• Илья Модус

Том 4 глава 28.docx

Том 4 глава 28.txt

Том-4-глава-28.fb2

Том-4-глава-28.epub

«Я обману тебя,

Но лишь чтоб уберечь.

Знай зверь внутри меня,

Сидит внутри меня.

Неважно кто мы здесь,

Но в каждом кто-то есть.

Твой демон где-то там,

Твой демон где-то там.»

«Imagine Dragons» — «Demons» (Cover by Radio Tapok)

Два года и двадцать пять дней спустя Первой Битвы при Джеонозисе.

Молчаливые и холодные громады боевых дроидов, сопровождающих Патриарха Второй Правящей семьи Доминации чиссов Са’тан’нуруодо, практически бесшумно ступали по металлу палуб, держа курс к месту встречи.

Ступая в их окружении, чисс раздумывал над тем, что позволяет этим механическим созданиям не блуждать по коридорам огромного корабля. Его народ не использовал дроидов — не умел их создавать, да и искусственный интеллект, пусть ограниченный, не особо вызывал доверие.

Сам Патриарх понимал полезность этих механических созданий. Им можно поручить куда как больший объем задач, нежели чем обычным работникам. Собственно, поэтому сейчас, в свете разоблачения действий Восьмой Правящей Семьи, Патриархи подняли на обсуждение вопрос об интеграции дроидов в общество чиссов. Решение этой дискуссии займет немало времени, конечно, но общая полезность понятна уже сейчас. И в решении Са’тан’нуруодо не сомневался.

Однако, необходимость встречи с Бессмертным Императором продиктована из совсем иных соображений.

Са’тан’нуруодо ощущал, как небольшой чип с данными буквально жжет ему карман брюк. Но понимал, что это всего лишь игра разума. Чип оставался все тем же холодным куском пластика и металла, и предназначение у него стандартное — хранение информации. Вот только те данные, что имелись сейчас на чипе представляли огромную важность. Как для чиссов, так и для Вечной Империи. И скорее всего — лично для Бессмертного Императора.

И Патриарх Второй Правящей семьи отчетливо понимал, что та игра, которую он затеял, договариваясь о встрече с правителем, опасна. Настолько, что при одной мысли о провале его манипуляций, сразу стало кисло-солено во рту, а живот начал предательски бурчать, напоминая о званом обеде, который невозможно забыть.

И все же он надеялся на то, что врожденная чисская отстраненность от эмоций, которые улавливают чувствительные к Силе разумные, поможет ему завершить миссию так, как он и запланировал. Приоритеты следует расставлять настолько верно, насколько это возможно. В противном случае, будущее… его просто не будет. Ни у него, ни у семьи, ни у Доминации.

— Патриарх Са’тан’нуруодо, — поприветствовала его у массивных металлических дверей женщина в черно-золотистых доспехах. Учитывая легкую смуглость ее кожи, матово-черные волосы и ауродиумную радужку глаз, можно сказать, что девушка одета в одной цветовой гамме со своей естественной природой. — Бессмертный Император ожидает вас.

Чисс помнил, как зовут эту молодую женщину. Арден Лин. Леди Лин. Начальник службы безопасности Императора на борту его флагмана. Опасный боец, чувствительная к Силе.

Он дождался, когда массивные дюрасталевые полотна дверей разойдутся в сторону, пропуская его и Арден в кабину турболифта. Чисс не выказывал тревоги, находясь рядом с ней, прекрасно понимая: факт, что его пропустили без досмотра и личного обыска к самому правителю Вечной Империи Закуул вовсе не говорит о том, что охрана первого лица крупнейшего в галактике государства поставлена из рук вон плохо. Просто чисс не представляет для службы безопасности и самого Бессмертного Императора сколько-нибудь серьезной угрозы. Даже если б он захотел совершить покушение на жизнь этого человека — вряд ли бы у него что-то получилось.

Да и последствия не заставили бы себя ждать. Очень глупо и недальновидно угрожать или убивать человека, под контролем которого большая часть галактики, а на орбите родного мира чиссов висит пятидесятикилометровый звездолет, способный одним залпом пробить планетарный щит, сломить оборону и обратить Ксиллу в пытающие угли. Ни один разумный не поступит таким образом. Это понимал Са’тан’нуруодо, это понимали и на борту «Бисмарка».

Путь в ходовую рубку не занял много времени. Патриарх не знал скорости передвижения турболифта, но внутренне отметил, что поездка заняла все те же пять секунд, что и в прошлый раз.

Когда створки кабины разошлись в стороны, его взгляду предстал пустой мостик. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь попискиваниями приборов, да игрой света различных индикаторов на служебных панелях.

— Вам сюда, — коротко ответила Арден Лин, указав рукой в сторону помещения. Чисс, молча кивнув в знак благодарности (обычная вежливость, не более того), покинул турболифт, створки которого за его спиной тут же закрылись с легким шипением превматической системы.

— Не скрою, — донесся до него негромкий голос, исходящий от одинокой фигуры, стоящей на центральном помосте перед плеядой обзорных иллюминаторов трапециевидной формы, — ваша просьба о личной, да и к тому же — тайной встрече, меня заинтриговала, Патриарх Са’тан’нуруодо.

Чисс неспешное, в пределах самоуважения, быстро, пересек центральный помост, оказавшись перед лицом человека, как и во время их первой встречи, одетого в тяжелую броню с черно-серебристой мантией официальных цветов Вечной Империи Закуул. Но в этот раз он был без лицевой маски, а потому лидер Второй Правящей Семьи мог наблюдать молодое, до безразличия спокойное лицо правителя самого большого государства в галактике.

— Благодарен вам за то, что уважили мою просьбу, Ваше Императорское Величество, — чисс неглубоко поклонился в знак признательности и уважения. — Это многое значит для меня.

— Вероятно, — произнес в ответ Рик Доуган. — И все же — чем обязан такой конспиративной встрече?

Са’тан’нуруодо не мог направлять Силу, но догадывался, что мужчина сейчас пытается просканировать его с помощью этого неведомого источника энергии. Джедаи всегда так делали — об этом достоверно известно.

В обществе чиссов вообще с подозрением и предельным недоверием относились к подобным разумным. Взять одного только племянника Патриарха — мальчика, известного в Вечной Империи как Нуру Кунгурама, урожденного Кунг'урама'нуруодо. Мальчик в свое время был изгнан из Доминации чиссов из-за его предрасположенности к направлению Силы. Патриарх приложил усилия для того, чтобы племянник попал в надежные руки, как ему тогда казалось. Потребовалась небывалых размеров операция силами доверенных лиц Второй Правящей семьи, чтобы ребенок оказался у джедаев и подобный факт не выказал ни у кого сомнения. Довольно занятен был тот факт, что примерно в одно и то же время Кунг'урама'нуруодо оказался в Доминации. В разгар переговоров Дарта Раведжа с Правящими семьями. Мало кто знал, но именно так были сорваны планы по установлению дипломатических отношений между Доминацией Чиссов и тогда еще Галактической Республикой.

— Ваша приближенная, леди Ситра, — спокойным тоном произнес Патриарх Второй Правящей семьи. — Она допущена в Экспедиционную библиотеку. Могу ли я узнать, что именно она там ищет?

— Информацию о мнгалл-мнгалл, — ответил Доуган. — Правящие семьи были уведомлены об этом с пару недель назад, возможно даже больше.

— Меня проинформировали об этом, — подтвердил Са’тан’нуруодо. — простите, возможно это прозвучит нагло, но… ищет ли леди Ситра какую-то конкретную информацию, или же просто собирает все возможные данные?

— Интересно поставленный вопрос, Патриарх, — усмехнулся Бессмертный Император. — А вы с какой целью интересуетесь?

— Мои люди в силу своих обязанностей многократно изучали древние записи, содержащиеся в Экспедиционной Библиотеке, — стараясь не выдавать своего волнения, ответил Са’тан’нуруодо. — Если б мы знали конечную цель интереса леди Ситры, то возможно могли бы помочь… Так сказать, по-родственному.

