• ko.dream

• из любви к магии

ИЛМ Глава 10-1.docx

  Подходя к двери дома своих приёмных родителей, Гарри начал гадать, какой будет их реакция на его нынешний вид.

  

  При росте в метр восемьдесят он был невероятно высок для своих неполных четырнадцати лет. Невероятно, но только если ты не был родом из Нидерландов. Но это было не про него. В последнее время его рост замедлился, и Гарри полагал, что в лучшем случае ему удастся прибавить ещё несколько сантиметров, прежде чем он совсем перестанет расти. Он всё ещё был немного худощав, но надеялся, что уже скоро начнет расти вширь.

  

  Его черные волосы свисали между лопаток, забранные в аккуратный хвост. Даже знаменитая непослушная шевелюра Поттера не могла устоять перед гравитацией. Только кончики всё ещё пытались вырваться в разные стороны, но в большинстве своём потерпели поражение после лёгкого штришка с помощью косметических заклинаний.

  

  Гарри глубоко вздохнул, открывая дверь. Он уже не хранил здесь много своих вещей, постепенно переправив их в Поттер-Мэнор, поэтому ему не потребовалось много времени, чтобы, как говорится, «распаковать вещи». После этого он прошёл в гостиную, где, по его мнению, Роберт и Кэтрин смотрели вечерние новости. В целом он собирался просто поздороваться и попрощаться с ними, прежде чем вернуться в поместье, да и то только потому, что они рассчитывали увидеть его, как только закончится учебный год.

  

  — Привет, — поприветствовал он, входя в комнату.

  

  — С возвращением, — довольно отстранённо ответил Роберт. Даже как-то холодно. Гарри подумал, что его постоянные отъезды, должно быть, стали доставлять им неудобства. От этого порицания у него аж сердце стало обливаться кровью (нет).

  

  Кэтрин ничего не сказала, просто подошла и пристально посмотрела на него.

  

  — Если бы я не знала, то сказала бы, что тебе по меньшей мере семнадцать, если не больше, — прозвучал её голос с толикой удивления.

  

  Это был примерно тот физический возраст, в котором Гарри себя сейчас ощущал.

  

  — Наверное, я акселерат, — сказал он, пожав плечами.

  

  — Это что, у тебя на лице щетина? Ты уже начал бриться? — продолжила Кэтрин, теперь уже более недоверчиво. Рост — это одно, а борода — совсем другое.

  

  Губы Гарри подёргивались от удовольствия. Если он брился редко, то у него действительно вырастала неравномерная борода. Он специально отрастил немного щетины, чтобы посмотреть, как отреагируют его приёмные родители.

  

  — Да, я бреюсь, — просто ответил он. — В общем, я просто пришел поздороваться, прежде чем вернусь обратно. У меня этим летом накопилось много дел, так что меня долго ещё здесь не будет. Если я вообще сюда вернусь.

  

  — Тебе нужно быть здесь седьмого числа, когда мы будем встречаться с Бёртонами, — сказала Кэтрин.

  

  — Я не могу, у меня куча дел, — повторил Гарри, сдерживая гримасу, которую хотел изобразить на своём лице. Насколько он помнил, Бёртоны были такими же ужасными, как и его собственные приёмные родители.

  

  — Ты можешь взять выходной, — заявил Роберт, как будто это было решающее слово по данному вопросу. — Люди спрашивали о том, где ты, так что нужно хоть несколько раз появиться на публике.

  

  — Их дочь выросла очень даже симпатичной. Я уверена, что она тебе понравится, — добавила Кэтрин, думая сыграть на его гормонах.

  

  В этом она потерпела полное поражение. Элизабет Бёртон даже несколько лет назад была девочкой очень красивой, а сейчас, скорее всего, стала бы очень красивым подростком, но она была совершенно банальной. Её личность казалась бы более интересной, если бы та была без сознания, а либидо Гарри не было настолько лишено женского общения, чтобы охотно перенести такую пытку.

  

  — Мои магические исследования будут поважнее, — сказал он, одновременно сплетая вокруг Кэтрин заклинание принуждения. Он решительно проигнорировал коварную мысль о том, что ещё мог заставить её сделать. Это был не первый раз, когда у него возникали мысли о подобном злоупотреблении своей силой.

  

  — Ну, наверное… — неохотно согласилась Кэтрин. Внушение заставило её принять его слова за чистую монету.

  

  — Подожди-ка минутку! — запротестовал Роберт, видя, что его жена уступила. — У тебя есть обязанности перед этой семьёй, и ты уже достаточно долго их игнорируешь.

