• Илья Модус

Том 4 глава 4.docx

Том-4-глава-4.fb2

Том 4 глава 4.txt

«Привет.

Ты снова здесь,

Ты можешь сесть.

Налей вина и выпей — окажи мне честь.

Поведай что,

Хотел найти,

На вольных тропах бесконечного пути.

Из какого ты теста?

И где твоё место?

Только тебе известно.

Оставаться здесь бесполезно,

Осёдлан твой конь,

И где-то внутри горит огонь»

«Северный флот» — «Странник»

Два года и вторые сутки спустя Первой битвы при Джеонозисе.

— И много их там? — поинтересовался командир 611-го штурмового корпуса Номад, выслушав своего подчиненного — маршала бывшего 2443, а ныне — просто 3-го легиона, старшего клона-коммандера Бобсона. Именно его штурмовики наткнулись на глубоко эшелонированную оборону хаттских наемников на средних уровнях. И не смогли ее взломать, тем самым замедляя темпы общего наступления корпуса в районе.

— Порядка пятнадцати тысяч, — вздохнул Бобсон. — Это то, что разведчики смогли идентифицировать в надземной части комплекса. В толщи межуровневых перекрытий порядка двух-трех технических этажей, кто знает, сколько еще там может быть.

— Нехорошо, — заявила Баррис Оффи, указав на детальную голографическую карту местности. — Бобсон, если вы не возьмете этот комплекс, мне придется отдать приказ замедлить наступление 611-го корпуса. Нельзя позволять трем остальным легионам вырываться вперед — если противник, засевший в том жилом секторе, обладает достаточными силами, то они ударят во фланги наших легионов.

— Генерал, — Бобсон провел рукой по воспаленным от недосыпа глазам. — Я прекрасно понимаю, как это важно. Но я не могу пустить своих людей в лобовую атаку на здания с толщиной стен в несколько метров армированного дюрабетона! У них в каждом окне, в каждой щели — тяжелый повторитель или миномет. Мой легион просто порвут в кашу!

— Я не предлагаю тактику «зерг-раша», — вздрогнула девушка, командующая действиями корпусов на Нар-Шаддаа. Номад прекрасно понимал, насколько велика возложенная на нее ответственность. Но иначе никак — генерал Вентресс занята на Нал-Хатте, генерал Еманд вместе с клонами, подготовленными для ведения сражений на планетах с экстремальными условиями, завоевывает заводы на первой планете в системе — Эсиаме, лишенном жизни и растительности гиганте, где хатты открытым способом добывали из расплавленной поверхности планеты полезные ископаемые. — Я не меньше вашего хочу добиться победы с минимальными жертвами. Вся планета в боях, и остановив наступление в одном месте, мы можем сорвать всю операцию

Номад молчал, понимая, что по логике командования, девушка в самом деле права. Нар-Шаддаа должна быть покорена. Но не любой ценой.

Сражения кипели на всех планетах Пространства хаттов. И каждая планета, каждый спутник в системе Й'Туб, где и располагался столичный мир величайшей преступной организации в современной галактике, сейчас стал полем битвы.

Вулканический Эсиам.

Пригодная для жизни вторая по удаленности от местной звезды, планета Нал-Коска и оба ее спутника.

Нал-Йешуу, которая занимала четвертое орбитальное положение в системе Й'Туб. Обнаруженный на поверхности планеты пост прослушивания и коммуникационный центр, построенный хаттами для обеспечения производства первоначального функционирования спутников «Имперского вещания». Конечно, давным-давно все коды и системы шифрования изменены и переписаны, но тогда почему хатты отправили на защиту этого «бесполезного» центра связи до ста тысяч бойцов?

Газовые гиганты Куска и Нар-Хекка — единственные из крупных небесных тел в системе, на поверхности которых не шла война. Но это не распространялось на их многочисленные спутники и кружащиеся вокруг этих газовых гигантов астероидов.

Про Нал-Хатту и Нар-Шаддаа, наиболее значимые и наиболее ценные миры в этой звездной системе, и говорить нечего — вместо стандартной схемы развертывания, в каждом из криминальных миров уже размещены и ведут бои от пяти (на Нар-Шадда), до семнадцати (на Нал-Хатте) корпусов штурмовиков и твилеков. И постоянно в эту мясорубку прибывают все новые и новые части. Панторанцы, родианцы, кристофсианцы, ондеронцы, мелида-даанцы, забраки… Штурмовой Корпус без устали присылает все новые и новые корпуса. Резня в Пространстве хаттов с каждым часом уносит все больше жизней.

И преступникам плевать — прятаться ли за жизнями мирных жителей: женщин, стариков и детей, которым не повезло жить в этих трущобах, или действовать иным изуверским способом. Здесь не щадят никого — все некомбатанты, кто мог покинуть систему Й'Туб, уже сделали это. Но так мало, так мало…

Сражение длится весь день и всю ночь. Раненых не успевают оттащить от передовой — они умирают от ранений запрещенным по всей галактике оружия прямиком на месте, где их подстрелили. Узкие улочки уровней не позволяют использовать тяжелую технику или шагоходы. Тесная застройка становится камнем преткновения для полевой артиллерии, боеприпасы которой оказались слишком эффективны в городской черте.

Одного попадания из МСТА или «Гиацинта» достаточно, чтобы обвалить ветхий уровень вниз. А дальше начинается цепочка обрушений, влекущая за собой все новые и новые жертвы. Не только среди преступников, но и волей судьбы оказавшихся здесь мирных жителей.

И противник не намерен отступать. Викуэи, никто, люди, граны, дуросы, даже верпины, вуки, гивины, биты, эчани, сефи и даже кашибанцы — на этом треклятом спутнике собрались все, ровным счетом все расы галактики. И каждый — вооружен вибромечом, топором, пулевиком, боукастером, тяжелым повторителем, бластером, карабином, винтовкой, термальным детонатором, гранатометом, минометом…

Засады и контратаки, открытые столкновения и тихие перестрелки, рукопашные и снайперские дуэли… Этот мир сполна пожинает жизни.

И сейчас, когда 3-ий легион 611-го корпуса, ценой невероятных жертв среди личного состава, все же прорвался к главной электростанции уровня, дальше они продвинуться просто не могли.

Открытое пространство, со всех сторон окружающее квартал энергообеспечения, где, помимо огромных электростанций располагались еще и жилые здания, связанные между собой огромными переходами, не позволяло скрытно подойти к цели, или хотя бы как-то минимизировать потери.

Не работало ничего.

Шаттлы сбивались на подлете раньше, чем они могли выйти на дистанцию предельного положения — ведь со всех сторон вели стрельбы вражеские бойцы. Нетривиальна ситуация, когда «наземную» часть уровня контролировали бойцы Штурмового Корпуса или ИКЗТ, а нижняя, техническая оставалась за противником. И оттуда они вели огонь по позициям закуульцев, засевших на поверхности уровня ниже.

Смерть кругом и нет конца и края ей.

— Капитан Салов, — негромко обратился Номад к командиру единственной танковой роты, оставшейся у него на поверхности. Остальные либо уничтожены при десантировании, либо в наземных сражениях, когда с их помощью бойцы пытались прорвать глубоко эшелонированные порядки противника. — Насколько ваша рота может прорваться вперед под перекрестным огнем.

— Не знаю, сэр, — честно признался тот. — У предыдущей роты получилось на пятьдесят семь метров. Потом противник подорвал мины…

Мины… насколько закуульцы любили их использовать для собственной безопасности, настолько страдали от них сейчас. Противник оставлял их везде. Противопехотные, противотанковые, растяжки, «липучки», «попрыгуны»… чертовы ублюдки снимали верхний слов пермакрита и дюрабетона, выплавляли в нем пространство под боеприпас и закрывали сверху «гостинец» мусором, которого здесь просто десятки тысяч тонн, или тонкими плитами дорожного покрытия.

Использование отражающих экранов тоже не приносило плодов — противник имел глаза повсюду, отчего прекрасно знал, когда под защитой куполов двигаются танки или пехота. И подрыв мин и фугасов происходил в конкретный момент. Сколько бы не зачищали территорию штурмовики и регулярная пехота — этого было недостаточно. Всегда находился разумный, который подавал сигнал.

