• Cyberdawn

• warhammer 40000
• 8

Долетев до безымянной и беспланетной системы, в которой вокруг красного карлика вращался лишь пояс астероидов, мне пришлось тут же транслировать через корабельный вокс свои данные — тот самый пояс был просто усеян защитными станциями, взявшими Гнев на мушку чуть ли не ранее выхода из варпа. Но, опознались, всё нормально, и тут у меня начинают выспрашивать, причем до стыковок и прочего, а что мне собственно надо-то?

И тут я несколько пришел в себя. Дело в том, что я летел, “потому что интересно”, ну и с некоторой исследовательской целью, озвучивать которую не намерен. И общение с моей огнесжигательной персоной власть предержащих Империума несколько “замылило глаза”. Я как-то не учел, что джокаэро, с точки зрения Инквизиции, чертовски ценный ресурс. Соответственно, не менее “огнесжигательные” коллеги, в количестве, явно превышающем мою скромную персону, желают знать, какого лешего какому-то там Алумусу понадобилось от их ценнейших подопечных.

Быстренько прогнав в голове возможные варианты ответа, решил ответить честно, но не полностью, сообщив в вокс Гнева:

— Заказ миниатюрного оружия, возможно — привлечение в качестве спутника и аколита, — выдал я как распространенные, так и случающиеся моменты в общении инквизиторов с обезьянусами.

— Причина удовлетворительна, — ехидно ответил вокс, с бормотанием на заднем фоне “ещё один”. — Следуйте на указанное судно для получения инструктажа. На общение у вас будет полчаса, — порадовал меня собеседник.

Долетев челноком до скрытого за поясом астероидов тяжёлого крейсера, размерами и видом напоминающего не район, а полноценный город, я был сразу же по выходу подхвачен коллегой, отведен в закуток, где к нам присоединилась вполне приглядная дама в красном плаще поверх белого платья.

Адепта Сороритас, женское подразделение Экклезархии, которые, в отличие от “мужского крыла”, довольно плотно и добровольно сотрудничали с Инквизицией. Соответственно, судя по картинке на платье и висюлькам, Орден Диалогус, лингвисты Империума, если можно так сказать.

Вообще, “конфликт”, точнее, разногласия Инквизиции с Экклезархией были несколько… условными. Попам закономерно не нравились типы, несущие, с их точки зрения, ересь про человеческую природу Императора (не все Инквизиторы, но многие, а самое главное — раздражала сама возможность этого). Вдобавок, в теологическом споре с Инквизитором мог быть сожжен огнем исключительно Экклезиарх, а никак не наоборот, по крайней мере, по закону и на большинстве планет. Но сами попы волей-неволей, входили в подконтрольную Инквизиции группу, будучи частью Империума, вдобавок Инквизиторы неоднократно (и не слишком скрывая, точнее, даже наоборот) ловили высших иерархов церкви на всяких гадостях. И даже нередко сжигали их огнем, прилюдно и при стечении ликующего населения, во славу Императора, конечно.

С другой стороны, в рамках существующей и работающей доктрины Империума, с прямо скажем, хреновым массовым образованием, растянутыми коммуникациями, вечной и непрекращающейся войной где надо и где не надо — попы были необходимостью. Одной из немногих сил, помимо страха, удерживающих Империум от распада и междоусобиц. Губительных, в мягко говоря, не самой приветливой галактике для Человечества как вида.

Как по мне, варианты обойтись без попов были. Как по-Императорски — тоже. Но ушлые попы в момент безвластия после бунта Гора “настригли купонов”, да и прямо скажем, в понимании МОЕГО мира — они не были как таковой религией. Это был шаманизм чистой воды, вдобавок, реально работающий. Верь и жертвуй — получай результат. Соответственно, вести теологические диспуты с оппонентом, у которого есть материальные и неопровержимые доказуи его веры… ну, как минимум, сложно.

В связи с неважным образованием, доказать толпе жителей Улья, что надо верить в себя и Человечество — практически нереально. Проще молиться, поститься, слушать вокс Экклезархию, получая от этого реальные бонусы сейчас. А не тяжко учиться, развиваться, да еще и бороться с соблазнами и искушениями демонов, да и своей природы.

В общем, выходило, что с точки зрения человека РАЗУМНОГО, Экклезархия — безусловное зло. А вот с точки зрения Человечества, как вида, она — способ выживания.

Ну а “женское крыло” экклезархии, в большинстве своем, не несло оголтелой фанатичности, было способно на разумный диалог даже в самом своем “жестком” варианте: Сестёр Битвы или орденов-милитант Адепта Сороритас. Собственно, коллеги из Ордо Еретикус использовали последних как основную ударную силу, как мы — Серых Рыцарей, а Ордо Ксенос — Караул Смерти, этакий “рекрутно-стажировочный” орден, в котором Астартес разных Орденов могут “отслужить по призванию” и вернуться в свой Орден, например.

И в целом боевые бабы жгли не хуже Астартес, не в последнюю очередь из-за своего большего количества, а так же чудес и мутаций “Волей Бога-Императора”.

