2023-08-30 15:24
Кровавый Ворон. Глава 52
Фух, я это сделал.
Честно, не ожидал от себя такого… Всю неделю вот вообще не получалось закончить эту главу. В итоге я три дня назад все снес и сел писать. Три дня я не чекал ВК, телегу, не заходил на АТ, фикбук или сюда. В общем написал.
Извиняюсь за задержку, никогда бы не подумал, что такое скажу, но этот бред был похож на какой-то творческий кризис… Сам не пойму.
Глава готова, приятного чтения!
Событий в этой главе меньше, чем планировал, но они лучше прописаны. Именно так, как и было задумано!
Глава 52.
С чем у вас ассоциируется октябрь? В Сибири, как правило, это когда уже холодно, но еще не снег. Дальше на юго-восток, к морю, а следовательно, и из резко-континентального климата, это уже более приятные умеренно-континентальные районы в которых располагается большая часть полигонов учебки.
Где мне еще довелось пожить? Приамурье. Несмотря на то, что эта земля уже сотни лет обильно орошается кровью и страданиями разумных, она имеет, как ни странно, довольно приятный, мягкий климат и довольно разнообразную природу.
Что у меня было еще? Индия. Тут уже, несмотря на весь патриотизм, уже едва не курортные тропики… Если забыть о сезоне дождей, который успел задолбать за три года…
И тут резко Альбион. Что сказать?.. Не нравится. Середина октября — холодный ветер, дожди, дожди, дожди, вечные сумерки из-за постоянно висящих над головой туч. Погода как бы зависла где-то посередине между сетом и осенью. Нормальными летом и осенью.
— Фу-у-у-ух, — очередное облако табачного дыма покинуло легкие и столь же очередной окурок улетел с балкона.
Утро. Уже не раннее, но день еще не успел начаться. Уж не знаю почему, но нравится мне раз-два в день просто посидеть в тишине наедине с природой. Разумные тут, в большинстве своем, еще спят, не омрачая своим присутствие поле зрения.
Как вообще у меня тут проходит день? Как ни странно, довольно продуктивно. С самого «утра», еще в ночной темноте, в четыре часа, у меня проходит стандартная тренировка. Хотя нет, стандартная она просто по названию и времени — тут не покидаешься огнем во все стороны и не побьешь молниями условные «манекены», которые есть только в сознании… Да и ветром деревья лучше не косить, ведь кто их потом будет выращивать? Эти англы точно болт положат и будут еще лет десять вспоминать такого плохого меня недобрым словом.
Да и самому приятнее помахать железом в такой вот природной идиллии.
Чем конкретно я нагружаю и без того далеко не слабый организм? Физика. Йога, всевозможные варианты гимнастики которой уже давно и надежно въелись буквально на подкорку. Боевка в виде «боя с тенью». Не той тенью, которая волшебная, а в самом стандартном ее понимании. Фантазия, менталистика, капелька иллюзий… Убеди себя, что дерешься, пусть и в несколько ограниченных условиях в виде использования только оружия и собственного тела и будет тебе профит.
Ну и все. Остатки свободного времени тратятся исключительно на «научную» работу. Да-да, два тех самых, несчастных, проекта татуировок. Одна, как способ можно сказать ультимативного противодействия «тяжелым» проклятьям, а вторая и так на мне, но ее было бы неплохо улучшить.
Причем подвижки есть и там, и там! Но вот нормальный прогресс отсутствует уже больше четырех лет…. Что удручает.
Казалось бы, система простая — создать тот же самый «скелет», но в ауре, а точнее… Как бы поверх именно ауры разумного, чтобы если что-то попытается к ней присосаться, оставалось бы на «защите».
Но не получается и все тут! Едва ли не каждый чертов день выясняется все больше и больше просчетов: откуда брать энергию на упрочнение «доспеха», как запускать механизм его «очиски», когда что-то на него налетит? Каким образом он будет соединяться с аурой разумного? А не соединяться он не может, иначе начнется банальное отторжение, когда аура, словно иммунитет начинает отвергать висящий вокруг нее конструкт…
А с моим Внешним Скелетом так вообще затык. То есть, опять же, не совсем… Он доведен буквально до идеала, но лишь в том виде и с теми функциями, которые изначально в него закладывались. Но вот с «глобальными» улучшениями что-то у меня не задается.
Проблем там всего две — это невозможность одновременного излечения части тела и ее же использования, что в бою буквально критично, и невозможность реставрации татуировкой мозга, а следовательно, и лечения его даже просто механических повреждений.
— Фу-у-ух, — с шумом выдохнул я еще струйку, предварительно подпалив кончик новой сигареты.
Взгляд скользнул на руку.
Неуловимо легкое волевое усилие и тату засияла красным светом, заставляя все же гордо улыбнуться глядя на свое творение.
Что ни говори, а эта тату и без всяких улучшений хороша. Сколько жизней ей было спасено? Наверное, не сосчитать. Сколько раз она спасала лично меня? Десятки? Сотни? Тысячи? Хах, точно не тысячи… Но все равно!
Кулак сжался, а улыбка на лице лишь расширилась. Я же создал уже это! Без всяких преуменьшений — шедевр на стыке двух направлений магии, ритуалистики и магии Крови. Смогу и улучшить, смогу создать аналоги… А может… Может смогу дать этому миру целое новое направление? А что? Магические татуировки! Звучит же, а?
Ладно, хватит тупить в горизонт, пора творить!
— Привет, Филиус, — крикнул я полу-гоблину, напряженно отрабатывающему какие-то связки заклинаний. Нет, мужик не колдовал, но просто со свистом рассекал воздух палочкой, выводя замысловатые, непрерывные узоры не вкладывая в концентратов ни капли маны.