— Занятно, — только и ответил Император, повернувшись лицом к транспаристалевому экрану, откуда открывался завораживающий вид на раскинувшуюся перед клинком «Бисмарка» Ксиллу.

Патриарх терпеливо ждал, пока человек молча, разглядывал ледяной шар родного мира чиссов. Он понимал, что если сейчас начнет задавать наводящие вопросы или как-то продолжать настаивать на открытии информации, то может насторожить правителя Вечной Империи. А это в свою очередь повлечет за собой цепь ненужных и опасных вопросов. Нет, все должно идти своим чередом. Человек придет к мысли — откровенничать с чиссом или нет. Это должно быть сугубо его решение. Сколько бы времени ему не потребовалось на его принятие. В конце концов, не будет же он сутки думать — а отлет «Бисмарка» уже назначен, и диспетчерская служба уже скорректировала транспортные коридоры к обозначенному времени. Вряд ли закуулец отложит свое отбытие — он и без того немало времени провел в Доминации. Не может же он просто так взять и отстраниться от управления государством на столь долгий срок? Или может?

— Как интересно вы преподносите предложение оказания помощи, Патриарх, — наконец, произнес мужчина. — «По-родственному»… Все же, решили, что леди Ар’алани стоит того, чтобы относиться к ней как к дочери?

— Я умею признавать свои ошибки, — сдержанно ответил Са’тан’нуруодо.

— Особенно перед лицом мужчины вашей дочери, обладающего властью и могуществом превосходящим ваши собственные, не так ли? — Император посмотрел на него украдкой. Патриарх некоторое время помолчал, после чего утвердительно кивнул.

— Вы продолжаете разыгрывать карту приближения Второй Правящей семьи к престолу, — вздохнул Император. — Патриарх, я думал вы усвоили урок. Неужели необходимо повторение?

— Ваше Императорское Величество, — чисс сверкнул глазами. — Заверяю вас, что мое предложение помощи вашим подчиненным продиктовано лишь интересами моей семьи и народа, а не корыстью и жаждой власти. Я понимаю, что леди Ситра не ради праздного любопытства интересуют имеющиеся у нас данные о мнгалл-мнгалл. Вероятнее всего, вы интересуетесь чем-то конкретным. Я решил, что возможно могу вам помочь, если мне будет дозволено узнать, что именно вы ищите в нашей Экспедиционной Библиотеке.

— «По-родственному», значит? — усмехнулся Император.

Са’тан’нуруодо молча кивнул.

— Значит, для вас все же что-то, кроме усиления собственной власти, значит тот факт, что ваша дочь мне не безразлична? — поинтересовался человек.

— Больше, чем вы можете себе представить, — заявил Патриарх, не солгав, ради приличия, ни в одном слове этой фразы.

— Сомневаюсь, что это условие выполнимо, — с неожиданной грустью заявил человек. — Фантазия у меня богатая. Но, можете не волноваться — на вашу дочь у меня самые серьезные намерения.

«А на остальных шлюх — тоже?», — подумал совершенно рефлекторно Са’тан’нуруодо, но тут же спохватился, поняв, что эта мысль, ее эмоциональный отклик, могли быть уловлены Императором.

— Ваши чувства выдают вас, Патриарх, — произнес мужчина, погрозив ему указательным пальцем. — Но как отец, я вас понимаю. Даю слово, что ваша дочь не будет обижена, оскорблена или каким-то образом ее честь, как личная, так и офицерская, пострадает в наших отношениях. Собственно, вы могли это заметить при нашем знакомстве.

«О, еще как заметил», — подумал Са’тан’нуруодо. — «И мой кардиолог тоже».

— Я верю вам, Ваше Императорское Величество, — заявил чисс. — Еще раз заверю, что не ищу через свою дочь, и не буду искать впредь, способов воздействовать на вас каким-то образом.

— Собственно я грамотен, дееспособен, прекрасно знаю официальный язык Доминации, чеун и в ДНК хромосом хватает, — заметил Император. — Не нужно мне рассказывать одни и те же сказки несколько раз. Я и с первого понял. Не то, чтобы поверил, но понял. Однако, попробуйте меня убедить в том, что раскрытие информации о поисках леди Ситры в моих интересах. И уж тем более оказание ей помощи — в ваших. В последнее время я стал таким скептиком…

— Мнгалл-мнгалл в первую очередь несет опасность Доминации чиссов, — заметил Патриарх, произнося слова, которые заготовил и выучил заранее. — Насколько мне известно, вы уже знаете ее биологические и адаптационные возможности, в том числе и тот факт, что они способны управлять звездолетами весьма продолжительное время. Но вы продолжаете поиски. Я предположил, что у вас имеется какая-то дополнительная информация, и быть может, мои специалисты, могут быть вам полезны. Ведь если дело касается мнгалл-мнгалл, то оказание содействия Вечной Империи в борьбе с этой напастью является наиважнейшим делом для каждого чисса.

— Я бы сказал, что сотрудничество со своим сюзереном для каждого вассала является наиважнейшим делом, — заметил Император. — Но сделаю вид, что не заострил внимание на том, как интересно вы строите фразы, господин Патриарх. Ведь игра слов — это любимое развлечение чиссов, не так ли? Сообщить вроде бы и общую информацию, но сделать это так, чтобы до поры до времени, ее двойной смысл был сокрыт от собеседника.

Са’тан’нуруодо промолчал, понимая, что его ответа и не требуется — Император и без того знаком с манерой поведения чиссов. Именно на это и сделан расчет в тактике поведения с ним в этом разговоре. Ввести в заблуждение того, то знает, что его обязательно попытаются обмануть словесной игрой… Не так просто, как кажется на первый взгляд.

— Что ж, предположим, что это в самом деле так, — произнес мужчина, продолжая разглядывать орбитальные виды Ксиллы. — Как давно вы знаете об угрозе мнгалл-мнгалл, Патриарх?

— Всю свою жизнь, Император, — ответил тот. — Эта сущность убила моих родителей, когда я был маленьким.

— Вот как? — поднял вверх бровь Доуган. — Ар’алани не рассказывала.

— Потому что я не рассказывал ей, — объяснил Са’тан’нуруодо. — В далеком детстве я и мои родители были разведчиками на исследовательском корабле. Мы исследовали дальний космос, отправляли данные на Ксиллу. Таких команд десятки и связь с ними фактически в режиме реального времени. Поэтому, когда наш звездолет перестал выходить на связь, за нами послали поисковую команду. В живых нашли только меня.

— Почему?

— Мы обнаружили древний фрахтовик, — объяснил он. — Пристыковались, отвечая на автоматический сигнал бедствия. Я отправился вместе с родителями на борт корабля, чтобы помочь с осмотром. И видел, как мнгалл-мнгалл в обличье человека напала на них. Как разорвала скафандры, способные выдержать удары виброножа, как проникала в их тела. Я помню, как кричали мои родители, пока еще были в сознании, чтобы я бежал на корабль и бросил их. Я помню приказ отца — отстыковаться и взорвать фрахтовик. Но я не сделал этого. Мне было всего одиннадцать стандартных лет по вашим меркам, и до конца не было понимания, что заражение необратимо. Я верил в то, что мои родители справятся. Я знал, что мой отец силен и отважен. Что мать умна и изобретательна. Я думал, что если буду рядом, если просто отсижусь на нашем корабле, то смогу забрать их, когда они «переболеют».

— Вы были ребенком, — заметил Император. — Недооценка опасности ведет к большим проблемам. Вам повезло, что вы смогли сбежать и не заразиться.

— Мои родители пожертвовали собой, чтобы этого не случилось, — произнес Са’тан’нуруодо. — Двое суток я находился на нашем корабле. И чтобы поддержать их, я наладил канал связи между нашими кораблями…

Император бросил на него быстрый взгляд, полный сочувствия. Он уже понял, что произошло дальше.

