Сесть и поразмыслить — легко сказать.
Сесть было несложно, но размышлять спокойно становилось все тяжелее. Проблема места, в котором я находился, заключалась в том, что слово “находиться” здесь было очень условным.
По аналогии с тафипой, могу сказать, что мои физические координаты уже слабо определены. Я просто Где-то в окрестностях Бахры. Притом это тоже было не совсем точно: если бы у меня была какая-то возможность стремительно “всплыть” из Царства Снов, то я бы мог вырваться как около Бахры, так и много дальше от неё.Но тяжесть мыслям добавляло кое-что другое. Спустя несколько минут после нашего разговора с Гальди, случилось то, что я мог бы ожидать, но все равно совершенно не ждал: вой. Вой На-Хага.
Страшный в своей злобе и безумии, он пронесся по окружающему миру, неуловимо его меняя. Звук раздавался не сверху, не снизу и не справа или слева…. Но идя откуда-то, он буквально трансформировал реальность, создавая некое “направление” на свой источник. Я понимал, что На-Хаг воет с какой-то конкретной стороны, которая существовала только пока шел звук. Словно бы появлялось новое измерение в пространстве. И в эту сторону можно было идти.
Можно ли через планы астрала путешествовать между мирами? Теперь я мог сказать гарантированно: да. Хорошая ли это новость? Нет. Лэнг. Жуткий мрачный мир, дыра вселенной, клоака мироздания. Он звал меня один раз голосом На-Хага. и наверняка позовет ещё множество. О да. По этому “направлению” я могу идти. Но куда оно меня выведет?
На землю крови и пепла? Туда, где в небе летают курильщики, а по бескрайним жутким равнинам своим черным ремеслом занимаются погонщики рабов?
Но хуже было другое. Эскетинг водил меня на более глубокие слои зеркали, но этот опыт был мало полезен. Да и объем опыта такого рода у меня был минимален. То место, где я находился, было близко, наверное, к пятому, а то и шестому уровню тафипы по глубине. В Царстве Снов этот уровень нереальности выражался отвратительнейшим образом. Я делал шаги, но только спустя время начал понимать, что направление, куда я шагаю, не определено. Так получилось, когда я бродил между местными черными деревьями и резвящимися тенями. Этот мир был зыбок, эфемерен. здесь буквально нужна была сила, сущность, некий закон пространства, который определял бы реальность. И к этой реальной реальности могло бы быть “направление”. Если же шагать без направления, то шагающий проваливался в недействительность, словно в зыбкое болото, постепенно уходя куда-то совсем уж непонятно куда. И пока что единственный такой “путь” я чувствовал только в Лэнг, куда можно было добраться, следуя за голосом На-Хага. Самая же тяжкая проблема в том, что двигаться я мог либо “в Лэнг”, либо постепенно проваливаться в Царство Снов.
Других вариантов у меня не было.
Усиленно мысля, я пытался не предаваться панике. Очень тяжкая ситуация была, казалось, патовой, безвыходной. Система здесь работала плохо в плане поиска информации. Я буквально находился на изнанке информационных полей Земли. И не обладал нужной силой, чтобы стабилизировать связь с нмии. Да и свободных очков для поиска особо не было.
Но, листая свою виртуальную книгу на предмет полезной информации, я быстро пришел к безумному варианту, который, возможно, мог бы мне помочь.
Самая сложная проблема была в том, что у меня не было “направления”. Те вуали, которые я “срывал” с действительности, режа её на части кусками, были ничем иным, как самой материей Царства Снов. Чем большие куски действительности я срывал, тем меньше её, очевидно, оставалось.
Можно было бы представить структуру того пространства, которое было в Бахре, подобно множеству наслоившихся друг над другом пленок на поверхности кипящей воды. Я срывал кусочки, проникал под одну, другую… Пока не остался около последней. Самой прочной и самой зыбкой одновременно. Скрючившиеся пальцы чувствовали материю реальности по-особенному: словно это было уже не что-то твердо-эфемерное, а скорее как полузастывашая глина, сочиваяся где хуже, а где и активнее водянистой грязью сквозь пальцы. Но я точно мог её сдвинуть, открыть щель, дыру.
Только вот за этой дырой будет скорее всего нечто непонятное. Просто ничто или бесконечная нереальность, в которую я попал, вырвавшись из Каменного Дома… Не важно. Я чувствовал, что там просто бездна, в которую я мог бы нырнуть, но вот вынырнуть — очень вряд ли.
Зато я нашел в своей книге альтернативное “направление”. Удивительно, что я, человек, не увлекавшийся магией снов от слова вообще, имел в книге магии такой явный операнд для этого направления искусства, благодаря которому мог бы найти иную, отличную от топы Лэнга дорожку. Онейрена Метамерос.
