• Nalsur Оbscurus

• гарри поттер
• harry potter
• сноходец

Несколько лет спустя, Запретный Лес.

— Ты все же решил сунуться головой в пасть к дракону? — спросил меня Вэл.

— Это необходимо. Слишком многое завязано на этом месте. Люди, идеи, ресурсы, магия, знания… будущее… — отвечаю ему, смотря меж деревьев в сторону замка вдалеке.

— Ты снова что-то видел? — насторожился оборотень.

— Ничего определенного. Мы смогли увести стаю от по настоящему темных ночей, но будущее все еще туманно. Главный враг лишь затаился и будет делать новые ходы. Не получилось по старому — попробует по новому.

— Мы будем настороже. Знаю. И вам какое-то время придется справляться самим. Благо, есть средства и связи.

— Да, точно… — потер шею Уилл.

— Я же предупреждал насчет Хелены, — улыбаюсь ему.

— Да и плевать! Тоже мне, вспомнила молодость, кусака плешивая, — последнее было сказано не для оскорбления, а в качестве выражения эмоций. Я прекрасно ощущал, что оборотень совсем не злится на свою мать. Просто слегка раздражен и жаждет реванша. Нда, смогла-таки ему накрутить хвост старейшина… не без кое-чьей помощи, конечно же, но свою Химэ я сдавать не буду. Сам виноват, раз решил повестись на уловку старой женщины и устроить загонную охоту в качестве тренировки… Вот и потренировались. Ему еще повезло, что видели его позор лишь взрослые и опытные охотники, что и так понимали, что это лишь урок для их вожака, не более. Никто авторитет серьезно ронять не собирался, так что с оленем в зубах к костру вышел именно Вэл… слегка потрепанный и грязный, с припухшим носом и ушами… ха-ха-ха…

— Ты только ей это смотри не скажи, а то она решит повторить не только "охоту".

— Гр-р-р… не дурнее тебя! А учитывая все остальное… Спасибо, друг, — положил он мне руку на плечо, когда мы подошли поближе к опушке. С высоты холма виднелись невдалеке крыши домов деревеньки, что располагалась при замке. — Если бы не ты, то пришлось бы уводить стаю… а то и чего похуже…

— А как иначе? Ведь теперь вы — и моя стая. Да и некоторую наглость надо окорачивать. Только не перебарщивать. Помни, что ваш враг использует не столько всякие темные схемы и магию, но и просто глупость людей. И вам не стоит уподобляться им, чтобы не пойти у него на поводу…

Ведьмины Холмы, три года назад.

— РИМУС! РИМУС ДЖОН ЛЮПИН! КУДА ТЫ ЗАПРОПАСТИЛСЯ?! — громко прокричал долговязый мужчина в пальто, стараясь прислушаться к шорохам среди качающихся под действием ветра веток.

Они уже окрасились желто-багряным цветом с приходом осени, что затрудняло обзор. Еще и сам сын был тем еще любителем поиграть перелеске рядом с их поселением. И самым любопытным из всех. Когда это касалось книг — Лайелл был даже не против. Но вот такие прогулки… С другой стороны, он ведь и сам помнил свои школьные годы. Пусть он поступил на факультет умников, но вот энергии и желания поэкспериментировать было как у какого-нибудь гриффиндорца. Благо, что и благоразумия было не меньше, как и осторожности. Все же, он не зря с отличием закончил Хогвартс и перешел в Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Проще говоря — был специалистом по всяким волшебным тварям и защищал от них нормальных людей.

Как было тяжело по-началу, ведь по сути никто серьезно ничем не занимался! Лишь так — трансгрессировали по сообщениям и устраняли беспорядок от очередного существа. И только лет десять с небольшим назад, как отгремела война и все поняли, что за силу собой могут представлять все эти твари в умелых и не очень добрых руках, Министерство озаботилось этой проблемой по серьезному. Сам Лайелл начинал с описи всех мест появления существ до третьего уровня опасности, каталогизации и прочего, в итоге перейдя к таким тварям, как оборотни, гарпии, вейлы и вампиры. Люпин-старший мог по праву гордиться проделанной работой — ни одно поселение зловредных существ не ушло от его взора. Все были записаны и стояли на учете! Вернее, почти все…

Гарпий удалось закинуть в резервации достаточно быстро — несколько рейдов с сокращением популяции — и те сами предпочли проследовать в нужное место со своими гнездами. Подальше от людей. Сейчас их можно встретить лишь на паре-тройке островов северного побережья Уэльса. Без своих главных добытчиков и королевы уродливые полуптицы скоро вымрут и прекратят беспокоить его отдел своим существованием. Чуть хуже вышло с вампирами — было несколько стычек с жертвами, а потом гнездовья тварей оказались полностью пусты. Видимо, решили смотаться на континент, поближе к своим сородичам в восточной Европе. Ну, туда им и дорога. Это уже будут не его проблемы. Немного некрасиво и рискованно пришлось действовать с вейлами, за что уже чуть не досталось ему самому. Оказалось, те имели серьезное прикрытие на международной арене. Благо, под прикрытием авторитет Дамблдора, скандал удалось замять. Да и подумаешь — те трое и сами были рады покувыркаться настоящими волшебниками! Еще и деньги заработали! Кто бы еще из их зверинца мог сказать, что поработал с настоящими волшебниками? Это даже почетно! Да и плевать — все равно удалось их почти всех выжить из Англии. Отщепенцы спрятались, но сами по себе не представляли опасности. А если попадутся — уже никто ничего не сможет ему предъявить. Осталась последняя и самая больная проблема… Оборотни…

Рейды показали себя крайне неэффективно, как и следящие чары. Даже попытка действовать через торговцев на Косой Аллее вела в никуда. Вернее, в Гринготтс, но проклятые коротышки отказывались допускать их до сейфов и списков по денежным потокам даже с санкцией Министра! Но ничего, скоро и на них найдется управа. Тем временем, нужно было придумать новые возможности по ограничению животных. Например, спровоцировать их и устроить пару показательных задержаний при наличии прессы. Особо с участием жертв среди населения. Тут даже будет не столь важно — маглы это будут или волшебники. Если надо для торжества справедливости, то он и это сделает. А товарищи в отделе его поддержат. Там много идейных, кто как и он, печется о безопасности и улучшению жизни сограждан.

