• Илья Модус

• истребление

Grey Cat постучался ко мне в дверь и сказал: «Мне нужна твоя прода». Одежда, ботинки и мотоцикл у него уже были.

Желаю приятного прочтения.

— Платформа не готова для использования! — покачала головой голограмма Чайи. — Последствия могут быть непредсказуемыми!

— Флот рейфов находится на орбите Дорандана, — возразила ей голограмма высокого и худого мужчины с короткими чуть вьющимися темными волосами. — Вы отрезаны от звездных врат, эвакуация невозможна!

— Если эксперимент выйдет из-под контроля, то…

— Чайя, — оборвал девушку лантиец. — Этот проект — твой шанс показать Совету, что предыдущие ошибки были случайностью!

— Но…

— Никаких «но»! — отрезал мужчина. — Я перепроверил все твои расчеты, прогнал их через городской компьютер — все сработает так, как нужно!

— Но…

— Никаких «но»! Я приказываю активировать установку! Если не подчинишься — я больше не собираюсь защищать тебя перед Советом! Ни тебя, ни твоих людей! Мне и без того сложнее с каждым днем объяснять причину, по которой мы должны держать целый военный корабль на орбите Прокулуса! За мной следят, Морос установил наблюдение, несколько моих близких уже передают ему секретные данные моих исследований…

— Близких, или любовниц, какой была и я? — тихо спросила Сар. — Они хоть знают, что не единственные у тебя?

— Тебя это не касается, — отрезал мужчина. — Это понятно?

На лице голографической Чайи пролегла тень.

— Да, — ответила она. — Я тебя поняла, Янус. Оружие будет активировано через одну минуту…

На этом голограммы прекратили воспроизведение, растворившись в центре подковообразного стола, за которым десять тысяч лет назад собирался Совет Атлантиды.

Но сегодня здесь присутствовали разумные, у которых с правителями лантийской Конфедерации общим было только отношение к человеческой расе.

Я, Чайя, Требал, Ихаарь, Альвар, Кирик и Тейла.

Люди, представляющие авторитет и значимость среди тех, кто населял Атлантиду в текущий момент.

И выражение лиц у них сейчас было довольно… Интересным.

Чайя смотрела прямо перед собой в одну невидимую точку на светящейся столешнице. Тейла, смутившись, пыталась сделать вид, что ей интересно нечто на ее пальцах, Кирик не знал куда деть взгляд, Альвар задумчиво чесал затылок, Ихаарь просто сидел, рестярявшись…

Только Требал смотрела на меня с раздражением и злобой.

— Думаешь это представление что-то меняет? — спросила она через пару секунд общего молчания.

— Разве нет? — поинтересовался я. — Вы считали, что именно Чайя приговорила ваш мир. Сейчас есть доказательства того, что не она это сделала. По крайней мере не по собственной воле включила установку.

— Но она ее включила! И могла понять какие будут последствия, раз знакома была с технологией!

— А ты бы отказалась на ее месте? — спросил Альвар, указав на то место, где только что находились голограммы. — Не знаю кто этот парень, но на Эрмене ему бы за такое ломали челюсть несколько раз в час.

— Янус — один из виднейших, если не самый умный, лантийских ученых, — сквозь зубы процедила Требал. — И не тебе осуждать его…!

Янус, лантиец.

— Зато я могу, — Требал повернула голову в мою сторону.

— Потому что она твоя…? — старший помощник командира «Авроры» хмыкнула, посмотрев на Чайю. Но вслух ничего не сказала. Впрочем, тут и намека оказалось достаточно.

— Союзник, как и ты, Ихаарь и любой в Атлантиде, кто не высасывает жизнь из людей, — произнес я. — И, на минуточку, должен сказать, что именно благодаря Чайе «Гиппафоралкус» полетел за вами. Благодаря ей капсулы можно было подключить к системе питания. Благодаря ей Атлантида защищена от вторжения. Благодаря ей у нас есть портативные реакторы и восстановлен оборонительный спутник. Не говоря уже о том, что она смогла переделать систему маскировочного щита «прыгунов» в энергетический…

— Последнее еще во время войны практиковалось, — едва слышно сказал Ихаарь, но его замечание осталось без реакции.