Впрочем, сестра-диалогус, сидевшая напротив меня, была представительницей ордена мирного и довольно востребованного, причем, всеми в Империуме. Лингвисты-переводчики и толкователи, что, зачастую, из-за разных культур планет было также не лишним и востребованным.

— Инквизитор, — строго посмотрела на меня дамочка поверх очёчков, чем приятно порадовала — флёр Инквизитора накладывал довольно ощущаемый “трепет” на собеседника, чего тут не наблюдалось. — Запомните, джокаэро — животные, — выдала сия особа. — У них масса своих повадок и правил, нарушив которые, вы можете пострадать. Например, я не рекомендую говорить вслух вообще, а уж повышать голос не советую категорически — это будет воспринято как агрессия, с неприятными последствиями для вас, вплоть до летальных. Общение производится жестами, причем достоверно установлено лишь четыре из них, — с этими словами дамочка развела и свела руки, покивала и помотала головой. — Больше или меньше, так же большой и маленький. Да и нет, также правильно или неверно. На этом всё, причем удивительно, что джокаэро воспринимают и эту информацию. Для просьбы о разработке продемонстрируйте прототип, если это оружие. Если джоэкаэро поймут вашу просьбу и согласятся выполнить, они заберут у вас образец. Важно: он должен быть максимально качественным, потому как в случае старого или дефектного образца джокаэро могут реализовать недостатки как часть конструкции. Если вы желаете джокаэро в свиту, подойдите к нему на расстояние не ближе метра. Выждите минуту и положите ладонь на плечо. Если он не отбежит от вас, то последует за вами, а вы получите брошюру с наставлениями по уходу и питанию. У вас есть вопросы или уточнения по сказанному? — уставилась она на меня, а после поматывания головой слегка улыбнулась и выдала: — Прекрасно, тогда я вас оставлю, — с этими словами она покинула комнатушку.

— Не проявлять никакой агрессии, особенно физической. Я буду у тамбура, и вы вынудите меня вас усыпить, — продемонстрировал игломёт коллега, подхвативший нить диалога. — Также должен предупредить, что осуществляю запись, — постучал он по оку, которое, невзирая на внешнюю естественность, оказалась аугментом. — Вероятность того, что вы заинтересуете джокаэро своей просьбой, невелика, так что советую заранее смириться и быть к этому готовым. И время, вне зависимости от результата, ограничено получасом. Достоверно установлено, что если джокаэро не проявят интереса в течение пяти минут — вы им не интересны, но полчаса — тот срок, на который я и мои собратья можем оторваться от дел ради вашей нужды.

— Прекрасно, — проявил я свои неисчислимые достоинства вроде терпения, смирения и не посылания собеседника к Слаанеш. — Нас ещё что-то задерживает?

— Нет, — хмыкнул так и не представившийся коллега. — Следуйте за мной.

Отведя меня на посадочную палубу и усадив на совсем миниатюрный челнок рядом с собой, коллега за дюжину минут доставил нас до судна, внешне меня искренне удивившего и порадовавшего: это была сфера. С надстройками, антеннами и прочим, но судно явно сферической формы. Впрочем, долго любоваться рациональными пустотными конструкциями мне не довелось, челнок влетел в выдвинувшийся тамбур, где мы с сопровождающим его и покинули. По окончании телескопической кишки-тамбура (на пороге которого мой сопровождающий и остановился) взгляду предстала относительно небольшая каюта, стены и потолок которой покрывала частая сетка ползучих растений. И в ней находилось пара орангутанов, снабженных высокотехнологично выглядящими браслетами и поясами техников. Животные, да, мысленно сыронизировал я.

Хотя, если возможности контакта не представляется, а общение уровня “да-нет, больше-меньше”, то и к сестре-диалогус претензий-то не предъявишь, возможно, мимоходом отметил я. Обезьянусы тем временем бросили на мою персону по ленивому взгляду и занялись своими делами, в смысле, созерцанием потолка.

Хм, ну в принципе логично, но надо пробовать делать то, ради чего я собственно пришёл. Попробовал оттранслировать через “свет и ветер” мыслеэмоциональный образ, как мы, собственно, и общались с Лагинией. Один из обезьянусов остался индифферентен, а вот второй слегка передернулся, скосил на меня взгляд, и… ну что-то ВРОДЕ промыслеэмоционировал. Что, прямо скажем, было не вполне тем, чем мы общались с демонеткой, более того, из какофонии образов я смог вычленить только то, что это был некий вопрос.

Чтож, метод, которым общаются джокаэро, понятен: мыслеобразы через варп. Только, похоже, “не совсем” варп, по крайней мере “спектр” был мне незнаком и воспринимался с трудом. А вот их разум, который таки есть, похоже, устроен сильно не так. Не человеческий, соответственно, оперирует понятиями, которые я не воспринимаю.

Однако, есть визуальные образы, прекрасно транслируемые через свет и ветер. И, какие бы отличия в понятийных категориях не были, глаза у обезьянусов есть, соответственно, визуальные образы он воспринять должен.

Так что я, сделав пару шагов к смотрящему на меня джокаэро (и для наблюдателя, в том числе), оттранслировал, в спектре, максимально приближенном к его прошлому посланию, образ меня и обезьянуса, пожимающие друг другу верхние правые лапы. Ну и соответствующую лапу вытянул, не без этого.