— Хе-хей… — мысли мужчины прервал звонкий смех ребенка. Очень знакомый. Аж от сердца отлегло — с такими-то тяжелыми размышлениями! Вот ведь сорванец — снова что-то устроил и развлекается. А отец тут волнуйся!

— Римус… Римус, безответственный ты мальчишка, — начал свою привычную речь Лайелл, продираясь сквозь кусты, за которыми видел какое-то мельтешение, — сколько раз тебе говорит, чтобы ты не… — внезапно открывшаяся ему картина заставила проглотить все оставшиеся слова. Да что там, мысли и вовсе вылетели из его головы. — Римус… — сиплым шепотом произнес он, дрожащей рукой начав медленно шарить по своей куртке в поисках палочки. — Рим-мус…

— Хей, пап! — ничего не подозревающий ребенок тем временем весело махнул ему рукой, после чего покрепче ухватился за загривок огромного белоснежного волка, что скакал по веткам деревьев и перепрыгивал через различные природные препятствия, стремясь скинуть с себя седока, сверкая желтыми глазами и оскалив клыки. — Смотри, я все еще держусь! — Римус даже отпустил в подтверждение руки, удерживаясь на спине животного одними ногами. — Ой! — за что тут же был наказан, когда резко дернувшийся волк кувырнулся через себя, заставив седока свалиться на землю. После чего тут же завалился на него, придавив собой поперек живота. — Уф… ну ты и тяжелая…

— Р-р-р… Клац! — чуть рыкнув на такое заявление, волк щелкнул челюстями прямо перед носом мальчишки, что того ничуть не напугало, а только заставило поднять руки и тут же обнять того за шею.

— Но зато красивая! — поспешил Римус исправить свои предыдущие слова, за что его лизнули в нос. — Ха-ха-ха… Щекотно! Фу! Хелен…

— Рим-мус… отойди от него… — наконец нащупав палочку, Лайелл тут же ее выхватил и направил в сторону оборотня. А никем иным животное быть не могло. Опытный глаз волшебника видел все признаки. Смущало лишь то, что сейчас был только вечер, да, темный, но все же… А этот нелюдь был в своей истинной форме. Но об этом можно было подумать и потом. Главное— спасти сына из лап чудовища! — Римус!

— Папа?! Ты чего? Это же Хелен! Она хорошая! Правда-правда, — вступился на защиту своей знакомой мальчик, все еще продолжая ту обнимать за шею и легонько почесывать густую снежно-белую шерсть. Волчица (с таким именем мужчины не ходят, даже если они полуживотные) в ответ только лениво повернула голову к мужчине, чуть осклабившись. Работник министерства видел, что хитрая и подлая тварь явно забавляется происходящим, играя на его нервах. Эх, если бы не сын… он бы уже прибил эту гадину, спустив шкуру и повесив над камином! И плевать на запрет непростительных — он сможет убедить суд, что оборотни — те же животные, на которых это не распространяется!

— Я сказал… — попытавшись встать в грозную позу и сделать голос строже, Лайелл внезапно ощутил холод со спины, отчего дыхание на миг сперло, а по коже побежали мурашки.

— Незачем пугать мальчика, мистер Люпин, — голос сзади мгновенно заморозил мужчину на месте. Правда, тот не мог понять, почему именно испытывает такую жуть. Вроде и спокойный тон, и даже сам по себе довольно вежливый и относительно звучный, как для мужского, но что-то заставило обеспокоенного отца не делать резких движений к новому лицу и вообще, стараться выглядеть как можно тише и безобиднее. — Пусть поиграет еще немного. Хелен слишком любит детей, чтобы причинить им вред.

— К-к-кто… — набравшись смелости, Лайелл медленно повернул голову в сторону голоса, чтобы разглядеть говорившего. Сначала ему показалось, что тот прячется за деревом сбоку. Но позже, когда от ствола отделилась тень, обретя материальность и черты фигуры в капюшоне, все стало на свои места. Чары хамелеона или дезиллюминационные. Правда, менее жуткой от этого та не стала. Палочки видно не было, как и рук вообще, но мужчина не сомневался, что стоит ему начать что-то делать, как все будет кончено. Это явно сообщник оборотня, а то и еще один из их братии, что каким-то образом смог украсть палочку (с трупа очередной жертвы?). Ему просто не хватит скорости, чтобы успеть создать даже простейшие защитные чары, как они перегрызут горло ему и его сыну… — Кто ты? — чуть прочистив горло, все же смог выговорить Лайелл. С ним явно хотят поговорить, потому стоило пойти на встречу и потянуть время. Может и удастся что-то придумать.

— Так ли это важно? Просто обычный гражданин государства, что испытывает легкую обеспокоенность и хочет прояснить некоторые вопросы. Думаю вы, как особо ответственный работник министерства, сможете проявить свой гражданский долг и ответственность согласно должности, чтобы разрешить мои затруднения, — несмотря на вежливую речь, незнакомец явно над ним насмехался и наслаждался ситуацией, в которой имеет превосходство над магом. — Не так ли, мистер Люпин?

— Д-да… конечно… — нервно облизнул губы тот, снова мельком посмотрев на сына. Тот уже смог частично выбраться из-под туши животного и сейчас вычесывал у того бока, пока ленивая тварь развалилась на ногах ребенка, ничуть не смущаясь своего положения.

— Отлично, рад, что вы столь разумны. Пожалуй, не помешает разместиться чуть в стороне, чтобы не мешать ребенку играть, пока мы будем решать свои скучные взрослые дела, — с этими словами неизвестный отошел в сторону, уходя прочь. Он даже не обернулся, чтобы проверить, что за ним следуют. Впрочем, у Лайелла не было возможности отказаться, тем более, когда волчица снова приподняла голову и с намеком посмотрела в его сторону. Пришлось идти вслед за фигурой в плаще.

