2021-11-08 15:36

Наказание строптивой гриффиндорки. Северус Снейп и Гермиона Грейнджер. 18+

ВНИМАНИE! Все участники сцeны достигли возраста совершеннолетия!

СЦЕНА 18+, насилие!

Гермиона отползала от профессора Снейпа. Возбуждение на её лице сменилось выражением ужаса. Северус сильно удивился — и как она только смогла сбросить эффект зелья? Ну ничего, у него и на это есть план.

— Мисс Грейнджер, что же вы наделали? — вкрадчиво спросил он.

— Я? — девушка с ужасом смотрела на член профессора.

— Да, вы, мисс Грейнджер! Приставали к преподавателю, начали раздеваться. Совратили меня! Это недостойное ученицы поведение. Я думаю, что нужно вызвать профессора МакГонагалл. Да, немного моей вины тоже есть, но я мужчина. Мне сложно устоять перед женскими чарами. Возможно, меня уволят, но вас ждёт исключение. И позор! Интересно, что же скажут ваши друзья: Поттер и Уизли? Что они подумают, когда узнают, как вы рьяно приставали ко мне и чем это всё закончилось? Я сейчас же пойду к ней!

— Про… профессор Снейп! Пожалуйста! — взмолилась плачущая Гермиона и бросилась к его ногам, не давая встать. — Я не хотела! Я не знаю, что на меня нашло! Простите, пожалуйста!

— Извините, мисс Грейнджер. Но я должен уведомить руководство школы.

Гермиона в отчаянии смотрела на Северуса, который вывернулся и шёл уже к выходу, даже забыв прикрыть руками свое полураздетое тело. Она сидела в одном нижнем белье.

— Хотя… — Северус остановился, словно ему пришла в голову неожиданная мысль. Гермиона с надеждой затаила дыхание. — Возможно, я мог бы умолчать об этом. Тем более это неприятное происшествие разрушит жизнь ученицы, а я, как профессор, не должен этого допустить.

— Умоляю Вас, профессор Снейп! — Гермиона протянула руки к нему. — Не говорите никому! Я… сделаю всё что угодно, лишь бы никто не узнал!

— Вы уверены, мисс Грейнджер? — с сомнением протянул он. Гермиона яростно закивала. — Вы совершили серьёзнейший проступок и должны быть наказаны, вы это понимаете?

Гермиона не знала, что ей делать. С одной стороны хотелось быстрее схватить свои вещи, одеться или даже выскочить так, полуголой, главное, убежать как можно дальше. Но профессор не выпустит её. И её ждёт наказание, стыд и позор. Если её в таком виде увидит МакГонагалл… Она такого не выдержит, ни этого унижения. А Рон и Гарри? О боже, что она наделала? У неё нет выбора!

— Да, сэр, я понимаю, — тихо сказала она, опустив голову. — Если вы обещаете, что не будете приводить профессора МакГонагалл и разрушать мою жизнь, то я приму ваше наказание.

— Что ж, посмотрим, мисс Грейнджер, — вкрадчиво произнёс Северус. Вышло даже проще, чем он думал. — Встаньте, а то застудите свои нижние девяносто.

Гермиона покраснела и поднялась, пытаясь прикрыть ладошками свою грудь и трусики от изучающего взгляда Снейпа.

— Обращайтесь ко мне, мисс Грейнджер, или сэр, или профессор.

Шлёп!

— Вы поняли меня, мисс? — возбуждённо спросил он.

Какая у неё мягкая задница. А как она трётся об него, пытаясь избежать удара. Да и вид на попку девушки просто изумительный. Он положил ладонь на её ягодицы, которые слабо скрывал клочок ткани, по недоразумению именующийся трусиками, и провёл по её покрасневшей коже, гладя. Гермиона замерла.

— Да, сэр, — пролепетала она. — Простите!

— Лежи смирно и не дёргайся! — приказал Снейп, снова шлёпая её.

Гермиона не лгала: её никогда раньше не шлёпали. И теперь, перекинутая через колени профессора, она ощущала удивительную слабость и беспомощность. Его карающая рука выбивала из неё остатки гордости и самоуважения.

Шлёп!

Каждый шлепок по её мягкой коже причинял боль, жжение и даже жар. Её попка дёргалась от каждого удара. Она так хотела убежать, но заставляла себя терпеть, тем более вторая рука профессора удерживала её, давя на спину.

Девушка старалась молча терпеть, но от каждого шлепка громко вскрикивала. Ещё большее унижение приносило ей то, что она была полуголой, и профессор видел её кружевные трусики, бёдра и обнажённую спину, которую еле-еле прикрывала застёжка лифчика. Слёзы текли по её щекам. Опустив голову, Гермиона видела, как вздрагивает её грудь от ударов, голую ногу профессора и его попу. Это была самая унизительная ситуация на её памяти. Десять минут назад она хотя бы получала удовольствие, когда делала… с той штукой… которую брала в рот.

