2023-11-18 10:18

Маг стихий. Глава 76: Патриарх

— Ну что, джентльмены. — Аккуратно уложив в опустевшую от снеди тарелку столовые приборы, я обратился к своим вассалам. — После того, как мы утолили голод, а минувшие события в ритуальном зале и связанные с ними впечатления улеглись, предлагаю обсудить инцидент с Лордом Эшем. Надеюсь никто не против?

Разумеется, что никто из Лордов против моего предложения не был. А наливая себе в кубок лимонад, я с интересом отслеживал борьбу противоречий, разразившуюся в умах моих подопечных. Отчасти им всем было интересно узнать подробности о причинах подтолкнувших Артура к предательству, но некоторые из присутствующих, невзирая на своё любопытство, также хотели отгородиться от воспоминаний в которых их знакомого сожрал мой ручной дракон. Никто ведь из Лордов так и не понял, что виденный ими доисторический ящер из легенд это «всего лишь» воплощение моей родовой магии. Даже Салим был уверен, что ему довелось лично повстречаться с древним хтоником упомянутым в Старшей и Младшей Эдде. Слишком впечатляющим для зрителей оказалось продемонстрированное Нидхёггом могущество, одно лишь присутствие рядом с которым вселяла в сердца моих подопечных ужас. И это при том, что он даже цели себе таковой не ставил, а наоборот пытался сдерживаться, дабы не навредить новоявленным вассалов.

Касаемо же нынешнего состояния Лордов, спустя час с небольшим после произошедших в моём родовом зале событий, так здесь и сейчас, будучи не рядом со своим источником магии, где моя мощь разума превалировала над оной у вассалов, мне было не под силу незаметно заглянуть за ментальные щиты подчинённых, по причине чего я не мог с уверенностью сказать какими перипетиями логических хитросплетений руководствовались пытливые умы магистров и Лордов в пришествии к такому неоднозначному выводу, из которого следует, что Нидхёгг это реальный дракон из плоти и крови на страже моей семьи, а не вымышленный персонаж. Впрочем, даже имеющихся способностей открывающих доступ к считывание эмоций и поверхностных мыслей Лордов мне предельно ясно демонстрировали их яркий, детский трепет и восторг от факта данной встречи.

— Не против, милорд. Думаю, что каждому из нас, а в особенности Дастину, интересно узнать, на кого эта тварь променяла верность Лорду Пьюси и что за это получила. Также нам очень любопытно, каким образом Вам оказались доступны эти сведения.

— Ну что ж, я с радостью поделюсь с Вами информацией о низости бывшего вассала Лорда Пьюсь, но перед этим хочу вот о чём вам поведать. Теперь, когда мы вместе с Вами оказались в одной лодке, считаю, что Вы должны знать имя нашего общего врага, которого покуда не устранить, будет всячески строить нам козни и пытаться уничтожить наш клан. — И завладев внимание всех присутствующих, хотя кое-кто уже был в курсе о нашей проблеме, я поставил в известность своих новых подданных о глубине проблемы, в которую они угодили благодаря членству в клане. — Это вампиры!

После озвученного мною откровения, за столом воцарилась гробовая тишина, а я же наслаждался произведённым эффектом. Впрочем, не только я. Матиус, Салим, и Чен тоже с лукавыми ухмылками поглядывали на английских Лордов раздавленных известием об оказавшихся у них во врагах по вступлению в клан кровососах. Те ведь небось уже строили грандиозные планы и воздушные замки того, как благодаря нашему нерушимому союзу будет расти их влияние и благосостояние, а тут оказывается не всё так безоблачно с их будущем. Противостояние с вампирами это очень серьезная проблема, причём колоссальных масштабов, которую с наскока точно не решить. Но никто ведь им и не обещал молочных рек и кисельных берегов. Хотите судари, чтобы Ваши мечты стали реальностью, так извольте пролить пот и кровь ради этого. На чужом горбу выехать не получится. Хотя опять же, многого от них я требовать не собираюсь. Исключительно посильные задачи им поставлю. И в-первую мне нужна информационная поддержка. Каждый из Лордов обязан иметь свою разведывательную сеть, которыми я собираюсь пользоваться на полную.

— Ошибки быть не может? Вы уверены, что за этим предательством стояли именно кровососы? Не сочтите за дерзость, милорд, но об этих тварях уже несколько веков ничего не слышно. МКМ и инквизиции уверяли, что полностью истребили эту заразу.

Уильям Солсбери очень хотел, чтобы я оказался не прав и моя информация о «живых» представителях вампиров оказалась всего лишь моим домыслом.

— Владыка точно уверен и я подтверждаю правдивость данных сведений. Они точно не вымысел.