  

  — Вы прекрасно справитесь с Бёртонами и без меня, — ответил ему Гарри, сплетая вокруг мужчины ещё одно внушение. — Мои долгосрочные магические инвестиции гораздо важнее, чем мой с вами выход в свет.

  

  На этом Роберт затих. Его разум был полон вариантов, которые открывала магия. Вариантов, о незаконности которых Гарри не потрудился ему сообщить, и которые он не стал бы реализовывать, даже если бы это было иначе.

  

  После этого уйти из дома было довольно просто, но что-то не давало ему покоя, несмотря на лёгкость, с которой он покорил волю своих приёмных родителей и избежал их проклятой социальной интеграции. Что-то в этой стычке было не так, и точно не в её сомнительной законности.

  

  Он не мог точно описать это чувство, но что-то определённо было не так.

  ***

  

  Загадочное чувство недолго оставалось таковым. Оно исчезло почти сразу же, как только Гарри вернулся в поместье.

  

  Ситуация казалась неправильной, потому что то интуитивное чувство относительно людей, к которому он привык, сейчас пропало. Роберт и Кэтрин, не обладавшие магией, казались какими-то пустыми пятнами для нового чувства которое он, вроде как, развил. Это ощущение так долго присутствовало где-то на фоне, что он заметил его только тогда, когда оно исчезло, а затем вернулось.

  

  Без него рядом с людьми было некомфортно.

  

  — Гарри, ты меня слушаешь? — в отчаянии спросил Сириус.

  

  — Я просто задумался, — ответил Гарри, слегка раздражённый тем, что его ход мыслей прервали.

  

  — Может, тогда ты передумаешь насчёт плана? — спросил анимаг.

  

  — План хорош, — настаивал Гарри.

  

  Возможно, немного сложнее, чем ему бы хотелось, но он всё равно был надёжным. Нельзя было рассчитывать на то, что Министерство поступит правильно, поэтому нужно было создать ситуацию, в которой правду знало бы большое количество людей. Настолько большое, что нельзя было бы просто всё спустить на тормозах.

  

  Посему, нужно было задействовать средства массовой информации, а значит, и репортёров. Гарри чисто из принципа недолюбливал последних, а магических репортёров недолюбливал ещё и из осторожности. В мире волшебников законы о клевете были гораздо мягче, чем в магловском. Ежедневный Пророк не раз доказывал, что сенсации и шокирующие заголовки важнее самих фактов.

  

  Но в данном случае это можно было использовать в своих целях. Ничто так не радует стервятников, как шокирующая и сенсационная правда.

  

  — А что, если не выйдет? — спросил Сириус.

  

  Беспокойство было более чем обоснованно. Вполне возможно, что репортёр настучит в Министерство, вместо того чтобы напечатать статью, но Гарри считал это маловероятным. Репортёры росли на скандалах, как грибы на мху.

  

  — В таком случае нам придется импровизировать.

  

  — Я всё ещё думаю, что мы должны привлечь Дамблдора. У него везде есть связи. Он мог бы разобраться с этим без особого риска.

  

  — Нет, — нахмурился Гарри. — Я не доверяю старику. Когда тебя только упрятали за решётку, он был Верховным Чародеем и ни единого раза не удосужился тебя навестить, не говоря уже о том, что даже не попытался устроить нормальный суд. Я не собираюсь на него полагаться, если только не возникнет сильной необходимости.

  

  Одолжения от влиятельных людей, и в первую очередь волшебников, никогда ни к чему хорошему не приводили.

  

  Сириус нахмурился, но в конце концов неохотно кивнул. Да, вполне возможно, что Дамблдор был так же обманут, как и все остальные, но всё равно было трудно не чувствовать обиду за те двенадцать лет, проведённых в Азкабане.

  

  — Наверное, я просто надеялся, что смогу удержать тебя от выполнения всей основной работы, — наконец признал крёстный с покорным вздохом. — Ты слишком молод, чтобы вот так вытаскивать мою задницу из огня.

  

  — Я тоже этого не хотел, но, так как Петтигрю мёртв, у нас осталось не так много вариантов, — ответил Гарри.

  

  Они перебрали множество возможных решений, но использование средств массовой информации, чтобы устроить большой скандал и вынести всё на всеобщее обозрение, было, безусловно, самым надёжным. Они могли бы напрямую связаться с Амелией Боунс, нынешней главой ОМП, но Сириус мог полагаться только на её хорошую репутацию более чем десятилетней давности, а не на личные или даже последние знания о ней, так что это было слишком рискованно. Они могли бы обратиться к Дамблдору, но Гарри отказался рассматривать эту идею. Разве что, как последнюю инстанцию. Они могли даже попробовать связаться с одним из других Европейских Министерств Магии и попросить там для Сириуса убежища, но они не могли предсказать, как эти Министерства отреагируют и насколько они были коррумпированы.