Черное озеро покрыто утренним туманом. С неба нам на головы падает неприятная морось, ветер подвывает своими периодическими порывами трепая волосы… Англия.
— О, Сергей! — дёрнулся преподаватель чар, — Ты сегодня чуть раньше.
— Заметил, что ты подошел через ворона, — я улыбнулся и погладил сидящего на плече Виталика, — Вот и решил поторопиться… К тому же сомневаюсь, что эти десять минут так важны.
— Тоже верно, — чуть поморщился декан, — Начнем?
— Рука все еще болит?
— Да так, — махнул, как раз правой, поврежденной рукой Флитвик, — Концентрацию, конечно, сбивает, но в принципе нормально.
— Не, Фил, — я покачал головой, — Так дела не делаются.
— В смысле? — поднял пушистые брови волшебник, -Все же нормально. Да и ты сам говорил, что по-хорошему концентрация только так и развивается.
— Нет, — снова ответил я, — Когда тренируешься в безопасности — всегда держи себя на пике формы. Вот если мы сейчас, в драке, что-нибудь тебе повредим, сломаем или отрежем — тогда да, в любом случае будем махаться до, как говорится, конца. А начинать с травмой не стоит. Особенно если есть возможность подлечиться.
— М-м-м, — нахмурился полу-гоблин, — Наверное я чего-то не понимаю?
— Возможно, — кивнул я, — Вот смотри, как у нас учат. Во-первых, как я и сказал — все и всегда стараются держать себя в максимально «боевой» форме, но… В бою часто такое бывает, когда удар прилетает… Скажем так, не критично.
— Есть такое, — кивнул профессор, поигрывая палочкой.
— И чтобы порог этого «не критично» был как можно выше, мы тренируем в себе… Презрение к боли и, как бы глупо это не звучало, холодный разум.
— Это как?
-А вот так, — улыбнулся я. Так неприятно. Жестко. Кровожадно, — Не делая разницы между тренировкой и настоящим боем. Порой учителя специально рубят конечности, перерезают связки, вспарывают артерии или накидывают какую-нибудь гадость типа Проклятья Слабости или банального Сглаза.
— …Сергей, ты уж прости… — начал было маг, но я его перебил.
— Жестко? — оскалился я, — Или думаешь, звучит нереалистично?
— …Пожалуй второе.
— Хах, — хрустнул я шеей, — Мой учитель порой перерубала меня и пополам. Не всегда, конечно, но и такое бывало. В основном еще в начале схватки меня оставляли без руки там, или ноги… И в таких условиях нужно было выполнять ее задания, по типу: выбей из руки оружие, бей только по ногам, сруби колокольчик висящий на гарде, не задев при этом ничего кроме тонкой ниточки… И все это скача, как идиот на одной ноге, потому что вторая тупо валяется где-нибудь метрах в пятнадцати за спиной.
— Это…
— Жизнь мага, — жестко закончил я, — И развивает концентрацию в разы лучше, чем вот этот твой идиотизм. Если хочешь можем пару раз в неделю выбираться в наше посольство чтобы проводить такие вот тренировки — там хорошие врачи.
— Эм-м-м… — замялся мой собеседник.
— Думаешь это уже слишком? — улыбнулся я.
— Да, — отзеркалил улыбку полу-гоблин.
— Э-эх, понимаю, — вздохнул я, — Оно пусть и полезно, но только в условиях… Войны. А ты, как я понял, не планируешь драться насмерть.
— Сергей, не пойми неправильно, я очень ценю тот опыт, который ты мне так обильно даешь, но…
— Да ладно, — махнул я рукой, — Чего уж тут. В общем, давай тогда сейчас, как обычно… Но в следующий раз не приходи на тренировку с травмами — смысла в такой схватке будет намного меньше, чем в нормальной тренировке, ладно?
— Конечно! — повеселел полу-гоблин, — Все понял!
— Тогда начинаем? — приподняв бровь, осведомился я, провожая взлетевшего Виталика взглядом. Эх, опять пошел гасить бедных пауков.
— Ага, — мгновенно посерьезнел мой собеседник, вскинув палочку, — Только… Ты снова будешь голыми руками меня…
— Унижать? — ухмыльнулся я, — Да. Но все в твоих руках, друг мой! Стань сильнее и я так не смогу.
— Тогда начали? — изготовился Филиус, размяв все еще болящий сустав.
— Начали! — рыкнул я, рванув в сторону собеседника. Интересно, чем будет удивлять на этот раз?
— Как водичка? — произнес я с усмешкой глядя на вылезающего из озера Филиуса. Мокрый. Продрогший… А еще со сломанной ногой, как я прекрасно помню, плавать — то еще удовольствие…
— Бр-р-р, — выдохнул бородач, — Ой-ой, — воскликнул он случайно оперевшись на искалеченную ногу. Собственно, тем воздушным ударом, что и сломал полу0гоблину кость, я и отправил его поплавать.
— Эх ты, — вздохнул я, глядя на потуги коллеги наколдовать нечто по типу шины.
Концентрация, мысль и мощная магия пронзает тело профессора чар. Магия Крови. Еще секунда и…
— Ай-ай! — воскликнул маленький человечек, а его бедренная кость с пронзительным хрустом встала на место моментально образуя костную мозоль.
— Ну как, ты, живой? — подхватив мужика телекинезом, спросил я. Все же с поломанной конечностью не так уж и просто брести по мелководью, что у берега.
— Бр-р-р, — только и донесся до меня стук зубов и судорожный выдох, — Это было очень… Неприятно.
— Да я и не спорю, — ухмыльнулся я, оглядывая попытки коллеги теперь уже просушиться с помощью очередного специализированного заклинания. Черт, вот додумались же европейцы придумать магию именно для этого… — Помочь?