Мой визави на меня поднял бровь(!), приподнялся, сделал пару шагов и потряс протянутую лапу. Второй в это время отвлекся от созерцания потолка и стал поглядывать на нас. Так, это всё замечательно, что-то даже понятно, но как диалог то налаживать? Хотя, сделаю-ка я, для начала, положенное по инструкции. В смысле, “заказ”, решил я, извлекая из кобуры чертовски ценный раритет.

Это было некое “волкитное” оружие, насколько я мог интерпретировать — микроволновый ЭМ-излучатель, возможно, выходящий параметрами за пределы земной науки: он не просто “прожаривал” цель, а вызывал в органической плоти процесс дефлаграции, самоподдерживающейся расширяющейся химической реакции горения. Сродни горению пороха, хотя с меньшей, безусловно, интенсивностью.

Недостатками этого стреляла была относительно небольшая, не более сотни метров (для пистолета, именуемого серпентой), дальность. Чертовски сложное производство, приведшее к “утрате технологии” производства. Последнее было не “дикари забыли”, а несколько более сложным процессом, связанным со структурой, организацией и прочими моментами Адептус Механикус, ну да не суть.

В общем, стреляло было по своему воздействию уровня хорошего, мощного мельтагана, только не на десятке, а на сотне метров. Из недостатков можно было назвать только то, что его нельзя использовать вблизи. Дефлаграция — не взрыв, но довольно близка по внешним характеристикам к оному. Так что при выстреле в упор, вражина продуктами своего горения и термическим воздействием распидорашивал или наносил достаточно ощутимый урон и стреляющему.

Но мне, учитывая когти, в упор было и не надо, а надо было на расстоянии. Соответственно, хотелось модификацию, которая освобождала ладони для когтей, при этом позволяла стрелять.

Джокаэро принял из моих рук серпенту и вопросительно уставился на меня. Я, помахивая, для наблюдателя, лапами, транслировал образ наручного стреляла. Ехидно выпятивший на моё “рукомохание” губу обезьянус оттранслировал меня, стучащего с представленными мною же грозовыми когтями, по запястью то лбом, то языком. В ответ терпеливый я оттранслировал и образ и полетал сервочерепом для наглядности, джокаэро положил мне на плечо лапу, развернул к себе тылом и приподнялся, явно разглядывая нейрошунт. Через полминуты отпустил, а рожа его была столь скорбна, как будто он разглядывал мертвый труп собрата, невинно убиенного притом. Вихрь образов, на тему “всё не так” и “как надо” от него чуть не вызвал мигрень, впрочем, обезьянус опомнился, прихватил меня за плечо и потянул в недра судна.

Всё, что я успел сделать, это удивленно пожать плечами в ответ на растерянное пожимание плечами сопровождающего.

А обезьянус, протащив меня через пару переходов, привел в нечто явно медицинского типа и подтолкнул к кушетке, явно рассчитанной на самих обезьянусов. И тут я несколько притормозил, настоятельно транслируя образ мозга, подключения, функционала. Всё это приправленное максимально выраженным посылом, “а не изволит ли глубокоуважаемый джокаэро сообщить, что он намерен творить с моей персональной головушкой и её расширениями?”

Спутник скорчил рожу, но, очевидно, законность “вопроса” признал, поскольку от него полилась вереница образов, на тему расковыривания нейрошунта, впихивания туда каких-то деталек, при выпихивании имеющихся. Все это было приправлено эмоциональным посылом, что будет “быстрее, дальше, сильнее, а то у вас, почтенный хомо, совсем говно в башке обретается”. На мои законные опасения, обезьянус махнул аж тремя руками, оттранслировав “не боись, шеф, все учтено могучим ураганом”.

Ну, признаться, несколько боязно. Хотя, доброжелательность, точнее, непричинение вреда людям было многократно зафиксировано, сам мой спутник вызывает скорее доверие… Вот черт знает, подумал я, да и решил, вот раз он такой чудесный техник, пусть меня “прокачает”. Тогда буду знать, за что головушкой рискую для себя, а не ради эстетических предпочтений обезьянусов всяких.

И стал активно транслировать образы всяческих боев и противников, которых я если и видел, то явно не успевал отреагировать. Представил пробивающую моё плечо лапу демонхоста столь ярко, что джокаэро аж передернуло.

Обезьянус призадумался, сморщился, но в итоге махнул лапой, оттранслировав мне два комплекта образов. Первый — впихивание в мой нейрошунт некоего кристаллика, больших размеров в первом образе и ужатый до микроскопических размеров при совмещении с шунтом. Данная компиляция сопровождалась “все будет хорошо” и как надо”. А второй образ, был довольно комичен — нечто вроде порноролика меня и кучи дам, причем в представлении орангутана, толком человеков и не разглядывавшего, в финале которого дамы снабжались не менее комичными спиногрызами. Причем первый образ был четко завязан на второй, что-то из серии “будешь делать как во втором — будет тебе кристаллик”.