Дальнейший разговор за трансфигурированным незнакомцем столом прошел в напряжении, страхе, опаске за сына, ожиданием смерти и расправы… но все же довольно мирно, если язык повернется сказать такое вслух. Представившийся Алголем маг в достаточно вежливой, но крайне твердой и ультимативной форме донес до Люпина-старшего, что случится с ним сами и его семьей при продолжении прежней политики отдела. Не сегодня, конечно же. Сегодня ему дадут время на размышления и принятие решения. А потом посмотрят по делам и уже сами примут свое решение, о котором сообщили заранее. И это была не угроза, а самый настоящий факт. Лайелл ничуть не сомневался, что у этих… людей хватит возможности на такое.

В чем же заключались требования? С одной стороны — достаточно небольшие. Он перестанет провоцировать рейды, подставы и привлечение авроров к угнетению нелюдей, типа оборотней или вейл. Те же в свою очередь обязуются проживать в своих четко обозначенных анклавах, не доставляя никому проблем и не выходя за границы. В случае спорных ситуаций он может связаться с ними, после чего они решат проблему сородичей своими силами. Если нет, то у него появляется карт-бланш на применение силы волшебниками министерства. Беспредельщики и залетные нежелательные гости никому были не нужны, так как ломали сложившийся статус-кво. Это же правило действовали и в обратную сторону. Если территорию анклава нарушат волшебники, то стая свяжется с ним для решения вопроса. Если он этого сделать не сможет или не захочет, то уже развязывает им руки. Все просто и четко, не допуская двойных толкований. Если же он не захочет идти навстречу мирным договоренностям, то ощутит на себе, каково это — стать неприкасаемым. Он сам, его сын и жена будут… нет, не убиты — укушены. И превратятся в оборотней. Станут одними из тех, кого он презирал и за кем охотился. Почувствует, так сказать, жизнь с другой стороны. И вот тут уже побледневший мужчины знал, что это станет концом для его семьи. Ведь иллюзий он не питал. Стоит только кому-то об этом прознать, как он лишится всего! Его выпрут из министерства! Новую работу он не найдет. Сын лишится перспектив поступления в Хогвартс! А жена? Его милая и нежная Хоуп была из неволшебников! Для нее такая судьба станет еще хуже смерти! И в отличие от членов стаи, таким как они оборотни помогать не станут, оставив на растерзание бывшим товарищам и знакомым.

Договорив свое предложение, неизвестный встал и ушел прочь, пока сам задумчивый Лайелл сидел и смотрел в никуда, постепенно осознавая, в какую ситуацию угодил. Обратиться за защитой и помощью? К кому? Ему и его семье не приставят защиту из пары десятков авроров на круглосуточное наблюдение! Да и не выйдет это сделать. Не с их жизнью. Да и никакие чары или амулеты не имеют безусловной защиты. Рано или поздно их подловят, и тогда…

— Папа? Пойдем домом. Уже поздно, — вывел его из тяжелых дум голос сына, что подергал того за полы куртки. Первым делом отец быстро проверил его на наличие ран или укусов, но все, к его облегчению, было в порядке. Даже мелких царапин не осталось, разве что несколько пятен земли на одежде. Сегодняшние незваные гости сдержали слово. Что же делать ему самому?

Вечер прошел как в тумане. Обеспокоенная молчаливостью мужа супруга несколько раз подходила с вопросами, но он отговорился небольшими проблемами по работе, которые решит в ближайшее время. Затем пошел и лег в кровать, забывшись беспробудным снов… Но его в себя принял не обычный полет незапоминающейся фантазии, а истинный кошмар. В нем его сына и жену покусал оборотень, когда сам Лайелл решился пойти против них из-за страха, злости и ущемленной гордыни. Устроил нападки на стаю и попутно рейд, в котором был ранен молодняк зверей. И закономерно получил ответку. Не помогли ни защитные чары, ни пришедшая на помощь заранее предупрежденная тревожная группа авроров. Пусть троих животных удалось убить, но те успели совершить страшное. Что хуже — авроры и раструбили об этом на все Министерство. Итоги не заставили себя долго ждать. Глядя на него с плохо скрываемым злорадством, коллеги и начальство выделили небольшое пособие, после чего выперли под благовидным предлогом. Несколько месяцев он пытался устроиться хоть куда-то, но не был принят нигде. Жене сделали предупреждение, запретив выходить в мир маглов, так как она стала опасна. Как и сын. Никаких друзей, прогулок и учебы. Единственная случайная встреча со взрослыми волшебниками окончилась для Римуса тяжелыми травмами, которые с неохотой залечили в Мунго, и то не до конца. Врач лишь едва не морщившись наложил пару заживляющих заклятий, сказав, что остальное и так сойдет. "Проклятья не липнут к темному отродью", — так он тихо прошептал себе под нос. Но недостаточно тихо для чуткого слуха сына, который потом все пересказал отцу. Только стальная воля позволила не наброситься на этого гада с кулаками. А еще — понимание последствий для себя.

Дальше — больше. Продажа дома и большей части имущества, как и переезд в глухомань позволил сэкономить средства, но это было лишь продление агонии. Окончательно все покатилось в бездну с момента принятия так желаемого ранее закона о правах нелюдей. Вернее, их лишения и дальнейшего укрепления режима наблюдения и контроля. Начались регулярные рейды специальных групп, даже не авроров. Без предупреждения и санкций — просто по наводке, даже анонимной. Против всех нелюдей было разрешено применять заклинания любыми волшебниками без разрешения — в целях самообороны. И в качестве доказательств было достаточно предъявить словесные угрозы. Смешно. Фактически, это развязывало руки на любые действия против нелюдей, кроме непростительных. На те уже следовало получаться разрешения… что также оказалось не слишком и обременительно при желании, деньгах и связях. В итоге это вылилось фактически в веселые загонные охоты, которые устраивали маги для собственного веселья. Узнал же он об этом не при самых лучших обстоятельствах в своей жизни.

