• Bandileros

• фанфик
• прода
• моя геройская академия

https://vk.com/@bandilerosgroup-15-svaty

— Вариант в читалке ВК.

Спасибо, что читаете — я очень стараюсь и уже сделал следующую главу. Даже две — просто пока выложил это — немедленно займусь выкладкой свежака. А онгоинг — то есть запланированная публикация… допустим, во вторник — ко вторнику я ещё напишу. _____________________________

— Снова пицца? — спросила скептически Момо.

— Не знаю. Промзона — сомнительное место, чтобы повеселиться. К тому же здесь так много людей… — я оглядел класс, — эй, ребят, кто пойдёт?

Реакция была похожа на выполнение команды «руки вверх». Я только вздохнул.

— Хорошо. Но вас так много — я позвоню, чтобы приехал транспорт.

— Сатотори-кун, мы и так многим тебе обязаны, — сказала розовая демоница Пинки, — но зачем тогда тебе становиться героем, если ты так хорошо зарабатываешь?

— У многих нет выхода, — вздохнул я, — такие студенты поступают «по рекомендации», — сделал я кавычки пальцами, — насколько мне известно Момо тоже не рвалась в герои.

— Пф, — Яойорозу фыркнула, — быть героем не так уж плохо.

— Это грязная, опасная и неблагодарная профессия, — ответил я ей, — весьма сомнительная.

— Да о чём ты? — Мидория аж воспылал, — как можно не хотеть стать героем?

— А ты почему пошёл в герои, Мидория? — скептически посмотрел я на него.

— Потому что герои крутые, и я хотел бы быть похож на Всемогущего!

— У тебя и так очень похожая на него причуда, куда уж больше. Только вот мышц маловато для такой силы. А учитывая что в твоём личном деле я ничего не видел про твоего отца — дай угадаю… ты внебрачный сын Всемогущего?

— А? — Мидория аж покраснел, почти впав в беспамятство.

— Ну да. Согласно моим сведениям, у твоего отца, по крайней мере того, кто им числится, и матери причуды совершенно не похожие на твою, у отца причуда пламени, а у матери телекинез. К физической мощи это не имеет никакого отношения, а это антинаучно, причуды в той или иной мере наследуются, обязательно. А ещё телосложением и характером ты напоминаешь нашего Тошинори-сенсея, такой же неугомонный героизмом. Да и Тошинори-сенсей что-то часто отходит с тобой поговорить. Не беспокойся, я никому не выдам твоего секрета, — помахал я рукой, коварно и гадко улыбаясь, — конечно же у такого видного мужчины, как Тошинори-сенсей — наверняка есть внебрачные дети. Но я не об этом, — отмахнулся я, — значит ли это, что ты не будешь никого спасать, если общество не будет тебя превозносить как героя? Слава и деньги — это то, что кажется вечным, пока они у тебя есть и очень быстро исчезают, оставляя тебя ни с чем. .

Мидория только онемел на месте, его прихватил родимчик от моей теории его внебрачного сыновства Тошинори-Сенсею.

— Нет, я не собираюсь стоять, пока кто-то ждёт помощи.

— Именно это и отделяет героя от нас. Герой — это понятие морали и чести. Герой будет действовать всегда — даже когда общество восстаёт против него, и согласуется с общим благом и благом частным — а не с толпой. А мы — всего лишь смесь наёмников и поп-айдолов. Советую не забывать этого. Настоящие герои не носят костюмов, потому что это фиглярство неуместно. Настоящие герои не думая спасают людей, потому что по-другому нельзя.

— Аэээ… — Мидория всё ещё застыл как восковая фигура Мадам Тюссо.

— Ребят, — я посмотрел на окружающих нас и греющих уши ребятушек, — не могли бы вы пойти к входу в академию — я позвонил, подъедет автобус, за рулём будет такая сексапильная блондинка, полуфранцуженка, с буферами четвёртого размера. Не ошибётесь. А я хочу вывести Мидорию из ступора.

— Э… ну ладно, — Очако растолкала всех, — пошли, пошли, пошли, мальчикам надо поговорить…

И они по коридору все толпой, гурьбой, ушли. Я огляделся.