Что, невзирая на комичность, меня несколько взволновало. Так что я оттранслировал “а на кой вам детёнки мои, жрать, небось?” На что я был неболезненно, но ощутимо стукнут ладонью по затылку, чуть ли не насильно уложен на кушетку и подвергнут бесчеловечной модернизации.

Занял сей процесс четверть часа от силы, наркоза, болезненных ощущений и прочего я не ощущал, но, видимо, чтоб я не рыпался, обезьянус транслировал образы, даже “меняя ракурс” при “просьбе пояснить”.

В общем, выходила с джокаэро фигня, довольно близкая к мной надуманной. Итак, он демонстрировал некий технократический социум высочайшего уровня. Сферы Дайсона, искусственные системы в межзвёздном пространстве, сады и прочий позитивный футуризм. В этой утопии обезьянусы и вполне себе хомо вполне мирно и успешно сосуществовали, причем хомо, как я понял, были больше в биологию и искусство, а джокаэро — в технику. Подозреваю, трансчеловечество “возвысило” орангутанов. Хотя, учитывая некое “колдунство”, продемонстрированное у тех и у тех, возможно, и параллельная эволюция, чёрт знает. Так-то люди бы вырезали нахрен разумных соседей по планете, но вот с колдунством и столь совершенным средством коммуникации… Реально, чёрт знает, могли и “подобреть” пораньше наступления эпохи трансгуманизма.

Итак, некое обезьянье пустотное корыто с особями около полусотни, вылетает из пункта А мира прекрасной утопии и прибывает в пункт Б, мира моего пребывания. Как, что — обезьянус, похоже, не знал, но даже не будучи биологами, проблемы инбридинга джокаэро решили и расплодились довольно мощно. Варп они воспринимали как транспортное пространство, очевидно, по эмоциональной окраске, худея от творящегося там. Демоние всяческое они интерпретировали как расплодившихся паразитов, мешающих жить, но толком с ними и не связывались. Орков они так же относили к гадким паразитам, эльдар — к взбунтовавшимся… секс-андоидам. Ну, по крайней мере, насколько я смог интерпретировать образы.

А вот людей… от смеха меня удержало лишь копошение в моем затылке. Итак, людей они считали деградировавшими до уровня домашних животных, утратившими, на минуточку, речь. Всю технику и прочие моменты они, насколько я понял, интерпретировали как этакие “остатки карго-культа” деградировавших до неразумных.

И вот, появляюсь говорящий я. Нет, не избранный-мессия и прочее. Но говорящая человека, в которой обезьянусы в теории заинтересованы. Не во мне конкретно, а в “говорящем человечестве”, насколько я понял, у джокаэро был ряд “тонких мест” с когнитивной деятельностью, которое в “прекрасной утопии” компенсировали люди. Как и наоборот, к слову. Не критично, но было бы неплохо, соответственно, “платой” за довольно ценный “апгрейд” джокаэро назначил “плодиться и размножаться, да побольше”. Сами мои дети, опять же, его конкретно и обезьянусов в целом не особо волновали, но ежели я постараюсь, а потом постараются они, а потом их дети, то может возникнуть социум “говорящих и разумных людей”, в котором джокаэро уже заинтересованы.

Причем это не критично, за десятки поколений с “попадания”, обезьянусы в целом смирились со своим положением, которое их в целом и не напрягало особо. Но, если будет, “будет хорошо”, оттранслировал джокаэро, оповещая, что “всё”.

Ну, в принципе, пренебрегать женским полом я не собирался, хотя и не в столь “экстремально-гаремном” варианте, предложенным обезьянусом. Так что, спокойно пообещав, по возможности, размножиться, не покладая… рук, в свободное время, чем тот, вроде бы, удовлетворился. На вопрос-образ, а не найду ли я тут себе техника-джокаэро, последовал ответ, что тут — не найду, на кораблях рядом с “дикими человеками”, обитают те, кто подустал от “дороги приключений”, а тут еда, тихо и мухи не кусают.

А пока обезьянус, уже в соседнем помещении, расковыривал, в процессе научного познания, серпенту, я начал проверять, а что енто в меня начленовертил сей примат. И, в принципе, выходило, что то, что надо. Кристаллик обладал “дружественным интерфейсом”. Точнее интерфейса-то, как такового не имел, но, во-первых, я понял его функционал. Основным его предназначением было принятие на себя части когнитивной деятельности, триггером работы же являлся стресс. Страх, удивление и прочее. То есть, увидев краем глаза, еще не осознав даже, опасную бяку, я автоматом “включу” кристаллик.

Соответственно, мог я сделать это и мысленным посылом, что и осуществил… И никак не заметил разницы, имеется в виду, в смысле “типа, стиля, ощущения мышления”. Судя по всему, кристаллик воспроизводил даже эмоции, впоследствии пакетно скидывая “намысленное” в память мозга.

А вот в остальном разница была ощутимой. Сервочереп “чувствовался” гораздо лучше, и картинка с него не вызывала напряжения, то есть это было даже не просто трехмерное, а двухпозиционное трёхмерное зрение, адекватно воспринимаемое. И скорость… черт возьми, я ощущал, насколько медленно двигаются глазные яблоки. Если бы не сервочереп, состояние было бы сродни мухи, замершей в янтаре.