Его свет в жизни, его милай и такая наивная Хоуп… она просто не пришла вечером домой после того, как ходила в ближайшую деревеньку для обмена с жителями. Он не находил себе места несколько часов, после чего вышел на поиски… Которые оказались недолгими. Ее путь случайно пересекся с жертвой очередной охоты, которой занимались молодые аристократы из старых родов, получившие в свое пользование санкции на рейд. Вернее, купившие их. Молодые скучающие ублюдки не придали значения тому, что жертв стало на одну больше. Им вообще было на все плевать в пьяном от алкоголя, крови и похоти угаре. Так что они быстро поймали пятерых оборотней, среди которых случайно оказалась и Хоуп. После чего приступили к пыткам и удовлетворению свохи низменных желаний. Якобы, чтобы узнать, скольких они успели загрызть и где хранят награбленное с жертв. Так они отговаривались в итоге. На самом деле просто запытали Круциатусом, после чего изнасиловали всех женщин, и убили, чтобы уже не осталось никаких следов и свидетелей, даже таких, как полуживотные. Сколько бы ни обращался Лайелл в Министерство, его никто не желал слушать и идти против могущественных родов. Да и многие вовсе были у тех на прикормке. Так что даже до суда дело не дошло. Не помогло ничто. Следующим он потерял своего сына. Горящий местью за мать, Римус присоединился к стае и стал участвовать в ответных нападениях со стороны оборотней, став фактически правой рукой их вожака и одним из самых жестоких и непримиримых среди них. Как бы Лайелл его не уговаривал и не приводил доводы, тот просто отказывался его слушать и в итоге разорвал все контакты с отцом…

Которого вызвали в министерство через несколько лет, чтобы тот опознал тело своего сына, который в очередном набеге дошел до того, что вместе со стаей напала на Хогсмид во время прогулки учеников и перекусал очень многих. Десятки жертв. Когда в итоге дверь в его дом снесло бомбардой, а на пороге выросли представители семей, жаждущих мести за порушенные судьбы их чад, он даже не сопротивлялся, принимая судьбу сломленным и жалким человеком, который потерял все, чем обладал и дорожил — по собственной глупости и из-за эгоизма, не желая видеть ничего, кроме въевшихся в подкорку громких слов и звучных лозунгов…

— Ха-а… ха-а-а…

— Лэй? — на разгоряченный лоб легли мягкие женски пальчики, стирая холодную испарину. — Что случилось, милый? Ты так сильно стонал во сне…

— Ха-а-а… Хоуп! — сжал он в объятиях любимую женщину. — Хоуп! — она была жива. Жива! И все еще с ним! Это все было неправдой! Иллюзия! Сон… Всего лишь сон…

— Лэй, я тоже тебя люблю, но давай потише. Римуса разбудишь! — укоризненно постучала женщина ему по спине.

— Да, да, конечно, — тут же отпустил он ее, но не выпустил полностью, оставив небольшой контакт через легкое сжатие кисти. Это позволяло осознавать, что вокруг него не сон, а реальность. И его жена на самом деле жива. Как и сын. Их семья в порядке! У них есть их счастливая жизнь. Их милый семейный уголок, в котором они счастливы и не имеют проблем, как в кошмаре… — Прости, я тоже тебя люблю. Просто…

— Я понимаю, кошмар, — покивала та, сжав легонько пальцы мужчины, после чего переплела свои пальцы с его, посмотрев с жалостью и нежностью. — Ты слишком много работаешь в последнее время. Тебе бы взять выходной. А то ты так и доведешь себя.

— Да… да, ты права… так и сделаю… — покивал он ей. А также пообещал самому себе, что и впрямь ненадолго отстранится от всех этих событий и проведет с семьей недельку. Ему нужно было привести нервы в порядок.

Дальнейшее уже было довольно просто и очевидно. Неделя в кругу семьи, близость и счастье… он не хотел этого терять. Не желал, чтобы кошмар сбылся. Потому уже сразу после возвращения из короткого отпуска развил бурную деятельность, направленную на выправление отношений с нелюдями. Как ни странно, но сильного противодействия своим новым инициативам Люпин не встретил. Даже наоборот — некоторые коллеги его поддержали. Хотя часть пропала без вести, что также наводило на размышления. Но были и противники новых предложений. В частности, таковым стал бывший палач — Макнейр. Его должность в рамках отдела была упразднена, а самого Уолдера перевели в отдел Правопорядка. Он еще несколько раз пробовал заводить разговоры с самим Лайеллом и его коллегами по поводу возврата к прежнему курсу, но не встретив поддержки, лишь раздраженно нахмурился, сплюнул и ушел.

Как ни странно, но новый подход отдела не только не вылился в проблемы, но и позволил Люпину продвинутся по карьерной лестнице, так как связной от оборотней сообщал ему не только о проблемах с магами, но и некоторую другую полезную информацию. В частности, о контрабандных тайниках на скрытых территориях, о незаконном провозе магических существ и прочим, включая риски для Статута от маглов, что решили полезть в очередное проклятое место. Своевременная реакция и содействия аврорату снискали ему хорошую славу и выгодные связи, которые уже через три года легли в основу того, что он стал директором отдела, переформировав тот по новому образцу. Да что говорить — Хоуп недавно принесла ему невероятно радостную весть — у них будет еще один ребенок, чему пара была невероятно рада. А подросший Римус ждал рождения братика или сестренки даже больше, чем письма из Хогвартса! Тем не менее, Лайелл никогда не забывал, что сладкая жизнь может закончиться для него также легко, как и началась. Стоит лишь раз оступиться и сделать неверный выбор. И нет, об этом ему уже напоминали не кошмары. Совсем нет. Просто подписывая очередную поздравительную открытку он видел вновь проявившийся узор на среднем пальце правой руки. Узор в виде змеи, кусающей собственный хвост, что обвивала фалангу на манер кольца. Именно эти чары служили его связью с тем самым Алголем и стаей. Именно они напоминали, что его жизнь навсегда в чужих руках. И ее не смахивают лишь по той причине, что он полезен и не вредит. И теперь от его верности зависит еще одна зародившаяся жизнь… Не стоит и говорить, что он выбирает…