Решил проявить инициативу Чен и прийти мне на выручку, избавив от необходимости уверять своих вассалов в том, что у меня не разыгралось воображение.

— Дедушка, будь любезен, предоставь омут памяти. — Попросил я Гюнтера выложить на стол способ развеять сомнения Лордов.

Наша беседа проходила на открытой террасе пятого этажа Нидхёгг-манора. Посчитал, что было бы кощунством находиться в стенах замка при такой-то прелестной погоде, да по времени, когда солнце перестало слепить и уже покинула небосвод, практически скрывшись за горизонтом. Тропический климат очень благоприятственный, когда речь не идёт о сезоне дождей.

— Прошу… — Спора выполнил мою просьбу, дед установил по центру стола омут памяти собственной работы, куда я незамедлительно вложил свои воспоминания касающиеся моей встречи с высшим вампиром Гансом в поместье Чанг.

Приглашением глянуть мои личные воспоминания тут же воспользовались, а уже через несколько минут, сразу после завершения просмотра, мне был задан Люциусом вопрос.

— Милорд, а сколько Вам тогда было лет? — И после небольшой паузы. — И это ведь был высший?

Сам себя не веря, спросил Лорд Малфой. У него не укладывалось в голове, что столь опасную тварь в принципе возможно одолеть в одиночку. Имея прекрасное образование ему было точно известно, что для того, чтобы совершить такой подвиг в одно лицо, необходимо быть как минимум магистром боя, не меньше.

— Столкнуться с этой тварью мне пришлось три года назад. Случилось это летом 1986 года и мне на тот момент было почти тринадцать лет. И да, вампир действительно был высшим.

И тут в очередной раз о себе напомнил Чен Чанг. Ранее он не позволял себе задавать мне вопросы напрямую не касающиеся дел, которые я ему поручал. Теперь же, перейдя из разряда слуги в вассалы, он считал, что может позволить себе несколько большее нежели прежде и сейчас вдруг с чего-то захотел утолить собственное любопытство. Впрочем, сама форма обращения ко мне нисколечко не изменилось.

— Владыка… — А я ведь уже не его владетель, а господин. Но Чен упорно игнорировал этот факт и всё также продолжал величать меня своим полновластным властителем. — В тот день Вы взяли свою первую кровь?

«Мда… Атавизм мировосприятия во всей красе.»

Пусть эта традиция уже давно отринута в Европе, но в Азии, её волшебной части, до сих пор считается, что юноша становится мужчиной только после того, как пролил кровь врага и отнял чужую жизнь. Да не просто совершив ритуальное убийство уже обездвиженной жертвы, которую ему предоставили старшие родичи. В их представлении мужчина рождается исключительно в смертельной схватке и когда существует угроза его жизни. Вот исходя из этих самых соображений Чену и было важно прояснить этот вопрос. И если бы это оказалось действительно так, то получалось бы, что я тем своим поступком возвеличил клан Чанг. Пройди я на территории их клана обряд посвящения в мужчины, то я таким образом оказал бы им великую честь. И плевать, что данная возможность имела место быть по причине не случившегося переворота в клане, которая так-то могла стоить мне жизни. Закончилось ведь всё хорошо?

— К твоему сожалению Чен, но на тот момент я уже был мужчиной.

И столько сожаления было во взгляде Лорда Чанг, что мне даже стало его немножечко жалко, совсем чуть-чуть, но всё-таки.

Эх… Ладно, так уж и быть! Попробую приподнять твоё настроение, тем более разглашение этой информации пойдет мне в плюс, повысив мою репутацию в глазах вассалов.

— Первого своего серьёзного противника я одолел весной того же 1986 года. Собственноручно убил фамильяра Салазара. Меня не прельщало находиться в Хогвартсе и знать, что в его катакомбах, в Тайной комнате, живёт древний василиск. Посчитал опрометчивым оставлять эту зверушку в живых, когда в Англии присутствует угроза возвращения безумного Реддла. Этот идиот по малолетству уже выпускал эту тварь погулять, следствием чего стала смерть Миртл Уоррен.

Хех… В очередной раз за сегодняшний день мне удалось выбить из равновесия Лордов.

— Кстати, Матиус. Можешь обрадовать Северуса. Завтра, после окончания у меня уроков в Хогвартсе, я украду наследника Поттер и перемещу его сюда, к себе в домен. Раз уж теперь практически на сто процентов подтвердилась связь Фламеля с кровососами, то не считаю нужным затягивать решение вопроса с Гарри.

— Зять будет этому очень рад. — Расплылся в улыбке побратим. — По нему может и не скажешь, но он очень переживает за судьбу сына своей почившей подруги.

На что Люциус с неверием глянул в сторону Лорда Медичи, ведь быстро сопоставил известные ему факты и понял о ком ведётся речь.