Впрочем, фибромышцы и сенсоры костюма нивелируют ряд недостатков, ну а главный — тормознутость, уже, можно считать, нивелирован. Собственно, прокрутив варианты и возможности, я пришел к выводу, что аппаратная часть сознания, безусловно, важна, в случае мозга это ещё куча возможных процессов… Но данный кристаллик полностью копирует его в момент включения (блин, машинное бессмертие, для ускорения мышления) и скидывает воспоминание и прочее. Нет ни противоречий, ни отклонений. Удобно, черт возьми, оставляя ряд достоинств мозга биологического. Но постоянно думать компьютером не буду, от греха, решил я, отключая шикарную цацку волевым посылом.

Тем временем, джокаэро с гордостью протягивал мне анатомический череп сантиметров трех размером, причем образы, с гордостью им транслируемые, указывали что он идеально идентичен моему. Эстет чёртов, оценил я труды обезьянуса. А в целом, судя по всему, штука получилась очень функциональная: полиморфный металл, формирующий волкитный излучатель вне зависимости от формы цацки. Её можно было носить как значок, браслет, перстень. Да, собственно, он прекрасно работал и управлялся на расстоянии до пары дюжин метров от меня, что позволяло его встроить как в доспех, так и, например, закрепить на сервочереп и жечь вражин огнем из-за угла.

В общем, очень не зря скатался, довольно заключил я, сопровождаемый обезьянусом к причальному тамбуру. Там обнаружился подпрыгивающий и изнемогающий коллега, ухвативший меня подмышку (я еле успел обменяться кивками с джокаэро) и впихнувший меня в челнок.

— Рассказывайте, — ультимативно потребовал он.

— А вы протоколируйте, — сварливо отвествовал я. — А то потом душу вынете.

— Протоколирую, протоколирую, — закивал Инквизитор.

— Протянул волкитную серпенту, попробовал жестами пояснить, что хотелось бы управлять не курком, тыкал в курок и показывал жест “нет”, — артистично врал я, благо разглядеть весь наш диалог коллега не мог. — Джокаэро состроил морду, — вскинул я бровь и скептически скривил губу. — После чего я коснулся аугмента-нейрошунта. Дальше вы видели, — последовал кивок. — А в корабле он положил в чем-то вроде медотсека на кушетку и за четверть часа что-то с ним сделал. Что — не знаю точно, но качество повысилось кратно, работа с сервочерепом аналогична работе с конечностью, — помигал я диодами черепа.

— А оружие? — на что я продемонстрировал тяжелый перстень в виде черепа. — Понятно, стандарт. Вам очень повезло, не откажетесь обследоваться?

— Откажусь, — отрезал я. — Пресвятая Терра, я и так не в самых лучшем состоянии после этого вмешательства. И не надо, коллега, про долг перед Империумом! — отрезал я на нахмуренные брови. — Разумных с нейрошунтом легионы, так что привести к джокаэро вам таковых никто не мешает. А у меня дела, благо, как я понял, я “открыл”, — слегка ухмыльнулся я, — новые возможности джокаэро.

— Да, тут вы правы, надо бы побольше аугментированных сотрудников привлечь к контакту, — задумался и отвлекся от меня спутник.

А я несколько расслабился, но это не помешало козликом доскакать до челнока Гнева, тут же стартовав к своему судну. А то знаю я этих “исследователей” — отнимут цацку, а то и самого на запчасти разберут. Так что к беседе я подготовился и занялся ретирадой при первой возможности.

На Гневе же Франциск полюбопытствовал пунктом назначения, отчего моё мажорное настроение сменилось задумчивостью.

Дело в том, что, пусть и невольно, но себе положенный “лимит в пару дел” я выполнил. А теперь, помимо обещанного себе же знакомства с библиотекой родного Ордоса, вставал вопрос моих гвардейцев. Да и Шека, но гном сам тренировался и был довольно неплохим специалистом нанесения ближнему и среднему своему всяческих пакостей. С дальним у него были проблемы, но и так вполне неплохой боевик.

Так вот, Офидианцы, по факту — не полк, а десантно-штурмовая группа, при этом, не имеющая навыков десантно-штурмовой группы, с постоянно переделываемым Редуктором вооружением…

В общем, раз уж я вознамерился несколько месяцев убить на самообразование, то не помешает поднатаскать и потренировать моих штурмовиков. Правда, возникает вопрос, где и как, уж точно не в Солнечной системе. Отложив ответ Франциску, я погрузился в планшет, вскоре обнаружив в Сегментуме Солар довольно любопытную планету, как раз “десантно-штурмовую”, как это ни забавно звучит.

Полки гвардии и сама доктрина этой расположенной “на отшибе”, хоть и в центральном Сегментуме, планеты предполагает массовое использование гравишютов, как их называли “урезанных прыжковых ранцев”. То есть, пребывающая в окружении мертвых миров, газовых облаков и прочего подобного планета как подвергалась набегам со стороны всяческих несознательных элементов, так и наносила им ответные визиты.

