2022-06-15 16:25
Из Любви к Магии: Глава 6.3
Для тех, кто перешёл с Фикбука на Бусти, чтобы поддержать перевод "Из Любви к Магии", хочу уточнить, что главы на ФБ и бусти разделены по-разному (к примеру, на ФБ 5-ая глава поделена на четыре части, а на БУ на три).
Просто здесь перевод идёт быстрее xD
Это моя благодарность подписчикам за поддержку)
Гарри довольно рано сел в Хогвартс-Экспресс, ведь за последние два года это уже вошло у него в привычку. Он просто хотел заранее занять свободное купе, чтобы не пришлось подсаживаться к каким-нибудь незнакомцам.
За остаток лета он успел встретиться с Зои ещё два раза, и обе эти встречи заканчивались сексом у неё дома. Очевидно, мать девушки частенько проводила ночи со своим новым бойфрендом, что давало Зои много свободного времени для своих собственных дел.
Гарри довольно быстро понял, что использовали его в основном не как «хорошую компанию», а в качестве «кошелька», поскольку Зои каждый раз составляла список развлечений, далеко выходящий за рамки разумного бюджета и возможностей обычного подростка, и, откровенно говоря, ни разу не заикнулась о том, что он оставлял денег гораздо больше, чем стоили использованные презервативы.
С другой стороны — он не был против. Затраты для него были не самыми большими, и всё в итоге заканчивалось сексом. Зои, похоже, не стремилась к чему-то большему, за что он был очень благодарен, ибо в данный момент вступать в отношения с магловской девушкой для него было просто-напросто нецелесообразно. Гарри не ожидал, что спонтанное приглашение на свидание в начале июля закончится появлением у него секс-подруги на лето, а потому даже не думал жаловаться.
Это, как минимум, сократило количество случаев, когда его охватывало внезапное желание нагнуть свою приёмную мать над столом и там же отыметь. Это чувство было очень странным, хоть он, вроде как, и смог к нему привыкнуть.
Спустя какое-то время в купе вошла Луна, а за ней — Джинни. Как только последняя села, поезд тут же тронулся. У Луны нашлось несколько забавных историй о её приключениях во время охоты на морщерогих кизляков, но Гарри, для разнообразия, не прочь был услышать, что поведает ему Джинни.
— В египетских гробницах есть живые скелеты? — спросил он с неожиданным интересом.
— Да, но некоторые из них были очень странными. Мои братья сказали, что у одного из них было две головы из-за какого-то проклятия или чего-то ещё, — объяснила с энтузиазмом рыжеволосая.
— А ты сама их не видела? — поинтересовался он.
— Нет, — надулась Джинни. — Мама мне не разрешила. Сказала, что это «не место для молодой леди». Пха!
Губы Гарри дёрнулись в улыбке при виде её раздражительности. Он бы тоже разозлился на её месте.
— Так она не разрешила тебе зайти ни в одну из гробниц?
— Только в те, что уже очистили разрушители проклятий, и то если Билл пойдёт с нами.
— Твой старший брат? Тот, который работает в Гринготтсе? — спросил Гарри, внутренне удивляясь, как кто-то вообще мог пожелать работать на этих маленьких ублюдков.
— Он самый, — подтвердила Джинни.
— И какие дела у гоблинов в людских гробницах? — в недоумении спросил он.
— Э-э-э… — застопорилась Джинни, поставленная этим вопросом в тупик.
— Это часть договора, который они заключили с МКВ, — мечтательно произнесла Луна.
— МКВ дали им доступ к местам захоронения древних египетских волшебников? — скептически спросил Гарри.
— Когда договор был подписан, египетские гробницы ещё не были найдены. Один конкретный пункт договора даёт им право собственности на любое место, где были захоронены магические мертвецы, если тем более двух тысяч лет. Получается, они были довольно недальновидны, но так бывает, когда не защищаешься от жужжащих пикси-гроксов, — объяснила блондинка.