Персональные щиты — как металлические, так и впервые примененные здесь энергетические, построенные на основе технологии гунганских защитных установок, помогали не особо. Против энергетической защитыпреступники применяли кинетическое оружие, против физических щитов — массированный обстрел из минометов.

Гребанные минометы!

Дезидерари матерился на чем свет стоит, когда впервые увидел образец захваченного республиканского гранатомета «Плекс», к задней части которого инженеры хаттов приторочили плиту, приварили сошли и модернизировали боеприпас, превратив его в мину для этого типа оружия.

Легче полевой артиллерии, способные быть установленными на любом квадратном метре ровной поверхности. И в отличие от закуульцев, выстрел артиллерии которых мог обрушить огромную территорию, которая обвалит за собой и уровни ниже (проверено и не раз), преступники забрасывали минами все пространство, где не было их сил.

Из-за опасности обвалов, в бою не применялись и большеколесная техника — «Нексусы» горели как спички, а «Атланты» и «Прорыватели» просто не могли найти место для маневра на неустойчивых репульсорных платформах.

— Миккель, — Номад позвал главного артиллериста корпуса. Дезидерари, несмотря на то, что его техника была отведена в тыл и эвакуирована на корабли, чтобы не стать случайными потерями, отирался в штабе, вместе со своими артиллеристами. Когда удавалось захватить хотя бы несколько модернизированных «Плексов», «боги войны» превращали их в оружие против хаттов и их последователей. Жаль только противник не оборудовал минометные расчеты с запасом мин и гранат более десятка, да еще и на передовой. Любой разумный понял бы, что расчеты минометов — смертники. Но от этого их меньше не становилось.

Дезидерари пытался из образцов закуульских гранатометов на ходу придумать какой-нибудь удобный аналог, что не грозит взорваться в руках. Но беда… высокая технологичность закуульского оружия сыграла злую шутку. Боеприпасы в ручных гранатометах Штурмового Корпуса имели реактивное происхождение. И переделать их для «накалывания», практически невозможно. По крайней мере без использования полностью оборудованной мастерской.

— А? — спящий сидя артиллерист очнулся, оглядев присутствующих сонным взглядом.

— Ты как там, живой? — поинтересовался командир корпуса.

— Где живой? — не понял Миккель.

— Сколько мы еще можем вести огонь из минометов по ним? — уточнил Номад.

— До тех пор, пока у нас не закончатся снаряды, — Миккель глянул на часы. — Так, я давал команду по одному снаряду в минуту, три ствола, да, минут через десять у нас закончатся боеприпасы.

— И никакого результата, — с обидой произнес капитан Салов. — Сэр, быть может наварить на танки дополнительную защиту…

— Предыдущая рота так и прошла пятьдесят семь метров, — хмуро произнес Бобсон. — Ни один не отошел, все в танках сгорели.

— Жаль, что нельзя их приложить из МСТА, — мстительно произнес Салов. — Пара снарядов — и вся платформа в труху.

— Не поверишь, как мне хочется их так «приласкать», — поделился наболевшим Дезидерари. — Бьем повыше — разрушаем здания, создаем пожары — никакого урона вооруженным уродам. Бьем в платформу — рискуем расколоть ее или уничтожить репульсоры. А если они пострадают…

— То погибнут не только те, кто в комплексе, — заметила Баррис, — но и все, кто уровнем ниже. Не говоря уже о том, что без электроэнергии весь уровень упадет. И каскадом все обвалится еще ниже…

— Если бы эти уроды не имели доступа к водопроводу, — скрипнул зубами Дезидерари, — я бы одной пристрелкой поджог бы платформу и пусть себе горит.

— Водопровод? — нахмурилась Баррис. — Я не помню…

— Он говорит про систему пожаротушения и водоснабжения, — пояснил Бобсон. — Стоит чему-то загореться, и они тут же используют воду оттуда для их тушения.

— Подождите, — запротестовал капитан Салов. — А почему бы тогда не отрубить подачу к ним воды?

— Потому что пожаротушение — это второстепенная ее роль, — пояснил Номад. — Первичная — охлаждение тех хаттовых реакторов, которые пойдут вразнос без охлаждения контуров активной зоны. Нет, — он увидел, как Салов собирается открыть рот. — Я не знаю, как работают их реакторы, но соседний корпус проверил это в двух тысячах кварталах отсюда неделю назад. Там рванули все платформы, почти все, что было в радиусе трех километров — сгорело в ядерном пламени.

— Незавидная судьба, — высказалась Баррис. Именно так она стала командующей — погиб генерал Джон Антиллес. И ладно бы он отдавал такой приказ — пробой в системе охлаждения произошел по причине крушения сбитого преступниками шаттла. Горькая смерть, унесшая жизнь десятка Имперских рыцарей — как от взрыва, так и от обрушения конструкций. — У нас вообще нет вариантов?

Молчание было ответом всем присутствующим. Тяжелое молчание.

Констатация беспомощности.

Номад с укоризной подумал о том, что, возможно, если б кому-нибудь из них удалось немного поспать, они бы придумали…

— Генерал, — на пороге появился один из штурмовиков. Судя по массивному ранцу за спиной — из огнеметчиков. — Разрешите доложить?!

— В чем дело, Зараза? — устало спросила Баррис Оффи. По ее лицу было видно, что она готова услышать любые новости. Лишь бы нарушить молчание, которым они расписались в беспомощности.

— Мэм, если позволите, — протолкнув штурмовика внутрь, в помещении, резко оказавшемся тесным, появились еще три бойца. Правда в совсем иной броне. Матово-черной, с кантами экипировки, окрашенными иными цветами. Красный, неоновый, желтый… — Есть план, как уничтожить аванпост противника, который мешает 3-му легиону.

— Ну-ка, — Номад и Баррис переглянулись. Дезидерари и Салов нахмурились. Дело запахло жаренным. — Вы кто такие, парни?

— Отряд «Инферно», мэм, — троица клонов синхронно сняли шлемы. — Я — капитан Грешник, генерал. Добирались к вам через половину планеты, услышав о вашей проблеме.

— Твою мать, — выругался Салов, уронил голову на грудь и обхватил ее руками. — Только не эти, только не эти…

— В чем проблема, капитан? — уточнил маршал Номад. Но Салов лишь мотал головой, словно пытался избавиться от навязчивых мыслей.

— Это отряд спецназа «Инферно», — повторил Бобсон. — У них всего один вариант решения всех проблем…

— Мы сожжем их, генерал! — Зараза стащил с головы свой шлем, показав присутствующим обожженное в прошлом лицо.

— Сука, — донеслись всхлипы Салова. — Они нашли себе четвертого! Нар-Шаддаа же теперь пизд…

Окончания Номад не услышал. Гогот четырех глоток — огнеметчика и трех спецназовцев — заглушил слова танкиста.

Маршал почувствовал, что ему стало не по себе. По крайней мере он не завидовал засевшим на электростанции противникам.

---

Мягкая обувь из полимерного материала, едва ли напоминающая знакомые всем кроссовки, впивается в поверхность стремительно мчащегося полотна.

Два шага — два коротки резких вдоха носом.

И снова касания подошвами ног.

Два шага — два глубоких быстрых выдоха.

Техника, разработанная ситами так давно, что мне даже не удалось установить приблизительное время ее создания. Словно она просто была в арсенале древних ситов с самого-самого начала.

Так это или просто кто-то по старой доброй традиции потерял часть истории чистокроных ситов — уже не важно.

Главное, что техника есть. И она позволяет легко и непринужденно бежать умеренным темпом на большие расстояния. Одновременно с этим, вслушиваясь в голос хранителя, стоящего передо мной на местном аналоге беговой дорожки голокрон Дарта Анграла. От которого, собственно, я и узнал об этом «искусстве дышать».

