Тот самый день начался, как и все дни за последние несколько лет. Точнее за все года что я тут. Я уже не спал, когда Дурсли проснулись. Какой спать, когда на носу такие события.
Легкий завтрак уже был готов, а я сыт. Тетя петунья спустилась как раз в тот момент, когда я, сидя в кресле на веранде, заканчивал медитацию. Как же я ненавижу этот мир с его мозголомами. Ничего не боюсь, кроме того, что мне поломают мозг.
Готов сдохнуть, но не дать распотрошить свои мозги и сделать из меня марионетку.
Сегодня у Дадли был день рождения, и после завтрака мы едем в зоопарк. Я не сразу вспомнил про то, что я потенциальный змееуст. Только, когда Дадли сказали, что мы едем в зоопарк. Он начал прыгать от радости и носится по дому. Вот тут я и вспомнил канон и значение змееустовасти. Нет меня не смущает, то, что я могу оказаться темным волшебником. Меня заинтересовал сам процесс разговора со змеей.
У змей же нет ушей. Они переговариваются между собой с помощью феромонов, вибраций и электрокоммуникаций. Так к чему можно отнести змееуста? Может это своего рода телепатия, но ограниченная только змеиной волной? Похоже сегодня я хоть что-то узнаю.
Дорога до зоопарка прошла спокойно. Дадли всю дорогу пытался меня задеть. Рассказывал какие у него любящие мама и папа и сколько подарков ему дарят и какой я неудачник. Мне было глубоко пофигу на его потуги. У меня важное дело к змее.
Под конец дороги Дадли устал меня донимать, тем более реакции на слова он не увидел.
Поход прошел нормально.
Стекло, конечно, не пропало. Я все же намного лучше контролирую смою ману, чтобы позволить самопроизвольно случится выбросу. Питон покивал на мои вопросы слышит ли он меня. Разговаривать со мной он не захотел или я его не услышал. Пошел дальше вдоль аквариумов со змеями, и нашел сначала одну потом другую змею, которые захотели со мной говорить. Одна в основном ныла как она хочет домой, а вторая оказалась очень ядовитой, согласно табличке, и все напевала мне какой я молодец и буду еще молодецкее если выпущу ее. Ага щас.
Возвращение домой прошло спокойно, даже уставший Дадли не пытался меня доставать. А через месяц началось.
Привычный утренний распорядок был нарушен на этапе "принеси почту". Дядя под настроение просит перенести почту то меня то Дадли. Раньше Дадличка пробовал канючить и требовать, чтобы послали меня, но потом я его отлавливал в школе и навешивал пиздюлин. Теперь если ему приказывают идти за почтой он и идёт.
Когда Дадли встал пойти за почтой я его усадил обратно и сказав, чтоб не беспокоился и ел спокойно, сам пошел за почтой. Я уже неделю хожу за этой гребаной почтой.
Но сегодня оно пришло. Мое волшебное письмо. Под дверью, на газете лежало оно. Мой пропуск в мир денег. Наконец я попаду в банк, к моему сейфу и…
— Уа, ха, ха.
— Чертов мальчишка, чего ты ржешь там как одержимый дьяволом.
Ах да. Повседневность и обыденность.
Читать сразу и при всех конечно же не стал. Проходя мимо чулана, уронил письмо и переступив через него телекинезом задвинул его под дверь. Чуть позже прочту.
Позавтракал, помыл посуду и в чулан. Посмотрим. Так…
Мистеру Г. Поттеру.
Чулан под лестницей.
Тисовая улица 4.
Литтл Уингинг.
Г рафство Суррей.
В этот день я почти свалил. Точнее я взял палатку и последние деньги, чтобы купить консервы. Мне очень не хотелось мотаться на маяк на край Англии. Я посчитал, что будет отличной идеей переждать эпопею с письмами в лесу. Там меня все равно найдут. Так зачем заморачиваться. И уже закинув рюкзак с палаткой на одно плечо, а сумку со сменными вещами взяв в руки, я, только сделал первый шаг, как подумал:
"Найти-то меня конечно найдут, но тогда со мной на Косую Алею может пойти другой учитель, а мне хотелось бы сбагрить Хагрида бухать и самому пройтись по магазинам".
Сука.