— Эй, Изуку, ты что, всерьёз в эту фигню поверил?

— А? — Мидория склонил голову набок.

— Ты не родственник Тошинори Яги, но если хочешь сделать всё идеально — иди к своему сенсею, познакомь его со своей матушкой и заставь его признаться что ты его внебрачный сын, — я взял парня за пуговицу.

— Зачем? — Мидория всё ещё был красен как рак. .

— Тебе объясню прямо — Всемогущий долго не протянет. Уже сейчас он с трудом поддерживает свою форму — объяснить то, что у вас одинаковая причуда ты не сможешь, а ещё толпе нужен символ мира. То есть новый супермен. Нужен наследник Всемогущего, официальный. Если он исчезнет, а ты будешь долго и кропотливо набирать себе репутацию — то вы двое сделаете только хуже. Все-За-Одного прекрасно знает о вашей причуде, тем более что она была им порождена — поэтому он уже просёк, что Всемогущий передал свои силы тебе. Идеальная комбинация в данном раскладе — если Тошинори женится на твоей вдовствующей мамане, и признается, что ты его сын — после чего все вопросы отпадут. Нужно будет всего лишь подделать ДНК-тесты — это вообще раз плюнуть. Если вы и дальше будете делать для публики вид что ничего не происходит — то сделаете только хуже.

— Но… откуда ты знаешь… — он краснел ещё больше.

«Хозяин, у данного организма наблюдаются симптомы схожие с возбуждением»

— Нано, заткнись, — огрызнулся я на Нано, который влез невовремя, — У меня длинные уши, Мидория. Вовсе не так называемые «герои» или «злодеи» определяют судьбу нашего мира. А куда более серьёзные люди — с куда более серьёзными возможностями, чем «причуды». Знаешь в чём их суперсила?

— В чём?

— В Деньгах, Мидория. В очень больших деньгах. Мои миллиарды крохи по сравнению с тем, чем владеют они. Все эти журналисты, вечно отирающиеся у входа в Юэй — их глаза и уши, их языки. Стоит им дать приказ — и все они будут поносить и всемогущего, и тебя, и кого угодно как кровожадного злодея. Нет дела — состряпают фейк на коленке. Пока у них есть эти деньги и власть — все герои у них на коротком поводке, если что не так — за тобой придут и пристрелят. Но не стоит отчаиваться — на каждую хитрую гайку можно найти болт с резьбой. Чтобы стать действительно неприкасаемым для них — тебе нужно быть кем-то вроде Всемогущего. Или его сыном — это даже лучше. Тебя не посмеют тронуть.

— А разве мне что-то грозит?

— Я думаю да. Всемогущий очень неудобная для них фигура — он слишком силён, чтобы его можно было устранить — а объявить его злодеем — это гарантированно столкнуться с непобедимым врагом. Герои… Когда началась эпоха героев, Мидория, Старые Владыки уже давно правили миром. Акции, компании, ядерное оружие — у них было всё. И появление хаотических сил в мире грозило появлением силы и власти у людей без их ведома и возможности контролировать. Им нужно было просто сохранить миропорядок с собой в главной роли — и поэтому появились официальные герои. Но если хочешь мой добрый совет от человека, который знает всю подноготную мира — беги к Тошинори и передай ему, что надо делать.

— Но… зачем? — Мидория был в лёгком шоке.

— Ты станешь неприкасаем для правительства, быстро наберёшь популярность, а ещё — знамя символа мира не будет уронено на землю. Легенду придумать несложно — переспали когда-то, не знал, что у него есть сын — очень рад, плачет в прямом эфире, обнимашки делает, народ любит мелодрамы с внезапными родственниками. Прямо сюжет для мыльной оперы, — я отошёл от него, — всё, что я пытаюсь до тебя донести — что не стоит относиться к героям как к религии и молиться на них. Правительство очень пытается воспитать практически религиозную веру в Героев, радужно-поняшную, до полной бессознательности и розовых соплей о героях, идолопоклонничества. Религия — всегда была основой власти — через неё можно правя малым, управлять всеми.