— А еще, благодаря ей, твои люди чуть не умерли, когда энергия на линкоре отключилась, — напомнила Требал. — И из-за нее прилетели рейфы! Если бы не переписанный ей протокол безопасности, то не пришлось бы жертвовать двадцатью прекрасными людьми! Более того, не приди рейфы, у нас была бы возможность отремонтировать корабль и доставить его до Тараниса, починить и получить второй боеспособный звездолет!

— Лет через десять такими темпами, — пробормотал Ихаарь.

— Повторюсь, — чуть повысил голос я. — Чайя сделала для вашего спасения не меньше, а то и больше, чем другие участвовавшие.

— И как это оправдывает убийство миллионов? — спросила Требал.

— Никак, — признался я. — Но я бы это назвал причинением смерти по неосторожности. К тому же, прошло десять тысяч лет…

— А я помню это, как будто было вчера! — отрезала доранданка. Дорандийка? Дорандианка?

— В любом случае, — повысив голос, заставил Требал замолчать. — Не тебе решать, Требал. Лидер всех, кто живет на Атлантиде — я. И я принял решение — Чайя не будет отвечать за то, что произошло в прошлом.

— Почему же? — зло посмотрела на меня Требал.

— Потому что в таком случае, все выжившие Древние должны будут ответить за то, что рейфы вообще появились на свет, — сказал я.

— О чем это ты? — заинтересовался Кирик.

— Из-за количества сорванных покровов в последнее время я начинаю думать, что всю жизнь бегать от рейфов не было такой уж большой проблемой, — проговорил Альвар.

— Ты в самом деле хочешь сейчас это обсудить? — спросила Требал.

— Ну ты же хочешь вменить ей вину за исполнение приказа Януса, — дернул плечом я. — Почему бы тогда, раз мы все тут, не начать судилище с самого начала? Ведь Чайе не потребовалось бы даже думать о чем-то подобном, вроде нанитов, прибора «Атерро» или проекта «Арктур», если бы стараниями Древних не появились рейфы? Логично же.

— Кто-нибудь может объяснить о чем идет речь? — требовательно задала вопрос Тейла.

— О том, что Древние создали как минимум человеческую жизнь в этой галактике, — сказал я. — В голографической комнате Атлантиды есть запись Мелии, одного из членов Совета о том, что в начале колонизации они столкнулись с видом, который их победил.

— Они обнаружили рейфов, пока те были в спячке, это логично… — нахмурился Кирик.

Я и Требал играли в гляделки. Ихаарь тщательно прятал взгляды, которые на него бросали оставшиеся… Чайя просто прятала лицо в руках. И почему-то мне казалось, что только двое последних испытывают стыд.

— Может кто-нибудь что-нибудь объяснит? — спросила Тейла.

— Легко, — согласился я, активируя встроенную в столешницу голографическую консоль. — Дело в том, что рейфы появились в галактике из-за Древних.

— Что?! — хором произнесли атосианка и оба бывших беглеца.

Я же, обнаружив необходимый файл в базе данных Атлантиды, активировал голографическое воспроизведение. Спустя мгновение, перед нами в воздухе висело небольшое, диной с руку, существо.

Покрытое синим хитиновым панцирем, с длинным, раздваивающимся к концу хвостом, несколькими крепкими клешнями и мощными жвалами, парой мясистых крыльев, покрытых ороговевшим материалом и оранжево-красным брюшком, оно не вызывало ничего, кроме отвращения.

— Знакомьтесь, — предложил я. — Жук-иратус. Генетический предок рейфов.

Жук-иратус кормится героем сериала. Почему? Да потому что это жук, ему плевать на все, жрет кого хочет.

— Хочешь сказать, что рейфы произошли от какого-то жука? — удивился Альвар.

— Не совсем, — уточнил я. — Дело в том, что, насколько мне известно, заселив галактику, Древние разбросали людей по планетам, пригодным для жизни. Ну или они сами там оказались, это не суть важно. Однако, на одном из миров оказалось, что проживают вот такие чудесные создания, — я указал на жука. — Они сожрали людей, мутировали и появились рейфы.

— Это просто ужасно! — сказала Тейла.

— Да ты погоди, — улыбнулся я, глядя на пунцовое от прилившей крови лицо Требал. — Есть кое-что интереснее. Исходя из своих знаний, хочу сказать, что достоверно не известно, заселили ли Древние галактику целиком — от растений до животных, или же просто внедрили в существующий биом предков современного человека.

— А в чем разница? — не понял Кирик.