— Неужели Николас связан с этими тварями?

А вот и Венсан включился в беседу.

— Де Бриенны купили «верность» Артура при помощи передачи ему двух порций эликсира жизни. А зная какую эта потрава имеет ценность в обществе волшебников, я сильно сомневаюсь, что Лорду Эшу выдали ограниченный ресурс. Не имей они свободного доступа к философскому камню, никто бы не стал делиться с этим идиотом таким «сокровищем». Так что делайте выводы, джентльмены. Как по мне, так они очевидны.

На разглашение же информации о связи де Бриенн и Фламеля встрепенулся Матиус, сразу же глубоко уйдя в себя и о чём-то серьезно задумавшись.

— Милорд, а почему Вы с таким пренебрежением и иронией упоминаете эликсир? Он не столь чудодейственен, как это принято считать?

«О как… Очень неожиданно…»

Тема эликсира жизни для Лорда Солсбери оказалась животрепещущей и очень важной, а это неспроста.

— Королева Виктория? — Вместо ответа и дачи объяснения в чём так омерзителен эликсир жизни, я задал встречный вопрос и видимо попал им не в бровь, а в глаз.

— Вы очень проницательны, милорд.

«Ну кто бы сомневался?»

Мои предположения о том, что Фламель уже давно опутал своими тенетами власть имущих только что подтвердились.

— Мда… Кто бы мог подумать, что Королева Англии наркоманка. Эликсир жизни хорош лишь в случае разового применения, причём разбавленной дозы и исключительно с целью излечения. В случае же периодического, но регулярного применения, человек становится зависим от этой дряни. Это конечно не проверенная информация. Шедевра Николаса я лично не видел, но смею предположить, что знаю о чём веду речь. Фламель не был первооткрывателем философского камня. Их ещё в Та-Кемет и Древнем Шумере клепали горстями, только именовали их погаными, а не философскими, ведь для их создания требуется огромное количество жертв. Камень есть ничто иное как концентрированная, кристаллизированная энергия второй оболочки души. В общем, использование эликсира жизни — заёмной жизненной силы, активирует деградацию души и когда этот процесс становится необратимым и запущенным, человек начинает стремительно стареть, а без новой дозы ему уже никак не стабилизировать своё состояние и такого идиота ожидает лишь мучительная смерть. Но продолжение в таком состоянии употребления эликсир доступна, это всего лишь отсрочка агонии. Мир теряет краски, тускнеет и жизнь перестает приносить радость. Плюс ко всему деградирует личность, что чревато психозами и прогрессирующей деменцией.

Моя познавательная речь произвела должное впечатление провоцирующую к переосмыслению многих исторических событий. Резня ирландцев англичанами, огромное количество революций и войн случившихся в Европе за минувшие несколько сотен лет обретают уже совсем иной смысл и побуждают задастся вопросом: «Кому они могли быть выгодны и в трезвом ли уме были правители, отдающий приказы к таким зверствам?»

Если уж Виндзоры сидят на крючке у Фламеля, то почему бы не предположить что и остальные европейские державы, их руководство, тоже сидит на игле?

— Лорды, Гюнтер, Магнус. Вынужден Вас покинуть. — Засобирался спешно отбыть в Европу Матиус, но я его попридержал от поспешных действий.

— Охолонись, брат. — Обратился я к Лорду Медичи на русском, который в нашей компании знал ограниченный круг лиц: я, Гюнтер, Матиус и Чен. — Обожди чутка. Спешка лишь при ловле блох потребна. Понимаю, что тебе хочется немедля отправиться к своей «родне» с неудобными вопросами, но одного я тебя туда не отпущу. Ты конечно грозный магистр и могущественный волшебник, но без поддержки соваться к тварям, которые сотрудничают с вампирами, не позволю. Отправишься туда с оперативной группой реагирования Чангов. Да не с одной, а с несколькими. Ты ведь в состоянии провести с собой в домен Бриеннов кого-то помимо себя?

Нам только не хватало сейчас глупо потерять Лорда Медичи.

— Да, у меня есть такая возможность. Была по крайней мере. Но даже если они закрыли мне доступ в свой манор, у меня есть способ как туда пробраться. Пятнадцать лет назад подбросил им в сад маячок. Ориентируясь на него я смогу хоть сотню боевиков с собой туда переместить.

— Слышал, Чен? — На что получил от Лорда Чанга скупой кивок. — Тогда прямо сейчас вы вдвоём отправляетесь сперва во владения Рода Чанг, откуда в сопровождении не менее двадцати сильных бойцов перемещаетесь на захват всех кого отыщете в домене де Бриенн. В том случае, если вдруг возникнут проблемы и там Вам повстречаются сильные вампиры, то незамедлительно отправляете мне сигнал.