Мидория задумался. .

— Я не думал, что всё так серьёзно. Но всё равно, откуда ты знаешь про Всемогущего и меня…

— У меня своя разведка, — ответил я ему, уклоняясь от прямого ответа, — сбор информации это основа основ. Я не великий комбинатор и не акула капитализма — но у меня есть возможности, и я с ними работаю. Чтобы победить их на их же поле.

— Зачем? — не понял Мидория.

— А разве не очевидно? Имеющийся сейчас миропорядок — весь, во всём мире — это наследие прошлой эпохи. Попытка продлить её агонию. Но это не приносит ни законности, ни прогресса, ни блага людям. Хотя причуды могли бы быть употреблены правильно, как индивидуальные особенности. Здесь в Юэй это широко используется. Эта академия — маленькая модель общества будущего — готовит еду нам повар с причудой повара, лечит медсестра с причудой медицины, убирает человек с причудой для уборки, а строит полигоны цементос с причудой строительства.

Мидория задумался.

— Но… ладно, потом подумаю.

— Я даже подозревал что это социальный эксперимент нашего директора Незу. Он тот ещё… кадр. Ладно, давай забудем всё что я сказал — потом подумаешь на досуге, — махнул я ему идти за мной, — подумай над моими словами про Тошинори. Пойми правильно, Мидория, твоя связь с ним очевидна, злодеи — уже знают, что он передал тебе причуду и хорошо знают её саму. Лучшим вариантом, чтобы противостоять закулисным игрокам — было бы то, что я назвал. Ну и заодно — о Тошинори будет кому позаботиться.

Мидория покраснел.

— Ну… я не знаю. Я мог бы попробовать его исцелить — но причуду это ему не вернёт, и моложе не сделает.

— Ты? — не понял Мидория.

— А ты думал мои нанороботы умеют только болты из гаек собирать? Они вполне подходят для медицинских целей. И могут создать протезы внутри тела, если необходимо, заменить повреждённые органы, провести операцию без вскрытия. Но это будет непросто. Подумай над моими словами. Ладно, нас там наверное заждались.

.

* * * * .

Ребята из моей группы развлекались уже второй час с аэроглайдером. Я же следил за ними и заодно отдыхал — вынес из своей мастерской небольшой шезлонг, столики поставил — столики пришлось экстренно найти на всём заводе. Хорошо что заранее озаботился. Ну и пицца, а рядом стоял шашлык. Японцы наверное никогда в жизни со своей хитровымудренной рисово-рыбной диетой не кушали такого — по дороге я попросил чику остановиться у магазина и вытащил целую телегу, доверху забитую жратвой — десять килограмм шашлыка — с ума сойти можно. Правда, маринованное мясо тут продавали для других блюд — японские такие, поэтому и мясо расфасовано в двухсотграммовых пакетиках — но у нас, русских, размах другой — всё это выпустили в тазик, облили соусом, остренького добавили, полили вином, и на мангал.

Мангала не было, да и угли пришлось искать — нашёл и то и другое — и сейчас над поляной разносился такой умопомрачительный запах! Говядина и свинина, кусочками, с помидорочкой да с чёрным ржаным хлебушком из русского магазина, да с холодным квасом, я в него ещё хрен для забористости добавляю — это просто рай на земле!

.

Запахи становились всё вкуснее и вкуснее — берёзовые угли потрескивали, раздуваемые, брызги красного вина шкворчали на углях, мясо румянилось и истекало соком, блестело, края его превращались в хрустящую корочку, мякоть налилась сочным румяным цветом прожарки, а от запахов над поляной — кружилась голова. Даже японцы, которые имели собственные вкусы в еде, не могли сдержать слюнок — здесь царила магия готовки. Я ловко нарезал, переворачивал, перемешивал угли, и в качестве бонуса — приготовил на огне креветки — сырые размороженные креветки насаживаются на тонкие стальные шпажки. И картошку — япы продавали картошку уже почищенную. Сумасшедшие!

