших махинациях с отчётностями, в попытках добиться столь желанного повышения.

Умом Уильям понимал, что шанс того, что на него обратит внимание Секретная Служба не просто мал, он смехотворен. Не может у этого проходимца быть таких связей. Это просто невозможно! … Но почему… почему он тогда так спокоен?! Почему продолжает сверлить его взглядом?! А если… Нет… НЕТ!!! Это просто абсурд! Ублюдок просто пытается взять его на слабо! Шантажирует! Нарушает Устав и…

— Я жду ответа, Капитан. — голос фруктовика не изменился ни на октаву. Арктически спокойный, почти равнодушный, он резал уши не хуже битого стекла. — Как именно, по вашему, мне стоит добиваться желаемого?

— Вы… — отчаянно ища выход из ставшей вдруг критической ситуации, Торн задействовал последний свой козырь. — У вас будут большие проблем, Лейтенант! Шантаж, угрозы! Вы страшно рискуете поставив всё на банальный блеф, которому на поверку грош цена!

— Просчитанный риск — не риск. Если считает иначе — действуйте, и докажите обратное. Однако тогда вам придётся столкнуться с незавидными последствиями своих действий. Ведь как показывает моя практика — за каждое преступление закона приходиться платить. Осталось лишь понять — по карману ли вам цена?

Минуту Торн ничего не отвечал, иногда раскрывая рот в попытках исторгнуть очередную угрозу, но слова сами застревали в горле лишь натыкаясь на убийственно спокойного Лейтенанта, что разглядывал его интересом мясника, примеривающегося, какой шмат пожирнее от общей туши отрезать первым.

Наконец Уильям не выдержал. Быстро достав из ящика стола пустой бланк и новое автоматическое перо, он быстро начеркал нужный приказ, вновь стараясь не смотреть на замершую впереди фигуру.

Когда бумага была готова и заверена его подписью и печатью, Свейн просто взял её в руки и молча вышел из кабинета, не забыв закрыть за собой дверь. Ни новых угроз, ни злорадства, ни даже косого взгляда. Лейтенант просто ушёл, оставив его наедине со своими демонами.

---

Путь из Южного Моря до Восточного бриг преодолел всего за четыре с половиной месяца, в противовес прошлым шести. Сказывался опыт экипажа и отсутствие в необходимости смены транспорта, что исключало также длительное ожидание в порту. Но даже несмотря на это, время потраченное на путь казалось непозволительно долгим.

Пока корабль на всех порах мчался к берегам Кокояси, я отчаянно пытался разобраться, что именно там произошло. В ходе разбирательства я задействовал все свои связи, личное влияние и знакомства, по итогу узнав лишь один, зато основополагающий факт — по результатам учинённого мной два года назад следствия, Капитан Незуми так и не был снят с должности. Официальная причина — отсутствие вразумительной доказательной базы и многочисленные предыдущие заслуги. По факту же, его прикрыли, не дав делу ход. Кто именно, долго гадать не надо — Коммодором Билич весьма влиятельный человек, к тому же Королевских Кровей, что тоже не мало важно. В любом случае, сейчас значение имел лишь Незуми.

Эта мерзкая крыса, несмотря на все мои усилия, осталась у власти. Стоит ли тогда удивляться, что новая банда пиратов, прикормленная им, начала терроризировать архипелаг? Едва ли. Разве что теперь Капитан Тридцать Шестой Базы стал в разы осторожнее.

За всё время, что прошло с момента моего прошлого визита, из тех краёв не было ни одного донесения об чрезмерной активности бандитов, даже обычные нападения почти сошли на нет. Все источники, как один, твердят, что тот район просто тихая, никому ненужная глушь и волноваться не о чем. Налоги исправно поступают точно в срок, патрули ничего подозрительного не замечают. Идиллия, как она есть. И всё чем я могу крыть — рваное письмо маленькой девочки, неизвестно ещё правдивое ли. Даже в слух такое произносить смешно.

Так почему же я сорвался с места, едва прочёл его? Почему тут же поверил? Ответ, на самом деле, прост — можно подменить радость, разыграть любовь, симулировать счастье, притвориться напуганным или удивлённым, но вот истинное отчаяние — его подделать нельзя. Каждое слово, каждая буква в этом письме были пропитаны им. Было понятно, что автор даже не рассчитывал на то, что его послание когда-нибудь прочтут, но всё равно писал. Через силу, заставляя себя верить, надеяться…

Хуже всего было осознавать, что через такое заставили пройти ребёнка. Ребёнка, чью мать, очевидно, убили на её глазах. А после… Что было после я обязательно выясню. Пока что главное это добраться до места назначения как можно скорее.