*** 20 сентября 1989 года. Место действия — неизвестный домен. ***

— Госпожа, мы потеряли связь с куратором рода де Бриенн. — Со страхом и благоговением произнёс бледный «юноша», не смея поднять головы и взглянуть перед собой.

Происходила эта сцена в мрачном зале приличествующего очень древнему манору эллинской цивилизации, да при полном отсутствии освещения, что, впрочем, не мешало отчитывающемуся перед высоким начальством разумному ориентироваться в пространстве. И в этом не было ничего удивительного, ведь «юноша» был высшим вампиром, коему перевалило за пятисот лет, а та, перед кем он преклонив колена вёл доклад, являлась патриархом, для которых абсолютная тьма не являлось препятствием для того, чтобы обозревать пространство. Помимо возможности восприятия жизненных токов, древние кровососы обладали способностью эхолокации. Их органы слуха были очень чуткими, а особенности строения мозга даровали возможность составлять картину окружающего пространства.

— Что-нибудь уже удалось выяснить?

Прозвучал вопрос госпожи, разглядеть которую оказалось невозможным даже высшему вампиру. Её окутывала сгустившаяся тьма, полностью застилая обзор и не позволяя увидеть истинный облик единственного патриарха вампиров на всю планету.

— Вчера в домен Бриеннов было отправлено шесть звёзд во главе с де Мирзом, которые тоже бесследно пропали. Мы не рискнули посылать туда ещё кого-то.

— А в каком проекте мы задействовали де Бриеннов?

Слишком мелкой сошкой в сравнении с главой всех вампиров были де Бриенн, чтобы она знала об деятельности все подробности.

— Дестабилизация внутренней политики сената Франции. Они были ответственны за дискредитацию сторонников терпимости по отношению к волшебным существам. Также известно, что у куратора де Бриенн были какие-то совместные дела с Дамблдором. Но ни какой конкретики.

— Ясно… Свободен.

Отпустив своего птенца восвояси патриарх вампиров, прикрыл глаза, погрузился в транс и несколько часов просидел неподвижно в кажущемся бездействие.

«Пелена неведения стала ещё шире…»

— Николас, повидайся сегодня с Альбусом и выясни у него какие общие дела он вёл с родом де Бриенн. А ещё поинтересуйся у своего ученика, известно ли ему что-нибудь о судьбе Ганса, который несколько лет назад пропал со своими птенцами. — Придавила она приказом призванного к себе манор и растерянного резкой сменой обстановки своего «питомца», «игрушку» и «любовника».

— Слушаюсь, госпожа! — С обожанием и фанатизмом, захлёбываясь собственным восторгом по поводу возможности быть полезным своей «благоверной» ответил именитый алхимик, чтобы оказаться сразу же отправленным обратно в поместье, откуда его только что выдернули.

Патриарх вампиров уже давным-давно свыкся с необходимостью терпеть от своего «супруга» столь бурное проявление ничем не замутнённого счастья, которое было постоянным спутником Николаса Фламеля, стоит тому только оказаться рядом со своей «женой» Перенеллой. По началу это даже приносило ей мнимое удовольствие. Было забавно чувствовать по отношению к себе, древнему чудовищу, настолько яркие и позитивные чувства от глупого мальчишки со взором горящим. Но очень скоро, спустя всего век «совместной жизни» с юным алхимиком, такое поведение влюблённого в неё Николаса начало вызывать у неё раздражение и досаду. Впрочем, это нисколечко не мешало ей отыгрывать взятую на себя роль благородной госпожи снизошедшей до взаимной приязни к никому на тот момент не известному волшебнику, которому она помогла взойти на волшебный Олимп, раскрыв его магический потенциал, пестуя дар алхимика своего супруга. Не будь же у того такого полезного волшебного дара и известная в миру как Перенелла никогда бы не обратила на француза своего внимания.

В шестнадцатом веке её гнездо наконец смогло обзавестись собственным доменом и она посчитала, что они наконец достигли стабильного и уверенного положения, качественно защитив свои тылы, а значит можно начинать осторожный и исподволь захват власти в Европе, расширяя своё влияния и беря под контроль мировое правительство.

Фламель же в этом плане оказался очень удобной фигурой и был нужен ей как ширма, из чьей тени она могла бы влиять на его деловые контакты и связи, которыми он успел обзавестись благодаря её помощи. Воспитать из Николаса выдающегося волшебника оказалось задачей не сложной. С той-то библиотекой и имеющимися знаниями, которое её гнездо за время своего существования успело собрать — это всего лишь тривиальная задача.

