Будущий проект. После окончания нынешних.
Проект по вселенной Содружества.
Нейросети не такие имбовые. Нельзя учить все и сразу.
После обучения проги первого ранга нужно месяц проходить практику. Второго — три месяца и т.д. по нарастающей. Без практики инфа не закрепляется в памяти.
Космически корабли — старндарт для всех произведений по Содружеству.
Древние — будут, но как наши древние фараоны. Они были, есть материальные доказательства, на этом все.
События происходят через 1700 лет после третьей мировой на Земле. Содружество это потомки выживших. ГГ наш современник был заморожен в бункере и разморожен археологической экспедицией.
Псионика — приживляемая сила, или пробуждаемая. Нужно отслужить в армии в спец частях Н-ое количество лет и там пробудят. ГГ идет в армию и пробуждает.
После армии будут…
Для затравки.
— Беспокоит меня это.
— Почему?
— Война может начаться.
— Но, вроде, уже.
— Нет, — с досадой поморщился я. — Боюсь, что начнется ядерная война.
— Думаешь тебя призовут.
— Хорошо если призовут.
— Почему?
— Значит есть кому призывать и куда. Гораздо хуже будет если уже некуда будет. И некому.
Она всплеснула руками и повернулась ко мне от плиты.
— Ты правда думаешь, что все так плохо?
— Не знаю.
Но вот например…
Я замолчал потому, что наши верхние кухонные шкафы смазались в сторону немного даже уйдя в стену.
Жена ничего не замечала и продолжала, что-то говорить. Вот её слова я не слышал.
Точнее я, сидя на стуле в полутора метров от нее, слушал однородный шум. Будто неспешный поток густого воздуха размазывал слова. Не знаю, как ещё это описать. Как смазанное видит. Сначала часть картинки смазалось, потом поплыл звук.
Я взмахнул рукой. За моей кистью тянулся прозрачный остаточный слёд. Мою руку размыло в воздухе. Замерев, я смотрел как рука вновь слилась в себя прежнюю. Перевожу взгляд на жену и не вижу ее лицо. Вместо лица серое пятно. Она размахивала руками и наверное, что-то говорила. Халатик распахнулся, открыв вид на стройную фигурку в нижнем белье.
Окружающее пространство начало темнеть. Мгновение и я сижу на табуретке в темноте. А нет уже и табуретки нет. Она пропала, и я упал, вытянувшись во весь рост. Сделал несколько попыток встать, но ничего не получилось. Нет, мне ничего не мешало, но тело как будто обессилило. Я едва мог моргать. В руках и ногах была такая непередаваемая немощь, что сложно ее описать. Ещё мгновение и все проходит.
Я вновь отчетливо чувствую тело. Сила вновь возвращается ко мне. Послышалось шипение. Я открыл глаза. Свет на мгновение резанул по глазам, но все быстро прошло.
Я лежал в каком-то ящике или гробу. Только крышка поднималась вверх. Гроб начал менять положение и изменять форму. Борта мягко ушли куда-то вниз. В районе ног поверхность пошла вниз, а под головой вверх. Ещё несколько секунд и я уже сидел в мягком и удобном кресле.
— Добрый день, — из-за спины вышел молодой парень. — Вам приемлемо вести разговор на этом языковой форма.
— Эм… Да. Приемлемо.
Я был в обычной комнате. Потолок был серого цвета, стены и пол светло-серого.
Кроме моего кресла и крышки, белых цветов, больше ничего здесь не было.
— Как вы воспринимать мой голос? — парень был в белом медицинском халате, серых штанах и серых кроссовках.
— Нормально.
Ах, да, я был полностью голым, но меня это ничуть не беспокоило, не та ситуация.
— Итак, — начал парень, — я Фил Коон. Ваш лечащий техник. Вы были разморожены из криогенного банка под Тауранги. На Земле была третья мировая все против всех.
Погибло девяносто процентов населения. Немногие выжившие спаслись в убежищах. В некоторых убежищах провели процедуру заморозки выживших. Вы один из таких замороженных.
Технология безопасной разморозки появилась всего лет пятьдесят назад. Она пока очень дорога, так что мы пока размораживаем медленно и понемногу. Ещё…
— Где моя жена?
Он пару секунд помолчал, глядя пустым до жути взглядом на меня, а затем заговорил вновь.
— Неизвестно. В вашем личном деле указано, что вы поступили в убежище один.
Сочувствую.
— Почему я почти ничего не помню. Даже лица и имени жены.
— Это результат криогенной заморозки. К сожалению, не все нейронные связи удается восстановить.
— Память вернётся?
— Шанс на это довольно велик. А вы странный.
— Почему?
— Все, кого я пробуждал до вас сначала спрашивали какой сейчас год.
— И какой?
— Три тысячи семьсот семьдесят шестой.
— От рождества Христова?
— От окончания Великой Войны.
Резко начала болеть голова, и я потер висок. Вдруг я почувствовал, как меня укололо, что-то в плечо.
Обернувшись, я увидел, что это был манипулятор, который выдвинулся из-за крышки, зависшей на потолке. Этот гибкий хобот белого цвета имел четыре пальца и из одного из них торчала игла, которая, судя по всему, сделала мне укол. Боль прошла в течении пары секунд. Хорошая фармацевтика.