Снейп больше не бил её. Гермиона почувствовала себя лучше, когда экзекуция остановилась. Уже всё? Но тут она ощутила, как пальцы профессора стали скользить по её бёдрам. Она испуганно замерла. Что он ещё задумал? Вся дрожа, Гермиона даже не могла поднять руки: Северус крепко прижимал их. Она почувствовала, как его пальцы забрались под резинку трусиков.

— Пожалуйста, сэр, — прошептала она. Трусики — её последняя защита. — Не снимайте с меня трусики.

Северус не ответил, потихоньку стягивая вниз её белье. Ему открылись обнажённые ягодицы, порозовевшие от его ударов.

Красивая попка.

Гермиона испуганно замерла, почувствовав, что её попку теперь ничего не прикрывает. Вдруг пальцы Северуса стали бесстыдно ощупывать её ягодицы, бедра, колени… Попутно приспуская трусики всё ниже, пока они не скользнули по лодыжкам и не упали на пол. Затем пальцы Снейпа пошли по обратному направлению, гладя её ноги, бёдра.

“Неужели он меня ласкает?” — подумала Гермиона. Это было так стыдно и неприлично… Но зато теперь не было никаких ударов.

Шлёп!

Гермиона от неожиданности вскрикнула. Теперь её попка не была защищена трусиками, и он жёстко ударил по её правой ягодице. За первым ударом последовал второй, потом ещё. Гермиона чувствовала, как её судорожное подёргивание и сдавленные стоны всё больше распаляют профессора. Что-то упругое и твёрдое упиралось в её бок. И она прекрасно понимала, что это.

Наконец Северус дал её отдых, но его руки продолжали скользить по её бёдрам, нежно поглаживая. И теперь, внезапно для самой себя, Гермиона почувствовала, как растёт её возбуждение, — что-то было в этом крайне непристойное. Это начало заводить её.

Палец Северуса погладил её попку и скользнул к сфинктеру. Гермиона попыталась подавить стон, когда палец начал разрабатывать её анальное отверстие. И если до этого она себя успокаивала, что всё, что делает профессор, служит ради наказания её, то теперь он нагло приставал к ней. Девушка не хотела признавать, что возбуждение в глубинах её лона усиливается, как и то, что Снейп оказывает на неё такое влияние.

Северус не мог не заметить её реакцию. Его ноздри возбуждённо трепетали, чувствуя аромат, исходивший от гриффиндорки. Неужели девушка так реагирует на его ласки? Или это всё же эффект от зелья? Он должен быть долгосрочным, но её действия в начале пошатнули его уверенность. Он прислушался к её громкому дыханию.

— Вы достаточно наказаны, мисс? — строго задал он вопрос, поглаживая ложбинку между её ягодицами. Один палец уже погрузился в её попку.

— Да, сэр… — простонала она. Гермиона чувствовала, как из возбуждённого и обнажённого влагалища капает на пол смазка.

— Вам же нравится то, что я сейчас делаю? Мисс Грейнджер, вам нравится лежать так, у меня на коленях?

— Да-а-а, — прошептала она.

Шлёп!

Гермиона вскрикнула от неожиданности. Северус не вытаскивал палец правой руки из её попки, а просто шлёпнул по её ягодице левой.

— Не забывайтесь! — приказал с угрозой Северус. — Обращайтесь ко мне — «сэр»!

— Простите, сэр! — взмолилась девушка.

Северус снова начал гладить её ягодицы. По её бёдрам пробежали мурашки. Северус с наглой улыбкой наблюдал, как её тело реагирует на его ласки. Её бёдра маняще двигались, когда он вырисовывал узоры, и от этого его пальчик даже шевелился в её попке. Он склонился к её уху, при этом его торчащий член скользнул ниже, упираясь уже в грудь девушке через ее лифчик. Северус застонал. Он крайне возбужден.

— Неужели вы надеялись, что я не замечу, что вы совсем мокрая от возбуждения?

Лицо Гермионы вспыхнуло от стыда и возмущения. В этот момент палец в её анусе зашевелился и совершил первое круговое движение в нём — девушка ахнула от необычного ощущения в своей кишке. Она хотела было вскочить, но другие пальцы Северуса скользнули ниже по её бёдрам, приближаясь к её лобковым волосам. Таз девушки задвигался против её воли, пытаясь помочь ему войти туда. Она чувствовала, что его пальцы рядом с тёплой и влажной промежностью. И не могла припомнить, когда раньше была такой мокрой от возбуждения.