— Откуда ты вообще это знаешь? — поинтересовалась Джинни, игнорируя упоминание ещё одного потенциально-вымышленного существа.
— О, я уже давно знаю об опасностях пикси-гроксов, — объяснила Луна.
— Да не это! Откуда ты так много знаешь о каком-то договоре между гоблинами и МКВ, заключённом сотни лет назад?
— Мы с папой проводили исследование в Египте, чтобы отыскать там морщерогих кизляков, но, похоже, наша первоначальная теория подтвердилась. Они предпочитают более холодный климат, а это значит, что у них есть мех.
Гарри был немного озадачен тем, как Луна вместе с отцом собирались отыскать морщерогого кизляка, если до сих пор не знали, как тот выглядит.
— Луна, а откуда ты вообще знаешь, что у кизляков есть сморщенные рога? — спросил он просто ради любопытства.
— О, я и не знаю, но в этом есть смысл! — весело ответила Луна. — В конце концов, если бы у них не было сморщенных рогов, то они не были бы морщерогими кизляками.
Гарри и Джинни обменялись взглядами. Оба молча согласились, что эта логика была слишком детской и оттого неопровержимой, поэтому благоразумно решили эту тему опустить.
— Так что ещё ты видела в Египте? — спросил парень, возвращая разговор в прежнее русло.
Джинни была счастлива рассказать о своём отпуске. Её влюблённость в черноволосого парня всё ещё не прошла, а он тем временем приобретал статус «высокого, темноволосого и красивого» (п.п. «tall, dark and handsome» — фраза, относящаяся к привлекательному мужчине, часто встречающаяся в романтической литературе, получившая распространение в начале 20-ого века.) мужчины.
Слушая, как рыжая описывает магическую сторону Египта, Гарри всё сильнее укреплялся в решении однажды увидеть эту страну своими глазами.
Однако, в отличие от Уизли, он не был склонен посещать только те места, на которые гоблины дадут своё разрешение. Насколько трудно будет проскользнуть мимо этих злобных карликов?
В коротких разговорах, прерываемых на чтение, прошло ещё несколько часов, как вдруг Джинни решилась заговорить о том, чего избегала с тех пор, как села в поезд.
— Вы слышали о том, что Сириус Блэк сбежал из Азкабана?
— Нет, но я читала об этом, — ответила Луна, подняв глаза от перевёрнутого выпуска «Придиры».
— И что с того? — спросил Гарри, решив не отвечать на остроумную фразочку Луны.
— Ты совсем не волнуешься? — нервно спросила Джинни. — Я имею в виду… он ведь был правой рукой Сами-Знаете-Кого и совершил… ну, вы знаете.
— Убийство моих родителей? — спросил Гарри, приподняв бровь и про себя усмехаясь от этой мысли.
— Да, — тихо прошептала Джинни.
— Не очень, — пожал Гарри плечами. — Если он умён, то уже убрался из страны.
Хотя сам Гарри не очень-то в это верил. То, что Чарлус и Дорея поведали о личности Сириуса Блэка, подсказывало, что этот человек поступал по велению сердца, а не головы, и это, если он всё ещё оставался в здравом уме, что было крайне маловероятно. А вот чего Гарри не знал, так это истинных целей этого человека.
В этот момент поезд замедлил ход и резко остановился, прервав разговор троицы.
— Почему мы остановились? — спросила Джинни, понимая, что они были ещё далеки от конечной остановки. Экспресс прибывал в Хогвартс лишь вечером, а сейчас был полдень. Мрачный и затянутый грозовыми тучами, но всё же полдень.
Гарри тоже знал об этом и выглянул в окно, пытаясь разгадать причину их остановки.
— Холодно стало, — тихо проронила Луна. Из её рта выходил пар.