Не скажу, что хранитель — вредный учитель. Требовательный — да. Со своими тараканами в электронных мозгах — конечно, он же сит, в конце концов. И у него большой бзик насчет одновременного укрепления и тела и духа. Дескать, могущество в Силе хорошо, но даже в тех же боях на световых мечах, физическая подготовка важна — как минимум в получении превосходства кинетических ударов мечом. Форма V, Шиен (заточенный под силовые атаки мечом и парирование бластерных выстрелов) или же его более «фехтовальный» собрат — Джем-Со, нацеленный преимущественно на фехтование, имел в основе своих техник именно преимущество над врагом в физической мощи и выносливости. Обращаясь к известным мне событиям, достаточно вспомнить, что Энакин Скайуокер, не обладая сколько-нибудь продвинутыми знаниями о Силе, превосходящими таковые у типичных джедаев, вполне неплохо чувствовал себя даже против Дуку, превосходящего его в знаниях и умениях. Конечно, остается вопрос, почему в известных мне событиях на Мустафаре юный Дарт Вейдер «слил» концовку боя Оби-Вану, но это уже детали, требующие отдельного анализа.

Посмотрю, что Кеноби из себя представляет, но лишь после того как завершу свой вояж в Доминацию. Пока что пусть в компании Кита Фисто и своей мандалорианской подружки, погостит в Гордианском пределе. Целее будет. Неизвестно как развернутся события, если Империя ситов узнает, что учитель их правителя на самом деле жив, а не как заявлено Визлой — казнен при попытке побега из тюрьмы Келдабе.

Не то, чтобы я испытывал особые чувства к Кеноби или Фисто, и уж тем более — к Бо-Катан. Но прибрать к рукам двух не самых слабых джедаев и профессионального убийцу, чьи знания можно пустить в дело — само по себе неплохой актив. Тем более. Что в известных мне событиях у Оби-Вана получилось покрошить своего бывшего ученика на салат. Так что, его жизнь — моя подстраховка. На самый крайний случай.

Вейдер вроде стал более спокойным и рассудительным. А значит — опаснее, чем прежде. Он умеет себя вполне сносно Маскировать в Силе, и я не уверен, что его этому обучал Палпатин. А раз так, то значит, что у этого парня есть иные источники знаний. Каких — не ясно. Но пути Силы таковы, что нам неминуемо придется встретиться в бою лицом к лицу. И чем лучше я буду готов к этому, учитывая, что все свои внешние подпитки от Силы я потерял и теперь уже не совсем ровня Избранному, тем лучше. Ведь есть же вероятность того, что Кеноби смог победить ученика Палпатина именно благодаря своим отточенным десятилетием навыкам.

Хотя имелся и другой путь — который продемонстрировал многоуважаемый Мейс Винду. Ваапад. Совершенно непознанный стиль боя на световых мечах, основанный на отголосках знаний о Джуйо — весьма распространенном в прошлом стиле. Я уже начинал обучение Джуйо — но далеко в этом вопросе не продвинулся. Под рукой нет подходящего учителя. Из всех живых практиков — только Дарт Малгус. И у него есть чем заняться.

Для того, чтобы достигнуть Коперо «Бисмарку» требуется не так уж и много — сутки или около того. Да вот только на кораблях Правящих семей нет навигационных компьютеров гри. И быстрый перелет им не светит. Поэтому, дабы следовать правилам приличия, приходится, пришлось переключиться с гипердвигателя и навигационного компьютера производства гри, на резервные — стандартные, дабы прибыть в точку назначения одновременно.

А пока есть относительно свободное время, почему бы не провести его с толком?

Ниман — это хорошо. На том уровне, котором я его знаю — даже очень хорошо. Но остановиться в развитии — значит обречь себя на стагнацию. А этого нам не нужно. Ни мне, ни остальным. Времени подтянуть пробелы в своем образовании, смотавшись на Тайтон, Коррибан и Оссус, у меня, традиционно, не имелось. Поэтому, приходилось пользоваться знаниями древних ситов и джедаев, заключенных в голокронах.

Тоже не без проблем — если ситы, чуя во мне отголоски Темной Стороны (надо будет позже разобрать один из таких голокронов, чтобы понять — как они это делают), пусть и со скрипом, но соглашались поделиться мудростью, то вот хранители джедайских… Специфичные ребята. Хорохорятся, отказываются, возражают, твердят про могущество Светлой Стороны Силы. Ну и в рот вам ноги, не беда, найдем, как покопаться в вашем нутре.

Ввергать слепки разума древних джедаев, как это в свое время делал Дарт бейн, мне не хотелось — как говорится, не горит. Так что, на данный момент я впитывал те знания, что у меня под рукой.

— … Джуйо, — призрачная фигурка слепка личности древнего сита, как и всегда, в минуты занятий, заложила руки за спину, делая несколько шагов то в одну, то в другую сторону, когда начинался пространственный рассказ о какой-либо технике. — Последняя из известных ныне, — не стоит забывать, что этому голокрону почти четыре тысячи лет, — Форм ведения поединков на световых мечах. Это апофеоз, это квинтэссенция фехтовального искусства. Этот стиль в опытных руках — совершенное оружие уничтожения. Овладей Джуйо — и ничто не сможет тебя остановить!

— Тебе это не особо помогло, — заметил я. Хранитель, помолчав, смерил меня взглядом, и продолжил:

— Поскольку Джуйо — это величайший из стилей, то и овладеть им ты должен лишь после того, как станешь мастером нескольких предыдущих Форм. Желательно — тех, что находят отражение в самой философии Джуйо.

— Можно поподробнее о последнем? — попросил я, продолжая бежать. Голокроны, это конечно хорошо. Но и поддерживать себя в хорошей физической форме — важно. Жирные джедаи, да и ситы тоже, долго не живут. Да и вообще это полезно для здоровья.

— Джуйо долгое время считался неполноценным стилем, — терпеливо начал голокрон Дарта Анграла, — так как он заимствовал элементы и связки из других Форм. В отличие от шести предыдущих, Джуйо не имеет одной, ярко выраженной стороны. Четкость и рубленность движений Шии-Чо: эффективность в простоте. Макаши — элегантность и плавность связок. Атару — скорость движений, непредсказуемость акробатики. Соресу — грация непреодолимой защиты. Шиен и его вариация, известная как Джем-Со — ярость грубой физической силы.

— А Ниман? — поинтересовался я.

— Малоподвижен, — фыркнул хранитель голокрона. — А потому малоэффективен в качестве основы для Джуйо. Соресу, Атару, Макаши — эти стили фехтования на световых мечах подойдут для этого идеально. Защита, подвижность и атака…

— Макаши хорош при дуэльной схватке, — напомнил я. — В бою с многочисленными противниками, не вооруженными световыми мечами, он мало подходит.

— Опытный фехтовальщик в состоянии подстроить свой стиль для конкретной ситуации, — раздраженно бросил отголосок Дарта Анграла. — Бой — это непрекращающееся самосовершенствование. Тот, кто ограничивает себя лишь изучением стандартных связок и движений — обречен быть убитым тем, кто выходит за рамки дозволенного.

Какая глубокая мысль.

— Хорошо, — а в самом деле хорошо! Техника дыхания позволяла мне вот уже полчаса бежать и даже намека нет на уколы в боку или еще что-то подобное. И это — без подпитывания себя Силой! Следовательно, нарисовывается неплохая картинка — если в запасе Анграла есть еще подобные техники. Позволяющие улучшать свое физическое состояние, не прибегая к Великой и Вездесущей, значит, это уже хороший туз в рукаве. Ведь, как мы знаем, джедаи и ситы настоящего очень любят себя усиливать за счет именно своей чувствительности к Силе. А используя и Силу, и подобные несиловые техники, я уже получу преимущество в случае сражения.

Чему-то подобному обучали Имперских Рыцарей, но это отнюдь джедайские техники. С ситскими мы не сталкивались — с такой, уж точно. Значит есть хороший шанс на то, что преподаваемые мне Ангралом знания — уникальны. А уникальность — это замечательно. Это преимущество.

— Нужно построить программу тренировок для тебя, — заявил Анграл.

— Не имею никакого возражения, — говорить во время бега — трудновато. Сбивается дыхание. Из-за перебоев со вдохами и выдохами из-за речи, нарушается снабжение организма драгоценным кислородом. Что приводит к недостаточной выработке энергии тела. Как следствие — большее уставание, бешенное сердцебиение, круги перед глазами и прочие прелести.

