2023-01-08 18:20

23. Вежливые безопасники

И вот, с байком сросся, юркнул в аппарель и попарил к кораблю-умертвию. Естественно, вчувствуясь в небывальщину со страшной силой. По мере приближения выходила такая картина — скелеты всё же были умертвиями. В плане того, что каждый скелет обладал отдельной и человеческой душой. Но уровень энергообмена с некрокораблём выходил запредельным, и это корыто всё же выходило основой нежити.

А вот сам корабль, за исключением ржавчины и дыр, удерживаемых небывальщиной от окончательного разрушения, был скорее артефактом. Потому что какие-то матерные закорючки неизвестного типа в нём были. И КПД трат некроса этой конструкции выходили ужасными, неудивительно, что они охотятся и стремятся к живым: они даже в режиме “отдыха” теряют энергию ощутимым потоком.

Внешне же — ну ржавое корыто и ржавое корыто. Скелеты на нём копошатся, пустыми глазницами на мою персону пырятся. Лапами скелетными помахивают: то ли к себе приглашают, то ли показывают, что со мной, в своём дохлом воображении, сделают.

И никакого оружия или даже магии. Правда, ужасом от корыта, приправленным некросом, разит мощно. Но ни пушек каких, ничего такого. Разве что ржавые ножи-топоры-ножки от столов у скелетов.

Повис я в десятке метров над корытом, которое аж остановилось, перестав чесать к Траку. Скелеты подпрыгивать прекратили, на меня глазницы коллективно уставили.

— А вы говорящие? — полюбопытствовал я.

— Спускайся… — озвучил какой-то скелет матерный морской загиб. — Сожрём и скажем… — последовал ещё более морской, матерный и загибный монолог.

— Говорящие — это зашибись, — порадовался я, пропустив (скорее даже оценив, в определённом смысле) многоэтажную матерщину в небывальщине. — А чего вам из-под меня надо?

Послушал я коллективный мат умертвий, позадавал пару вопросов и пришёл к неутешительному выводу: передо мной что-то вроде плавучего гнезда самых что ни на есть тупых вурдалаков. Потупее вурдалаков, если быть точным. У умертвий сохранился ряд “прижизненных умений”, но крайне ограниченных. Например, на остров они рвались “патамучта там бабы!” На деликатный намёк, что присутствующие немножко дохлые, более того, общаться с дамами, в силу физиологии, им особо нечем — долгий изощерённый мат и угрозы в мой адрес. А на Траке “добыча”. На кой скелетам предполагаемые сокровища — ни ответа, ни привета.

И тот факт, что я в состоянии тросов — скелетам по фиг. То есть, очевидно и явно фоню, как нечисть и нежить, им не по зубам — пофиг. Обзываются, грозятся меня сожрать (да я даже если сопротивляться не буду — сточат свои кусалки об тросы, блин) и всякое противоестественное совершить. При учёте отсутствия совершалок как факта, хех.

— В общем, нежить тупая, агрессивная, бесперспективная, — вынес я вердикт скелетам. — А вот что за корыто — интересно.

— А что ты чувствуешь? — заинтересовалась Ленка. — Для меня — один некрообьект, полностью.

— Ну души-то есть, только толку, — хмыкнул я. — Считай, станки, с программным управлением. Материться могут, но разума даже меньше, чем в некробабах. Только прошитые реакции, очевидно — копирующие прижизненные. А вот корабль интересен.

— Интересен.

— В общем, пойду я надругиватся цинично над неупокоенными останками, — описал я предстоящие злодейства. — И заодно посмотрим, что за корыто. Руны там есть, Лен.

— ОЧЕНЬ интересно, — оттекстила Зелёнка.

Снизился я, став выцеплять скелетов, кроша тросами. И да, тупые. Отбиться-атаковать, причём как-то скооперировавшись, пусть криво — пытались. Но ни разбежаться, ни кидаться в меня своими железяками не додумались. Хотя проявили охеренное по гениальности решение: стали кидатся в меня собой. Четыре скелета метали в меня пятого. При том, что с синхронизацией у ребятушек было хреново, и редкий подкинутый склелет летел с четырьмя конечностями. Одну, а то и две оставлял метальщикам на память. А один вообще вышел без ручек-ножек, а метатели его конечностями помахивали вслед, как платочками, хех.