— Первые сутки я наблюдал за тем, как мнгалл-мнгалл поглощает их разумы, — продолжал Патриарх. — Видел, как они сходят с ума, как кричат от боли. Я видел каждое их мучение, ведь был талантливым ребенком и подключился ко всей системе наблюдения на том корабле. Когда мне становилось очень страшно, я выключал просмотр. Отсиживался, приходил в себя и включал снова, в надежде, что все закончилось. Но становилось еще хуже. Когда на второй день они стали говорить чуждыми голосами, призывая меня пристыковаться и забрать их, я плакал. Потому что слышал, как они переговаривались между собой в тайне от меня, обсуждая, как заразить. Кто будет держать меня, а кто инфицирует. Десятки планов. Сотни разговоров. Я не смог заснуть, так как не знал, могут ли они выжить в космосе, могут ли перебраться на мой корабль. Но и выстрелить в них я не мог. Смешно, но на чисских кораблях пусть управления огнем в то время имел ключ допуска, отличный от того, какой использовался для систем управления. Если последний у меня имелся, то второй — только у отца. Поэтому я наблюдал за тем, как мнгалл-мнгалл перерабатывает их. Колол себе стимуляторы и наблюдал. Когда начинал думать, что мне все это кажется, просил их рассказать, как они меня любят. Слушал их мертвые голоса, плакал и снова колол себе стимуляторы, молясь, чтобы прибыли спасатели. И они прилетели. Связались с обоими кораблями, взорвали без слов фрахтовик и продержали меня в карантине. Когда через сутки я не изменился, продержали еще сутки. И только после этого, взяв корабль на буксир, отвели на станцию, где врачи подтвердили отсутствие инфекции. Меня усыновила семья Нуруодо, и я стал тем, кем есть сейчас.

— Не самые приятные детские воспоминания, — произнес Император.

— Я живу с ними каждый день, — признался Са’тан’нуруодо. — Они снятся мне в годовщину своей смерти. И я вижу весь этот кошмар снова и снова.

— Но вы ведь пришил сюда не для рассказа о своем тяжелом детстве? — уточнил Император, тряхнув головой, словно отгоняя наваждение.

— Думаю, вы ищите как найти мнгалл-мнгалл, — рискнул пойти ва-банк Са’тан’нуруодо. — Места, где она обитает. Если бы дело было в простом сборе информации, то вы бы давно закончили. Или бы не стали ожидать здесь завершения поисков. Вы хотите сами нанести удар по этим мирам?

— Правильные выводы, — согласился Император. — «Бисмарк», несмотря на то что оказался потрепан в бою с юужань-вонгами, в состоянии сжечь пару-тройку планет. Наше авиакрыло восполнено, корветы, припасы, экипаж, боезапас — тоже. Без отрыва сил с других фронтов, мы можем быстро и четко нанести удары по мирам мнгалл-мнгалл и покончить хотя бы с этой угрозой.

— Почему вы думаете, что в Экспедиционной Библиотеке есть информация о местонахождении миров мнгалл-мнгалл? — насторожился Са’тан’нуруодо, зная, что этого быть не может. Он сам давал соответствующие распоряжения.

— Как ни странно, но Восьмая Правящая семья помогла, — заметил Император. — В их семейных хрониках есть информация о том, что некогда их Родовая Фаланга наносила удары по миру мнгалл-мнгалл. Планете, лишенной любой органической жизни. Бесплодно-серой, словно океан. Окруженной тысячами кораблей, среди которых, кстати говоря, судя по описанию, есть и те, которые представляют интерес для нас и наших союзников.

— О чем идет речь? — Патриарх Второй Правящей семьи понял, что допустил промашку, не добравшись до архива семьи Митт. У них наверняка есть копии данных, переданных в Экспедиционную Библиотеку. Как жаль, что лишь недавно выяснили происхождение той информации, что лежит у него в кармане на крошечном чипе…

— Звездолеты гри, — объяснил Император. — Этот народ — одна из древнейших рас в галактике. И они в свое время были столь сильно развиты, что строили автоматические звездолеты, исследующие окружающий космос. Сотни их были запущены — и ни один из них не вернулся. Гри очень ценят возвращение своего прошлого и будут очень рады заполучить один из своих кораблей.

«В каждой щели которого может быть мнгалл-мнгалл», — подумал Патриарх. Но спросил совершенно иное:

— Раз семья Митт была там, то значит у них есть сведения и о планете. Координаты, маршрут.

— Были когда-то, — согласился Император. — Но они передали эти данные в Экспедиционную Библиотеку. И там их, к сожалению, нет.

— Там ничто не может быть потеряно, — заверил его Са’тан’нуруодо. — Архивариусы следят за подобным. История и информация — это страсть всех чиссов…

— Знаю, — ответил Император. — Потому и организовал широкомасштабные поиски. Мои приближенные перелистали каждую книгу, каждый ветхий манускрипт, в каждой базе данных проверили — данные словно исчезли.

— Вероятно кто-то стер их, — подал идею Са’тан’нуруодо. — Такое бывало прежде — в период междоусобиц. Правящие семьи уничтожали информацию о своих изысканиях, опасаясь, что подобные данные могут вывести их недругов на след их тайных убежищ.

— Патриархи Митт’евген’тум и Чаф’тур’тас сказали мне то же самое, — с грустью произнес Император. — Грустно, что не получится решить этот вопрос вот так просто.

— С другой стороны, наши разведчики могут начать изыскания, — предложил Са’тан’нуруодо. — Однажды они выйдут на след мнгалл-мнгалл и путь к их родине будет открыт.

— Хотелось бы раньше, чем позже, — признался Император.

— Я распоряжусь, чтобы Родовая Фаланга занялась решением этого вопроса, — предложил Патриарх.

— В этом нет необходимости, — заверил его Император. — Уничтожение мнгалл-мнгалл будет проходить под моим полным контролем.

— Могу ли я в таком случае, предложить вам гостеприимство Второй Правящей семьи? — поинтересовался Са’тан’нуруодо, понимая, что раз Император решил остаться в Доминации, то и плану не суждено реализоваться. Значит, если нельзя эту информацию уберечь от него лично, то следует…

Чисс прикоснулся указательным пальцем ко шву своего прорезного кармана брюк, нащупав там информационный чип. Быть может, если сейчас передать изъятую из Экспедиционной Библиотеки информацию, то Император поймет, что сделано это не ради диверсии, а чтобы уберечь его, правителя государства от желания ринуться в передних рядах на противника, который так же опасен, как и безжалостен. Может быть Доуган и Бессмертен, но Ар’алани — нет. Как бы он не относился к дочери и ее более чем странным отношениям с правителем Вечной Империи Закуул, он скорее сам отправится с Родовой Фалангой на планету мнгалл-мнгалл и принесет себя в жертву, но не позволит прерваться своему роду. Не при таких обстоятельствах…

— Вы меня не правильно поняли, — возразил Император. — Я отбываю на «Бисмарке» в назначенный час — ваши диспетчерские службы оповещены. Это неизменно — дела в Вечной Империи не могут ждать, угрозы есть и там. Гранд-мофф Сьюпи останется в Доминации на правах имперского советника, как и было договорено прежде. Я пришлю сюда своего представителя и соразмерный угрозе мнгалл-мнгалл флот Вечной Империи под его командованием, который и займется поиском и уничтожением этой заразы. А также решением всех остальных проблем в этой части галактики. Надеюсь, вы понимаете, что я имел ввиду враждебные Вечной Империи Закуул цивилизации, находящиеся в Неизведанных Регионах и Диком Пространстве.

Са’тан’нуруодо медленно отвел руку от источника данных, переваривая ответ человека, вскружившего голову его дочери.