За минувшие несколько веков Перенелла смогла практически полностью подмять под себя все передовые страны, как в мире простецов, так и в волшебном. Англия, Франция, Германия, Польша, Румыния, Болгария, Турция, Греция, Испания. Все эти государства уже находились в полном её подчинении. И это только в Европе! Южная Америка тоже уже практически вся находилась под пятой кровососов. Впрочем, терять голову от собственных успехов она даже не думала, ведь были ещё Азия, СССР и США, в которых вампирам так и не удалось закрепиться. Боязно было предпринимать активные действия в этих государствах, так как в них проживало огромное количество волшебников которым на раз-два было выявить подле себя вампиров, как бы те не старались срыть свою истинную природу. Оттого-то и приходилось им пока ограничить свою экспансию лишь теми странами, где им удалось низвести образование до презренного уровня и тем самым обезопасить себя от угрозы быть раскрытыми.

И вот вроде бы всё продвигалось хорошо, медленно, но верно, а кровососы просачивались во все властные структуры передовых держав, не обделяя своим вниманием магловские государства у которых имелось ядерное оружие, как летом 1976 года полотно вероятностей в одночасье пошло искажениями. Никогда прежде волшебный дар патриарха вампиров позволяющий ей заглядывать в будущее не давал сбоя и осечек. Впервые за свою долгую нежизнь глава гнезда кровососов оказалась слепа и перестала видеть свою собственную судьбу. И естественно что такой неожиданный поворот вызвал нешуточное волнение у Патриарха.

Когда-то очень давно, когда она была ещё невинной, юной девой, то считала свой дар предвидения настоящим проклятьем, ведь из-за его наличия у себя она оказалась вынуждена находиться в заточении. Её собственная родня, как только узнала о наличии у неё необыкновенного дара, полностью лишила бедняжку возможность быть свободной. Она оказалась пленницей в доме собственных родителей, которые видели в ней лишь возможность к своему обогащению и возвышению. Будучи дальним потомком последней из дельфийских оракулов — пифии, у неё не оказалось даже малейшего шанса на то, чтобы рассчитывать и надеяться на счастливую семейную жизнь. Глава рода, в котором ей в начале шестого века нашей эры «повезло» родиться, был самодуром и тираном, что ни при каких обстоятельствах не отпустил бы от себя в другой род свою собственную племянницу с таким бесценным даром.

Наречённая при рождении именем Петронелла из рода Галатис в свои детские годы не обладала великим контролем над собственным волшебным даром, иначе бы она никогда не допустила того, чтобы о его наличии узнали родители. Но к сожалению на тот момент она не умела так далеко заглядывать в своё собственное будущее, дабы узнать о последствиях своего хвастовства перед близкими. Иначе она бы никогда не открылась своим «близким» и не продемонстрировала им наличие у себя возможности предугадывать события посредством способности видеть переплетение вероятностных линий судьбы. Её дар оказался и не пророческим, и не предвидческим, а чем-то средним. В будущем, когда она выросла и окрепла, а её волшебный дар оказался огранён и взят под полный, сознательный контроль, Петронелла могла просчитывать судьбу разумных не на дни, недели, и даже не на годы вперёд, а на целый десятилетия, чего простое предвидение сделать было неспособно. Но и как таковым полноценным пророком она тоже не была. Её предсказания не были истиной в последней инстанции, то бишь пророчеством, но зная их, можно было поменять конечный результат, внося изменения и в дальнейшем, своими действиями корректировать линию судьбы, подводя её к желаемому результату.

В общем, так и жила бедная девушка в застенках золотой клетки организованной для неё главой рода. Пятьдесят шесть лет девушка не покидала выделенных ей апартаментов и такая жизнь её сильно угнетала. Но так было ровно до тех пор, покуда глава рода Галатис не покусился ведомый своей неуёмной жадностью отжать прибыльные земли у другого греческого рода, который в те годы был мало кому известен и ещё не успел прославиться. Откуда ж Дементосу, дяди Петронеллы и Лорду Галатис могло быть известно, что он решил вступить в противостояние с будущей страшилкой всей Европы, на тот момент никому неизвестным Герпием, который всего через несколько десятков лет уже получит своё прозвище — Злостный и запомниться в мировой истории как один из самых могущественных Тёмных Лордов?

Лорд Герпий Офион, будучи фанатиком волшебства и науки, уделял мало своего внимания общественной жизни, но при всём при этом он очень щепетильно относился к финансам и находил время на то, чтобы контролировать работу своих плантаций и предприятий, которые достались ему вместе с главенством в роду, после смерти отца. При отсутствии денег очень сложно, практически невозможно посвящать всего себя изучению магии, которое требует значительных средств на покупку расходников, ингредиентов и также научных трактатов. Так что когда его бизнес оказался под угрозой, он отвлёкся от своей страсти познания волшебства, оказавшись вынужденным переключить всё своё внимание на выяснение обстоятельств, по причине которых у него резко снизились доходы, что в итоге стало концом рода Галатис. Как только Герпий установил личность разумного, который начала вставлять ему палки в колёса, в стремлении совершить рейдерский захват его оливковых, лавровых и фисташковых плантаций, Лорд Офион недолго думая вознамерился самым решительным образом приструнить мерзавца.