Гарри тоже заметил это, но его больше беспокоило другое. Регулярные занятия беспалочковыми чарами подарили ему особую чувствительность к магии вокруг него, которой, как он был уверен, не было у большинства других волшебников. То, что вызвало такое резкое падение температуры, определённо было чем-то неестественным, с чем Гарри доселе никогда не встречался.
Идея о том, что магия делится на Тёмную и Светлую, вызывала у него саркастичную усмешку с тех пор, как он впервые услышал об этом на уроке по «Защите от Тёмных Искусств». Всё это звучало как громогласное заявление какого-то идиота для обоснования магии, которая ему не была по вкусу, а не как что-то, имеющее под собой реальную основу. Тем не менее, единственным словом, которым Гарри мог описать ощущение магии от этого неестественного холода, было — Тёмная. Причём с большой буквы.
— Там что-то движется, — сказал он, заметив мрачные фигуры, проносящиеся по небу, которых, очевидно, не беспокоили ни дождь, ни ветер.
— Это дементоры, — тихо объявила Луна, прижав свои ноги к груди.
— Но дементоры не должны покидать Азкабан! — запротестовала Джинни.
— И бежать из него тоже было невозможно, — возразила Луна. В её голосе прозвучала нотка беспокойства, которую обычно там не услышишь.
— Они сели в поезд, — мрачно заметил Гарри, доставая свою палочку. Он не был уверен, что она в данной ситуации поможет, но это было лучше, чем беспомощно прятаться в углу.
— Откуда ты знаешь? — испуганно спросила Джинни.
Это был хороший вопрос, и у Гарри на него не было ответа. Он не видел, как они это сделали, но Тьма теперь ощущалась гораздо ближе и сейчас разделилась на несколько отдельных сгустков.
Происходящее ему совершенно не нравилось. Этот холод был не просто каким-то резким снижением температуры, он словно вытягивал тепло из этого места, принося с собой сильный и неестественный страх, переходящий в подавленность. Гарри покрепче сжал свою палочку. Он всегда считал её чем-то вроде «магического костыля», необходимого лишь до тех пор, пока не сможешь обходиться без него, но сейчас эхо магии феникса внутри пера успокаивало его.
Ближайший к ним дементор, наконец, добрался до их купе, принеся с собой холод и Тьму. Теперь он был достаточно близко, чтобы начать воздействовать на разум троицы гораздо сильнее.
У Луны и Джинни сразу всплыли их самые плохие воспоминания. У Джинни — о прошлогодних событиях, а у Луны — тот день, когда она увидела смерть своей матери. Обе девушки уже отступили настолько далеко от входа в купе, насколько это было вообще возможно, и уткнулись лицом в колени в тщетной попытке отгородиться от нахлынувших воспоминаний, что с удвоенной силой пробивались из забытья.
Гарри также прижался спиной к окну, направив трясущуюся руку с палочкой на дверь. Каким-то образом он чувствовал, что существо за дверью не собиралось просто пройти мимо, как это было с другими купе.
Увы, он оказался прав, когда оно медленно открыло дверь и начало проскальзывать внутрь.
На Гарри воздействие дементора сказывалось ничуть не меньше, чем на девочках, но у него было одно преимущество. И заключалось оно в том, что он уже смирился со своим прошлым, со страданиями и воспоминаниями о нём. Смерть его матери была крайне ужасной, но год назад он смог пережить этот момент вновь и оставить его позади. Он хотел бы, чтобы родители остались живы, но уже давно перестал по ним тосковать. Точно так же было и с воспоминаниями о его жизни у Дурслей и в Приюте. Да, далеко не приятными, но и не настолько ужасными, даже с дементором, усиливающим их.
Однако Гарри, как и любому другому здравомыслящему человеку, очень не хотелось, чтобы это высасывающее душу существо подобралось к нему поближе, поэтому он послал в него мощную струю пламени.
Огонь потух, не успев добраться до дементора: истощающий эффект его ауры просто потушил магию парня до того, как она смогла навредить существу.