— Н-н-нет! — стуча зубами, произнес профессор, с пятнадцатой попытки сумев-таки сколдовать на себя эту «сушилку» — Фу-у-ух. Ну как я себя показал? — спросил он уже несколько спокойнее.
— Уже намного лучше, — кивнул я, осматривая наше поле боя. Все, как обычно в рытвинах, кратерах, засыпано комьями вырванной почвы… Красота! — Но тебе надо избавляться от тонких чар.
— Да я и так пытаюсь! — вскинулся маг, — Но столь давние и с трудом приобретенные привычки не так уж и легко выкинуть из арсенала!
— Да я и не спорю, — в очередной раз ухмыльнулся я, — Но сделать это надо, тут тебе не дуэль а нормальный бой, который, к слову, может случиться с практиками самых разных магических традиций. Пусть на меня твои фокусы еще хоть как-то работают, то те же Арауканы и не заметят.
— В смысле? — прищурился мастер чар.
— Да в прямом, — ухмыльнулся я, — Там чуть ли не в основе школы лежит практика поглощения магии из окружающей среды, а чары — это как раз нечто архилегкое, что будет если не поглощено таким вот магом пассивно, то точно где-то сломано.
— Мда, — грустно выдохнул Флитвик, — Но ведь иногда же и мой подход может пригодиться! — оптимистично воскликнул он, — Вот ты сейчас к примеру пропустил пару неприятных атак, Сергей!
— Действительно, — кивнул я, — Только учитывай, что и я сейчас отрабатывал Корейскую технику, которая ориентирована не во вне, а внутрь тела. Я не спорю, что иногда, тут основное слово именно «иногда», чары могут сработать, как надо, но лучше переходить на более универсальный с точки зрения возможных противников «тяжелый» стиль. Эффект одинаковый, а простор намного больше. Ты сам обязан понимать, друг мой, что я тебя, уж прости за откровенность, порой щажу, подбирая стиль боя так, чтобы ты смог реализовать свой потенциал.
— А как ты дерешься, если по-серьезному? — хмуро осведомился полу-гоблин. Вот уж не знаю, почему, но Филиус едва не сразу начал мне почти всегда верить на слово, в отличие от практически всех остальных профессоров. Может тут как-то связаны практически ежедневные избиения?
— Неудобно, — пожал я плечами, — Тут нужен некоторый опыт, чтобы сразу понимать слабые стороны оппонента и на них давить максимально быстро и сильно… Еще есть пара-тройка грязных приемов на все случаи жизнь, — ухмыльнулся я и припомнил Огненные Дыхание. Это даже не прием, не заклинание, не плетение, а просто контроль магии. Уж чего-чего, а огня изо рта редко ждут. Павлин тому хороший пример, — Ну и можно просто давить мощью, куда уж без этого.
— Так уж и мощью? — поднял пушистую бровь волшебник.
На что я улыбнулся и… Просто надавил магией. На полную.
Чудовищное давление накрыло область радиусом метров в двадцать. Жухлую траву вмяло в резко уплотнившуюся и просевшую землю, куски почвы, что мы выбили за время тренировочной схватки сравнялись с землей. Ветер то и дело трепавший волосы резко стих. А на его место пришла магия.
Жесткая.
Страшная.
Сильная.
Полу-гоблин замер на месте, всеми силами стараясь взять себя в руки, но… Не получалось. Во всей Англии что-то подобное сейчас может выдать… Да пожалуй только Дамблдор, да и все. Неудивительно, что Филиус не справился с удивлением.
Ведь ни разу ничего подобного на себе не ощущал. А тут нужен некоторый опыт, чтобы справиться со столь агрессивной средой. Хотя бы внешне — если подержать его так минут тридцать, а лучше часик, то будут некоторые неготивные последствия для ауры и магических каналов.
А это я еще «жажду» не выпускал…
Все же организм почти любого разумного удивительно хрупкая штука, хотя часто кажется обратное… Просто мы научились подставлять под удар «крепкие» части.
— Ну все, хватит, — криво улыбнулся я, — Фил, не в упрек будет сказано, но тебе еще очень многому нужно научиться, если хочешь попасть в «высшую лигу». И часто способы «обучения» не стоят даже столь высокого места в «пирамиде»…
— И как же научился ты? — утерев пот со лба, спросил мастер чар.
— Я воевал, друг мой, — тяжело вздохнул я, — И, поверь, призраки прошлого меня мучают и будут мучать еще очень долго. Ты знаешь, я не раз говорил, что маг быстро растет в силе в моменты опасности… Но это не вся правда. Результат будет намного лучше если… Ты будешь ненавидеть. Во время боя, если ты стремишься выжить, пережить опасность, магия реагирует на эти… Стремления. И подстегивает развитие организма в целом. Но это лишь часть пазла. Есть еще ненависть. Чистая. Незамутненная. Кровожадная… В смертном бою, когда силы равны или лишь чуть перевешивают в любую сторону, когда Смерть дышит в затылок, когда каждый шаг, каждый вздох может стать последним… Приходит Страх. Он помогает, заставляет двигаться. Выжить. Но когда ты уже силен, когда нельзя отступать, когда за твоей спиной твои люди… Когда нельзя бежать. Тогда на смену Страху приходит Ненависть к врагу. Именно в этот момент раскрываются даже самые глубокие резервы, магия выжимается до капли, сознание обостряется, как никогда. А суть стремится уничтожить врага во что бы то ни стало. Именно В такое моменты прогресс самый быстрый.