Ну да ладно, скелетов было не больше сотни, извелись они довольно быстро, подкинув душевности в мои закрома. Но возникала интересная фигня. Души, которые я тросами обгрызал, но во внутренний ад не запихивал, отлетали не в небывальщину вообще. А стремились в отражённое в небывальщине нутро корабля-умертвия.

Значит, будем разбираться, заключил я, зависнув над ржавой палубой. И стал обследовать корыто. Кстати, шарашило оно ужасом и некросом вблизи от себя совсем нестерпимо, уровня центра Мёртвого Города. То есть живым (и разумным, ехидно отметил внутренний голос, но был мной мудро заткнут) на этом корыте и без скелетов дурацких — гарантированный звиздец.

Помотался я по палубе, ничего, кроме ржавчины и дыр не углядел. Пробил в ней дыру, полез в мёртвый трюм. Концентрация некроса там становилась почти идеально чистой, почти как в дереве Егорьевска. Хотя канал, конечно, поменьше. А по внутренним поверхностям палубы, при полном отсутствии переборок, вилась вязь матерщины. И странной, блин! Не иероглифы, не руны. И что-то знакомое было, чего, например, в эльфячих или гоблинских закорючках не заметишь — их матюки как рисунки воспринимаются.

— Видишь? — уточнил я у Ленки.

— Чего?

— Значит, не видишь, — логично заключил я. — Фиксируй, — выпустил я трос, став им повторять закорючки на стенах.

— Зафиксировала. Странно, что-то знакомое, но явно не то.

— На греческий очень отдалённо похоже, — отметил я.

— Да, но это не он. Погоди, сейчас кое-что проверю.

— Годю, — согласился я.

А через четверть часа удивлённая Ленка сообщала удивлённому мне, что у ряда сетевых операторов есть информация о контакте с видом даже не рыболюдей, а металюдей как людей, но подводных. Атлантов, чтоб их! И вот наши закорючки — их!

— Не понял, — нихрена непонял я. — А нахрена эти сволочи подводные гадят?

— Ты знаешь, а я, кажется, поняла, — оттекстила Зелёнка. — Но не скажу, пока не заслужишь! :-Р

— Вредина, — констатировал я. — Ладно, сейчас это корыто сломаю…

— Не обязательно.

— Да?

— Да.

— Ладно, тогда не буду. Скоро буду, заслуживать придётся, — посетовал я на тяжесть семейной жизни с врединой.

Но заслужил, я Кащей упорный. А довольная зелёная Вредина выдала мне такой, более чем возможный расклад.

Итак, вода, вообще — довольно хорошо впитывает всякие небывальские проявления. Природа у неё такая. И очень хреново отдаёт. Ну, например, есть у нас есть зона, фонящая некросом. Капище, мёртвый город. Так вот, некрос там просто постепенно развеивается, перестаёт быть некросом, а становится просто “неструктурированной небывальщиной”. Механизм досконально не изучали, но так — есть.

При этом, вода, заряженная некросом или там виталом, или ещё чем — будет его хранить. Ну если не испарится, конечно, там другие расклады. Почему, кстати, думаю, всякие “склянки с живой водой” и прочее подобное.

Так вот, положим, тусят на дне океана (насколько на дне — хрен знает) эти самые атланты. Кстати, сами они в сети не выявляются, и вообще сеть на тему моря — работает хреново и недостоверно.

Так вот, у них некрофон мало того, что повышенный, как на всей планете, так вдобавок все реки и вообще — бодро несут им “добавки”. А некрос скапливается именно на дне, крайне хреново развеиваясь. И выходит, что на дне океана — некрозвиздецома. От которой жители океанского дна и округи если и не помирают, то явно не в восторге.

А эти корабли-умертвия… Доставка концентрированного некроса на поверхность, где он худо-бедно (а по сравнению с подводным состоянием — так просто мгновенно) развеивается. И при учёте, что тут надо не “экономить энергию”, а стравливать — система-то прекрасно работает.

И этичность этого… ну не стали мы с Ленкой в сети орать, о чём поняли. Хрен знает, сколько этих атлантов на дне. Корабли эти — штука неприятная, конечно. Но сказать, что звиздец какая опасная — тоже не выходит.

Так что решили, пока, об этом не распространяться.

— Но проверить — не помешает, — веско помотала ушами (и не только) Ленка.

— Эммм… ага, — залип я на “не только”.

