• Илья Модус

• цос-4

За внеочередную проду большое спасибо нижеперечисленным камрадам:

— Алексей Ильин,

— Антон252,

— Алик Колтон,

— Кирилл,

— Дэн Кирьянов,

— Dalmenec (Денчик).

Желаю всем приятного прочтения)

«Волнующий миг, сладкий миг -

Свершилась детская мечта,

Что мы с тобой в мире одни -

Лишь ты и я, и темнота…

Мне хочется плакать и петь,

И быть с тобой, во тьме с тобой.

А если вдруг явится смерть,

То пусть ее зовут любовь».

«Зонк-опера TODD» — «Признание Ловетт»

https://vk.com/video4828490_170132074 — солистка Мария Фортунатова

https://www.youtube.com/watch?v=SDKiHThFR_I — солистка Елена Резниченко

https://www.youtube.com/watch?v=UJtvUs4J_PE — солистка Юлия Коган, музыкальное исполнение группа «Северный Флот».

(ПыСы. Первым исполнителем роли маньяка Тодда в зонг-опере TODD являлся всеми любимый Миша Горшенёв, он же «Горшок», лидер группы «Король и шут». После смерти Михаила амплуа Тодда перешло к Роберту Остролуцкму, а Ловетт… Была там и Елена Резниченко, и Мария Фортунатова. В последнее время активно «Признание Ловетт» исполняет Юлия Коган. В принципе, любая мало-мальски активная голосовыми связками певичка ртом пытается сделать тоже самое, исполнить свою версию Ловетт.

Я собрал для вас три разных варианта исполнения «Признания Ловетт». К сожалению, позволить себе много времени убить на поиски уже резанного клипа записи TODD-а с участием Горшка, я не могу. Но думаю, вы и сами с этим справитесь. Желаю вам приятного прочтения и советую поставить понравившийся вам клип на повтор при прочтении проды — если вы не делали этого раньше)

Два года, три месяца и десятые сутки спустя Первой Битвы при Джеонозисе.

«Крестокрыл» с бортовым номером «242», являющийся любимой из моих машин этого типа, размещенных на борту «Бисмарка», поравнялся со своим собратом, дрейфующим в черноте космоса.

Вырубив маршевые двигатели, позволил Братишке скомпенсировать инерцию, чтобы машина замерла в непроглядной черноте космоса.

— Все-таки нашел, — раздался в шлеме голос Старстоун. В нем казалось, звучало разочарование. Но отчего-то мне казалось, что сквозь горестный вздох я слышал и нотки затаенной радости.

— Ты моя ученица, Оли, — напомнил я, любуясь сквозь окно кокпита на маленькую голову, скрытую под несокрушимым пластиком массивного пилотского шлема. Который, к моему удивлению, оказался раскрашен различными изображениями. — Мы связаны Узами Силы. Я найду тебя в любой части галактики.

— Я всего-то одна из четырех учениц, — невесело произнесла та.

— Первая из четырех, — уточнил я.

— Единственная, кто тебе была навязана, — напомнила девушка. — И единственная, от кого ты хотел избавиться в первые мгновения знакомства.

— Был грешок, — признался я. — Но не избавился же.

— Угу, — молча согласилась та. — И динамил.

— И динамил, — подтвердил я.

— И не стыдно? — поинтересовалась она. На мгновение в ее голосе появились нотки неподдельного любопытства, озорства и той легкости, которая преследовала наши отношения, которые сложно описать, но уж точно нельзя назвать нормальными. Интересно, эта галактика уже была сумасшедшей, или это я привнес в нее толику безумия?

— Ты же знаешь, что нет, — нехотя ответил я.

— Знаю, — вздохнула она. — Хотела бы тебе высказать все что думаю… Но промолчу.

— Таить гнев в себе, это не к добру, — подначил ее я.

— Да какой там гнев, — устало произнесла она. — Так, апатия. Черствый ты чурбан. С тобой уже даже не весело. На подколки не реагируешь, за хамство наказываешь. А я между прочим, ребенок так-то! Мне внимание нужно!

— Ребенок, — я словно попробовал это слово на язык. — Знаешь, если все дети в этой галактики будут такими как ты, то мы превратим ее в филиал вахи гораздо раньше, чем сефи и арканианцы натраха.т местный аналог Слаанеш.

— Мужабаба с комплексом гедонизма, — припомнила Оли. — Я же не ошибаюсь, ты про нее или его, говоришь? Того самого бога, у которого любимчиком был трехметровый полупидорок, любящий вставлять себе металлические груши до полного расширения?

— А я думал что память тебе хорошенько почистили, — озадачено произнес я.

— Стебаться над вахой — это прописывается в ДНК, это прекратится лишь со смертью, — горестно вздохнула Оли.

— Какое-то не совсем научное объяснение, — признался я.

— Рик, мы живем во вселенной, где разумные могут буквально предсказывать будущее и швыряться Молниями, — напомнила Оли. — Какая уж тут наука… Сила, мать ее… Знаешь, — помолчав, добавила она, — я снова начинаю чувствовать твои эмоции, мысли…

— Знаю, — подтвердил я. — Это взаимно.

— Снова станем парочкой придурковатых сверхджедаев-недоситов? — с какой-то обреченностью поинтересовалась девушка.

— Да нет, — твердо произнес я. — Мы же с тобой сильные. Будем держать свих демонов внутри.

— Если это будут демоны Слаанеш, я категорически против, чтобы во мне удерживались ублюдки, сношающиеся при каждом удобном случае, — заявила она.