К счастью, у меня была нормальная — с тонкой кожурой, очень молодая — урожая этого года, из России импорт. Маленькая, но белая, без зелени — смочил маслом, обсыпал солью, специями, травами, и завернул в фольгу, и прямо на остывающие угли, главное на горячие чтобы не попало — сожгут нафиг.

Ребята резвились как не знаю кто — а я подал на стол шашлык и картошку, каждую разрезал на четыре части. Ох, как они были вкусны! Ребята с ума сходили, когда наконец на тарелки расставил всё это. Креветки похрустывали и пропитались тонким ароматом костра из берёзы, мясо сочилось, а картошка таяла на языке. Помню в детстве делал картошку вообще на костре, в земле — но эта была лучше. Хотя вкус и похожий.

Момо уплетала больше всех.

— Момо-чан, а ты не испортишь фигуры? — спросила Очако.

— Нет. Я создаю предметы из жировых клеток своего тела. Мне нужно постоянно есть, — ответила невозмутимая Яойорозу.

.

— Как тебе кухня? — спросил я, — я не повар, но надеюсь вам понравилось.

— Да о чём ты, я ничего в жизни вкуснее не ела! — зажглась оптимизмом Урарака, — не думала что обычное мясо на огне может быть таким вкусным!

— Ну… секрет шашлыка в маринаде, вине и дереве. Сначала мясо маринуется, потом впитывает остатки запаха углей. Поэтому его нужно готовить только на правильной древесине.

— О, ты крут, — глаза урараки увлажнились, — а вино?

— Им сбрызгивают мясо в процессе — это придаёт ему мягкости и тонкий аромат. Кстати, ребята, как вам аэроглайдер?

— Очень хорошая штука, — ответила Яойорозу, — я не могу купить у тебя такой, но думаю он мог бы сильно расширить возможности героев.

— Это не геройская экипировка, — покачал я головой, — к тому же он может держаться в воздухе всего один час при нормальном весе пилота. Он стоит дороже чем современный истребитель — так что неудивительно что очень немногие способны позволить себе такое. А пользы от него значительно меньше. .

* * * * * *

.

В четыре утра я в своей мастерской. Как я уже говорил — сплю я немного, и то в режиме сна — Нано майнит в моей голове криптовалюту — суммы распределяются по достаточно крепким и надёжным криптовалютам и фейковым компаниям, и абсолютно недоступны для фискалов Японии. Они тут просто озверевшие — огромные налоги — одна из причин неадекватно высоких цен в этой маленькой островной стране.

Вчера была тусовка — ребят привёз, покушали, полетали, повеселились — типичные «шашлыки», только на частной территории, а не на природе. И тем не менее, всем понравилось, даже очень. Они уехали, а я остался — поспал с полуночи до четырёх утра — занятия в Юэй начинаются в десять. На моте я домчусь до академии за пятнадцать-двадцать минут, так что вообще никогда не обращаю на это внимание. Поначалу я торопился — когда что-то назначено впереди — время кажется либо течёт медленно, если это что-то хорошее, или несётся со скоростью света — если это плохое. Нано как-то прокомментировал, что скорость света и является номинальным нулём скорости времени, но мне это безразлично.

.

Сегодня я занимался крайне важным делом, поэтому визит в Юэй меня скорее раздражал — в академии не было ничего, что я не мог бы загрузить или освоить — кроме диплома. Диплома и лицензии героя — которая одновременно и оковы.

Плевать. Я занимался работой — масштабнейшей задачей — и Нано мне в этом помогал — мы собирали нанопомойку. Да, да, вы не ослышались — нанопомойку — гигантский котёл-деконструктор. Поскольку собирать нанитами гигантские конструкции я не умею и не буду уметь — я занимался этим вручную, при помощи своих рабочих — ночь, сорок человек монтажников в касках лазили по огромной конструкции, которая занимала четверть литейного цеха — огромные площади.