Выходит, Доуган улетает — он прямо об этом сказал. И Ар’алани — тоже, ведь она командир его флагмана. Значит они не будут участвовать в охоте за мнгалл-мнгалл. И когда вскроется истинный масштаб инфицирования миров, они будут далеко отсюда. Никакого риска для них. Поэтому, нет смысла раскрывать карты сейчас. Наоборот, это можно сделать позже, выставив это как часть союзной работы Второй Правящей семьи и, как бы Император не кичился своим нейтральным отношением, это все равно возымеет на него действие, и он станет более расположен к семье Митт…

Если только…

— Ваше Императорское Высочество, — стараясь не выдать своим голосом опасения, произнес Са’тан’нуруодо. — Могу ли я узнать, кого вы направили в Доминацию чиссов для «решения проблем с враждебными цивилизациями»?

— Не бледнейте, дорогой почти что тесть, — заулыбался Император, по-свойски хлопнув Патриарха по плечу. — Обещаю, он вас не съест. Если будет в хорошем расположении духа, конечно.

---

Хрупкое на вид тело женщины сейчас больше походило на один большой синяк. Кровоподтеки, ссадины, как свежие, так и те, что образовались уже несколько дней назад, покрывали лицо, и по докладу медика — все, что сейчас было скрыто белоснежным одеялом.

— Я говорил, что отпускать ее одну на переговоры с этими мразями — плохая идея, — негромко произнес стоящий у входа, там, где блеклое освещение портативного генератора отбрасывало тень, командир отряда спецназа «Синяя команда», капитан Панзер.

— Знаю, — ответил ему командир 332-го штурмового корпуса Вечной Империи Закуул клон маршал-коммандер Закари. Клон стоял у койки, вглядываясь в лицо лежащей перед ним в беспамятстве молодой женщины, подключенной к аппаратам жизнеобеспечения. К сожалению, в настоящий момент это единственное, чем мог помочь мобильный госпиталь корпуса — прогонять по ее внутренностям колто, чтобы не позволить развиться повреждениям. До тех пор, пока на орбиту не прибудет медицинский транспорт, чтобы эвакуировать раненых — лучшее, чем клоны могут помочь любимому генералу — не дать ей умереть.

— Ты должен был ее отговорить, Закари, — настаивал на своем Панзер, продолжая назидательным тоном давить на большую мозоль. — Это твоя женщина! А ты позволил ей в одиночку отправиться на переговоры. Да еще с кем? С бандитами-адводжеками!

— Помимо того, что она — моя женщина, она еще и генерал, — скрипнув зубами, понимая правоту слов друга, произнес маршал-коммандер, посмотрев в сторону спецназовца. — Я не могу приказывать ей. Дома — да, во время операции — нет. Только посоветовать. Я посоветовал взять сопровождение. Она отказалась…

— Потому что того требовали адводжеки! — зло бросил Панзер. — О, черные кости Палпатина! Закари, любовь тебе вообще все мозги отбила?! Как ты мог на такое согласиться?

— Что ты хочешь от меня услышать? — тем же тоном ответил командир корпуса, повернувшись в сторону спецназовца. Но руку возлюбленной он так и не отпустил. — Мне надо было ее связать? Станнером вырубить? Ублюдки поставили условие — сдадутся только Имперскому Рыцарю. Она сочла риск приемлемым и отправилась на переговоры.

— И чтобы вытащить оттуда хотя бы ее тело, мне пришлось положить троих отличных ребят! — едва ли не крикнул Панзер. — Моих ребят! Я с ними прошел больше миссий, чем ты можешь себе представить!

— Идет война, чтоб тебя в инкубатор обратно засосало! — рявкнул Закари, машинально сжав хрупкие пальцы девушки, отчего та негромко застонала в полузабытьи. — Эти уроды сидят на медицинском хранилище! Кому было бы лучше, если б я приказал штурмовать, и они сдержали бы обещание, взорвав всю бакту, какой располагают?!

— Зато твоего бы генерала не пытали стандартную неделю! — прошипел в ответ Панзер. — И мои парни бы не погибли, спасая ее!

— Братья гибнут каждую секунду, — возразил Закари, с трудом сохраняя самообладание. — Не ставь своих парней выше остальных. Олана хотела сделать так, чтобы вообще никому не пришлось страдать и погибать на этой гребанной планете!

— Хотели как лучше, а получили взамен дерьма гору! — не стал стесняться в выражениях Панзер. — И теперь все равно придется штурмовать этот медицинский центр! Только у нас в активе три мертвых спецназовца и генерал с раздробленными ногами, разорванной селезенкой и отбитыми внутренними органами! Хатт! Да такого дерьма даже при джедаях не случалось!

— Ты хочешь на что-то намекнуть, Панзер? — с угрозой в голосе поинтересовался командир корпуса.

— Да чтоб тебя! — спецназовец впечатал кулак в ладонь. — Очнись! Мы пришли к тому, с чего начали! Группа вооруженных до зубов адводжеков, как и прежде сидит на запасах бакты. Население планеты все так же страдает от нехватки бакты даже для сложных операций! Ресурсы медиков корпуса на исходе и когда прибудет конвой с припасами и врачами для населения — не ясно. А мы в ситуации, еще более хреновой, чем изначально. Уроды окопались в комплексе так, что без полномасштабной атаки их не взять. И тебе придется их атаковать в надежде захватить хоть немного бакты для лечения местных! Иначе тут будет гора трупов, к тому моменту, когда флотские подтянут медицинские фрегаты…

Все это Закари понимал и без агрессивных наставлений со стороны спецназовца.

Перед его корпусом со стороны командования была поставлена задача — подчинить воле Вечной Империи мир адводжеков, планету Рифлор. Геологически нестабильный, опасный для всех, кто обитает на нем. Любое землетрясение уничтожало любые постройки на своем пути — поэтому адводжеки не особо заботились о своем имуществе, предпочитая на протяжении всей жизни заниматься накопительством именно денежной массы, позволяющей в любое время возместить потери от природных катаклизмов.

Благодаря этому в них развито на уровне бессознательного чувство логистики, планирования и критической оценки действительности. С момента вхождения в состав Старой Республики более десяти тысяч лет назад, адводжеки зарекомендовали себя как неподражаемые чиновники и бюрократы, всегда нацеленные лишь на достижение результата всеми доступными способами.

Во времена Войн Клонов, планета несмотря на то, что большая часть населения поддерживала взгляды сепаратистов, республиканцы держали этот мир под контролем, в сфере влияния одной из своих секторальных армий. И пусть до открытого неповиновения не доходило, любой разумный понимал, что стоит линии фронта пройти поближе к системе, и адводжеки переметнутся на противоположную сторону.

Так и произошло при реформации Первой Галактической Империи — едва Дарт Вейдер отвел свои войска в центральную часть галактики, местные ушлые чиновники, опираясь на спины разного рода наемников и просто головорезов, объявили о своей независимости, вспомнив о старых временах, собрали какой-никакой флот, да решили, что грабить транспортные караваны, в том числе и принадлежащие Вечной Империи — это показалось им задорным и веселым занятием.

Наступление на неприсоединившиеся миры шло по всему западу галактики. Какие-то планеты и звездные системы присоединялись к Вечной Империи по доброй воле — и в немалых количествах. Другие, представляющие собой угрозу стабильности линий снабжения, или проявляющие откровенную враждебность — захватывались.

Флот Вечной Империи уничтожил хилые космические силы адводжеков, высадив на планету 332-ой штурмовой корпус для проведения наземных боев. Не сказать, что пришлось много повоевать, чтобы подчинить планету воле Императора, но и легкой прогулкой это место не назвать.

Сепаратистски настроенные слои общества адводжеков оказалис мощное сопротивление, но куда наспех вооруженным ополченцам против закаленных в боях штурмовиков? Сопротивление подавили быстро и, казалось бы, планета в руках Вечной Империи…

Да вот оказалось все не так просто.