---

Да, за прошедшие года многое удалось сделать. И укрощение магов из отдела по надзору за магическими существами — не самое главное изи значимое. Когда мой дар смог пробудиться настолько, что повзолил ходить по снам, я начал готовить почву для своего "официального" появления. Документы — это хорошо. Как и намеки со всякими разными вещами. Но для особо дотошных следовало подготовить и что-то посерьезнее. Как и просто раздобыть важные сведения, которые помогут мне вписаться в историю мира, все же, без этого у меня могут возникнуть проблемы с некоторыми школами магии. И нет, я имею в виду не учебные заведения для молодняка, а скорее типы колдовства, которые очень сильно могут быть связаны с энергетической составляющей мира и эгрегора. Для примера те же чары Табу. Они крайне сильно зависят не столько от силы мага — та важна лишь при первичном наложении и скорее влияет на силу эффекта и зону наложения. А вот само волшебство зависит от того, насколько сильно его составляющие имеют отклик в эмофоне людей, особенно магов. Если в качестве особого слова будет выбрано что-то неизвестное и непонятное, то чары не сработают. А если захотеть, что маги боялись чего-то незначительного и в общем представлении безопасного и безобидно, то и вовсе получишь обратный эффект. Как говорится у простых людей — сначала следует поработать на репутацию, чтобы после уже репутация работала на тебя. Это как раз из такого разряда. А есть и более тонкие ритуалы, что более зависимы от духовных практик и элементов. Например, во многих разделах шаманизма чужак никогда не сможет призвать духов на неродной земле. Как бы силен не был, если только не достаточно искусен или не привел тех с собой. Но и тут есть нюансы. Вот и приходилось крутиться и пользоваться даром сноходца. И не только для улучшения магических практики.

Пришлось хорошо постараться, чтобы найти сны тех, кто знал и имел доступ к Башне Книги и Пера. Затем проникать туда, с использованием всех мер предосторожности, чтобы вписать свое новое имя и фамилию, при этом не потревожив охранных чар Школы, заложенных еще основателями. Они были напрямую связаны с директором, так что прокол тут был чреват. Благо, все оказалось достаточно просто. Перо авгурея, обработанное зельями и с наложенными чарами впишет имя, взятое из инфополя на территории Магической Англии — не путать с магловской Великобританией. Имя же оно улавливает лишь один раз, когда то вплетается магической силой в это самое инфополе. Как не трудно догадаться, это происходит при первом естественном всплеске магии ребенка. Книга же через связь пера улавливает потенциал. Именно так. Не первичную силу, а именно потенциал магического источника, после чего отсекает тот, что ниже заложенного в нее порога. Пришлось сильно постараться, чтобы обойти часть ограничений. Какие-то пришлось просто соблюсти, как то же вплетение в инфополе. Затем сделать так, чтобы Перо не сделало запись сейчас, когда я уже взрослый. И уже самому напрямую подать через Навь свою силу на страницы книги нужных мне лет, где и разместить коротко свое имя — Э. Нигма. К счастью, это сокращение не стало проблемой, так как записи велись не по людским бумагам, а по людскому восприятию. То есть, как имя своего чада воспринимали родители, друзья и прочие, так оно и вписывалось. За основу бралось более весомое, то есть известное магам имя. Свое я успел достаточно распространить по снам разных простецов и магов.

Последнее было самым рискованным. Силы Сноходцев совсем не так чудесны и божественны, как это описывается в мифах и передается по устным сказкам среди тех же оборотней. В чем-то, конечно же, это так, ведь наши способности превосходят таковые у любого мага, даже уровня архимага, типа Мерлина и ему подобных. Они просто не смогут повторить и половины из того, что для нас естесственно. Самое главное и основное — сила Нави. Нереальность, которая является иллюзорным отражением реальности или Яви. Полным, за исключением того, что его не существует, как не существует и законов, что действую в реальном мире. Даже законов магии. Мы свободны от них. А также через Навь получаем доступ к миру сновидений и тем, кто видит сны… Но не все так просто.

Сильные волей и духом существа вполне способны осознавать свои сновидение, улавливать вторжения в сны и защищаться от таких вторженцев и их влияния. Причем зачастую даже на подсознательном уровне. У магов к тому же не зря есть такая наука, как Окклюменция. Она служит не только защитой от Легиллименции, но и помогает сопротивляться влиянию сноходцев, формируя грамотную и достаточно жесткую структуру разума, влезть и изменить которую куда сложнее, чем обычную. Не сомневаюсь, что тот же Дамблдор меня вычислит еще на этапе входа в свой сон, после чего вышвырнет и начнет землю рыть в поисках такого мага. И он не единственный архимаг в нынешнем столетии. А есть еще и магические существа, что не уступают в этом сильнейшим магам. Один из них — Ауксилия*, последняя помощница Салазара Слизерина и его спутница. Не фамильяр, ибо те живут не дольше, чем контрактор. Такая связь обычно существует посмертно, действуя в обе стороны. Интересно будет посмотреть, какова связь у Дамблдора и Фоукса в этом мире, так как в моем они таких уз не имели.