Воспоминания накатили внезапно и горячо, словно холодный водопад в пустыне. События, случившиеся в Трое, вставали перед глазами одно за одним, а старые связи и знакомые мелькали перед внутренним взором. Накатила ностальгия. Троя — это место, в котором я осел после множества скитаний. И место, которое почти стало мне домом. Если бы события сложились каплю иначе, если бы я был тверже, не предавал бы Царя… Но сейчас это все неважно. Я был неопытен, слаб, а Троя так и не стала мне домом. Зато оставила наследие. Онейрена Метамерос, место за снами. Даже спустя столько лет я помнил его. Помнил каждую букву, написанную кровавыми чернилами, каждую мысль, которая была столь четкой во время написания, что даже спустя много лет не потускнела ни на йоту. Я помнил рисунки, образы, каждый из которых мне теперь был куда более ясен. Мы в буквальном смысле формировали из материи плана снов место. И я все ещё был с этим местом связан. Все ещё мог туда прийти. Более того, я был к нему даже ближе чем когда-либо раньше, за исключением того момента, когда держал Некроконмарас…
Как вокруг расступились деревья, я не особо и смотрел. Просто шел. Это было чем-то похоже на путешествие по первому уровню зеркали. Там, куда смотришь, все четко, но любой объект, выходящий за поле зрения, теряется мгновенно. Но теперь мне был понятен механизм. Я просто шел сквозь лес, который уже не был лесом Бахры. Он был предместком двух огромных монументальных скал, между которыми падали водопады, нависали каменные мостики, свисали виноградные лозы. аккуратные домики с колоннами, беседки, с каменными куполами… Видно было, что единый ансамбль недостроен, что тут не хватает множества деталей и мазков. Но видно было и ещё кое-что. Небо тут было подобно водяной ряби. И я видел! Видел, что за этой рябью реальность куда четче. Мир сам по себе перестал быть зыбким. С каждым шагом, который я делал по этому месту, он обретал плотность, объем, натуральность. Чувствовалось, что это место даже не было в целом полноценным сном. Напротив, ему, относительно остального царства снов, лишь чего-то не хватало, чтобы стать реальностью.
Чего-то незначительного, но очень важного. И ещё энергии. Чего-то и энергии, да…
— Долго же мы тебя ждали, Тиглат, — сказал человек, когда я дошел, наконец, до первой беседки.
— Прости, очень давно не говорил на этом языке… Непривычно звучит, — я задумчиво опустился на корточки и опустил руку в прохладную жидкость ручья. — Это виноградный сок?.. Почему соленый?..
— Что это? — Он оттянул кусок кожи на своей руке.
— Кожа, — пожимаю плечами.
— А под ней?
— Кровь?.. — Я не был уверен.
— Да. Чтобы человек был полноценным, ему нужна кожа, удивительно, правда?... Но что, если у него только иллюзия кожи поверх нервов, мяса и сосудов?.. Тут так же. Это место не закончено, тут многого не -хватает.
— А что, если убрать иллюзию, учитель?.. — Я выпрямился.
— Посмотри, — Эгил пожал плечами.
Я медленно пошевелил пальцами. Они были липкими, красными. В ручьях текла не вода и не виноградный сок. Кровь.
Кровавыми жилками были пронизаны все предметы вокруг, виноградные лозы и вовсе были канатами-сосудами, которые во многих местах оплетали человеческие тела.
Измученные, иссушенные. Такие же, начавшие каменеть, были заточены в колонах.
— Фабия?.. — Я с интересом присмотрелся к подходящей женщине. — Лирий, Финиус, Хаор… Откуда вы тут — я понимаю. Но что тут делаете вы? Вилия, Кирасис?
— Действительно, Вилия, — некромант зло сощурился. — Что мы тут делаем, ведь наш гнилой союзник и друг не дал нам присоединиться к владыке Мару? Напротив, бросил, уничтожил Некроконмарас, а потом и вовсе — убил. Интересный вопрос, да?
— Мне он тоже нравится? — Вилия усмехнулась.
— Хватит, — Эгил приподнял руку. — Тиглат, мы все помним то, что ты совершил, но не все на тебя злы. Я пока что нет.
— Да? Так что вы такое?.. — Я все пытался понять, откуда тут Вилия и Кирасис. они не могли стать страницами. И вообще…
— Все просто, нет никаких загадок. Мы создавали Онейрена Метамерос вместе. И каждый из нас его часть. Часть того полноценного Онейрена. Каждый может найти сюда дорогу после смерти, это же просто, не так ли?
— Понятно…
— Мы же… Просто сны. И духи. И у нас…
— У тебя, Эгил! — Кирасис был непреклонен.
— …У НАС, — Эгил выделил это слово, — есть к тебе предложение.
— Какого рода?
— Стань часть Онейрена Метамезис, — он пожал плечами.
— Что?.. — Я такого реально не ожидал.
— Онейрена Метамезис — это мы все. Вместе.
Без тебя это место не будет существовать. Ты нам нужен. И нам нужен некроконмарас. Старые страницы ещё не истлели. И \х можно найти. И можно написать новые.
— Две сотни магов, Эгил? Мне найти и убить каждого самолично? — сюрреализм ситуации зашкаливал. Особенно с учетом того, что тут все пространство пронизано кровеносными сосудами.