Я негромко рассмеялся.

— Хохочет он, — пробурчала Оли. И вновь повисла неудобная пауза. — Я видела данные разведки. Там под тысячу кораблей к нам движется.

— Знаю, — подтвердил я. — Ларант уже сообщила. — Алани собирает военное совещание, совет в Филях держать хочет.

— Кто-нибудь должен выбить ей один глаз, — неожиданно произнесла Шпилька.

— Это еще зачем? — удивился я.

— Чтобы аутентично было, — пояснила ученица. Прогнав появившуюся перед собой картинку Ар’алани-Кутузова, решил сменить тему:

— Шлем сама расписала?

— Угу, — ответила та.

— Не знал, что ты рисуешь, — признался я.

— «Рисую» — слишком громко сказано, — произнесла девушка. — Так, балуюсь немного…

— Эскизы татуировок для гарема, например, рисуешь, — произнес я.

Девушка несколько секунд молчала, очевидно пытаясь сообразить откуда мне сей факт стал известен.

— НК-47 сдал? — поинтересовалась Старстоун, перебрав все возможные варианты…

— Нет, просто предположение, — не тал я кривить душой. — Татуировки у Ша’алы Дониты тоже ты выдумала?

— Рецепт супа на ситском? — уточнила Оли. Получив мое молчаливое подтверждение, нехотя согласилась. — Ну, она так забавно копалась в ситской истории, все говорила, что ее путь — Темная Сторона и все должны знать это, что я не стерпела. Перевела рецепт супа на древний ситский язык… Ну, этого же никто не знает, правда? В смысле, что это не какое-то там заклинание, а рецепт…

— Донита точно в курсе, — покопался в воспоминаниях я. — Думаю некоторые дамы из гарема тоже.

— А-а-а, — протянула Старстоун. — Так вот почему они все меня так не любят…

— Я бы назвал еще пару-тройку сотен причин, но это так, последствия твоего вредного характера.

— А говорят, что Темная Сторона освобождает, — с грустью произнесла моя первая ученица. — Ну там, мои оковы рвутся, все дела…

Снова помолчали.

— Итак, — нарушил я тишину, — может уже расскажешь мне причину, по которой ты тут висишь, посреди космоса одна одинешенька?

— Любуюсь на звезды, — был получен мной крайне интригующий ответ.

Бросив взгляд за пределы кабины, сам некоторое время «залипал» на картинки звездного неба в этой части галактики. Да, интересная россыпь огоньков… В известной части галактики такого и не встретишь. А здесь тебе и звезды, и туманности, и переливы гравитационных полей, в плен которых попали газовые облака, расцветив небо подобием радуги.

— И как? — уточнил я. — Получается?

— Глаза-то у меня еще не выпали, — хмыкнула девушка. — А ты чего прилетел?

— Решил что непорядок, когда ты грустишь одна, — заявил я. — Порой люди от одиночества суицидом кончают жизнь. Даже находясь в гораздо более простых ситуациях, чем у нас.

— А что, есть кто-то кто залазил в яму с пудуу глубже нас? — рассмеялась Старстоун.

— Ну… Скайуокер, например, — предложил кандидатуру я. — Его вообще никто не любит.

— А кому нужен мудила высокомерный? — удивилась Оли.

— И все же, я на тебя плохо влияю, — вздохнул я. — Ругаешься через слово.

— Да ты-то тут причем? — словно отмахнулась от меня первая ученица. — Я ругаюсь матом на пяти языках примерно с десяти лет. Эй, ты чего закашлялся, подавился чем-то?

— Ага, — я кашлянул в кулак. — Своим мнением о тебе как о приличной девушке.

— Да все мы лицемеры, — с высоты своего опыта обобщила население галактики Оли. — Я вот хорошую и добрую из себя строила все время ученичества у Джокасты Ню, чтобы мне голову не пропесочили за «поведение, не подобающее джедаю».

— Последнее — цитата? — поинтересовался я.

— Ага, — подтвердила Оли. — Я слышала ее в двадцати семи различных вариантах трактовок, более чем от тридцати джедаев. Первый раз по шее дели, когда еще юнлингом была и решила в клане блеснуть навыками зелтронского мата. А потом, кто мне только не высказывал претензии. Джокаста, Коулман Ккай… Когда уже дело до Винду, поняла, что никого в том Храме «самостоятельный путь» не интересует. Вот и решила быть хорошей и покладистой. Чтобы не вызывать ни у кого подозрений. А потом… направили к тебе.

— «Как управлять миром и не привлекать внимание психиатров», — хмыкнул я.

— А вот это сейчас даже обидно было, — но в голосе девушки не было ни намека на то, что ее как-то задели сказанные мной слова. — Ладно, — произнесла она. — Хандра прошла. Может все же скажете, учитель, чего это вы, во время подготовки к грандиозному побоищу, решили проявить свою заботу о маленькой и вредной ученице?

— Дело в том, Шпилька, — произнес я, извлекая из недр своих бесконечных карманов на поясе, необходимый атрибут, — есть у меня для тебя одно персональное и весьма эксклюзивное предложение…

— Не надо говорить столь загадочным тоном, спустя два года под вашим патронажем, меня очень сложно чем-то удивить, — вяло откликнулась девушка, поворачивая свой шлем в сторону моего истребителя. Учитывая, что расстояние между нашими машинами было ювелирно минимальным — летели буквально крыло к крылу, то каких-то тридцати метров для чувствительного к Силе разумного, чтобы увидеть одну маленькую деталь в руках другого… — Ох ты ж хатт… Это то, о чем я думаю?!