В итоге мне пришлось с особой осторожностью подходить к тому, чтобы внедрять себя в разум некоторых людей и нелюдей. Иногда выжидать, когда они покинут магически насыщенные места, которые давали слишком сильные помехи, ведь при большой концентрации энергии грань между Явью и Навью истощается, отчего мое присутствие и манипуляции с этой силой становятся заметны. Да, перекрыть их почти невозможно, но отследить — запросто. Но тем не менее, у меня хватило терпения и времени на все нужные манипуляции. Знакомые по прошлому миру однокурсники помнили невзрачного, тихого и спокойного ученика с Пуффендуя. Учителя могли вспомнить пару эпизодов, как тот отвечал на занятиях или сдавал работы. Старосты… Тут оказалось сложнее. Минерва… я так и не решился войти в ее сон. И не только потому, что не хотел видеть ее образ в этом мире. Я понимал, что она — не моя Минни. Были и объективные причины. Начиная с того, что она почти не выбиралась из Хогвартса, заканчивая тем, что ее разум оказался невероятно защищен. Куда лучше, чем я мог представить. В итоге пришлось действовать на расстоянии и внедрять лишь остаточный образ. Даже не вторичный. Так что она могла бы вспомнить лишь тень, отклик на имя и тому подобное. Более осознанных и сильных воспоминаний внедрить не удалось — и так едва не был пойман, но обошлось.

Также сложно было еще с несколькими аристократами и, конечно же, Дамблдором вместе с моим названным братиком — Томом. У них пришлось все делать с особой осторожностью и мерами защит. У будущего Ужаса Британии оказалась весьма мерзкая защита на сознании и душе. Подозреваю, что это из-за создания крестражей. При внедрении каких-то активных сцен, стоило лишь ему соединиться на краткий миг с любым осколком, как подобное будет тут же выявлено и изолировано. Хотя есть у меня задумки на то, как это нивелировать, но пока слишком рано к этому подступаться. Не тогда, когда у него на руках есть еще как минимум четыре осколка души.

На сегодняшний момент меня уже помнило достаточно много народу, чтобы эгрегор воспринял магический оттиск и откликнулся на чары, записывая меня в Книгу доступа. Но это был лишь подготовительный этап. Также, как и внедрение Кеттлберну идеи о необходимости помощника. С его травмами подобное не вызовет подозрения, в отличие от прочего. Все остальные преподаватели на текущий временной отрезок достаточно молоды, сильны и авторитетны, чтобы из можно было без ущерба подвинуть в сторону. Был еще вариант с ассистентом в Больничное крыло, но Пенелопа лишь сама не так давно стала на должность целительницы и имеет компетентных помощников. Тут без вариантов. А вот Сильванус стал идеальным вариантом. Он не так давно получил очередную травму, лишившись левой руки и глаза. Конечно, магические протезы и огромный опыт позволяют все это нивелировать, но не до конца. И это достаточно очевидно любому магу. Сюда же хорошо ложится моя "легенда". Осталось лишь пройти собеседование у Диппета — директора Хогвартса. За этим мы и пришли сейчас сюда.

— Я подожду тебя здесь, — не прощаясь, сказал мне Вэл, оставшись на месте, скрытый за деревьями от случайного взгляда со стороны.

Ничего не отвечая, я лишь кивнул в ответ, после чего легкой походкой стал спускаться вниз. Моя Химэ к этому времени достаточно выспалась, чтобы проявить интерес к окружению и переместиться на мое плечо. Мой вид сейчас был довольно обычным, не особо выделяющимся. Мужчина в магловской одежде, одетый несколько прохладно и не по погоде, но для мага такое не очень удивительно. Лицо в данный момент скрыто за тремя слоями защиты. Первый и самый верхний — Гламур (немного усовершенствованный в сторону незаметности чар), который представляет собой мое слегка измененное лицо, без шрама, со слегка вытянутыми скулами и небольшой щетиной, чтобы не иметь сходства с близнецом, что могло бы насторожить и оттолкнуть многих людей в Хогвартсе. И не только. Вторым слоем шла маска из Нави, которая повторяла лицо Гламура, но с добавлением проклятия и тонкостей моей настоящей внешности с повреждениями. Достаточно подробно, чтобы выглядеть натурально. И последний слой — уже истинное лицо с настоящей артефактной маской, которую так просто не снимешь и не увидишь насквозь ничем, даже через сильнейшие артефакты ясновидения. Таким образом я смог подстраховаться на все случаи жизни. И сейчас не особо привлекал внимания, если не считать Химэ, которая все же выглядела несколько необычно в этой стране, но и достаточно волшебно, чтобы не вызывать серьезных вопросов или недоумения.

Убедившись по легкому сканированию эмофона вокруг, что меня никто особо пристально не разглядывает и не пытается разглядеть через чары, вхожу в "Три метлы", где и была назначена встреча. Меня встретил гомон посетителей, многочисленные разговоры, азартные выкрики и смех. Ну да, учебный год начался, потому в баре хватало студентов старших курсов. И меж ними вместе со своими помощницами суетилась одна из знакомых. В этом мире она не слишком изменилась.

— Привет, Роззи. Отлично выглядишь и все также сияешь, как солнце, — делаю ей комплимент, подойдя к стойке.

— О? Спасибо, — тут же она переводит внимание с особо шумной компании на меня, начиная польщенно улыбаться. — Мы знакомы?

— Да, времени только прошло порядком. Эдвард. Эдвард Нигма, — киваю ей, после чего беру за ладошку и целую тыльную сторону.

— Ах, Эдди! — едва не кинулась она меня обнимать, чем привлекла к нам некоторое внимание. — Ты все же вернулся! Столько лет тебя не видела! Садись, скорее и расскажи, как поживаешь!

— Пфр! — высказалась на это моя спутница.

— О! Какая красавица! — заметила кицунэ Розмерта, хитро стрельнув глазами в мою сторону. — Она ведь не здешняя?

— Нет, мы встретились во время моих путешествий, после чего так и остались вместе. И я буду рад с тобой поговорить, узнать новости из дома, но чуть позже, — виновато улыбаюсь. — У меня тут назначена встреча с директором Диппетом.

— Вот как? Значит, ты к нам надолго? — взгляд девушки стал более пронзительный. — Хочешь попытать счастья на должности профессора?

— Ну, пока не настолько серьезно. Недавно в Косом пересекся с Кеттлберном и разговорился. У него сейчас есть некоторые затруднения, вот я и вызвался ему помочь. А там — как пойдет, — пожимаю плечами.