— В том, что либо Древние оказались слегка недальновидны, не проверив планету на наличие опасных тварей, либо же Древние стали причиной появления этих самых тварей, — объяснил я. — В любом случае — прямо или опосредованно, но именно Древние создали рейфов. Думаю, конечно, что не специально. Просто, у них, как и у всех их воспитанников, есть одна любопытная черта — у них плохо с предсказанием последствий. Правда, Требал? Изменив настройки кресла управления на «Гиппафоралкусе», ты же не знала о том, что весь корабль превратится в одну незащищенную для моего мозга ловушку? Или знала и хотела меня прикончить?

Доранданка вздрогнула, смутилась, когда на нее посмотрели все, кроме Чайи. Облизнув губы, Требал как-то сразу растеряла свою воинственность.

— Я… Я не знала, что так произойдет, — призналась она.

— А мне, кажется, что знала, — с ленцой произнес Альвар. — И это была часть ее плана по твоему убийству.

— Идиот, — прошипела Требал, посмотрев на эрменца. — Хотела бы я его убить таким образом, то не полезла бы в кресло командира сама!

— Так может ты знала, что тебе ничего не угрожает, — подхватил Кирик. — Или ты все-таки недостаточно умна для той, кто упрекает других в том, что они не предупредили катастрофы, хотя знали как обращаться с той или иной технологией?

— И это все, что ты можешь сказать? — взвилась Требал. — Вообще-то она твою воспитанницу инициировала. Украла у нее детство и все такое!

Какие знакомые слова.

— Помнится, раньше ты не была против, — напомнил я. Всем должно быть понятно, что Требал просто ищет поддержки у присутствующих, используя грязные приемчики.

Но, похоже, объяснять элементарное не нужно.

— Селиза счастлива, что может быть полезной нам всем, — подумав, сказал Кирик. — Пусть это слегка не то, о чем думал я, но… Из девочки расы, которая едва начала думать о каменных домах превратиться в медика, который может спасать жизни даже Древним… Если она счастлива, то у меня нет претензий.

Жаль только Селиза не может даже отчасти относиться к уровню «младших рас». Из-за того, что она была недостаточно развита до инициации, то и ее новый предел ниже, чем у тех же самых доранданцев. Она не смогла получить всю медицинскую базу данных, мозг недостаточно развит для этого. Лишь базовые знания, да доступ к управлению техникой Древних.

Но в нашем случае этого уже немало. Ведь базовые медицинские знания Древних, это гораздо больше, чем могло быть даже у самых гениальных светил медицины на Земле. Вместе взятых, надо сказать. Не говоря уже о том, что девочка в общем-то может посмотреть в базе данных то, чего не знает.

«Терапевт, который гуглит симптомы», но по версии галактики Пегас. Но, других врачей у нас просто нет.

— Двойные стандарты, они такие, — согласился я. — Так что, Требал? Начнем всех подряд судить?

— А судьи — кто? — спросила она.

— Да вот, мы все, — указал я на себя, Альвара, Кирика и Тейлу. — Считай, мы все пострадали от того, что натворили Древние — в той или иной мере. Так что, варианта два: или мы прекращаем заниматься ерундой, или же начинаем судить друг друга по принципу коллективной ответственности? Хотя, мне меньше всего хотелось бы заниматься идиотизмом.

Требал, бросив раздраженный взгляд на Чайю, произнесла:

— Считай, что ты спас свою подружку, — произнесла она с оттенком брезгливости. — Но должна предупредить — ты потеряешь немало союзников из-за этого. Было лучше, когда ее считали мертвой или Вознесшейся.

— В таком случае, те, кто не согласятся с политикой партии, могут проваливать на все четыре стороны с тем, что принадлежит лично им, — сухо ответил я. — Форму, оборудование и остальное, что они получили на Атлантиде, пусть сдадут на склады и идут куда хотят. Повторю один раз — за наниты, за прибор «Атерро» Чайя уже была наказана Советом Атлантиды. Дорандан случился не по ее злому умыслу — а потому не будет никаких наказаний.

— Это неразумно, — встрял Альвар. — Те, кто уйдут, слишком много знают о нашей обороне и возможностях!

— Если они попадут в руки рейфов… — поддержала Тейла.

— Не попадут, — взял слово Ихаарь, посмотрев на Требал. — Потому что желающих остаться без поддержки и защиты в мирах, где ими могут поживиться рейфы, не найдется. По крайней мере среди большей части экипажа.