— Смотря о чем ты думаешь, — ухмыльнулся я, покрутив предмет в руках. — Помнится ты об этом очень и очень мечтала…

— Ага, — Оли буквально прилипла лицом к фонарю своего кокпита. — Это ж не потому, что нам предстоит воевать против флота всех Неизведанных Регионов?

— Нет, — засмеялся я. — Это потому что исходит сие предложение от чистого сердца.

— То есть можно вот прям совсем не сдерживаться? — все еще не веря своему счастью, поинтересовалась ученица.

— Желательно, чтобы от нашего флота и большей части местных планет хоть что-то осталось, — произнес я свое небольшое пожелание.

— Ну-у-у-у… — протянула девушка. — Я очень сильно постараюсь, конечно же… Так стоп, — насторожилась девушка. — Это какой-то тест?

— Испытание контроля, — признался я. — Справишься, — предмет, поднялся над моей рукой, — сможешь рассказать об этом всем, кому захочешь.

— А если не справлюсь я? — мрачно поинтересовалась Оли. — Все отменяется, да? И предложения не будет?

— Будет, конечно же, — засмеялся я. — Просто тебе придется носить эту тайну в себе до тех пор, пока не будет объявлено официально.

— Это вот прям вообще безжалостно и беспощадно, — заявила девушка. — Вот так, поманить исполнением чуть ли не детской мечты, а потом…

— Ты же сама меня критиковала за то, что я дескать не учу вас ничему, — пришлось напомнить девушке ее же собственные слова. — Вот, пора бы потренировать контроль твоих способностей.

— И научить меня держать язык за зубами, да?

— Это был бы крайне полезный сопутствующий навык, — признался я.

Девушка возмущенно фыркнула, взяв пару минут на обдумывание.

Затем, очевидно, решившись, произнесла:

— Ладно, договорились. Но я все равно хочу себе звездный разрушитель!

— Однажды, Шпилька, однажды, — отделался я туманным обещанием.

---

«Я столько лет тебя ждала,

Что мне уже не страшно».

— Так необходимо, — спокойным тоном произнесла Луминара Ундули, глядя в лицо двум явно злящимся ученым — альдераанцу Клаусу Ваффанкуло и колуми Лло Лоо. Столь непохожие внешне и по образу мышления, редко сходящиеся во мнении и обожающие до одури спорить друг с другом, они выступил единым фронтом, когда узнали…

— Но ведь очередной гипертоннель предназначался для Глубокого Ядра! — настойчиво повторил Клаус.

— Гранд-мофф, у нас были запланированы эксперименты с техникой гри! — вторил ему Лло Лоо.

— Свое слово я уже сказала, — спокойным тоном произнесла Луминара. Несмотря на то, что ее сердце, ее сущность, все ее мировоззрение было перевернуто с ног на голову, когда в жизни мириаланки появился Рик Доуган, и в ее жизни, жизни джедая, на совершенно рядовых условиях появились техники Силы, присущие Темной Стороне, которые она пыталась отвергать всем сердцем, женщина почувствовала раздражение. Командным голосом она не обладала и не особо-то желала отдавать приказ вышвырнуть обоих за пределы своего кабинета. Но понимала, что если эти двое сейчас же не замолкнут и не свыкнутся с мыслью, что гигантская телепортационная установка не будет перемещена на ранее указанное место, то придется прибегнуть к помощи стоящих на часах Черных Стражников. — Мне не важно, есть у вас возражения или нет — примите это как данность.

— Но ведь в таком случае сроки поставок необходимых нам для опытов инструментов будут вновь затянуты и…

— У вас есть два варианта, — Луминара скорее почувствовала, нежели увидела, как ее пальцы закололо и меж ними проскочили бело-синие искорки. Вот так, да? Столько лет дисциплины и самоконтроля, а на Темную Сторону ее приведет раздражение на двух упертых ученых? — Выбирать вам: вы либо примите тот факт, что оборудование будет по-прежнему поступать с задержками, либо вас отсюда вынесут. В зависимости от степени моего раздражения — в медпункт или же — вперед ногами. Что выберете?

Споры мгновенно затихли.

— Вот и чудно, — улыбнулась мириаланка. — А теперь оба — брысь отсюда!

Когда кабинет опустел, она попыталась успокоиться. Не получалось.

Хоть она не хотела себя в этом признаваться, но ее беспокоил тот факт, что Рик приказал совершенно готовое кольцо космических гиперврат гри переместить не в миры Глубокого Ядра, а на орбиту давно уже не представляющую серьезного значения планету…

Ей он тоже ничего не объяснил — лишь поставил в известность через Черную Стражу.

Женщина закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.

Быть может быть Сила подскажет ей причину, по которой внезапно стала столь важна планета Пзоб, что это потребовало перемещения туда столь дорогостоящей и редкой технологии?

Но Сила по какой-то причине не желала быть откровенна с ней.

Оставалось надеяться… Что бы не задумал Рик Доуган, это обязательно должно окончиться смертью его врагов. Но не его собственной.

Не сейчас… больше нет. Такого больше не должно быть.

Мириаланка открыла глаза и вынула из ящика стола небольшой одноразовый приборчик. Еще раз взглянула на экранчик с цифрами…

Что ж, осталось лишь ждать.

То, что уже произошло и то, что запланировано Риком, не может быть отменено.

---

«Пусть любовь-убийца сердце не боится

Если ждёт любви оно. Всё равно

От неё не скрыться: что должно случиться,

То случится всё равно, раз оно суждено».