Перед глазами, словно наяву встали кровавые поля, усеянные трупами. Трупами магов, хозяев мира. Все мы смертны. Мы это знаем, и этого же боимся. И ненавидим больше всего на свете, кто бы что не говорил.
— И ты этого не хочешь, поверь, — грустно улыбнулся я, — Поверь человеку, который прошел через этот Ад. Я бы с удовольствием променял все эти силы, полученные там, на всего одну жизнь. Точнее ее здоровье…
— Знакомый взгляд, — погрустнел Филиус, — Женщина?
— Женщина, — кулаки буквально сами сжались, — Которую я потерял.
— Вижу эта тема приносит тебе лишь боль, — со вздохом кивнул Флитвик, — Закроем?
— Да, — поморщился я, проглотив вставший в горле ком, — Скажу лишь, что… Я тогда сошел с ума. Буквально. Упал в такие далекие пучины Ненависти… Пал так глубоко в чернейшую Тьму… Откуда мало кто выбирается. Тогда мне помогла семья. Но их могло и не быть рядом…
— Я тебя услышал, Сергей, — серьезно кивнул маленький человечек, — Пожалуй серьезно обдумаю это. Все это, начиная с твоего предложения о… Несколько более продуктивных тренировках, и заканчивая… Последним.
— Хорошо, Фил, — выдавил я из себя улыбку, — О большем и не прошу, лишь разберись, насколько тебе оно надо и надо ли вообще, а там будем думать.
— Итак, дети, — я хлопнул в ладоши, — Сегодня у нас с вами особенный день. Первый и, я надеюсь, не последний! Полтора месяца вы усердно работали, учились, старались… И вот результат, — с улыбкой на лице, развел руки в стороны, — Вы обогнали запланированную программу и у нас с вами появился целых два свободных урока. К счастью, они нас сегодня сдвоенные, так что… Какие у кого идеи?
— Профессор! — резко вскинув руку сразу же воскликнула Гермиона Грейнджер, — Но мы могли бы продолжить и… Ай! — но тут же была одернута мистером Уизли… Как я понял, посредством пинка по ноге под партой.
— «И», что? — с интересом взглянув на стушевавшуюся девочку, спросил я, приподняв бровь, — Договаривайте, мисс Грейнджер, не стесняйтесь.
— Ну-у-у, — протянула она, — Я подумала… Мы могли бы накопить несколько свободных дней уже в конце года…
— Могли бы, — кивнул я, — Но так уж сложились обстоятельства, мисс Грейнджер, прошу понять простить. Но мне лень, — открыто ухмыльнулся я, развалившись в кресле, — Так что я бы предложил просто поболтать. У вас наверняка есть множество вопросов ко мне из разряда тех, чего нет в программе.
— Э-эм?.. — хах, кажется, мой ответ несколько выбил девочку из колеи… Ничего, ей полезно, — Простите, что?
— Эх вы… Не жалеете бедного меня. А мне ведь тоже иногда надо полениться, не находите?
— Но как же?.. — все еще пребывая в некотором культурном шоке, попыталась сформулировать вопрос девочка, но тут же была перебита. Причем своим другом — Гарри Поттером.
— Профессор, — вскинул правую руку он, — А где вы учились?
— Ну вот, — улыбнулся я, — Разговор пошел. В Екатеринбуржской Магической Академии, мистер Поттер. Это вот здесь, — я создал иллюзию глобуса и показательно увеличив масштаб указал на карте две точки, — Вот тут находится город Екатеринбург, а вот здесь сама Академия.
— …И как там? — пару раз моргнув, продолжил парень.
— …Как там? — повторил я, прикрывая глаза. А в памяти словно наяву всплыла картина волшебной сказки. А почему бы и нет?
Глаза запылали красным светом, а магия рванула из каналов складываясь в… Плетение из школы Иллюзии. Класс начал медленно затемняться, а на его место пришла та самая картина. Пожалуй, наиболее сильно отпечатавшийся в моей памяти образ Академии.
Первый раз, когда я там оказался, прилетая туда на летучем автобусе. Лиственная крепость с высоты птичьего полета. Огромный, приземистый замок, окруженный парками, садами и ровным кругом могучего леса.
— Там было прекрасно, — грустно улыбнулся, — И очень жаль, что то чудесное время закончилось.
— А чему там учили, профессор Ворон? — спросила Дафна Гринграсс.
— …Много чему, — проморгавшись и утерев одинокую слезу, ответил я, — Сама Академия делится на две части — четыре года немагической части, то есть с семи до одиннадцати лет, когда нам давали лишь теорию, без практики в магии и еще шесть лет в Лиственном замке, где, как раз и проходила основная часть обучения.
— А что значит, как вы сказали: «лишь теория»? — вновь донесся вопрос от Грейнджер.
— Основы естественных наук, — пожал плечами я, — И необходимая база из абсолютно немагического курса — математика, физика, химия, география, литература, русский язык… Не так уж много предметов, но главное, что без применения магии.
— Как это? — удивился Гарри, — В Магической Академии и баз магии?
— Необходимая база, мистер Поттер, — кивнул я, — А еще, в среднем до одиннадцати лет формируются устойчивые магические каналы и до этого применение магии может повредить. С очень печальными последствиями.
— Ну к примеру? — не унимался мальчик.
— К примеру снижение потенциала развития, — дернул плечом я, — Или и вовсе разрушение источника и очень болезненное и необратимое превращение в мага ведуна. У вас из называют сквибами.
Аудитория пораженно замолкла.
— Ну а магическая часть у нас делилась на факультеты, их всего семь. Малефецистика, то есть проклятья, Целительство, Боевая магия, Алхимия, Артефакторика, Друидизм и магия Иллюзий, которую, к слову, вы сейчас и наблюдаете.