Соответственно, в качестве “стажировки” моим офидианцам такое место подойдет. Сплавить их на тренировку я смогу, так что озвучив Элизию как следующие место маршрута, я зашел в казармы, обрадовав Роберта “курсами повышения квалификации”. Кстати, отреагировал он, да и его подчиненные, достаточно индифферентно, в стиле “надо — значит надо”.

А сам озадачил Редуктора как отменой нужды в аугментации, так и изготовлением “посадочных гнезд” под череп. Как на тяжелом доспехе, так и на сервочерепе. Магос, явно расстроенный обломом своих коварных планов по превращению меня в поганую шестерёнку, грустно попищал, но указаниям внял. А я призадумался об Адептус Механикус вообще, ну и об “утраченных технологиях” в частности.

Дело в том, что религиозно-сектантский уклад шестеренок медленно, но верно губил науку и производство. Для начала, выходил такой расклад, что полноценно заниматься исследованиями производственных и технологических методик мог только Генерал-Фабрикатор Мира-Кузни, шестеренка, занимающий в иерархии жречества машинного бога почти вершину.

Только у него на это банально не было времени. Этот магос непрерывно контролировал подчиненных, процессы производства и прочее и был, если разобраться, не более свободен, да даже обладал МЕНЬШИМ временем на себя, нежели трудящиеся на заводах. Не везде и не всегда, но, как правило, так.

Далее, так называемые Рунные Жрецы, этакие чисто религиозные “доводчики” сложных механизмов до ума. Вообще, выглядели они как попы с кадилом, изготавливающие “калашниковы свячёные, плюс сто к урону нежити”. Вот только после их противоправных деяний техника получала “благословение бога-машины”, повышая и улучшая ТТХ от религиозной деятельности. И это не варп, в чем я не раз убеждался, с варпом изделия механикусов не дружили. Скорее, работа Рунного Жреца (роль которого выполнял у меня сам Редуктор, натаскивая какого-то технопровидца на эту роль), препятствовала проникновению варпа и его проявлений в механизмы.

Но со знаниями у Механикусов было хреново. Не вообще, их хватало, а с новыми, а главное — с разработками. Подозреваю, из-за “несовместимых конструкций” с разных Миров-Кузен в незапамятные времена была принята стандартизация, вылившаяся в религиозный запрет, в стиле работает — не лезь, для всех, кроме высшего духовенства. Далее, поиск знания заключался на 90% не в разработках и научном подходе, а поиске технологий прошлых эпох.

Нет, кто-то что-то делал, изучал… Вот только это что-то оказывалось эксклюзивом конкретных Генералов-Фабрикаторов. Которые знаниями не делились, а по причине войн, катастроф и прочего происходила крайне неприятная вещь. Утрата технологии производства. То есть, если взять то же волкитное оружие или пустотный щит. Как они работают, шестеренки знали и знают. Даже используют — те же волкитные пушки, пусть вручную и мало, производились, не говоря о пустотных щитах титанов и бронетехники.

А вот технология производства миниатюрных вариантов была благополучно пролюблена за тысячелетия, как и, вроде бы, с терминаторским доспехом. Грубо говоря, для того чтобы сделать аналог моего пустотного щита, нужно, чтоб десяток магосов высшей квалификации собственными механодендритами крутили гайки. С год где-то, чего делать они не будут, хоть алчущий щита и дерись.

Соответственно, есть, положим, магос, открывший что-то полезное. Он идет к своему (или сепаратно — чужому, не принципиально) ОДНОМУ генералу-фабрикатору, вываливает тому свое открытие, получает плюшки или по шеям… и всё. Может быть, Мир-Кузня, одна и конкретная, наладит за десяток-другой лет производство нового. И начнет поставлять, все хорошо. Вот только остальные Механикусы ни черта не узнают про эту технологию, сочетание “бога-машины” с техникой делают реверс-инженерию по отношению к поделкам шестеренок крайне хреново работающей… В общем, авария или атака — все, технология утрачена. В теории восстановима, таковое бывало — но только для массового и массово же востребованного производства. Тратить время на реверс-инженеринг индивидуального пустотного щита шестеренки находят нецелесообразным.

И так с массой “утраченных” технологий. Судя по всему, так же проёбываются и некоторые фундаментальные знания. Соответственно, при том, что идет “развитие и поиск знаний”, средний по Империуму технологический уровень потихонечку падает. Не катастрофично, но подозреваю, это только пока.

А с Редуктором, в смысле улучшения и оптимизации, вышло “не по Сеньке шапка”. Принес бы свои “планы оптимизации и улучшения производственных процессов” какому-нибудь Генералу-Фабрикатору, получил бы плюшку (или по шее), а его наработки воплотились бы на Мире-Кузне, повышая авторитет Генерала-Фабрикатора.

Перчику добавляли отдельные “техноеретики”, которые, помимо улучшения техники, параллельно проповедовали “правильное жизненное и политическое устройство”. Устройство-то, может, у них было и ничего, но не слишком жизнеспособное в условиях постоянных войн, а главное — теперешним власть предержащим серпом по яйцам.

