• Адмирер

-----------------------------------

Проводив взглядом одноклассников, шумной гурьбой умчавшихся на обед в столовую, Наото поднялся с места и, подхватив сумку, побрёл в сторону арт-клуба, планируя спокойно перекусить в одиночестве. Конечно, ничего не мешало пойти вместе со всеми, но зачем?

Слишком напряжно.

Гораздо лучше чинно и размеренно наслаждаться пищей в полной тишине, когда никто не носится с подносами, не смотрит и, в общем-то, не мешает. И, как приятное дополнение — можно представить себя настоящим аристократом, который, жеманно протирая губы батистовым платочком, радует свой желудок изысканными блюдами.

Только вот имелся небольшой нюанс — кулинарных навыков самого Хачиоджи явно не хватало, чтобы соорудить действительно шикарное блюдо. Но ведь никто не мешает включить фантазию? Поэтому, успешно добравшись до клуба, парень уселся за стол и уставился на слепленные ещё с вечера онигири.

— Переварил, — пробормотал он себе под нос, делая первый укус. После чего, прожевав, с тихим вздохом добавил: — Ещё и пересолил.

Однако, придерживаясь кредо: "Еда — есть еда и от вкуса не зависит", Наото быстро умял всю порцию, жадно запивая её чаем, в который, как назло, добавил слишком много сахара.

— Может быть, в следующий раз притащить быстрозавариваемую лапшу? — взгляд художника сместился на одинокий электрический чайник, гордо занимающий подоконник. — Докупить ещё кофе. А от запаха…

Покачнувшись на стуле, Хачиоджи удержался от падения, зацепившись ногами за край парты.

— А от запаха поможет открытое окно, — проследив за шебутными птицами, активно бороздящими воздушное пространство школы, парень хмыкнул.

Учитывая, что с обедом справиться удалось достаточно быстро, ещё имелось полчаса свободного времени. В идеале, стоило бы потратить его, чтобы дополнительно подготовиться к грядущему тесту по английскому языку, но это казалось слишком очевидным решением.

Поэтому, без какой-либо задней мысли, Наото подскочил на ноги, закинув пустой контейнер обратно в портфель, и поплёлся к почти законченному натюрморту: оставалось лишь нанести тени да придать объём кубу, который выглядел недостаточно реалистично в рамках полученного задания.

Самое сложное заключалось в том, чтобы вовремя вынырнуть из транса и не опоздать на занятия, из-за чего старшеклассник завёл сразу пять будильников на телефоне. Хоть один точно сработает.

Усевшись за мольберт, Хачиоджи занёс карандаш над бумагой и сделал глубокий вдох, собираясь переходить в "творческий" режим, однако именно в этот момент раздался шум распахиваемой двери, который помешал его концентрации.

— Прогуливаешь занятия, семпай? — скосив взгляд в сторону неожиданного гостя, парень вскинул бровь, с лёгким удивлением смотря на загорелую брюнетку, с которой — на минуточку! — пересекался в третий раз за последние два дня. Хотя, правильнее будет сказать: девушкой, решившей снова вторгнуться в личное пространство без какого-либо на то разрешения.

Вступив с ней в зрительный контакт, Наото искренне понадеялся, что она догадается о дискомфорте, создаваемым собственным присутствием, однако первогодка терпеливо продолжала стоять в проходе, ехидно смотря в ответ.

— Вообще-то, сейчас перемена, — спокойно подметил он, инстинктивно прокручивая карандаш в пальцах. Реплика вышла слабоватой, без огонька, но подросток не обладал слишком глубокими познаниями в области ведения бесед, поэтому ориентировался сугубо на "логику".

— Правда? — сделала вид, что удивилась, ученица и, словно ответ Хачиоджи послужил своеобразным разрешением, без тени смущения зашла в помещение, заинтересованно оглядываясь. — Странно, мне казалось, что в таком клубе все стены должны быть увешаны картинами.

— Нет смысла, — пробормотал Наото, прикидывая возможность включить полный игнор и вернуться к рисунку.

— Почему? — моментально вскинулась первогодка, танцующими шагами приближаясь к парню и, буквально опираясь на его плечи, начиная разглядывать почти готовый эскиз. — О, учитывая то, что я сейчас вижу, вопросы отпадают. Кому захочется такой позор вешать на всеобщее обозрение…

На мгновение прикрыв глаза, старшеклассник поборол желание оттолкнуть девушку, чувствуя неприятные мурашки от её наглых прикосновений. Вследствие достаточно сложного прошлого, отношение к тактильному контакту у парня варьировалось от "не трогайте меня" до "трогать, но исключительно с расстояния в два метра". Даже Суномия-семпай уважала принципы кохая, не позволяя лишнего.