Анграл предупреждал об этом. И сказал, что это лишь часть тренировок. Я должен через это прости, чтобы понять как правильно дышать не только на бегу, но и во время беседы при быстром перемещении.

— То, что ты поглотил знания Призраков Силы, делает тебе честь, — подсластил пилюлю давний противник Героя Тайтона. — Это доказывает, что у тебя есть природные таланты…

Ага, природные, конечно. Вот прям из маминой утробы я таким красивым совершенно случайно появился.

— Но талант без должной тренировки — это загубленные перспективы. Я внял тому, что ты рассказал о себе и своих способностях, — произнес сит. Ну вот почему из всех хранителей голокронов, коих на борту «Бисмарка» штук с полсотни наберется, не говоря про инфоконы, Ноетиконы и прочие, именно древний сит, враг всех джедаев, такой сговорчивый и стремящийся к научению? Или же я слишком глубоко на Темной Стороне, что Анграл чувствует во мне родственную душу, а джедайские хранители лезут в бутылку? — Я хочу, чтобы ты сразился со своими слугами, продемонстрировав свой потенциал. Поняв в чем твои преимущества и ошибки, я смогу создать полноценную индивидуальную программу подготовки и обучения тебя фехтованию и путям Силы. Пусть не с самых азов, но начинать следует с начала. Понимая того, какой базой ты обладаешь и насколько эффективно ее используешь.

— Я мастер Нимана, — обозлившись на столь хамство со стороны хранителя, утратил контроль над дыханием и слетел с беговой дорожки. — Мне нужно, чтобы ты обучил меня Джуйо, а не компостировал мне мозг как ученику!

— Может ты и мастер по своим меркам, но по моим — ты зарвавшийся юнец, который хочет добиться всего и сразу, — фыркнул хранитель. — Так не будет. Обучение должно строиться на полном понимании уроков мастера учеником. Одно вытекает из другого. Этот голокрон создан для обучения, а не передачи знаний простым рассказом и демонстрацией. Тот, что создал меня и этой устройство — величайший сит своего времени, которого уважал и ценил сам Император ситов Дарт Вишейт!..

— Хочешь расскажу, как убил его? — не удержался от подколки я.

— Одна победа над дряхлым стариком ничего не значит, — заметил Дарт Анграл. — Ты активировал голокрон, стремясь получить знания. Я готов тебе их дать. Но на своих условиях. Следуй моим указаниям и получишь все, чем я владею. Откажешься — ищи другого мастера.

— Или же я могу попросту вторгнуться ментально в голокрон и получить то, что хочу, — а почему бы не пойти с козырей?

— Ответы, без причинно-следственной связи заданных предварительно вопросов — это голые факты, которые не влекут за собой понимания процесса, — спокойно заметил Анграл. — Это сработает лишь раз — другой. Ты можешь запугать меня и получить что-то. Но после я из мести уничтожу знания. И ты не получишь ничего.

— Или же обучаться на твоих условиях? — припомнил я.

— Это наиболее приемлемый из всех вариантов, — согласился хранитель. — Я могу заменить живого мастера, наблюдая за твоими тренировками, оценивая твои движения, подмечая ошибки и указывая на них. Никто еще не выучился по книжке лучше, чем под руководством лучшего мастера.

— Предположим ты прав, Анграл, — заметил я. — Но и времени на различного рода чепуху у меня нет. Империей управлять нужно.

— Борись не со следствием, а с причинами, — посоветовал хранитель. — Не знание и не понимание процесса, ведет к неверным результатам. То, что ты до сих пор не понял, что во время бега необходимо отвечать короткими и односложными ответами, длящимися не дольше самого выдоха, показывает, что тебе не знакомы даже самые простые в мое время техники, не связанные с Силой. Готов ли ты поручиться за то, что в голокроне не скрыто что-то, чего ты жаждешь, но не можешь обрести? Не только лишь Сила, но и знания Анграла. Его понимание вещей. Его мировоззрение, которое, быть может, поможет тебе стать лучшей версией себя.

«Твою мать».

Уел, нечего сказать. Мне даже в голову не приходило, что кроме чертежей супероружия и традиционных знаний про Темную Сторону и махание световым мечом, Анграл мог вложить в голокрон еще что-то ценное. Каталог я просмотрел, но интересовался сугубо знакомыми вещами, остальные же… пропустил.

А уж урок по технике дыхания, это вообще, даже унизительно. Ведь в самом деле, то, что я усвоил из поглощенных Призраков, это лишь знания, приемы, техники, но никак не объяснение, почему та же Молния Силы выпускается через пальцы рук, а не ног. Или не метается глазами. Я получил готовые ответы. Но не услышал вопросов. Причинно-следственная связь нарушена.

Те голокроны, что я изучал прежде, как и заявлял хранитель этого, лишь содержали ответы на вопросы: «Как это сделать?». Но не «Почему именно так, а не иначе?». И, признаться, сомнений в том, что именно в таком виде передаются вся информация во всех голокронах, у меня не имелось.

Сейчас — есть такие червячки сомнения. Или сит мной искусно манипулирует, чтобы вложить в голову через процесс научения какие-то свои мысли, или же — в самом деле, голокрон Дарта Анграла действует по иным принципам, чем все остальные. Учит пониманию и природе явлений и приемов, а не самим приемам.

Надо будет приглядеться к тому, что вещает этот «паренек». И поступить по-бейновски — не ограничивать свое обучение одним лишь голокроном. Всегда можно по очереди впитывать информацию из двух и более. Надо только найти подходящие.

И быть может, именно в отсутствии понимания процесса, его составных частей, я так часто не доделывал все до конца. Чем я отличаюсь от Вейдера, который научившись паре приемов, сказал, что «Теперь я мастер, Оби-Ван!». Только тем, что этих самых приемов я знаю побольше него. Или уже нет?

Ведь даже тот факт, что Вейдер уже не носит свой традиционный костюм, доказывает, что или он нашел себе медиков и протезистов получше, или, в чем я больше уверен — смог переродиться в новом теле. А раз так — то сколько еще сюрпризов у него в запасе?

— Хорошо, хранитель, — произнес я. — Соглашусь на твои условия. Научи меня всему, что знаешь сам.

— Тогда приступим незамедлительно, — произнес Дарт Анграл, закладывая руки за спину. — Путь Темной Стороны Силы — это идея, философия которой зиждется на отрицании добродетели ради самой добродетели. Сит по природе своей эгоистичен, властолюбив и стремится добиться большего могущества. Это скользкий путь, на котором подстерегает немало опасностей. В первую очередь — соблазны Темной Стороны. Обещающей несравненную мощь в обмен на питание ее эмоциями и страданиями. Традиционно считается, что Темная Сторона Силы открывается тем, кто готов превратиться в безумное животное, управляемое лишь собственными эмоциями и амбициями, что осветят дорогу во тьме. Этот постулат — ложь. Эмоции без контроля, лишь саморазрушение. Истинный сит обязан контролировать свою внутреннюю тьму, повелевать ей и при необходимости — указывать ей ее место. Не подчиняйся — подчиняй. Только определённый склад ума, сильная воля и житейская мудрость могут помочь тебе овладеть истинной мощью Темной Стороны и сохранить свой разум далеким от помешательства и маниакальных мыслей. Я — Дарт Анграл, обучу тебя искусствам Темной Стороны Силы. Я сделаю твое тело и дух сильнейшими версиями их самих. Мои уроки тяжелы, а потому ты их никогда не забудешь. И когда придет время, ты станешь лучшей версией меня, пронесешь знания, для накопления которых я потратил всю свою жизнь, приумножишь их. К сожалению, смерть моего сына заставляет меня пуститься в охоту за его убийцей, и я не так много времени могу уделять заполнению знаний этого голокрона. Но поверь мне — даже того, что здесь есть, ты никогда не услышишь ни на Коррибане, ни на Зиосте, ни на одной из других планет Империи ситов.

Звучит пафосно-претенциозно. Посмотрим соответствует ли содержание заявленной аннотации.