  

  Даже Чарлус и Дорея признали, что использование газет в качестве платформы для распространения правды до того, как Министерство сможет принять меры, и вызвать тем самым общественный резонанс в плане последствий было самым предсказуемым. Не обязательно лучшим решением, но зато самым предсказуемым.

  

  Министерство запаникует и потребует, чтобы Гарри и Сириус явились к ним, но будет вынуждено следовать всем процедурам, дабы не вызвать бунт среди волшебников.

  

  — Ну, по крайней мере, это будет хороший розыгрыш, — ответил Сириус, теперь уже ухмыляясь.

  

  — Наверное, можно сказать и так, — ухмыльнулся Гарри в ответ. — Но хватит уже об этом. Думаю, нам пора «сириусно» (serious) взяться за превращение в анимага.

  

  — Я всегда «сириусен» (игра слов «serious» и «Sirius»), —заявил Сириус с каменным лицом.

  

  — Да, и сколько бы я ни брился, я тоже всегда Гарри (игра слов «hairy» (в п. «волосатый») и «Harry»), — ответил парень.

  

  Сириус разразился лающим смехом и широко улыбнулся своему крестнику.

  

  — Очень хорошо, мой каламбурный братишка, давай сделаем из тебя анимага.

  ***

  

  Энди Смаджли был репортёром Ежедневного Пророка, одним из менее известных. У него не было ни склонности к порочности Риты Скитер, ни её сверхъестественной способности выведывать секретную информацию, поэтому ему приходилось довольствоваться написанием довольно посредственных статей.

  

  Получив от «мальчика, который выжил» письмо с предложением дать ему интервью, он без раздумий согласился.

  

  И вот он здесь, стоит у входа в Дырявый котёл и ждет появления Гарри Поттера.

  

  Ему было не очень комфортно в магловском мире, поскольку он был полукровкой, воспитанным волшебниками. Странные взгляды и ухмылки, которые Энди заслуживал от проходящих мимо маглов, ему, конечно же, были не по нраву.

  

  — Мистер Смаджли? — послышался голос, заставивший репортера посмотреть на того, кто к нему обратился.

  

  Им оказался высокий подросток с очень выразительными зелёными глазами и шрамом в виде молнии.

  

  — Гарри Поттер? — чуть ли не выдохнул Энди, глядя на мальчика, победившего Волдеморта. Легенда о «мальчике, который выжил» настолько сильно на него повлияла, что он даже не задавался вопросом, почему этот вроде как тринадцатилетний мальчик был выше него. Для героя быть высокими было более чем оправдано.

  

  — Мне казалось, я просил вас не привлекать к себе лишнего внимания? — вздохнул Гарри, уже смущённый тем, что ему приходится стоять рядом с таким необычно одетым человеком.

  

  На репортёре были белые носки до колена, кроксы цвета лайма, обтягивающие бежевые шорты с подтяжками и синяя футболка с V-образным вырезом, которая почти наверняка была сделана для женщин. Завершали несочетаемый наряд древняя камера, какими обычно пользовались волшебники, и довольно девчачья сумочка, в которой, предположительно, хранилась его палочка.

  

  Он был смутно похож на хипстера-транссексуала, только что приехавшего с Октоберфеста или чего-то столь же непостижимого, но, по крайней мере, на нём не было юбки.

  

  — Разве маглы так не одеваются? — нервно спросил Энди, боясь, что его недостаток знаний о магловской моде будет стоить ему этой истории.

  

  — Разве что чудаки, — ответил Гарри с ухмылкой. — Но сейчас это уже не важно, нам пора идти.

  

  Энди с готовностью кивнул. Он был полон решимости воспользоваться этой возможностью и не разочаровать «мальчика, который выжил», что, должно быть, был впечатлён одной или несколькими его статьями, раз уж среди всех репортёров Ежедневного Пророкавыбрал именно его.

  

  Вопреки догадкам Энди, его выбрали не за какие-то способности. Сириусу просто понравилось, что тот использовал каламбур с его именем, когда написал о побеге анимага из Азкабана.

  

  — Куда мы идём? — спросил репортёр после нескольких минут хождения по городу.

  

  — Туда, где мы сможем уединиться, — это был единственный ответ, который Гарри дал ему.