— Ничуть не сомневаюсь, что у тебя все получится! Помня, как ты обожал всех этих магических зверушек — работа будет тебе вполне по плечу. Только, — тут она наклонилась чуть вперед, при этом выставляя вперед свое открытое декольте, — он сейчас не один. Иди на второй этаж — вторая комната.

— Не один?

— Ага. С ним сейчас сам Сильванус и заместитель.

— Дамблдор? — а вот это интересно. С какой стати тот решил принять участие в банальном собеседовании.

— Ага. И поговаривают, что не долго ему быть заместителем, — продолжила она заговорщицким шепотом. — Старик Диппет давно собирался на покой, вот и вроде бы решился передать дела.

— Ясно, — киваю на это. В самом деле, это все объясняло. — Спасибо за информацию. С меня подарок!

— Ловлю на слове, — кокетливо подмигнула она мне, после чего отстранилась, заканчивая разговор. — Так, мистер Прюэтт и мистер Прюэтт… — тут же она переключилась на особо шумную компанию, в которой развлекались несколько учеников, среди которой оказались и узнаваемые рыжие макушки. Я же тем временем прошел меж столов к лестнице на второй этаж, где были закрытые кабинки. Как раз для ведения спокойных переговоров. Стояли заглушающие чары и чары приватности, а также колокольчик для вызова одной из подавальщиц. Подав магию в дверной замок, даю знать о своем прибытии, отчего дверь распахнулась, позволяя войти в комнату.

— А вот и он! — воскликнул Сильванус, распахивая руки. Руку и протез с клешней. Он привстал из-за стола и пожал мою руку, активно ее тряся. — Рад! Очень рад, что вы откликнулись на мою просьбу, молодой человек!

— Мне это было не сложно, профессор, — скромно улыбаюсь ему. — К тому же все равно собирался на несколько лет осесть тут.

— Потянуло на родину? — вместе с ним встал и директор Диппет.

— Скорее наскучили долгие скитания, директор Диппет, — отвечаю ему, совершая рукопожатия.

— Понимаю-понимаю, — понимающе улыбнулся он. — Прошу вас, присаживайтесь, — указал он на место рядом с Сильванусом. Думаю, с профессором Дамблдором вы знакомы?

— Конечно, — пожимаю руку последнему ожидавшему меня в кабинке мужчине. Он почти такой, каким я его помню по приюту. Молодой рыжеволосый мужчина с короткой ухоженной бородой, которую не портили несколько седых прядей. — Его уроки трансфигурации оказались одними из самых полезных в странствиях.

— Рад, что моя наука пригодилась вам в жизни. Мистер Нигма, верно? — улыбнулся Альбус посмотрев на меня через стекла очков. Не простых очков.

— Верно, профессор, — ничуть не смущаясь, улыбаюсь в ответ.

— Хм… Простите, просто ваше лицо не очень мне знакомо, вот и удивился. Обычно я хорошо помню всех своих учеников.

— Я учился на другом факультете, профессор, — пожимаю плечами, держа лицо. Вот и началась проверка. — Не был самым умным и успевающим на своем потоке, потому и вряд ли вам запомнился, среди прочих.

— Да, даже я с трудом узнал в этом юноше своего ученика! — подтвердил мои слова Кеттлберн. — Такой тихий и неприметный мальчик, что вечно бегал покормить гиппогрифов и фестралов. Ха-ха-ха… если бы еще не совал им мясо под хвост, а не в морду, ха-ха-ха-ха…

— Профессор! — чуть покраснев, возмущенно восклицаю, изображая смущение. — Я же не знал! Это компания Крауча мне сказала, что они смотрят в сторону загона!

— Хех, да, эти гриффиндорцы были теми еще затейниками, — покивал на подобную историю Диппет, улыбаясь моей неловкости. Также эта история снизила подозрительность в глазах Дамблдора, который также посмеялся с этой шутки.

— Ну, больше я на такие уловки не попадусь, — уже "успокоившись" говорю директору в ответ.

— Теперь вы можете их видеть?

— К сожалению, — уже более мрачно отвечаю на вопрос Дамблдора. — Мое путешествие по стопам Саламандра оказалось не таким, как я себе представлял. Но там было не только плохое, — тут же показывая, что стараюсь заглушить плохие воспоминания, смотрю на мою спутницу и слегка почесываю ее за ушком, на что она начинает мурчать, — были и хорошие события.

— Да, у вас интересный фамильяр, — замечает Дамблдор.

— Ты уверен, Альбус? — поворачивается к тому Диппет.

— Несомненно. У них есть связь.

— Верно, моя Химэ стала самым дорогим для меня существом. Она много раз выручала меня в пути, помогала и поддерживала. Боюсь, без нее я бы не справился, — и это уже было сказано с искренней теплотой. На что кицунэ пророкотала в ответ и потерлась об мою щеку своей, слегка пощекотав усами.

— Удивительная преданность. Такое не часто можно встретить в наши дни, — прокомментировал эту картину Кеттлберн. — Тем более с кем-то из их рода.

— В самом деле? — удивился его словам Дамблдор.

— В наше время екаи из рода кицунэ встречаются крайне редко даже на своей родине — в Японии. Открытую охоту на них запретили лишь полтора века назад. До этого между екаями и онмедзи — магами Востока — была непримиримая вражда, которая была вызвана не только идеологическими и магическими противоречиями, но также и тем, что многие части этих магических существ служили ингредиентами для ритуалов, зелий и артефактов, позволявших усилиться волшебнику. Особенно под эту категорию попали как раз кицунэ, нэкоматы, тэнгу и инугами, как те, кто особо часто проживал среди людей и имел с ними связи. Особо острая фаза была , когда Круг возглавил Абэ-но-Сэймэй, — при этом имени моя любимая вздыбила шерстку и зашипела.