— Разведывательные дроиды сообщают о большой активности на южных границах территории ответственности Экспедиционного Корпуса, — произнесла Дени, подытоживая оперативную сводку за прошедшие сутки.

— Больше тысячи кораблей, — Ар’алани уткнула лицо в ладони. Не отнимая их, произнесла:

— Рик, это самоубийство. Их слишком много.

— Что ж, господин Эсва решил, похоже, не только пограбить мои «корованы», но и захватить всю территорию, принадлежавшую вагаари, — улыбнулся я. — Какое «дальновидное» решение-то.

— Нам нужно обратиться за помощью хотя бы к Доминации, — продолжала настаивать адмирал. — Или вызвать «Предвестник» с Корусанта. У нас явно недостаточно сил, для того, чтобы победить! Даже флот «Катана», даже два звездных суперразрушителя…

— Пока не поздно, следует сменить диспозицию, — предложила Дарт Империус. — Попробовать использовать огненный мешок в точке их выхода из гиперпространства…

Дослушивать окончание совета по тактике от летанки я не стал. Вместо этого посмотрел на скромно сидящую на краешке дивана Шей Виизлу, деловито выстрагивающей что-то из того, что некогда являлось подлокотником этого самого дивана.

— Советы мандалорского толка будут? — поинтересовался я.

— А зачем? — недоуменно посмотрела на меня она, продолжая строгать деревяшку — Ты же уже все решил? Решил. Значит пусть так и будет. Самое тупое, что может предложить мандалорец в сложившейся ситуации — это начать править план предстоящей битвы.

— Надо же, — одарила рыжеволосую красавицу красноглазка родом из Доминации. — Покорная и послушная Шей Виизла…

— Знаешь, — клон мандалорианки крутанул в руке боевой нож. — Когда я выводила из этого самого кабинета твою сестренку по правящей семье, неожиданно узнала о парочке болевых точек на ваших тоненьких шеях. Хочешь продемонстрирую?

В правой ладони с шипением взорвалась крошечная шаровая молния. Девушки мгновенно замолчали и с осторожностью посмотрели на меня.

— Закончили? — уточнил я. И молчаливое сопение троих дамочек было мне ответом. — Вот и умницы, вот и молодцы. Еще раз увижу или услышу — начну бить молниями без предупреждения. Теперь п пунктам. Алани — Серину доставили?

— Да, — сухо ответила женщина-чисс. — Активировали вблизи ретранслятора связи, на корабле доставили до орбиты Вагаар-Пракит. После того, как она сообщила эмуляции Кортаны о том, что переходит в «спящее» состояние в связи долговременным ремонтом, управляющего дроида вновь деактировали.

— Сообщения о караванах прошли? — теперь уже вопрос к Атроксе.

— Да, господин, — ответила она. — Можно с уверенностью сказать, что противник их перехватил.

— Вот и прекрасно, — заверил я. — Шей, Леха нам готов оказать содействие?

— В меру своих юужань-вонгских трансгендерных сил — конечно, — невозмутимо произнесла Виизла, продолжая строгать деревяшку прямиком мне на пол кабинета. — Но купятся ли остальные — хороший вопрос.

— Купятся, — уверенно произнес я. — Йаммоск в коматозном состоянии — это все равно йаммоск. И он нужен юужань-вонгам. Что ж, вы все трое — молодцы. Можете вернуться к исполнению своих непосредственных обязанностей.

Когда девушки поднялись с диванов, я, увидев сообщение на экране наручного датапада, окликнул клон мандалорианки.

— Я отлучусь на некоторое время, — пояснил ей, поднимаясь из-за стола. — Когда вернусь — чтобы на ковре не было ни единой щепки. Найду — бобром тебя сделаю, ясно?

— Бобром? — наморщила лобик мандалорианка. — Это как-то связано с зелтронским трактатом любви?

— Нет, — уточнил я. — Это связано с количеством зубов, которые у тебя останутся, если ты продолжишь себя так вести.

Бросив взгляд на закрывающуюся за спинами тви’лечки и чисски дверь, Виизла протянула мне небольшую грубоватую фигурку. Хм, так вот она что вырезала… Маленького мандалорчика…

— И что это?

— Оберег-хранитель, — отведя взгляд в сторону, произнесла она. — Поверье таунгов, предков мандалорцев. Когда таунг шел на войну, из которой мог не вернуться, женщина-таунг готовила ему подобный амулет, чтобы он хранил его от опасностей и напоминал, что он сражается не за себя, а ради семьи.

— Благодарю, конечно, — несколько смутился я. — Но лучше тебе все равно стружки прибрать, и более так себя не вести. Понятно?

— Да, мой господин, — коварно улыбнулась рыжая красотка, столь выразительно согнувшись, что со стыда б сгорела от своего непрофессионализма по сравнению с мандалорианкой даже Алина свет Кабаева.

Девушка по одной стружке принялась собирать образовавшийся по ее вине мусор…

Я посмотрел на сообщение на деке. Потом на маленького мандалорчика, которого убрал в карманчик на поясе…

И решительным движением опечатал кабинет, одновременно сбрасывая с себя мантию и начиная справляться с замками брони.

Улыбающаяся Шей, опустившись передо мной на колени, взглянула снизу вверх, решительным действием указав на то, что негоже мне заниматься снятием брони.

— Позвольте мандалорской женщине продемонстрировать, насколько она бывает покорна, — томным голосом произнесла чаровница.