— Будь добра, — стараясь не показывать сильного раздражения в голосе, Хачиоджи попытался, для начала, использовать слова. — Отойди от меня.

— А что? — усмехнулась первогодка, пробегаясь пальцами по лопаткам подростка. — Боишься, что не удержишь себя в руках и набросишься?

И, видимо, преследуя какую-то цель, наклонилась и прошептала ему в ухо:

— Девственник-сан?..

Для Наото было знакомо подобное отношение, напоминая о буднях на первом году средней школы, когда из-за своего внешнего вида и нелюдимого характера он стал предметом насмешек и издевательств окружающих.

Те люди также обожали вечно лезть к нему с неуместными вопросами, постоянно как-то трогать и всеми возможными способами выводить на реакцию. Причём, будь то гнев, страх или попытка сбежать — их устраивал любой исход, что, подобно хворосту, брошенному в костёр, лишь сильнее раззадоривал, выводя буллинг на следующий уровень.

В те времена Хачиоджи покорно терпел, отказываясь показывать намёки на эмоции, тем самым лишая обидчиков возможности получить желаемое.

Однако сейчас всё было немного по-другому.

Не поворачивая головы, парень схватил девушку за запястья, фиксируя её на месте.

— Ой-ой, кажется, я попала прямо в точку, да? Боже-боже, неужели набросишься на меня прямо тут, даже не познакомившись толком? — издевательски поинтересовалась брюнетка, едва заметно дрогнувшим голосом.

Игнорируя слова ученицы, Наото пытался понять, что ему сделать дальше: оттолкнуть или же рискнуть решить вопрос без налёта насилия? Если приложить силу, имеется шанс того, что первогодка лишь усилит напор… Хотя, есть и третий способ, выглядящий наиболее подходящим в сложившихся обстоятельствах.

— Во-первых, мне действительно приносят дискомфорт прикосновения незнакомых людей. Во-вторых, если ты хочешь получить внимание, то поищи другую персону, — сухо произнёс Хачиоджи, выбрав самый, как ему показалось, лучший путь нивелировать нарастающий конфликт. — В-третьих, при наличии желания понаблюдать за процессом рисования — поставь стул и сиди, не пытаясь мешать.

Повернув голову, старшеклассник посмотрел в глаза темноволосой особы и добавил, стараясь звучать максимально по-взрослому:

— Уважай чужое личное пространство, пожалуйста.

Вырвавшись из захвата, девушка громко фыркнула и оскалилась, скрещивая руки на груди:

— Наблюдать за твоими потугами в, — она вновь бросила короткий взгляд на эскиз, — "это"?

— И что с "этим" не так? — устало уточнил Наото, умом понимания, что доделать работу сейчас у него не получится.

— Всё! — категорически заявила брюнетка.

Помассировав переносицу, художник не сдержался. Одно дело — самому хаять собственное творчество, другое — выслушивать подобное от постороннего человека, который вообще не разбирается в вопросе:

— Смотрю, ты — самый настоящий ценитель и критик в одном флаконе, — стукнув обратной стороной карандаша по колену, Хачиоджи прищурился. — Детально не укажешь на имеющиеся недочёты, чтобы я мог их исправить?

Воззрившись на него с удивлением в янтарных глазах, девушка всплеснула руками.

— Какие ошибки? Тут всё изначально абсолютно неправильно! — услышав это, старшеклассник поправил очки, ловя себя на чётком ощущении, что стоящая перед ним особа говорит тупо из-за принципиальности.

— Например? — нетипично для себя усилил натиск парень.

— Ты реально глупый? — наклонилась вперёд первогодка, становясь на одном зрительном уровне с семпаем, благодаря чему тот мог оценить едва загоревшую ложбинку между её грудей, видневшуюся из-за плохо застёгнутой рубашки. — Это — скучно! С-к-у-ч-н-о! Представляешь значение этого слова?

Наото замер, расширив глаза, что было воспринятой девушкой в совершенно неправильном ключе.

— Куб и яблоко? Чёрно-белые? Ты что — в начальной школе? Подобное рисуют исключительно новички, а я видела твою мангу! — брюнетка смело ткнула его в плечо. — Почему ты рисуешь такую… такую хрень!

— Хрень? — на автомате переспросил Хачиоджи, не веря собственным ушам.

— Именно! Полная и бесповоротная, в которой нет никакой оригинальности! Лучше бы использовал свои умения в более подходящем ключе. Например, рисовал с натуры! Скажем, попросил бы меня!