— А гербы у факультетов были? И где учились вы? — выкрикнул Генри Виндлоу с заднего ряда. За что тут же получил подзатыльник.
— Конечно были, — улыбка на лице расширилась, — У малефиков на значке был заяц, целители ходили с изображением единорога, у алхимиков изображена была белка, артефакторы имели стильного паука, друиды дуб, а иллюзионисты павлина. А у нас были волки.
— Волки? Во множественном числе? — удивился Поттер.
— Да, — кивнул я, — Каждый герб с простеньким смыслом: заяц меняет цвет — зимой он белый, а летом серый. Так и малефика — это не только проклятья, но и благословения. У единорога в жилах течет практически готовый целительный элексир. Белка, как запасливая животинка почти всегда имеет в своем дупле небольшой запас желудей… Паук плетет свою паутину — создает свой дом и инструмент охоты сам. Дуб… Тут думаю и так все понятно, как и с павлином. А волки… у нас был выгравирован даже девиз: «Один в поле не воин». Пусть и не всегда, но чаще всего он правдив.
— Ва-а-ау, — протянули дети, глядя на внутреннюю поверхность накрывшего нас иллюзорного купола, создающего едва не полностью реальную картину замка, парков, арен и учеников со своими значками. Хорошее заклинание… Жаль только, что без использования глаз я е справлюсь с его контролем даже сейчас. Антиталант.
— А для чего арены? — вновь задала правильный вопрос Дафна Гринграсс.
— Для тренировок, для чего же еще. Чтобы на них драться.
— Но зачем? — округлила глаз Гермиона.
— Выяснить отношения, тренироваться, учить новые приемы… Много чего, — улыбнулся я, — Ну сами подумайте, мисс Грейнджер, для чего люди дерутся? А еще для проведения турниров.
— Каких турниров?
— У нас их было два в году — Зимний и Летний. До тридцать первого года был еще и третий — Всеобщий, где собирались победители из двух оставшихся академий, Китежа и Питера, чтобы найти сильнейшего вообще, но его почему-то упразднили, честно говоря, я никогда не интересовался.
— Так, а зачем проводят эти турниры? — подал голос Драко Малфой.
— Для лучшей мотивации. Бои проходят один на один. На Зимнем дети дерутся с оружием, на летнем вообще без каких-либо артефактов.
— А вы в них участвовали, профессор? — ухмыльнулся Поттер. Эх, вот ведь маленький наглец, — улыбнулся я.
— Конечно. Я участвовал в девяти, но выиграл лишь семь, — широко улыбнулся я, демонстрируя клыки.
— …А как их проводят? — после недолгого молчания произнесла черноволосая аристократка, — Ну-у-у… Я о правилах. Не могут же поставить друг против друга скажем… Первогодку и выпускника, правильно?
— Нет, — широко оскалился я, — Могут. Мне было одиннадцать лет, когда я впервые туда записался… Это была уже Летняя схватка, где правила запрещали использование оружия.
— И вы победили? — скептично приподняла бровь девочка.
— Нет конечно, — улыбнулся я, — Я тогда вышел победителем из трех драк, но потом нарвался на одного из выпускников-фаворитов и на арене мне отрезали ногу.
— Какой ужас! — воскликнула Гермиона, — Как же так?!
— А что в этом такого? — нарочито небрежно отозвался я, — Мисс Грейнджер, вы живете в мире магии, понимаете? Волшебники, в том числе, развивают и свою медицину… В общем и целом, сейчас реальность такова, что практически не существует такого заболевания или травмы, которую мы не можем вылечить. Отращивание или пришивание конечностей, причем очень-очень быстрое. Если нога или рука сохранилась, то есть вероятность, что полученная сутра травма уже к вечеру забудется… Или любой вирус, инфекция, без разницы — все поддается лечению за часы, если не минуты. Проблемы начинаются, если травмы имеют магическое происхождение, а следовательно, бьют не только по физическому телу, но и по ауре. Тонкому телу, нематериальной части нашего организма, куда, к слову, входят и магическое ядро вместе с каналами.
— И как же лечат такое?.. И как возможно получить магическую травму? — спросила девочка.
— Вы удивитесь, но их получают на порядки чаще, чем обычные: неудачный лабораторный опыт алхимика или артефактора, когда что-то… Ну допустим взорвалось и посекло осколками горе-экспериментатора. Бытовые травмы при использовании домашних артефактов… Неосторожность при взаимодействии с каким-нибудь магическим растением или животным. И, конечно, нельзя забывать о главном. Другие маги.
— Другие маги? — скептично спросила меня Гермиона.
— Э-эх, — вздохнул я, и обвел взглядом класс, — Я не раз вам говорил, дети, что мы живем в очень опасном мире. Это не предположение, не гипотеза, а знание, полученное на собственном печальном опыте. Разумные — злые. Разумные начинают войны. Разумные грабят, убивают, насилуют, воруют… Перечислять можно долго, но поймите один простой факт — вас никто не защитит.
— Но как же авроры?! — возмущенно воскликнул Поттер.
— Авроры, силы правопорядка, служители закона… Еще есть много пафосных слов. Но вот вам два простых факта, молодой человек. Во-первых, несмотря ни на что, ваша защита — это всего лишь их работа. Ни больше, ни меньше. И работу, порой, так устроены люди, могут выполнить… А могут и не выполнить. Вот вы, мистер Поттер, выполнили свою работу?
— Какую? — удивился мальчик.
— На прошлой неделе я говорил вам, ребята, всем вам, прочитать четырнадцатый параграф из книги Густава Бреста «Жизнь за магию». Вы это сделали? — я хитро улыбнулся и приподнял бровь.
Мальчик покраснел и опустил глаза.