— Сюда как раз идет нужное нам число из Храма Тысячи, — развел он руками. — И всех их можно привезти в Царство Снов. Мы поможем.
— Ты сказал, — я молчал целую минуту прежде, чем начать говорить, — Ты сказал, что вы меня долго ждали…
— Долго ждали и долго вели. Было непросто, ведь мы можем лишь навещать сны людей, да и то — не всех. Но вот — ты здесь, — он улыбнулся.
— Где остальные?
— Спят с Владыкой Маром. У нас не так много сил, чтобы каждый мог тут разгуливать.
— А если я откажусь?..
— В Онейрена Метамезис много мест, где можно заснуть. Частью этого места ты все равно станешь, — Эгил усмехнулся. — Бахра… Было непросто договориться с Лэнгом. Но у нас есть преимущество. Мы — сны Земли. А их сны — сны Лэнга. Не им владеть умами смертных в нашем мире. Без нас столь сложный и всеобъемляющий закон реальности они бы не создали.
— Вилама…
— Тебе понравилась? Дочь дьяволицы и смертной женщины. Странно было, если бы она была менее притягательной. Можно сказать, она есть смешение двух женственностей.
— А… Эм… — Я не сразу нашелся, что ответить. — Я не о том. Вилама говорила про трех владык, три столба Бахры.
Выходит, третий владыка — это ты?
— Третий трон, можно сказать, узурпирован.
он принадлежит Онейрена Метамезис, но никто из нас не может сесть на него. Мы просто одушевленные сны, пока Некроконмарас не будет закончен. В Бахре правят трое детей Лэнга. Вилама, дочь дьяволиц, Вижен, сын и внук Йог-Сотхотха, и Мирун, потомок великого Дагона.
— Дагона? Сын и внук?
— Я не знаю, почему он и сын, и внук.
Уточни сам, если тебе так интересно. Мирун не контролирует Царство Снов и Бахру, но он правит прибрежными водами в ней, пользуясь нашим троном. Я ответил на все твои вопросы?
— Лекция окончена, — фыркнул Кирасис, обступая меня со спины. Фабия и Вилия одинаково садистски улыбались. — Так что, Тиглат, ты с нами или против нас?
— А если с вами, то с чего бы вам мне верить? — Я был уставший, бежать попросту некуда: из Онейрена мне убежать можно было только в бездну Снов, откуда уже вряд ли получится выбраться. Это было концом. Но драться я все равно собирался до конца.
— Все просто, — Эгил спокойно пояснил. — Ты добровольно примешь Черный Сон. ты же знаком с этим заклинанием? Обычно его собирают из заклятия и сущности Царства Снов. Сущностью буду я. Я умею телепортироваться и идеально подойду для этой роли. Кроме того, ты носишь с собой, и не отрицай это, бубны эмушитов. Немного, четыре, если быть точным. В них должны быть души. Не меньше двух десятков. отдай их нам: они станут жертвой Владыке Мару и живительной кровью для Онейрена Метамезис. Для нас всех.
— Так вот, чего вы хотите. Тело мое нужно, — я усмехнулся. Вот и причина дипломатии. Погрузить меня в Черный Сон недобровольно может и не выйти, а концепция инвентаря им вообще не ясна.
Результат — они не понимают, где я держу бубны и не уверены, что смогут их достать. Но зато поразительно много знают. — Проклятые куклы в Шумере — это ваших рук дело?
— Косвенно, — Эгил вздохнул. — Не переводи тему. Я жду твоего ответа.
“Я тоже.”
“Кто здесь?!!!” — Я едва не подпрыгнул.
Только тяжелейшим усилием воли я не дернулся и не заозирался, поняв, что голос идет не из-под уха, а прямо в голову каким-то непонятным образом. Не телепатия, но что-то странное. Впрочем, чего тут удивительного? Это же сон.
“А то сам не догадался. Меня зовут Ксарнраадж.”
“Красная? Ты все же сохранила память…”
“Я многое сохранила. И моих намеков и вопросов ты не понял. Так что скажу прямо, ведь времени у тебя нет. Хочешь — я помогу тебе выбраться отсюда? И стану твоим союзником против них всех в дальнейшем?”
“Что взамен?..”
“Тело. Мне нужно тело. То, которое я выберу. И ты сделаешь все, чтобы помочь мне построить новый Ракануджар.”
“Все, кроме…”
“Все!”
“Кроме моей души. и ты будешь меня учить!”
“Договорились…”
Появившаяся с алой вспышкой передо мной Королева обратилась алым туманом, который подхватил меня и понес вверх, прямо к небу. Я чувствовал жуткие чудовищные перегрузки, сопротивление, но мощь и искусство Ксанрраадж были больше. Я почувствовал, словно прохожу сквозь мед и смолу. Чувствовал, как мир обретал настоящие краски, детали, как проявляются прожилки на листве деревьев, как коричневато-черные корни пробиваются из земли, чувствовал свежеет воздух и как в нем появляется влага, сразу же ударившая в нос. Я стоял на зеленой траве где-то в лесу и был… Жутко… Уставший. Ноги покосились, а рухнул я там же, где и стоял.