— Урок первый, — огласил Дарт Анграл, посмотрев на меня. — Чтобы делать что-то плохо, сперва научись делать это так, как нужно. А значит, мы будем учиться правильно дышать. Возвращайся на беговую дорожку и внимай тому, что я буду тебе объяснять. Повторений не будет.

Кажется, я только что попал в армию и сержант мной очень сильно недоволен.

---

Столовая в лагере фильтрации, несмотря на свои огромные размеры — порядка пяти тысяч квадратных метров — даже в самое наполняемое время завтрака, обеда, полдника и ужина — не знала такого понятия как «человеческий муравейник». Здесь всегда царила относительная тишина. Однако, в столь прекрасный день томиться в пермакритовой коробке, было кощунственно. Поэтому содержащиеся в лагере «гости» предпочитали принимать пищу под открытым небом. Администрация этому не препятствовала, препон не чинила, словно за исключением проверочных мероприятий, которые для бывших военнослужащих Первой Галактической Империи, коих здесь абсолютное большинство, и их коллег из Джедайской Унии сводились лишь к пространным беседам со следователями, не существовало больше ничего такого, что закуульские чинуши хотели бы узнать.

На вид Закуул, доставив сюда людей, словно даже не задумывался о том, чтобы относиться к пленникам как к пленникам.

И причиной этого были отнюдь не дроиды-стражи, непрерывно патрулирующие все пространство огромного по площади лагеря фильтрации и его окрестностей. И даже не многочисленные скорострельные турели, скрытые на верхушках сторожевых башен, увенчивающих массивные стены, высота которых доходила до полусотни метров.

Щурясь от яркого солнца, Неремаро закинул в рот порцию свежих овощей, идущих в комплекте с роскошным мясным блюдом, названия которого ни он, ни кто-либо из сидящих за их столиком под открытым небом, не знал. Но на вкус это было хорошо. Настолько, насколько это возможно в ресторане среднего пошиба на Яге-Минор или Корулаге. А ведь после первых дней допросов и выдачи униформы — красных комбинезонов, отлично видимых на заснеженных вершинах — ожидалось, что их начнут пытать, выманивая секреты или еще что-то в этом роде.

— Все как-то неправильно, — произнесла Ши Садасса, лениво ковыряя вилкой в десерте.

— Ты о чем? — поинтересовался Неремаро.

— Мы же вроде пленники, нет? — уточнила девушка. Ди’Ти, переглянувшись с бывшим джедайским генералом, лишь усмехнулся. — Тогда почему нас не бьют, не пытают, не допрашивают без конца?

— А она у тебя не слишком сообразительная, да? — поинтересовался бывший республиканский шпион, пригубив из стакана молочный коктейль.

— Нет, — вздохнул Неремаро. — Просто баба.

— А вот это уже сексизм! — огрызнулась Садасса.

— И бывший сенатор, — продолжил и на этом закончил констатацию недостатков интеллекта своей подруги Неремаро. Хотя что тут уточнять? И так видно, что она в отрыве от реальности.

— А это тут причем? — нахмурилась Ши.

Ди’Ти подавил смешок, едва не прыснув коктейлем. Неремаро, удерживая вилку с кусочком мяса нерфа во рту зубами, прижал девушку к себе и погладил по голове.

— Ты главное не переживай, — утешил он. — Я слышал, что Закуул даже нищих лечит. Так что, твою головушку поправят. Ну там залечат ранки… Ди’Ти, — он окликнул своего товарища. — Как там называется эта зеленая дрянь, которой в медблоке обрабатывают раны, чтобы быстрее рубцевались?

— «Зеленка», — припомнил тот.

— Вот, — чмокнул подругу в темечко Неремаро. — Пей зеленку, ранки в голове затянутся.

— Да хватит уже издеваться! — Ши вырвалась из объятий, вскочив, перевернула на землю поднос с остатками еды, окропив зеленую траву разноцветной питательной субстанцией. — Я не тупая!

— Сколько недель мы уже здесь находимся, а ты только задалась вопросом, почему с нами поступают не как с пленниками, — хмыкнул Ди’Ти. — Кто ты, если не…

— Дружище, — генерал тяжело опустил ему руку на плечо. — Давай без уточнений?

— Как скажешь, — мгновенно утратил желание подкалывать бедную девушку бывший республиканский шпион.

Прервав неминуемую эволюцию дружеских подколок в откровенные издевательства, Неремаро улыбнулся девушке.

— Ши, прости за наши шутки. Зла мы не хотели.

— Шутки?! — нахмурилась она. — Вы просто моральные уроды!

— Так и есть, — не стал отрицать бывший генерал, на пару со своим другом подбирая опрокинутую посуду. Стереть пищу с газона возможным не представилось — дроид из охраны прибудет раньше, чем они успеют добраться до места, где можно заполучить инструменты для уборки. И за этот маленький инцидент придется поплатиться.

Кстати, а вот и металлический сторож.

— Мэм, — чеканя механический шаг к девушке приблизился безликий дроид-страж, вооруженный парализатором. В другой руке он держал рулон бумажных полотенец, которые безапелляционно протянул Садассе. — Вы нарушили порядок заведения. Пожалуйста, пройдите к администрирующему вашу группу офицеру, сообщите о своем проступке, но сначала уберите с газона остатки пищи.

— Да, конечно, — понуро произнесла девушка, понимая, что спорить бесполезно. Взяв из манипулятора дроида полотенца, она намеревалась было собрать остатки пищи сама, но оба неудачных шутника сделали это за нее. Как-никак, а в произошедшем больше их вины, чем бывшего сенатора.

С логикой у дроидов полный порядок. Если разумный перевернул еду, учинил скандал или иным образом нарушил правила — значит он должен быть дисциплинарно наказан. И устранить причиненный вред. В данном случае — провести уборку.

Глядя на то, как девушка, собрав пластиковую посуду на поднос, где уже лежали остатки ее обеда, уходит в сторону административного корпуса, в котором проводил свободное время от занятий персонал фильтрационного лагеря, занимающийся работой с «гостями», бывший генерал тихо поинтересовался у бывшего же шпиона:

— Засек время, за которое дроид отреагировал?

— Конечно, — кивнул тот. — Полторы минуты. Но этот прибыл из дальней части парка. На западе и севере по три патруля — любой из них был бы здесь за пару десятков секунд быстрее.

Неремаро посмотрел на лесок, в направлении которого кивнул головой Ди’Ти. Не складывается что-то. Почему на проступки «гостей» реагирует не ближайший пост охраны, а случайный дроид? Причем всегда именно так.

Закуульцы намерено запутывают своих пленников во времени реагирования своей охраны? Или есть какая-то иная подоплека?

Не то, чтобы эти двое намеревались бежать — на планете, судя по рисунку звездного неба, находящейся едва ли не в центре галактики, наверняка имелись способы догнать беглецов и вернуть назад. А если даже все обстоит иначе, единственный корабль с гиперприводом, который сюда наведывается, то это «Гозанти», стабильно доставляющая продукты и медикаменты в главный административный комплекс, расположенный на вершине горы, у подножья которой и расположился фильтрационный лагерь. Добраться до этого корабля — недостижимая задача. Потому как путей наверх всего два — по отвесной скале без альпинистского снаряжения, или через турболифты у основания горы. Но те под постоянной охраной роты дроидов-стражников, у которых там оборудован пункт базирования.

А перемахнуть через высоченную стену, избегая заряда параллизатора или бластера — тоже крайне маловероятно. Да и куда потом идти?

— Глупости творите, — к ним подошел рослый мужчина, на котором красный лагерный комбинезон едва ли не лопался под напором крепкого телосложения. — Зачем девушку спровоцировали?

— И тебе привет, Гентис, — Неремаро пожал протянутую ему бывшим генералом «первачей» руку. — Наблюдал за нами?

— И что с того? — поинтересовался тот. — Вы явно задумали какую-то откровенную и идиотскую глупость, раз «тренируете» дроидов-стражей. Не знаю, что вы там себе в голову вбили и чего добиваетесь, но лучше б вам не творить этого.

— Гентис, — лучезарно улыбнулся Ди’Ти. — Тебе-то какое дело? Приглядывай за своими курсантами и в наши дела не лезь. Мы просто пытаемся разобраться, что это за место.