  

  Следующие десять минут они шли в тишине. Один из них думал, куда они идут, а другой размышлял, как волшебник мог так облажаться с переодеванием в неприметную магловскую одежду, когда у них вокруг было столько примеров. Как будто они черпали все свои идеи из таких безумных мероприятий, как ранее упомянутый Октоберфест, или, может быть, из показов мод с по-настоящему ужасной «одеждой».

  

  — Ладно, вот мы и пришли, — сказал Гарри, как только они прибыли на место.

  

  — Но… здесь ничего нет, — неуверенно заметил Смаджли, оглядывая переулок, в который они зашли.

  

  — Не волнуйтесь, это не конечный пункт нашего назначения, просто перевалочный. Теперь я хочу, чтобы вы сохраняли спокойствие и не паниковали.

  

  — Хорошо, — с лёгкостью согласился Смаджли.

  

  — Тини, переправь нас, пожалуйста.

  

  — Да, Гарри Поттер, сэр! — с энтузиазмом сказал маленький домовой эльф, когда тот появился и перенёс их в крайне неприметную комнату в Поттер-Мэноре. Лучше было не давать людям узнать, что он вернулся в свою фамильную резиденцию.

  

  Несмотря на согласие не паниковать, Энди застыл в панике при виде Сириуса Блэка, сидящего на стуле.

  

  Но тут на его плечо легла рука, и его охватило чувство спокойствия.

  

  — Вам не о чем беспокоиться, Сириус здесь только для того, чтобы дать интервью, — успокаивающе сказал Гарри.

  

  Как только Энди преодолел страх смерти, то быстро осознал журналистскую ценность этой возможности.

  ***

  

  — Гарри?

  

  — Да, Луна?

  

  — Похоже, что в твоём доме бомжует Сириус Блэк.

  

  — Хорошо подмечено, — в отличие от репортёра Ежедневного Пророка, Луне можно было доверять и не бояться, что она раскроет секрет о том, что в Поттер-Мэноре снова поселились люди или что в нём живет Сириус Блэк.

  

  — Эй, я не бомжую!

  

  — Отставить бомжевать. Луна, не хочешь ли ты взять интервью у Сириуса для Придиры?

  

  — Я не бомжую.

  

  

  — Это отложит нашу поездку в Германию на несколько дней, но я думаю, папа поймёт. Итак, мистер Блэк, видели ли вы каких-нибудь морщерогих кизляков во время вашего пребывания в Азкабане?

  

  — Морще-кого?

  

  — Отвечайте на вопрос, мистер Блэк, или я заключу вас под стражу за неуважение (в п. «hold you in contempt»).

  

  — Луна, я не думаю, что репортёры могут заключать людей под стражу.

  

  — Не будь дурачком, Гарри, любой человек может заключить другого. Люди постоянно со мной это делают, и ты постоянно делаешь это с другими (п.п. «hold you in contempt» так же переводится как «обращаться без уважения». Да, Гарри так частенько делает).

  

  — Я… не могу опровергнуть это утверждение.

  

  — Не хочу прерывать вашу философскую беседу, но не могли бы мы перейти к той части, где я рассказываю свою ужасающую историю предательства и заключения по ошибке?

  

  — Заключения по ошибке? Вы хотите сказать, что не были в Азкабане последние двенадцать лет, мистер Блэк?

  

  — Что? Конечно, я был в Азкабане!

  

  — Тогда каким образом ваше заключение могло быть ошибочным?

  

  Сириус двигал челюстью, пытаясь понять логику маленькой светловолосой девочки, и заметил, что его крестник был очень рад происходящему.

  

  — Гарри, перестань ухмыляться.

  ***

  

  — Эта твоя подруга — действительно что-то с чем-то, — сказал Сириус, когда Луна ушла.

  

  — Так и есть, — согласился Гарри.

  

  — Что ещё, чёрт возьми, за морщерогие кизляки?

  

  — Понятия не имею, но я восхищён решимостью Луны найти их.

  ***

  

  Альбус Дамблдор не очень любил лето. О, погода была довольно хорошей, но Хогвартс казался таким пустым, когда ученики и даже некоторые учителя уезжали из него. Даже бумажной волокиты не становилось меньше, поскольку у него было ещё две других работы, и ЗОТИ оставалась вечной проблемой.

  

  По крайней мере, он понял — не стоило ожидать, что преподаватели по ЗОТИ останутся на должности больше чем на год, и у него уже была подготовлена замена. Он не злился на Северуса за то, что тот раскрыл ликантропию Римуса. Он знал, что между ними была кровная вражда, хотя и надеялся, что Мастер Зелий сумеет оставить её в прошлом.