Да и смысла создавать на станках своё — не было никакого. Конструкцию я продумал сам — и при моделировании она показала себя эффективной, а состояла из нескольких купленных станков и запчастей. Сверху — шрёдер, валы толщиной в полметра, зубья — метрового радиуса, огроменная дурында, два вала, на которых зубья — вращаются и перемалывают через себя практически что угодно. Металлы, пластик, мебель, вещи, что угодно. Далее — шрёдер помельче, но с более мелкими зубьями, второй этап, третий — лезвийный блендер. Он уже работал иначе — два лезвия, состоящие из сверхпрочного наноматериала, чудовищно острые и прочные, твёрдые как алмаз — да и состоящие из армированного волокном иттрия алмаза, разгонялись до невообразимых скоростей электродвигателем, созданным по технологии двигателя аэроглайдера. Скорость ножей превышала в рабочей зоне скорость звука в двадцать два раза. Это всё было в огромном стальном кожухе, армированном изнутри сверхпрочным нановолокном.

Мужики уже закончили с процессом сварки и сейчас занимались монтажом пульта управления и конвейера для загрузки — конвейер четырёхметровой ширины, загрузочный бункер вне цеха, огромен — огромная яма, почти карьер — конечно же не просто земляная яма, а выкопанный в земле бункер.

— Шеф, — обратился ко мне прораб, — мы торопимся сегодня запустить или подождёт? Рабочие уже требуют отдыха.

— Пусть отдохнут часок, — махнул я рукой, — столовая к сожалению не работает — но там полно автоматов, пусть поедят.

— Спасибо, босс! — поклонился он, — А вы?

— А я продолжу работать. Не вижу смысла останавливаться.

Когда сварщики и другие монтажники ушли на перерыв, я приступил к их работе — монтажу управляющей системы. Пульт был огромен и прост, построен не только на компьютерах — но и на электрике, такой например, как реле, которых тут было больше семидесяти. Напряжение питания пульта двенадцать вольт, а установка — мощностью в двадцать пять мегаватт, ещё бы!

— Нано, как там бункер с материалами?

«Материалы загружены, хозяин».

— Тогда помоги закончить работу с этим пультом и можно приступать к запуску.

«Хозяин, камера ещё не готова. Необходимо ввести наниты».

— Ах, да, точно, вечно я про них забываю.

Нанороботы поменьше — которых я могу производить — могут производить нанороботов побольше — уже без нанофабрики внутри меня. Это «второе поколение». Они примитивнее, слабее, менее эффективны, но главное — их можно произвести пару центнеров в сутки. Хотя такое количество конечно не было нужно — это уже не наноботы, а микроботы, механические соратники микробов, в то время как нанороботы были размером с отдельные клетки вируса.

Пока Нано возился с пультом управления, я забежал по высокой лестнице наверх и подключил установку к электроэнергии — множество кабелей, и повернул рубильник. Прожекторы над ней зажглись.

«Хозяин, управление закончено».

— В таком случае давай пробный запуск.

«Вы не загрузили ботов»

Ах, да, точно. Я пошёл к шкафу в углу и вытащил большую тяжёлую штуковину, более всего похожую на огнетушитель с ручкой. И воткнул его в слот в камере деконструкции — это большой стальной короб сразу за блендером. От него шло множество труб и конвейеров, к нему шло множество труб. Эту установку проектировал я — и хорошо знал, что это за трубы. После вставки Нано спросил:

«Хозяин, вы желаете запустить установку?»

— Думаю, можно сделать пробный запуск. Ты всё точно по проекту подключил?

«Ответ положительный».

Ну что ж, с богом!

Я пошёл к пульту и нажал большую зелёную кнопку. И установка начала работу — загудела, загремела, ножи множества шрёдеров начали вращаться, а по конвейеру из бункера потянулся… мусор. Покрышки, и просто содержимое помоек — разного рода гнильё, рваньё и пакеты с отходами, металлический мусор, куски бетона и кирпича, и многое, многое другое…

Раздался визг — разогнался блендер, и с хрустом и оглушительным треском содержимое японских и китайских помоек рухнуло в гигантский шрёдер, начав измельчаться, а в блендере оно перемалывалось до состояния однообразной вонючей жижи, разной степени сухости, которая лилась в камеру.