— Фильтрационный лагерь. Об этом говорилось при прибытии, — хмыкнул генерал Первой Галактической Империи. — А если интересуешься астронавигацией, то мы в Глубоком ядре, планета Каллист VI. Здесь Палпатин построил еще во времена Республики тайную тюрьму для политических заключенных. Закуульцы ее переоборудовали под свои нужды. И здесь только военные — офицерский состав из всех видов войск, что сдались Вечной Империи. Не все, кстати говоря — те, которые так или иначе привлекли внимание при первичной фильтрации в полевом лагере. Гражданских держат где-то в другом месте.

— Никто ничего не замышляет, — поспешил успокоить равного с ним в звании имперца Неремаро. — Обычная шутка, вышедшая из-под контроля.

— Знаешь что, парень, — Гентис покачал головой. — Я здесь чуть подольше вашего. И был свидетелем того, как несколько моих курсантов не вняли предостережениям и попытались провернуть тоже самое, что и вы. Среди них тоже нашелся тот, который посчитал себя самым умным. Забыв, что здесь каждый угол просматривается и прослушивается.

— И что же случилось? — полюбопытствовал Ди’Ти. — Главный администратор прочитал всем лекцию о правилах поведения?

— А ты догадливый, — хмыкнул Гентис. — Полтора часа мы стояли на плацу, продуваемым всеми ветрами, пока он рассказывал о том. Как нехорошо нарушать правила в чужом доме. Напомнил, что мы сами изъявили желание присоединиться к Вечной Империи, поэтому должны подчиняться правилам внутреннего распорядка до тех пор, пока Сфера фильтрации не решит, что мы готовы стать частью закуульского общества.

— Мы здесь уже не одну неделю, — напомнил Неремаро. — Как-то не быстро у них все решается.

— При том, что мы передали им сверхсекретные и архиважные сведения, — поддержал Ди’Ти. — Могли бы из благодарности и ускорить процесс.

— Ты не дослушал, шпион, — в лагере, в котором ты изо дня в день встречаешь одни и те же лица, трудно утаить то, чем ты занимался раньше. — После этой лекции ребят перевели в особо охраняемую зону…

— Жить под угрозой бластеров нам не привыкать, — хмыкнул Ди’Ти. — Вся жизнь по лезвию ножа.

— Погоди, — прервал друга Неремаро. — Что с этими парнями?

— Их посадили в спасательную шлюпку и выбросили на территории «первачей», — мрачно заявил Гентис. — За неделю или около того до Конкордианского соглашения. Всех их, кроме зачинщика. А через сутки снова нас всех собрали. Снова на том же плацу. Снова зачитали лекцию. И показали голофильм. Запись Имперской разведки с места казни этих курсантов. Их доставили на Кариду, выстроили лоялистов на плацу — есть там такое местечко, которое проходит рядом с обрывом. Перебежчиков выстроили на краю обрыва, зачитали решение трибунала и сбросили вниз выстрелом из звуковой пушки. В назидание остальным будущим трупперам и курсантам. А запись казни дезертиров потом транслировали по «Новостям «ГолоНета» до самого Конкордианского соглашения.

— Жестоко, — оценил Неремаро. — А что стало с тем парнем, который их подбил на мятеж?

— Он повесился той же ночью, — мрачно заявил Гентис. — Прямиком под камерами. И никто из вездесущей охраны его не останавливал.

— Что за сумасшествие тут творится? — пробурчал Ди’Ти.

— Перевоспитание, — отрывисто произнес бывший генерал Первой Галактической Империи. — Вечная Империя — это не место, где каждый живет так, как ему нравится и плевать на остальных. Виновников и участников накажут в любом случае — только с разными подходами. А тех, кто не понимает, что старая жизнь уже закончена и нужно порвать задницу, но добиться того, чтобы устроиться в новой — вернут к прошлым хозяевам. Необучаемые тут не нужны.

— И зачем ты нам это говоришь? — поинтересовался Неремаро. — Мы же вообще по разные стороны находимся. И в разных фильтрационных группах. Если у нас что-то произойдет, вас, имперцев, это не коснется.

— Быть может однажды, Неремаро, — произнес Гентис, — ты и твой дружок-шпион, получите билет на волю и новые документы. Судя по тому идиотизму, что вы творите, проверяя систему на прочность, будет это не скоро. Вы, республиканцы, какие-то необучаемые. И чем дольше вы будете игнорировать предложенное вам, тем крепче администрация лагеря задумается — а нужны ли вы нахрен вообще в Вечной Империи.

— Тебя, судя по всему, это тоже касается, — заметил Неремаро. — Ты дольше нашего здесь находишься и все без движения…

— Ошибаешься, парень, — возразил бывший генерал Первой Галактической Империи. — За те недели, что я торчу здесь, через администрацию я передал в Генеральный Штаб свои мысли по программе обучения пилотов и противодействия «летунам» из Империи ситов. Сегодня я отбываю на новое место службы — возглавлю военную академию. Пока что в должности исполняющего обязанности, после испытательного срока возможно назначат на постоянной основе. А мои курсанты, кто остался из числа тех, с кем мы вместе дезертировали, вольются в вооруженные силы Вечной Империи. Куда именно — не знаю, рассортируют, это как пить дать. Да, конечно, сперва переобучение под военные протоколы закуульцев, но факт остается фактом — сегодня здесь мой последний день. Главный администратор попросил тебе сказать — сюда везут группу перебежчиков из Джедайской Унии. Теперь в лагере останутся только ваши ребята, возможно даже твои бывшие подчиненные. Остатки дисциплины в головах есть — не дай ей упасть окончательно. Помоги этим новым разумным стать достойными гражданами Закуула.

— То есть этот разговор… — начал было Неремаро, но договорить не успел.

— Ты остаешься единственным офицером в лагере со столь высоким званием, — бросил Гентис. — Да, молод, горяч и все такое. Степенность и рассудительность при любых жизненных обстоятельствах придет к тебе позднее. Но ты, по факту, остаешься единственным офицером, на которого могут равняться остальные. Какой пример им подашь — так они себя и будут вести. Покажешь, как добиться новой жизни, более спокойной и сытой — они сделают так. Подобьешь и на глупости — их всех ждет судьба похуже той, чем сидеть в лагере и есть от пуза. Надеюсь, тебе никогда не придется слушать речь администратора и наблюдать за тем, как твоих подопечных высылают на верную казнь. Удачи, Неремаро.

Молча пожав руку обоим, Гентис четко развернулся на каблуках и степенно удалился в сторону казармы, где проживали имперцы. Теперь понятно, чего у них с утра за оживление. Отбывают.

И остаются в лагере тысячи три с половиной джедайских перебежчиков. Среди которых — один генерал. И если верить Гентису — сейчас он остае

— Генерал, — ДиТи посмотрел на Неремаро. — Похоже мы слегка ошиблись с оценкой функционала этого места.

— Полностью согласен, — кивнул тот. — Это не тюрьма. Не место ссылки политических заключенных и военных преступников. Это гребанный воспитательный центр, Ди’Ти! Прожив треть жизни, я снова оказался в детском саду!

— Старший по подгузникам, — невесело улыбнулся бывший шпион. — Теперь понятно, почему нас не пытают и не вызнают о военных секретах.

— Гентис это сказал практически прямым текстом, — подтвердил Неремаро. — Сидеть на жопе ровно можно очень долго. А вот чтобы выбраться — придется поскрипеть мозгами и заинтересовать наше новое правительство.

— А ловко придумано, — усмехнулся Ди’Ти. — Никаких предупреждений, никаких объявлений об условиях освобождения. Хочешь выбраться — шевели мозгами, придумай, чем можешь быть полезен. Интересно, Гентис сам до этого допер, или подсказал кто?

— Какая разница? — бросил Неремаро, поднимаясь со скамейки. — Все, прием пищи окончен, агент. Жопу в горсть, сдаем посуду, идем к администратору с повинной, забираем Ши, извиняемся и проводим политзанятия с оставшимися из числа наших. Кормят здесь вкусно, но уверен, что «на воле» еще сытнее. Так что, пора поработать, чтобы побыстрее убраться отсюда и как можно больше забрать с собой разумных. Печенкой чую — мы потратили в пустую немало времени.