И пусть весь мир подождет…

---

«Я жду этот нежный удар

И не боюсь, я не боюсь.

Достанется мне щедрый дар -

На шее нить кровавых бус.

Холодного лезвия след

Как отсвет розовой зари

Кораллово-алый браслет

Мне на прощанье подари!

Я столько лет тебя ждала

Что мне уже не больно»

Первые несколько часов Асажж находилась в отведенной для нее каюте в относительном спокойствии. Затем, до конца первых суток испытывала раздражение, вызванное неопределенность и длительным ожиданием.

К концу вторых суток своего пребывания на флагманском звездном суперразрушителе Рика Доугана, «Бисмарке», она находилась в ярости. И единственное, на чем она могла ее выместить, являлась мебель в ее жилище. Которая оказалась столь податлива под ударами световых мечей… Вот только хватило всех этих диванов, тумб, гардеробов, столов, столиков, стульев, кресел и кроватей ненадолго. Ну или она была слишком зла на столь длительное ожидание. Так или иначе, к концу своей вспышки ярости она подумала, что ковер все же не столь плохой вариант для того, чтобы провести на нем ночь. Вот только пришлось еще полночи провести, очищая его от обломков и пятен, образовавшихся в результате ее крушения предметов интерьера.

А потом пришла апатия…

Которая как раз находилась на своем пике, когда двери апартаментов, выделенных ей для проживания, наконец-то распахнулись, и внутри оказался все тот же Доуган. Все так же облаченный в свою броню, укрытую черно-серебристой накидкой.

С неизменной лицевой маской вместо физиономии. Хотя… Вроде бы он ее когда-то снимает. Или нет?

— Асажж, — бросил он в ее сторону приветствие. И с любопытством закрутил головой.

— Доуган, — хмыкнула она в ответ, наблюдая за тем, как тот притягивает к себе обрубок тумбы и превращает ее в подобие табурета, на который и уселся. Раттатанка привычно ухмыльнулась, продолжая сидеть в позе для медитации.

— Ты хоть знаешь сколько стоит обстановка в гостевых апартаментах? — поинтересовался Доуган.

— Можешь меня за это уволить, — ехидно предложила бывший аколит графа Дуку.

— А можно и казнить, — с задумчивостью в голосе произнес Бессмертный Император.

— Пф, — бросила Вентресс. — Думаешь, меня пугают твои угрозы смертью? Я давно уже не боюсь этого. Сразу после того, как ты выбросил меня из пролома в стене монастыря на планете Тет. Чтобы потом завербовать, как и эту глупую Танн…

От Доугана пахнуло удивлением в Силе.

— Думаешь я сделал это преднамеренно? — поинтересовался он.

— Думаю, что слишком уж подозрителен был тот факт, что ты выбросил нас из стены именно в том направлении, где по скале поднимались твои шагоходы, — произнесла Асажж. — А потом все эти промывки мозгов задушевными беседами…

— Я выбросил тебя и Сев’ранс Танн из того пролома, потому что это были единственная стена в помещении, которая вела не вглубь монастыря, — произнес Доуган. — А ни одна из вас не умеет летать…

Вентресс скривилась.

— Хочешь сказать, что мне нужно поверить, что все произошедшее — случайность? — с иронией поинтересовалась она.

— Хочу сказать, что у меня не было ни малейшего желания спасать кому-то из вас жизнь, — сухо ответил Доуган. — Я выбросил вас из пролома с высоты нескольких сотен метров для того, чтобы вы испытали ужас и страх смерти перед тем, как расшиблись бы в лепешку. Хотя, признаюсь, на тот момент времени я надеялся, что тело кого-нибудь из вас увижу насаженным на верхушку деревьев, подступающих к скале, на вершине которого располагался монастырь.

— Как-то не по-джедайски звучит, — против воли поежилась Вентресс.

— А ты точно помнишь, что тогда с вами обеими сражался джедай? — негромко рассмеялся Доуган. — Помнится мне там было столько Темной Стороны, что даже не знаю, как за мою задницу и по этому поводу не уцепились джедаи-тени.

— Предположим, — закатила глаза Асажж, давая понять, что воспоминания прошлого ей совершенно не интересны. Теперь — уж точно. — Для чего я нахожусь здесь?

— Сама не догадываешься? — поинтересовался у нее Доуган.

— Если б было иначе, то не задавала бы этот вопрос, — с издевкой произнесла Вентресс.

— А не было бы тебе интересно получить ответ — не сдалась бы покорно Черной Страже и не прилетела бы, как послушная одомашненная банта, сюда, — поддел ее Доуган.

— Я еще не выжила из ума, чтобы сражаться с твоими ликвидаторами из Черной Стражи, — цокнула, демонстрируя свое пренебрежительное отношение к таким умозаключениям, Вентресс. — Хотя, не скрою, — она с наслаждением потянулась, разминая и разогревая с помощью Темной Стороны одеревеневшие мышцы. — Было бы любопытно попробовать в бою себя против этих пижонов.

— Могу устроить, — с неожиданной легкостью поддался на провокацию Доуган.

— Правда, что ли? — усмехнулась Вентресс. — И ради этого стоило тащить меня в Неизведанные Регионы?

— А что, могу себе позволить, — заметил Доуган. — Так что, мне позвать твоего сопровождающего, чтобы выяснить кто из вас сильнее?

Искушение слишком сильное, чтобы отказаться. И в том-то подвох — Вентресс прекрасно понимала, что Доуган применяет ее собственный излюбленный прием — Дун Моч. Провокация противника, чтобы вынудить его совершить ошибку, после которой его добить легче легкого.