— Вот видите, мистер Поттер, вы не выполнили свою работу. Так почему ее должны выполнять другие?
— Но книга — это книга, профессор! А работа аврором — это совсем другое! — попытался оправдаться мальчик.
— Верно, — кивнул я, — Но, в сущности, вот как было: вы посчитали, что я, как и обычно, не спрошу за дополнительную литературу и доверюсь вам в этом вопросе. Вы поленились, нашли более интересное занятие. А возможно и более важное, на ваш взгляд. Так может случиться и на работе у какого-нибудь аврора — он просто посчитает тот или иной вызов менее важным чем… Ну допустим свой понос. Или более громкое дело, на которое нужно бежать вот прямо сейчас. Или побежит спасать свою семью… Или просто поленится, почему бы и нет?
Парень молчал с опущенным взглядом. Жаль, что приходится это проговаривать, но знать и понимать — намного лучше, чем просто иметь некое абстрактное представление о проблеме.
— И во-вторых. Вы, дети, прекрасно знакомы с такой организацией, как Международная Конфедерация Магов. Это такое образование, значительно упрощающее общение и взаимодействие разных стран в целом. Она имеет множество полезных функций, является одновременно, и хранилищем информации о магии, и базой данных, и торговой площадкой наподобие биржи, и нейтральным полем для дипломатических переговоров… Много чего. Но для того, чтобы страна в нее вступила, она должна подчиниться ее конституции.
— Конституции? — удивился кто-то с заднего ряда, — Это типа основа законов?
— Да, — улыбнулся я, — Что-то типа того. И она очень и очень проста: право на защиту жизни, чести и достоинства.
— Это как?
— Очень просто, — в очередной раз улыбнулся я, — Практически в любой точке мира, за исключением пары островов близ Индонезии, небольшой территории на Кубе и Огненной Земли… Любой маг имеет право вызвать обидчика, разумеется, по его мнению, на дуэль. И на ней убить.
Класс пораженно ахнул.
— Да-да, дети, не удивляйтесь. Вы живете в мире, где отдельный индивидуум может, без всяких шуток, быль сильнее целой нации. В прямом смысле. И, следовательно, такого вот зубра очень сложно к чему-то принудить… Значит, нужно направить. За любое оскорбление вы можете быть покалечены или убиты. Толкнешь плечом кого в толпе: окажется что этот кто-то — трехсотлетний американский шаман-индеец… И он оскорбится и распылит на атомы без каких-либо вопросов… — я поднялся с креста и подошел в первым рядам, — Взаимное уважение, дети. Всегда помните о нем. И всегда помните, что можете в любую секунду, разумеется, с вашего совершеннолетия, то есть с семнадцати лет, отстаивать себя и свою честь. И защищать жизнь абсолютно любыми методами… Если они повредят лишь нападающему. До этого на вас НЕЛЬЗЯ нападать. Вы — дети и любой детоубийца будет за такой поступок прилюдно казнен практически в любой стране мира. МКМ разошлет весточку повсюду и мразь найдут.
— Такие дела, господа студенты, — улыбнулся я, хлопнув ладоши, — Ну как, есть еще какие-нибудь вопросы?
— Мисс Гринграсс, мисс Грейнджер, задержитесь пожалуйста. Нам нужно поговорить, — когда дети уже собирали свои сумки и направлялись на обед, произнес я.
Девочки лишь вопросительно взглянули на меня, переглянулись друг с другом… И молча остались на местах. В то время, как остальной народ потихоньку расходился, периодически косясь на обозначенных личностей.
— Итак, — поднялся я с кресла, когда все разошлись и дверь за последним студентом захлопнулась, — Мисс Гринграсс, мисс Грейнджер, у меня для вас есть предложение.
— От которого мы не сможем отказаться? — явно волнуясь, но изо всех сил пытаясь не подать вида, пошутила Дафна.
— Ну почему же, совсем нет. Вы вполне можете, ни к чему не принуждаю, — улыбнулся я, подняв руки, — Но, думаю, вам будет интересно.
— Что вы хотите? — чуть резче, чем того требует атмосфера, спросила Гермиона.
— Что же, — я сложил руки на груди и отбросив шутливость, пристально посмотрел на девочек, — Скажу честно — весь последний месяц я за вами пристально наблюдал, если не сказать следил.
— Что?! — вскинулась кудрявая волшебница, — Профессор, вы извращенец?!
— Чего? — аж вылупился я, — А, нет-нет-нет, — я замахал руками, даже отступив на шаг, — Ничего такого и вообще у меня девушка, почти невеста, есть!
— …Тогда что вы хотите? — хмуро посмотрела на меня она. Мда…
— Хах, — улыбнулся я, почесав подбородок, — Я внимательно за вами наблюдал, но не только за вами. И увиденное меня вполне удовлетворило.
— О чем вы?
— Не перебивайте меня, мисс Грейнджер, — покачал головой я, — Я хотел предложить вам… Стать моими ученицами.
— Э-э-эм… Что?
— *0_0*
«Мда» еще раз… Реакция, как говорится, несколько отличная. Мисс Грейнджер, судя по виду, несколько недопонимает предложения, в то время как Дафна Гринграсс, наоборот, понимает все хорошо. Даже слишком хорошо, от того и некоторый шок.
— Профессор, что значит «В ученики»? Вы же сейчас нас учите… — произнесла Гермиона, и только я вдохнул воздуха для ответа, как начала говорить Дафна.