Закончив свою тираду, девушка с превосходством взглянула на подростка, успевшего уйти глубоко в свои мысли. На губах ученицы расползлась довольная широкая улыбка.

— Поэтому ты и…

Договорить ей не удалось, поскольку в следующий момент, сорвавшись с места, Наото крепко обхватил её запястье обеими руками.

— Да! Да! Ты всё правильно говоришь! — от былого меланхоличного тона не осталось и следа, на его место пришло возбуждение, отражавшееся в широко раскрытых зрачках парня даже сквозь линзы очков, отчего первогодке стало чуть-чуть не по себе.

— Будь проклята опостылевшая классика! — словно сорвавшись с цепи, Хачиоджи начал буквально исследовать пальцами предплечье брюнетки, заставляя ту подавиться воздухом и густо покраснеть. — Оригинальность! Полёт фантазии! Преобразование! Исключительно в них скрывается искусство!

Соскочив со стула, подросток навис над школьницей, обхватывая её плечи с двух сторон.

— Наконец-то, кто-то понимающий истинное значение творчества! Я так долго ждал родственную душу! И ты ещё… ещё… предложила стать моей моделью? Правда? Ты правда станешь мне позировать?!

— А-а-а… — Нагаторо, полностью опешив от кардинально изменившегося поведения Хачиоджи, была способна лишь бессвязно мычать.

— Ты. Согласна. Стать. Моей? — печатая каждое слово, парень наклонялся всё ниже и ниже, остановившись в паре сантиметров от лица первогодки.

Та глубоко вдохнула с ярко выраженным шоком в глазах и, с удивительной силой для внешне хрупкого телосложения, вырвалась из хватки старшеклассника.

— Я… Я… — не зная куда девать взгляд, Нагаторо постучала кончиками указательных пальцев друг в друга, после чего, окончательно смутившись, пискнула: — Урок! У нас сейчас урок!

И пулей вылетела из помещения, оставив Наото стоять с вытянутыми руками посреди класса.

---

Нагаторо, пробежав двадцать метров, свернула в первый попавшийся поворот, после чего, осев на пол, облокотилась на стену, до сих пор чувствуя, как горят уши.

— Изучила, называется… тет-а-тет, — тяжело дыша, девушка похлопала себя по щекам, понимая, что умудрилась провалиться почти по всем пунктам.

Ведь в чём состоял изначальный план, зародившийся в её голове, стоило ей увидеть фигуру семпая, одиноко идущего в клуб?

Перво-наперво, успеть догнать его и, если она угадала верно, отпустить пару шуток на тему того, что парень ест в полном одиночестве. Затея провалилась почти сразу, потому что, будучи переведённой совсем недавно, первогодка умудрилась заблудиться и, когда, наконец, нашла старшеклассника, тот уже успел закончить с едой.

Соответственно, на ходу пришлось вносить корректировки. Благо, долго думать не пришлось — семпай как раз собирался сесть за мольберт. А разве есть наилучший способ подразнить художника, нежели задеть его умения? Конечно, можно было бы просто попытаться вывести на разговор, без перегибов, но в таком случае пропадает львиная доля интереса.

А скучать Нагаторо не любила больше всего в жизни.

Поначалу, всё шло, как по маслу. Ей удалось отвлечь его, зацепить и перевести внимание на себя. Дальше, в теории, отыгравшись на эскизе натюрморта, благо Нагаторо примерно представляла примерный уровень навыков семпая — спасибо той манге — добиться от старшеклассника ярких эмоций.

По итогу, расшевелить парня получилось, но за исключением одного: девушка точно не рассчитывала на подобный отклик. Смущение? Раздражение? Страх? Обида? Всё это она успела прикинуть в своей голове.

Однако на что Хаясе точно не рассчитывала, так на бурное возбуждение, внешне близкое к помешательству. Мало того, что семпай умудрился схватить её, чем поцарапал гордость бывшей дзюдоистки, так ещё и полностью забрал инициативу в диалоге.

"Ты. Согласна. Стать. Моей?"

Образ странно улыбающегося лица с горящей страстью в глазах заставил девушку поёжиться: то ли от страха, то ли от непонятного чувства в груди, смахивающего на спортивный азарт.

— Я так просто это не оставлю, — проворчала себе под нос Нагаторо, успокоившись и поднимаясь на ноги. — В следующий раз, именно он будет тем, кто убежит, пряча лицо в ладонях.

Насчёт того, что "следующий раз" точно произойдёт, девушка не сомневалась.

---

Наото Хачиоджи активно бродил из одного угла помещения в другое, заложив руки за спину, полностью погрузившись в глубокие раздумья, касаемые собственного недавнего поведения.