— Тише-тише, моя Химэ, — тут же приглаживаю ее, стараясь успокоить. Даже в нашем мире эта мразь успела отметиться, что пересказы тех событий все еще отдаются в нынешних поколениях. С другой стороны, у екаев их сменилось не так и много. — Простите, профессор, просто эта история для нее довольно больная тема. Хагоромо была ее бабушкой.

— Ничего, я понимаю. Кхм-кхм… так вот, — продолжил Сильванус, решив слегка переключить внимание остальных и снизить накал страстей. — С тех пор пусть между кланами магов и екаев было достигнуто немало договоренностей, но вот действительно крепких и доверительных отношений нет до сих пор. И конечно же, ни один маг не был допущен в скрытые конклавы. Тем удивительнее видеть одну из представительниц этого рода вдали от родины, да еще и связанной с магом.

— Что я могу сказать — это судьба.

— А сможет ли она жить среди магов? — осторожно решил уточнить Дамблдор. — Все же, тут не просто город или поселок, а самая настоящая школа, населенная магами. К тому же, это все-таки дети. Они могут не удержаться от невинных шуток. Но…

— Не стоит волноваться, — отвечаю ему с улыбкой, пока Куро ехидно смотрит тому в глаза. Явно затеяла какую-то пакость. — Моя Химэ со мной не первый год. Ее уже не смутить магами или маглами в большом количестве. Да и сама она не столь безобидна и сможет защититься… Что же до шуток — кицунэ известны своими.

— Ах! — тут же вскочил Диппет, когда борода Дамблдора вспыхнула огнем. Он схватил кружку со сливочным пивом и тут же плеснул ее на пламя, после чего еще и достал палочку, отправив невербальное Агуаменти. Это дало плоды, заставив огонь исчезнуть, а перед нами сидел мокрый и несчастный маг, что с обидой смотрел на весело пофыркивающую кицунэ.

— Не стоило, Химэ. Это было крайне невежливо, — пусть и с легким укором, но нежно говорю ей.

— Что?

— Этот огонь был ненастоящим, Армандо, — говорит удивленном директору Дамблдор. От этого заявления и вида самого профессора Кеттлберн и Диппет сначала застывают в шоке, осознавая смысл случившегося, после чего начинают хохотать, усаживаясь на свои места. — Эх, — взмахивает тем временем Альбус палочкой, заставляя исчезнуть влагу со своей одежды и лица, попутно высушивая бороду и убирая аромат ячменя и сливок от напитка.

— Прошу прощения, профессор, она не со зла.

— Понимаю, и не злюсь, — вежливо улыбается на это Дамблдор. — Но у меня будет еще один вопрос.

— Конечно, профессор.

— Могу я увидеть ваше настоящее лицо?

— Эм… — вот это уже вызвало некоторую заминку среди присутствующих. — Хм, — и заставило Диппета присмотреться ко мне более пристально. — В самом деле. Очень тонкие чары. Если бы не Альбус, я бы и не заметил.

— Это… не самое приятное зрелище, профессор, — говорю в ответ. — В своем путешествии из глупого любопытства я полез туда, куда не следовало, и получил проклятие, что осталось мне на долгую память. Напоминание о глупости и самонадеянности.

— Альбус, не думаю, что нам стоит…

— Смею надеяться, что я достаточно компетентен, чтобы помочь нашему другу в решении его проблемы, — перебил Кеттлберна Дамблдор, продолжая смотреть в мою сторону. — Так что если вы позволите, то я бы мог взглянуть на проклятие. Да и предосторожность будет не лишней, все же, оно может быть опасно не только для мистера Нигмы.

— Понимаю вас, профессор, — натянуто улыбаюсь Дамблдору. После чего подношу руку к челке и медленно опускаю ее вниз, открывая вторую личину, спрятанную под Гламуром.

— Ах!

— Боже мой…

— Хм… — пока его коллеги ужасались ране, явно ощущая от нее зловещие эманации, сам Дамблдор достал палочку и стал медленно водить перед собой, накладывая сканирующие чары. Делал он это аккуратно, стараясь меня не напугать и не спровоцировать своими действиями. И с каждым мгновением все сильнее хмурился. Ну да, как бы хорош он ни был, но вряд ли сталкивался с настоящими демонами. А именно эту энергию копировала в реальный мир Маска Нави. — Это очень скверное проклятие. Я такого никогда не встречал.

— Никто не встречал. Я у многих спрашивал по всему миру, но… — развожу руками. — Так что это так и будет мне напоминанием на всю оставшуюся жизнь. Благо, я оказался достаточно осторожен, чтобы не получить нечто большее, отделавшись просто "украшением" на лице.

— Верно, — подтверждает Альбус, кивая на мои слова, после чего вздохнул и убрал палочку. — Прошу прощения за свое неуемное любопытство и самонадеянность. Все же, в нашем мире встречаются не только невероятно чудесные, но и невероятно ужасные вещи, — судя по взгляду, мужчина вспомнил кое-что из собственной жизни.

— Я понимаю, профессор, — вежливо отвечаю ему, совершая обратные действия и возвращая Гламур. — Ваша обеспокоенность судьбою учеников хорошо всем известна. Но уверяю — это не заразно.

— Кхм, это хорошо, — дождавшись подтверждающего кивка от Альбуса, сказал Диппет. — В таком случае, мы ничего не имеем против вашей кандидатуры. Надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество, — вернув на лицо улыбку, протянул мне руку пока еще действующий директор, которую я пожал, таким образом утверждая, пока еще неофициально, нашу договоренность. — Заодно приглядите за этим пронырой, пока ему не пришлось ставить протез вместо головы, — кивнул он в сторону Кеттлберна.

— Армандо! — возмутился шуточно Сильванус, но на самом деле совсем не обиделся на этот комментарий от старого друга. На этом официальная часть переговоров завершилась, и я мог обдумывать следующий шаг, который поможет на пути к моей цели. Только надо выждать время. Следовало усыпить бдительность Дамблдора и врасти в новое окружение. Да и сам Хогвартс таит в себе достаточно тайн, с которыми следует считаться даже такому как я…