— Если печень что-то «чует» — сбрызни ее кореллианским виски, — хохотнул Ди’Ти, присоединяясь к генералу.

— В галактике нет столько виски, чтобы успокоить мою «чуйку», — отшутился Неремаро.

---

— Вы хоть раз это уже делали? — с сомнением поинтересовалась Баррис Оффи, наблюдая за тем, как четверка клонов — три спецназовца и один огнеметчик — забрасывают в открытую горловину цистерны охлаждения вещи, на первый взгляд не совместимые: продукты, химию, мыло из двух легионов, три порции колто, волосы, топливо, слитое из единственной оставшейся при корпусе МСТА, сжиженную тибанну.

— Тысячу и один раз, — уверенно произнес Грешник, добавляя в адское варево три пузырька зеленки. — Думаешь, почему Салов зарыдал?

— А вы с ним знакомы? — поинтересовался Миккель Дезидерари.

— Да, — уверенно заявил Некромант. — Мы одно время инструктировали ИКЗТ в вопросах противодействия бронетехнике. Дело на Кристофисе было…

— И что? — предчувствуя неладное, знакомый с гулящими по армии слухами об отряде спецназа «Инферно», спросил главный артиллерист корпуса.

— Тренировались в отражении атаки аквадроидов, — пояснил Грешник. — И нас никто не предупредил, что нужно использовать учебные боеприпасы…

Баррис почувствовала, как у нее задергался правый глаз.

— Не смотрите на меня, мэм, — попросил Фотол, подносящий к цистерне бочку с жидкими удобрениями. Невесть где найденную и для каких целей вообще находящуюся в таком месте. — Тогда я к ним еще не присоединился. И ничего не знаю о том, как они сожгли пять десантных акватанков «Каратель».

— Тогда использовалась смесь с плотностью большей плотности воды, — объяснил Зараза, перемешивающий в большой бадье рыбную требуху, найденную в ближайшей выгребной яме. — Я же придумал, как сделать ее «легче»…

— Для того, чтобы она не опустилась на дно труб, — сообразил Дезидерари.

— Именно так, сэр, — подтвердил Грешник. — Тогда с танками нехорошо получилось… Но красиво! Вы бы видели, как эти десантные аквамашины выскальзывают из искусственного водоема. Гусеницы в напалме, днища тоже, все объяты пламенем…

— Стоп, — прервал его Дезидерари. — Если вы подожгли смесь на дне, то как танкисты не заметили пламя горящего напалма?

— А мы и не поджигали, — заметил Некромант, засыпая в требуху, перемешиваемую Заразой измельченные до порошкообразного состояния протеиновые батончики, изъятые у всего корпуса. Что не принесло бойцам отряда «Инферно» популярности среди боевых товарищей.

— Я видел химический состав той огнесмеси, — заявил Фотол, подсыпая в ту же бадью гранулы витаминов из аптечки. — Она самовоспломенима при контакте с окислителем…

— Кислородом в воздухе, — констатировал Дезидерари. — Теперь я понял, отчего Салов едва не зарыдал. Если я правильно прикидываю, то… вы серьезно, сожгли танки?

— Именно так, — подтвердил Зараза. — «Инферно» показывали мне материалы из того задания — танки просто расплавились. Хорошо танкисты успели выскочить.

— Ну еще б не выскочить, — хмыкнул Некромант. — Когда внутри «коробки» мгновенно растет температура, и в один момент ты словно на Татуине с голой задницей. Кстати, тогда еще лейтенант Салов, показал себя с лучшей стороны — он последним покинул свою боевую машину. Из всего экипажа только он пострадал. В других машинах, если б не помощь других курсантов, парой ожогов не обошлось.

— Эти парни знают толк в фейерверках… с оттенком восхищения произнес Зараза.

— А на чем строится наш план? — нахмурилась Баррис. Теперь понятно, почему Салов перевелся из учебных частей в боевые. Лучше встретиться с «Инферно» по одной стороне баррикад.

— Все просто, — объяснил Грешник. — Очищенная вода для охлаждения и пожаротушения подается по одним трубам. Противник знает, что после гибели генерала Антиллеса, мы не будем рисковать и переносить сражения под «поверхность» уровней. Значит, они считают, что их реакторы и связанные с ними системы в безопасности.

— Физический объект через трубу попадет сразу в реактор, — пояснил Некромант. — Не в один, так в другой. Поэтому бессмысленно засылать лазутчиков таким образом — парни просто умрут от близости с активной зоной. А дроиды сойдут с ума — электроника расплавится.

— Но при этом мы знаем, что из той же основной трубы происходит забор жидкости для охлаждения и для пожаротушения, — продолжил Фотол. — Грубо говоря, труба идет вдоль платформы, а в нужном месте раздваивается. Верхний патрубок идет на систему пожаротушения, нижний — на охлаждение, под платформу.

— Соответственно, — вступил в разговор Зараза, — используя нашу смесь, которая легче воды, и не смешается с не, а значит, и не попадет в реакторы, мы подадим в систему пожаротушения то, что нам нужно.

— И все, что нам остается — это пострелять по их постройкам, — закончил Дезидерари, схвативший идею на ходу. — А пока будут гореть жилые здания, на электростанции, граничащей с ней, будет переполох…

— Что позволит 3-му легиону атаковать по фронту, — закончила Баррис. — Не без потерь, конечно. Но это лучше, чем идти на тяжелые повторители без такого отвлекающего маневра. Капитан, — она посмотрела на командира отряда спецназа. — Я ведь правильно понимаю — обстрел ведется только по внешним зданиям, сама электростанция остается невредимой, а жилые постройки выгорают изнутри дотла?

— Именно так, мэм. Разведка показывает — в тех жилых домах нет ни одного гражданского, только вооруженные преступники. И мы им как следует зададим взбучку за всех убитых, — Грешник похлопал по борту цистерны, в которую сливали всею замешанную в разных местах бурду. Баррис зажала нос пальцами. Жутко воняло. До рези в глазах. Тянуло проблеваться. Клонам хорошо, они в респираторах. — Эта детка достаточного объема, а скорость движения охладителя известна, — он указал на замызганную табличку, — значит, подгадав момент с началом обстрела, зная длину пути, которую преодолеет наша смесь, мы точно сможет рассчитать момент, когда автоматическая система произведет забор охладителя, поверх которого наша смесь…

— А забор происходи….? — решила уточнить Баррис Оффи. Из-за заткнутого носа, ее голос звучал гнусаво. Дезидерари молча передал ей свою кислородную маску из походного набора. Девушка с благодарностью приложила ее к лицу и вдохнула свежий воздух. В баллончиках со сжатой смесью для дыхания ее должно схватить на десять минут — оставалось надеяться, что спецназовцы справятся быстрее.

— А вы, капитан? — уточнила она.

— У меня третий день насморк, — ответил тот. — Все равно ничего не чувствую. Так какой тип насоса используется в системе?

— Простейший вакуумный нагнетатель, — махнул рукой Зараза. — В обоих случаях — и на тушение, и на охлаждение реакторов. Я изучил системы водоснабжения, ничего сложного. Плотность смеси такова, что ее втянет при первом же заборе охладителя — а у нас первый на очереди именно жилой комплекс вокруг электростанции.

— Значит система пожаротушения в любом случае захватит нашу смесь там, где это нужно и доставит, куда нужно, — довольным голосом произнес Фотол. — Состав идеален и проблем не будет.

— Вы же сыпали всю эту дрянь «на глазок», — нахмурился Дезидерари. — Как вы можете знать, что консистенция и плотность будут правильными?

— Опыт, сэр, — серьезно произнес Грешник, отодвигая от горловины небольшие куски невостребованных ингредиентов. — Подумать только. Раньше в эту емкость сливали различного рода дрянь для очищения жидкости, а сейчас… Как только закончится брожение, мы закроем люк цистерны. Начнется химическая реакция без примеси кислорода — это обязательное условие, — клон металлической скобой зафиксировал крышку. — Если туда попадет хоть немного кислорода — смесь изменит плотность.