Всегда срабатывает. Но не с той, кто мастерски в этом поднаторел за годы службы на разных хозяев.

— Мальчик, не стоит паясничать, — на ее лице появилась фирменная улыбочка. — Ты позвал, я пришла. Так что, оставь свои попытки использовать на мне мои же приемы, и переходи к той части нашей встречи, когда ты начинаешь говорить о причинах, по которым я здесь оказалась.

— Мальчик? — в голосе Доугана появилось удивление. — Интересно, ты на что рассчитываешь? Что выведешь меня из себя, и мы начнем сражаться?

— Было бы интересно, — прищурилась Вентресс. — Я слышала, что ты уже умирал…

— Чаще, чем ты себе можешь представить, — усмехнулся Доуган. — Что, размышляешь над тем, не стоит ли тебе попытать счастья в новом сражении со мной?

— Чем сит не шутит, — на губах Вентресс появилась улыбка предвкушения сражения. — Я ощущаю, что ты сейчас слабее, чем при предыдущих наших встречах.

— Предположим, — усмехнулся Доуган. — И что дальше?

— Мы сразимся, и я возьму реванш, — мечтательно произнесла она.

— А что потом? — в голосе Бессмертного Императора звучала неприкрытая издевка. — Даже если погибну, для меня это не ново.

— Зато я еще не убивала императоров, — желчно произнесла Вентресс. — Ну что же, неужто откажешь девушке в маленько просьбе нашинковать тебя на мелкие кусочки?

— Знала бы ты, как много в последнее время таких желающих, — рассмеялся Доуган. — Что ж, предлагаю тебе выбор: ты можешь либо узнать причину, из-за которой я пригласил тебя сюда, либо же, мы не будем терять время и найдем местечко, где вновь сразимся. Естественно — до смерти.

— Ох, как же заманчиво это звучит, — Вентресс потянулась, переводя свои движения во вставание с ковра. Совершив парочку разминочных движений, она посмотрела на лицевую маску Бессмертного Императора. Затем любовно погладила рукояти своих клинков. — Даже не знаю, как тут устоять… Как насчет того, чтобы сразу и начать… — клинки в ее руках ожили с характерным шипением, наполнив комнату двумя кроваво-красными лучами энергии. Ей показалось, что Доуган даже усмехнулся под своей маской.

В следующее мгновение она уловила опасность, приближающуюся к ней.

Перехватив оружие поудобнее, девушка рассекла подлетающий к ней кусок дивана на несколько частей, после чего присела в изящном шпагате, пропустив над головой еще одну часть испорченной мебели. После чего крутанулась, переходя в перекат, чтобы разрубить еще один кусок чего-то другого, подобралась, поворачиваясь в сторону источника новой опасности…

И сконцентрировала свой взгляд на кончике золотисто-желтого светового клинка, расположившегося всего в паре сантиметров от ее лица. Доуган, даже не попытавшись встать с того места, на котором сидел с самого начала разговора, слегка шевельнул рукой и Вентресс услышала, как активировался второй световой клинок. На задней поверхности шеи дыбом встали короткие нательные волосинки…

— Обезглавливание или шиак в лицо? — поинтересовался Бессмертный Император. — Выбор за дамой.

— Ну что вы, что вы, — тем же змеиным шипящим тоном произнесла Вентресс. — Как можно портить момент триумфа вашему императорскому величеству? Как вам угодно, так и казните. Но лично я бы предпочла обезглавливание. Сможете потом мою голову выставить в каком-нибудь музее, как доказательство своей доблести…

Вот теперь Доуган однозначно смеялся. В полный голос, с такими раскатами хохота, что это уже граничило с издевательством. Вентресс вознамерилась было избавиться хотя бы от одного клинка ударом своих мечей, но в ту же секунду почувствовала сильные удары по рукам — куски чего-то тяжелого, кажется, небольших статуэток из бронзиума, вышибли из ее кистей оружие.

Которое тут же деактивировалось и обе рукояти полетели по направлению к Доугану.

Тот, прекратив хохотать, взял обе изогнутые рукояти, придирчиво их оглядев.

— Сохранила старый дизайн? — поинтересовался он у бывшей аколитки, повертев рукояти в руках.

— Мне нравится как они лежат в руках, — фыркнула Вентресс, чувствуя новый прилив злости.

— Как скажешь, — заявил Доуган. Но оружие не вернул. Вместо этого он продолжал его разглядывать. — Интересный способ получить световой кристалл. Ты знала, что не так уж часто получается изготовить их в плавильных печах? Если говорить о разнице природных и искусственных кристаллов, то от последних, к сожалению, нельзя ничего нового получить, кроме сравнительно небольшого прироста мощности. Никаких тебе ионных эффектов, повышенных качеств резки металла, ментальных воздействий…

— Избавь меня от джедайской лекции на предмет важности природного кристалла для светового меча, — фыркнула Вентресс. — Я свой выбор сделала…

— Он был дорог тебе? — задал неожиданный вопрос.

Асажж едва сдержала гримасу ярости и отвращения. Кто он такой вообще, чтобы задавать такие вопросы?

— Кремировать любимого человека для того, чтобы из его праха сделать для себя новые кристаллы для световых мечей, — он покачал головой. — думаешь, этим ты отдаешь ему дань памяти?

— Мои решения тебя не касаются, Доуган, — шикнула Асажж.