— Ты забываешь про службу безопасности, — сказала Требал.

— Все они в стазисе, — напомнил Ихаарь. — И пробудут там довольно долго… Думаю… — он посмотрел на меня. — Михаил, у меня возникла одна идея. Чтобы в будущем не тратить время на то, чтобы вводить оживленных в курс дела, мы могли бы воссоздать виртуальную обстановку и подключить их к ней. Время от времени заходили бы туда, рассказывали им новости…

«А, заодно, проверяли бы реакцию замороженных на события», — подумал я. — «И заблаговременно отсеивать неугодных. А оживлять их или оставить спать вечным сном — это уже дело десятое».

Такой подход помог бы нам не тратить ресурсы на тех, кто мог бы подгадить изнутри по каким-то своим мотивам. Например, из-за несогласия с тем, что Чайя жива и не подверглась наказанию за Доранданскую Катастрофу.

Нужно жестко закрепить свое лидерство и заработать авторитет среди своих же людей. Кое-какие идеи для этого у меня имеются.

Ровно как и мысли о том, как решить проблемы с моими могущественными Древними недругами.

— Допустим, — согласился я. — Сейчас они просто лежат в стазисе без сновидений?

— Да, — подтвердил Ихаарь. — Мы перемещаем людей с корабля на Атлантиду: организовали в нескольких складских помещениях места размещения. Как только рейф будет способен оживлять людей и дальше, то будем продолжать восстанавливать их.

— Хорошо, — одобрил я. — Теперь нам нужно, наконец, решить вопрос с единоначалием и подчиненностью.

— Армейской былью потянуло, — усмехнулся Альвар.

— В некотором роде, — согласился я. — Но, как нам наглядно продемонстрировала леди Требал, дальше по течению мы жить просто не можем. А потому, нужно расставить акценты. Итак, у кого-то имеются возражения против того, чтобы я стал вашим бессменным лидером?

Молчание было мне ответом.

— Вот и хорошо, — заключил я. — Будем исходить из способностей каждого из нас. Чайя обладает бОльшими, чем у всех здесь присутствующих, знаниями о технологиях и науке Древних. Так что она назначается моей правой рукой и кем-то вроде губернатора Атлантиды. Все, что происходит в городе должно быть согласовано с ней…

— К ораям, — выругалась Требал, поднявшись из-за стола. — Я не участвую в этом фарсе. Можешь сколько угодно раздавать должности своим любовницам и друзьям, но сути этого не изменит…

Не прощаясь, девушка вышла из Зала Совета.

— У нее вспыльчивый характер, — попытался смягчить ситуацию Ихаарь. — Не всегда принимает то, что от нее не зависит. Но она свыкнется с этим… Не принимайте ее слова близко к сердцу.

— Ну или придется свернуть ей шею, — предложил Кирик. — Ее демарши начинают надоедать.

— Она болезненно принимает удары по своему авторитету, — пояснила Чайя. — Я поговорю с ней и…

— Не нужно, — возразил я. — Сделаю это сам. Итак, продолжим. Ихаарь, на тебе помощь Чайе и техническая работа за пределами Атлантиды и ее материнской планеты. Тейла — твое положение не меняется. Ты представляешь атосианцев, отвечаешь за поставки продуктов с Нового Атоса, а так же помогаешь нам в миссиях.

— Конечно, Михаил.

— Альвар, возьми на себя пока продолжение обучения атосианцев военным наукам. Пока что, единственное, что я могу предложить тебе, это работа на земле, в качестве пехотинца… С истребителями у нас не густо, но, надеюсь, со временем мы решим эту проблему.

— Без проблем, — равнодушно сказал эрменец.

— Кирик, тебе придется пока что отвечать за безопасность Атлантиды при прохождении врат прибывающими. Пусть система безопасности у нас неплохая, но часовых еще никто не отмечал… Сами понимаете, людей у нас не так уж много, так что назначения по большей части номинальные. Будем работать там, где мы нужнее всего — включая меня любимого. Для начала, нам потребуется разведывательная группа, чтобы исследовать планеты, на которых могла остаться технология Древних. Игнорировать что-то, что может нам помочь стать сильнее, это неразумно…

---

Звуковой сигнал от дверной панели прервал ее как раз в разгар мероприятий по сбору своих вещей. Требал не собиралась отпирать дверь — видеть хоть кого-то в своих апартаментах она не желала.