Среди местного населения бушевала чума. Захватившие власть ушлые представители адводжеков держали под контролем единственный источник бакты на планете — медицинский центр, построенный Республикой еще во времена Войн Клонов. В его хранилищах имелось достаточно целебного вещества, чтобы поставить на ноги если не все население Рифлора, то как минимум половину. И именно это являлось тем самым аргументом, который позволял узурпаторам формировать армию из местного населения — лекарство получали лишь те, что сражался против закуульской армии.

Поскольку флот действовал в других системах сектора и в ближайших скоплениях, отреагировать сразу на просьбу о помощи и отправке медицинского конвоя они не могли. Его уже сформировали на базе флота и направили к Рифлору, но по прикидкам генерала Чион, прежде чем «Гозанти» в медицинских модификациях прибудут, умрет немалое количество адводжеков. Как пить дать, это отразится на настроении остального населения — когда новое правительство обещает заботу о своем населении, но не исполняет обещаний и на улицах городов появляются горы трупов с каждым прожитым днем, раздражение населения может перерасти в открытое неповиновение.

Штурм медицинского комплекса, превращенного узурпаторами, знающими, что лишь удержание этого жизненно важного объекта гарантирует им власть над планетой и аборигенами, по всем прогнозам грозил обернуться десятками тысяч жертв. Удобное расположение на возвышенности, громадные запасы провианта, награбленного заранее у местных жителей, зенитное прикрытие от авиации и десантных средств, дефлекторный щит, защищающий от налетов и бомбардировок, минные поля по периметру, крупнокалиберная артиллерия в обороне, множество тяжелых повторителей у обороняющихся — все это сводило на нет попытку прямого штурма. А иначе пробиться к постройкам нет возможности — относительно спокойный от сейсмической активности район расположения медицинского центра делал невозможным даже проведение подземных работ — базальтовое основание сводило на нет попытки пробиться в комплекс под землей. Вдобавок ко всему, защитники обещали уничтожить запасы бакты, если их попытаются атаковать.

Иными словами, попытка решить вопрос силой привела бы и к жертвам со стороны штурмовиков и к потере единственного средства, которое могло бы спасти жизни больных. Потому генерал Чион пошла на переговоры с узурпаторами, в чьем ведении находился медицинский центр. Те, как ни странно, согласились, но потребовали бывшего джедая прибыть в одиночестве для обсуждения условий капитуляции. Как бы не отговаривал ее от этого шага Закари, девушка поступила по-своему.

До конца не ясно, как именно она смогла выйти в тайне на связь с лидером бандитов, но она приняла их предложение и отправилась на встречу. Шесть дней назад. Когда стало ясно, что она уже не вернется по своей воле, Закари обратился за помощью к приданному корпусу отряду спецназа.

Панзер, после длительной подготовки, решился на скрытую операцию по вызволению захваченного Имперского Рыцаря. Подробностей Закари не знал, но из четверых бойцов назад вернулся лишь командир отряда. И израненная, едва живая Олана, по внешнему виду которой было понятно, что ни о каких переговорах и речи не шло. Бандиты пытали ее и измывались над девушкой все это время. И пусть корпус тратил все свои запасы медикаментов на поддержание жизни аборигенов, чтобы спасти как можно больше адводжеков до прибытия медиков, Закари распорядился выделить все необходимое для спасения жизни генерала Чион. И пусть штурмовики не суеверны, да и к пресловутой Силе относятся настороженно, маршал-коммандер втайне молился, чтобы девушка выжила. Хотя бы выжила…

В тот момент, когда дроид-медик сообщил ему что от полученных ранений Олана, скрывавшая от него сам факт беременности (в ином случае ее бы отправили в декретный отпуск подальше от передовой), потеряла ребенка, мир несостоявшегося отца рухнул в одночасье.

Ни психологическая подготовка, ни притупленная в ходе создания клонов эмоциональность не помогали отстраниться от горя. Пусть он был и искусственным, но все же человеком. И весь спектр горя он познал за считанные мгновения.

Он стер память дроиду, чтобы о происшествии никто не узнал. Он подчистил медицинские данные осмотра любимой, чтобы сохранить ее тайну. Закари не делал это ради сколько-нибудь большой выгоды.

Маршал-коммандер прекрасно понимал, что жалостливая и сердобольная по своей природе Олана хотела помочь адводжекам. В бытность свою джедаем, она занималась вопросами оказания помощи беженцам и пострадавшим в результате войны. Возможно, она бы и хотела спокойной беременности, но тяжесть положения населения целой планеты, ее долг как Имперского Рыцаря, возобладали над здравым смыслом. И прекрасно понимал, что ее доброта поставила ее на грань уголовного преследования — нарушение предписанного порядка ухода в декрет является серьезным правонарушением. А для Имперских Рыцарей — преступлением. Если кто-то когда-нибудь узнает о том, что девушка, будучи беременной и зная об этом ( она точно знала — Закари обнаружил в ее вещах прямое подтверждение этому: витамины для беременных, соответствующие положительные тесты, указывающие, что девушка была уже на втором месяце беременности), не прекратила деятельность на передовой… Имперский закон суров, но он закон. Лишь малый круг приближенных к Императору выше закона — и Олана Чион в него не входит.

Произойди утечка информации, и ее ждет в лучшем случае отправка в штрафные подразделения — вновь сформированные боевые соединения, действующие на самых опасных направлениях фронта. «Отряды самоубийц», как их называли штурмовики. Олана прекрасно понимала, к чему может привести игнорирование закона. И все же нарушила его.

Закари не винил ее в этом. У него просто не было сил для осуждения кого-либо кроме себя. Что бы не происходило в вверенном подразделении — ответственность ложится на командира. И пусть номинально Олана выше его по должности, сейчас это уже не важно.

В такую минуту главное лишь одно — чтобы она выжила. Все остальное — не важно.

Он понимал Панзера, понимал его боль от потери бойцов, боевых и кровных братьев. Ему было тоже жаль этих ребят. Жаль, что их смерти можно было избежать. Жаль, что можно было избежать всей ситуации в целом, но…

Прошлое не имеет сослагательного наклонения. То, что произошло, уже не исправить. Лучшее, что они сейчас могут — бороться с последствиями.

Панзер ждал ответа, но у Закари не было ответа. Прокручивая в голове всю ситуацию целиком, он лишь глубже погружался в уныние, поскольку не видел выхода. Атаковать и положить своих людей ради призрачной надежды спасти хоть кого-нибудь? Глупо.

Выжидать и смотреть, как местные умирают? Опасно долгосрочными последствиями.

Ни один из вариантов не подходил для разрешения сложившейся ситуации. Или же он просто не видел выхода…

— За…ка…ри… — он встрепенулся, услышав слабый голос Оланы. Ее рука едва сжала его пальцы — максимум, на что был способен организм.

— Я здесь, — он опустился ниже, чтобы быть поближе к ней, боясь упустить хотя бы слово. — Тебе нужно спать. Не нужно слов, я все знаю.

— Про…сти… — печаль в ее глазах была столь огромна и невыносима, что он с трудом удержался, чтобы не отвести глаз. Волна боли и осознание потери вновь накрыли его. Клон сцепил зубы, сдерживаясь, чтобы не дать волю чувствам. — Я…хо…тела…спасти… Они… боятся… Они… из страха…

Закари боялся, что Панзер скажет что-то в ответ, но спецназовец молчал. Напряженной фигурой он стоял там, где и прежде, но по выражению лица брата было видно, что в этой избитой фигуре, в которой едва держится жизнь, он видел сейчас не генерала. Закари мог поклясться, что сейчас перед глазами командира «Синей команды» мелькают сцены гибели его людей.

— Нужно… договориться… — девушка закрыла глаза и едва смогла вновь приоткрыть веки. — Нужно… спасти…адво…джеков…

— После того, что они с тобой сделали? — не выдержал Закари. — После смерти нашего ребенка?!