— Когда они касаются твоей личной жизни — мне до них нет дела, — признался тот. — Но ты отправила подчиненные тебе силы в лобовую атаку на укрепления противника.

— Которого бы не существовало, если б ты и твои прихвостни хоть немного занимались вопросами своего же государства, — ее слова ядовитым плевком направились в сторону Бессмертного Императора.

— Может быть и так, — неожиданно спокойно ответил тот. — Но теперь это история. Как и твои отношения с маршалом-коммандером Антоном. Хороший был человек. Ведь это ты отрубила ему руку, не так ли?

— Хочешь сыграть на моем чувстве вины? — ярость продолжала переполнять ее.

— Хочу понять что тобой движет, — просто ответил тот. — Раньше ты стремилась к уничтожению джедаев — когда служила Дуку. Затем, приняв мое покровительство, служила делу становления Вечной Империи Закуул. Антон не просто так оказался командиром корпуса штурмовиков, прикомандированных к тебе, ты ведь понимаешь это?

— Так же ясно, как и рассвет на Раттатаке, — огрызнулась она. — К чему все эти душеспасительные разговоры?

— Мне было интересно наблюдать за тем, как ты эволюционировала из бесчувственной аколитки, переполненной злобой и яростью, в нечто новое, более человечное, что ли, — признался Доуган. — Сводя тебя с Антоном я даже не думал, что у вас зайдет дальше простой полковой дружбы. Скажи, что это было — настоящая любовь или желание загладить свою вину за причиненное ему в прошлом увечье?

Асажж скрипнула зубами, но промолчала. Этому представителю джедайской погани вообще незачем отвечать. Ему просто не нужно знать ничего из того, что связывало ее и Антона. Достаточно и того, что он только что признался в намеренности их встречи в прошлом. Конечно, она подозревала, что это было сделано специально — ведь Доуган с самого начала контролировал все административные действия и перемещения, включая назначения, связанные со Штурмовым Корпусом Вечной Империи. Значит и появление Антона в качестве командира приданных ей войск — тоже не случайно.

— Молчишь, — констатировал он. — Что ж, твое право. Тогда дам небольшой совет, основанный на личных наблюдениях и опять же, личном, опыте. Стремление к одной из двух граней никогда не заканчивается чем-то хорошим для мечущейся души. Можешь поверить на слово — примерно это же я испытывал последние два с половиной года. Внутри, — он стукнул себя кулаком по центру груди, — а пропагандировал совершенно иное. Я призываю всех Имперских Рыцарей принять Единую Силу, хотя сам еще до конца не разобрался в том, что это такое и с чем сие есть. Любопытная ситуация, не правда ли?

— Типичная джедайская трактовка любой ситуации, — насмешливо произнесла Вентресс. — Не понимаете, что происходит, но при этом лезете в перед, словно кто-то что-то вам объяснил. Ох, скольких я убила, пока они пребывали в подобном заблуждении…

— Твое право, — пожал плечами Доуган. — Все мы заблуждаемся относительно того, кто мы есть на самом деле. Ни я, ни ты — не исключение. Но и бросаться из крайности в крайность — тоже не вариант. Это путь самоуничтожения и эмоционального выгорания. Прямой пример этого — Орден джедаев и Орден ситов. Две стороны одной и той же банты, но вони-то сколько, сколько высокопарных тезисов о собственной правоте и исключительности… А сколько жертв от действий их орденов…

— Прекрати мне полоскать мозги, — зашипела Вентресс. — Я буду жить и поступать так, как только этого захочу. Не нравится — убей меня здесь и сейчас, так как меняться я не намерена.

— Поверь на слово, даже не предполагаю, что ты хоть как-то прислушаешься к доводам разума, — из-под маски Доугана послышалась усмешка. — Ты здесь не за этим.

— О, так ты наконец-то расскажешь мне о том, ради чего меня протащили через половину галактики? — с насмешкой поинтересовалась Вентресс.

— Представь себе — да, — ответил Доуган.

— О молю тебя, всесильный повелитель Закуула, поведай мне этот страшный секрет, дабы я могла понять насколько ничтожна моя жизнь и сколь велик твой план по спасению всех страждущих, — с притворным придыханием и восхищением произнесла Вентресс, особенно старательно подчеркивая издевку, заложенную в свои слова.

Неожиданно, Доуган щелкнул пальцами.

— Точно же, — произнес он. — А я все думаю, что же кроется за всей этой твоей бравадой. Защитный механизм психики. Началось еще с того периода времени, когда ты потеряла своего учителя-джедая, не так ли? Как способ заместить душевную рану, образовавшуюся после его смерти, не так ли?

Нет, с нее решительно хватит. Пора преподать этому выскочке урок. Кто он вообще такой, чтобы вот так с легкостью уничтожать чужие чувства и копаться в чужих душах?!

— Ладно, все это к нашему разговору особого отношения не имеет, — из-под маски Доугана послышался… зевок?! — До меня доходили слухи о том, что ты после того, как основала базу Вечной Империи на лесистом спутнике Эндора, натолкнулась на кое-что примечательное. Какой-то артефакт датомирской ведьмы, с помощью которого можешь менять собственное обличье. Это так?

— О, сперва я ее нашла и выпотрошила как охотник поступает со своей дичью, — плохо скрывая свое удовольствие от воспоминаний об этом сражении, произнесла Вентресс.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Доуган. — Знаешь ли ты, что способность к метаморфированию тела — самая редкая из всех, которые встречались за всю историю галактики?

— У нас урок истории? — вздернула бровь Вентресс.