Но, собственно, не сильно удивилась тому, что дверь распахнулась и без ее желания. Как не удивилась тому, кто стоял на пороге ее комнаты.

— Не возражаешь, если я зайду? — поинтересовался Михаил.

— А у меня есть выбор? — спросила Требал, закрывая первую сумку. — Твоя подружка научила тебя как обходить протоколы безопасности, так что, делай что хочешь… Я намерена уйти с Атлантиды и вернуться в родной мир. Раз он выжил, раз врата целы…

— Эх, женщины, — Михаил прошел внутрь и сел в кресло. — На Дорандане жизнь не сахар, знаешь ли. Радиация еще кое-где пошаливает, практически неоткуда взять еду. Да и, думаю, помрешь ты, пройдя через врата прямо в космос.

— Значит «прыгун» ты мне не собираешься давать? — стрельнула взглядом Требал.

— У нас их не так уж и много, чтобы раздавать каждому первому смазливому дезертиру, — пояснил Михаил.

— Смазливому? — поморщилась Требал. — Оставь эти пресные и грубые комплименты для своей подружки. На меня они не производят никакого эффекта, кроме как раздражения.

— Чайя мне товарищ, а не подружка, — возразил Михаил.

— А протекцию ты ей оказываешь просто потому, что она умеет хорошо заливать лицо краской? — едко поинтресовалась Требал. — Или ты хочешь сказать, что Тейла солгала мне, говоря, что видела, как ты выходил рано утром из ее каюты незадолго до отправления линкора к «Авроре»?

— Странно что тебя вообще заинтересовала моя личная жизнь, — почесал над бровью Михаил. — Как и то, что Тейла вообще обратила на это внимание…

— Переключаешь разговор на другую тему, — констатировала Требал. — Меняешь акценты. Уводишь беседу в другую сторону. Значит я все правильно поняла — у вас интрижка, и ты решил своим авторитетом защитить любовницу. Это мерзко, знаешь ли. Она виновна в гибели миллионов…

— Как и Янус, — холодно сказал Михаил. — Но его ты не обвиняешь, несмотря на объективные доказательства. Забавно получается… Даже если мы представим на миг, что между мной и Чайей действительно что-то было, а я не только то, что я пьяный приперся к ней в комнату, перепутав со своей, то какое тебе дело? На мой взгляд прилагать все усилия для того, чтобы защитить от неминуемой смерти или опасности дорогого человека, это весьма по-мужски.

— С твоей точки зрения, — фыркнула Требал.

— Ну да, с моей, — согласился Михаил. — Но, думаю, ты бесишься сейчас отнюдь не по этой причине. А потому, что Янус не сделал этого для тебя.

Требал почувствовала, как горло сжала невидимая рука, а сердце застучало быстрее.

— Не понимаю о чем ты.

— Конечно не понимаешь, — устало произнес Михаил. — По крайней мере делаешь вид. Но, хочешь расскажу тебе историю?

— Нет. Я хочу уйти.

— Тогда сделаем так — я расскажу тебе историю, а ты в обмен получишь «прыгун», запас оружия, продуктов и медикаменты, — предложил Михаил. — Можешь отправиться на Дорандан, но при условии, что не приблизишься к установке проекта «Арктур».

— Думаешь мне хочется включить устройство, которое убило мой народ?

— Думаю, что тебя жжет изнутри после нашего разговора в Зале Совета. Но даже не потому, что тебя бесит Чайя и ее поступки. А потому, что ты чувствуешь себя использованной. Так что, договорились?

— Договорились, — процедила Требал, сев на кровать. — Десять минут. Потом я уйду.

— Мне хватит и пяти, — заверил Михаил.

— И многим женщинам ты это говорил? — спросила Трабел, надеясь побыстрее вывести собеседника из себя.

— Ты у меня первая, — заверил ее мужчина. — Итак, история. Помнишь на борту «Авроры» ты требовала от меня код отмены самоуничтожения?

— Допустим.

— Я еще сказал тебе, что получил код от трибуна Титуса, — Требал посмотрела на Михаила внимательным взглядом. — Да, я узнал как зовут командира «Авроры». И задумался, почему ты во время разговора ни разу не упомянула его имени. Знаешь, была у меня гипотеза, а потому я расспросил Ихааря. Он объяснил мне, что в военной иерархии лантийцев по имени обращаться к командиру мог только старший помощник, да и то в неофициальной обстановке. Остальным это было запрещено, так что у них это даже на подкорке отразилось за десятилетия службы бок о бок. И я заинтересовался, почему же ты ни разу не произнесла его…

Требал почувствовала сухость во рту.