— Отношения учителя и ученика, или же личное ученичество — самый древний способ обучения магии, первые упоминания о котором датируются пятью тысячами лет до нашей эры. В древнем Шумере, — прикрыв глаза, словно с точностью вспоминая определение, начала говорить черноволосая аристократка. Словно… Словно для себя, — Такой метод обучения подразумевает, что учитель обязуется довести взятого на попечение ученика до определенного уровня силы, но… На время обучения, ученик становится буквально бесправной собственность учителя. Или рабом. Он обязан делать все, что считает нужным учитель, беспрекословно его слушаться и выполнять любые, даже самые мерзкие или аморальные задания. К примеру, порой учителя-мужчины спят со своими ученицами…
— Что?! — воскликнула Гермиона, очень внимательно слушавшая рассказ Дафны, — Я отказываюсь! Вот еще!
Юная волшебница рывком поднялась с кресла и быстрым шагом вышла ил аудитории, громко хлопнув дверью напоследок.
Вот же! — со злостью пронеслось в голове. Ну как так-то?! Дура, ты же не дослушала! Черт тебя дери, девочка, ты даже представить себе не можешь, что теряешь! Ну неужели я похож на рабовладельца, извращенца или еще кого из разряда этого мусора?
— Я согласна, — глубоко вздохнув, прервала мои мысли своим ответом черноволосая аристократка, — Профессор Ворон, я согласна.
— Кхм, — кашлянул я и встряхнул головой, отгоняя лишние сейчас мысли. Ну хоть одна перспективная согласилась! А насильно мил не будешь, тут все должно быть исключительно добровольно. Хотя… Может месяцок подумает, поразмышляет и образумится?
Будем надеяться на лучшее.
— Очень рад, мисс Гринграсс… Дафна, — произнес я, полностью настраиваясь на рабочий лад, — Итак, вот наши с тобой дальнейшие действия: от тебя уже ничего не нужно — готовься, пока продолжай спокойно учиться, а на выходных я схожу к твоим родителям, дашь, кстати, адрес и имена, а потом сразу начну обучение. Мне нужны будут твои мерки для тренировочной одежды и… В принципе пока все. Остальное узнаем уже на занятиях. У тебя есть какие-то вопросы.
— Нет, профессор, — неуверенно покачала головой девочка.
— Учитель, — улыбнулся я, — Теперь зови меня «Учитель». И я же вижу, что что-то тебя гложет. Говори, не бойся.
— Э-эм… — замялась волшебница, — А вы еще кого-нибудь планируете брать в личное ученичество.
— Да, — кивнул я, — Ты знаешь этих ребят: близнецы Уизли. Перспективные ребята — далеко пойдут даже без помощи… Ну, на мой взгляд. Кстати да, найди их пожалуйста и приведи сюда до обеда. Времени еще сорок минут — думаю справишься.
— Хорошо, учитель, — кивнула девочка, а ее губы так и пытались исказиться в улыбке, но лишь подрагивали… Умеет держать лицо, — Справлюсь. Что-нибудь еще?
— Нет, спасибо, можешь идти, — кивнул я и пошел к столу.
Так-так… Где у меня лежали контракты… А еще нужно поднять контакты хороших магазинов одежды. И найти, где купить инвентарь для обустройства тренировочного зала… И несколько артефактов еще понадобится…
Черт и почему я об этом раньше не подумал?
Учитель, блин…
POV Гермиона Грейнджер.
Девочка быстрым шагом шла по коридору. Вперед. Просто вперед, не разбирая дороги. Она просто пылала праведным возмущением. Гневом. Громкий стук каблуков и резкая походка заставляла других студентов расступаться перед ней, как море перед кораблем.
Она не слышала окриков, не замечала приветствий. Тяжелое, агрессивное дыхание, невидящий взор сощуренных глаз, а в голове… Нет не пустота. Там словно бомба взорвалась, разметав уже сформировавшуюся картину мира.
Мразь. Ну какая же он мразь! Да как он мог такое вообще сказать! А он на полном серьезе предложил!
— Грейнджер! — сквозь гневную пелену пробился голос. Почему пробился, юная волшебница не знала… Возможно потому, что именно этот голос и стал причиной гнева. Косвенной, ведь злилась она отнюдь не на его обладателя.
— А?.. — растеряно обернулась Гермиона и… Не обнаружила змею.
— Грейнджер, я здесь, — вновь повернув голову, девочка наконец заметила Дафну Гринграсс. Удивительно довольную, словно сытая кошка, Дафну Гринграсс. Она стояла у окна, и была на пути… Так почему она обернулась? А, неважно, все этот профессор!
— Гринграсс, — попытавшись успокоиться Гермиона, — Я хотела бы сказать тебе… — собеседница подняла уголки губ и вопросительно на нее взглянула, — Спасибо.
— Хи-хи, — прикрыв ротик изящной ручкой, едва не рассмеялась от эйфории слизеринка, — За что, Грейнджер.
— Ну, за то, что рассказала… — кудрявая волшебница замялась, — Там, в кабинете.
— Ох, — взмахнула рукой черноволосая, — Не за что. А хочешь продолжу? — в зеленых, смеющихся глазах словно вспыхнул огонь.
— Э-эм, — удивилась Гермиона, — А зачем?
— А разве тебе не интересно? — бровь собеседницы взлетели вверх, — Но для начала, ты не знаешь, где сейчас близнецы?
— Уизли? — задумалась девочка, — Ну-у-у… Возможно на третьем этаже, в северном крыле, а может, уже в большом зале… Больше негде. А зачем тебе?
— Неважно, — улыбнулась аристократка, — Так я продолжу?
— Если ты хочешь рассказать, что еще этому извращенцу можно было бы делать по этому чертовому чистокровному, — это слово она прямо выплюнула, — Контракту, то не надо… Я уже поняла, кто нас учит. Боже, как я сразу не догадалась? Эти улыбки, богатая одежда, серьги в ушах, кольца…
— Аха-ха-ха-ха, — прямо в голос, больше не в силах сдерживать эмоций, рассмеялась аристократка, — О Магия, Грейнджер, ты даже представить себе не можешь, какая ты дура!