По моему приказу двигатели, после перехода из Калм Белт, не были загулшены. Это должно чуть ускорить судно, не критично, но по итогу, использовав всё оставшееся топливо, десяток часов выиграть удастся. Ветер также попутный и будет таковым ещё несколько дней. Так что по всем расчётам к Кокояси мы должны причалить не позднее чем через неделю. При условии, что не дадут о себе знать ранее скрытые переменные. … Кстати о них.

Ещё раз взяв в руки письмо, что лежало на краю моего рабочего стола. Я в который раз пробежался глазами по ни чуть не изменившимся строчкам. Среди них мне не давало покоя всего одно слово — чудовища. Не люди, не пираты, не разбойники, не бандиты, не злые дяди, на худой конец. Нет, в своём письме Нодзико упоминает именно чудовищ. Просто опечатка? Игра воображения на фоне психотравмы? Или же попытка интерпретировать увиденное? А если так, то что стало прообразом?

Раздавшийся тихий стук вырвал меня из вязкого болота размышлений:

— Капитан. — Блейк быстро просочился в каюту и отдав честь отрапортовал. — Ветер немного переменился, некритично, но рулевой скорректировал курс. Вроде как должны выгрызть ещё немного времени. Возможно десяток другой минут. Немного, но…

— Это на целый десяток больше, чем у нас было в запасе, Мичман. Много это или мало — станет ясно уже в конце, пока что мы в любом случае непозволительно опаздываем. На целых два года, если быть точным.

— Я понимаю, сэр. — дозорный открыл было рот, но не произнёс ни слова, после чего, словно бы решился на что-то и вновь заговорил. — Но вам не стоит винить себя в произошедшем. Вы сделали всё что было в ваших силах, даже намного больше, если смотреть правде в глаза…

— И этого оказалось недостаточно. История не знает сослагательных наклонений, Мичман. Факт в том, что я просчитался. Недовёл дело до конца, положившись на других, и вот итог.

— Но вы не могли знать, что всё случиться именно таким образом! — горячо возразил Блейк, решительно вскинув руки. — Мы прижали этого гада к стенке тогда! Он смог выкрутиться лишь за счёт связей и только!

— Ключевое слово здесь — смог. А значит не смогли мы. — аккуратно вернув письмо на место я посмотрел прямо на Блейка, что и не думал отводить взгляд. — В любом случае, я благодарен вам за поддержку, но в данном случае она излишня. Я полностью отдаю себе отчёт и могу оценивать вещи здраво, что, собственно, и делаю до сих пор.

— Я просто… Эх, так точно, сэр.

— Рад что мы смогли прийти к согласию касательно этого опроса. — иронию в моём голосе различил бы даже глухой. — В таком случае я думаю, что вы можете уже покинуть мою каюту, заодно прихватив с собой и мисс Роуз. Когда я просил её дать мне немного личного пространства, то имел в виду и прилегающий коридор тоже. — в этот момент откуда-то из-за двери раздалось приглушённое шорканье и тихий звук удаляющихся шагов.

— Есть, сэр. — отдав честь Блейк уже развернулся было к выходу, но тут его настиг мой вопрос, что я задал неожиданно даже для самого себя:

— Кого бы вы могли принять за чудовище в детстве, мистер Блейк?

— Сэр? — взгляд Мичмана явно выдавал его беспокойство о моём рассудке.

— В уже знакомом вам письме девочка называет нападавших — чудовищами. — устало пояснил я. — Это может быть просто слово, но мне почему-то кажется, что здесь нечто-то иное. Я, пусть и недолго, был знаком с Нодзико. Она производила впечатление весьма умного и рассудительного ребёнка, и подобная оговорка кажется мне странной. Так кого, по вашему, она могла принять за монстров?

Блейк на секунду задумался, после чего неуверенно ответил:

— Даже не знаю, сэр. Если мы говорим о реально существующих разумных видах, то на ум приходят только Минки, но тогда она скорее всего написала бы — Звери. Ещё как вариант — Рыболюди. Врать не буду, сам я их не видел, но по рассказам это те ещё образины — ласты, плавники, щупальца, чешуя вместо кожи — такие даже взрослого могут до икоты довести, не то что ребёнка. Вот только ни у тех, ни у других нет общин в Ист Блю. Их вообще редко когда увидишь за пределами Гранд Лайн.

— Минки и Рыболюди. — тихо повторил я. — Вполне может быть.

— Сэр?

— … Проверьте состояние экипажа и объявите на корабле жёлтый уровень тревоги. — вместо ответа приказал я.

— Есть, сэр. Разрешите идти выполнять?

— Разрешаю.

Дождавшись когда дверь за Мичманом закроется, я вновь взял в руки письмо. Не для чтения, но лишь для того чтобы подтвердить неожиданно вскрывшийся факта — оказывается я близко к сердцу принимаю собственные провалы. Вот уж не думал сам, что всё так скверно … … … Чтож, как бы сказал сейчас Бейкер — это хороший знак.