— А потом Чайя рассказала мне, что он был членом Совета Атлантиды. Я вспомнил про код, который он дал мне. И подумал: «Зачем советнику Атлантиды, который жертвует собой ради других, давать мне такую информацию? Если код бесполезен…». А потом сообразил — код бесполезен на борту «Авроры». Но, быть может, он и не для бортового компьютера линкора предназначался? Мы же знаем, как командир любил простимулировать голову собеседника. Поэтому, я отправился к креслу управления Атлантидой…

— Мало тебе было проблем на «Гиппафоралкусе», так ты решил еще раз рискнуть? — проворчала Требал.

— О, со мной была Чайя. Знаешь, она, пусть и злодейка по твоим словам, но очень не хочет, чтобы я умер раньше времени. Поэтому она проверила кресло и убедилась в его безопасности. Догадываешься, что я сделал, подключившись через кресло к центральному компьютеру Атлантиды?

— Ввел код, — процедила девушка.

— Именно, — подтвердил Михаил. — И… Внезапно он подошел. Более того, оказалось, что часть зашифрованных баз данных Атлантиды оказались теперь мне доступны. В том числе и то, что относилось к предметам разбирательства в отношении Сар. Представь, как я удивился, когда узнал, что не только лишь она одна из любовниц Януса подверглась наказаниям за свои действия? Некоторые, правда, не были так же глупы, как и она, и сообщали Совету о том, что к их экспериментам был причастен Янус? Особенно меня заинтересовала «Машина Вознесения», которую создавала Мелия по указаниям Януса. О, ты побледнела. Скажи мне, что именно тебя заинтересовало? То, что Мелия, лантийка и специалист в области человеческой физиологии создала машину, которая должна была стимулировать эволюцию людей, а на деле превращала их в биомассу, или то, что Мелия спала с Янусом? Или, все же то, что Янус, член Совета Атлантиды, наложил право вето на инициативу трибуна Титуса снять тебя с корабля перед отправкой «Авроры» в ее последнюю миссию?

Требал молча слушала, сверля взглядом Михаила.

— Тебя выбрали обвинителем против любовниц Януса не просто так, — продолжал мужчина. — Трибун Титус предложил это в качестве твоей оценки на должность командира корабля и, благодаря Янусу, инициатива была принята. Ты стала их обвинителями и смогла удивить Совет тем, что не имея широких знаний в области обсуждения, все же смогла понять тонкости опасных технологий и сформировать обвинение против этих женщин. Впрочем, любовниц было всего пятеро, а вот учеников Януса ты больше десятка отправила по суд. И все благодаря своей гениальности… Ты как? Нигде совесть не мучает? Или мне сказать это вслух?

— Да, Янус помогал мне разбираться в их опасных технологиях, оказывал научную консультацию, — призналась Требал. — Но, если ты намекаешь на то, что и я была его любовницей, с помощью которой он якобы заметал следы, то ошибаешься.

— А он заметал следы, — произнес Михаил. — А ты была необъективна. Титус и Янус были весьма в хороших отношениях. Думаю, до тех пор, пока Янус не возразил на Совете против кандидатуры Титуса на должность командира «Авроры» в последней миссии. А, по факту, он был единственным из тех, кого можно было бы назвать другом твоего командира. Янус воспользовался вами, как воспользовался своими учениками, любовницами — получил желаемое, а потом избавился от вас чужими руками.

— И для чего ему это было нужно? — спросила Требал. — Как главный ученый он мог делать едва ли не все, что хотел…

— Вот именно, что не все, — добавил Михаил. — Перед тем, как начали попадаться его ученики и любовницы на опасных экспериментах, он и сам пару раз предстал перед Советом. Морос его сильно невзлюбил и держал под наблюдением. Поэтому, хитрожопый ученый решил, что сможет и свои идеи на практике проверить, и без последствий от них отбрехаться. Достаточно найти дурачка, который ему поверит и провернет эксперимент. А так же дурачка, который допустит организатора опасных экспериментов в качестве научного консультанта до расследования. Скажи, тебя же наверняка смутило то, что, несмотря на твои победы в суде, Морос, глава Совета Атлантиды, отклонил просьбу трибуна Титуса сделать тебя командиром одного из кораблей? Ты ведь так старалась…

— У Мороса были на то свои резоны, — процедила Требал. — Наверное, я недостаточно хороша для командирской должности.