К тому моменту Герпий уже взрастил и воспитал нескольких василисков, возглавив которых он вторгся в домен Рода Галатис. Результатом карательной акции стало больше трёх десятков окаменевших волшебников, которые до последнего не подозревали о том, что их судьба уже предрешена. К их досаде, но Петронелла не могла им помочь конкретно в этом деле, ведь Герпий, будучи сильным волшебником с огромным багажом знаний и навыков, когда-то провёл над собой ритуал, который полностью прикрывал его от внимания предсказателей. Вот и вышло, что о планах Герпий вырезать возмутителей его спокойствия, глава рода Галатис не знал, а когда на пороге их дома оказался одержимый холодной яростью будущий Тёмный Лорд, что-либо предпринимать было уже поздно.

На момент вторжения в домен своих врагов, Герпий намеревался вырезать всех Галатис, но когда в процессе штурма манора и его захвата натолкнулся на апартаменты Петронеллы, которые больше походили на камеру почётной узницы, то он слегка изменил свои планы.

После же успешной акции ликвидации рода Галатис, Герпий принялся за потрошение библиотеки и закромов поверженного рода, а заодно выяснением личности узницы и причины её удержания взаперти. Она не производила впечатления сильной и ценной волшебницы, но когда он узнал о наличии у той такого интересного магического дара, его мнения о полученном трофее резко переменилось, что предзнаменовало для Петронеллы очень тяжёлую судьбу на последующие двести лет её существования.

Оказавшись пленницей теперь уже безумного учёного, целых два века она подвергалась самым ужасающим, болезненным и чудовищным экспериментам. Герпий вознамерился отнять столь полезный и ценный дар у Петронеллы, в попытке пересадить тот себе, что в последствии привело того к исследованию вампиризма, в котором он видел одну из возможностей и свой шанс присвоить дар могущественного предсказателя. Вот только в своих экспериментах он так и не пришёл к решению этой задачи. Он был к ней очень близок, но из-за того, что уже успел знатно пошуметь в Европе, Герпий оказался целью номер один к уничтожению и главным врагом Ватикана, отчего не успел завершить этот свой проект.

В те годы, в начале девятого века, католическая церковь, как организация и культ, уже обрела невиданную доселе силу и могущество, распространив своё влияние по всей Европе и собрав под своими знамёнами огромное количество одарённых фанатиков. И пусть их качество в своём большинстве в каждом отдельном случае было невелико, но толпою гасят даже льва. Так что как только Герпий стал существенной проблемой для власть имущих, Ватикан сообща с волшебными родами, которые признали над собой главенство церкви, устроили загонную охоту на Тёмного Лорда, которая длилась целых двадцать лет, покуда в конечном итоге не уничтожили возмутителя спокойствия «благословенной» Европы.

Смогли прищучить гада в его же собственном домене Офион, в котором тот дал знатный бой своим противникам, только для судьбы Петронеллы смерть её истязателя уже не имела большого значения. В последнем эксперименте перед своей кончиной Герпий заразил подопытную предсказательницу вирусом вампиризма, обратив ту в кровососа. Содержал он ненастную в своём тайном убежище находящееся в бывшем домене рода Галатис, где Тёмный Лорд организовал одну из множества своих лабораторий, которую так и не смогла отыскать инквизиция. Но если бы даже такое случилось, то ничем хорошем для новообращённого вампира это не закончилось. Её бы просто уничтожили.

Больше века Петронелле пришлось провести в темнице в полном одиночестве. И если первые несколько лет она была рада отсутствия к ней визитов её мучителя, то чем дальше длился срок её заточения, тем хуже она себя чувствовала. Без пригляда безумного учёного, некому было её кормить. Герпий после превращению последней представительницы рода Галатис в кровожадного вампира организовал для неё соответствующие для её новой формы существования условия. В её камере появилась поилка, откуда несколько раз в день текла кровь, которой она могла питаться. Но бралась-то она из живых источников. Таких же неудачников, которым не повезло повстречать на своём жизненном пути Герпия и угораздило стать его пленниками, которых хватило всего на несколько лет обеспечения кровушкой прожорливую по первости новоиспечённую вампирессу. Жизнь в донорах поддерживалась при помощи чар и магической пентаграммы, в которой они удерживались в кандалах. Но даже волшебство не было способно поддерживать их жизнь на протяжении столь продолжительного времени. А когда они сдохли и тем самым перестали быть кормушкой Петронеллы, то ей пришлось довольствоваться в качестве пищи редкими крысами, которые изредка забредали к ней в камеру в надежде чем-нибудь поживиться.