— Это, конечно, “да”, — хихикнула супруга. — Но я про эту Атлантиду.

— А… ага… в смысле надо. Но когда-нибудь, — собрал я мысли в кучу. — Через несколько лет, не раньше.

— Да, — согласилась Зелёнка. — И проверяй уже! — возмутилась она.

Я и проверил и не только. Ну а так — плыли себе потихоньку. Семейной жизни радовались, иногда по сетке со всякими партнёрами и знакомыми общались.

Разок попали в натуральный шторм — впрочем, кроме некоторого беспокойства нам он особо и не навредил, скорее подкинул до цели. Но какие-то невнятные воющие рыбодевки и гогочущие воздушные нечистики раздражали, паразиты такие!

Правда, Ленка по-настоящему волновалась, так что вместо того, чтоб вылезти и показать всю неправоту нечисти, я успокаивал супругу. Ну и чёрт с ними, я их рожи несимпатичные запомнил, а пока буду копить зло, да.

И вот остаётся нам до Окинавы день или даже меньше пути. Плывём себе спокойно, никого не трогаем. И тут на какой-то отмели, совсем рядом, чую — металюди. Ну не сказать, чтобы совсем в глубоком океане, но и не на побережье. И именно металюди, чувствуется. Души, всё такое.

Немного, душ полсотни где-то. И вдруг от этого металюдского поселения шибает небывальщиной. Не атакующей, скорее ментально-желательной такой.

— Ой, — покраснела Ленка. — Кащей, а ты не хочешь? — захлопала она ресничками.

— Можно, — не стал спорить я. — Только Лен, отплывём. И вот там — металюди. Надо по-быстрому понять, чем они нас накрыли, отплыть, а потом “хочу”.

— А накрыли? Я и не почувствовала, — встряхнулась Зелёнка.

Начали мы, для начала, проверять, что это за металюди. Потом, под вопли возмущённой Ленки: “Кащей! Надавай пинкам этим извращугам! У меня свой есть!” — я отгонял Трак, стараясь не ржать. Потом, успокоившись, Ленка, уже сама хихикая, узнавала, что это за типы.

В общем, это так называемые местными кошкуна-ика, разумные головоногие, металюди, как я почувствовал. И… тентаклемонстры, как они есть! То есть, подозреваю, этот тип металюдизации — не из “новых”, а очень старых мифов. Когда всякие там осьминоги нихонок сексом трахали. То есть, головоногие эти имеют на концах щупалец натуральные пенисы. И трахают человеков, невзирая на пол и возраст. Оказывая оздоравливающее воздействие, как сообщал какой-то сетевик с островов. И владеют, очевидно видово, не столько даже ментальной, сколько афродизиачьей магией.

Звиздец, как он есть, оценил я. Нет, из всех ебабельных нечистиков эти — не нечистики, и вообще вроде как полезны. Местами. Но всё равно — звиздец.

— Пойти что ли, реально ввалить извращугам? — задумался я, в конце диалога.

— Не надо, — отрезала Зелёнка, деловито дёргая меня к спальне. — Хрен с ними… все хрены, что у них есть!

— А Трак? — попробовал вякнуть я.

— На кровати удобнее и пойдём уже!

— Ну пойдём, — смирился я с семейным диктатом.

К вечеру вернулись в кабину, к счастью — Трак не особо отнесло в сторону, так что продолжили путь. Несколько раз видели змеюк с женскими головами — нурионы вроде, или как-то так. Но эти нечистики от нас расплывались обиженно, причём ещё и ругались на своём, судя по возмущённым мордасам.

И наконец, выкатился Трак, уже в ночи глухой, на берег Окинавы. Я подумал, да и решил в ночи не копошиться, поставил Трак в режим “цитадель”, да и просто завалились мы спать.

А с утра, у защитного купола, копошились несколько нечистиков. И пара металюдей. Стоят, понимаешь, точнее, сидят на какой-то метаконине, на Трак взирают. И не щемятся в защитный купол, деликатные такие, блин.

Ну в принципе — ожидаемо. Тут вроде как жуткий тиран Хонсюдзин, так что надо разбираться, чего хотят. Может, даже выказать неудовольствие, с занесением в тело.