— Ну или Морос был не до конца дураком, чтобы верить в совпадения, — возразил Михаил. — С одной стороны в делах фигурирует Янус, уже ранее замеченный за подобными экспериментами. Кстати, большая их часть зашифрована так, что даже кода Титуса не хватает, чтобы прочесть эти файлы.

— Потому что они зашифрованы личным кодом Мороса, а не младшего советника, трибуна, — объяснила Требал. — Чем сильнее мы страдали в войне, тем более жестким он становился. Под его управлением Совет фактически превратился в диктатуру. Вместо того, чтобы использовать свой ум и ресурсы на поиск победных путей, он копался в древних архивах, без конца накладывал запреты на исторические хроники, вычищал базу данных Атлантиды и занимался прочими глупостями.

— Ну или же он знал что-то, что не хотел говорить остальным, — пожал плечами Михаил. — Так или иначе, но в известных мне событиях, Морос, став Вознесшимся, вернул себе человеческий облик, чтобы создать оружие против Орай, чью угрозу он считал неминуемой. Собственно, так оно и случилось. Правда, из-за действий землян, но это уже дело десятое…

— Это все, что ты мне хотел сказать? — перебила собеседника Требал.

— У меня еще есть кое-что в запасе, — заверил ее Михаил. — Не хочешь рассказать, почему два не последних лантийца в Атлантиде так старались тебя продвинуть?

— Нет, не хочу.

— Странно. А еще минут пять назад ты мне рассказывала о том, как отвратительно и аморально, когда мужчина оказывает протекцию своей женщине…

— Я уже сказала — я не была любовницей Януса! — жестко произнесла Требал. — В противном случае я была бы его женой, а не Мелия после всего случившегося.

— А вот этого не знал…

— Ну так ты не внимательно прочитал файлы, — раздраженно произнесла Требал. — Из-за ее экспериментов с «Машиной Вознесения», из-за которой погибло несколько техников, Мелия потеряла статус старшего советника. Таковым остался только Морос — таким было ее наказание. Но, после суда Мелия и Янус объявили себя парой и впредь весьма редко расходились во мнении. А я…

— А ты хотела быть на ее месте, — заключил Михаил. — Видный мужчина, долгая работа бок о бок…

— Я хотела стать кем-то большим, чем бессменный старший офицер на старом корабле, — поморщилась Требал. — Но хотела это сделать самостоятельно. Пусть через союз, но тогда бы на меня перестали смотреть как на пустое место…

— А как же Титус? — спросил Михаил.

— А что с ним? — недоуменно подняла бровь Требал.

— Просто… — мужчина заерзал в кресле. — Вы же были так близки… Ты так проникновенно сношала ему мозг в виртуале, как может только очень близкая женщина. Жена, например, или боевая подруга…

— Или дочь, — холодно добавила Требал.

Михаил чертыхнулся.

— Серьезно?! Ты дочь Титуса?

— Внебрачный ребенок, последствие интрижки за полжизни до нашей последней миссии, — выдавила Требал. — Но я не знала об этом до тех пор, пока мы не застряли в виртуальной обстановке. Примерно через пару тысяч лет он рассказал мне все. И то, как помогал мне, стремился продвинуть, но Морос был категорически против. Видите ли, я не достаточно хороша генетически…

— Санта-Барбара с элементами нацизма, — покачал головой Михаил. — Я рот того казино вертел…

— Это твоя реплика должна мне что-то сказать? — уточнила Требал. — Если нет, то хотелось бы выбрать себе «прыгун».

— Или же, — вздохнул Михаил, — ты прекратишь истерить и выслушаешь мое предложение.

— Спасибо, не нужно, — сказала Требал. — Ты уже показал, что все, что я для тебя сделала, не стоят того, чтобы назначить своей правой рукой.

— Требал, — тихо обратился к ней Михаил. — Ты храброй воды где-то набралась что ли?

— Нет, с чего ты взял? — девушка бросила быстрый взгляд на собеседника.

— А с чего ты решила, что попытка бунта, работа с технологиями, которые меня едва не убили и намерение прикончить женщину, которой ты обязана жизнью, вкупе с регулярными нарушениями собственных обещаний и субординации сделают тебя моей правой рукой? — негромко поинтересовался Михаил.