В итоге эти достойные неразумные дискредитировали идею “оптимизации” во всех смыслах, не только для культистов бога-машины. В общем, ситуация неважная, но справиться лично я с ней точно не смогу. Хотя, со временем, возможно, поднакопив знаний в реалиях Империума, что-то и придумается, заключил я, возвращаясь к стандартному уже чтению “отчетов Инквизиторов”.

Через неделю после начала “слепой навигации” Гнев остановился на орбите Писцины Четвертой, океанической планеты с редкими островами. Сама планета была, насколько я понял, “рекрут-миром” Темных Ангелов, ордена Астартес. Но из каюты я даже не вылезал, от греха — честно говоря, не хотелось попадать в ещё одно расследование, а хотелось заняться самообразованием.

На удивление, гадостей и пакостей не случилось, экипаж отдохнул, частично даже спускались на планету — Темные Ангелы отгрохали там кумирню, как оказалось, небезызвестную даже в других Сегментумах. Впрочем, черт бы с ним, я просидел время остановки в каюте, о чем и не жалел.

А вот через пару дней после отлета, на выходе из слепого прыжка, меня подкинул баззер корабельной тревоги. Подумав, я быстрым шагом направился на мостик — черт знает, что случилось, места неспокойные, а так хоть узнаю, от чего помирать, с некоторой иронией думал я по пути. А на мостике был полный офицерский состав, даже навигатор, которого, судя по взъерошенному виду, оторвали от полировки третьего глаза.

— Инквизитор, — коротко кивнул капитан.

— Капитан, — ответил я, тут же осведомившись. — Кто?

— Хаоситы, — не менее коротко ответил Франциск, ткнув в один из экранов.

А на экране был крейсер явно имперской постройки, перекрашенный в хаотичные разводы бордового с темным серебром. Ну и обилие звёзд, состоящих из восьми копий, не давало сомневаться, кто перед нами.

— Вокс заглушен, во избежание осквернения, — озвучил капитан мне, чёрт знает с чего — у меня желания приветствовать этих типов не было.

— Уйдем? — уточнил я.

— Должны, удачно вышли из варпа, — ответил капитан, не отрывая глаз от экранов, настукивая что-то на клавиатуре.

А я отошел в сторонку, чтобы не мешать, но и уходить не стал, потому как интересно и в некоторой степени касается и меня. Впрочем, вроде бы, вправду должны уйти, оценил я. Гнев набирал разгон, еретики копошились маневровыми, так что…

— Варпова отрыжка! — почти проревел капитан, и было от чего.

Сориентировавшись относительно нас, крейсер еретиков выдал сходу такую скорость, что у нормального корабля бы повело корпус, не говоря о фарше вместо экипажа. А тот гад двигал бодро, на всех парах, даже начав постреливать, хоть и мимо.

— Всё равно успеем, — вырвалось у Франциска сквозь сжатые зубы, что экипаж подтвердил одобрительным гудением.

И мы почти успели. Почти, потому что хоть щит Гордости исправно держал выстрелы еретиков, скорость для входа в варп мы набрали… но в смыкающееся окно варп-перехода вклинился нос преследователя, фактически раздирая и проталкиваясь в него. С физической точки зрения это было невозможно, откалибровать варп-двигатель так, чтоб подхватить угасающий переход… Встать на след — да, но никак не “разрывать окно носом”. Однако, свет и ветер имматериума сплетался на носу преследователя в этакий бур, так что происходило то, что происходило, несомненно, не без мерзкого колдунства.

В общем, преследователь, несколько приотстав, “продрался” в варп, а уже в течении имматериума ускорился, явно нас догоняя. Так, нервно прикидывал я, а что я вообще смогу сделать? Ну, раздавить или повредить… даже не смешно, многокилометровая дура корабля еретиков мои потуги не заметит. Но и отдаваться им в лапы желания нет, отступники описывались как мрази почище демонов. Так, самоубиваться у меня желания нет, прикидывал я. А если…

— Сменить курс на десяток градусов и приготовится к выходу из имматериума! — громко провозгласил я, а на удивленные взгляды продолжил. — Приказ Инквизитора!

— Это безумие… топология…

— Это единственный шанс выжить. Это хаоситы, и через минут пять будет абордаж, — отпарировал я. — Неповиновение?!

— Инквизитор прав, — подал голос Франциск, — шансы смешны, но хоть какие-то, против них же нет никаких. Хоть умрем без мучений, — оптимистично заключил он, давая команду на смену курса.

Корабль заскрипел, картина на обзорном экране покрылась рябью, гравитацию повело. Но я отслеживал курс наш и преследователя, так что в нужный момент проорал:

— Покинуть варп!!! — после чего слегка присевший капитан повторил приказ, и мы начали покидать имматериум.

Нос корабля преследователей клюнул было вслед за нами, но я, на пределе и за пределом сил, первый раз напрягаясь так, работая со светом и ветром, слегка отклонил течение варпа. Совсем немного, но этого хватило, чтобы судно еретиков пронесло мимо места нашего выхода. И хрен они нас догонят — течение варпа в смысле топологии никак не соотносится с материумом, не рассчитанный выход в паре “километров” друг от друга может раскидать суда на пол галактики.