Пришлось все разбирать и расставлять где взял.
На следующий день пришло три письма, и у Дурслей началась истерика.
Я лежал на пыльном одеяле, на пыльном полу, в пыльном помещении пыльного маяка.
Все-таки не зря я остался. Хоть и пришлось помотаться по стране, но посмотрел красивую природу, мать её, и сам маяк мать его. Здесь очень красиво. Иметь бы такую дачу. Выбираться сюда раз в месяц. На шашлычок. И наверху снять фонарь, поставить стол. Пивасик, шашлык, друзья, девушки, было бы шикарно.
Посмотрел на часы на руке спящего Дадли. Ещё двадцать минут. Чем меньше минут, тем медленнее они идут.
Двенадцать!
БУМ!
Дверь вздрогнула, а Дали испуганно вскочил.
На верху хлопнула дверь, и появился тяжело дышавший Вернон с ружьём в руках.
— Кто там? — крикнул Вернон.
— Предупреждаю, я вооружен!
За дверью слышалось какое-то шуршание.
ТРАХ!
Твою мать! Может это какая-то тварь пришла нас сожрать. В мире маги разног хватает.
Наконец дверь слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты.
В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как у волосатого жука. Не добрые такие глаза.
Плотоядные. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно упиралась в потолок.
Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Я почувствовал, как мои волосы несколько раз сменили цвет. Легкое усилие воли и все вернулось к привычному мне цвету.
Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине.
— Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал я…
— великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли.
— Ну-ка подвинься, пузырь.
Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за неё. Петунья, в свою очередь шагнула, за спину Вернона.
— А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан. — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был… А сейчас вон как вырос. Ты вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны.
— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения! — дядя решил показать кто в доме хозяин.
— Да заткнись ты, Дурсль! — даже как-то удивлено проговорил великан. Мол, как такая вошь смеет встревать в разговор.
Великан протянул руку к оружию, и Вернон не решился выстрелить. Выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел.
— Да… Гарри. С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус-то от этого не испортился, да?
Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку.
Я задумчиво смотрел на Хагрида и думал, как к нему относиться. Он марионетка Дамблдора или просто глупый здоровяк? По сути, он был такой же жертвой магического мира, как и Поттер. Хагрид относился к Гарри Поттеру с теплотой, так что пока примем его как друга.
Аккуратно открываю слегка помятую коробку. Большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!» И нет. Торт не был повреждён или раздавлен. Выглядит очень аппетитно. Да я сейчас и мыша жареного бы съел.
— Вы кто? — Спрашиваю его.
— А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса, и протягивает мне лопату. Точнее ладонь, но размером с лопату.
Аккуратно жму её за краешек, буквально за один палец, но он обхватил мою ручку, и энергично потряс ее. Имеет опыт рукопожатия с мелочью.
— Ну, так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть.
Камин, огонь, кочерга, сосиски. Жаль у него было не много сосисок. Я бы с десяток съел. Дадли беспокойно крутился рядом. Ну, я его понимаю. Очень и очень хорошо понимаю. А вот торт я поставил так, чтобы он до него не добрался. Самому мало.
Хотя ладно.
— Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — резко произнес Вернон.
— Да ты чего разволновался-то, Дурсль? Да мне бы и в голову не пришло его кормить, вон он у тебя жирный-то какой.
Когда сосиски были готовы, я выделил Дадли одну сосиску. У меня днюха все же.
Остальные проглотил сам за милую душу. И половину торта ему выделил. Я уже сыт был.
— Так кто вы такой? — спросил я.
— Зови меня Хагрид. Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал. Я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс?
— Нет?
Хагрида недоуменно уставился на меня. Ну наверно недоуменно. На его заросшем лице мало что разберешь.
— Нет?! — рявкнул Хагрид, и повернулся к Дурслям. — Нет?!
— Я… э-э… знал, что ты наших писем не получил… Но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились…
Про алкоголиков, разбившихся в автокатастрофе, я говорить не стал. Ни к чему мне истерики. Тем более истерики в главной роли с таким гигантом. Он же в одну руку возьмёт голову Вернона, а в другую Петуньи, и все, нет у меня тети и дяди.
— Мистер Хагрид. А вы вообще, чего пришли? Да ещё в такое место.