И только в начале одиннадцатого века, спустя три с половиной столетия своего заключения в казематах Герпия, ей удалось выбраться из своего узилища. Чары на темнице выдохлись и она смогла сломать решётку, выбравшись в пустующий манор своего бывшего рода, который к тому моменту уже перестал существовать. Со смерти последнего представителя рода Галатис минуло слишком много времени, а без соответствующих и положенных ритуалов над одноименным алтарём, родовая магия прекратила своё существование и теперь домен превратился в очень неблагоприятное место. Источник магии вышел из под контроля и стал диким, что очень негативно сказывалась на любом живом организме, попавшим под его воздействие. Впрочем и вампирам в такой среде было очень некомфортно, отчего Петронелла сразу же покинула столь не гостеприимное место. Ранее-то, находясь в экранированных и бывших казематах рода Галатис, переоборудованных Герпием в лабораторный комплекс, она была ограждена от необходимости испытывать на себе все прелести, которым были подвержены существа в домене с диким источником магии, но стоило ей оказаться снаружи, как она не раздумывая отправилась в большой мир. Выбора ведь как такового у неё и не было. В домене лишь опостылевшая камера могла обеспечить той безвредную атмосферу, вот только жрать там было нечего.

Оказавшись на свободе, в средневековой Европе, первые несколько лет Петронелла только и была занята тем, что отъедалась. Но делала она это не бездумно и всегда отслеживая свою судьбу при помощи имеющегося дара. Она даже не представляла, насколько ей повезло, что она почти полтора века страдала «лечебным» голоданием. Не будь этого, то её личность бы сильно исказилась и полностью потеряла способность к человеческому образу мышления, превратившись в звериную и ведомую лишь инстинктами. Мучение голоданием закалило её волю и сделало очень осторожной тварью, которая не бросилась тут же и сломя голову создавать собственное гнездо. Ещё одной удачей для неё было то, что за период её вынужденного заточения, в Европе прошла большая чистка племени кровососов, которую ей посчастливилось избежать. В девятом веке Ватикан огнём и мечом прошёлся по гнездовьям вампиров, изведя тех практически под ноль и поставив их вид на грань уничтожения. Полностью же истребить эту нечисть не удалось в связи с разразившимися в Ватикане распрями случившимися из-за смерти папы римского Анастасия прозванного Библиотекарем и сопутствующей этому последующей борьбе между кардиналами и прочей высокопоставленной церковной братией желавшими занять святой престол став верховным понтификом.

Весь период с конца одиннадцатого века и по четырнадцатый включительно, Петронелла получала удовольствие от своего существования в новой для себя ипостаси. Бытие вампиром уже не казалось ей проклятьем и наказанием, а будучи в трезвом уме и твердой памяти, умудрившись сохранить понимание человеческого образа мышления и не растеряв на пути перерождения в нечисть своих куцых знаний о магии, она смогла хорошо устроиться и беззаботно жить, заморочив голову влиятельному французскому графу пробудившимся расовым навыком гипноза. И такой беззаботный образ жизни длился у неё вплоть до конца четырнадцатого века, покуда демонические инстинкты окончательно не взяли своё и не вынудили Петронеллу обзавестись потомством. Достигнув к тому времени в вампирской иерархии ранга Высшая, уроженка солнечной Греции упёрлась в свой потолок. Так как она являлась свободным вампиром, не входящей ни в чьё гнездо, то для того, чтобы продолжить дальше расти в своих силах, ей требовалось создать свою собственную стаю. Без этого её дар отказывался прогрессировать и эволюционировать. Впрочем, уже давно отринув свою бывшую человеческую природу, Петронелла не долго сопротивлялась желанию обзавестись птенцами. И уже в начале шестнадцатого века её гнездо насчитывала семь сотен тварей, среди которых имелся два десятка высших, а она сама к тому моменту уже достигла ранга патриарх!