— Надо же было так, а? — чудом не споткнувшись о ножку мольберта, парень резко развернулся на сто восемьдесят градусов. — И почему ей нужно было спрашивать именно этот вопрос?!

Противоположная стена, в которую подросток упёрся лбом, загадочно промолчала.

— Может быть, теперь она считает меня странным? — прохладная поверхность охлаждала кожу, но оказалась неспособна успокоить разгорячившиеся мысли.

Облизнув губы, отстранился назад, переводя взгляд на окно, продолжая воскрешать в сознании образ первогодки.

Невысокий рост, тёмные длинные волосы. Миловидные черты лица, яркая улыбка с заметными клыками. Крупные янтарные глаза и, как вишенка на торте, настолько загорелая кожа, что её можно было спутать с молочным шоколадом.

То, что девушка активно пыталась его "оскорбить" и всячески нарушала границы личного пространства, было забыто под волной накатившего творческого возбуждения.

Столько возможностей! Столько образов, которые реально сотворить!

Шумно выдохнув, Наото потёр ладони, пытаясь вернуть остатки пошатнувшегося самообладания.

— Так, спокойнее, — покачнувшись с пятки на носок, старшеклассник посмотрел на эскиз натюрморта. Сейчас он казался настолько нелепым, что хотелось сорвать его и выкинуть подальше. — То, что она всецело разделяет мою позицию — ещё ничего не значит. Да и моделью, скорее всего, предложила стать, потому что не представляет, с чем придётся иметь дело. Суномия-семпай тоже говорила, что согласна. И где она теперь?

Парень показательно оглянулся.

— Нету! — и с горьким вздохом добавил: — Сбежала! Президент клуба, называется… Да, не спорю, вероятно, с некоторыми запросами я действительно переборщил, но это не повод, чтобы лишать меня вдохновения! Интересно, она жалеет о том, что тогда пригласила меня сюда?

Изначально он и не планировал вступать в кружок, так как в этом не было необходимости. Дома имелась своя мастерская — точнее, его личная комната, но Наото перестал воспринимать её в таком ключе уже давно — а для набросков был солидный запас альбомов и скетчбуков. Вдобавок, в те времена Хачиоджи излишне высоко оценивал свои навыки и считал, что уже близок к постижению вершин мастерства.

О неправоте последнего ему и рассказала Суномия-сан, открыв дивный мир написания картин с натуры. Не то чтобы подросток не пробовал этого раньше — людей он рисовал, и рисовал вполне успешно. Однако это были исключительно наброски прохожих или кривые попытки передать образ одноклассников. Всё в спешке, без возможности полноценно передать весь тот спектр эмоций, которые хочется перенести на холст.

Другое дело — личная модель. Никто не вмешивается, вы принадлежите друг другу, раскрываете свои сердца мазками кисти, с головой ныряете в причудливый мир масляных красок, разделяете что-то общее, делающее сам факт создания картины… особенным.

К глубокому сожалению Наото, Суномия-семпай не смогла выдержать полёта мысли его музы, диктующей порой излишне сюрреалистичные образы. Ну, нарисовал он ей крылья и щупальца, возможно, слегка изменил позу и фон. Чуток поигрался с внешностью, добавил или убрал конечности.

Это ведь искусство, а в нём нет границ, как таковых!

— Точнее, есть — кое-что преследуются по закону, — вслух поправил себя Хачиоджи, вспоминая, как президент клуба наглядно и доступно объяснила, почему не стоит рисовать некоторые вещи, пускай, и ничего такого он под этим не подразумевал.

Раздавшийся звонок мигом вывел подростка из размышлений. Спохватившись, он вытащил телефон, закрыл пропущенные уведомления будильников и посмотрел на время.

— Горо-сан меня прибьёт, — удручённо пробормотал Наото, прекрасно понимая, что за минуту не успеет вернуться в класс, что означало долгий нудный разговор с преподавателем после занятий. Слишком сильно учитель недолюбливал опаздывающих.

Подхватив сумку, парень быстрым шагом вышел из клуба и, заперев за собой, устремился на урок, попутно окончательно приходя в себя. Иногда "творческая" сторона его личности приносила заметные неприятности. Но, одновременно с этим, Хачиоджи и представить себе не мог, как бы жил без неё.

Остановившись перед дверью в класс, художник зачем-то пригладил волосы и выпрямился, пытаясь придумать подходящее оправдание.

Однако вместо этого в голове вновь всплыл образ первогодки, имя которой он так и не удосужился узнать. Что было плохо — чем больше знаешь о своей модели, тем лучше.

То, что она станет его моделью, Наото Хачиоджи даже не сомневался.