— А-а-а…э-а-а, — явно растерялся великан. — В общем, вот.
И протягивает мне конверт.
— У меня уже есть такой? Забавная шутка. Только зачем так много писем?
— Что? — заорал Вернон.
— Ну, так я… — не понял претензии Хагрид.
— Прекратите! — скомандовал Вернон. — Прекратите это немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику!
Хагрид с яростью посмотрел на Вернона.
— Ты что, никогда ему ничего не говорил, да? — и уже обоим взрослым Дурслям. — Вы никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?
— Прятали что? — поддакнул я.
— ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — нервно заорал Вернон.
— Короче так, Гарри, ты волшебник, понял.
А вот в доме воцарилась мертвая тишина.
— Эм… ну да, — чешу затылок и улыбаюсь. — Это трудно было не заметить.
— Заметить? — удивился Хагрид. — Ах да. Ты, наверное, про детские выбросы, но тебе пора письмо свое прочитать.
И суёт мне конверт.
Каюсь.
Первое я не прочитал. Помятая о том будет дальше я предположил, что на письмах есть какие-то сторожки. Если первое открыть это может стать известно кому-то.
Поэтому первое я припрятал на память, но не открыл. А сейчас почитаем.
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС».
Директор:
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.
(Кавалер ордена Мерлина I степени Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов).
Я посмотрел на Хагрида. Тот лыбился как кот чеширский.
«Дорогой, мистер Поттер! Мы рады, проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!»
Волосы опять сменили цвет. Да чтоб его с этим волнением. Я думал, что научился относительно хорошо это контролировать. Пока я изображал светофор Хагрид нацарапал письмо, и достал из кармана живую сову. Привязав к ней письмо и открыв дверь вышвырнул ее прямо в бурю. Погода там была такая, что я даже отсюда поёжился. Однако, сова полетела. Очевидно, опасалась получить воодушевляющий пендель от Хагрида.
— Он никуда не поедет, — зло сказал Вернон.
— Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит.
— Кто? — Спрашиваю я.
— Магл, — пояснил Хагрид. — Так мы называем всех не волшебников — маглы.
— Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, — продолжил дядя, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь!
— Дядя, — вздохнула я, — вы же сами все видите. От нас не отстанут и везде найдут. Но обещаю, что приложу все силы чтобы вырасти адекватным человеком.
И весело улыбнулся во все свои зубы.
— Ах, Гарри! — Петунья всхлипнула, зажала рот рукой и уткнулась мужу в плече.
Вернон и Хагрид продолжили собачится. Слова за слово и пока я сидел и задумавшись пялился в огонь, Хагрид решил пульнуть каким-то заклинанием в Дадли. Я ускорился и отвёл его зонтик немного в сторону. Луч заклинания угодил в старую тумбочку, которая тут же развалилась.
— Не нужно, — просто сказал я Хагриду.
Тетушке удалось отогнать своих мужчин подальше от опасного типа.
Утром мы с Хагридом свалили. Я заставил его вернуть лодку обратно. Он обалдело уставился на меня.
— Послушай, — сказала я, — неужели ты не понимаешь? Я ведь вернусь домой, а не уеду с тобой навсегда?
— Ну… эта… то есть… купим, все что надо… а потом эта… домой… да.
— Вот! — сказала я. — Я вернусь домой, а ты — в Хогвартс. Ты тут нашкодил, чуть моего кузена не заколдовал, теперь хочешь моих родственников на острове бросить. Думаешь, они за это спасибо мне скажут? Я ведь тебе нечего плохого не сделал, зачем ты меня так подставляешь?
Мыслительный процесс в исполнении Хагрида — это нечто.
— Дык… эта… — пробормотал он.
— Возвращай лодку, — строго сказала я.
Он вздохнул и снова достал свой зонтик. Колдун-недоучка, мать его великаншу.
Потом мы ехали на электричке, а Хагрид все время рассказывал мне о величии Дамблдора, попутно агитируя за Гриффиндор. Несколько раз он упоминал про Того про Кого мать его за ногу Нельзя Говорить, но меня разморило в вагоне после почти бессонной ночи, так что я толком его и н е слушал, а скорее спал с полуоткрытыми глазами.