— Они… боятся… нас… — едва слышно произнесла девушка. — С ними… нужно… говорить… Не мсти… нужно… договориться… спасти… всех…

Закари едва чувствовал, как пальцы свободной руки сжались настолько, что нервы периодически «стреляют» в локоть. Ярость и безумие заполняли его сознание. Едва выжив, она просила не мстить! После того, как эти ублюдки едва не убили ее! После того как они убили их ребенка! После того, как обрекли весь мир на смерть от пандемии!

— Не могу, — неожиданно все отступило. Огонь в крови, полыхающий еще мгновение назад, отступил, уступив место ясному мышлению без эмоций. Шум в голове притих. Братья называют это состояние «холодной яростью»: моментом времени, когда эмоциональный пик настолько велик, что психика просто отключает эмоции, чтобы позволить разуму остаться в здравом состоянии. Механизм психологической защиты, заложенный в них еще во времена создания на Камино. — Я обязан…

— Не… понимаешь… — девушка заволновалась. Запищали аппараты, указывающие на повышение давления и частоты сердечных сокращений. — Они… не знают… юужань-вонг… чернота… в Силе…

— Маршал, капитан, — в палатке ожил дроид-медик. — Я прошу покинуть пациента. Ей вредны сильные эмоции.

— Уходим, — угрюмо бросил Панзер, подходя к Закари.

— Нет… — на лице девушки появилась мольба. — Нет… не надо…

— Скорее, — поторопил их дроид, оперируя с медицинской аппаратурой. Один из манипуляторов отстегнул медицинскую маску и закрепил ее на лице Имперского Рыцаря. — Я ввожу ее в состояние медицинской комы. Прошу всех удалиться. Вы негативно влияете на состояние пациента.

— Я не могу, Олана, — произнес Закари, одними губами поцеловав дрожащую руку девушки, на глазах которой появились слезы. — Я не могу простить…

— Прошу… нет… — зарыдала она.

— Маршал! — дроид сверкнул манипуляторами. — Я требую — покиньте пациента! У нее падают жизненные показатели!

— Не добивай ее, идиот, — зашипел Панзер, буквально оторвав маршала от постели генерала Чион. Безапелляционно схватив командира корпуса за плечи, он выпроводил того за пределы медицинской палатки наружу.

Закари с удивлением обнаружил, что на горизонте забрезжил рассвет. Алые лучи местного светила едва пробивались сквозь черноту ночи, но он уже понял, с большим удивлением для себя, что провел рядом с Оланой всю ночь — Панзер доставил ее в сумерках. Похоже, командир 332-го штурмового корпуса потерял счет времени.

— Она была беременна? — отведя друга в сторону, Панзер, вынув из кармашка многофункционального пояса пачку сигарет, протянул другу одну. Закари, взяв ее, покрутил меж пальцев, не особо понимая, что делать с этим предметом. Но на вопрос друга утвердительно кивнул. — Ублюдки, — произнес спецназовец с чувством. — Кто еще об этом знает?

— Ты и я, — глухо ответил он.

— Дроиды-медики, которые ее осматривали? — быстро спросил командир отряда спецназа.

— Я вычистил память дроида и стер данные первичного осмотра в части гинекологии, — вяло пояснил Закари. Напала какая-то апатия — так бывало, особенно перед тем, как приходилось принимать нелегкие решения.

— У дроидов есть резервное ядро данных, — неожиданно произнес Панзер. — Я им займусь после того, как он введет генерала в медицинскую кому. Протокол осмотра сотру полностью — пусть отсутствует полностью, чем в части. Меньше подозрений. В рапорте напишешь, что дроид вышел из строя по неизвестным причинам. Пусть все думают, что он просто не успел сгрузить данные осмотра. Держи, — он вынул небольшой чип, насильно всунув его в руку маршала.

— Что это? — не понял Закари.

— Данные врача на Тритоне, — объяснил Панзер. — Он мой должник. Отвезешь ее к нему, поможет. На чипе есть все необходимая информация. Осмотрит, напишет заключение, пропишет лечение, чтобы не было никаких вопросов со стороны вышестоящих служб. Пусть возьмет отпуск и отдохнет, чтобы организм восстановился. Через неделю-другую, никто ничего и не заметит, если снова осмотрят. А потом и не докажут, что было нарушение закона.

— Спасибо, — произнес Закари. — Я… мне жаль твоих ребят, Панзер.

— Мне тоже, — горько произнес тот. — Прости, за мои слова, брат. Я не знал, насколько все плохо.

— Нельзя оставить это просто так, — неожиданно произнес Закари. — Если информация о произошедшем с Оланой, о переговорах с бандитами и последствиях, выйдет за пределы планеты, это может создать прецедент.

— Согласен, — Панзер затянулся. — Ублюдки по всей Империи будут думать, что им все позволено и с ними будут вести переговоры. Готов поспорить, что, когда прибудут флотские, там будет какой-нибудь мудак из Сферы Галактического Влияния, который тоже попробует договориться. И все ради гребанной бакты!

— Колто не хватает на такую огромную территорию, — припомнил Закари ряд отчетов. — Поэтому и цепляются за любую возможность.

— Будем и дальше побираться таким образом, все станет только хуже, — заявил Панзер. — Ты мой рапорт еще не загружал в систему?

— Не до этого было, — признался Закари. — А что?

— Я забыл дописать там абзац, что бакты в резервуарах не было, — быстро произнес Панзер. Маршал-коммандер несколько секунд молчал, соображая, к чему это было сказано. А потом зрачки его глаз расширились…

— Командуй, маршал, — Панзер щелчком пальцев отбросил от себя окурок. — Нет бакты — все жертвы напрасны. Пусть каждый ублюдок в галактике знает, что как минимум твой корпус не оставит подобное безнаказанным.

— Я твой должник, — сдавленно произнес Закари, протянув руку.

— Ты мой брат, — поправил Панзер, схватив кисть в условном братском жесте. — Одна кровь…

— … одна судьба, — закончил за него Закари, активировав комлинк. — Артиллерия! Выводите «Гиацинты»…

---

Столичный мир Индупарских коронных миров сражался отчаянно. Население не сложило оружия ни после того, как звездный разрушитель типа «платан», «Аватар» гранд-адмирала Руфаана Тилеггинуса вскрыл их защиту как вибронож тканевую броню. Ни после того, как им была доставлена информация о том, что подкрепления не будет. Все соединения космических кораблей, что отправились на защиту атакованных гранд-адмиралом систем, окружены, уничтожены или взяты на абордаж. Разницы в том, какая судьба постигла их — нет. Для Индупара, по крайней мере — уж точно.

Но противник продолжал сопротивляться на протяжении более чем трех недель. Предложение гранд-адмирала — сдаться и сохранить жизни местному населению — местная правящая верхушка подняла на смех. Чем руководствовались люди, чья первая линия обороны разрушена десятикилометровым кораблем, что застыл на высокой орбите в окружении легких сил и кораблей десантного ордера — не ясно. Однако, гранд-адмирал и не разбирался в мотивах. С момента уничтожения планетарного щита, он дал противнику неделю на то, чтобы эвакуировать из городов мирное население. И получил отказ.

На Индупаре больше не осталось мирных жителей. Единогласное и взвешенное решение разумных, которое командование приняло и возражать не стало.

Первой волной гранд-адмирал уничтожил системы противокосмической обороны. Действовавшие на планете Имперские агенты и спецназовцы вычислили каждый стоящий пункт обороны этого мира. И артиллеристы «Аватара» поимели возможность наглядно доказать почему они считаются лучшими в своем деле.

Методично, никуда не спеша, поправляя свою орбиту с помощью маршевых и маневровых двигателей, «Аватар» выжигал все, что могло так или иначе навредить предстоящей высадке десантных сил. И пусть можно было не утруждать себя меткостью, канониры флагмана гранд-адмирала не стремились причинить разрушений больше, чем необходимо.