Отчаяние начало прокрадываться в его разум, и, чтобы остановить тварь, Гарри послал в неё режущее проклятие. Он видел, как оно ударило по ней, но никакого эффекта не последовало. Казалось, что заклинание просто испарилось, а его лезвие потеряло свою остроту.
Дементор продвинулся вглубь купе, и Гарри начал паниковать. Он не знал ни одного заклинания, что смогло бы сработать сейчас наверняка, и, скорее всего, даже если бы знал, то не смог бы сфокусироваться на нём, поэтому решил прибегнуть к самым отчаянным мерам, а именно: если сомневаешься, то хороший взрыв поможет решить проблему.
Он произнёс самое мощное взрывное проклятие, на которое был способен, прекрасно понимая, что это было ужасной идеей. Между ним и дементором было чуть меньше метра, а это даже близко не соответствовало рекомендуемому минимуму для произнесения любого взрывного заклинания. Если бы оно сработало, то, скорее всего, убило бы всех, кто был в купе, кроме самого дементора.
Заклинание вырвалось из палочки. Пучок магии был вялым и едва ли сформированным из-за недостатка концентрации Гарри, но всё равно оказался мощным.
Удар пришёлся прямо по центру дементора, но взрыва за этим не последовало. Единственное, что почувствовал Гарри — это то, как его магия растворилась в бездонной Тьме, источаемой этим существом. Так же, как и предыдущие заклинания, тепло всего мира и счастье внутри людей.
Затем тварь нависла над ним. Её мёртвые пальцы схватили его за голову и повернули лицом вверх, выставив прямо напротив жуткой тени, укрывающейся под капюшоном.
Гарри снова услышал крик матери, но казалось, что он доносится откуда-то издалека. Его магия словно замёрзла, несмотря на то, что это казалось невозможным. Руны, начертанные по всему его телу, там, где магия впивалась прямо в плоть, стали настолько холодными, что его кожа посинела всего за несколько секунд. Четыре органа, которые он этим летом усовершенствовал с помощью рун, тоже пострадали, хотя и гораздо сильнее.
Но всё это не имело никакого значения, когда Тьма была сейчас прямо перед ним.
Альбус Дамблдор с чувством глубокого беспокойства наблюдал за тем, как Поппи заканчивает возиться с его самым важным студентом.
От него не ускользнуло то, что для своего возраста Гарри был невероятно большим. Скачок роста в таком возрасте — дело обычное, но то, что происходило с Гарри, вызывало кое-какие сомнения. В конце концов, ни Джеймс, ни Лили не были такими высокими, так что рост их сына казался весьма необычным.
Альбус давно искал повод провести тщательный медицинский осмотр Гарри, но уж точно не таким образом. Одна лишь странная ситуация с совами уже была подозрительной. Новость о том, что дементор едва не высосал из Гарри душу, была очень нежелательной, хотя удобной в качестве оправдания. Ему с трудом удалось сделать так, чтобы эта информация не дошла до ушей Министерства. Меньше всего было нужно, чтобы Корнелиус ворвался сейчас в школу и ещё сильнее всё испортил. Хорошо, что Римус оказался рядом и прогнал дементора.
— Как он, Поппи? — спросил Альбус, когда к нему подошла медсестра Хогвартса.
— Всё ещё без сознания, но состояние стабильное, — произнесла она с усталым вздохом. — Такое впечатление, что дементор пытался его заморозить. Если бы его лёгкие, печень, почки и кишечник промёрзли ещё сильнее, то стали бы как лёд и убили бы его. Хотя он и так был на волосок от смерти. Мои заклинания сработали не так хорошо, но его тело, к счастью, восстановилось само по себе. Я такого никогда не видела, и не слышала, чтобы кто-то, чуть не потерявший свою душу, смог после такого выжить.
— Какие для юного Гарри будут последствия после этого?