Бар «Дырявый котёл». Блять, вот как он называется. А я ездил по Лондону и искал бар у Тома, Сука.
Это не была грязная забегаловка с бомжами в качестве посетителей, как я ожидал.
Нет. Не помню, как было в каноне, я его вообще очень плохо помню, но войдя в неприметную дверь мы оказались в хорошо освещенном помещении. Мы были в длинном центральном проходе. Такой своеобразные зал-коридор. Он был около пятидесяти метров длинной и десяти шириной. В высоту метров десять.
По залу тянулись два ряда столов на четырех человек каждый. От зала отходили затемненные ниши, в которых тоже стояли столы на шесть человек. У дальней от двери стены находилась самая обычная барная стойка. Помещение освещалось большим окном над дверью и несколькими люстрами, сделанными из тележных колес, висящими под потолком. На люстрах были не лампочки или свечи, а светящиеся шары. Возможно, это заклинание «Люкс». Очень красиво.
На стенах над нишами висели картины. Они были движущимися и почти на всех них был этот бар, в котором выпивали волшебники.
Бар оказался отличным заведением, оформленным под старину. Ну или построенным в старину и с тех пор поддерживаемым в исконно-пасконном виде. Здесь было чисто и опрятно. Часть бара была хорошо освещена, а часть довольно сумрачна.
Том оказался мужчиной средних лет в черной рубашке и серой жилетке. Коротки волосы аккуратно уложены. Или ему чертовски повезло с волосами, и они сами по себе так лежат, или он по утрам тратит полчаса на укладку волос. Вот мне так не повезло.
Стоит волосам немного отрасти, и я становлюсь похожим на одуван.
Том радостно поздоровался с Хагридом и тот выдал меня. Народ бросился меня поздравлять и это не были бомжи. Здесь были люди разных возрастов. И молодые, и пожилые, но все они были чертовски красивыми. Даже пожилые были будто модели из журналов для тех, кому за шестьдесят. Похоже инквизиция не зря сжигала красивых. И все они были одеты неброско, но добротно. Как люди, которые одеваются удобно, а не так как велит мода.
Одеты были кто во что горазд, но все в рамках разумного. Здесь были все эпохи костюмов. Начиная от костюмов сороковых годов и до вполне себе современной магловской одежды на совсем молодых. Был даже один тип в чем-то вроде тюрбана.
Он ещё и заикался. Бедняга, как он колдует? Впрочем, больше всего людей было именно в мантиях и широких шляпах, которые они держали в руках.
Далее мы перешли в задний двор и тут началось странное. И нет я не о самой стене, а о тех чувствах, что я испытал.
Я по привычке держал ауру открытой, на связи с миром. Я так это назвал. И зайдя на этот маленький дворик я ощутил будто начинаю раздваиваться, расстраиваться, расчет… и так далее меня становится все больше и больше, чем ближе я подходил к стене, тем больше меня становилось.
Все мы были мной, но все мы были немного разными. Мир вокруг немного изменился. Все материальное вокруг начало вызывать ощущение своей до конца материальности.
Казалось, что стоит провести по предмету рукой и он будто свеженарисованный масляными красками потечет, поменяет форму, изменится и станет чем-то другим.
Чем-то, что я могу выбрать в определенных пределах. Я даже не особо обратил внимание на открытие стены. На автомате поддерживал ещё с бара восхищенное лицо, а сам был полностью погружен внутрь себя в попытке осознать случившееся.
Стоило отойти на пяток шагов от стены перехода, как все прошло. Я все ещё был погружен в воспоминания и не особо обращал внимание на саму аллею. Только в банке решил вернуться к реальности. Точнее уже войдя в двери банка. Хагрид сразу же направился к банковскому клерку, сидящему напротив дверей. То есть через весь зал.
Разглядывая все вокруг, краем уха прислушивался к громовому перешептыванию Хагрида и клерка.
Мне на подземных горках не очень хотелось кататься, поэтому я предложил Хагриду решить свои дела с банком самому. А я его здесь подожду и побеседую с кем-нибудь из клерков.
— Здравствуйте, я хочу поговорить с поверенным рода Поттер! — подошёл я к другому клерку.
— Как Вас представить, молодой человек?
— Я известен как Гарри Джеймс Поттер, сэр.
— Следуйте за мной.