Требал вздохнула и покачала головой.

— Потому что со стервами интереснее жить, — объяснила она. — Каждый день как на вулкане. Это мобилизует мужскую психику и ресурсы организма, что на уровне бессознательного позволяет преодолевать генетически заложенную в большинстве из вас лень и чувство оседлости.

Михаил помолчал несколько секунд, после чего уточнил:

— Только что придумала?

— С минуту назад, — призналась Требал. — Знаешь, это больно для самолюбия — увидеть как такая, как Сар, становится на голову выше тебя. При том, что во мне лантийской крови побольше, чем у нее будет. Да, я взяла от отца слишком мало, но все же — у нее вообще и этого нет!

— А у нас тут не рэп-баттл фанатов гемоглобина, — возразил Михаил. — Чайя лучше подходит на эту роль, потому что лучше знает технологии Древних в принципе. И там, где тебе потребуются помощники, чтобы разобраться с другой технологией щитов, гипердвигателя и так далее, она просто сделает все сама. Поэтому-то у меня для тебя было другое предложение…

— Спать с тобой я не буду, — отрезала Требал.

— Твою мать, — схватился за голову Михаил. — Да что с тобой не так, женщина? Сколько раз тебя били по голове с рождения, раз ты такое несешь? То раздеваешься сама, то, наоборот, против… Как вообще можно жить с такой логикой?

— А ты сам полежи в камере десять тысяч лет, — предложила Требал. — И послушай рассказы о том, как те, кем ты восхищалась все свое детство, на самом деле являются причинами всех происходящих проблем.

— Да, но чуть ли не каждый наш разговор за постель заходит! Вообще без намеков с моей стороны!

— Это просто шутка, — облизнула губы Требал. — Удачная, если учитывать, что сейчас ты будешь выходить уже из моей комнаты. Уверена, Сар где-то рядом и надумает себе…

— Лечи голову, — Михаил оказался на ногах. — Я серьезно, женщина. Или у тебя пуля в голове с рождения, или заморозка тебе кусочек мозга повредила. Но эти эмоциональные качели — из флирта в мерзкую суку — меня порядком уже раздражают. Я мирился с этим только потому, что мне нужен командир для «Гиппафоралкуса», однако…

— Ты предлагаешь мне командовать линкором? — заинтересовалась Требал.

— Да. Ровно до тех пор, пока ты не начала нести бред про близость и…

— Почему сразу бред? — захлопала глазами Требал. — Может быть мозг дает тебе бессознательные сигналы о моих желаниях…

— Требал, если будешь вести себя адекватно, то линкор твой, — сказал Михаил. — Но еще одна истерика, срыв с катушек и прочее — я найду кем тебя заменить. Ясно?

— Да.

Михаил прищурился:

— И это все, что ты хочешь мне сказать? Я так-то твою мечту длиной более десяти тысяч лет исполнил. Теперь ты капитан боевого корабля.

— Я это ценю, — с непроницаемой миной на лице ответила Требал. После чего, изобразив неподдельный флирт, провела рукой по груди. Намеки, обещающие большее, чем видят глаза. И реакция, что будет красноречивее слов. — И благодарна тебе за подобный жест, учитывая все нас связывающее. Я бы отблагодарила тебя иначе, но ты сам сказал, что между нами быть ничего не может…

Она замолчала, наблюдая за его реакцией. Если он просто хотел покрасоваться, используя метод Януса: сперва сказать лишь о рабочих отношениях, а, затем, попытаться затащить в койку, то сейчас ее провокация сработает. Все же, он не настолько умен, чтобы разбираться в женских приемчиках.

Кажется, он все же говорил правду — иначе с чего бы его глазу дергаться?

— Спасибо тебе за честность, — Требал поднялась с кровати и подошла к мужчине. Наклонившись, поцеловала его в щеку. — Ты даже не представляешь каково это быть внебрачной дочерью трибуна, которого и без того недолюбливает Совет. Я благодарна тебе за то, что несмотря на мой отвратительный характер, ты все же действуешь прагматично, а не из сексуальных предпочтений и расчетов на мою благосклонность в будущем. Мне приятно, что ты ценишь меня как профессионала.

— Да без проблем, — сказал Михаил. — Корабль твой. Только… Не разбей его в первой же вылазке, идет? Терпеть не могу, когда девушка паркуется на слух…