— Нет, все гораздо прозаичнее, — возразил Доуган. — Датомирские ведьмы, как я предполагаю, получили информацию от своих богов. «Близнецы-любовники», если быть точным. В общем и целом, на самом деле ваши божества — это представители одной из древнейших рас в галактике. И так уж вышло, что одна из них, в настоящий момент работает на меня. Если верить донесениям, каждое новое превращение дается тебе с большим трудом — ломаются кости, выворачиваются суставы… Й’унь-Каах обучит тебя этому хитрому искусству, чтобы впредь у тебя не оставалось никаких последствий при использовании своего уникального дара.

— Какая забота, — насмешливо произнесла Вентресс, продолжая свою излюбленную тактику выведения противника из душевного равновесия. — Мне уже сейчас слезу пустить или чуть позже? Может в ножки броситься и расцеловать ноги за твою щедрость и доброту?

— О, — усмехнулся Доуган. — Это все впереди.

— Это было риторическое предложение, — ощерилась Вентресс.

— Главное, что предложение, — уточнил Доуган. — Но все потом. Сейчас же меня больше всего интересует развитие твоего уникального дара. В медальоне ли, который ты отобрала у убитой на спутнике Эндора, датомирской ведьме-изгнанницы, дело или в тебе самой, да удачном стечении обстоятельства, следует выяснить. Если это твоя природная способность, то тебе стоит ее развить. А возможно — и обучить ее кому-нибудь другого. А если же вся магия фокуса заключена в медальоне, то следует узнать как его повторить.

— Хочешь сделать своих ассасинов способными к метаморфированию? — сообразила Вентресс, наблюдая за тем, как Бессмертный Император отключает свои световые мечи, возвращает ей ее собственные и направляется к выходу из апартаментов. — Ну как бы не так. Не собираюсь делиться столь ценной информацией. Метаморфирование — только мое!

Потому как вероятнее всего это единственное, что на данный момент сохраняет ей жизнь после штурма Чходоса и потери корпуса. И если лишиться столь ценной индивидуальности, то от нее избавятся раньше, чем она сама сможет придумать, как сбежать с этого корабля и затеряться в Неизведанных Регионах. Хватит с нее. Пусть воюют сами.

— Боюсь твоя ослепляющая ярость превращает твое же мышление в подобие тоннельного зрения, — у дверей Доуган остановился, чтобы поймать в руку свои световые клинки и повесить их на пояс. — То, что я озвучил — это не вопрос. Это утверждение, обличенное в конкретные факты. Ты сделаешь ровно то, что я сказал — Й’унь Каах придет к тебе для знакомства с минуты на минуту. Советую сотрудничать с этой дамой, пока ей не наскучило твое общество. В этой системе вскоре произойдет грандиозное сражение. Поверь — трупом больше, трупом меньше — большой роли для меня не влияет. Даже не смотря на то, что мой гарем до мокрых штанов боится, что ты здесь для того, чтобы стать одной из них. А вообще, это забавно, — неожиданно рассмеялся он. — Стань ты частью гарема, фраза «погонять лысого» будет означать уже не только непристойность, но и совместную с тобой тренировку.

С этими словами он покинул ее апартаменты, оставляя датомирскую ведьму в пучинах собственной ярости.

«Ну, джедайский выкормыш, ты даже не представляешь с кем связался!» — в голове Вентресс забилась яростная мысль. — «Хочешь изучать меня как какую-нибудь лабораторную подопытную, чтобы получить все необходимое и выбросить на свалку, подобно ненужной вещи? Нет, не получится. Не с той связался. Гарем, говоришь, боится меня? Чудно. Правильно делают. Потому что я устрою им такую «веселую жизнь», что будут донимать тебя настолько быстро и сильно, что ты сам пожелаешь отправить меня подальше со своего корабля. Куда-нибудь в тайную лабораторию, откуда я сбегу быстрее, чем ты поймешь что к чему!»

Когда дверь гостевых апартаментов вновь распахнулась, датомирская ведьма, большую часть жизни проведшая на Раттатаке, приветливо ей оскалилась.

— Не стой столбом, джедайская погань, — обратилась она к вошедшей девушке с двумя темно-каштановыми косами. Древняя богиня? Эта! Да она ж знает ее. Джедайка какая-то там. Граф Дуку говорил, что она целитель и…

В следующий момент Вентресс пришлось бороться за свою жизнь, потому как «целительница», одарив ее насмешливым взглядом, обратилась в… Ранкора! Который решительно захотел испробовать датомирского тела!

---

Какие там стадии принятия неизбежного?

Отрицание.

Гнев.

Торг.

Депрессия.

Принятие.

Газ за рубли?

Нет, последнее явно не из этой оперы. В случае с Вентресс это будет «Осознание того, что меня использовали не для того, чтобы внедрить в гарем, а чтобы заставить тридцать шесть куриц прекратить тратить время на различные мелкие дрязги и сплотиться против общего внешнего врага». Длинно, долго произносить, но зато полностью отражает суть происходящего.

Пф-ф-ф… Научить аколитов метаморфировать… Великая Сила, сколько ж самомнения в этой датомиркой макаке. Интересно, как быстро до нее дойдет, что она здесь именно как внешний враг и новая цель для злопыханий гарема, а не как «объект для изучения». Хотел бы научить кого-то метаморфировать, давно б уже дал такое задание Й’унь К’аах или Дочери.

Ох, разумные, разумные… Там где вы учились интриговать, я читал «Игру престолов». Хм… а можно считать свадьбу Малгуса и Блиссекс «красной»?