— Точно не скажу, — ответила Поппи, нахмурившись. — Органы, которые я упомянула, всё ещё питаются его магией и работают гораздо лучше, чем обычно. То же самое, но в чуть меньшей степени, происходит и с остальным телом.
— Спасибо, Поппи, — сказал старый волшебник, улыбаясь. — Как ты думаешь, когда он очнётся? Мне нужно с ним поговорить.
— Директор, ему нужен отдых, — с неодобрением ответила Поппи.
— Это не займёт много времени, — заверил её Дамблдор.
Гарри был слегка удивлён, когда открыл глаза. Учитывая то, какими были его последние воспоминания, он должен был быть мёртв… Как ни странно, сейчас он не испытывал абсолютно никаких эмоций, связанных с переживанием такой близкой смерти. Он чувствовал себя так, словно осознал, что вода была мокрой.
«Должно быть, я в лазарете Хогвартса».
Он никогда не бывал здесь раньше, но только это место могло быть настолько белым. Гарри никогда не понимал, чем это было обусловлено.
«Что-то мне это не сильно нравится».
— Добрый вечер, Гарри, — послышался рядом голос Дамблдора.
— Добрый? — удивился тот.
— Полагаю, он мог быть и лучше, — согласился старый волшебник. — Дементоры имеет привычку портить весь день.
— В них столько Тьмы, — пробормотал Гарри, скорее для себя самого.
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, Гарри, — с сожалением вздохнул Дамблдор.
Парень не был по-настоящему расстроен из-за этого. Он не был уверен в причине: то ли из-за странного состояния транса, в котором он сейчас находился, то ли потому, что в последние минуты, перед тем как отключиться, он находил Тьму подозрительно успокаивающей. Когда жгучий холод и нелепый облик дементора перестали иметь значение, всё стало как-то даже по-своему прекрасным. Он был готов погрузиться во тьму и отдаться ей навечно.
— Несмотря на мои возражения, Министр Фадж настоял на присутствии в школе дементоров, — продолжал старик, не обращая внимания на задумчивость Гарри.
— Чтобы найти Сириуса Блэка, — подытожил юный волшебник с уверенностью.
— Да.
— Они его не найдут, — если уж тот ускользнул от них в Азкабане, то, само собой, ему не составит труда сделать это на воле.
— Я согласен, но Министерство, к сожалению, так не считает.
— Конечно, нет. Если бы оно не было одновременно глупым и некомпетентным, то его вообще нельзя было бы считать за правительство, — сказал Гарри, наконец-то начав сбрасывать с себя оковы странной летаргии.
— Это очень циничная точка зрения для такого молодого человека, — прокомментировал Дамблдор.
— Я решил, что лучше быть циничным и иногда ошибаться, чем идеалистом и постоянно во всём разочаровываться, — заявил Гарри, а затем сел на кровати и взял свою палочку с ближайшего стола. — Что случилось после того, как я потерял сознание?
— Профессор Люпин вовремя подоспел на помощь и отогнал дементора.
— Люпин? — резко спросил Гарри, узнав имя одного из потенциальных друзей своих родителей.
— Я правильно понимаю, что ты уже о нём знаешь? — проницательно заметил Дамблдор.
— Я слышал о нём, — пожал Гарри плечами, внутренне проклиная свою поспешную реакцию. Не стоило сообщать старому зануде, что он знает, а что нет.
— Мой мальчик, дементор повлиял на тебя сильнее, чем на других. Полагаю, ты сам не знаешь, почему? — спросил директор, сменив тему, когда понял, что Гарри не намерен говорить о Люпине. Он не хотел показаться слишком назойливым и тем самым оттолкнуть от себя парня.
Гарри вспомнил, как его руны в присутствии дементора прямо-таки горели холодным огнём. Насколько он понимал, магия волшебника не является частью физического тела, так что этот эффект, без сомнений, был вызван его рунической связью между магией и телом.