— И что будет? — поинтересовалась Баррис.

— Смесь вступит в диффузию с охладителем, — пояснил Некромант. — Мы не проверяли, у нас все четко, как в аптеке, я же медик. Но предположительно — смесь утратит консистенцию. В зависимости от поступившего кислорода, она будет или аэрозолем, или мелкодисперсной водяной пылью. А это уже аэрозольный напалм, который нам не нужен по ряду причин.

— Сложно предсказать, как много смеси будет втянуто насосом системы пожаротушения, — объяснил Микккель. — Есть вероятность того, что аэрозольная смесь пойдет дальше по трубе, к другим секторам, где засели противники. Но там уже вообще сложно предугадать, что получится.

— Все, — Фотол установил для надежности еще пару металлических зажимов, — теперь этой дряни нужно двадцать минут настояться. И с каждой минутой она будет все ядренее…

— Я на воздух, — пробубнила из-под маски Баррис. — У меня баллон с воздухом на десять минут. Здесь такая вонь, что меня сейчас вывернет.

— Прошу прощения, мэм, — дорогу на выход ей заступил командир отряда «Инферно», капитан Грешник. — Нельзя. Эта подстанция в зоне прямой видимости противника. Если они хоть что-то заподозрят…

— Вы можете спуститься обратно в канализацию, — Фотол «любезно» предложил ей спрятаться в дыре в полу, через которую они сюда и проникли. Эх, как жаль, что засевшие на энергостанции преступники перебили все канализационные и прочие трубы, кроме водоснабжения, опасаясь, что по ним в их обитель прибудут перепачканные дерьмом и злые клоны. — Там почище должно быть.

— Откажусь, — девушка, пусть и не брезглива, но еще раз уклоняться от дерьма хатта, что размером с самого хатта… Да, генералы превозмогают трудности, но не создают их себе специально. — Буду дышать пореже.

— Могли бы и передать генералу Оффи один из своих шлемов, — посетовал Дезидерари. Лишь он один остался достаточно свободен, чтобы присоединиться к вылазке. Когда каждая пара рук на счету, а от одной дурно пахнущей (во всех смыслах) операции зависит исход ближайших боев, любая поддержка нужна диверсантам. Артиллеристы Миккеля справятся и сами, а вот дополнительный бластер, в случае перестрелки на подстанции перекачивания охладителя — не помешает. Может быть бы и Салов пошел, но ему предстояло идти на острие атаки, прикрывая цепи штурмовиков корпусами своих танков.

— А разница в чем, сэр? — уточнил Некромант. — Без замкнутого цикла «Ратника», шлем и его фильтры бесполезны. К тому же, следует всем спуститься в канализацию — скоро здесь будет вонять так, что глаза запотеют.

— Кому-то придется остаться, — произнес Грешник, указав на крохотную трещину в стене. Судя по тому, что увидела Баррис — со стороны территории противника, прячась за мусором, в паре сотен метров от них двигались противники. Похоже решили проверить почему штурмовикам не интересно единственное здание на пути к электростанции. Диверсанты какое-то время наблюдали, чтобы понять точно, куда держат курс противники. Опасения подтвердились — на подстанцию.

— Мы не сможем никого предупредить, чтобы не раскрыть себя, — прошипел Дезидерари, активируя бластер.

— А Номад не даст приказ атаковать, чтобы не выдать нас, — произнес Грешник.

— Если они вообще их видят, — посетовал Зараза. — Преступники прячутся за трубами и если б не наша позиция…

— У нас тринадцать минут до того, как нужно будет повернуть кран и запустить смесь в систему, — произнес Грешник, указывая на обратный отсчет компьютерного хронометра. — Принимаем бой или…

— Им нужно минут десять — двенадцать, чтобы с той же скоростью добраться до нас, — прикинула в голове Баррис. План созрел мгновенно. — Вы все, живо в канализацию.

— А вы, мэм?! — спросил Грешник.

— Спрячусь за цистерной, — девушка забрала себе хронометр спецназовца. — Силой поверну рычаг, как только выйдет время. У них будет не так уж много секунд, чтобы заметить дыру в самой темной части помещения.

— Но не раньше, чем услышите первые выстрелы МСТА, — предупредил Дезидерари.

— Договорились, — рыкнула на подчиненных Баррис. — Убирайтесь.

Дождавшись, когда союзники исчезнут с глаз долой, Оффи, призвав на помощь Силу, принялась замедлять собственное дыхание. Как только закончится кислород и она вдохнет местную вонь, это дезориентирует ее: последствия наркотической зависимости от резко пахнущей боты.

Поэтому, она постаралась замедлить сердцебиение, чтобы меньше расходовать кислород…

Двое противников вошли в насосную ровно за пять секунд до завершения контрольного времени. Издевательство со стороны высших сил.

К этому времени у нее уже закончились остатки кислорода и девушка, стянула маску, что есть сил стараясь вдохнуть тихо-тихо…

Бластерный болт с гулким шумом ударился в край цистерны прямиком у нее над головой. Баррис, активировав световые мечи, перемахнула через свое укрытие. Взгляд упал на хронометр…

Время словно замедлилось…

Ужасающий, но хорошо знакомый рев выстрела из МСТА.

Вот она рывком Силы открывает злополучную цистерну, запуская смесь в охладитель. Вот парирует выстрелы назад в стрелявших.

Напарники вылезли из канализации, ужасно смердящие, но на секунду позже того, как она уже все сделала.

Кашляя от резких запахов, девушка, чьи альвеолы бились в судорогах, неустанно кашляла, не в силах вздохнуть. Зараза, понимая, что бессмысленно сохранять конспирацию, ударом ноги вышив дверь, позволяя свежему воздуху хлынуть внутрь…

Уши заложило от страшного гула, по сравнению с которым стрельба МСТА — детский лепет.

Сквозь гул ревущего пламени до диверсантов доносились истошные вопли умирающих в пламени людей.

Не боясь отмщения, диверсанты выбрались наружу. Жилой комплекс, блистая точечными разрушениями, полыхал как сухая бумага в жаркий день. Каждый жилой этаж, каждый переход, языки воздушного пламени вырывались из окон, вместе с горящими телами.

— Что-то не так, — озадаченно произнес Некромант. — Это аэрозоль!

Ни слова не говоря, Грешник метнулся внутрь, откуда донесся вопль боли и страданий живого существа, достаточный, чтобы его услышал глухой в вакууме.

Баррис собиралась спросить в чем дело, когда краем глаза заметила, что среди бесконечной перестрелки меду солдатами хаттов и штурмовиками в нескольких кварталах от них также легко и просто вспыхнул еще один жилой комплекс. А затем — торгово-развлекательный центр на северо-востоке. После них — несколько складов, которые штурмовали бойцы соседнего легиона, всаживая в крепкое здание снаряд за снарядом из крупной артиллерии.

— Ч-что это? — опешил Дезидерари, наблюдая за тем, как одно за другим здания перед прекратившими наступление по всему уровню штурмовиками загораются от электростанции до горизонта. — К-как это…? Вы же сказали, что это не будет аэрозоль!

— А это не мы, — из насосной вышел Грешник, швырнувший шлемом об пол. — Один из тех двух придурков прострелил цистерну! Кислород вмешался в процесс и все — теперь эта срань по всей системе пожаротушения…

— О, Сила, — Баррис вскрикнула.

— Святой инкубатор! — Некромант с чувством выматерился по-мандалорски, отворачиваясь от картины массового кремирования населения спутника планеты Нал-Хатта.

Зараза сидел молча, обхватив голову руками, понимая, что первенство в разразившемся огненном шторме принадлежит ему.

Один лишь Фотол как ни в чем не бывало, помахал рукой сидящему на броне танка капитана Салова, и отчаянно костерящему всех и вся маршалу Номаду:

— По крайней мере сегодня мы старались, чтобы все было с точностью до наоборот, — произнес.

— И что толку? — неожиданно расхохотался Грешник. — Мы, ди’куте (идиоты, слабоумные), сожгли Нар-Шаддаа!