  

  Он мог только надеяться, что Аластор будет немного сдерживать себя в классе и помнить, что студенты — не авроры-стажёры. Тем не менее, его присутствие на Турнире Трёх Волшебников было бы неоценимо с точки зрения безопасности.

  

  Турнир Трёх Волшебников. Дамблдор понятия не имел, как Людо Бэгмену пришла в голову идея возродить это старое соревнование, а затем убедить нужных людей в необходимости его проведения. Но он должен был признать, что ему нравилась мысль о развитии международного сотрудничества, особенно в свете его понимания о том, что Волдеморт почти наверняка когда-нибудь снова восстанет из мёртвых. Но директор не хотел соглашаться на возрождение турнира в его первоначальной форме. Он бы не одобрил участие детей в смертельно опасном соревновании, какими бы искусными в магии они ни были.

  

  С этим, по крайней мере, все согласились без лишних вопросов. Если бы только всё остальное было так просто. Они до сих пор спорили, какой школе выпадет честь принимать это мероприятие. Каркаров и мадам Максим, естественно, хотели, чтобы это произошло в их школах, так же как Дамблдор хотел, чтобы турнир состоялся в Хогвартсе. Это был не только вопрос престижа, но и практичности. В конце концов, было бы очень неудобно так долго находиться вдали от школы.

  

  К счастью, традиции благоприятствовали Хогвартсу, ведь Дурмстранг принимал турнир в прошлый раз, а в позапрошлый — Шармбатон. Волшебники и ведьмы любят свои традиции, и даже столетия, прошедшие с последнего турнира, вряд ли смогут заставить людей от них отказаться.

  

  Таковы были мысли Альбуса Дамблдора, когда он потянулся за утренней газетой, праздно гадая, напечатала ли мисс Скитер сегодня ещё что-нибудь язвительное. Как жаль, что ведьма с её потенциалом тратит своё время на распространение злых слухов и сплетен, но она уже давно была такой. Дамблдор подозревал, что школьные годы в Слизерине для неё были не самыми приятными.

  

  Настоящий шок! Беглец из Азкабана, Сириус Блэк, рассказывает свою версию истории!

  (It’s a Sirius shock!)

  

  Оставшись в одиночестве в своей опочевальне, Альбус Дамблдор неподобающе уставился на заголовок своей газеты Ежедневный Пророк.

  

  Вчера ваш покорный слуга получил сову от Гарри Поттера, «мальчика, который выжил», с предложением дать интервью. Мы встретились возле «Дырявого котла» и прошли до тихого переулка, где мистер Поттер вызвал домового эльфа, чтобы тот доставил нас в неизвестное место.

  

  Представьте себе мой шок, когда я оказался лицом к лицу с самим Сириусом Блэком!

  

  Но предполагаемый серийный убийца вовсе не был настроен враждебно. На самом деле он был довольно дружелюбен, хотя тень Азкабана всё ещё была видна на его лице.

  

  Мистер Поттер объяснил мне, что обещанное интервью должно было состояться не с ним, а с именно Блэком.

  

  Далее в статье рассказывалось о переходе тайны от одного Хранителя к другому, о предательстве Петтигрю, о несправедливом заключении Сириуса и его последующем побеге, о встрече Гарри со своим крёстным отцом, и предложении укрытия от авроров и дементоров, и, наконец, об интервью, которое он сейчас читал.

  

  Дамблдор отметил, что в нём ничего не сказано о том, каким образом Сириус сумел сбежать, и не было никаких реальных подробностей о судьбе Питера Петтигрю.

  

  Мистер Поттер прекрасно понимает, что ОМП захочет поговорить с ним, и намерен явиться туда сегодня днём.

  

  Эта фраза раскрыла суть плана Гарри и Сириуса. В конце концов, Министерство не могло теперь действовать необдуманно — теперь, когда правда была раскрыта широким массам. Особенно с Гарри, который также был вовлечён в это дело. Его статус «мальчика, который выжил» и наследника семьи Поттеров оградил бы его от обычных юридических последствий укрывательства разыскиваемого преступника.

  

  Хотя этот план и был очень умным, Дамблдору было жаль, что они не обратились к нему за помощью. Он мог бы сделать всё гораздо проще. Теперь всё должно было развиваться так, как наметили Гарри и Сириус, но он всё равно намеревался принять во всём этом участие.

  

  Он уже подвёл Сириуса однажды, не найдя времени, чтобы как следует разобраться в ситуации, поэтому сейчас собирался оказать посильную помощь. Дело было не только в том, чтобы поступить правильно, но и в том, чтобы поддерживать контакт с Гарри, когда Сириус возьмёт над ним опекунство.