И он не собирался по своей воле делиться этой информацией хоть с кем-то.
— Я не знаю, — солгал Гарри. — Честно говоря, меня больше интересует, почему оно напало именно на меня.
Дамблдор не был до конца уверен, что ему ответили правдой. То, как магия мальчика вливалась в его тело и некоторые органы — не было похоже ни на что из того, что старый волшебник когда-либо видел, и точно уж не произошло само по себе. Магия волшебника не способна самостоятельно создавать такое воздействие.
Более того, тело Гарри казалось… более взрослым. Сказать наверняка было нельзя, поскольку не существовало таких заклинаний, что смогли бы определить возраст человека. Но, после осмотра мадам Помфри, а также его собственного, что он провёл незадолго до того, как мальчик проснулся, можно было заключить, что физически парень был на несколько лет старше своего возраста.
Может это и произошло естественным образом, но гораздо вероятнее, что это результат действий со стороны самого Гарри.
Ему было ужасно любопытно узнать об этом побольше, но Альбус снова решил не давить на парня. Ему нужно было, чтобы Гарри доверял ему, а он уже давно усвоил, что неудобные вопросы — доверия не прибавляют.
— Понимаю. Если ты вдруг узнаешь причину, то я буду признателен, если ты ублажишь моё старческое любопытство. Не так часто я встречаю что-то новое для себя.
Это даст Гарри понять, что он не собирается осуждать и, возможно, даже сможет помочь. Если мальчик был хоть отчасти так умён, насколько он думал, то тот сможет понять подтекст. Было очень важно, чтобы Гарри воспринимал его как наставника, а для этого Дамблдор должен был вести себя подобающим образом.
— Конечно, сэр, — солгал Гарри с улыбкой на лице и свесив ноги с кровати. От его внимания не ускользнуло то, что Дамблдор не ответил на вопрос о причине нападения дементора.
— Мадам Помфри будет очень расстроена, если ты покинешь лазарет без её разрешения, — сказал старый волшебник, видя, что мальчик собирается уйти.
— Жаль, конечно, но я чувствую себя прекрасно и не собираюсь оставаться в постели только для того, чтобы ей стало легче.
— Как жаль, что мне всё ещё нужно кое о чём поговорить с Поппи, — Дамблдор тоже поднялся на ноги, совершенно не обеспокоенный грубым поведением мальчика. Ему тоже не очень нравилось валяться на больничной койке. — Надеюсь, ты не воспользуешься этим, чтобы улизнуть к себе в башню Рейвенкло, пока она будет занята.
Гарри приподнял бровь, когда старый волшебник отправился в сторону кабинета целителя, а затем пожал плечами. Если Дамблдор хотел отвлечь её во время побега, то это его вполне устраивало.
— Гарри!
Услышал он знакомый голос, как только он вошёл в общую комнату Рейвенкло. Это также привлекло внимание нескольких старшекурсников.
Джинни налетела на него, пытаясь обнять, на что Гарри неловко, но всё же ответил, а затем легонько оттолкнул девушку от себя.
— Привет, Гарри, — поприветствовала его Луна, гораздо спокойнее рыженькой. Хотя любой, кто её знал, заметил бы, что чудная блондинка тоже была рада его видеть.
— Привет.
— Что с тобой случилось? — чуть ли не требуя, выдала Джинни. — Дементоры нас с Луной довольно сильно потрепали, но ты выглядел так, словно замёрз насмерть! Тебя пришлось отправить в лазарет.
Гарри аж брови вздёрнул от этой новости. Он не знал этих подробностей.
— Видимо, на здоровье плохо сказывается, когда из тебя чуть ли не всю душу высасывают, — пошутил он.
— Несомненно, — согласилась Луна. — Не хочешь ли ты рассказать о своём почти что обездушенном опыте в интервью для «Придиры»?
— Это не смешно, — огрызнулась Джинни, глядя на них обоих.