А вот уже в камере началась магия, которую можно было увидеть через прозрачное окошко — эта жижа смешивалась с чистой водой, и начинался процесс химического разложения суспензии из крохотных кусочков металла, пластика, резины, древесины и прочего, на химические элементы.

Причём жижи было очень много — заполнялась активная зона реактора очень быстро — а на выходе после отвердительных установок я получил то, ради чего это всё создавалось — роботы-сортировщики — большие манипуляторы, относили слитки на специальный конвейер, едущий на склад. Слитки более всего напоминали обычные кирпичи по форме и размеру. Причём их было неожиданно много — ведь переработка достигла максимальной скорости и всё, что загружалось — перерабатывалось.

Помимо кирпичей, выливалось много жидких химических элементов и газообразных — газы поступали по трубам в заранее подготовленные для этого компрессоры и газохранилище. Причём что характерно — наноботы перерабатывали отдельные вещества в природный газ, нарушая при этом соединения молекул. Водород либо мог сбрасываться в атмосферу, либо идти на нашу турбину — которая питала цех и весь завод, а углерод проходя химическое и энергетическое воздействие — превращался в кирпич твёрдого топлива — чистейший графит. Пригодный как для изготовления карандашей, так и для растопки печи, так и в качестве сырья при производстве углеродных наноматериалов.

Причём покупка мусора оказалась делом выгодным — маленькая и перенаселённая Япония производила колоссальное количество мусора. И хотя большинство пластика было перерабатываемым, и вообще много оборотного — некоторые виды мусора нельзя было никак переработать, а моя установка с наномашинами извлекала деньги буквально из мусора. Причём не я, а мне платили за утилизацию! Я не покупал мусор — его мне давали, и ещё денег сверху за утилизацию — правда, немного, по весу. Но зато постоянно!

Причём самое главное — компании в Японии с удовольствием купят промышленные заготовки и ресурсы из переработки — те же пластмассовые гранулы, сера, углерод, я уж молчу про газы. Газифицировать твёрдые отходы — это выгодное дело.

Приходилось покупать много газовых баллонов, больших и маленьких — и на газовой станции — она была чуть удалена, началось шевеление роботов и установок. Я покинул цех переработки и пошёл на ГЗС, где происходила вся магия.

А именно — больше всего из мусора выделялось именно газа. ГЗС — это множество огромных цистерн, к которым подключены установки, на конвейере со склада ехали баллоны — классические баллоны, металлические и пластиковые, разные. ГЗС — не моя установка, не я её изобрёл и сделал, купил целиком. Под грохот, шипение, жужжание и пыханье факела для сжигания упущенных газовых отходов — происходила заправка.

Азот. Применяется для криогенной резки — металл становится намного менее прочен при охлаждении. В медицине — для криогенной заморозки живых тканей, применяется для производства Аммиака, красителей, удобрений. Широко используется в качестве хладагента. Аргон. Используется при сварке, в металлургии, и в пищевой промышленности, как упаковочный газ.

Но главное — это химический реактор, который с помощью пока ещё малопонятных для меня технологий — собирает из молекул новое вещество. Именно он был в сборщиках — и эта штука могла в прямом смысле слова собрать из одной молекулы другую. Из тех же молекулярных связей. Насколько я понял объяснения Нано, оно воздействовало на оболочки атомов таким образом, что они теряли старые взаимосвязи и появлялись новые — то есть заставляло вещество измениться. Четыре молекулы водорода отлетают от молекулы кислорода и примагничиваются к молекуле углерода. Как результат — мы получаем чистый метан из воды и старой покрышки. А учитывая количество молекул и закон сохранения вещества… Из тонны старых покрышек, в которых четыреста килограмм углерода и извлечённой из органики, или водопровода, воды, мы получаем полтонны метана, серу, а так же баллоны с водородом и кислородом. Гениально!

Это не так выгодно, как продавать аэроглайдеры — хотя они уже окупили бизнес, с них пришлось заплатить много налогов. Но здесь, на этой установке — происходило поглощение мусора и превращение его в ценные товары. Правда, этот бизнес был немного непредсказуем — например старые отходы в виде стекла вообще никакой переработке не подлежали. Кремний использовался, немного, совсем чуть-чуть, но в целом — был бесполезным отходом производства, так что его отправляли на дальнейшую переработку как вторсырьё. Точнее должны будут отправлять — когда накопится хотя бы на один грузовик. Алюминий, железо, всё это в виде слитков уезжало по конвейеру на склад, а я радостно потирал руки.