Так что Зелёнка шмякнулась в трон штурмана, приняв управление артиллерией (не оделась опять, хулиганка!), а я попёрся разговоры говорить (не оделся, потому что лень). Высунул ехидную морду из Трака, попырился на гостей. Точнее — на доспех. Все они, включая нечистиков, были одоспешены, с личинами.

— Кто вы и что вам понадобилось на землях царства Рюкю? — пробасил один из нечистиков, в красном чешуйчатом доспехе и с противной носатой личиной.

— Сами-то кто такие? — осведомилось моё бессмертие. — Ходят тут всякие… ну спать, конечно, не мешают. За что я на ваши морды не очень гневаюсь. Но хоть представились бы, прежде чем вопросы спрашивать!

— Служба безопасности Рюкю. Волей великого Вана Хонсюдзина стоим на страже безопасности царства. Имён мы не имеем, но служебные номера вы можете видеть над нами.

— Есть, Кащей. Над каждым номер и должность, людям заметные, — оттекстила Ленка, переключая мой визор.

И вправду — видно. Какие-то там иероглифы, видно, должности, и шестизначный нумер над каждым светится. Занятно, ну да не суть.

А суть в том, что я ни скрываться, ни врать особо не желаю. Но и говорить прямо глупо. Так что отвечу полуправдой.

— Хочу увидеть вашего вана Хонсюдзина, — ответил я. — Ни царству, ни его обитателям вреда не желаю и не умышляю, если не вынудят. Вроде так.

— Приемлемо, — через четверть минуты обмена в небывальщине с коллегами пробасил нечистик. — Но в вашем транспортном средстве ещё один разумный и одна эфирная сущность…

— Жена, я говорю за неё. И домовая нечисть, слуга на контракте.

— Понятно, благодарю за ответ, уважаемый… — сделал он паузу, на которую я ехидно промолчал. — Ваши ответы удовлетворительны, служба безопасности царства не видит причин препятствовать вашему пребыванию и цели. Однако, до полноценной регистрации и открытия Имени уважаемого, его безопасность в его руках, служба безопасности не несёт за неё ответственности…

— Горе-то какое, — посетовал я, на что послышались фырки из-под масок, в том числе и от красночешуйчатого. — Я в поселения заезжать могу, посмотреть там, ещё что?

— Сможете. В светлое время суток, кроме защищённых областей.

— А законы?

— Вашему оператору скинут полный пакет, — простонал, иначе не скажешь, один из людей из-под маски.

— Ну и зашибись. Тогда пока-пока.

— Удачи и благ в ваших начинаниях.

И ускакали, без каких-то там дополнительных моментов. А я поскакал в кабину, разбираться с этими там законами.

— Ты знаешь, а вроде и ничего, — растерянно выдала Ленка, через полчаса ознакомления.

— Ну слишком много во что лезут этими законами, — брезгливо нудел я. — Часть моментов взрослые самостоятельные люди и без всяких законодателей решить могут. Но вообще — ничего, согласен, — признал я.

Такие, вполне нормальные законы, вообще-то. Излишне зарегламентировано социальное взаимодействие, не в плане, кто с кем спит — это только пидарасов интересует — а в плане взаимодействия личности и всяких там социальных объединений. Как по мне — совершенно лишняя часть, хотя тут стоит учитывать то, что местные — азияты. И то, что мне кажется нормальным и естественным — у них и вправду нуждается в законодательном закреплении.

То есть, если спокойно вникнуть: нормальные такие, приличные законы. Не убивай без повода, не кради. Насчёт вранья и клеветы — изящный и ехидный выверт, на тему того, что сам себе злобный дурак, если что. Что и логично. И вот как-то на законодательство злобного узурпатора и вообще редиски не похоже. Хотя… не, похоже: Хонсюдзин всегда прав, а если не прав — смотри пункт один. Был такой пассаж, но в остальном — нормальные, годные законы.

— А он точно тиран? — озадачено протянула Ленка.

— Ну судя по этому пункту — точно, — потыкал я в пункт непререкаемой хонсюдзинской правоты. — Но, возможно, вменяемый тип. Посмотрим, Лен. В поселения мы заезжать можем, вот и посмотрим.

— Логично, — признала супруга.

В общем, позавтракали мы, размялись, да и направились к ближайшему поселению. На тему, а чего это у них тут творится. Да и тот момент, что мы ни черта не знали, где этот Хонсюдзин конкретно узурпатурствует — тоже забывать не надо.