— …Что? — округлив глаза, спросила Гермиона. Девочку словно мешком по голове огрели, так она была шокирована столь резкой сменой настроения беседы.
— Ха-ха-ха-ха, — вновь прорвало обычно столь сдержанную девушку, — Все… Все, прости. Просто это… Это такие перспективы! Такое событие! — воодушевленно проговорила она, — Это буквально брошенный к ногам мир. Ну почти весь мир.
— О… О чем ты говоришь? — спросила Гермиона, — Ты же сама сказала все это… Про собственность, рабство, беспрекословное исполнение приказов…
— Да, — кивнула девочка, утирая слезы, выступившие от смеха. Да ее состояние сейчас — это сплошная эйфория! — Пойдем отойдем немного…
Дафна доверительно положила руку ней на плечо и мягко подтолкнула к открытому окну, от которого доносился звук завывающего ветра. Самое то, чтобы никто не услышал в этой ситуации.
— Вот смотри… Личное ученичество означает, что учитель обязуется дать своему ученику столько, сколько он вообще способен. А дать Ворон может очень! Очень много.
— Но…
— Да-да, — махнула рукой Дафна, — Рабство, эксплуатация, изнасилования… Хи-хи. Прости, — тряхнула головой она, — Тут смысл в том, что, порой, если учитель видит необходимость в том или ином навыке, его получение часто связано с риском для здоровья. К примеру, элитные мракоборцы в Америке тренируются очень жестко — до переломов, оторванных конечностей и всего такого. Бывают там и смерти. И учитель может заставить ученика выполнять то, что ему кажется полезным и правильным. Даже если ученик противится, даже если зовет на помощь… Он — никто. Собственность. Вещь, которой никому нельзя помогать. Но такое случается довольно редко. Практически никогда.
— И ты на это согласна? Это ведь риск умереть! Зачем? — шокировано спросила Гермиона.
— Разумеется я согласна! — широко улыбнулась Дафна, — Как я и сказала, такое почти никогда не случается. В основном заставляют отрабатывать заклинания часами, стимулируя чем-то жалящим, если ученики начинают халявить. Есть невкусную, но полезную еду — часто из разряда тех, что достать почти невозможно — мясо феникса или единорога, допустим… Или сутками заучивать страницы из архиредких книг. Тех, что есть лишь в самых могущественных семьях или доступны только высшей власти страны… Ведь смысл ученика для учителя — это взрослый, верный маг. Друг, обязанный всем, что у него есть. Тот, кто не придаст! И учитель всегда заинтересован в прогрессе. Ученик — это считай новый член семьи!
— Так ты… — кулаки Гермионы сжались.
— Нет-нет, — взмахнула руками эта змея, — Я вообще не рассчитывала как-то на тебя повлиять… Но кто же знал, что Гриффиндор — это диагноз, — мило улыбнулась она, заведя локон волос за ухо.
— Это, знаешь как? Как если бы к тебе подошел мультимиллиардер, владелец какой-нибудь транс-национальной корпорации и предложил бы жить по его расписанию, есть по его указке, учить то что он скажет… Чтобы научиться всему, что он считает нужным, чтобы с его помощью, под его присмотром построить свое дело! А ты отказалась! Сама!
— Ах ты змея! — воскликнула Гермиона потянувшись за палочкой.
Но Дафна была быстрее и… Просто подошла вплотную и обняла ее. Крепко, но нежно на вид.
— Милая, — чуть дрожащим от эйфории голосом продолжила она, теперь уже шептать на ухо, — Не расстраивайся. Но дай мне закончить. Ты знаешь, кто он вообще такой?
— Н-нет, — покраснев, зажмурилась Грейнджер. Слишком резко ее сбили с настроя. Настолько, что она окончательно растерялась и позволила собеседнице вести диалог и продолжать свой триумф.
— Наш профессор, а теперь и мой учитель — член чрезвычайно могущественной семьи, которая правит территорией больше, чем вообще весь Альбион. Он — ужасно сильный маг, получивший свое имя, помнишь, он говорил, Кровавый Ворон, на войне. Он один уничтожил целую армию магов. Почти десять тысяч, ты представляешь… — почти интимно шептала она, едва не мурлыкая от удовольствия, — У него тысячи друзей повсюду в его стране… И еще больше должников. Его семья — третья в их негласном рейтинге по силе. Представляешь, у него больше двухсот живых родственников, готовых в любой момент помочь… Он может действительно все, что только можно представить. А еще он действительно миллиардер.
— Т-ты… — попыталась что-то сказать Гермиона.
— Тихо-тихо, — Дафна погладила ее по спине, — Знаешь… А ведь учителя часто берут в жены своих учениц. А даже, если и нет, путь на самые вершины все равно будет для меня открыт, ведь он — сам Кровавый Ворон. Легенда. Герой. А я теперь под его крылом. Защитой. Теперь меня никто не сможет тронуть. Никогда. Ведь оскорбит его. С этого дня — моя жизнь обеспечена. Самая лучшая, какую только может предложить этот мир… А нужно всего-то учиться и быть верной. А потом… Может и в жены… Он ведь хорош, правда? А ты все это потеряла… Мне очень жаль, — аристократка отстранилась и с улыбкой на лице взглянула в уже заблестевшие глаза «магглорожденной», и повторила, — Очень жаль. Ты проиграла, зазнайка. Так много знаешь, получаешь такие хорошие оценки. А действительно важные вещи выяснить не догадалась.