Нанотрубчатые фильтры способны очень качественно просеивать молекулы и всё это превращается в…

«Хозяин, я в замешательстве»

— Нано, это же самый большой и мощный самогонный аппарат в мире! — хихикнул я.

Хотя… так, сколько он вырабатывал? Даже если половина массы улетала в атмосферу как компоненты воздуха — всё равно производство несколько более агрессивное, чем я предполагал. Конвейеры были загружены очень слабо, только вводной, а вот блендер работал явно даже не в полсилы. Измельчение до пульпы всего, включая металлов, позволяло ускорить процесс разложения — и в разлагателе сейчас сильно не хватало материала — то, что было — разлагалось слишком быстро, производительность явно была слишком велика для такого измельчителя.

Значит, слишком маленькая подача.

— Нано, ты собрал данные о работе установки?

«Текущие данные».

— Оцени производительность по массе перерабатываемого материала — мне кажется, мы где-то просчитались.

«Эффективность расщепительного бака превышает загрузочные возможности в несколько раз. Точнее — в восемь целых и два десятых раза. Для полной загрузки я бы рекомендовал увеличить количество вводного материала в пять раз».

Ага, легко сказать — в пять раз. И так уже весь мусор из бункера широким потоком течёт по конвейеру и перемалывается.

— Придётся строить пять установок.

«Или одну большую»

— Большую сложно, долго, дорого и нафиг никому не нужно. Легче сделать пять вводных установок — к тому же у нас один бункер для разгрузки — а надо больше. Я думаю, стоит снова проплатить тем же фирмам расширение линии и установку дополнительных бункеров.

«Как скажете. Я составлю план, с вашего позволения».

— Составляй и учти место для удобной разгрузки машин и их простоя в очереди. Так, время ещё есть… я намерен заняться вплотную следующим проектом…

* * * *

Осталось немного, подожди, — мужчина, сидящий в машине, успокаивал свою спутницу, — вон он вышел.

— Я пошла, — она открыла дверь автомобиля.

Ничего необычного — вечер, улица, фонарь, аптека… то есть магазин русских продуктов в Токио, и молодой парень, выходящий из него с пакетом. Около магазина стоял минивен. Два профессионала легко его отследили, причём почти незаметно.

На низком старте ожидали полицейские, готовые в любой момент задержать «подозрительного» гражданина прямо на дороге. Старая добрая подстава с наркотиками — настолько осточертевшая Сатотори в России, что он не то чтобы пытался её избежать — скорее выдумывал полдня как бы обратить подставу обратно и так картинно, чтобы повеселиться от души.

Женщина должна была подкинуть ему в машину наркотики — ничего необычного. Всё это делается причудами легко и просто — без малейшего труда. Никаких неожиданностей не ожидалось — припугнуть слишком много о себе мнящего «героя», чтобы он побаивался и уважал правительство и показать ему кто здесь власть — дело обычное.

Сатотори сел в машину, в этот момент к нему, цокая каблучками, подошла, изображающая пьяную женщину и забравшись в машину совершенно нагло — с видом, как будто ничего необычного не происходит. Однако, Сатотори посмотрел на неё с наигранным удивлением.

— Вы кто?

— Ой, а вы герой кибер, вы тааакой сексуальный, — она хотела сбить его с толку, чтобы пока он отбивается от неё, успеть подкинуть наркотики. Собственно, это ерунда.

— Правда? — он коварно улыбнулся, — хотите заняться этим прямо здесь?

— Не возражаю, — с придыханием сказала она, только потом поняв, что что-то пошло не так.

— Да будет так, — он щёлкнул пальцами. Стёкла в машине стали непрозрачными, а сидения переднего ряда удобно сложились, дверь щёлкнула замком, — нам здесь никто не помешает…

-— Э?