Команда довольно бурно ликовала — судно вышло в нормальный космос, а не в звезду. Хотя, как по мне, опасность такового была несколько преувеличена статистически. Ну и преследователи нас преследовать не смогут… на этом моменте, я окинул экипаж взглядом, напряженным после всматривания в ветра и свет имматериума и заметил то, что мне КРАЙНЕ не понравилось.

— Терентий, у вас кровь… — начал было Франциск, но был прерван взмахом руки.

— Конрад, подойдите, — озвучил я, держа старпома на мушке, что тот с недоумевающим лицом и сделал. — Украшение у вас на шее, откуда оно?

— Это? — рассеянно переспросил старпом. От Миллианы, девушки, познакомились на Писцине, подарила… — в тиши говорил он.

— Давайте, — требовательно протянул я руку, а получив затребованное, лишил аквилу света, складывающегося в черные буквы. — Капитан, нас с высокой долей вероятности отследили по этому оскверненному предмету. Нужен слепой прыжок. Пусть короткий, но срочно, — выдал я, на что переставший таращить очи Франциск собранно кивнул. — Конрад, проследуем в мои покои. У нас с вами будет беседа, — ровно произнес я побледневшему до зелени старпому.

В покоях Конрад раскололся, как спелый орех, и пел соловьем. Переспал с бабой, причем кроме “голубые глаза, Миллиана, большие сиськи”, не помнил ничего. О том, что они возят Инквизитора Терентия Алумуса, хвастал. На прощание она надела на шею ему аквилу, мол, она сбережет тебя, мой воин. Девку Конрад реально не помнил — либо подсыпанные вещества, либо мозгокрутство. Но преступление совершил, хотя его даже немного жалко…

— Конрад, было ли распоряжение капитана, об отмене режима боевого похода, действующего все время нахождения на службе Инквизиции, кроме как на базах оной? — осведомился я.

— Нет, Инквизитор, — опустил голову старпом.

— Была ли эта вещь, — помотал я аквилой, — представлена сержанту-оружейнику и корабельному капеллану, для освидетельствования, согласно положениям боевого похода?

— Нет, Инквизитор, я каюсь…

— Каетесь — это хорошо, — покивал я. — Ваше пренебрежение уставом могло стоить жизни всем нам. Увести под арест, — озвучил я зашедшему боцману с арест-командой, коих я вызвал в процессе допроса, когда уже “всё было ясно”.

А после того, как задержанного увели, я направился на мостик, да и оповестил капитана, что старпом по глупости, некомпетентности и пренебрежению уставом поставил наши жизни под удар. В мою компетенцию это не входит, а входит в капитанскую. После же потребовал от астропатов передать Темным Ангелам сообщение о возможной секте предателей на их рекрут-Мире. Возвращаться самому было нецелесообразно: если бы Конрад помнил хотя бы внешность, то да. А так… пустая трата времени и, прямо скажем, не вполне мой профиль.

Конрада даже не судили, а в стечении команды приговорили к обращению в сервитор. По сути — смертная казнь, с принесением пользы после неё. В принципе, логично, известие о казни высокопоставленного офицера и причине её повысит дисциплину. Да и по всем законам Конрад был виновен и подлежал казни, хотя “толерастичная” часть меня пищала “как же можно?!” К счастью, не слишком громко, так что я её заткнул.

От курса мы, к счастью, не сильно отклонились, так что вскоре путь был продолжен. А вот я призадумался о преследователях. Учитывая колёр корыта еретиков, тип судна и отсутствие символов кого бы то ни было из четверки, у меня были нехорошие подозрения, что встретились мы опять с, чтоб им огнём гореть, несущими слово. И это хреново, потому что иметь во врагах демон-принца, коим являлся Лоргар, магистр предателей — дело хреновое. Особенно с учетом легиона Астартес-отступников. Не факт, конечно, но судно, с девяносто процентной вероятностью бывшее судном легиона предателей явно охотилось за нами по наводке. Случайность возможна, но КРАЙНЕ маловероятна.

Соответственно, после посещения Энцелада, возвращаюсь в наш Сегментум. Держу ушки на макушке и на пушечный выстрел не приближаюсь к Мальстриму и Оку. Остальные шторма, вроде бы, не использовались Астартес-предателями, а за свои книжонки… не думаю что демон-принц попрется через полгалактики мстить. Да и не долетит, если по уму.

Так что решил я быть поосторожнее, да и закрыл пока вопрос, так как ничего не сделаю.

На Элизии, куда мы успешно добрались за месяц, я встретился с неким генералом-отставником, начальником военной академии, обрадовав его временным пополнением. Радости дед не проявил, а особенно расстроился тем, что каждую смерть временного кадета я буду рассматривать как вольное или невольное препятствие делу Инквизиции. И за срыв учебного процесса покараю, не без этого, посулил довольный я, оставляя своих гвардейцев на планете с их временным начальником.

И наконец, добрались до Солнечной системы. Вообще, степень безопасности была параноидальной — до орбиты Сатурна мы летели восемнадцать часов, причем всё это время я находился на мостике: после ответа Франциска нас могли просто распылить. Но добрались все же, так что, обрадовав всех своим отсутствием, я таки вступил под сень библиотеки Ордо Маллеус на Энцеладе.