А затем наступил семнадцатый век, случилось принятия Статута Секретности, разделение мира простецов и волшебного, а следом началась очередная охота на в край распоясавшихся вампиров совместными силами боевиков МКМ и инквизиции. Но и в этот раз ей удалось уберечься, сохранив себя и собственное гнездо. Всю свою прошлую деятельность по формированию своей новой «семьи» уже к тому моменту известная как Перенелла Фламель проделывала без спешки и тайно, причём при обращении птенцов она применяла тот же способ, благодаря которому сама стала здравомыслящим вампиром. Минимум сотню лет новообращённые вампиры подвергались голоданию и находились взаперти под присмотром старших. Такой способ расширения гнезда помог патриарху избежать неприятных казусов, могущих стать угрозой к раскрытию существование их стаи. Молодые вампиры не умеют сдерживать собственных инстинктов. Стоит им лишь оказать подле живых, как на них находит кровавый угар и они предаются безудержному жору. Кровь их пьянит, а так как вампирский голод в принципе не утолим, то покуда в поле зрения новообращённых не останется живых, они не могут остановиться. Это как если бы лиса, которая смогла пробраться в курятник. До тех пор, пока всех кур не передушит, она его не покинет. Так и с молодыми вампирами.

В общем, Перенелла сумела избежать внимания охотников на вампиров. Умела пользуясь даром предсказательницы, а также отсутствием известности среди прочих кровососов, она организовывала диверсии в охотничьих угодьях других патриархов. Её птенцы устраивали показательные расправы магловских деревень и сёл подле вотчин иных стай кровососов, да обставляли всё таким образом, чтобы об этом немедленно стало известно инквизиции. Таким образом хитрая бестия расправлялась с конкурентами, подставляя тех под удар объединенных сил волшебников и Церкви, что в итоге ей позволило остаться единственным патриархом вампиров в Европе.

В нынешнем же двадцатом веке она уже считала себя тайной и полноправной повелительницей мира. Её стараниями организованные две мировые войны изрядно подсократили количество сильных волшебников в Европе и дало ощутимый толчок к прогрессу у маглов в умении убийства ближнего своего. С появлением же ядерного оружия ею был разработан план по установлению своего тотального и уже явного контроля над всей территорией планета Земля. Только и нужно, что столкнуть лбами волшебников и простецов, после чего устроить глобальную ядерную бомбардировку. Ледниковый период, который спровоцирует ядерная зима, вампирам был не страшен. Холод им абсолютно не мешал существовать в стол неблагоприятных для обычного человека природных условиях, зато такое развитие событий сразу же меняла баланс сил. Слишком много по её мнению на планете Земля расплодилось людей. Им же, её гнезду, которое на данный момент составляло чуть больше двух тысяч особей, в качестве кормовой базы было достаточно людской популяции количеством всего в сто тысяч душ.

План уже был на стадии скорой реализации и можно сказать вышел на финишную прямую. По расчётам и оценкам их аналитиков, совсем скоро, всего через каких-то пятьдесят–сто лет, волшебники перестанут представлять хоть какую-то серьёзную угрозу простецам и тогда бы настало подходящее время устроить несколько провокаций, которые открыли бы глаза маглам и показали тем присутствие рядом сверхъестественного мира. Вампиры же в это время бы просто выжидали, покуда простецы резали волшебник. Всё, что от них требовалось на данном этапе плана, так это устранить невеликое количество существующих ныне магистров, дабы те не хлопнули громко дверью напоследок, когда бы до них дошло, что мир волшебства больше никогда не будет прежним. А на счёт опасности, которую могут представлять древнейшие и благороднейшие рода, то по этому поводу волноваться тоже не приходилось. Ей было прекрасно известно мышление этих снобов. Покуда у них есть домены и возможность скрыться в них от внешней угрозы, они даже не подумают организовываться под единым руководством в попытке дать отпор простецам. Касаемо же действующей Международной Конфедерации Магов, то она нынче далеко уже не так сильна, как это было ранее. Сейчас это по большому счёту сплошная фикция и говорильня, а не серьезный институт. Впрочем, даже там на местах, да при не маленьких должностях у вампиров было множество своих разумных, коих те крепко держали за жабры и которые до последнего будут лоббировать их интересы.

В общем, вампирам казалось всё безоблачным и чудесным в предстоящем им будущем, но ровно до тех пор, покуда тринадцать лет тому назад всё резко не переменилось. Перенелла сразу же обнаружил появление какого-то неучтённого фактора, который сделал ранее ей зримое будущее туманным и неопределенным. И с этим необходимо было что-то делать. Первой её мыслью на тот момент, когда она обнаружила этот факт, было предположение, что в этот год мог родиться какой-то особенный ребёнок ставший главным участником совершённого пророчества напрямую касающегося вампиров. Тогда бы это объясняла её слепоту. В случае истинного пророчества всё становится зависимым исключительно от волеизъявления и действий оговоренных в нём персонализированных лиц. Да только все предпринятые ими попытки обнаружить этого возмутителя спокойствия оказались тщетны. Они не смогли найти никого выдающегося рождённого в этот год, кто мог бы показаться опасным для их планов.

«Но ничего… Скоро мы тебя найдём, кто бы ты не был, и уничтожим! Никто не имеет право становиться у меня на пути!»