— Э… конечно, Луна. Давай завтра? — предложил Гарри, с улыбкой глядя на то, как Джинни ещё сильнее нахмурилась.
Он не мог отделаться от мысли, что всё это выглядело крайне забавным. И Луна, и Джинни были небольшого роста, из-за чего ему теперь приходилось глядеть на них сверху вниз. Хоть он и был всего на год старше, но всё равно не мог отделаться от чувства, что разговаривает с детьми, что на три или четыре года младше него. Особенно после всех его летних похождений.
— Ты в порядке, Гарри?
Вместе с вопросом он ощутил на своём плече руку, и когда повернулся, то увидел новую старосту школы, Пенелопу Клируотер. Он с шоком отметил про себя, что девчонка, которая изредка подходила пообщаться с ним на первом курсе, теперь была на голову ниже него ростом. Конечно, Пенелопа и раньше не была высокой, но всё равно довольно удивительно смотреть на кого-то, кто всего пару лет назад почти на полметра был выше него.
— Да, я в порядке, — ответил он через мгновение, улыбнувшись Пенелопе. Быть уверенным в себе оказалось гораздо легче, когда смотришь на людей сверху вниз.
— Хорошо, — кивнула Пенелопа, ответив своей улыбкой. — Постарайся в будущем держаться от дементоров подальше, ладно?
— Я постараюсь. Лучше уж девчонок целовать, чем дементоров, — пошутил Гарри.
Староста посмеялась, а на её щеках проступил лёгкий румянец, который, если присмотреться, можно было расценить как попытку пофлиртовать.
— Даже я выберу поцелуй девушки, вместо дементора, — пошутила Пенелопа в ответ, про себя радуясь тому, насколько новый Гарри отличался от того антисоциального мальчика с первого курса. Ей всегда казалось, что Гарри тогда старался замкнуться в себе, и было приятно видеть, что он сумел раскрепоститься. Она понятия не имела, почему он был таким нелюдимым, когда поступил в Хогвартс, да и не собиралась спрашивать об этом. Но ей хотелось думать, что она помогла ему преодолеть этот этап.
— Если хочешь, я могу поцеловать тебя, — неожиданно предложила Луна.
После этой фразы весёлое настроение тут же потухло. Все пытался понять, серьёзно она говорила или нет.
— Что-то я не поняла… Она шутит? — спросила Пенелопа, отказавшись от попыток уразуметь это самостоятельно.
— Понятия не имею. Сам не могу разобраться, — ответил Гарри. Это был уже не первый такой инцидент с Луной, потому его он не сильно шокировал.
— Я серьёзна, как морщерогий кизляк, — твёрдо обозначила Луна.
«Что опять же толком ничего нам не говорит», — язвительно подумал Гарри, ещё раз пожав плечами, когда Пенелопа снова обратилась к нему за разъяснениями.
— Ладно, — проронила староста через мгновение, решив просто игнорировать странности миниатюрной блондинки. — Вам троим лучше отправиться в кровать. По всем правилам, вам уже давно пора спать.
С тех пор, как Гарри объявился в общей комнате, Пенни ощущала на себе взгляды от других девушек. Это было уже не в первый раз. Любопытные девчонки и раньше видели, как она с ним разговаривала, и, поскольку мальчик сам избегал общения, им хотелось узнать, что он из себя представляет.
Однако в этот раз все было немного по-другому.
— Слушай, Пенни… — начала Брианна Торрес, темноволосая и голубоглазая семикурсница, чей слегка оливковый цвет кожи выдавал её средиземноморские корни. —…мы видели, как ты разговаривала с Поттером.
— Да, и что? — осторожно поинтересовалась Пенни.