Пусть планета и не имела сколько-нибудь значимого места в галактике, в регионе она все же представляла отдельное влияние. В период Войн Клонов, ТехноСоюз разместил на ней конвейер по сбору дроидов типа В-2. Чем индупарцы и пользовались в настоящий момент, делая ставку на производство этих машин-убийц как альтернативу наземным подразделениям закуульцев.

Разбомбить с орбиты жилые кварталы, мастерские, хранилища готовой продукции и прочие представляющие интерес места на планете — слишком просто. И глупо. Главная задача покорения Осколков Империи — устранение угрозы судоходству, пиратских и контрабандистских гнезд, вооруженного сопротивления. Но превращать промышленно развитые планеты в куски пылающего шлака — это нерационально. Пусть население этой планеты столь упорно сопротивляется, победа все равно будет за Вечной Империей. Просто придется приложить больше усилий для сохранения промышленности. И городов, в которых проживать будут, после захвата Индупара, уже совсем другие разумные — подданные Вечной Империи Закуул. И судя по твердолобой упрямости аборигенов — вряд ли это будет кто-то из них.

Поэтому, чтобы сохранить планету для будущих переселенцев, когда ни одно орудие противника уже не могло достать звездолеты Вечной Империи Закуул, переместившиеся на нижнюю орбиту Индупара, планету захлестнул ад. Огненное зарево стремительно несущихся к земле десантных капсул, протыкающих плотные слои атмосферы клиновидных корпусов «Виндикаторов» и десатных кораблей, завораживало. Но и несло в себе погибель.

Гранд-адмирал Руфаан Тигеллинус не был жестоким офицером. Наоборот, его характеризовали как дипломатичного, коммуникабельного, умеющего найти общий язык со всеми. Но высокопоставленный офицер не любил повторять дважды.

А потому 12-ый штурмовой корпус клона маршала-коммандера Смоука при поддержке трех соразмерных подразделений Имперского Корпуса Закрепления Территорий, развернул широкомасштабное наступление на планете. Сметая дроидов, ополченцев, женщин и стариков, щадя лишь детей, коим уготована в будущем роль воспитанников имперских кадетских корпусов, куда отправлялось молодое поколение всех насильно присоединенных миров. Пусть не сразу, пусть они будут сопротивляться, но рано или поздно идеологическая обработка возьмет верх. И пусть родители бунтовали и стреляли в войска Закуула, их дети будут служить во славу Вечной Империи.

Или от них избавится Служба Имперской Безопасности, если посчитает неспособными к переобучению.

Разделив свой 12-ый корпус на легионы, маршал Смоук, вместе с генералом и отрядом элитных бойцов, штурмовал правительственное здание — место, где засели те, кто правил Индупарскими коронными мирами. И засели они хорошо.

Чтобы прорваться сквозь импровизированные линии обороны, окружающие огромное здание правительства, занимающее своей тушей целый квартал, потребовалось несколько дней. И тысячи погибших штурмовиков и пехотинцев отправились в тыл.

Чем сильнее упорствовали в своей глупой борьбе индупарцы, тем яростнее становились штурмовики. Привычные тактики переставали действовать, принося лишь новые и новые жертвы. За две недели непрекращающихся боев, бойцы значительно упростили процедуры по штурму зданий.

И на примере правительственного монолита, это будет доказано индупарским власть имущим разумным.

— Готовы? — глухо поинтересовался Имперский Рыцарь Евгум, едва сдерживаясь от того, чтобы не закашляться.

Запах гари и сгоревшей плоти, пепел и привкус тлеющей изоляции — вот что сейчас наполняло воздух планеты. И хоть на своем лице он носил респиратор и понимал, что не может никак чувствовать подобные запахи, мозг играл с ним злую шутку. Смоук, стоящий рядом наготове с огнеметом, на который он заменил штатную винтовку «Паззл», переглянулся со своими бойцами из комендантской роты: штурм правительственного здания высасывал все резервы. Но бойцы, которым по всем правилам вменялась лишь охрана штаба и прочих тыловых служб, были готовы к предстоящему развитию событий. Вооруженные ручным повторителями «Радуга» и гранатометами «Барабанщик», огнеметами, бластерными карабинами и дробовиками — смертоносным оружием ближнего боя, они молча ждали команды.

Индупарская мясорубка забирала все новые и новые подкрепления, прибывающие с базы флота и пережевывала их в горниле войны, превратившейся из крошечной искры в верховой лесной пожар, остановить который без отрезвляющей в огромных количествах влаги просто невозможно. Но ничто не предвещало конца конфликта по просьбе одной из сторон. И закуульцы и индупарцы сражались за привычный им уклад жизни: последние, за право существовать за счет грабежей и разбоев, нападений на торговые караваны, в том числе и принадлежащие Закуулу, вторые — за закон и порядок и нежелание кормить таким образом тех, кто решил, что им все дозволено.

Обе стороны пойдут до конца. И Евгум, призывая к себе Единую Силу, накапливая ее внутри тела, для могучего всплеска, что откроет дорогу вперед, понимал, что даже убийство правителей Индупара, не остановит кровопролития. Только лишь полная гибель одной или другой воюющих сторон.

Вот только он сомневался, что у Вечной Империи раньше кончатся штурмовики, чем у индупарцев мобилизованные гражданские.

Сгусток Силы, достаточный для того, чтобы разорвать средних размеров бронированный транспорт выплеснулся сквозь его правую руку, устремившись к тяжелой дюрасталевой переборке, блокирующей проход на нижний этаж правительственного здания. Врезавшись в металл, достигающий толщины двух метров (если верить показаниям сканеров) Сила, подобно древнему тарану, взламывающему ворота крепостей, принялась коверкать и продавливать твердое тело. Секунду казалось, будто ничего не происходит, но затем, с чудовищным треском и воем рвущегося, словно бумага в руках неразумного дитя, металла, переборка влетела в холл первого этажа. Пыль, громадные куски вырванного пермакрита из стен, ставший похожим на порванную вторжением звездолета задницу ранкора дверной проем — вот следы вторжения Евгума в нежное нутро правительственного здания планеты Индупар.

Имперский Рыцарь почувствовал, что у него подкашиваются ноги — концентрация столь мощного исполнения приема Силы истощила его физически. Почувствовав, что падает, он в тот же момент ощутил, как его подхватили руки штурмовиков, оттаскивая в сторону.

— Головой за него отвечаете! — крикнул маршал Смоук одновременно с тем, как из ручных гранатометов парочка штурмовиков очередью из барабанных магазинов наполнила внутренние помещения первого этажа свето-шумовыми и дымовыми боеприпасами.

По ушам резануло звуковой волной, пусть и ослабленной стенами, но все равно чувствительно. Евгум поморщился, когда сквозь звон в ушах до него донесся рев бушующего пламени, звуки взрыва гранат и ужасающий вой сгорающих заживо разумных. Сила трепетала от боли, отражаясь на мужчине, словно ошпарив его крутым кипятком.

Даже не видя того, что происходит внутри, он чувствовал, как клоны, под завесой дыма врывались в здание, абсолютно не стесненные дымовой завесой. Эта операция повторялась сотни раз с момента начала штурма Индукар, так что даже с закрытыми глазами он знал, чем сейчас заняты штурмовики.

Их огнеметы заливали безудержным не гаснущим пламенем все вокруг, поджигая волосы, ткани, обмундирование, мебель, людей, инородцев, гобелены и занавески. Удушливый запах гари не волновал клонов — их броня замкнутого цикла не стесняла движений, отфильтровывая вредные примеси или черпая питательную воздушную смесь из специальных съемных баллонов.

Дробовики и бластерные ручные повторители заливали морем плазмы тех, кто чудом смог пережить атаку огнем. Их тела, простреленные бластерныеми болтами, разорванные осколками гранат или просто пронзенные холодным оружием штурмовиков, рвущихся вглубь здания, падали на пол к тем, чьи обугленные пламенем фигуры уже невозможно было опознать без специальных медицинских процедур и приборов.