Они с Брианной никогда друг с другом особо не ладили: та обладала хитростью и амбициями, с которыми она должна была отправиться на Слизерин, а также красотой, привлекавшей внимание многих парней, в то время как Пенни была девушкой довольно простой и прямолинейной. Не то чтобы они были врагами или что-то в этом роде, просто перестали общаться ещё на третьем курсе, когда Брианна начала вращаться в совершенно других социальных кругах.
— А он ничего, — заметила другая девушка, слишком уж буднично.
И после этого Пенни, наконец, поняла, к чему клонила Брианна.
Это был не первый раз, когда амбициозная девушка из Обычной Семьи, вроде Брианны, хотела охомутать молодого наследника Благородного Дома в попытке повысить свой собственный статус.
В теории, могло произойти совсем наоборот, но вероятность этого была гораздо меньше. В целом ведьм, даже тех, что не являлись членами Благородных Домов, оберегали от подобных вещей куда тщательнее. Пенни, будучи маглорождённой, не сразу это усвоила. Изнасилованием в Волшебном мире называлось насильственное и/или магическое нападение мужчины на женщину, что казалось ей особенно странным при наличии в их жизни такого уравнивающего фактора, как магия. Любой, кто решался предложить узаконить понятие изнасилования, получал в ответ лишь недоумевающие взгляды, как будто сама концепция изнасилования являлась каким-то бредом. С точки зрения закона подливать кому-то приворотного или возбуждающего зелья не являлось чем-то осудительным.
Было даже как-то удивительно, что случалось такое довольно редко, хотя Пенни и понимала, что, может быть, просто не была в курсе всех событий.
Причиной внезапного интереса Брианны к Гарри вряд ли была его внешность, а скорее его деньги и статус. То, что он был моложе делало его ещё более заманчивой мишенью, потому что оставляло его уязвимым. Наследники Благородных Домов обычно избегали такой участи, благодаря своим родителям, которые могли запросто уничтожить семью и будущее девушки в Волшебном мире за то, что она таким наглым образом попыталась стать следующей Леди Благородного Рода.
Однако у Гарри не было родителей, которые могли бы его защитить.
— Брианна, ему всего тринадцать, — неодобрительно сказала Пенни, пытаясь заставить ту одуматься.
— Забавно, но он не выглядит на тринадцать, — ответила Брианна с ухмылкой, отказавшись от дальнейшей игры, поскольку её намерения теперь были очевидны.
Пенни заметила это, да и по правде говоря, было не так уж и трудно. Но это не меняло того факта, что Гарри Поттеру было всего тринадцать, а значит, он был слишком юн для любовных похождений с девушкой, что была старше него на целых четыре года.
Проблема заключалась в том, что Пенни даже не могла ни к кому обратиться по этому поводу.
Профессор Флитвик был прекрасным учителем, но он был полугоблином и обладал определёнными чертами своего вида. Нежелание вмешиваться в чужие проблемы — одна из них.
Директор Дамблдор просто закрыл бы на это глаза, как и на всё прочее. При всём уважении, которое Пенни испытывала к старому волшебнику, он очень сильно любил пускать всё на самотёк. Хорошим таким примером был Снейп.
МакГонагалл просто отправила бы её к Дамблдору.
Да даже если бы она могла обратиться к кому-нибудь по этому поводу, то нажила бы себе много врагов среди учеников Рейвенкло, а это сильно бы осложнило её жизнь в школе.
Вот подстава. Ей оставалось только предупредить Гарри и надеяться на лучшее, чего, Брианна, вероятней всего, уже ожидала. Была ещё надежда, что её амбициозная сокурсница из Рейвенкло сильно переоценивала свою привлекательность.
Брианна и её подручные потратили ещё двадцать минут, пытаясь выудить из Пенелопы информацию о Гарри, но та в кои-то веки обрадовалась, что действительно не знала ответов. Зеленоглазый мальчишка не был особо болтлив, так что этим
гарпиям практически не с чем было работать. Это их, конечно, не остановит, зато добавит побольше проблем. Гораздо больше, чем они изначально надеялись.