Один из клонов неожиданно схватил его голову, посмотрев на обескураженного Имперского Рыцаря.

— Генерал, сэр! — донеслось из-под шлема бубнение вокабулятора. — Вдохните поглубже! Ваша маска повреждена!

«И что?», — опешил Евгум. Ну повреждена и… клон бесцеремонно сорвал с него респиратор и в ту же секунду приложил к лицу другую маску, которая входила в аварийный комплект снаряжения штурмовиков. В ноздри ударили тоненькие струйки охлажденно воздушной смеси.

— Спасибо, — когда чистый воздух проник в загаженные легкие, он закашлялся, исторгая из себя спазмами углекислоту. Прокашлявшись, он задышал легче.

— Вот, сэр, — клон продемонстрировал ему небольшую трещину на снятой ранее маске. Такая крохотная, шириной всего в миллиметр… Теперь понятно, почему он чувствовал запах гари. — Пострадала во время предыдущего штурма.

— Скорее всего, — Евгум закрепил маску на затылке, посидев, отдышался. Чувствуя, что тело вновь слушается его, опираясь на клона, поднялся. — Пошли внутрь.

— Сэр, приказ… — заикнулся было боец, на натолкнувшись на взгляд вышестоящего офицера осекся. — Мы в авангарде, генерал.

— Годится, — согласился Евгум.

Они двинулись сквозь закопченный огнем и иссеченный осколками холл первого этажа. Имперский Рыцарь старался не обращать внимание на десятки закопченных мертвых тел, до сих пор объятых пламенем — огнесмесь из клоновских огнеметов не тухла до тех пор, пока не выгорит с поверхности, на которую попала, полностью. Подобное могло длиться десятки минут, за которые тела успевали кремироваться — целиком или частично. Порой полезно — проще смести пепел, чем заниматься переноской трупов.

Комендантская рота в холле разделилась. Одно отделение заняло оборону, взяв под контроль единственный вход и оба выхода из просторного помещения. Справившись о направлении, в котором двинулся Смоук, Евгум последовал за штурмовиками своего сопровождения на второй этаж по винтовой лестнице, искореженной кипевшим здесь еще недавно сражении.

Миновав пролет, ведущий к третьему этажу, до него докатились ощущения смертей и страданий. Имперский Рыцарь, мгновенно впитывая в себя эмоции умирающих разумных — столь различные, что они не могли принадлежать одним лишь клонам — бросился в ту сторону, подкрепляя свой бег с помощью Скорости Силы. Обойдя клонов сопровождения, он устремился на грохот перестрелки, раздавшийся в дальнем конце коридора.

Влетев в новое помещение, вышибив двери Силой, он мгновенно Молнией Силы убил первого же вражеского солдата, не обряженного в броню типа «Инфильтратор». Тви’лекк, занесший было над головой здоровенный вибромеч для удара в спину растянувшемуся на полу штурмовику, завизжал, когда потоки электричества вырвали и отбросили в сторону его оружие, пронзили органическое тело, испаряя одежду, плоть, волосы, глаза и поджаривая оголившееся мясо не хуже электрогриля. И лишь когда Сила сообщила, что он умер, Евгум отбросил Толчком Силы тело врага, кровавым пятном размазав его по стене.

Здесь кипел бой. Противник невесть как поймал штурмовиков в ловушку в приемной председателя правительства, устроив им рукопашную. Штурмовики не пасовали, но в сложившихся условиях стрелковое оружие оказалось неэффективным, одни лишь ножи против церемониальных алебард и вибромечей, казались лишь детскими игрушками.

Появление Евгума изменила баланс Сил. Убийство врага столь быстро и кроваво привело противника в замешательство, чем клоны Смоука тут же воспользовавшись, короткой схваткой истребив их раньше, чем брошенный Евгумом световой меч вернулся к нему в руку, обезглавив с полдюжины индупарцев.

— Ты вовремя, — прокряхтел штурмовик, которого он спас первым, снимая расколотый на затылке шлем. — Ублюдок едва не раскроил мне череп.

— Смоук?! — Евгум заметил, что у маршала по затылку течет кровь. Много крови. На мгновение окунувшись в Силу, он покачал головой. — У тебя трещина в затылочной кости черепа.

— А… — заулыбался тот. — То-то думаю, почему ты у меня в глазах двоишься.

— Медика сюда! — распорядился генерал, приказав ближайшему клону. Тот, мгновенно отреагировав, принялся передавать приказ по комлинку, встроенному в шлем. — Маршала эвакуировать, оказать помощь!

— Тихо-тихо, не орите вы тут оба, — Смоук провел рукой по лицу, оставив на нем черно-красный след копоти и крови. — Голова от вас обоих, Евгумы, болит. Там, — он указал в сторону еще одной двери, богато украшенной ауродиумными фигурками животных, — засел их командир. Я видел, как он туда убежал. Пойдемте возьмем его? Вас же двое!

— Медики еще далеко? — поинтересовался Имперский Рыцарь у того же штурмовика.

— Две минуты, генерал, — произнес тот.

— Долго, — решил Евгум, видя, как Смоук пытается зарядить помимо собственного балстерного пистолета еще и второй. Проблема заключалась в том, что еще одного «Вершителя» у него не было. Как и энергоячейки, которую тот пытался вставить в приемное гнездо. — Держите его здесь, я быстро.

— Слушаюсь, — ответил клон, приближаясь к своему командиру, который внезапно решил справить нужду прямо в приемной офиса вражеского правительства. — Маршал Смоук, сэр! Не надо снимать броню! Сэр, писать можно прямо в нее! Да, вам можно, вы начальство! Нет, сэр, член у нас один. Откуда знаю? Сэр, мы из одной пробирки, если у меня один, то и у вас тоже! Да любым из них писайте, все равно в штаны…

«Надо заканчивать с этим побыстрее», — решил Евгум, ногой выбивая двери, ведущие в богато обставленный кабинет. Сидящий за роскошным столом человек поднялся ему навстречу, стряхнув невидимую пылинку со своего парадного одеяния.

— Я — правитель Индупарских коронных миров… — начал представляться он.

— Мне насрать, — признался Евгум. — Бакта есть?

— Э-э-э… — чиновник растерялся. — Нет, откуда. Стойте, куда вы уходите? А как же условия капитуляции? Мы ведь не обговорили церемонию моей сдачи в плен!

— А, точно, — хлопнул себя по лбу ладонью Имперский Рыцарь. — Чуть не забыл.

Алый клинок описал дугу, разрезав идиота от плеча до бедра по диагонали и вернулся в руку Евгума, покидающего бесполезное помещение. Его больше интересовали наконец-то прибывшие медики, утихомирившие Смоука дозой транквилизаторов.

— Жить будет? — спросил он у ближайшего клона с отметкой медслужбы на наплечнике.

— Сотрясение, сэр, — объяснил тот. — Гематома в задней части мозга. Жить будет, но я бы не стал ему рассказывать, что он обоссался в поддоспешник.

Судя по редким смешкам бойцов комендантской роты, это уже не новость для корпуса. Когда маршал вернется в строй, ему будет сложновато объясниться…

— Резани ему брюшину под мочевым пузырем, — приказал тихо Евгум медику. — И заклей колто-пластырем. Если слухи поползут, скажем, что ножевое было.

— Чтоб у меня такие друзья были, — вздохнул медик, делая небольшой разрез на теле командира корпуса в указанном месте украдкой, чтобы никто не увидел. Нет следов преступления — нет и опровержения версии, имеющей больше доказательств. — Помню как-то выспаться хотел после ночи операций. Попросил коллегу смешать транквилизаторов…

— И что случилось? — уточнил Евгум.

— Юморист в армии — как теща, — вздохнул тот. — Порой смешно, но, когда близко познакомишься — становится неприятно. Этот хохмач намешал мне в инъектор стимуляторов, я после укола сутки вокруг базы бегал спринтом, подошву на ботинках стер…